Новое начало для Джинни (джен)

Темнота.

Тишина.

Стакан ледяной воды, вылитой на лицо.

— Ай! — я попыталась вскочить или увернуться, но тело не очень слушалось.

— Джинни, сестренка, как хорошо, что ты в порядке!

Я рада, конечно, за эту Джинни, но мне сыро и холодно. Как это понимать? Кто-то взял меня за плечи и попытался приподнять.

— Слушай, ты идти сможешь? Пойдем в дом, пусть мама тебя посмотрит.

Да, пускай. Может, их мама — врач. А то так все болит, словно я с высоты свалилась.

Пыталась открыть глаза все то время, пока меня ставили примерно вертикально и, поддерживая с обеих сторон, медленно вели к этой их матери. Наконец, собралась с силами и разлепила один глаз.

Мы шли по поляне или лугу: трава, деревья на большом пространстве. Неподалеку стоял дом, очень высокий и странно изогнутый. Похож на подтаявшее мороженое, которое вот-вот упадет из рожка. Перевела взгляд вниз, усердно всматриваясь уже обоими глазами. Поначалу не обратила внимания, но как только до меня дошло — словно ток по позвоночнику прошел.

У меня детские ноги в детских сандаликах! На глаза лезли волосы. Рыжие волосы у брюнетки!

Посмотрела вправо, затем влево. С обеих сторон стоял одинаковый ребёнок: мальчик с рыжими волосами, с одним лицом на двоих. Я перевела взгляд с них на свои ручки-палочки, на рыжие волосы, на странный косой дом. А еще имя — Джинни...

Неужели я вижу сон, в котором я — Джинни Уизли? Та самая, из книжек про Гарри Поттера?

— Мам, — громко позвал один из братьев. — Джинни упала с метлы! Скорее!

— О, Мерлинова борода! — из домика выскочила невысокая толстенькая дамочка и уверенно почесала в мою сторону.

Вот если это сон, то почему я вижу какие-то другие лица у персонажей, а не такие, как у актеров?

Рыжее семейство усадило меня в одно из жутких разномастных кресел в гостиной на первом этаже и заметалось вокруг. Голову мне остужали куском чего-то холодного, завернутого в полотенце, странной зеленоватой мазью обезболивали руку, а еще просто охали, ахали и голосили вокруг.

Я медленно переводила взгляд с одного рыжего... эм-м-м.. брата, на другого. Наверное, сейчас у Джинни по сюжету раннее детство, потому что на мой взгляд как двадцатилетней девушки, близнецы, например, были не старше семи-восьми лет. Такой примерно возраст, когда дети в школу идут.

А еще, среди колышущейся массы волнующихся продуктов моего воображения я увидела двух довольно взрослых и незнакомых парней. У одного волосы были подлиннее, чем у прочих, а у другого — совсем короткие и как бы кем-то пожеванные. Билл и Чарли, что ль?

От всех этих причитаний хотелось свернуться клубочком и уснуть. Что я и сделала.

* * *

Моя семья была спокойной, веселой и дружной. Жаль ли мне, что никогда их не увижу? Безусловно. Я чувствовала, как день за днем во мне копится горе.

Смерть.

Я думала о смерти своих близких и собственной еще когда была маленькой. Умер хомячок и познакомил меня с этим новым понятием. Тогда уже решила, что умереть сама — не боюсь. Ведь те, кто умирает, больше ничего не чувствует. Мы скорее боимся боли, которая предшествует смерти. Однако в итоге, страдают лишь оставшиеся в живых.

Тогда, в детстве, больше всего я боялась увидеть смерть своих близких. Что ж, вот, не увидела. Опередила их всех. Было тяжело, тошно от этого, но я еще могла это выносить.

А потом сблизилась со своими новыми братьями.

Они были не такие, какими казались в книгах или фильмах. Еще один пункт в список аргументов за “я все-таки жива и в мире Поттера”.

По воле случая, сначала я встретила близнецов. Сразу, как открыла глаза, там на поляне и потом, после сна в комнате. Было ясно, что они винят себя, хоть и стараются этого не показывать. Для поддержания легенды, наверное, братишки подкинули мне на одеяло живую мышь и один из них, что был поближе, получил ей же по лицу.

В универе мы на практикумах брали мышей живых за хвостики, усыпляли эфиром, а потом резали и изучали внутренности. Да, напугайте меня мышью!

Повеселевшие Фред с Джорджем смотались из комнаты, услышав шаги несущей еду матери, не забыв прихватить улики. Мне бы такую собранность и предусмотрительность!

Затем, совершенно сама по себе, меня навестила лягушка. Холодное и склизкое земноводное разбудило своими объятиями с утра пораньше на следующий день. Однако позже, тоже абсолютно независимо, разочаровавшись в такой соседке, оно перебралось к близнецам, свивая гнездышко в их постельном белье.

В одно утро я спустилась вниз на завтрак. Прошло около месяца, скоро мои старшие братья отправятся на новый учебный год в Хогвартс — все разговоры только о нем!

— Доброе утро, — поздоровалась со всеми и направилась к свободному месту между Фредом и Чарли (да, я немного научилась различать близнецов, только — тсс!).

