Перешагнуть огонь (джен)

Ночная пустыня полна таинственных звуков. Вкрадчивый шорох песка под лапками ящериц. Деловитое гудение крылышек трушти, обогревающих улей. Тоскливый свист ветра в дырявом валуне — колонии скалогрызов. Ворчливое потрескивание остывающих камней… Для тех, кто умеет слушать — завораживающий, многоголосый хор ночи.

Люк тихонько вздохнул, поёрзал, стараясь согреть озябшие руки в остывающем песке. На Татуин с закатом Братьев всегда приходит стужа. В Сезон Бурь, когда луны на небе красуются круглыми боками, морозы особенно свирепы. Даже вода в накопительном баке влагоуловителя может покрыться твёрдой корочкой льда. Самому подобное видеть не доводилось, но слышал — бывает.

Тройное полнолуние — это время сильного колдовства. Время сложных ритуалов: на задабривание духов покровителей, на приманивание Удачи, на отпугивание злобных демонов. Это время сильной крови — так говорит старая шаманка А-Рэ-Шэу, старейшина клана Шун-Э. Названная бабушка Люка.

Наконец дешёвые топливные брикеты разгорелись, сердито шипя и отплёвываясь искрами. Костерок трепетно осветил укромную ложбинку между дюнами. Из тьмы в свете костра проступил плоский округлый камень с замысловатым рисунком на поверхности. Люк, прищурясь, оценил диспозицию, удовлетворённо кивнул.

Целую неделю он аккуратно выжигал ровные канавки, загадочные знаки и ёмкие символы на шершавом песчанике, то и дело сверяясь с рисунком в датападе…

Как хорошо, что бабушка однажды взяла его в паломничество к Священным скалам! Сколько всего интересного он успел скопировать со стен Пещер Изначальных, а сколько там ещё осталось... Жаль, большая часть печатей и схем повреждена временем, но и того, что уцелело, хватит на многие годы изучения. И бабушка не возражала, пока Люк ползал по стенам, записывая на планшет полуосыпавшиеся рисунки, только хихикала и трясла головой. Это она ещё не знала, что у него получится правильно колдовать. Ну и что, что он по рождению не джава? Сама же говорила, что из него мог бы получиться очень сильный шаман, родись он от правильных родителей в одном из краулеров. Только люди не бывают шаманами.

А хотелось, очень хотелось, чего уж там. Упрямства Люку не занимать. Бабушка по началу не хотела его обучать секретам Колдовства, однако устоять перед одержимым жаждой знаний Люком Скайуокером не смогла. Он знал, как растопить сердце старой джавы. Бесплатный и удачный ремонт дорогущего и совершенно бесполезного дроида-секретаря, неведомо как попавшего на краулер в раскуроченном виде, и вот, пожалуйста, древние графемы языка Изначальных нежеланный ученик получил. А когда А-Рэ-Шэу показала, как строить из графем энергоглифы… Ну как было удержаться от экспериментов?

Эх, за самовзрывающиеся камни шаманка больно отлупила Люка ремнём по заднице. «Ой-ой, я не знаю, как это получилось!» И за огромную студнеобразную песчаную линзу, которая едва не поглотила краулер. «Ай-ай! Я не хотел!» И за страшный чёрный вихрь, который с ужасающим рёвом крутился над обломком скалы, выгрызая в камне ямку. «Ой! Оно само! Правда-правда!» И за…

А жидкий металл получился сам собой, без всяких энергоглифовых печатей, и Люк не мог объяснить — как? Просто однажды утром, после завтрака, опустевший металлический стаканчик в руке о чём-то задумавшегося Скайуокера ни с того ни с сего вдруг… размягчился, а потом и вовсе потёк. С этой странной серебристой жидкостью вообще интересно получилось. Мысленным посылом из неё можно было слепить любую деталь или недостающий, скажем, болт.

Нет, не сразу, далеко не сразу. Но Люк упрямый — поначалу из расплава получались только бугристые комки. Он много-много дней мучил жидкий металл, пока не слепил гладкий блестящий шарик. Дальше дело пошло веселее. Лучше всего получались копии уже существующих мелких железяк, если перед этим подержать их в руках и «посмотреть»… ну, внутрь штучки. Внятнее свои действия начинающий колдун объяснить любопытствующим не мог.

Чем старше становился Люк, тем более сложные ему удавались манипуляции. Оказалось, что и камень можно лепить, и песок переплавлять в стекло. А вот дерево, ткани, пластик, кожу и кости — нет. Не очень-то и хотелось!

Установленные в механизмы люковы детальки иногда исправно служили и долго не снашивались, а иногда без всякой видимой причины ломались, крошились и трескались. Почему так, ученик шаманки не мог понять, пока на краулер не приехал Главный Механик клана Шун-Э со своими помощниками. Они дотошно выспрашивали, наблюдали за манипуляциями Люка, тыкали в детали щупами приборов… Потом сидели рядком и думали.

Вердикт был неожиданным — Люка объявили Властелином Металла. Самым настоящим, прямо как в сказках! Только слишком молодым, бестолковым и глупым, потому что не джава. Джава бы сразу понял — прочность детали зависит он сплава и вложенной при создании энергии.

Люк сам замечал, что с некоторыми кусками металла играться было легко — они плавились в ладонях и охотно принимали желанную форму с заданными параметрами. А с другими почему-то — трудно. Особенно, если попадётся что-нибудь с содержанием бескара. До чего же противный металл! Юному колдуну он совершенно не нравился. Но были сплавы и позаковыристее бескара. В секретном ящике Люк хранил на будущее и вовсе нечто несусветное — неопознанные частицы древних механизмов из пещер Изначальных, не поддающиеся его шаловливым ручкам от слова совсем. Ничего-о, он ещё подрастёт, подучится и сотворит из этих зловредных штуковин… такое! Все просто ахнут!

А через пару месяцев Главный Механик через бабушку передал Люку подарок от всего клана Шун-Э — полностью оплаченный абонемент на заочное обучение в Альдераанской Академии механиков! «Люди там учатся, — передал Главный, — и ты учись». Наверняка испугался, что Люк к нему в ученики попросится, и заранее откупился.

Подарок подарком, но отработать его стоимость Люку всё равно надо. Как говорят джавы: «Бесплатно только ветер дует». Это не страшно, это дело привычное — возиться с ржавьём Люк любил, расценки знал и был уверен, что джавы не обманут. Ему нравилось заглаживать ладошками трещины и вмятины на обшивке. Нравилось собирать из скрипучей рухляди что-нибудь новое и блестящее. Нравилось дарить, казалось бы, окончательно выработавшим свой срок механизмам новую жизнь. В царстве металла он чувствовал себя могущественным Властелином… Пока только в мечтах, но это пока.

Жаль, что всё хорошее быстро заканчивается. В десять лет Люку пришлось вернуться на пустую до гулкости ферму. Юбилей первого десятилетия — возраст совершеннолетия у джав. Выбор был: вступить в клан Шун-Э и жениться или уйти с маршрута краулеров. Обзаводиться женой Люк категорически не хотел. От жены-джавы детей он не получит никогда, да ещё надо дуру найти, которая вышла бы за человека. Нет, при очень большом желании жена бы нашлась — бедная пожилая вдова, ритуальный брак и всё такое. Ему намекнули. Но Люк хотел себе в будущем большую настоящую семью, а не странную подделку. И чтобы много-много детей. Бабушка одобрила его решение. Она твёрдо верила, что у каждого существа на свете — свой собственный жизненный маршрут.

Первое время было тоскливо без вечной суеты и шума в недрах краулера. Не хватало густого и маслянистого запаха джав, их заунывных песен, извечных ссор и забавных дуэлей, где можно было только угрожающе прыгать на месте, скалить зубы, орать и обзываться. Не драка, а сплошная потеха!

Скучать на ферме особо некогда. Тем более, всего лишь в сотне километров к югу отстроил ангары и казармы Имперский гарнизон. Рядом с ним стихийно возник посёлок с рынком, мастерскими, лавками, магазинчиками и кантиной. Там всегда можно было найти работу. Если осторожно: придурков везде хватает, а мелкий пацан — лёгкая добыча. Зато со штурмовиками и танкистами шагоходов он быстро нашёл общий язык, и заниматься подработкой в лавках перестал совсем. У имперцев денежки водились, но лишних не было. К вящей радости Люка, они охотно расплачивались засбоившими комлинками, треснувшими планшетами, взрывателями от гранат, сплющенной турелью... Настоящие сокровища!

А когда Главный Механик подарил возможность учиться, свободное время и вовсе куда-то подевалось. Обслуживание фермы, которая Люка кормила и поила, ремонт джавьего металлолома и учёба, учёба, учёба… От учёбы голова пухла. Подарок клана оказался с подвохом — не окончив средней школы, разобраться в хитросплетениях высшей математики было нереально. А где на Татуине школу взять?

Говорят, в городах начальные и средние школы Империя всё же открыла, как и больницы, но Люк-то жил в пустыне! К тому же, чтобы записать ребёнка на домашнее обучение, нужны родители или опекуны и их тесное общение со школьной администрацией. Спрашивается, откуда их взять? Своих-то Ларсов он давно похоронил, о чём никто из соседей не догадывался. Благо, фермеры Татуина годами не вылезают со своих ферм, предпочитая общаться с миром по терминалу голосвязи и дроид-доставкой.

Взять старые записи переговоров дяди или тёти, сделать необходимую нарезку из предложений и отдельных слов на все случаи жизни — много ума не надо. Хорошо получилось. Со столь своеобразными беседами и домашний комп справлялся, вовремя и к месту вставляя ту или иную запись. Уж нужную-то программу Люк написать смог. А в сложных случаях комп имитировал помехи или обрыв связи. Дурной связью на Татуине никого не удивишь. Пока за три года накладок не было — никто ещё из знакомых не почуял неладное, не приехал якобы в гости, а на самом деле с проверкой. Но везение — штука такая… Люк не обольщался, он отчаянно тянул время до своего совершеннолетия, однако в успех не очень-то верил. Пять лет! До шестнадцати ему ещё ждать целых пять лет! Хотя в Империи вообще совершеннолетие наступает в восемнадцать. Ужас какой!

Но проблему с нехваткой знаний нужно было решать. Пришлось растрясти заначку, куда складывались деньги на чёрный день, отложенные ещё тётей Беру, и звонить бабушке. Через пару недель краулер привёз возможность заочного обучения по школьной программе с планеты Раоль. Со всеми утрясёнными формальностями. Заначки не хватило — долг перед кланом вырос на порядок.

Было трудно. Изматывающая учёба, не убывающая, а усиленно растущая куча металлолома на ремонт и… одиночество. Джавы, его мудрые друзья с детства, почему-то резко прекратили общение. Ни ссор, ни обид, а разом исчезли и бабушка со своим песчаным краулером, и Главный с учениками-задаваками больше не отвечали на звонки, хотя до этого регулярно интересовались успехами человеческого детёныша. Только пилотируемые дроидами грузовые спидеры всё подвозили и подвозили всякий хлам.

Так плохо Люку не было даже после гибели тёти и дяди. Нет, он не голодал, не мёрз, и воды на всё в фермерском хозяйстве хватало. Очередной урожай с гидропонных теплиц удачно пристроил, тут же погасив часть долга. Но гнетущее ощущение надвигающейся бури не проходило. Она ещё там, далеко за горизонтом, но уже чувствуется, давит на психику. И не убежать от неё, потому что некуда бежать.

Ночной звонок выдрал Люка из очередного липкого кошмара. Включив комлинк, он даже не поверил сначала своим глазам:

— Бабушка А-Рэ-Шэу!

— Лёгкого пути твоим ногам, детёныш, — прошуршала старая джава. Её глаза как-то по-особому мягко светили из-под капюшона. — Слушай меня внимательно, детёныш Люк. Слухи о тебе дошли до Большого Совета кланов. Старейшины приняли решение не выпускать тебя с маршрутов народа джав, ибо ты очень полезен. Каким образом? Вечный долг. Ты должен нашему клану, и мы не требовали скорой уплаты. Даже будучи человеком, ты всё равно наш детёныш. Мы это помним. Но старейшины других кланов не согласны — возможная прибыль застит им взор пыльной взвесью. Ты уникален, детёныш. Ты сокровище, а сокровище бесхозным не бывает. Я пошла против воли Совета — оплатила твой долг перед кланом из личных средств. Имею на это право — ты мой ученик. Ни я сама, ни весь наш клан вовсе не желаем, чтобы ты копил на нас обиду. Это только отсрочка, Люк, но она у тебя есть. Несомненно, старейшины, эти засиженные ящерицами валуны из Совета, придумают, как привязать тебя к нашему народу, даже против воли. Я считаю это неправильным. Совершив паломничество в Священные Пещеры Изначальных, я спросила духов, как тебе помочь. Они даровали мне видение матери с младенцем. Ты знаешь, послания духов трудно правильно трактовать, ибо мыслят они другими категориями, но здесь всё однозначно. Твоя мать и её род. Узнай, кто твоя мать, и найди свою родню — они тебя примут и защитят. Это всё, что я смогу сделать для тебя, детёныш. Против своего народа я не пойду — Кровь не позволит.

— Но бабушка, как я найду мать, если она давным-давно умерла?!

— Примени к своей пользе полученные от меня знания. Я снимаю с тебя запрет на ритуалы Изначальных. Делай, что посчитаешь нужным, Люк. Главное — не забывай мои наставления. Действуй, детёныш! У тебя мало времени — месяц-два, и старые пройдохи наверняка придумают что-нибудь гадкое. И прекрати бесплатно заниматься ремонтом! Долг клану уплачен — со мной расплатишься, когда станешь большим. И стряси с жадного трусливого костоеда Главного Механика за свою работу всё, до последнего тругута! Или я снова возьмусь за ремень!

Размениваться на простенькие, сомнительной полезности ритуалы Люк не стал. Чуйка настойчиво твердила — этого мало, нужно что-то другое, более… глобальное? После напряжённых размышлений и медитаций он придумал новую печать, объединяющую несколько схем: ритуал призыва Тени из Серых долин, куда уходят души мёртвых, и создание пузыря Локального Домена, где эта самая Тень могла бы с удобством устроиться для последующего вдумчивого допроса. Для сгустков сознания умерших сильных одарённых нет такого понятия, как прошлое или будущее. Они вездесущи и всеведущи… в теории. А как ещё узнать про маму?

И вот сошлось. Тройное полнолуние, которое случается раз в пять лет, и конец сезона Бурь, когда эфир Татуина не на шутку взбаламучен, а значит, демоны не учуют колдовство и не вмешаются в ход ритуала. Идеально!

Люк поправил костерок, выложил рядом с собой аккуратную горку дополнительных топливных брикетов, чтобы подбрасывать их в пламя по мере надобности. Допрос Тени мог затянуться. Расчёт с местом ритуала оказался верным — тройные лунные тени накинули на ложбину эфемерное покрывало мрака. Самое то для вызова обитателя запределья.

Люк глубоко вдохнул и медленно выдохнул, как учила в детстве тётя Беру, дабы успокоиться и говорить внятно, а не тараторить от возбуждения.

Сейчас тётина наука пригодилась. И всё равно от волнения дрожали озябшие пальцы, невольно согреваясь о ещё тёплую кровь в склянке. Люк старательно разлил её по канавкам печати. Правильно рассчитал — как раз хватило. Дополнительно резать ладонь не пришлось. В свете лун кровь запарила, остывая на холодном камне. Время!

Люк обошёл костёр, уселся на подготовленное место и сквозь пламя послал с ладони в печать сгусток жизненной силы. Казалось, весь мир замер вместе с затаившим дыхание колдуном. За пределами света от пламени мрак шевельнулся. Не показалось, он и в самом деле шевелился, обретая форму! Локальный Домен проявился, обозначил границы слегка размытым овалом, который словно провалился сам в себя. Уходящие в бесконечность стенки туннеля здорово напоминали звёздный коридор летящего в гипере корабля, как их показывают в голопостановках.

Подсознательно Люк ожидал кого-то росточком с джаву — тень же оказалась огромной! Из сгустившегося мрака выступил довольно старый человек, по меркам Люка, лет, наверное, тридцати. Слишком высокий для татуинца. Слишком мощный. Вон плечи какие! Длинные чёрные одежды не добавляли его облику безобидности. Тень хищно огляделся, фоня в ментале диким изумлением, зачем-то осмотрел свои руки, потёр ладони… и уставился на Люка сияющими расплавленным золотом глазами.

