Ради чего стоит жить (джен)

— Ну почему именно я?!

На Косой аллее, под светящимся уличным фонарем, стояли двое: девушка в темном пальто и молодой человек в клетчатой куртке и коричневом вязаном шарфе, намотанном вокруг шеи до самых ушей. Кажется, парочка ругалась или что-то бурно обсуждала, это было заметно по жестикулирующим рукам девушки и по сгорбленной фигуре парня с руками в карманах куртки — казалось, всем своим видом он хочет защититься от нападок собеседницы. Или не готов принять ее слова.

Гермиона и Рон решили сегодня прогуляться по маггловскому Лондону. Рождество медленно но верно приближалось, уже наступил конец ноября, а Гермиона привыкла покупать рождественские подарки родным, друзьям и коллегам сильно заранее, чтобы без спешки и суматохи потолкаться в антикварных магазинчиках, книжных лавках, деревянных киосках со сладостями и магазинчиках игрушек, неторопливо рассматривая витрины, греясь внутри, перелистывая книги или перебирая безделушки, прихлебывая на улице горячий ромовый пунш и радуясь особой атмосфере волшебства этих предрождественских дней. Сам центр, улочки и переулки вокруг были уже украшены елочными ветвями и гирляндами, с неба лениво падали снежинки, откуда-то лились звуки трубы и скрипок, а в воздухе пахло жареными каштанами и печеньем с корицей.

Гермиона с Роном провели в Лондоне полдня, и все было замечательно, включая целый ворох маленьких уменьшенных пакетов и свертков, которые прятались в дамской сумочке, пока они не решили аппарировать на Косую Аллею, чтобы по традиции заглянуть к Умникам Уизли и во Флориш и Блоттс. Вот только витрины магазина волшебных вредилок, в отличие от соседей, были темны, и лишь одинокий огонек светил наверху, там, где находилась квартирка Фреда и Джорджа. То есть, теперь только Джорджа.

Да, они знали, что Джордж так и не оправился после смерти брата, знали, что он стал затворником, избегал встреч, не появлялся в Норе, не писал и не посылал сообщений, сердился, когда мать и отец заходили к нему и пытались составить компанию, когда Чарли приглашал в паб, а Джинни с Гарри — на посиделки к себе домой, когда Перси нудел по поводу ассортимента в магазине и порывался провести ревизию. Но… Ведь время лечит, правда? И родные и близкие надеялись, что и Джорджу станет легче. не сразу, но постепенно. Да и потом — ведь скоро Рождество. Праздник света, семьи, радости и надежды. Близнецы всегда так радовались этому празднику, придумывали идеи одна другой бредовей и сумасбродней, феерично оформляли витрину магазина — издалека были видны разноцветные огни и яркие краски, притягивающие в магазинчик покупателей словно магнитом. Еще недавно, в сентябре, Рон купил в Умниках Уизли подарки для Дина и Симуса — им всегда нравились задорные приколы близнецов. Джордж тогда был невесел, но пытался держаться. А сейчас — что стряслось?

Вот именно тут, стоя перед темными витринами магазина Умников Уизли, под горящим уличным фонарем и падающими снежинками, Рон и Гермиона и не сошлись во мнениях.

— Рон, ты должен помочь Джорджу! — безапелляционно заявила Гермиона, с беспокойством глядя на скудно освещенное окно на втором этаже дома.

— Я?! — Рон даже поперхнулся. — Ну, то есть, почему именно я? И как? Что я могу сделать? Там даже мама с папой бессильны.

— Рон, — Гермиона посмотрела на него темными глазами. — Он же твой брат, как ты не можешь понять, он нуждается в твоей помощи.

Рон засунул руки в карманы куртки.

— Слушай, Гермиона, я его брат, да, но — младший брат. Да он никогда меня всерьез не воспринимал. Чего ты хочешь, чтобы я сделал? Сказал “не горюй”? “Все наладится”? Да ничего там не наладится! Ну, то есть, может, и наладится, но не сейчас. Сейчас ему точно не до меня!

— Ты не прав, Рон! Ты теперь не просто младший брат, ты человек, который прошел войну, человек, который стал сильным и мудрым и… и мудрым, да. Он тебя послушает, вот увидишь. Просто пойди и скажи ему…

— Да? — перебил ее ошарашенный Рон. — Мудрый? Я? Ты меня, кажется, с кем-то путаешь.

— Рон, ты себя просто недооцениваешь.

Рон скептически наклонил голову набок и хмыкнул.

— Ну… и чего ты хочешь, чтобы сделал мудрый я? Наслал на Джорджа империо и приказал ему не дурить и заняться рождественским бизнесом? А?

Гермиона вытаращила на Рона глаза.