Присела на стул и тут — прф-ф-ф-ф! Стул громко и раскатисто пукнул.

Рон и близнецы захохотали, Перси покраснел, а я...только сейчас со всей отчетливостью поняла, что все это — настоящее. Это моя семья и другой у меня не будет.

А раз это — реальность, то значит на Билла нападет оборотень, Перси будет всеми нами ненавидим, Фред погибнет, а оставшиеся, в особенности Джордж и Перси, будут страдать и винить себя. О, да, а еще меня чуть не прикончит долбанутый кусок души главного злодея.

Вся скопившаяся боль и осознание происходящего ударили со страшной силой.

Я заревела белугой.

Фред икнул и затих.

— Бра-а-тик! — вцепилась в него и зарыдала еще горше.

Я не слушала, как меня пытались утешить родители. Испугавшись, что его накажут за эту проделку, или еще из-за чего, к моему плачу присоединился Рон, а под конец и старательно похлопывающий по спине Фред не удержался.

— А-а-а-а! — вдохновенно выли мы втроем.

Вокруг запахло травами: валерианой и мятой. Может успокоительное заклятие какое, но меня не пробрало, и я продолжала горько плакать.

Итак, я — Джиневра “Джинни” Уизли, младший ребенок, обреченный пускать слюни и сопли по Гарри Поттеру. Теперь к важному. Моя семья. Я знакома с ними лишь чуть больше месяца, но хочу, чтобы они были счастливы. Братья, в первую очередь. Даже Рон.

Что я могу сделать для них? А что мне сделать для самой себя? Что такое — быть волшебником? Придется узнавать этот мир от самых основ.

* * *

Время неумолимо. Летние каникулы закончатся уже меньше, чем через неделю.

Я слушала сказки, которые читал Билл и “училась” читать ему сама, а еще писать и считать так, как тут было принято. Старательно запоминала, что Перси мог рассказать о волшебном мире, о привычках, законах и правилах поведения волшебников.

Много бегала за Чарли, а он знакомил и учил меня правильно обращаться с обычными и волшебными растениями, животными и существами. Так, например, стригла ногти у садовых гномов, которые брат потом продавал куда-то и давал мне часть на карманные деньги.

Перенимала от отца слухи и сплетни о работе Министерства, училась у матери бытовым чарам и просто хозяйственным привычкам. Играла с Роном в шахматы (вечно меня обыгрывал!), чтобы потом взять реванш в карточной игре. Выдерживала пакости Фреда и Джорджа, чтобы потом подумать и подготовить нечто столь же прекрасное в ответ. Брала учебники у Билла и Перси, учила вместе с ними то, что задавали в Хогвартсе.

Еще из важного: я познакомилась с соседями. Однажды, в поисках отлетевшего дальше обычного квоффла, пришлось зайти в лес дальше обычного, чтобы после, выйдя с другой стороны на пригорок, обнаружить очередной крайне абстрактный по форме дом.

Для начала, технически, это была башня. Одинокая и да, тоже немного косоватая, но тут надо, видимо, сначала построить хоть одно здание самой, а уж потом критиковать. Мой дом тоже редкий образец авангардной архитектуры.

Из любопытства подошла к двери и громко постучала, а потом ждала и чувствовала себя как нельзя более глупо. Ведь странно: я не очень далеко отошла от дома, ну, мне так кажется, но мы здесь с родителями никогда не были. Может, тут живут обычные люди, а не колдуны?

Дверь плавно открылась, и я увидела девочку примерно того же возраста, с очень светлыми волосами, стоящую напротив меня. Ох, а слона-то я и не приметила.

— Привет.

У Луны был очень мягкий голос, слегка певучий. Но вполне бодрый, без особого погружения в себя. Возможно ли, что ее мама еще не…

— Луна, дорогая, прикрой дверь, — раздался женский голос из глубины дома. — Сквозит, и огонь вот-вот угаснет.

— Войдешь? — девочка терпеливо смотрела на меня.

— Да, спасибо. Я — Джинни Уизли. Просто зашла в гости.

— Луна Лавгуд, — она мягко улыбнулась.

— А там — твоя мама? — я кивнула на проход.

— Да. Проходи дальше, где свет, сможешь поздороваться.

Лавгуды оказались удивительно доброжелательными и радушными. Странно, что старшие Уизли с ними не дружили. Нет, на звание «Самого нормального семейства» они не претендовали и близко, один предложенный мне напиток из лирного корня чего стоил, и все же… Ужасно жаль, что совсем скоро Луна лишится этой чарующей атмосферы искренней любви, нежной заботы и легкой смешинки, словно бы танцующей в воздухе.

Я с радостью обсудила с миссис Лавгуд свой опыт по сбору корневищ аира (студенческие практики прошлой жизни куда только не заводили), вместе с ней и Луной мы собрали для сушки некоторый травы в их огородике. А потом вернулся отец семейства и учил нас чудаковатому танцу, призванному улучать рост паффопода и «приводить волшебника в гармонию с миром».

Вернувшись под вечер домой, я ощутила себя удивительно хорошо отдохнувшей без вечной суеты и сутолоки. Вот только поужинав и порадовав мать рассказом о походе к соседям, пришлось некоторое время в недоумении наблюдать за выражением недоуменного неприятия на ее лице.