Юный колдун с трудом сглотнул пересохшим горлом.

— Э… здравствуйте, почтенный Тень.

«Всегда будь вежлив, детёныш. Всегда! Хамов убивают с удовольствием».

— Ты кто? — страшный гость, явно не учуяв угрозы для себя, изволил проявить любопытство.

— Я… я колдун, призвавший вас. Надеюсь, я не помешал вашим планам? Заранее прошу прощения.

— Кто?! Колдун? — Тень, скрестив руки на груди, бесцеремонно оглядел сидящего на песке призывателя, ехидно оскалился. — Какая немыслимая редкость — настоящий колдун! — и явно подражая кому-то, добавил: — Чудно.

— И не из самых худших, — уязвлённо буркнул Люк. Идея с материализацией Тени показалась вдруг откровенной глупостью. Как допрашивать вот ЭТО? Сила. Власть. Пригибающая к земле Угроза. Так и хочется вскочить и удрать во все лопатки! С этим ритуалом только время зря потерял. Похоже, гость уловил упадническое настроение гостеприимного хозяина и перестал скалиться.

— И зачем ты меня… призвал, не самый худший колдун? — светским тоном осведомился он, устраиваясь в удобном на вид кресле. Процесс материализации мягкой мебели Люк пропустил. Радовало, что хотя бы Локальный Домен получился как следует. Свою функцию к исполнению желаний гостя он нес исправно. — Кстати, где мы находимся?

— На Татуине. Мы на ферме влагодобытчиков Ларсов, что на окраине Юндлендской пустоши. До ближайшего города, Анкорхеда, две тысячи километров… вроде бы. Точно не знаю, — Люк решил, что адрес своего местоположения, выданный Тени, никак ему не повредит, а искренность поможет наладить диалог. Может, ещё не всё потеряно?

— Вот как? И что ты делаешь на ферме? — после паузы задумчиво осведомился Тень.

— Живу, — пожал плечами Люк. — Ларсы были моими опекунами, пока не погибли.

— И ты живёшь один? — уточнил Тень.

— Да, — кивнул Люк, — по-другому никак. Я сирота с рождения. А у Ларсов нет живой родни, по крайней мере, о которой бы они знали. Но если выяснится, что фермой, довольно справной и приносящей доход, управляет одиннадцатилетний пацан, то родственники сразу же найдутся. Оформят документы на опекунство — всё по закону, я буду на них вкалывать, как раб, а незадолго до моего совершеннолетия со мной случится очень несчастный случай. Такова жизнь — не я первый, не я последний.

Люк тяжело вздохнул.

— И ты собираешься ещё семь лет до совершеннолетия жить в гордом одиночестве? — скептически хмыкнул гость, которого происходящее явно забавляло.

— Нет, — мотнул головой Люк. — Собственно, именно за этим я вас и… пригласил, почтенный Тень. Мне нужно узнать о родне моей матери. Причём срочно. На меня открыли охоту джавы. А родственники матери могут помочь удрать с Татуина.

— И что ты такое натворил, что аж миролюбивые джавы на тебя охотятся?

— Ничего я не творил, — проворчал Люк, зябко кутаясь в утеплённую накидку. Песок совсем остыл и теперь тянул тепло из тела. И не встанешь — под задом скрыта охранная печать. Он же не идиот — лезть в замешанный на крови ритуал без подстраховки. — Я родился Властелином металла, а они узнали. Точнее, среди джав у меня много друзей, они-то и раньше знали, но есть, как выяснилось, и враги…

— Кем ты родился? — удивлённо подался вперёд гость. Люк вздохнул, подбросил в затухающий костёр пару брикетов. Потом, горделиво поглядывая, выловил в кармане большую гайку, растопил в ладони до жидкого состояния и сформировал из неё серебристый прутик, затем маленький конус, фантазийную ажурную шестерёнку, плотный шарик… Из озорства внедрил в шарик микропечать и с замахом бросил в темноту. В ночи раздался приглушённый хлопок и шорох осыпавшегося с дюны песка.

— Силовая ковка довольно высокого уровня. Артефактор, — отчётливо прошептал в тишине Тень, уйдя в свои мысли.

— Я много чего с металлом делать могу, — похвастался Люк. — С камнем хуже… и просто не нравится. И с песком. Из песка разное стекло могу ваять, цветное, правда, мутное. Потом из него фигурки лепить. Особенно красивыми получаются копии ИЗРов и истребителей. Шагоходы ещё. Но больше всего люблю возиться со старыми железяками — переплавлять дефектные детали в новые. Потом ставить их на место в механизмах — чтоб жужжало и двигалось! Особенно дроидов чинить люблю. И отремонтированные спидеры облётывать на форсаже… тогда всякое можно вытворять, и никто не ругается! Испытания после ремонта же. А я для прочности конструкции энергетические печати Изначальных добавляю — всё равно никто не поймёт, а они потом, со временем, развеются.

— Как тебя зовут, дитя? — вкрадчиво спросил Тень, жадно разглядывая мелкого фермера.

— Люк. А вы поможете мне с роднёй матери? Заплачу жизненной энергией, как положено.

— Хм, давай попробуем. Что ты о матери знаешь?

— Её тётя Беру запомнила — отец привозил. У тёти память на человеческие лица просто зверская! Один раз увидела — никогда не забудет. Говорила, у меня от мамы руки, губы и уши, а в таких ушах только серьги с бриллиантами носить. Будто я девчонка! В остальном, мол, копия отец. А дядя добавлял — особенно я похож на папу дурным характером. Ещё знаю, что маму звали Ангел и она пользовалась духами «Набуанские водопады». Тётя спросила, чем от неё так вкусно пахнет. Она ответила. Вообще, тётя считала маму танцовщицей — та была очень ухоженной и красиво двигалась. Да и имя… скорее всего придуманное. А дядя думал… нехорошо он про маму думал, ну его.

Люк замолк. Тень, закрыв глаза, подозрительно затих. А вокруг дышала морозным ветром пустыня, шуршали пески, боевито шипели за дюной подравшиеся ящерицы, явно не поделившие добычу. Уютно потрескивали сгорающие брикеты — жаль, нельзя придвинуться поближе к огню и погреться. Вспомнилось, что вообще-то ночь и давно пора спать. Сразу зевать захотелось… Тень открыл глаза… лучше бы не открывал! Всю сонливость словно ветром сдуло. На юного колдуна смотрели два озера раскалённой лавы.

— А твой отец?

— Энакин Скайуокер, был пилотом контейнеровоза. Погиб в конце Войны Клонов, — выпалил Люк, боясь пошевелиться. Тень моргнул своими жуткими буркалами и вдруг захохотал.

— Контейнеровоза! Как меня только не обзывали, но… контейнеровоз…

Спину Люка осыпало морозом — ритуал вышел из-под контроля. Он тихонько запихнул в сумку склянку из-под крови, тонкий канатик с узелками — самодельный измерительный инструмент и старенький датапад с чертежами печатей. Неминуемо нагрёб песка с вещами, но сейчас это абсолютно не волновало. Он поправил под задом лист тонкого пластика с защитной атрибутикой. Его можно тут бросить — невелика ценность. Надо будет, ещё нарисует.

Тем временем Тень проржался и теперь тяжело пялился на Люка.

— Ну, здравствуй, сын!

— Ага, здрасте, — кивнул Люк, лихорадочно соображая, как бы удрать и при этом не спровоцировать рехнувшегося гостя на что-нибудь… нехорошее. Все наставления бабушки подло испарились из памяти, словно их там никогда не было.

— Я смотрю, ты собрался уходить?

— Ага, — машинально кивнул колдун и тут же прикусил губу в досаде. «Забалтывать надо, идиотина! Вдруг до рассвета удастся дотянуть, а с восходом Тень уйдёт обратно сам. Обитатели запределья не выносят солнечного света». — Мне пора домой, дел ещё полно.

— Ночью? — оскалился гость. Кажется, он влёт читал обуревающие Люка чувства.

— Я мало сплю — три часа вполне хватает. Потом учебники читаю и выполняю задания. Недавно закончил учить математику, физику и химию школьного курса и перешёл к учёбе в Академии механиков. А там сложно. Аналитическая геометрия — это такая муть! И ядерная физика — мозги набекрень! Сижу до утра, в справочниках копаюсь… А на возникшие по лекциям вопросы отвечает квёлый родианец… в записи. Меня совсем другое интересует, а он талдычит и талдычит о своём. Ещё и плати за его бубнёж! Вот зачем механику знание истории Галактики, основы дипломатии, социологии, психологии и шедевров литературы человеческих рас? Бесит просто! Приходится возвращаться к школьному курсу и учить основы, чтоб хотя бы понять… — Люк тараторил без остановки. Самое удивительное, Тень внимательно слушал весь этот поток сознания. Небо и не думало светлеть.

— Как ты оказался на Татуине? — спросил гость, пока Люк отхлёбывал компота из фляжки — горло совсем пересохло.

— Давняя история, — зябко поёжился юный колдун. — Однажды ночью возле фермы опустилась богатая яхта, и из неё вышел мужик с младенцем на руках. Он сказал, что я племянник дяди Оуэна, сын его сводного брата Энакина Скайуокера. Мой отец погиб, а мать умерла в родах. Девать меня некуда, а кругом враги. Ларсы уже подумывали взять ребёнка на воспитание — своих у них не было. А тут младенца на дом принесли. С доставкой. По пупку тётя как-то определила, что мне от роду нет и пары недель. Для удобства решили считать, что я родился в День Империи. А мужик, что меня привёз, вскоре поселился отшельником неподалёку от фермы, в Кубовом урочище, в пещере. Только он давно уже погиб. Его нашли на одной из троп вблизи соседской фермы рядом с перевернутым спидером. Бабушка А-Рэ-Шэу уверена, что он разозлил демона и тот его убил. Джавы всегда винят демонов во всём плохом. Дядя утверждал, что чужак просто перебрал бухла, не справился с управлением, навернулся и сломал шею. А соседи говорили о странных следах на трупе — словно его пару раз насквозь прожгли ионной горелкой. От бластера совсем другие раны. И натоптано там было, как в хорошей драке… пока ветер не замёл.

— Как он выглядел? — напряжённо спросил Тень. Люк недоумённо пожал плечами:

— Откуда мне знать? Я же совсем маленький был.

— А с джавами у тебя что за дела?

Люк тяжело вздохнул и снова приложился к фляжке — горло уже саднило. Отвык он так много говорить.

— Тогда дядя с тётей погибли. Они возвращались из города и попали в поток суховея. А дядя, видать, пьяный был, растерялся… Я их с тётей нашёл по маячку против воров на спидере. Домой привёз, похоронил. А через день краулер джав подъехал. Из него вышла старая шаманка. Ей явились духи предков и сказали, чтобы она меня забрала на свой краулер. Я согласился и три года катался по пустыне с кланом Шун-Э, только пару раз в месяц бывая на ферме. Бабушка меня учила сначала понарошку, а потом серьёзно, когда увидела, что у меня получается, хоть я и не джава.

— Так ты ещё и шаман?

— Нет, — помотал головой Люк. — Духов я вижу, если хочу, могу говорить с ними, но они меня почему-то боятся. Если дух служит не за вознаграждение, а из страха — ничего хорошего от него не жди. Обязательно подставит. И не нравится мне шаманить. Не моё это. Вот ритуалы Крови, печати Изначальных, власть над металлом — это да. Это интересно! В общем, я колдун, а не шаман.

В ложбинке снова повисла тишина. Люк подбросил в огонь последний брикет.

— Я прилечу за тобой через двадцать дней. Сейчас я очень далеко от Татуина, — вдруг произнёс Тень. — Дождись меня, сын.

Люк в ужасе вытаращился на страшного гостя.

— Не бойся. Ты моё единственное дитя, я не причиню тебе вреда.

Как-то разом накатило. От усталости, наверное. Это состояние Холодной Ярости, как назвала его бабушка, колдун испытывал редко, по природе своей будучи человеком спокойным и достаточно мирным, по татуинским меркам, конечно.

Холодная Ярость — неприятное состояние, тяжело даётся, но очень полезное. Люк к нему редко прибегал, только когда совсем уж беда.

Холод. Мир вокруг разом потерял объём и краски, став плоским и чёрно-белым. В такие моменты голова соображала, как навороченный комп, тело двигалось с целеустремлённостью боевого дроида, а страх… какой ещё страх?

«Тень — это всего лишь информационная копия умершего одарённого. Сгусток Силы. На самом деле его не существует. Его нет, трусливый ты файбо! Ритуал не получился, да. Бабушка отругает за плохо рассчитанную печать. Если узнает. Других последствий не будет. Тень никак не может забрать тебя».

Отпустило.

— Знаешь, пойду-ка я домой, — Люк поднялся с песка и старательно отряхнулся. Как обычно, после Холодной Ярости заслабло в ногах, кружилась голова, слегка подташнивало.

— А я, значит, сиди тут в одиночестве? — хмыкнул Тень. Его глаза погасли, лава из них ушла, а что золотом светятся… Ну бывает, наверное, и у людей.

— Измени составляющую ритуала со своей стороны, — дёрнул щекой Люк. — Вот твоё… эм, основное тело сейчас чем занято?

— Летит в гипере, в медитации. Ещё минут десять лететь.

— Так выйди из медитации и всё! — фыркнул Люк, набрасывая на плечо ремень сумки. «На кой я про тело спросил? Ясно же, что он не помнит момент смерти, а, значит, считает, что находится в отключке. В вечной медитации, так сказать». Колдун с невольным сочувствием взглянул на собеседника и зачем-то добавил: — Бабушка говорит, если ритуал вышел из-под контроля — перешагни огонь. Огонь отсекает всё плохое.

— Перешагнуть… — глубокомысленно протянул гость и вдруг стремительно поднялся из кресла. Люк шарахнулся прочь от костра, пятясь, как песчаный краб. Отблеск пламени выхватил напряжённое лицо потустороннего мужика. Сердце колдуна сжалось в груди от предчувствия чего-то неотвратимого.

Тяжело колыхнулись одежды Тени, словно под порывом несуществующего ветра. Пламя костра взвилось вверх, став изумрудно зелёным и охватив весь Локальный Домен. Потом словно натянулось что-то в высших сферах и лопнуло. Мир дёрнулся в чудовищной конвульсии, опрокинув Люка навзничь.

На какое-то время его сознание помутилось. В себя пришёл от страшного грохота. Земля загудела от сильного удара где-то совсем рядом, тело тряхнуло так, что лязгнули зубы. По лицу больно хлестнул песок.

И тишина-а...

Машинально обтерев лицо рукавом, Люк распахнул зажмуренные глаза и благоговейно вылупился на нависающую над ним плоскость странно изогнутого крыла явно летательного аппарата. «Офигеть! Откуда он тут взялся?!» Приподнявшись на локте, колдун оторопело опознал имперский СИД-истребитель, который хорошенько воткнулся в грунт, похоронив под собой и костёр, и самодельный алтарь, и временное обиталище Тени. В свете лун загадочно поблёскивала качественная облицовка.

— Вот дермище! — ёмко охарактеризовал сложившуюся ситуацию колдун. Не узнать личный истребитель Лорда Вейдера, частенько мелькающий в Имперских новостях… воплощение своей самой сокровенной мечты.

Рядом шевельнулся песок, едва не заставив колдуна выпрыгнуть из собственной шкурки. Кто-то глухо застонал, заворочался, явно пытаясь прийти в себя. Люк совсем уж было пополз в направлении фермы, но проклятое любопытство победило. Вместо того чтобы благоразумно драпануть, он вернулся и принялся откапывать… кого-то. Съехавший с высоких дюн песок сильно завалил лощину. Показалась широкая спина. Только сейчас до юного колдуна дошло, что он помогает Тени.

— Эй! Вы там как, почтенный Тень? — обречённо окликнул он судорожно, с кашлем, дышащее существо, поднявшее голову из песка. «Наверняка пыль вдохнул, бедолага». Гость с трудом приподнялся на локтях и ошарашенно огляделся. Потом сфокусировал взгляд на Люке.

— Сын?

— Ага. Вы это, вылезайте потихоньку из песка… к рассвету нам надо куда-нибудь подальше удрать. Скоро здесь будет вся Империя. — На непонимающий взгляд тихо пояснил: — Тут Лорд Вейдер разбился.