— Да при чем здесь рождественский бизнес, глупый? Просто скоро Рождество. А Джорджу плохо. А если ему даже сейчас плохо, то что будет потом? Помнишь, что было с Гарри после войны и каких усилий нам стоило вытащить его из депрессии?

— Вот именно. Гарри не сопротивлялся помощи. А Джорджа все достали, — пробурчал Рон. — Я посылал ему недавно Патронуса, сказал, что мама с папой ждут его на ужин. Он меня послал — в самых лучших выражениях. Сама иди к нему и уговаривай открыться, если такая умная.

Гермиона посмотрела в сторону. Вздохнула.

— Мы с Джинни заходили к нему на прошлой неделе. Он даже дверь не открыл, сказал: “Идите домой, девчонки”.

Рон вскинулся.

— Вот видишь! У самой не получилось, а меня заставляешь. Мне кажется, его просто надо оставить в покое. Пока, по крайней мере. Нельзя сделать человека счастливым насильно, Гермиона.

Гермиона закусила губу.

— Нельзя. Но можно пытаться снова и снова, просто помочь — может, когда-нибудь получится?

— Джордж — он не домовой эльф, которого надо насильно осчастливливать, — буркнул Рон. — Он может и по морде заехать, знаешь ли, если его выбесить.

Гермиона задумалась, опять посмотрела на одинокое окно наверху.

— Мне кажется, мы просто неправильно подходили к делу, — медленно сказала она. — Мы пытались составить ему компанию, ободрить и вытащить куда-нибудь. А может, ему не это надо?

— Ему надо, чтобы его оставили в покое.

— Это можно — когда мы все другое перепробуем, и ничего не поможет, — отмахнулась Гермиона. — Ему нужна помощь другого рода. Смотри, раньше он работал в магазинчике с Фредом. Сейчас Фреда нет — и он горюет. Это нормально, но вот что, если…

— Оживлять Фреда древним некромантическим способом я не буду, сразу говорю, — перебил ее Рон. — А то знаю я, когда у тебя глаза начинают гореть таким нехорошим блеском.

— Ты что, совсем “того”? — глаза Гермионы стали размером с глаза домового эльфа. — Это же незаконно. И даже совершенно невозможно! Я говорю о том, что, если вместо Фреда появится кто-то другой, кто-то… родной, родственная душа, с кем будет просто и легко, то тогда Джордж может и оправится от потери.

И Гермиона выжидающе посмотрела на Рона.

А Рон изумленно смотрел на нее.

— Э-э-э… — выдавил наконец он. — Э-э-э… И на что это ты тут намекаешь?

— Ты можешь подняться к Джорджу и предложить помощь с магазином! — выпалила Гермиона, очевидно довольная, что ей пришла в голову такая замечательная идея.

Вот тут-то Рон и воскликнул:

— Ну почему именно я?! Ты же еще в Хогвартсе говорила, что у меня этого… чувств с чайную ложку всего.

— Когда это я такое говорила? — ошарашенно переспросила Гермиона. — Ты, наверное, что-то не так понял.

— Угу-ага, — не согласился Рон. — Ну вот ты можешь представить меня — меня! — в помощниках у Джорджа?

— Могу, — кивнула Гермиона. — Очень даже.

Рон вцепился в вихры и потянул их с силой, будто пытаясь выдрать с корнями.

— Ты не понимашь: мне до Фреда — как до этого… Поля Северного пешком. — Гермиона невольно хрюкнула. — Да! — не унимался Рон, начиная расхаживать вокруг фонаря и Гермионы, бурно жестикулируя. — Фред был гением, они с Джорджем уже лет в семь что-то там выдумывали и экспериментировали. А я и в зельях полный ноль, и в заклинаниях так себе, если быть честным.

Гермина ухватила Рона за шарф и, притянув его к себе, крепко обняла.

— Еще раз: ты очень недооцениваешь себя, Рон. Вспомни шахматный бой, вспомни парселтанг в туалете, вспомни квиддичные матчи, вспомни последнюю Битву. В тебе кроется много талантов, и я уверена: Джордж об этом знает.

— Но почему не Перси? — прошептал Рон в макушку Гермионы, наслаждаясь объятиями.

— Перси — министерский червь, милый, — хмыкнула Гермиона. — Единственное, чем он может помочь Джорджу — не путаться у него под ногами.

— Есть еще Чарли, и Билл, и Джинни… — руки Рона зарылись в пышные кудри Гермионы.

— Которые как раз на своем месте…

— Я тоже на своем, — Рон потерся носом о каштановые кудряшки. — Мы с Гарри, между прочим, на авроров учимся.