Хорошо, что ходить туда снова мне хотя бы не запретили.

А поднявшись ночью на крышу, пока смотрела в темное небо удивительно ясной ночи, я решила: хочу, чтобы у Полумны были живы оба родителя. Не знаю точно, когда ее мама будет в опасности, но мне нужно как следует к этому подготовиться.

* * *

— Ну зачем ты хочешь тренировать это заклинание? — Билл, приехавший на несколько дней отпуска навестить нас, закатил глаза. — Серьезно, Джинни, у тебя даже ведь нет палочки, чтобы оно сработало!

— Но однажды ведь она появится, — я твердо стояла на своем. — Мне хочется знать, как защитить себя. Ну а вообще… Серьезно, братик, — передразнила его интонацию. — У тебя даже нет предлога, чтобы отделаться от меня!

Под смех Билла мы вышли на полянку, неподалеку от той, где играли в квиддич.

— Ладно, расскажу тебе основы. Не могу представить, зачем тебе все это, но слушай.

Очередное лето. Мне девять. Как же быстро прошло это время: Билл уже переехал в Египет, Чарли настраивается на последний год и воюет с родителями за право ехать в Румынию.

Мне бы лежать да загорать на солнышке, но было неспокойно. Словно бы куда-то тянуло.. Тяжкое предчувствие сдавливало грудь.

Что-то скоро произойдет. Что-то очень плохое.

Я прошла мимо гоняющихся на метлах друг за другом братьев, пытаясь понять, куда ж меня так тянет.

— Эй, Джордж! — подозвала ближайшего брата. — Я пойду прогуляюсь, наверное, к Луне зайду. Должна вернуться к ужину. Если меня не будет к этому времени, то начинайте искать.

— Ну да, конечно, малышка, — фыркнул он и полетел дальше, к импровизированному кольцу.

Потом я все шла и шла, стараясь не скользить по траве и не падать в крепкие, но колючие объятия кустов, а еще умудряться вовремя разминаться с деревьями.

Меня настойчиво продолжало куда-то тянуть.

Совсем не вовремя и не к месту стал вспоминаться вампирский зов. Да нет, успокаивала я себя, сейчас же день. Хотя, вдруг там вампир-экстремал? Слизнорт же приглашал к себе на вечеринку какого-то, так что они здесь точно водятся.

К превеликому облегчению, ноги несли всего лишь к Лавгудам в гости. Так, стоп, но с чего бы такое тревожащее предчувствие?!

Подруга быстро подошла к двери на мой стук, а потом и внутрь впустила, разве что попросив не мешать маме: она занята экспериментами. Я послушно сделала несколько шагов вглубь дома, как вдруг меня буквально дернуло вперед.

Миссис Лавгуд стояла над котлом, вычерчивая на его стенках загадочные символы. Она не взглянула на меня, даже голову не повернула, а с моего места было видно, что стенки котла уже опасно покраснели.

Вот тут я по-настоящему испугалась.

Очертания комнаты исчезли, вытесненные яркой вспышкой, в одно время с тем, как, протянув руку к котлу и замерев в отчаянной надежде, я выпалила то, что так долго тренировала:

— Протего максима!

Я представила, как там появляется щит в форме линзы, и вся сила удара вырывается из дома наружу, на безопасный лужок.

БАМ!

Ужасный грохот, ослепительный свет, меня куда-то отбросило… На миг мир поблек и стал безмолвным.

Потом также резко в него ворвался крик Луны:

— Мама! Мамочка!

Кое-как собравшись с силами и приподнявшись, я испуганно взглянула в ту сторону, где была хозяйка дома. А вдруг только навредила? Вдруг...

Но все было не так плохо, как могло быть, хоть и не так хорошо, как представлялось.

В стене была огромная брешь, большая часть энергии, как и представлялось, ушла туда, но я забыла элементарную физику со всей этой магией! Щит не висел как привязанный там, где его оставили. Он отбил основной удар, но и его самого отбросило, прямо на маму Луны.

Сейчас женщина неподвижно лежала на полу. По лицу стекала кровь. Я как смогла быстро подошла к ней. Как щупать пульс? Попробовала двумя пальцами по запястью, как постоянно в фильмах видела, и похолодела: ничего не нащупывалось.

А потом мне вспомнился ядреный сарказм преподавателя по медицине катастроф. Как я ж его ненавидела, да он бы сдох сто раз, если бы у меня тогда была магия! “Сколько метров в диаметре такая-то зона такого-то вида радиации”, «Будет звенеть или упадет и разобьется стакан при землетрясении в пять баллов» — он любил цепляться к деталям, но вот сейчас мне он здорово помог своими издевательствами. “Пульс щупайте открытой ладонью. Так больше шансов, что такие неучи, как вы, смогут отыскать нужное биение на живом или не очень человеке” — так он однажды сказал, и был прав.

Биение было. Женщина была жива.

Пока что.

— Где ее палочка? — мой голос скрипел как разболтавшееся колесо магазинной тележки. — Луна, твоя мама жива, но нам нужна помощь. Нужна ее палочка. Помоги искать.