Тень стремительно развернулся и сел, в ступоре таращась на СИД-истребитель. Его глаза окончательно погасли — обычные, светлые, вполне себе человеческие. И выглядел он как чистокровный человек. Насколько это можно рассмотреть в лунном свете. Белобрысые волосы коротко острижены на манер имперских пилотов, сейчас забиты песком. Лицо такое… Люк сам был бы не прочь когда-нибудь в будущем выглядеть подобным образом. Главное, потусторонней жутью от него уже не несло, но чувствовалось — опасный мужик, очень опасный. Резкий, как говорят штурмовики.

«Я привёл его в этот мир, мне и смотреть за ним, — решительно пресёк паникёрские порывы Люк. — Мужик вроде не буйный. Сумасшедший немного, но это ничего, бывает. Хочет быть моим отцом — пусть. От меня не убудет. А там посмотрим».

Поднявшись на ноги, колдун быстренько, пока не передумал, приблизился к скособоченной шарообразной кабине. Сквозь прозрачную сталь отчётливо просматривался бессильно склонённый на пульт управления знаменитый шлем. Жизни не ощущалось. Впрочем, смерти тоже. Словно СИД и его пилот составляли единый механизм без малейшего биологического вкрапления, и сейчас этот механизм выключили. Люк робко прикоснулся к холодной боковине, благоговейно погладил.

На плечо опустилась тяжёлая рука, заставив Люка вздрогнуть и напрячься. Тень успел добраться до истребителя и теперь, шумно и неровно дыша, озабоченно разглядывал повреждённый СИД.

— Лорд Вейдер погиб, — сдавленно произнёс Люк. От чувства потери хотелось плакать. — Жизни не ощущается.

— С чего бы там жизни ощущаться, если она вся здесь, во мне? — хрипло проговорил Тень и для наглядности хлопнул себя по груди. Люк поёжился. Закидоны гостя могли оказаться опасными для окружающих.

— Когда-то меня звали Энакин Скайуокер — я был джедаем. Затем, став ситхом, получил имя Дарт Вейдер. О том, что у меня есть сын, я не подозревал, считая тебя погибшим вместе с матерью. И нет, Ангел не была танцовщицей — она была королевой Набу, позже сенатором и моей женой. Падме Амидала Наберри. Ты рождён в законном браке. И знаешь, я очень рад, что ты есть на свете.

Ладонь Тени на плече была не только тяжёлой, но и горячей. Люк отчётливо ощущал всем своим существом исходящий от неё жар. Даже щека на расстоянии грелась. Гость и вправду был рад — это чувствовалось. Почему-то стало очень приятно на душе.

Вот как объяснить ему, такому тёплому и радостному, что он всего лишь тень из запределья, странным образом сумевшая захватить тело Лорда Вейдера? Призванная тень, в меру сил осуществившая его, Люка, тайное желание иметь могучего отца-защитника. Может, и не надо… ну, объяснять? Лорду-то уже не поможешь, а Тень живой, его, Люка, собственный. И фиг он его кому отдаст!

Не дождавшись реакции на свои откровения, гость хмыкнул, неловко потрепал Люка по плечу и занялся насущными делами. Перво-наперво попытался открыть дверную панель СИДа, но смятый металл не желал подчиняться.

— Продемонстрируй-ка свои таланты, сын, — распорядился он, задорно поглядывая на мелкого колдуна. Люк, немного рисуясь, с готовностью подчинился, аккуратно разгладив ладонями изъяны на стыке панелей, пошедшую волнами дверь, и, как мог, исправил запорный механизм. Сложнее всего пришлось с несущей конструкцией, которую изрядно повело. Сильно устал — последствия Холодной Ярости ещё чувствовались дрожанием в коленках. Присел поодаль и молча наблюдал за мародёром. Реально оценивая свои шансы, остановить Тень он бы не смог при всём желании. Слишком тот большой и сильный. Да и зачем? Главкому-то уже ничего не надо.

Первым делом Тень снял с трупа пояс с подсумками и попытался застегнуть его на себе. Тяжёлый рубчатый ремень съехал на бёдра и едва не свалился. Пришлось повозиться с подгонкой под изменившиеся без брони габариты. Потом проверил лейтсейбер на миг, включив его за пределами кабины, удовлетворённо кивнул. Люк с удовольствием ещё бы посмотрел на насыщенно красный, грозно гудящий длинный клинок. Очень красиво!

Снятый с Лорда чёрный плащ Тень накинул на плечи, соединив полы на груди специальной цепочкой. Подвигал руками, явно привыкая к весу элитной бронеткани. Вместо подкладки на плечах оказались два больших фигурных лоскута, которые при некотором старании собирались в капюшон. А под снятыми перчатками главкома блеснули чёрно-золотые протезы. Люк аж привстал от удивления, забыв закрыть рот.

— Я почти на шестьдесят процентов состоял из кибернетических приспособлений, — пояснил Тень, за металлический палец приподнимая протез с пульта.

— Не надо! — пискнул Люк. — Не надо так… делать! — Под вопросительным взглядом гостя пояснил: — На Татуине Лорда Вейдера очень уважают. Он наступил на хвост хаттам, и они стерпели, потому что испугались.

— Вообще-то рабство отменил, — Тень сунулся в глубину кабины, что-то там высматривая.

— Не надо быть таким наивным, — осуждающе покачал головой Люк. — Рабство было, есть и будет, пока существуют те, кто согласен быть рабом, — немного искажённая цитата из высказываний бабушки пришлась вроде бы к месту. — Старые рабы так и остались у своих хозяев. А куда им идти-то? Кто их ждёт? Или вон хаттские танцовщицы. Думаешь, они не рабыни? Рабыни. Но им, похоже, нравится такая жизнь — ни одна ещё в пустыню не сбежала. А некоторые бывшие рабы мечтают вернуть рабство, потому что тогда жить было гораздо проще. О них хозяева заботились. А на ферме Дарклайтеров живёт старик, который очень хочет, чтобы ему вернули рабский чип в шею. Потому что без чипа у него башка болит. Ещё есть извращенцы, которые…

— Хватит, я тебя понял, — отмахнулся Тень, рассматривая выступающую над грунтом часть днища. Расстроенным отповедью Люка он не выглядел. Вот озябшим — да.

— Пойдём на ферму, — предложил Люк. — Там, в тепле, решим, что делать. Драпать или…

— Или. Защитно-маскировочный полог у тебя в хозяйстве есть? — деловито уточнил Тень.

— Е… есть, — кивнул Люк, сердясь на собственную несообразительность. Ведь мог сам предложить! — Но в ближайшую бурю его унесёт — крепления там хилые совсем.

— Надеюсь, до бури управимся. Нам бы светлое время суток переждать, а там… Давай, беги за пологом — я здесь побуду.

Огромный кусок прочной наноткани песчаного цвета предназначался для укрытия не спрятанной в ангар техники. И, в общем-то, давно валялся без дела. Свой единственный, изрядно потрёпанный невзгодами, но бойкий и отлаженный спидер Люк держал под защитой стен фермы. А дядин продал — после гибели опекунов не мог на него смотреть…

Репульсорная тележка легко скользила над песком. Обманчивые тройные тени норовили сбить с пути юного колдуна, превращая ещё не заметённые ветром следы во всяческие иллюзорные препятствия. На обманы Люк не вёлся — местность вокруг фермы он знал, как свои пять пальцев. Поэтому спокойно топал куда надо.

Тень копошился возле истребителя, склонившись над какой-то тёмной грудой. Осознав, что видят его глаза, Люк споткнулся и едва не упал. Гость вытащил из кабины тело Лорда Вейдера! Легко узнаваемый шлем неприкаянно валялся возле кабины. Протезы ног в сапогах так и остались в СИДе, словно Лорд не хотел выходить. Левая металлическая рука высунулась из рукава броне-комбинезона гораздо дальше, чем людям по анатомии положено. Самого тела, собственно, и не было…

— Быстро ты, — обернулся Тень. — Иди сюда, сын. Смотри, здесь, слева от панели жизнеобеспечения, смонтирован гипертрассер. Он посылает постоянный сигнал на специальный прибор, расположенный на моём флагмане. Сигнатура главкома отражается на масштабируемой звёздной карте. Это сделано, чтобы парни из Чёрной Эскадрильи не потеряли меня в пылу сраженья. Мало ли, ранен, без сознания… чтобы быстро найти и доставить в безопасное место. Понимаешь? — Люк кивнул. Что тут не понять-то?

— Когда истребитель странным образом выдернуло из гипера, комп трассера ушёл на перезагрузку. Подобные экзерсисы в его программу не заложены, он подвис. Сколько времени моя сигнатура не будет поступать на прибор — не знаю. Но нам с тобой выгодно, чтобы его вообще посчитали вышедшим из строя.

— Хочешь сломать? — догадался Люк.

— Да. Но костюм нужно разбирать специальными инструментами, чтобы добраться до трассера. Сам маячок прячется в массиве композитной брони. Обычно, профилактику делали дроиды, пока я отдыхал. Предлагаю тебе немного пошалить — сплавить тут всё в единый конгломерат. Так будет надёжнее. — Тень указал на необычной конфигурации незаметный лючок, ведущий в недра Лорда Вейдера.

Колдун набычился.

— Что тебя смущает? — помолчав, мягко спросил Тень, при его низком рокочущем голосе получилось… внушительно. — Ты ведь понимаешь, что там, — он постучал костяшками пальцев по гулкому доспеху, — никого нет. Давай считать, что я просто вылупился на свет из этой скорлупы, как личинка жука-бомбардира. А тут лежит изжившая себя сброшенная оболочка.

— Из моей крови ты вылупился, — не сдержавшись, буркнул Люк. — На печати твоего призыва полстакана крови было разлито. Отгадай, где она вся? Ну и плоть Лорда Вейдера ты целиком себе забрал. Так что это ещё решить надо — кто кому папа.

Тень забавно поморгал, подумал и вдруг усмехнулся.

— Хочешь, я буду тебя папой звать?

— Не, не надо, — смутился колдун, растеряв весь запал, — уж лучше я тебя. Ты старше выглядишь. — И нехотя добавил: — Мне кажется, отец из тебя неплохой получится.

Тень странновато заулыбался, словно не умел или забыл, как это делается.

— То есть правопреемником Вейдера ты меня всё же считаешь?

— Да, — кивнул Люк, потому что это было правдой.

— Как ты, такой щепетильный, на Татуине выжил? — вздохнул… отец, растерев лицо ладонями. Люк не ответил, сосредоточенно сплавляя в единую блямбу дорогущий девайс, в начинке которого он бы, в другое время, с превеликим удовольствием покопался. Как только погас крохотный огонёк индикатора на уничтоженном гипертрассере, Тень набрал на комлинке некий текст и отправил его в неведомые дали. А комлинк-то — ух, какой навороченный!

— Предупредил парней из Чёрной эскадрильи и штаб о своём экстренном выходе из гипера. Мол, отправился по срочному делу. Какое-то время у нас с тобой теперь есть в запасе.

Тяжеленный, побрякивающий загадочной начинкой броне-костюм главкома еле взгромоздили на тележку. Тень посчитал неправильным оставлять его здесь без присмотра. Он сам принёс протезы ног, а Люк почтительно поставил шлем рядом с туловом.

Когда раскатывали рулон наноткани, под ногу Люка попал замысловато-разлапистый штырь.

— Шунт из шейного отдела позвоночника, — опознал находку Тень, натягивая полог на истребитель. — Посмотри вокруг, может, ещё чего-нибудь из… хм, запчастей потеряли.

— Почему ты нормально не лечился? — глухо спросил Люк, пряча находку в шлем.

— Лечился. У меня даже личный лечащий врач есть и отдельная палата в специализированной клинике на Корусканте. Раз в три месяца стабильно курс лечения прохожу. Без этого я бы давно умер. На моём разрушителе есть герметичная шарообразная комната, где создаётся насыщенная лекарствами атмосфера. Там можно дышать без шлема — имплант лёгких это позволяет. А костюм жизнеобеспечения полностью снимается только во время операций.

— Я не об этом! Вон, в сериале покалеченной женщине пришили клонированные ноги, и она на сцене танцевала. Тебе же тоже можно было…

— Нет, — покачал головой Тень, активируя зажимы. — У одарённых много преимуществ перед неодарёнными, но есть и недостатки. К примеру, клонированные органы в наших телах не приживаются. К тому же, мой случай особый. Однажды я попал в переделку, потерял конечности и сильно обгорел. Мой Учитель, пытаясь спасти от смерти, пока вёз в клинику, накачивал моё тело Силой. Спасти-то спас, но немного перестарался. Нечаянно убил мою естественную регенерацию — организм более не мог залечивать даже лёгкие ранки. Клетки тела перестали самостоятельно обновляться, я начал быстро стареть. Так-то мне ещё и сорока нет, а физиологически я старше Учителя — ему хорошо за девяносто, вообще-то. Живу, можно сказать, за счёт Силы, её у меня много. Было.

— А он точно это нечаянно сделал? — подозрительно прищурился Люк.

— Точно, — серьёзно кивнул отец. — Я его единственный сын. Нечаянный и непризнанный, но тем не менее. Поначалу признать меня было политически неверным, даже опасным. Позже — уже бессмысленным. Я всё равно не смогу ему наследовать, ибо умру раньше.

— А теперь?

— А теперь у меня новая проблема, — скривил губы Тень. — Я обрёл сына и здоровье, но потерял Силу. Можно сказать, второй раз я родился неодарённым.

— Разберёмся, — веско припечатал Люк, направляя тележку в сторону фермы.

* * *

Ферма Ларсов по своему строению напоминала яму сарлакка: просторная и глубокая выемка в земле, накрытая куполом из блоков плавленого камня. Кухня и жилые комнаты, ход в гараж и ангар, мастерская, склады и кладовки, коридор в потерны гидропонных теплиц и грибной фермы — всё располагалось в стенах ямы. Для удобства были проложены лестницы, пандусы и даже пара лифтов. Здесь было прохладно днём и тепло ночью. О, да-а! Как же здесь было тепло!

Люк бросил накидку с палантином на вешалку, а сам прилип к горячему обогревателю. Ка-айф! Тень тоже прижал посиневшие ладони к рифлёной, пышущей жаром поверхности.

— Сейчас немного согреемся и пойдём на кухню. У меня там…

Отец протянул руку и развернул Люка лицом к свету.

— Дай посмотрю на тебя.

Чего там рассматривать? Мальчишка как мальчишка — мелкий и тощий. Иллюзий о своей внешности у Люка не было. Разве что глаза на смуглом лице выделялись. Подобного оттенка ярко-голубого, словно светящегося цвета ему видеть у других людей не доводилось. Тем удивительнее было смотреть в точно такие же глаза — словно отражение в зеркале. И цвет волос у них один на двоих. И брови… вроде бы. Судя по довольному выражению лица, увиденное отцу понравилось.

— Пойдём уже, съедим что-нибудь. А то я крайт-дракона готов сожрать вместе с чешуёй и кишками.

На кухне уютно тикал декоративный хронометр, во времена молодости тёти Беру бывший остромодной вещицей. Дядя Оуэн ей на свадьбу подарил. Пахло горячим бульоном и специями. Люк обнимал ладонями любимый стакан и наблюдал за гостем. Тот потягивал варево из самодельной стеклянной кружки, прижмурившись от удовольствия.

— Вкусно? — поинтересовался колдун. Отвар из вяленого мяса банты был… съедобным. Эх, если бы разварить парочку свежих ящериц… Обычно Люк готовил что-нибудь сытное сразу на неделю. Потом, по мере надобности, доставал из холодильника, разогревал и ел. В еде он был неприхотлив. Позавчера похлёбка закончилась. Вчера, постясь перед ритуалом, он встать к варочной плите поленился, а зря — сейчас бы очень пригодилось. Ладно, хоть концентрированный бульон в запасе был. Не дожидаясь ответа, продолжил:

— Тебе бы молока, а не бульона. Считай, ты только что родился, а младенцам молоко дают. Но у меня его нету. Надо бы что-нибудь придумать…

— Без молока обойдусь, — облизнулся отец.

— Когда у дяди брюхо болело, тётя варила ему жидкую кашу. Я сумею сварить, будешь? На завтрак.

— Пойдёт для начала, — кивнул Тень. — Постепенно на обычное питание перейду. У тебя из легкоусвояемых углеводов что есть?

— Э.

— Забудь. Из сладкого: варенье, мёд, сахар, конфеты?

— Дорого. Редко покупаю, — покраснел Люк. Признаваться в своих более чем скромных доходах не хотелось, однако как глава маленького клана Скайуокеров он обязан был позаботиться о быте отца.