Гермиона медленно забралась ладонями под куртку и свитер Рона — у того от удовольствия пополам с ощущением холодных ладошек на коже мурашки выскочили и волоски на теле встали дыбом.

— Гарри да, учится. А ты — ну признайся, тебе же не очень нравятся занятия у Робардса и Уиллса. Ты бы ушел. Просто не знаешь, куда.

— Запрещенный приемчик, между прочим, — пробурчал Рон в ответ на мягкие поглаживания спины и опять потерся носом о волосы Гермионы.

— Но действенный? — Гермиона лукаво посмотрела на него и улыбнулась той мягкой улыбкой, полной любви, которая буквально сводила его с ума.

Чмокнув Гермиону в нос, Рон отступил на шаг, посмотрел на окно, потом опять на нее.

— Действенный, — согласился он и, потопав башмаками, чтобы стряхнуть налипшую снежную кашу, толкнул дверь в дом.

— Чего надо? — хмуро спросил Джордж, открыв дверь, и, развернувшись, исчез в недрах квартирки.

Рон нерешительно потоптался на пороге.

— Дверь закрой!

Рон захлопнул дверь и пошел искать Джорджа. Тот обнаружился в гостиной лежащим на диване. Под потолком парила единственная магическая свечка, освещая комнату скупо и тускло.

— Я имел в виду “с той стороны”, — буркнул Джордж, не открывая глаз. — Чего надо? Мама с отцом прислали? Можешь передать, что у меня все в порядке: жив, здоров и почти счастлив.

— Что-то не похоже, — заметил Рон. — Ноги подвинь, — и, бесцеремонно отодвинув в сторону ноги Джорджа, сел на диван. — Кстати, я здесь сам по себе, меня никто не посылал.

— Да? — без интереса спросил Джордж. — Молодец.

Рон поерзал на диване, посмотрел на Джорджа.

— А мы сегодня подарки для Гермиониных родителей покупали.

— Йухху-у-у, — саркастически протянул Джордж.

Рон, не давая сбить себя с толку, продолжил:

— А потом хотели в Умниках Уизли чего-нибудь присмотреть.

Джордж молчал.

— А у тебя закрыто, — гнул свою линию Рон.

Джордж слегка шевельнулся.

— Ты вообще открываться будешь? Рождество все-таки, все дела… — заметил Рон бодро.

— Где дверь — знаешь? — буркнул Джордж, по-прежнему не открывая глаз.

— Знаю, — кивнул Рон. — А ты знаешь, что Фред тебе за закрытый магазин в глаз бы дал?

— Откуда тебе знать, что дал бы или не дал бы Фред? Фреда нет! И никогда не будет! — заорал внезапно Джордж, вскакивая с дивана и нависая над Роном. — Не будет его никогда, понимаешь? Не будет!

Джордж взвыл будто от боли и сломанной куклой осел на диване, опустив голову и обхватив ее ладонями.

— Его никогда больше не будет, — простонал он, раскачиваясь. — Никогда, понимаешь, Ронни?

Рон тяжело сглотнул и смахнул с глаз выступившие слезы, а потом неловко обнял Джорджа.

— Нам всем его не хватает. И всегда будет не хватать. Но ты не прав, что его никогда не будет. Он будет — в тебе, во всех нас — Уизли, в вашем магазине, в ваших разработках, шутках и приколах. Вы же хотели так много всего сделать! Ну вспомни, вы рассказывали! Зелье полета под облаками, конфетки-мечталки, ночные фантазии для настоящих мужиков, вкусные игры от восемнадцати и старше, фейерверки “Долой Долорес”... А настоящее сотрудничество с Авроратом? А эти… маггловские тивизоры для магов? А девчачья косметика “Охмурелло”? Всего того, что вы придумали с Фредом, что, никогда не будет?

Джордж выбрался из объятий Рона, встал и, шаркая ногами будто старик, подошел к окну.

— Я не смогу, Ронни. У меня не только Фреда нет, я сам — всего лишь половина себя. Я ничего больше не смогу.

Рон подошел к нему и встал рядом.

— Ты сможешь, Джордж. И если тебе нужна вторая половина, я согласен ею стать. Я, конечно, никогда не смогу заменить тебе Фреда, но у меня руки чешутся попробовать ночную фантазию для настоящих мужиков или запульнуть парочкой “Долой Долорес” под носом у Филча. Ну так как? Согласен взять меня в ученики?

Рон ожидал всего: равнодушного пожатия плечами, молчания, да даже пинок под зад его нисколько не удивил бы. Но вот на это он никогда в жизни не рассчитывал: на то, что Джордж искоса взглянет на него, помолчит, взвесит что-то в голове, хмыкнет, а затем подтолкнет плечом и скажет хрипло:

— Заметано. Нас ждут великие дела, братишка!