Мы обе начали ползать по полу и осторожно шарить руками во все стороны.

А внутри словно включился обратный отсчет.

У миссис Лавгуд будет шанс, если только мы быстро доставим ее в больницу. Не припомню тут карету скорой целительной помощи. До дома Уизли бежать далеко. Как колдовать какие-то сообщения — не знаю. Как звать или ловить сову для письма в больницу — без понятия.

Зато я знаю быстрый, хоть и не вполне комфортный, способ быстро добраться для любого места в мире. И он прямо создан для волшебников в беде.

— Нашла! — Луна сунула мне что-то продолговатое в ладонь. Деревянное, не слишком длинное, гладкое, довольно узкое, а на одном конце дополнительно сужающееся.

В глазах все двоилось, очертания предметов плыли, никак не могла толком что-то разглядеть. В общем, я нарекаю тебя волшебной палочкой. Пора идти колдовать.

— Луна, — я посмотрела на нее. — Посидит пока с мамой. Мы ее наружу не вытащим, а надо. Я попробую быстро позвать помощь. Не выйдет, вернусь сюда и будем думать дальше.

Подруга с трудом кивнула. Из глаз текли слезы, рисуя светлые дорожки на грязных щеках, но она не издавала ни звука.

Мельком оглядела потолок. Вроде обрушаться не собирается прямо сейчас. Пора идти.

Крепко сжимая чужую палочку, а по стенке, пошатываясь, вышла наружу. И сразу же подавила дикое желание убежать отсюда без оглядки. Так, я волшебница в беде. О могучий автобус, приди на мой зов!

Я зажмурилась и махнула палочкой.

Лишь опустила руку — сильный порыв ветра ударил в лицо. Тут же с надеждой открыла глаза и уткнулась взглядом в чей-то форменный жилет.

— Ты чего, мелкая? — раскатисто донеслось откуда-то сверху. — Родители где?

Подняла глаза повыше и встретилась с растерянным взглядом взрослого волшебника.

И тут, как назло, от облегчения, что сработало, полились слезы, смешав все в уже заготовленной речи в одну кучу.

— Был взрыв, ик! Женщина упала. Хнык! Мы тут одни, не знаем, что делать! Плак-шмыг! Пожалуйста, дяденька, помогите! Она умирает! В Мунго нужно!

Хоть режьте, не скажу, откуда взялось это проникновенное “дяденька”. Что ж, главное, мужика проняло.

— Эй, Эрни, вылазь. Пойдем-ка.

Сухонький старичок-водитель вылез из-за баранки и, не слушая сокрушавшихся пассажиров, пошел вслед за кондуктором в дом Лавгудов.

Немного погодя, оттуда вышла Луна, сопровождаемая Эрни, а за ними “дяденька” нес ее мать.

— Забирайтесь, мигом домчим, — Эрни дружелюбно мне подмигнул.

Черт, а деньги?

Я смущенно полезла в карман и достала оттуда несколько отложенных на будущее сиклей, которые для сохранности от близнецов постоянно носила при себе.

Кондуктор перехватил мою руку и не дал разжать кулак с деньгами.

— Не звери мы, что же ты. Тут ситуация экстренная, да, Эрни?

— Да куда уж больше, дети мамку от смерти спасают.

— Ну вот, — хлопнул по плечу кондуктор. — Все хорошо будет.

Ехали мы быстро, но вел Эрни куда плавнее, чем было написано было про поездку Гарри. Может, просто в обычное время он не шибко старается?

Буквально через пятнадцать минут с начала поездки мы уже были в Лондоне. Ловко покрутившись и избежав десятка-другого столкновений со всем, что движется, а также с тем, что скромно стоит в сторонке, Эрни доставил нас к витрине с манекенами, то есть ко входу в Мунго.

Здоровяк-кондуктор бережно приподнял в воздух маму Луны и вышел первым, а мы поспешили за ним.

На первом этаже было довольно многолюдно, но мне не было до этих колдунов никакого дела. Я с трудом сдерживалась от того, чтобы снова разрыдаться, голова болела и немного кружилась, а еще мою ладонь с силой стискивала Полумна.

Кондуктор подошел к сидящей за столиком усталого вида волшебнице.

— Женщина экспериментировала, судя по объяснениям — с заклинанием, оно взорвалось. Жива, но в себя не приходит. Куда ее?

— Давайте на пятый, а там разберутся.

Мужчина повернулся к нам. Я поняла, что он хочет понять, что с нами делать, но не знает, как спросить.

— Луна, иди за мамой, я тут кое-что закончу и присоединюсь. Хорошо?

Она судорожно сглотнула и пошла вслед за кондуктором.

Я повернулась к женщине на ресепшен, или как тут это называется.

— Простите, пожалуйста, можно отправить какое-то послание мужу той пострадавшей женщины, папе Луны? А еще, моим родителям, чтобы они знали, что я здесь?

Женщина растерянно моргнула.

— Да, конечно, я пошлю им сову. Скажи, как зовут твоих маму или папу, и как зовут отца этой девочки?

— Мою маму зовут Молли Уизли, отца моей подруги — Ксенофилиус Лавгуд, — по телу прошла судорога и меня резко затошнило, в глазах потемнело и повело куда-то в сторону.