— У меня деньги есть. Много. Закажи всего, что хочешь, но и об обычных продуктах не забудь, — гость скрыл усмешку за чашкой. Люк подумал и согласно кивнул. Отец здесь будет жить, его нужно хорошо кормить — вон какой здоровый! Справедливо, если он оплатит счёт, раз уж денег у него много. Люк, в свою очередь, предоставит ему безопасное жильё. Всё по справедливости.

— Пойдём спать. Рассвет скоро. Займёшь гостевую спальню — там кровать-трансформер, длина регулируется. Постельное бельё в выдвижном ящике. Разберёшься. Я первый в освежитель! Спорим, у меня в трусах больше песка, чем у тебя?

Расстилать отцу постель всё же пришлось Люку. Тень долго возился со своей многослойной одеждой: снимая одежку, зачем-то кропотливо ощупывал швы, смотрел на просвет, регулировал и подтягивал пряжки, какие-то тесёмки, потом сортировал содержимое подсумков… а лечь спать поперёд гостя — неприлично. Добрые хозяева так не делают.

— В своей экипировке нужно быть уверенным, — пояснил свои действия Тень. — Бронеткань неплоха, а вот бельё излишне мягкое. Не нужно себя баловать.

Немного понаблюдав, колдун решил заняться делом — кровать-то так и не расправлена.

— Сын, большое зеркало в доме есть? — крикнул отец в коридор. Люк, бросив одеяло, ринулся на зов.

— Есть! Левую панель… Хотя сам открою — там закусывает, сломаешь ещё.

Стесняться Люка Тень не посчитал нужным. Разглядывая себя голышом в зеркальной панели, он поворачивался и так и этак. А посмотреть было на что.

— Завидно? — скосил глаза, поигрывая внушительной мускулатурой.

— Пф-ф, у меня не меньше вырастет! — по-своему понял вопрос Люк, гордо вздёрнув подбородок. — И мышцы не хуже будут. И в росте я тебя догоню, можешь не сомневаться.

— Вообще-то до ранения я был пониже. Это потом… хм, подрос, на протезах. Сложная электронная начинка требовала много места. Пришлось выкручиваться.

— А как у тебя… ну, это вот получилось? — косноязычно спросил Люк, неопределённо махнув рукой. — Как ты меня услышал? Я же с запредельем связаться хотел… а ты живой…

— Услышал? — Тень, пристраивающий на руку комлинк, прищурился. — Эскадра Смерти совершала рейд в секторе… неважно. Поступил сигнал о нападении пиратов на гражданскую пересадочную станцию. Было принято решение о полной блокаде. Ничего сложного — маневр многократно отработан. Флот в систему должен войти одновременно с разных сторон. Эскадрильи с «Экзекутора» участвовали в виде загонщиков. Подкрадывались скрытно из соседних систем, отстреливали движки у мелких посудин и... Как обычно, в общем. Полчаса в гипере я решил провести в глубокой медитации. И тут… словно за душу потянули, крепко — вырваться я даже не пытался. Очень уж любопытно стало, куда это меня так настойчиво приглашают? И, главное, КТО? Опасности особой не чувствовалось. Интересные ощущения. Поначалу словно зазудели одновременно все кровеносные сосуды в теле. Потом обдало холодом изнутри, и я повис в непроглядном мраке. Это трудно объяснить словами… Я увидел свет костра и пошёл на него. Для удобства передвижения каким-то образом создал себе тело. Само собой вышло, словно так и надо. С ростом, вон, ошибся — будучи Вейдером я привык смотреть на мир с этой высоты, а Энакином был пониже. Но ничего, вполне удобно, привычно. С внешностью… Я уже и не помню, как выглядел до ранения. Давно было. Ну и рожа получилась! Словно с агитационного плаката для новобранцев слез. Кулак так и чешется подрихтовать! Но это ерунда. Главное, всё должным образом функционирует, — он сжал кулак, потом распрямил пальцы. — Невообразимое чудо, по сути. Я и мечтать не мог…

— Пап, а как ты… ну, выпал на Татуин? — широко раскрыв глаза, прошептал Люк.

Тень возмутительно долго рассматривал рядок переключателей на стене, прежде чем произнести:

— Я вдруг чётко осознал, что больше не увижу тебя живым. Двадцать дней пути — это слишком долгий срок, сын. Ты уже был в беде, иначе бы не позвал. А выход ты сам подсказал — пройти огонь. Перешагнуть. Я положился на Волю Силы, и… будь что будет.

Утро Люк проспал. Хвастался перед Тенью, как мало спит, и вот… Стыдобище. Отец обнаружился в мастерской, где прилаживал репульсоры к смастерённой из большого распиленного контейнера… платформе? И когда успел?

— Ты вообще отдыхал? — возмутился Люк.

— И тебе добрый день, сын. Не спалось. Мыслей в голове много. Не люблю попусту время терять — придумал транспорт для моего истребителя. Нужно СИД перевезти в ангар, — пояснил свои действия Тень, вытирая руки ветошью. — Сам же говоришь, сейчас Сезон Бурь. Того гляди налетит, похоронит в песке, откапывай потом. К тому же… Точно знаю, что дневной мониторинг поверхности подконтрольной планеты Имперские гарнизоны проводят регулярно. Это ночной стоит куда дороже из-за специальных фильтров. Им зачастую пренебрегают, если нет боевых действий. Значит, ночью и перевезём мою птичку. А то сорвёт ветром маскировочный полог, а кораблик, что ни говори, приметный. Вся моя таинственность хатту под хвост.

— Почему ты не хочешь, чтобы тебя нашли? — озвучил Люк давно назревший вопрос.

— Сейчас это сопряжено со многими сложностями, — отец бросил тряпку и присел на скамейку. Люк тут же пристроился рядышком. — Чтобы полноценно вернуться к своим обязанностям главнокомандующего, мне нужно привыкнуть к отсутствию Силы. Это будет непросто, но и катастрофы не случится. Перейду из разряда боевых офицеров в чисто штабные. Прекращу полетушки с Чёрной эскадрильей… Давно надо было, но не мог отказать себе в удовольствии. Хотя Учитель регулярно намекает, мол, пора бы вам повзрослеть, Дарт Вейдер. Место главкома на мостике лидера флота, а не…

— Я бы тоже не смог… ну, добровольно отказаться от гонок на спидере, — выдохнул Люк, сверкая глазами. — Это же… это как перестать жить!

Отец неловко приобнял колдуна за плечи и крепко прижал к себе.

— Утром Император подписал моё прошение о месячном отпуске, — поделился Тень новостью. — От удивления, наверное. Раньше я более чем на неделю, даже для лечения, Флот не покидал.

Помолчав, угрюмо добавил:

— Я не знаю, как отреагирует Учитель на мою утрату Силы и твоё приобретение. — Люк пожал плечами. Высокие отношения первых лиц Империи были за гранью его понимания. Он открыл рот, чтобы что-то спросить, да так и замер. Мысль разом улетучилась из головы, стоило ему вблизи рассмотреть отца.

— Ты что, наружу выходил?! — лицо, шея, кисти рук Тени представляли собой насыщенно розовый ожог. Довольно глубокий. Вон, уже пузыри пошли.

— После восхода Братьев вышел осмотреться, — поморщился гость.

— Ты ненормальный! Мало того, что без защиты на солнцепёк сунулся, так ещё и… Ты… У меня же всё вокруг минами засеяно! Энерголовушки, выскакивающие турели, пушка от шагохода в башенке, прикопанные бластерные самострелки, арбалеты с самодельными взрыв-болтами, три ржавые дроидеки в засаде… Хорошо хоть, ты от здания не отошёл, — Люк вытер локтем побелевшее лицо. Смерть прошла рядом с Тенью, едва его не коснувшись. Добавил беспомощно:

— Я же двери наружу намертво заблокировал.

Отец смотрел на него со странным выражением. Хотя, может, это у него от ожога физиономия… вытянулась.

— Пушка-то откуда?

— В гарнизоне у интенданта неисправную на свежее мясо вепря выменял, — бездумно признался Люк. Внутри болезненно ныло от сжавшихся в комок внутренностей. Он помнил… Помнил, как хоронил ломкие обезвоженные тела опекунов, выпитые суховеем. Помнил, как бластером выжигал их имена на надгробиях. Рыть могилу для отца рядом с Ларсами было бы…

Повисла гнетущая тишина.

— Ты обещал меня завтраком накормить, — нарушил молчание Тень. Люк встряхнулся:

— Пойдём полечу тебя, а потом, на кухне, буду учить готовить, а то мало ли. Чтобы выжить в пустыне, мужик должен уметь делать всё и ещё немножко.

Медблок представлял собой две маленькие тесные комнатушки: операционную с неимоверно старой реанимационной платформой, обтянутой потрескавшимся пластиковым покрытием и отключенным меддроидом, явно собранным «из того, что было», и палату с простой койкой. Комнаты объединял между собой широкий проход.

— Ты и лечить умеешь? — поинтересовался Тень, с интересом изучая не ахти какое оборудование.

— Не, не умею, — мотнул давно не стриженой шевелюрой Люк. — Это тётя Беру медициной занималась. У неё даже какой-то диплом был. Я только меддроида немного усовершенствовал… неудачно.

— Да? — обернулся отец от прозрачного шкафчика со скудным набором дешёвых медикаментов.

— Тётя нас с дядей сама лечила и очень расстраивалась, что плохо получается. Однажды психанула, когда дядя сильно ногу повредил, и, пока его в городе лечили, пошла меддроида покупать. Не купила. Во-первых, очень дорого — по цене как три наших фермы. Во-вторых, фиг добудешь такого на Татуине. Ей старьёвщик один предложил дроида-официанта, списанного с туристического лайнера. Мол, манипуляторы у них с медиком практически одинаковые, нужно только правильные программы залить.

Отец хмыкнул, но комментировать не стал.

— Тётя купила. Ничего у неё не получилось. Обратно официанта старьёвщик не взял. Дроид простаивал без дела — на кухне тётя Беру и без него прекрасно управлялась. А потом, через несколько лет, в краулере джав мне попался наполовину оплавленный меддроид. Я его себе забрал. Программное обеспечение проверил — фурычит. Сменные манипуляторы в комплекте были — прямо в корпусе хранились. Они и вправду на официантские немного похожи — там и там, вместе с инструментами, используется одна мягкая четырёхпалая рука, только размеры у рук разные. Перекинул платы, собрал, проверил, включил со всеми правилами предосторожности — мало ли, вдруг он сумасшедший. Сую ему руку с царапиной под рыло, а он мне:

— Не желаете ли чашечку чая, сэр?

— Я ему: чай мне на рану выльешь? А он: и непременно закажите булочку с мармеладом из спелого джогана. Позвольте предложить салфетку, сэр. На нашем лайнере прекрасные кружевные салфетки, сэр!

— Ты не знал, что у специализированных дроидов профессиональные базы всегда доминируют над внесёнными позднее? — отец честно пытался быть серьёзным.

— Не знал, — кисло скривился Люк. — Я на официанта обиделся. Решил перегрузить информационным валом его проги, чтобы он завис и позволил выйти вперёд программе меддроида.

— Что? — удивился отец.

— Идея богатая, согласись? — запальчиво трепыхнулся Люк. — У меня почти получилось. Официанта я придавил, вот только… Где мне было взять кучу ненужной информации и чтобы на одном носителе? Не тётины же сериалы сливать. Я сам их смотрю, когда на кухне работаю или на душе совсем тоскливо. Взял и опростал архив стационарного переговорника. Там хранилась болтовня с соседними фермами за много-много лет, заказы дроид-доставке и прочая фигня. Его никогда не чистили — там не архив, а бездонная яма. Жалко, я не посмотрел, что за разговоры велись. Оказывается, дядя, когда выпьет, любил с соседскими фермерами поругаться. Те охотно отвечали… Ну и получилось — меддроид стал страшно материться.

Отец не выдержал — заржал. Люк укоризненно вздохнул, но продолжил:

— Сначала забавно было — много нового узнал. Потом надоело. Когда на охоте на стаю вомп-крыс нарвался, пришлось в медблоке три дня провести. Эта металлическая тварь меня довела! Расплавил у него вокодер, так он теперь жестами ругается! Матерщинник хаттов!

— На досуге гляну, — отец вытер выступившие от смеха слёзы. — Теперь твоего дроида надо полностью обнулять и загружать по новой, иначе никак. Не расстраивайся, сын, все мы на своих ошибках учимся. Хоть и говорят, что умные учатся на чужих — врут! Ни разу таких умников не видел. Надеюсь, не дефектный меддроид меня лечить будет?

— Нет. Я здесь храню бутыль с Лунной водицей. Ей буду тебя лечить — не хуже бакта-пластыря получится.

— Да ну? Твои колдовские штучки?

— Ага, — Люк добыл из глубины шкафа мутно-зелёного стекла пузатую бутыль с плещущейся внутри жидкостью. — Вода называется Лунной, потому что настаивается в лунном свете. Обычно ночи полнолуния хватает. Затем я делаю вот так, — юный колдун подержал руки под навесным очистителем, набулькал в лоток воды из бутылки и опустил туда кулак. Сжатые пальцы окутались серебристым сиянием. Люк их медленно выпрямил ладонью вверх — сияние перешло на жидкость, заставив её опалесцировать.

— Смотри, — Люк отряхнул от воды кисть и продемонстрировал недавно сбитую костяшку указательного пальца. Края ранки стремительно бледнели. — Скоро совсем заживёт. С этим простым колдовским зельем я ловко управляюсь, а сложные составы мне тяжело даются. Опять же, ингредиенты дорогущие...

— И серьёзные раны можно этим лечить? — нахмурившись, кивнул на бутыль отец.

— Не знаю, не пробовал. Это если совсем уж приспичит… Одно дело — синяки-царапины… Ну что? Поплещи водицей на лицо, про шею не забудь. Заодно руки полечишь. Время не тяни — целебные свойства зелья быстро выдыхаются.

* * *

Тележка-платформа для СИДа получилась довольно громоздкой, но крепкой.

— До ночи время есть, чем займёмся? — Люк, высунув от усердия кончик языка, разгладил пальцем бугристые швы на металле со следами побежалости.

— Ты говорил, человек, который тебя привёз к Ларсам, жил где-то неподалёку? — отец отключил, аккуратно обтёр ветошкой и уложил на место ионную горелку.

— Километрах в семи отсюда, — кивнул Люк, сгребая в короб обрезки от контейнеров, мимоходом подпинывая под металлический зад древнего уборщика. Дроид слепо тыкался в углу, не в силах выбраться из «ловушки». Это он ещё умный и бойкий, по сравнению с собратьями, издавна обитающими на краулерах джав.

— Заглянем? — предложил отец. — Я хочу убедиться в правильности своих выводов.

— Пап, десять лет прошло! Что ты в пещере хочешь найти? — вытаращился Люк.

— Посмотрим, — неопределённо дёрнул плечом Тень.

— Ну, ла-адно… Но надо тебя хорошенько укутать, а то опять сгоришь.

Длинная светлая накидка, оставшаяся от дяди Оуэна, была отцу безнадёжно коротка. Тёмные одежды он отказался снимать, в результате вид получился довольно забавный. Традиционный палантин пустынника, как и полагается, закрыл голову, шею и особым образом прятал лицо. Глаза прикрыли защитные очки. Руки — чёрные перчатки Лорда Вейдера.

— Ты похож на прибарахлившегося тускена, — заценил наряд Люк. — Поехали?

Колдун Люк не знал никого, кому бы нравилась его езда. Слишком быстро, слишком страшно, слишком опасно… Слишком. Отец из-за спины фонил удовольствием. Судя по всему, он бы не отказался ещё наддать и крутой поворот заложить… «Когда-нибудь мы поменяемся местами у рычагов. Тогда я буду наслаждаться, при его-то опыте полётов», — размечтался Люк, в последний момент отворачиваясь от сунувшегося под спидер совсем оборзевшего бархана.

Плывущая знойным маревом в свете Братьев пустыня запестрела сначала редкими вкраплениями камня, затем большими валунами. Наконец показалась каменная гряда. Люк заехал в укромный грот, со всех сторон прикрытый свесами гранита.

— Дальше пешком. Там недавно оползень был — рисковать не стоит. От шума спидера ещё прилетит что-нибудь по черепушке.

