Спасительница (гет)

Люциус поморщился от боли, пронзившей ногу. Мантия слабо защищала от холодного ветра, а от осознания предательства скрутило всё внутри. Он чувствовал запах свежей крови, смешанный со сладким ароматом ночных цветов, распустившихся по другую сторону ворот поместья. Ноющая нога, казалось, готова была отвалиться. Люциус присел, пытаясь оценить, насколько сильный урон нанесло режущее проклятие чёртова аврора.

— Добрый вечер, мистер Малфой.

Люциус вскинул голову, серые глаза расширились за белой фарфоровой маской. Он уставился на кончик палочки — ясень, сердечная жила дракона, тринадцать дюймов — в оливковой руке широко ухмыляющегося волшебника. Карие глаза сверкали слишком знакомым блеском. Так они искрились, когда перед магом валялся на коленях магл, моля о пощаде. Так они блестели в школе каждый раз, когда Слизерин выигрывал матч по квиддичу и кубок факультета, или когда гриффиндорец попадал в неприятности, или когда выставлялись лучшие оценки в классе.

— Фидель. — Это имя оставило кислый привкус во рту. Осознавая формальность вопроса, Люциус всё же спросил: — Что ты здесь делаешь?

Фидель рассмеялся тем же тёплым, сочным смехом, который наполнял семь лет учёбы Люциуса настоящим ликованием.

— Ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю, старый друг. — Ласковое обращение прозвучало с медовой приторностью. — Я здесь, чтобы выдать тебя и получить награду, которую обещают авроры за поимку и уничтожение Пожирателей Смерти. Не надо! — Фидель предупреждающе взмахнул палочкой, заметив, как рука Люциуса скользнула к карману. — Не двигайся, Люциус, — мягко шепнул он. — Я хочу сдать тебя живым, так будет больше денег, но если ты вынудишь, я тебя убью. Просто встань и спокойно подойди. Думаю, будет гораздо приятнее для тебя просто подчиниться.

Люциус медленно поднялся, лихорадочно разыскивая способ сбежать или хотя бы потянуть время.

— Это был ты, — негромко сказал он, и эти слова прозвучали скорее как утверждение, чем вопрос, как спокойное признание факта. — Это ты выдал аврорам, что мы собираемся напасть на идиота Фицроя, — он скривил губы в усмешке. — Только, похоже, ты сообщил неправильное время. Они не успели спасти этого сопливого любителя маглов.

— Да ладно, — Фидель снова рассмеялся. — Думаешь, я хотел, чтобы Байрон Фицрой остался в живых? — Он насмешливо фыркнул, то ли не поняв, то ли не обратив внимания на сарказм Люциуса. — Убрав его с дороги, я смогу наладить свой новый горнодобывающий бизнес, и к чёрту тот факт, что там, где будет карьер, существует резервация сниджетов⁽¹⁾. Мне только на руку, что этот чёртов защитник природы умер! А ты, старина, дал мне прекрасную возможность и избавиться от него, и профинансировать мой проект.

— У тебя довольно странный способ выражать благодарность, — заметил Люциус.

— Но я выражаю благодарность, Люциус! — Карие глаза блеснули притворной обидой. — Я не убиваю тебя. — Похоже, он действительно считал это великодушным поступком, несмотря на свои прежние, менее благородные причины желать, чтобы лорд Малфой дышал. — А теперь будь хорошим мальчиком, положи руки на голову и подойди сюда.

— Ты даже не позволишь мне попрощаться с Нарциссой? — Люциус медленно поднял руки и сцепил пальцы на затылке. Будь он проклят, если добровольно отправится в Азкабан, но пока он не видел никакого выхода из нынешней ситуации.

— Ну-ну, хорошая попытка! — сверкнул глазами Фидель. — Я не такой дурак, чтобы выпускать тебя из виду или переться в твоё, даже не буду называть это домом, логово. Твоя жена может написать тебе в тюрьму. А теперь пойдём!

— Как невежливо.

Оба мужчины вздрогнули. Тихий нежный голос прозвучал из ниоткуда, словно витавший в воздухе аромат превратился в звук. Было трудно определить точное местонахождение говорившего человека, поскольку его скрывала тень от кованых железных ворот поместья. Но этот голос был самым приятным, который когда-либо слышал Люциус.

— Авада кедавра!

Ночь озарилась вспышкой зелёного света, вырвавшегося спиралью из кончика палочки — одиннадцать дюймов, красное дерево, перо феникса. Сквозь призрачное, колеблющееся марево Фидель успел взглянуть на своего убийцу, затем его сердце остановилось, лёгкие сжались, а мозг дал сбой, и тело безжизненно осело на землю. Карие глаза, теперь затуманенные и пустые, продолжали смотреть, как распахнулись ворота поместья, и в лунном свете появилась стройная фигура в белом платье и накинутой сверху чёрной мантии.

— Нарцисса, что ты делаешь на улице в такой час? — Люциус повернулся к женщине, в его тоне звучал спокойный упрёк, как будто минуту назад не его жизнь была в опасности. — Ты же простудишься до смерти.

— А ты почти поймал свою, муж, — спокойно ответила Нарцисса, уголки её бледно-розовых губ дрогнули на фарфоровом лице, под стать его маске, а луна посеребрила волосы. — Я волновалась за тебя и решила подождать, случайно выглянула в окно, когда ты аппарировал, и увидела, что это, — она пренебрежительно кивнула на тело Фиделя, — доставляет тебе беспокойство, поэтому решила пойти посмотреть, не может ли девушка в сияющих доспехах прийти и спасти рыцаря в беде, — она широко улыбнулась, когда Люциус рассмеялся, и её серо-голубые глаза ярко засияли. — Должна сказать, я несколько удивлена, что у меня хватило сил на это заклинание. Я скорее думала, что немного отвлеку, и ты сможешь его убить.

Всё ещё посмеиваясь, Люциус подошёл, слегка прихрамывая, и обнял жену за талию.

— Какая умная женщина, — он нежно прикоснулся губами к её губам, пальцы ласково скользнули в залитый лунным светом водопад серебристо-золотых волос. — Меня не удивит, если у тебя есть сила даже править миром.

— Ну, пока мы не зашли так далеко, — рассмеялась Нарцисса, — давай хотя бы позаботимся о теле.

1) Золотой сниджет, или пронырь (англ. Golden Snidget) — это очень редкий и поэтому охраняемый вид птиц, которых волшебники использовали для игры в квиддич и почти полностью истребили.

Вернуться к тексту