Я боялась, что упаду, но меня поймали.

— Мисс Уэстли, что за дождь из детей у вас в приемной? — спросил строгий голос.

— Эта девочка сопровождала пострадавшую, целитель Сметвик. Попросила отправить пару писем родителям ее и второй девочки, дочери пострадавшей.

— А вы не заметили, что и самому ребенку нехорошо? — голос сделался ядовитым. — Очень, очень плохо, мисс Уэстли. Отправьте письма и возвращайтесь к работе. Впредь будьте внимательнее к тем, кто приходит в больницу, они сами могут не знать о своих травмах. Как, например, эта девочка, но Вам-то гематома на половину ее лица и подтеки крови должны были на что-то намекнуть!

Меня придерживали за плечи, позволяя бездумно передвигать ноги, и куда-то вели. Потом усадили на стул и я почувствовала дуновение ветерка на лбу.

— Пока не открывайте глаза, мисс. Я немного над вами поколдую. Помните, как Вас зовут?

— Джинни. Джинни Уизли, — тихо сказала я, стараясь не отвлекать колдующего над моим лицом человека. Чую, это поопаснее, чем пластическая хирургия. — Можете называть меня Джинни.

— Что ж, Джинни, расскажи, что с тобой произошло.

Я решила не таиться, тем более я ничего плохого не сделала.

Целитель помолчал, потом ветерок закончился.

— Можешь открывать глаза. А еще, выпей это, после колдовства полезно.

Мне протянули бутылочку с неприглядно-зеленым варевом внутри. Что ж, увы. Выбирать не приходится.

Вкус был под стать виду: хочешь не хочешь, но обойдешься одним пузырьком и добавки не попросишь.

— Спасибо, мистер Сметвик.

Мужчина удивленно приподнял брови.

— Я слышала, как к вам обращалась женщина внизу. Да, спасибо Вам, мне уже лучше.

— Рад, — Сметвик фыркнул. — Еще бы тебе не стало лучше. В следующий раз не терпи и сразу говори, что тебе плохо. Можешь пойти и присоединиться к подруге, она на этом же этаже в коридоре. Когда придут родители, им скажут, что ты здесь. Еще мы вызвали мракоборцев: они расследуют природу того эксперимента, но скорее всего ничего особо опасного не найдут. Тебе и той, второй девочке, нужно будет с ними побеседовать. Что ж, а теперь — иди.

Луна правда была в коридоре: одинокая бледная фигурка на узкой скамейке. Я подсела к ней и, повинуясь порыву, крепко ее обняла.

— Все будет хорошо, Луна. Мы привезли ее вовремя. Здесь самые лучшие целители. Они сделают все, что будет необходимо, и я уверена, что она поправиться. Веришь?

Та отстранилась, вгляделась мне в лицо, а потом уткнулась в плечо и разрыдалась. Страшно было слышать такой плач: рваный, с подвыванием, с судорожными всхлипами и содроганием всего тела. Я не выдержала и заплакала следом.

Так мы и просидели до прихода мистера Лавгуда.

Как мне потом объяснили, Пандоре мы помогли прямо ну очень вовремя. Без моего щита шансов у нее не было никаких, умерла бы на месте. Не привези мы ее в Мунго — погибла бы от внутреннего кровотечения из-за удара щитом через час-два в лучшем случае.

Сначала это рассказали мне целители, потом мракоборцы, которые перед визитом осматривали дом Лавгудов. Наконец, прибыла моя семья, перепугавшись написанного в письме «ваша дочь в Мунго». Блин, ну никак что ли было нельзя по-другому, более точно сформулировать мысль?

Вокруг нас с Луной охали, одобрительно хлопали меня по спине и всячески благодарили. Это все прекрасно, но Пандора пока не приходила в себя. Так что, когда мама пожелала забрать меня домой, я уперлась.

Было видно, насколько потерянно Луна смотрит на бессознательно лежащую маму, а потому не хотелось оставлять ее без поддержки.

Негодуя, но не желая устраивать скандал в больнице, Молли оставила меня тут, строго наказав возвращаться сразу, как миссис Лавгуд почувствует себя лучше и, ворча, вышла за дверь. За ней пошли и отец с братьями, явно неуютно чувствующие себя в больнице. Задержавшись на минутку в дверях, папа вернулся и вложил в мою ладонь горсть кнатов и пару сиклей. Я благодарно ему улыбнулась, и он вышел.

За окном начало розоветь светлеющее небо. Наступило утро нового дня.

Луна, замерев, сидела на стуле рядом с маминой кроватью и не сводила с нее глаз.

— Хочешь поспать?

Она только помотала головой. Но стоило нам замереть в тишине, как глаза ее немедленно принялись закрываться.

— Давай лучше поговорим, — подруга встрепенулась и похлопала себя по щекам. — Хочу рассказать кое-что. Обещай, что не будешь смеяться.

— Обещаю.

— Мне кажется, я сейчас вижу маленьких прозрачных мушек у тебя в волосах.

Я скосила глаза. Так, ясно, это заготовки под будущих «нарглов» и «морщерогих кизляков». Что ж, а верил ли кто-то в камуфлори из волшебников, пока не увидел? А мешает ли обычным людям что-то верить в домовых, особенно когда их вещи теряются?