Ущелье замысловато змеилось между высоких скал, пока не вышло в своеобразную долину. Камни под ногами рыхло перемешались с песком, составляя неудобную для прогулок смесь. В придачу и так-то невеликое пространство обжила целая россыпь молодых сарлаков — буря недавно принесла семена-яйца. Со временем лишние вымрут, останется один-два. Большему количеству здесь попросту не прокормиться. А пока, нужно внимательно следить, куда ставишь ногу, дабы не провалиться в замаскированную плёнкой и песком мелкую, не выше колена, скользкую зубастую ямку с вечно голодными жгучими коротенькими щупальцами.

— Приветствую, маленький Лорд, — вкрадчиво прожурчало из-за округлого камня. В тени стоял полупрозрачный призрак светлокожего твилека в узорчатой броне. Алый плащ на его плечах живописно развевался под несуществующим ветром. Загадочно мерцали многочисленные драгоценности. Словно рассерженные змеи, извивались лекку… По правде говоря, для пустыни призрак был разряжен до невозможности вычурно, но его это нисколько не смущало.

Люк тяжко вздохнул — он-то надеялся проскользнуть незамеченным. Покойный ситх был навязчив и приставуч, как липкое сарлачье семя. И прозвище колдуну дал наиглупейшее. Какой из него, Люка, лорд?! Издевается, гад. Сколько раз говорил… Вот и сейчас не вовремя вылез. Сидел бы в своём голокроне и не высовывался, так нет, обязательно настроение испортит. Вроде и вреда от него нет, а после общения с ним — как в душу плюнули.

А ещё очень не хотелось показывать ему отца. Это Люку дохлый ситх навредить не может, а вот Тень, без этой своей Тёмной Силы, крайне уязвим.

Грозно глянув на призрака, колдун на всякий случай растопырился всей своей тощей тушкой, перекрывая отцу дорогу. Пусть за спиной побудет. Но у Тени было иное мнение. Плечи сильно сжали тяжёлые руки, готовые в любой момент отбросить в сторону. Наверняка синяки останутся.

— Моё почтение, Дарт Дахлу, — склонил голову колдун, как тётя Беру в детстве учила. — Приятно ли проходит ваше посмертие? — Но призрак ситха не желал вести светскую беседу.

— Неодарённый… вы привели мне подарок, маленький Лорд? — он алчно подался вперёд.

— Нет, Дарт Дахлу, он МОЙ!

— Не нужно быть таким жадным, маленький Лорд! — выкрикнул призрак. — Вам ничего не стоит поймать себе ещё…

Холодная Ярость пришла сама собой. Тварь покушалась на папу! Холод. Плоский мир, чёрно-белый и чёткий. Захват. Призрак давно умершего одарённого с воплем смялся, как бумага. Этого показалось мало, хотелось разодрать гада на мелкие кусочки… С трудом удержав себя от расчленения недруга, колдун прошипел в глаза твилека, выпученные в ужасе:

— Всегда будьте вежливы, Дарт Дахлу. Всегда. Хамов убивают с удовольствием!

В себя пришёл не сразу. Две Ярости подряд — это тяжко. Раньше он раз в полгода ступал в холод, и то… Ладно, хоть выжил — уже хорошо, однако в ближайшие месяц-два стоит воздержаться. Если враги позволят.

И тут Люк осознал, что сидит на коленях у отца. Юный колдун заполошно пискнул и пошевелился:

— Я уже взрослый! — Его не отпустили. Было нестерпимо стыдно и за срыв, и за последующую слабость. И в то же время очень приятно — о нём заботились.

— Отдохни немного, — спокойно произнёс отец. — Хлебни из фляжки — станет легче. Люк повиновался. Кислый компот и вправду немного прочистил мозги. — Рано тебе входить в боевой транс, даже не представляю, как ты умудряешься это делать… Не обучен ведь совсем. И схватить призрака Силы…

— Это шаманское умение, — смущённо буркнул Люк. — У бабушки так не получается, а я могу.

Тишину наполнял шорох песчинок, свист ветра, дробный перестук когтей затаившегося в камнях костоеда.

— Пошли, что ли, а то скоро стемнеет, — пробормотал Люк, сползая с отцовских колен. — Мы почти прибыли. Пещера отшельника там, на другой стороне скалы. Я тебя долгой дорогой вёл. По той стороне не люблю ходить — близко тропа тускенов. Сейчас не сезон миграции, но кто этих дикарей поймёт? Скажет им обдолбанный жрец, что Божество Небесного Огня требует поставить шатры на той стороне Юндлендской пустоши, и всей толпой, буря-не буря, как стадо бант, попрутся.

За ворохом лишних слов Люк постарался скрыть неловкость. Хотелось побыстрее управиться с этим нелепым походом, а потом вернуться на ферму и спрятаться в своей комнате. Надолго. Желательно — на всю жизнь. Однако отец не спешил вскакивать с камня. Запрокинув голову, он смотрел в бездонное Татуинское небо.

— Я видел и слышал призрака, — почти шёпотом произнёс Тень. Помолчав, добавил: — Неодарённые на такое не способны.

— Что это нам даёт? — деловито уточнил Люк, мигом позабыв о собственных промахах.

— Без понятия, — пожал плечами отец. — Не с чем сравнить. О подобных нашему случаях я не слышал.

Пещера отшельника не отличалась от других пещер, которых Люк в своих паломничествах с бабушкой успел вдоволь насмотреться. Частью естественного происхождения, частью — чья-то очень старая работа, частью — последний жилец постарался. Свежие сколы и расплавы выделялись малым количеством налипшей пыли. Конечно, никаких вещей тут не сохранилось. Желающие на бесхозное добро всегда найдутся.

Отец внимательно обшарил с фонариком стены, потом пол и даже скошенный потолок. Посидел на гладком камне, скользя по пещере взглядом. Развернулся в другую сторону, ещё посмотрел. Потом вдруг кинулся к нерукотворной колонне, которая выполняла функцию своеобразной подпорки свода. Отгрёб от основания пыль и мелкие камешки, внимательно изучил пол. Попытка её подвинуть, неожиданно для Люка, завершилась полным успехом. В полу показался прямоугольный тайник. Юный колдун шлёпнулся на пузо, стараясь сунуть любопытный нос в отверстие, однако отцу там и самому было тесно. Тень сначала долго светил фонариком, по-видимому, выглядывал ловушки. Затем принялся тыкать длинной отвёрткой, используя её вместо щупа. Наконец дал Люку возможность поглазеть.

Тайник оказался довольно глубоким и значительно расширялся внизу, наподобие бутылки. Рука отца входила в него почти по плечо. На дне лежали какие-то свёртки, коробки, контейнеры… Тень принялся вынимать содержимое и подавать Люку. Тот бережно укладывал в тут же найденный мешок. Рассматривать будут дома.

— Не факт, что это тайник нужного тебе мужика, — высказал сомнения Люк, покачав за горлышко коррелианский виски в характерной приплюснутой бутыли.

— Возможно, — легко согласился отец, блеснув в свете фонарика отменными зубами. — Но не бросать же добро. — Люк кивнул. К трофеям и законной добыче он, как коренной татуинец, относился очень серьёзно. А эта добыча — самая что ни на есть законная. Кто оспорит?

— Знаешь, бабушке духи видение посылали про этого отшельника и меня, — решившись, выдал Люк. Отец сразу же прекратил выгребать спрятанное и уставился на него.

— Там, в видении, мужик не погиб, а… долго жил на Татуине, в общем. Однажды поймал меня и сделал идиотом, а потом самоубился. А я остался искалеченным на всю голову. Как бешеный ранкор, метался по галактике и убивал людей почём зря. Даже Империю разрушил. До самой старости сожалел, мучился, раскаивался — не об Империи, а о чём-то другом. Вроде как убил кого-то не того.

Помолчав, хмуро добавил:

— Не знаю, может, это важно.

— Видениям бабушки насколько можно верить?

— Видения у неё всегда интересные и полезные, только их ещё понять надо. А это трудно. Духи, они другие. — Отец понимающе кивнул. Похоже, с проблемой невнятных видений он был знаком.

На ферму вернулись на закате. Люк любил это время суток, когда один из Братьев уже спрятался за горизонт, а второй только собирался. Поднявшийся сильный ветер, буквально на полчаса, гнал тучи песчаной пыли, мусор, ленивых скетто, пользующихся оказией для быстрого передвижения по пустыне. Было здорово отключить дефлекторный щит спидера и прорываться сквозь напор ветра. Казалось, что летишь с куда большей скоростью, чем на самом деле. Или как герой легенд идёшь сквозь бурю. Потом побитое жёсткими тушками скетто тело болело, но это потом.

После ужина дожидаться темноты уселись на приступке возле ангара, любуясь закатом. Младший из Братьев-солнц ещё не окунул свою макушку в звёздную тьму, но скоро, скоро…

— Кто такой Дарт Дахлу? — как бы между прочим спросил отец. Люк покосился на него, вздохнул:

— Один дохлый придурок. Считает себя сильно могучим ситхом, а на самом деле… Не ситх он, а этот, как его, апрес… аре…

— Апрентис, — подсказал отец.

— Ага, апрентис. Немного поучился и сбежал. Якобы учитель собирался его прибить как совершенно неспособного к приобретению знаний. Мол, только время на тебя зря трачу. А Дахлу нашёл себе… эм, особого друга. — Люк смущённо покосился на отца. Тот понятливо усмехнулся. — Друг был как раз из сильно могучих. Он помог неумехе создать голокрон и сделал так, чтоб слепок его души оказался хранителем этого самого голокрона — почти пустого. Никаких тайных знаний там нет — одна видимость.

— Ученическая работа, — кивнул отец.

— А сам Дахлу — он, уверен, в виде призрака сейчас обитает в роскошной гробнице из алого гранита среди достойных на Морабанде — это планета такая. А так он просто помешан на собственном величии.

— И он тебе всё это сам рассказал? — удивился отец.

— Пф-ф, — выразил свои чувства колдун. — Пап, зачем в лоб-то спрашивать? Дахлу — редкостное трепло. А ещё глупый и визгливый, как вомп-крыса в брачную пору. Самовлюблённый — жуть! Его все-все-все обидели! И все ему должны. Он меня уговаривал к нему в ученики пойти, вроде как я его прославлю в веках. Интересно, каким образом? Я бы давно на него плюнул, но кое в чём он полезен. Бабушка учит меня магии Изначальных, но это очень старое колдовство. Забытое. Мне же хочется узнать о современном колдовстве. Пусть Дахлу уже четыре тысячи лет как мёртвый, но это не сотня тысячелетий, как с Изначальными. Можно сказать, свежачок!

— Прямо-таки сто тысяч? — не поверил Тень. Люк пожал плечами:

— Я не знаю, как бабушка время подсчитала. Этому она меня не учила — что-то расовое, наверное, только для джав. А с Дахлой вожусь… он слабый. Сильного призрака я бы стороной обошёл — сожрёт ещё. Я же не дурак.

— Знаешь, не похож он на слепок сознания — слишком шустрый, эмоциональный, — задумчиво произнёс отец. — Не удивлюсь, если не роскошествует Дахлу в гробнице, а весь тут, в голокроне. Здесь разум чувствуется, уж какой есть, а не…

— Ох, у тебя тоже собственный голокрон есть?! — распахнул глаза Люк. — Если такие подробности знаешь.

Отец почему-то заухмылялся:

— Есть. Любой хорошо обученный одарённый, достигнув определённого уровня и статуса, придумав что-то новое, обязан создать голокрон, и желательно не один, дабы предотвратить утрату знаний. Это негласный закон, сын, что у ситхов, что у джедаев, что у иных адептов Силы. Первый голокрон обычно дарят мастеру, тебя воспитавшему, если он ещё жив к тому моменту, ещё один помещают в хранилище ордена или в архив, а остальные, следуя традиции, прячут в укромных местах. Потом, через много лет, Сила приведёт кого-нибудь к твоей ухоронке — одарённого, готового принять сохранённую мудрость. И да, Люк, я создавал голокроны. Моя специализация, как ситха, техническая: несколько подходящих медитаций, разработанные лично мной разновидности Меху-деру и много чего ещё. А также чертежи, чертежи, чертежи… Инженер я, сын, воинственный технарь. Боевые медитации в голокроны я тоже поместил, не без этого. Даже голокрон главкома-ситха как-то смастерил. Погорячился, похоже, надо бы переделать — кое-что важное в административной работе не отразил. А вот душу в голокрон я утрамбовывать не буду. Не по мне это — насиделся уже в скорлупе за десять лет. Обучающие программы со своим обликом — пожалуйста, любуйтесь — трепещите, а живую душу ни-ни! Уж лучше в Силе раствориться.

Помолчали. На Татуин опустилась бархатная ночь, накрыв небо невесомым покрывалом из мириад сверкающих звёзд. Похолодало.

— О чём думаешь? — нарушил тишину Люк, кутаясь в полу отцовского плаща и прижимаясь к тёплому боку.

— Хотелось бы узнать, кто из одарённых убил Кеноби и, главное, почему, — не сразу откликнулся Вейдер.

— Кеноби?

— Оби-Ван Кеноби — мужик, который тебя новорождённого похитил и сюда привёз. Странно это, сын. Оби-Ван был опытным джедаем, магистром, в фехтовании очень силён — в Ордене было мало тех, кто мог противостоять ему в поединках, не то что победить… Кого он встретил на просторах Татуина? Да так, чтоб поссориться до драки. Будь это кто-то из тёмных, об эпичной победе над магистром знала бы вся Империя. Уж они бы раструбили! И двойная рана от лейтсейбера… Обычно убивают с одного удара — это закреплено в рефлексах, вторым, если требуется, отсекают голову. Это когда хотят убить, а не ранить, чтобы взять живым. А тут… Два меча? Ниман? Не против стиля Бена. Двухклинковый меч? Похоже, но… большая редкость по нашим временам. Достойных Кеноби бойцов нет. Единственный на моей памяти, кто отменно орудовал световым посохом на уровне Оби-Вана, юный Дарт Мол — давно мёртв. Странно…

— Пустыня хранит много тайн, сохранит и эту, — мудро изрёк Люк одну из присказок бабушки.

— Ладно, — хлопнул себя по колену отец, — пойдём, СИД ждёт.

Тележку доставили к истребителю с помощью спидера. Осталось погрузить тяжеленный СИД и отволочь в ангар. Задача не из простых, если нет погрузочных дроидов. Придуманная отцом система рычагов и самодельной кран-балки дала сбой. С виду надёжные металлические трубы предательски гнулись и трескались. Попытку Люка обработать их Властью металла Тень пресёк как не рентабельную. Слишком большой объём работы. Ночи не хватит, а днём что-нибудь ещё придумается. Посидев рядом с копающимся в планшете отцом, Люк заскучал. А когда он скучал, в голову приходили интересные, но немного разрушительные идеи.

— Пап, мы выяснили, что телекинезом поднять истребитель я не могу. Заклинание «Вес не имеет значения» не работает. Ещё как имеет! А давай ты возьмёшь у меня чуток Силы и сам СИД закинешь на тележку?

— Это как? — отец отложил планшет.

— Вот смотри. Ты видел призрака, значит, Сила в тебе есть, но ты ею не можешь пользоваться. Нет подключения. Так?

— Похоже, так. И?

— А если тебе дать подключение к моей Силе? Мне не жалко. Пользуйся.

— Логичный бред, — вынес вердикт Тень, скрестив руки на груди. Люк аж взвился!

— Ничего не бред! Давай попробуем, всё равно сидим мёрзнем, — отец согласно кивнул, наблюдая за сыном с жадным интересом.

— Где же… ведь видел! — колдун принялся листать старенький планшет с бешеной скоростью. — Печати передатчики для накопителей, печати слияния разнородных систем, а мы не разнородные — совсем наоборот… Вот, печать объединения разновесных сил… или нет? А если собрать всё это в общую схему? Фигня получится! Хотя… К хаттам! О как! Классная штучка вылепилась! Точно, передатчик… закольцованный… Ну-ка, ну-ка…

Тень тихонько подкрался, присел рядом с увлечённо бормочущим Люком и уставился на светящийся экран.

— А если так? Закольцевать, стабилизировать… Нет, развалится или…

— Через котангенс рассчитай — так нагляднее, — посоветовал Тень. — Здесь, смотри, у тебя прямые углы. А тут…

— Фу! Ненавижу сложные расчёты! — скривился Люк. — Я на интуиции выезжаю. Правда, иногда готовая схема бабахает, но не всегда же! Порой очень интересно выходит. Даже бабушка не может понять, как я это сделал. И за ремень берётся…

— Расчёты зря не любишь. Математика — основа вселенной. С ней надо дружить. Предлагаю: ты думаешь и чертишь, а я делаю расчёты твоих хотелок, — отец настроил свой супернавороченный планшет армейского образца.