— Круто. А нарисовать сможешь?

Луна задумалась, к чему-то присмотрелась, а потом кивнула.

— Ты мне веришь? Я вот у отца спрашивала, он тоже верит, хоть и не видит.

— Я верю, а почему бы и нет? Все эксперименты с магией у моих братьев имеют побочные эффекты. Иногда весь наш дом пахнет ландышами, а иногда вода в кране становится радужной. Эксперимент твой мамы тоже мог дать что-то неожиданное, а может, это твоя наследственность. Проявилась, как и с обычным волшебством бывает, из-за твоего испуга или тревоги за маму. Были же волшебники-змееусты, метаморфы, так почему бы не быть волшебнице, способной видеть удивительных и тщательно прячущихся от нашего глаза существ? Как бы то ни было, я уверена, что эти мушки существуют на самом деле. Кстати, раз их никто до этого не видел, то и не называл тоже.

Луна внимательно меня слушала, даже моргала реже обычного.

— Так вот. Как ты, первооткрыватель этого вида, хочешь их назвать?

Внезапно она резко подалась вперед и крепко-крепко обняла.

— Спасибо, Джинни. Спасибо. А как я хочу их назвать? Мозгошмыги. Пусть будут мозгошмыги.

Я улыбалась, обнимая подругу в ответ. Волшебница, сижу в больнице для колдунов, а теперь еще и с мозгошмыгами в голове! Жизнь умеет удивлять.

Пандора Лавгуд пришла в себя на следующее утро.

Я чувствовала, что с мамой Луны все будет хорошо. Тугой узел, толкавший меня ей на помощь, исчез. Мне нравилась уверенность во взглядах целителей, когда они приходили ее осматривать. С этой семьей все будет хорошо.

Полумна и Ксено не отлучались далеко от ее кровати, а потом, когда что-то нужно было с ними обсудить по ходу лечения, меня целители попросили удалиться.

Я сказала подруге, что пройдусь по другим этажам, а потом вернусь сюда. Захватила пару конфет, купленных в буфете, чтобы путешествие было нескучным, и начала спускаться ниже.

Не особо хотелось как надоедать пациентам, так и светить своим жизнерадостным лицом перед их волнующимися родственниками. Так что, не задерживаясь, я прошла мимо этажа с пострадавшими от растений и зелий и стала спускаться ниже.

Заглянула от скуки в уборную — умыться, волосы поправить, да и просто у зеркала повертеться.

Подойдя к двери, я проверила, что фигурка на ней точно имеет юбку, а не просто там мантия развевается. Ага, ага, уже ошиблась так разок, больше не хочется. Это только кажется, что, если зайти в мужской туалет, его обитатели визжать не станут.

Я умылась и хотела было выйти, как услышала чьи-то всхлипывания. Это меня насторожило: ну мало ли, Луна, например, могла услышать про маму что-то плохое, спуститься вниз, чтобы тут поплакать. Да если даже и не она, то девочке наверняка нужна помощь.

Пошла на звук и обнаружила, что он доносится из последней в ряду кабинки.

Внезапно на меня снизошло озарение: а не та ли это сцена, когда в фильмах герой идет на подозрительный звук, пока зритель надсадно орет ему бежать?

За приоткрытой хлипкой дверцей снова всхлипнули и звучно высморкались, и я решилась.

— Не плачь, — попыталась я сделать свой тон успокаивающим, обращаясь к пухлой фигурке, повернутой ко мне спиной.

— А-а-а! — завопили мне в ответ. — Уйди, уйди! Это туалет для мальчиков! Что ты тут делаешь?

Я отпрянула назад, споткнулась, чуть не упала. Пришлось ухватиться для равновесия о первое, что попалось под руку. Так уж вышло, что этим чем-то тоже была рука. Небольшая, мягкая, и… подняла глаза, встретившись взглядом с шокированным МАЛЬЧИШКОЙ! С мальчишкой в кабинке женского туалета!

— Ай! — отпрыгнула, а потом разозлилась. — Это не я «что тут делаешь», а ты! Я трижды проверила, это совершенно точно должен быть женский туалет.

Мальчик огляделся по сторонам. Кабинки, раковины, стены с цветочным орнаментом — ничто не доказывает мою правоту лучше, чем розовые цветочки.

Он покраснел.

— П-п-прости, — плечи мальчика опустились, да и сам он как-то прямо скукожился.

— Я не в обиде. Хотя и это не лучшее место для разного рода знакомств, меня зовут Джинни Уизли, — я протянула руку.

— О, да, конечно. Невилл Лонгботтом.

Руку мне все же пожали, хоть и холодной влажной ладошкой.

— Слушай, Невилл. Надеюсь, ты не обидишься, но я попрошу тебя выйти и воспользоваться туалетом напротив, мужским. А после подождать меня там, в коридоре, если ты не против составить мне компанию и прогуляться. Что скажешь?

Мальчик быстро закивал, покраснел еще немного и быстро вымелся за дверь. Чудненько!

* * *

Невилл поначалу ужасно смущался, но поняв, что к туалетной теме мы не вернемся, повеселел.

Я рассказала, как и почему оказалась тут, но выспрашивать особо ничего у него не стала. Общие факты и так знаю, врагу такого не пожелаешь, а в детали он все равно вдаваться перед малознакомым человеком не станет. Так, мельком упомянул, что пришел в больницу с бабушкой проведать кое-кого, а после тему быстренько свернул.

— Мне через два года в Хогвартс, а тебе?

— О, уже в следующем году. Надеюсь.

— А есть варианты, где еще учиться? — я не на шутку заинтересовалась. В книгах разве что Малфой говорил, что отец хотел отправить его в Дурмстранг.

— Нет, я не про то.

Невилл замялся, но потом все же решился рассказать.

— Понимаешь, я никогда не колдовал. Мои бабушка, дядя и тетя очень боялись, что я вообще… ну, ты понимаешь — сквиб. Так уж получилось, что мое первое волшебство случилось лишь два года назад, так что и не знаю, достаточно ли этого, чтобы попасть в школу.

Я пожала плечами.

— Не знала, что есть какие-то правила насчет первого колдовства. Я не помню, чтобы сама колдовала раньше, чем в прошлом году. Так что мы с тобой оба колдовали только в восемь.

— Правда? — Невилл выглядел как человек, с плеч которого упала громадная глыба сомнений.

— Ага, починила пианино, а ты?

— Запрыгал как мячик, вместо того, чтобы разбиться в лепешку от падения с верхнего этажа.

— Обалдеть! — я повернулась к мальчику. — И ты так спокойно об этом говоришь? Это же очень круто: самого себя спасти от смерти!

— Я об этом так не думал… — он заморгал. — А ведь и правда — это здорово. Но ведь выглядело это не очень впечатляюще.

Мы шли по лестнице, поднимаясь к Луне.

— Невилл, ты шутишь, наверное? В спасении жизни важнее не эффектность, а эффективность, ведь иначе ты уже не сможешь возмущаться, что спас себя не круто.

Он рассмеялся, и я следом за ним.

— Невилл! Вот ты где! Я повсюду тебя ищу!

Навстречу нам спускалась высокая пожилая женщина с крайне суровым выражением лица.

— Бабушка, — мой собеседник замер как олень в свете фар.

Возможно, эта идея еще хуже, чем та, с вторжением во всхлипывающую кабинку, но что ж поделать.

— Добрый день, мэм! — я сделала над собой усилие, чтобы широко и приветливо улыбнуться. — Меня зовут Джиневра Уизли, я рада с вами познакомиться.

— Уизли? — левая бровь пожилой леди немного приподнялась. — Не та ли ты девочка, о которой мне по меньшей мере полчаса рассказывал Сметвик? Ты здесь в Лавгудами?

— Ответ «да» на все вопросы, мэм.

— Хм, — меня еще разок осмотрели сверху донизу. Как рентгеном просветили, чесслово! — Ты познакомилась с моим внуком?

— Да, мэм. Невилл как раз провожал меня обратно к Луне и ее семье.

— Хм, — Мерлиновы подштанники, да какие же выводы обо мне сделала и продолжает делать эта пугающая женщина?! И почему она молчит?!

— Невилл, проводи эту юную мисс и спускайся в приемную. Я буду ждать тебя там. Мисс Уизли, мне тоже было приятно с вами познакомиться. До свидания!

— До свидания, мэм.

Я аккуратно подхватила Невилла под локоток и дала ему некоторый импульс для продолжения восхождения.

— Ого, — отмер он пару шагов спустя. — Как это у тебя получилось?

— Что именно?

— Ты успокоила мою бабушку, сделала так, чтобы она на меня не сердилась, а потом вы еще мило побеседовали. Как?

— Моя тайная суперсила, — я рассмеялась. — На самом деле, это оно так само. Я просто не хотела, чтобы из-за моей просьбы пройтись у тебя были проблемы, ну и вот, испугалась, а слова сами вылетали изо рта, как им того хотелось.

Невилл только покачал головой. Потом познакомился с Лавгудами, мы обменялись контактами и договорились иногда друг другу писать.

* * *

Миссис Лонгботтом не отпускала Невилла никуда из их дома, а моя мама запретила мне ходить в гости к незнакомому мальчику, так что с ним мы с Луной дружили на расстоянии. Однако неплохо получалось.

Переписываться с друзьями оказалось на удивление приятно. Да что там — потрясающе! Даже не ожидала, что мне будет интересно с десятилетними детьми, но вот она я, бегаю по лугу за Луной в охоте за гномом.

Мы рисовали всех удивительных существ, каких только она видела, рассказывали Невиллу о своих маленьких приключениях, и получали взамен по три листа с описанием его работы в теплицах около дома. Звучит скучнее, чем было на самом деле: чего стоил только рассказ о том, как Невилл ползком пробирался к выходу из теплицы, обстреливаемый огурцами! Надеюсь, что с наших писем он хохотал не меньше.

А по вечерам сколько бы я, с холодком в животе, о своих планах на будущее не думала, всякий раз получался один и тот же список неизменных вещей.