— Давай! — радостно согласился Люк.

Через пару часов изрядно подмёрзший колдун изрёк:

— Красиво получилось, пап. Замысловато. Без твоей помощи я бы что-нибудь простенькое сварганил. Проверим в деле?

Вдох-выдох. Начали! За чуткими трепетными пальцами колдуна потянулись по воздуху светящиеся серебром дорожки. Дорожки свивались в жгуты, те уплощались, слоились, местами точечным пунктиром укладывались в предфрактал… Обозначились границы. Развернулся объёмный многоугольник, ощетинившийся колючими значками… И всё это изящное нагромождение казалось многомерным, присущим какому-то иному миру, не нашему. Вейдер взволнованно сглотнул, во все глаза таращась на творимое волшебство. В ночной тьме над песками ярко сиял немыслимой сложности чертёж, бросая нездешние отсветы на сосредоточенное лицо его подаренного самой Силой ребёнка. Глаза Люка светились насыщенно синим светом. Сияли кончики шевелящихся пальцев. Вокруг его худенького тельца, закутанного в затрапезные одёжки, вспыхивали и гасли мириады искр. Сказочная феерия. Истинное волшебство.

— Папа, не спи! Ладошку давай, — скомандовал Люк, усилием воли сжимая огромный чертёж в маленькое сияющее пятнышко. Вейдер шагнул вперёд, протягивая руку. Кожу ладони ощутимо ожгло. Холодные пальцы сына стиснули пострадавшее место, снимая боль.

— Всё! Магичь скорей!

Легко сказать… Ни с первой попытки, ни с десятой, ни с двадцатой СИД не шевельнулся. Люк стоял рядом с отцом, держал за руку и подбадривал очень ценными советами:

— Зажмурься, вдруг поможет! Рукой, рукой махни! Может, тебе хорошенько выругаться? А что? Офицерский разговорный, можно сказать. «Без бухла и мата — в армии не жизнь», так сержант Олли говорит. Ты, когда командуешь, не материшься, что ль? Нет? И слушаются? Надо же…

— Похоже, что-то мы не учли, — Люк отпустил руку отца, сел на песок, подпёр щеку кулаком и крепко задумался. Тень остался стоять. Небо на Востоке заметно посветлело. Повеяло дыханием приближающейся бури.

— Точно! Кровь! Отец, ты ведь не брезгливый? Открой рот, я тебе туда немного своей крови нацежу, а ты не глотай. Во рту держи, сколько сможешь. Готово! Давай!

Люк не успел взять отца за руку. Неожиданно стих шёпот ночи — пустыня замерла в предвкушении. Над песками развернулась, расправила огромные крылья живая Тьма, чернильным облаком растекаясь между дюнами: стылая, непроглядная, беспощадная в своём совершенстве. Вейдер застонал от наслаждения, ощущая себя могущественным, как никогда прежде. Вселенная приняла его в объятья, даруя сопричастность...

СИД-истребитель легко взмыл вверх, низвергая потоки песка, аккуратно опустился на тележку, громко защёлкали зажимы страховочных канатов. Взгляд Тёмного Лорда ситхов упал на скорчившуюся на земле фигурку.

— Люк!

— А? Пап, да не тряси ты меня! Всё со мной в порядке, просто… р-раз — и вычерпнули! Я от неожиданности упал. Оно… там, восполнилось уже. Почти.

— Как отключить? Люк, как отключить?

— А? Не знаю… А зачем? Мы же подключить хотели, а не наоборот. И вообще, ритуал на крови обратного хода не имеет.

Вейдер схватился за голову.

— Ну чего ты? Здорово же получилось. Ты сейчас такой… такой… И глаза, как у джавы, светятся! Красиво…

Вейдер едва не взвыл:

— Сын, ты понимаешь, что однажды я убью тебя, разом забрав всю Силу?! Не смогу сдержаться? Десятилетиями нарабатываемые техники…

— Глупости, — отмахнулся малолетний колдун, утверждаясь на ногах. — Будем тренироваться. Определим границы дозволенного. Это же почти настоящее научное исследование! Мы домой-то идём? Бурей пахнет.

Бесшумно отошла дверная панель, пропуская в спальню на цыпочках ступающего колдуна.

— Ты не спишь, — укоризненно протянул детский голос. Вейдер открыл глаза, созерцая в зеленоватом свете ночника подбоченившегося отпрыска. — Ты переживаешь, расстраиваешься и не спишь. Так нельзя. Подвинься! Когда я болел или просто страдал фигнёй, тётя ложилась рядом, обнимала и рассказывала сказку.

— Расскажешь?

— А то! Ух, какой ты горячий! Заболел?

— Нет.

— Здорово-то как! Тепло, как возле обогревателя, — Люк собственнически сграбастал своего личного Тёмного Лорда, ткнулся холодным носом в плечо… и уснул.

— Утешитель, — грустно улыбнулся Вейдер, закрывая глаза. Ему нужно было многое обдумать. За толстыми стенами фермы надсадно выла песчаная буря.

* * *

После своеобразного подключения к Силе отец здорово изменился. Словно настоящая песчаная буря взяла и приняла человеческий облик! А сам Люк был в центре, в так называемом «глазе», где тихо и безопасно… и фиг кто к нему прорвётся!

А ещё… Люк всегда знал, когда новоявленный родитель особым образом «смотрел» на него, проверяя, чем занят ребёнок. Прямо через кровную связь смотрел! В такие моменты все волоски на теле вставали дыбом. Ух, аж до мурашек пробирало!

Люк в долгу не остался — быстренько научился «смотреть» в ответ. К сожалению, на отца особого впечатления «гляделки» колдуна не произвели — что банте песчинка. Зато колдун, неожиданно для себя, рассмотрел, что… ну, у Тени «внутри». А там — словно усыпанное алыми звёздами чёрное небо, в глубине которого неистово пылал тёмный огонь. Красотища! Так вот почему отец такой горячий!

Наблюдать за гостем было очень интересно. Сначала он забавно передвигался, словно ему что-то мешало или сковывало движения. Как дроид, честное слово! Потом ничего, расходился. И руками предметы брал как-то по-особому. Аккуратненько. Словно боялся раздавить. Это, наверное, из-за протезов, которые были у него много лет. Далеко не сразу Тень осознал, что руки у него теперь живые, мягкие. Так просто ими уже ничего не раздавишь. А ещё он не ел, а смаковал каждый кусочек, каждый глоток люкова варева. Совместные приёмы пищи походили на королевский банкет, как Люк его себе представлял. Даже пришлось вспомнить застольные манеры и почитать о них в голонете. Неудобно стало перед отцом лопать, как дикарь.

Вообще жизнь фермера Люка Скайуокера как-то слишком резко изменилась.

Ещё недавно пустая и гулкая ферма наполнилась звуками и жизнью. Удивительно, сколько шума способен организовать один-единственный почтенный Тень. Если Люк привык вести себя тихо, ходить бесшумно и даже голопостановки смотрел с приглушенным звуком, то отец быть незаметным явно не умел. И не хотел. Прикидываться мирным и безопасным ему даже в голову не приходило. Наоборот, он распугивал потенциальных врагов одним фактом своего существования. И это было правильно!

Через пару дней ни с того ни с сего на Тень вдруг напал страх его, Люка, потерять. Забавно, если подумать: куда он денется с закрытой-то фермы? Тем не менее, некое невидимое глазом неощутимое руками «щупальце» прочно охватывало его подмышками сутки напролёт. Отец мог копошиться хоть в ангаре, хоть в теплицах, а «щупальце» бдительно не отпускало Люка даже во сне. Как прирученная ящерка сержанта Олли на шлейке!

На вопрос «зачем?», Тень, слегка смутившись, буркнул:

— Дай мне привыкнуть. Это пройдёт.

Люк пожал плечами — «шлейка» ему не мешала. Даже приятно — над колдуном ещё никогда так не тряслись. Да, приятно.

И всё бы хорошо, но была одна вещь, которая Люка слегка волновала. Похоже, самопальный ритуал, давший доступ отцу к Силе, что-то немножко перемкнул. В эмоциональном плане. Или правильно говорить — ментальном? Хотя Тень каким-то образом закрывался, колдун в любое время с уверенностью мог сказать, чем занят отец, что чувствует и даже, примерно, о чём думает. Это было классно, неловко, да, отец-то не догадывается, что за ним подглядывают… но всё равно классно! Чувство собственности у Люка цвело и колосилось — своеобразная «шлейка» была не только у него. Это было справедливо.

А ещё можно было мысленно разговаривать. Жаль, отец это сразу пресёк:

— Обожди пару лет, сын, до своего взросления — гормональный взрыв обеспечит тебя надёжным ментальным щитом. Сейчас велика угроза слияния разумов — ты ещё слишком мал, наши с тобой ментальные возможности несопоставимы. Я могу тебя просто поглотить. Пока оставим мыслеречь на крайний случай. Развитием этой способности займёмся позже.

Колдун пожал плечами. Никакой угрозы слияния он не чувствовал, однако об особой эмоциональной чувствительности к разуму отца решил не говорить. Тайком шпионить за Лордом Люку понравилось.

* * *

Содержимое клада, до которого наконец-то дошли руки, Люка озадачило.

— Жратва, бухло и тряпки, — резюмировал он. — Как-то иначе я представлял себе сокровища.

— Не только, — не согласился Вейдер. — Ещё есть мой старый меч, — он нажал на кнопку, явив миру мерно гудящий голубой клинок.

— Ух ты! Настоящий! Прямо как у джедаев в голофильмах!

— Возьми — дарю.

— О, спасибо! Мне с ним можно ходить? — бережно принял подарок Люк.

— Можно. Как наследник и ученик ты имеешь право пользоваться моим прежним мечом. Пока не вырос. Среди взрослых одарённых считается неприличным брать чужое оружие. Только в случае крайней нужды — при утрате в бою меча, например, чтобы отбиться. Ну, и как трофей, само собой. Со временем покажу тебе, как собрать свой собственный лейтсейбер.

— Тяжёлый… и тёплый. Хороший меч, — с видом знатока покивал Люк. — А я твой ученик?

— Раз к Дахлу ты не хочешь, а учиться надо… то я возьму на себя тяжкий груз твоего просвещения, — дрогнул кончиками губ Вейдер. — Чему смогу — обучу. Есть множество нейтральных техник, подходящих и светлым, и тёмным форсъюзерам. В идеале, тебе бы джедая в учителя, но, во-первых, надёжных нет; во-вторых, я тебя никому не доверю. Ближайшие несколько лет точно. Буду учить сам, вспоминая джедайскую юность.

— А можно я стану ситхом, как ты?

— Не желательно, Люк. И не потому, что мне не хочется. Ситх из тебя получился бы что надо. Дело в другом. Практически у каждого одарённого есть только ему присущая способность. Правда, мало кто эту свою способность обнаруживает и ещё реже — упорными тренировками выводит до заметных результатов. Бывало, что при смене стороны Силы разработанная уже способность утрачивалась напрочь или фатально искажалась. А ты, сын… Ту же Лунную водицу возьмём. Я подобного не то что не видел, а даже не слышал о таком. Твои печати и магия крови. У ситхов есть алхимия крови, ритуалы, но принципы их совершенно иные. А рисование Силой светящихся энерголиний… — Вейдер покачал головой. — И уничтожить это в угоду нелюбви к Свету? Нет, сын, быть тебе Светлым Лордом, максимум — серым, и то бы не хотелось. Не будем рисковать — Свет и только Свет. Мой Учитель поймёт, я уверен. И, Люк, бабушка-джава тебя ещё чему-нибудь собирается учить?

— Нет, — помотал головой Скайуокер. — Чему могла, уже научила. Большего она сама не знает. Она же шаманка, а не колдунья. У джав колдуны, Повелители зверей, Повелители Бурь и Властелины металла только в сказках остались. В жизни их давно не было. Вот шаманы есть, как не быть. Сейчас в кланах Татуина девять шаманов. Бабушка самая сильная и умелая: и духов отменно слышит, и в ритуалы у неё офигеть как здорово получаются. Она классная!

А Лунная водица эта из сказки — ей колдунья лечила героя древности, который прошёл сквозь бурю. Я по описанию сделал, и получилось! Представляешь? Правда, никому не сказал — чуйка вдруг засвербела. Иногда у меня это бывает, к большим неприятностям. Подумал, потом бабушке покажу, когда хорошо получаться будет.

А так, в джавьих сказках много интересного… Давай, когда свободное время будет, поэкспериментируем! Вдруг ещё чего полезного получится!

— Вот как? Сказки, значит… Займёмся, это само собой. Своеобразный, конечно, самоучитель… Но за неимением лучшего… — вздохнул отец. — Я всё думаю, как с силовой ковкой и артефакторикой быть? Даже не представляю, где тебе мастера искать. Последний известный артефактор помер от старости лет триста назад. Нет, начальный уровень многие одарённые осваивают — это обязательно при планомерном обучении, но тебе нужен именно мастер.

Ещё ты зелья упоминал… Датомирскую ведьму для тебя отловить? Слишком хлопотно и опасно. Ломать её придётся… Ладно, придумаем что-нибудь. Вообще, надо бы тебе команду из одарённых подобрать: и светлых, и тёмных. Желательно, твоих сверстников или чуть младше. Возможно, ты их чему-нибудь полезному научишь. Взрослых вряд ли, тут переучивать надо капитально, а вот новичков с нуля… Да, так и сделаем. А пока давай начнём с основ фехтования — это лишним не будет.

— Здорово! Прям сейчас? — подскочил Люк.

— Да, только переделаю твой боевой меч в учебный. А то отчекрыжишь себе что-нибудь.

* * *

— Завтра всё будет болеть, — философски изрёк Люк, тяжело дыша. Он лужицей растёкся на полу ангара.

— После хорошей разминки боль в мышцах пройдёт, — утешил Тень, набирая темп. Алый клинок чертил непрерывные узоры. Длинные ноги двигались с грацией песчаного вихря — то легко, быстро, неостановимо, то угрожающе тяжеловесно, когда в ветровую воронку набираются камни. Неотвратимо.

— Ты похож на танцующий двуногий шагоход, — мечтательно прижмурился колдун, подперев голову рукой. — А я так смогу?

— Если будешь усиленно тренироваться — наверняка. Можешь быть уверен, отлынивать я тебе не позволю. Устал с мечом прыгать? Вон, камни ждут. Поупражняйся в телекинезе, а то слабовато у тебя выходит. Контроль хороший, тут ты молодец, а поднимаемый вес подкачал. Потом займёмся СИДом. Нужно определить повреждения. Сможем отремонтировать самостоятельно или…

— Сможем! — Люк резво сел.

— А вечером я научу тебя лечебной медитации. В поощрение. Чтобы к утру в мышцах не «заржавел».

* * *

Махать мечом оказалось не так интересно, как Люку представлялось. Утомительно. Однообразно. Единственное, что мешало ему забросить мечемахательство, — коварство отца. Тень рассказывал массу интереснейших вещей о Галактике, особенных звёздах, удивительных планетах, о Силе и её сторонах, показывал приёмы… но только после часа тренировки. А если взять себя за шкирку и два часа прыгать с лейтсейбером, повторяя за отцом связки и стойки Шии-Чо, то в награду получал захватывающую историю приключений из жизни Энакина и Падме. Это Люку нравилось больше всего. И было крайне досадно, что Тёмный Лорд с поистине ситхской хитростью делил истории на части, как в сериалах. Нет, чтоб сразу всё рассказать!

Сам Тень планомерно и увлечённо изучал свои новые возможности. Перво-наперво выяснилось, что держаться за руки для колдовства и даже рядом стоять — совсем не обязательно. Разбежавшись по разные стороны фермы, Тень с Люком никакой разницы в манипуляциях не ощутили.

Затем пошли осторожные эксперименты. Довольно быстро Люк, занимаясь своими делами, перестал обращать внимания на внезапные «вычерпывания», тем более что вреда от них не было никакого. Связь с Силой у юного колдуна оказалась под стать папиной: глубока, широка, сильна.

Постепенно перепробовав все известные ему техники Силы, от простеньких до сложных, после долгих колебаний Тёмный Лорд испытал молнию. Молния Силы получилась совершенно обалденной — ярко-синей, с ослепительно белой сердцевиной. Люк вопил от восторга, так что у самого уши закладывало. Но и эта техника, считавшаяся среди одарённых высшим пилотажем, не смогла вычерпать колдуна до дна, однако Каскад молний, Стену и Шторм Силы отец отложил на будущее. Потом как-нибудь, при случае… Он лучился довольством, гордостью и явно радужными мечтами. Его рука словно сама собой то и дело ерошила волосы на макушке сына. И эта самая макушка, как правило, в любое время любезно оказывалась в пределах досягаемости.

Вейдер что-то для себя решил, успокоился и начал спокойно спать по ночам. Это нисколько не мешало Люку приходить, рассказывать ему сказку перед сном. Иногда даже успевал начать.

А ещё был СИД, требующий капитального ремонта — удар о Татуин нанёс истребителю серьёзные повреждения. Тогда, помогая отцу демонтировать покорёженные маневровые движки, Люк высказал давно крутившуюся в голове мысль:

— Знаешь, папа, очень удачно получилось, что ты медитировал на СИДе, а не на ИЗРе. Представляешь, если бы не маленький истребитель, а огромный разрушитель в костёр воткнулся?

Вейдер завис.

* * *

Буря бушевала шесть дней, напрочь отрезав от мира одиноко стоящую ферму. На рассвете седьмого дня Люк проснулся от непривычной тишины. Первым делом нашёл мыслью отца — он уже встал и копался в мастерской. В ответ получил ментальное приветствие, словно шутливо за ухо потеребили. Счастливо улыбнулся.

Интенсивная разминка, усердное мечемахательство и камнеподнимательство. Помедитировали, и Люк даже не сразу уснул в процессе.

Завтрак прошёл в уютном молчании. Вейдер, настроив планшет, сбоивший во время бури, просмотрел отчёты. Судя по его виду, ничего особенного в Империи за неделю не случилось.

— Пап, я по дальним кругам влагоуловителей съезжу. Надо профилактику провести после бури. А ты…

— А я с тобой.

Пустыня ощущалась притихшей и утомлённой. Люк любил такие моменты — первый выход за порог дома после очередной бури. Мир вокруг неповторимо и непредсказуемо менялся. Никогда заранее нельзя было предугадать, сдвинутся ли старые барханы, изменят ли дюны свой бесконечный путь, что откроют любопытному взгляду снятые свирепым ветром многометровые наслоения песка…

В детстве Биггс, лучший друг Люка, однажды в лицах, с завываниями и страшным шёпотом, рассказал, как из песчаной ямы, выветренной бурей, вылез древний боевой дроид и всех-всех поубивал. Это сейчас, услышав подобную историю, повзрослевший Скайуокер от души посмеялся бы, а тогда он долго боялся заглядывать в новые ямы.

По дальним барханам, к Западу, карабкался караван рососпинок в шесть голов. Это настораживало. Никто без особой нужды в Сезон Бурь в дальний поход не пойдёт. Опасно. Очень опасно. Продолжительность затишья непредсказуема даже опытным шаманам — эфир сильно взбаламучен. Потом, разглядев полосатый чёрно-синий вымпел новых соседей, которые недавно поселились в Стиковом урочище, Люк успокоился. Эти горе-фермеры не чтили традиций, не знали и не хотели знать каноны татуинского бытия. Приходилось уже сталкиваться… Скорее всего, по мнению колдуна, они были контрабандистами, использующими ферму как базу-склад. Что ж, каждый в жизни выбирает свой маршрут.

Люк постарался затормозить с шиком, дабы произвести впечатление на отца, но пустые канистры для воды в тележке всё же сбрякали.

— Что это? — Тень привстал со своего места, напряжённо глядя на нечто мельтешащее, жёлто-чёрно-красное, у крайнего конуса влагоуловителей.

— Мои друзья, — солнечно улыбнулся Люк. — Это водоносы роя, трушти. Их улей вон там, в скалах. Однажды они меня спрятали от бандитов, а я им за это влагоуловитель подарил в вечное пользование. Теперь присматриваю за ним, ремонтирую, если надо. На мою воду они не покушаются — свою берут. Ещё и платят за это. Собирают в пустыне разную интересную мелочь и оставляют в ящике для инструментов. Ты тут подожди — они тебя не знают.

Вернулся юный фермер быстро, с большой рабочей рукавицей, наполненной… чем-то.

— Трушти очень умные. Наблюдая за мной, сами научились агрегат обслуживать — от набившегося песка уже успели всё почистить. Они даже ремонтировать могут! Сам видел. Плохо, детали для ремонта им негде достать. Это уже моя забота. Поехали.

По-хозяйски посетив все круги влагоуловителей, слив накопившуюся воду (в сезон бурь добыча никакая — ветер уносит и так-то скудную влагу в небо), вернулись на ферму. Подарки насекомых Люк высыпал кучкой на верстаке в мастерской, сортируя — рассказывал.

— Чаще всего трушти приносят всякий мусор: косточки, обточенные песком блестящие металлические детальки и прочий хлам. Они ведь не знают, что ценно, а что нет. Всё подряд тащат. Но бывают в подношении разные чешуйки, зубы и когти. Ещё осколки окаменевшей древесины с красивым узором. Я это шлифую, если надо, сверлю дырки, покрываю лаком, вдёргиваю самодельные цепочки или верёвочки, и отдаю на продажу в лавку при гарнизоне. Вроде как татуинские сувениры-амулеты-талисманы, заклятые мудрыми шаманами и вообще все насквозь волшебные. С простенькой печатью на Удачу или просто Оберега… О, жемчужина крайт-дракона. Класс! Фиолетовой у меня ещё нет.

— Коллекционируешь? — приподнял бровь отец, разглядывая густо-фиолетовый, слегка опалесцирующий в глубине окатыш со следами грубой полировки песком.

— Ага. Уже четыре штуки есть. Продать нельзя — слишком дорогая вещица. Не фермерскому пацану ими торговать — у меня покровителей нет. Наверняка убьют и жемчужину заберут. Вот, сложил в коробочку, любуюсь.

Внезапно от отца повеяло чем-то… предвкушением?

— К какой-нибудь из жемчужин ты чувствуешь влечение? — заглянул в глаза Тень. Люк озадаченно моргнул. — Может, ощущаешь особое тепло или не ушами слышишь нечто вроде песни?

— Н… нет. Жемчужины и жемчужины, чего в них интересного? Песня… А для чего спрашиваешь-то?

— Так одарённые находят подходящий камень для будущего меча. Кристалл, как правило. О жемчужинах крайт-дракона подобного не слышал, но мало ли... Обычно их ставят в лейтсейбер как усилитель того или иного эффекта.

— То есть, если я запихну в свой меч вон ту — фиолетовую, то клинок будет такого же цвета? — воодушевился Люк.

— Не совсем. Усиливается не цвет, а… ладно, это потом. Заранее определить цвет будущего лейтсейбера непросто, — покачал головой Вейдер. — Бывало, вставляли в меч льдисто-бесцветный кристалл, а на выходе получали насыщенно-зелёный клинок. Или бледно-голубой, а меч — едва ли не багровый. Тут как повезёт. Камень ведь своей Силой в медитациях напитывают перед установкой, как правило, личная Сила и даёт оттенок меча.

— А ты как свой камень нашёл? — подсел поближе Люк.

— Никак, — усмехнулся Вейдер. — Для этого меча, — похлопал по поясу, — я взял кайбер-кристалл из сокровищницы Учителя, с его разрешения, разумеется. Природный камень всегда лучше искусственного, но если подходящего кристалла нет, его можно вырастить. А для твоего, — кивнул на старый лейтсейбер, — мне, помнится, в Храме выдали камень со склада. Обычно мастера-джедаи своих юных падаванов возили на планету Иллум в природные пещеры, где издревле растут джедайские кристаллы. Довольно часто там с падаванами происходили некие испытания Силы. Иногда они даже гибли. Выжившие возвращались со своим собственным кристаллом. Меня мой тогдашний учитель туда не возил: то ли забыл, то ли не посчитал нужным. Когда вырос и мог бы сам пещеры посетить, не до того стало — началась война. В общем-то, любой нейтральный кристалл можно сделать своим — напитай его своей Силой и готово. Не идеально, но приемлемо.

— А мы на Иллум полетим? — заёрзал на скамейке Люк.

— Да. Но в пещеры я пойду вместе с тобой, и пусть там хоть все кристаллы от присутствия концентрированной Тьмы повзрываются! И никаких испытаний! Я без них прожил, и ты обойдёшься.

Комнату наполнило уютное молчание. От Дарта Вейдера пыхало непокорством и вызовом всему миру, а мелкий колдун просто тихо млел.

— Па-ап, — протянул Люк своим лучшим «коварным» голосом, — а тебя какая-нибудь жемчужина зовёт? — тряхнул коробочкой с коллекцией.

Тень хмыкнул:

— Предлагаешь, значит. Хорошо, — он придирчиво оглядел «товар», поворошил пальцем. — Даже не знаю… Из четырёх жемчужин одна чёрная. Какой у меня любимый цвет?

— Розовый? — хихикнул Люк.

— Правильно, розовый. Поэтому возьму чёрную.

Под вечер очередная буря принялась грызть стены фермы. Люк вспомнил о караване рососпинок, повздыхал. Оставалось лишь надеяться, что они дошли куда надо. Успели.

Солнечное утро ознаменовалось новой проблемой. На простенькой электронной схеме владений семьи Ларс среди голубых огоньков тревожно мигал красный.

— Па-а-ап! — окликнул Люк погружённого в раздумья Вейдера. — Буря влагоуловитель опрокинула. Ты со мной?

С этой стороны фермы Ларсов вплоть до Горелого урочища был какой-то особо скрипучий песок. Он даже цветом выделялся. Бывать здесь Люк не любил, однако приходилось. Несколько колоний ящериц обитали на обширном пространстве непроходимых завалов оплавленных камней — свидетелей древней катастрофы, громоздившихся кучами. Что-то живность здесь привлекало. И не только ящериц. Вон, скетто летали в изобилии. И много кто ещё копошился…

А в густой тени завалов можно было найти дикую джавью тыкву. Её желтоватые плоды имели резкий кисло-горький вкус, но с голодухи шли за милую душу! В одинокой жизни Люка бывали дни, когда он почитал за лакомство лепёшки из этого овоща. Ещё случалось выковырять из глубоких щелей вьюн, похожий на колючую проволоку. Очищенный от прочной коры, тот, мелко порубленный, был неплох в мясной похлёбке. Если же добытчику совсем повезёт — белесые кисленькие побеги жилистой камнеломки можно было хрумкать просто так…

По меркам Татуина, богатое и изобильное место это Горелое урочище.

Неудивительно, что здесь кто только ни пасся. И чем дальше, тем больше. Но далеко Люк не ходил — чуйка не пускала. Как только попадался на глаза колдуну разрыхленный грунт, сразу поворачивал назад. Оно и понятно: где вепри, там опасные хищники. Эх, целая глыба вкусного хрюкающего мяса! Нет, к вепрям колдун не лез… если только изредка и случайно — ему для пропитания ящерок и нун хватало.

Да-а, охота в этих местах была хороша. Ни разу не случилось, чтобы Люк совсем уж с пустыми руками домой вернулся. Если не ящерку, то упитанную нуну стабильно в походный мешок опускал. А что песок под ногами противно скрипит… зато тренировки по бесшумному передвижению сами собой получаются. Опять польза. Даже странно, почему Горелое урочище так Люку не нравилось. Может, не врут сказки — в самом деле на глубине демоны прячутся? Кто знает… Выяснять он не собирался. Некоторым тайнам лучше остаться тайнами. Это он понял ещё в детстве — бабушка сию мудрость ремнём по заднице хорошенько вколотила.

— …а я такой — бац ему по морде! И ногой. И в ухо ему! Биггс упал и больше не поднялся.

— Добил? — деловито уточнил Дарт Вейдер.

— Пап, ты чего?! — выпучил глаза Люк. — Если я всех своих недругов убью, то с кем драться-то буду? Хочется иногда размяться, и авторитет опять же. А с Биггсом мы в детстве были лучшими друзьями. Это потом, когда я с джавами катался, на ферму Дарклайтеров две семьи родичей переехали с кучей детишек. Наших ровесников там тоже хватает. Вот они и бродят стаей, а Биггс у них вожак.

— Так ты, выходит, вожака победил?

— Ага. Мне, конечно, потом толпой наваляли, но это ерунда. Зато все теперь знают, что один на один я сильнее каждого из них. Оно того стоило! — Люк довольно покивал.

Под ногами сменился песок, противно заскрипев при движении. Особенно звучными получались шаги Тени. Люк не утерпел:

— Пап, смотри, вот так ступню ставь и немного в сторону загребай при шаге. Скользи. Представь, что ты ветер… — Люк щедро делился опытом. Отец благосклонно внимал и даже пытался следовать указаниям. Горячий полуденный ветерок задорно трепал, точно вымпел, кончик его светлого палантина, намотанного поверх чёрного капюшона.

— Не пойму, сын, с какой целью ты дроида с собой взял? Пустой ящик мы бы и сами донесли, если он тебе при ремонте влагоуловителя нужен, — обернулся отец на уныло бредущего медико-официанта. Тот не замедлил отреагировать непристойным жестом — похлопал себя по гулкому заду и что-то там показал манипулятором, наверняка пакостное.

— Скучно ему стоять без дела — пусть разомнётся. Знаешь, не буду я его обнулять. Привык уже к этой заразе. Сколько времени с ним провозился… В конце концов, это моя вина, что он таким стал. Не полез бы я своими кривыми лапками… — Люк замолк, протирая защитные очки от прилетевшей в них пыли, прищурился. Позади ослепительно бликовала под лучами Братьев стационарная телескопическая антенна. Среди фермеров считалось особым шиком отполировать сей агрегат, чтоб блестел — издалека видно. А на время сильных ветров антенна автоматически складывалась и убиралась в подземное хранилище.

— Почему на спидере не полетели? Быстрей бы получилось, — Тень настороженно оглядывал окрестности, держа руку вблизи меча.

— Так рядом же совсем! Вон, дюну обойдём и у следующего бархана, считай, пришли.

— Как ты их различаешь — бархан и дюну? — недоумённо нахмурился отец. Люк даже остановился посмотреть, не издеваются ли над ним:

— Пап, ты же сам говорил, что до девяти лет жил на Татуине…

— Знаешь, в детстве я за пределы Мос-Эспы не выходил. Бродил по краю пустыни, ящериц ловил, но… Рабов в пустыню не пускали, если только с целью казни. Да и забылось многое за давностью лет.

— Понятно, — Люк кивнул своим мыслям. — Тут всё просто: бархан стоит, дюна ползёт. Закончится Сезон Бурь, большинство дюн станут барханами или просто рассыплются слоем песка. До смены ветра. Ещё бывают песчаные потоки, и никто точно не знает, отчего они возникают. Ладно, тонкий поток — перешагнёшь и дальше идёшь, а бывает гранд-поток, который сметает всё на своём пути. Правда, в наших краях такого нет, это к полюсам ближе. Зыбуны опять же. Угодишь в такой и не вылезешь. Очень крепко держит и глубоко затягивает. У нас тут немало бродячих зыбунов, но они не опасные — мелкие, хотя нехорошего натворить могут. Много интересного можно прочитать по ряби на песке… — отец внимательно слушал импровизированную лекцию, не забывая сканировать глазами и Силой округу. Сзади громко скрипел песком дроид. Жаром палили Братья, словно отыгрываясь за дни простоя. Юный колдун, излучая довольство жизнью, взял отца за руку якобы помогая преодолеть участок особо рыхлого песка, и тот не оттолкнул. Напротив, крепко сжал ладошку. Хорошо!

Конус повреждённого влагоуловителя печально кренился к земле.

— Левее бродячий зыбун прошел, потревожил грунт — основу-балласт ветром и своротило, — махом определил причину поломки опытный фермер Люк Скайуокер. — Ерунда, поправим, но надо заново яму рыть. Эй, жестянка! Иди сюда — для тебя работёнка есть.

— И сколько времени он тут копать будет? — скептически склонил голову набок Тень. Дроид-официант размеренно выгребал прихваченным из дому ящиком слежавшийся песок вокруг агрегата и отбрасывал его подальше.