Во-первых, если я волшебница и пойду в Хогвартс, то там всеми правдами и неправдами буду грызть зельеварение. По крайней мере до тех пор, пока не уверую, что человек, постигший физическую, коллоидную, органическую, неорганическую и еще пару химий, не создан для творческой варки зелий. Моей мечтой из прошлой жизни было создание лекарств. Сколько раз мне нужно умереть прежде, чем я ее исполню?

Во-вторых, кроме изменений характера и образа Джинни Уизли, без которых обойтись не получится, я постараюсь ничего не менять. Меня нехило так смущал момент с моей возможной смертью в логове василиска, но если я буду самовольно менять краеугольные события в самом начале, то итог будет невозможно спрогнозировать. Мелочь вроде других оценок или итогов матчей по квиддичу мало на что повлияют (надеюсь), но все поттеровские квесты должны остаться без изменений. Вдруг что-то ужасное из-за моего вмешательства случится раньше, а я не успею подготовиться.

Мое дорогое семейство (кроме тебя, Рон, мне ты не нравишься) можно было бы посвятить в подробности грядущего будущего, но были три “но”. Но Дамблдор и правда в книгах вел свою игру, раскрывал информацию очень постепенно и не до конца, и подкидывал Гарри квесты с нарастающим уровнем сложности. Но мои родители — члены его тайного ордена Святого Кикимера, так что после моих откровений они пойдут ему и растрезвонят все. Но семья моя — гриффиндорцы, где отвага сочеталась с безумием. Они храбро бросятся на встречу с любой опасностью и храбро в ней поубиваются, не так ли, укушенный в темноте неизвестной змеей папа?

Из всех часов моих ночных раздумий выходило, что до пятого курса мне нужно до чертиков хорошо уметь колдовать и варить зелья. Ведь стоит постараться и сделать все для сохранения жизней членов моей семьи, разве нет?

А еще, есть “в-третьих”. Мне нужна финансовая независимость. Как воздух нужна.

Я очень-очень не хочу побираться перед поступлением в Школу волшебства, если (когда — скрестим пальцы) оно произойдет, искать учебники подешевле и наскребать на чистенькую мантию вполцены. Одно дело — экономить, чтобы на что-то потратить другое для себя, но совсем другое — бедствовать.

Как маленькая девочка в этом жестоком магическом мире может заработать себе на хорошенькие туфельки и блузки?

Теперь дважды в неделю я приходила в «Волшебный зверинец» и ухаживала там за питомцами. Чистила те клетки, что нельзя было очистить магией, мыла и расчесывала шерстку, если требовалось, а потом мне даже доверяли расставление по полкам пакетов с кормами и лакомствами. Устроил меня сюда Ксенофилиус Лавгуд, и я была очень за это благодарна. Равно как и его жене, которая занималась со мной, подготавливая к учебе в Хогвартсе.

Мне очень повезло познакомиться с их семьей.

А бабушка Невилла порекомендовала меня в аптеку Малпеппера (связи!), где я, опять же дважды в неделю, выходила расфасовывать всякое разное вонючее по пакетам и флаконам.

Сюда же, в аптеку, как и Чарли раньше, я по приемлемой цене продавала все мало-мальски ценное из заполученных ингредиентов: шерсть джарви, который после вычесывания обходил наш сад за милю, ногти гномов, корни цикория (выкапывать их смерти подобно) и так далее.

Как же упоительно мне было подсчитывать свое, накопленное за полтора года золотишко, тем более, что к моменту возвращения Рона, Перси и близнецов из Хогвартса в моем тайнике хранилось целых пятнадцать галлеонов, двенадцать сиклей и восемнадцать кнатов.

Осталось всего одно лето до моего поступления в Хогвартс, а значит и до одержимости проклятым ежедневником, василиска, а еще до позорного спасения моей полудохлой тушки из недр Тайной комнаты.

* * *

Момент настал.

Каждое первого сентября «Нора» превращалась в наглядное пособие по броуновскому движению. Близнецы и Рон всегда сваливали на маму поиски суперважных вещей в самый последний момент, а именно утром перед выездом на вокзал. Гостивший у нас Гарри сборами, кажется, тоже не особенно утруждался.

А вот я брала пример с Перси, а потому сидела сейчас с ним, попивала чай, неспешно ела блинчики и наслаждалась видом проносящихся мимо людей. Вжух — папа спешит с мантией наперевес к машине, прижимая локтем ящик с инструментами. Шух — мама сосредоточенно мечется по дому в поисках джемпера Рона, без которого тот в Хогвартсе замерзнет и умрет. Что-то загрохотало наверху — значит близнецы в попытках найти запрятанную куда-то экипировку загонщиков уже начали двигать мебель.

Мне осталось только упаковать еду в поезд. На вокзале, думаю, сначала встречусь с Невиллом и его бабушкой, а потом найду Луну и ее родителей.

Красота.

Не удержавшись, протянула чашку Перси, и мы с довольными улыбками чокнулись.

Боже мой, Мерлин мой, я правда еду в Хогвартс! Сегодня, сейчас! Буду колдовать, вот по-настоящему!

Вдох-выдох… итак, правило: не вмешиваться в ключевые моменты сюжета. Важно помнить! Хорошо бы не нарушать.

У меня все получится, я в это верю.