— Ты посмотри, почти настоящий дроид-экскаватор! — гордо похвалил свою задумку Люк. — Я видел, как гарнизон строился. Там строительные дроиды выгребали такие ямищи, ты не представляешь! А потом…

— То есть ты решил из этого ущербного ещё и строителя сделать? — скептически хмыкнул отец. И тут же зашипел, получив на свои щегольские сапоги кучу песка. — Ах ты! — песок полетел в выставленный силовой щит со скоростью мандалорской пушки-скорострелки, грозя похоронить Тень на этом самом месте. Теперь уже хихикал Люк. Долго дроиду порезвиться не удалось — Лорд сцапал его телекинезом и зашвырнул в ближайший склон.

— Надеюсь, у твоей сумасшедшей железяки хватит соображения удрать от меня в пустыню и там закопаться поглубже, — грозно прокомментировал Вейдер свои действия, отряхиваясь. Потом сосредоточился, зачерпнул изрядное количество песка невидимым ковшом и откинул его в сторону. Ещё раз, и ещё… Разобравшись со сборником воды, компания направилась назад. Дроид печально волок порядком измочаленный ящик и осуждающе пялился в спину главкома. Люк не мог понять: то ли он обижен за полёт в дюну, то ли — за отобранную работу. Сам колдун был бы не прочь полетать в мягкий песок, но просить отца было как-то неловко. Не ребёнок чай — глава семьи. Не солидно.

* * *

Проникновенная музыка из голопанели наполняла кухню нежными переливами. В унисон ей скворчала ультрасковородка, побрякивала клапаном скороварка, подпевал мелодии чайник, трудолюбиво шипел раструб поглотителя пара. На пустую стену между кухонным очистителем и холодильником проецировалась объёмная картина происходящего действа.

— О, принц души моей, лепестками цветов осыпанный Энве. По утренней росе я бегу к вам, рукавами разводя туманы. Под пенье птиц я смотрю на вас, омытая солнцем… — с придыханием, напевно декламировала худенькая девушка с явным излишком косметики на лице. Воздушный образ прелестницы несколько портило многослойное вычурное платье. Дева изящно простирала тонкие руки к небесам. Люк, приглядывая за варевом, благосклонно кивал, одобряя старания актрисы.

Юный колдун любил кореллианские боевики, где сплошное пиу-пиу-пиу, бац, буц, бах-тарарах и лужи крови! Или приключенческие альдераанские постановки, чтоб злобные чудовища, несметные сокровища, попавшие в беду испуганные девицы с большими сиськами и вообще много всего интересного. Но боевиков у него в коллекции было всего пять штук, приключений и того меньше, а тётина подборка любовных сериалов занимала большую коробку — смотри не хочу!

Ещё был коробок с мелкими инфочипами — с безнадёжно устаревшими записями имперских новостных каналов. Их, обычно горстями, давали на сдачу фермерам в лавках и кантинах. Дядя охотно брал, а потом просматривал с едкими комментариями. Люк забрал себе все инфочипы, где мелькал Главком Вейдер с полётами и кораблями, и просматривал их тысячу раз. А запись имперского парада вовсе истёрлась до нечитаемости.

Люк замер, не донеся до рта ложку со снятой пробой:

«Это что же получается, у меня теперь есть почти настоящий Лорд Вейдер со шлемом, доспехом и немножко разбитым истребителем?! Вот это да!»

— Что у нас с ужином, сын? — вместе с отцом на кухню ворвались запахи горячей окалины и машинной смазки.

— Ужин готов, милорд! — по-военному вытянулся Люк с поварёшкой наперевес. — Сегодня у нас грибное рагу с мясными рулетиками в сыре и лепёшки с повидлом на десерт.

Отец, оценив выправку отпрыска, милостиво кивнул, но играть в военщину ему почему-то не хотелось:

— Звучит заманчиво и пахнет… ещё заманчивей. Что смотришь? — нарочито светски полюбопытствовал Вейдер, усаживаясь за стол.

— Набуанский любовный сериал. У тёти их солидная подборка, таких страдательно-рыдательных. Под музыку, стишки и медленные танцы герои там всячески мрут. Дуэли, интриги… Некоторые придурки сами ядом травятся — от несчастной любви. Пап, а на Набу и в самом деле столько воды и зелени?

— На Набу очень красиво. Особенно Озёрный край. И океан. И старинные сады-парки Тида. После Татуина — это… даже не знаю, с чем сравнить.

— Вы шествуете со свитой облаков по лазурным небесам, Энве — лучезарный властитель моего сердца…

— Что за муть? — поморщился Вейдер.

— Ничего не муть! — распахнул шкодливые глазища Люк. — Это мой любимый сериал. Там одна дура страдала-страдала по принцу Энве, а он по другой страдал, а та… Короче, дура пошла к ведьме и приворожила принца. Тут я просто ржу! Видел бы ты печать Обольщения по-набуански! Уписаться можно!

— И чем история закончилась? — пододвинул к себе тарелку отец.

— Как чем? Все сдохли! Сплошная драма!

* * *

От нахохлившегося на скамейке Люка плескало ярым недовольством собой. Рядом, среди разложенных на полу ангара частей истребителя, задумчиво покачивал в руке отвёртку Дарт Вейдер.

— Может, закажем через голонет у производителя? — произнёс в пространство юный колдун.

— Это как маркером пометить для СИБ Татуин, — пробасил отец. — Зачем фермерам специфические системы от СИД-усовершенствованного? На влагоуловители ставить? А я всё ещё не хочу демонстрировать имперской разведке, где прячусь. Пусть посуетятся, лентяи. Это же неслыханно — главком ушёл гулять, а Император не знает куда! Небось, Повелитель трясёт СИБ, как плодовое дерево.

Повод для грусти Скайуокеров щерился ободранным остовом посреди ангара. Как выяснилось опытным путём, знаний и умений Люка на некоторые детали СИДа категорически не хватало. И, как назло, большей частью это были разработанные лично Вейдером системы энерговодов. Тот самый металлопласт, с которым юный Властелин металла не дружил. Да и прочие покорёженные запчасти оказались излишне крупноваты для стараний мелкого колдуна…

Внезапно от Тени плеснуло настороженностью. Потом и Люк напрягся.

— Гости? К нам? — и тут же вскочив, Люк торжественно объявил: — Боевая тревога!

Незваные гости явились на боте-атмосфернике. Вежливо приземлились на специальной площадке. Люк им тоже приветственно поморгал цветными посадочными огнями. Из атмосферника выбрался кряжистый забрак в броне и призывно помахал рукой.

— В боте ещё шестнадцать рыл, — довольно оскалился Вейдер, в предвкушении щуря налившиеся золотом глаза. От него мощно пёрло жаждой крови и насилия. Папа хотел размяться.

— Думаешь, наёмники? — Люка потрясывало от волнения. Он ощущал растекающееся от бота напряжённое ожидание. — Похищение, что ль?

— Вполне рабочая схема, — дёрнул щекой Тень. — Выманить кого-нибудь из фермеров…

— Нет, пап, — помотал головой Люк. — Эти, похоже, точно знают, что я на ферме один. Иначе дядю вызвали бы ещё на подлёте. На что они рассчитывают?

— На твою доверчивость они рассчитывают, — хмыкнул отец, машинально поглаживая рукоять лейтсейбера. — Заманят на бот, свяжут, подержат где-нибудь в подвале, чтоб проникся. Затем продадут джавам, которые тебя якобы спасут. Вот тебе и неоплатный долг.

Люк помолчал, прикусил губу, решительно тряхнул белобрысой шевелюрой:

— Знаешь, отец, у меня есть сильное желание протестировать охранные системы фермы в боевых условиях. А то совершенствовал старые деда Клигга и дяди Оуэна задумки, своё придумывал, городил тут всякое… Ты как, участвуешь? — обернулся колдун на одобрительно смотрящего на него родителя. — Интересно же попробовать. Если что-то пойдёт не так, ты ка-ак выскочишь и всем наваляешь! Ага?

Разработка плана совместных действий много времени не заняла.

— Чего надо? — изобразить заспанный голос Люку удалось вполне сносно. Старая запись приветствия дяди Оуэна, который сильно не в духе, не понадобилась. Если гости точно знают об одиночестве колдуна, представлять занятую неотложными делами семью ни к чему.

— Привет, парень! Говорят, ты ремонтируешь хорошо и не дорого…

Люк разъярённо засопел: «Всё-таки похитители! Ну раз так… Сами виноваты. Будет вам война!»

В результате эскалации конфликта страшному папе выходить не пришлось. Первым же залпом шагоходовой пушки в корпусе атмосферника образовалась большая дыра, сквозь которую просматривалась пустыня. Внутри бота дико заорали, хотя ни серьёзно раненых, ни убитых не ощущалось. Забрак, ругаясь, метнулся обратно в бот, который уже набирал ход. Палить вслед криво-косо летящему аппарату колдун не стал.

— И всё? — Люк разочаровано собрал брови домиком. — Только начали…

— Экий ты кровожадный, — отец откровенно веселился.

— А минные поля? А ловушки? А…

— Эти, на боте, скоро в пустыне рухнут — наверняка генератор повреждён. Какие им мины? Если будут выжившие, это можно считать чудом. Неопытный у них пилот — слишком высоко поднял подбитый бот. Им бы при малой скорости над самыми дюнами стелиться… Тогда шансов на выживание при крушении было бы больше. Нет, этих мы больше не увидим. Подожди немного, сын, глядишь, твои джавы ещё кого наймут. Банду тускенов, например, а то и не одну, — «утешил» Вейдер.

— Старейшины могут, — прошептал Люк. — И что делать? Продать ферму… новых хозяев подставим. Нехорошо получится. Так нельзя.

— Зачем продавать? Это будет наш с тобой песчаный плацдарм — место для длительных очищающих медитаций. Тишина, покой и никого вокруг на многие десятки километров. Отдых в татуинской деревне, да и только. Просто мечта! Нет, не продадим — самим пригодится. Итак, поступим следующим образом. Перво-наперво активируй параноидальный режим обороны. У тебя же есть? Домового ИИ, жаль, нет, простой комп слабоват для вояки… Хм, помнится, медико-официант без дела томился. Который начинающий строитель. Будет главнокомандующим твоей личной армии. Точно! Процессор у него мощный, хоть и слегка подпорченный, но не фатально. Проведём экстренную модернизацию. Где-то у меня было программное обеспечение тактического супердроида КНС, — Вейдер закопался в планшет. — Есть там момент… хотел разобраться на досуге. Так-так-так… тактических схем ему накидаем, со всей присущей нам с тобой извращённой фантазией. Скучно никому не будет. Как тебе план?

— Очень нравится! — выдохнул Люк. — А сами что будем делать?

— А сами полетим на Набу. Набу — родная планета твоей матери. Нужно посетить усыпальницу Падме и с роднёй тебя познакомить. Признаться, я сам с ними почти не знаком…

— Это неправильно, — осудил Люк. — Семья должна держаться вместе единым кланом.

— Вот и объединимся. Много лет назад Учитель подарил мне в тех местах домик на берегу океана. Посмотрим, если понравится — в нём поживём. Если не понравится, снимем другой. Или купим. По окрестностям погуляем…

— А руины на Набу есть? — восхищённо блестя глазами, заёрзал Люк.

— Руины? Должны… поищем. А зачем?

— Мне сон часто снится, — затараторил Люк. — Вижу развалины. Сквозь дыры в стене отсвечивает на солнце очень много воды, а зелень прямо лезет во все щели! Как в голофильмах показывают. Я, во сне, откуда-то знаю, что меня в этом месте ждут. Даже слышу, как зовут — тоскливо так. Когда проснусь, ещё некоторое время зов слышу. Ну, или просто кажется.

— Кто зовёт? — напряжённо уточнил Вейдер.

— Не знаю. Но мы ведь выясним?

— Непременно и даже обязательно. А пока давай-ка проведём регламентные работы.

— Давай! А что такое регламент?

Влагоуловитель трушти переместился в скалы, под бочок к хозяевам. Перенести его было нетрудно — тележка от СИДа пришлась кстати. Куда сложнее оказалось пристроить на хранение ящики запасных деталей, которых Люк, тренируясь, намастерил великое множество. Обитателям улья всё это пригодится со временем. Ещё машинное масло. В водосборном агрегате нужна его сущая капля для смазки механизма извлечения накопительного бака, но насекомым добыть эту каплю негде. Если только своруют маслёнку у кого из соседей, а воровать нехорошо. Унизительно. Поэтому пару канистр машинного масла нужно обязательно к подарку приложить. Их объёмов трушти не то что на годы — на многие десятилетия хватит! Если не века.

С сооружением укромного местечка под импровизированный склад очень помог старый отцовский меч. Синий лейтсейбер камень резал, не напрягаясь. Слегка расширить природную расселину, превращая её в пещерку, не очень-то и сложно. Запихать туда притащенное добро, прикрыть металлической дверкой от бурь… Пара часов работы. Если бы ещё хозяева под руку не лезли. Всё им проконтролировать надо, всё посмотреть. Длинные мягкие хвосты трушти изъелозили Люку всё лицо, аж зачесалось. А истоптанные лапками голова, спина и плечи долго будут хранить специфический запах насекомых.

Все свои действия Люк громко пояснял и наглядно показывал. Он ещё в детстве заметил, что трушти понимают его речь. А под конец даже растрогался, когда проводить благодетеля выползла сама королева роя. Ей колдун вручил чип со скромной суммой денег и подробно объяснил, для чего они нужны. Мало ли… Оставлять своих маленьких друзей без присмотра было страшно. Привык он к ним, да, привык.

Всё это время отец мрачной тенью маячил поодаль за спиной. Охранял.

Опять выла буря. Когда уже сезон закончится-то, а? Надоело — сил нет! Хорошо бы на Набу всегда была отличная погода. Люк аккуратно пристроил маленький контейнер в коробку. Расправил помявшийся листок миниатюрного растения, уже успевшего набрать бутоны.

— Чем ты занят? — удивился заглянувший в переходник теплиц Тень. Вид и в самом деле открывался интересный: на обычно стерильно чистом полу распотрошённый пласт перегноя из ящика с органическим мусором, тут же — раздёрганные кассеты с контейнерами рассады, штабели пустых и непустых коробок, ёмкости с питательным раствором и удобрениями…

— Рассаду и грибницу интенданту в гарнизон отправлю, — пропыхтел Люк, взгромождая очередную заполненную коробку на самый верх штабеля. — Мы с тобой улетим, а растения… они же живые. Умрут без ухода. Жалко. А семена и споры в запасе на складе есть, если что.

— Интенданту-то они зачем? — Тень присел на пустой ящик.

— Не знаю — его дела. Я с ним связался, спросил. Он согласен купить. Соседи бы тоже взяли, но бесплатно.

— Штурмовики-фермеры! Дожили, — Вейдер возмущённо взлохматил пятернёй короткую шевелюру. — Ну, дождётесь вы у меня, аграрии…

— Пф-ф! Пап, ты как маленький! Порядочный интендант всегда под себя гребёт — это его прямая обязанность, чтоб на складе всё-всё было. Чем захламлённее склад — тем справней интендант. Ох, чуть не забыл! Надо нутро всех влагоуловителей вывинтить и на склад прибрать. Нечего добру пропадать, — Люк вытер перчатки от питательного раствора и подтянул к себе следующую кассету. — А кожухи-конусы пусть стоят — ничего им не сделается.

— Надо будет — новые купим, — буркнул Тёмный Лорд.

— Если будешь попусту транжирить деньги, никогда не станешь богатым, — нравоучительно изрёк колдун, окончательно деморализуя Дарт Вейдера житейской мудростью.

* * *

Благоприобретённый отцом потрёпанный космический грузовик обладал единственным несомненным достоинством — у него имелся просторный трюм, вместивший СИД-истребитель. К тому же, несмотря на недовольство Тени, Люк загрузил ящик с доспехами главкома рядом с корабликом на растяжках.

— Папа, ну как ты не понимаешь? Шлем Лорда Вейдера — это символ Империи. Не шестерёнка… или звезда? Неважно. А твой шлем! Это же все знают! Обалденная страшная маска с красно-чёрными буркалами, блестящая чёрная броня... Как это можно расплавить и закопать?! Нельзя, даже не мечтай.

— Ты же не думаешь, что я и дальше буду носить доспех? — непримиримо выпятил подбородок Тень, скрестив руки на груди.

— А куда ты денешься? Тебе же с врагами махаться, а броня — хорошая защита. Переделаем её капитально, добавим печатей прочности, покроем бескаровым напылением… — глаза Люка мечтательно затуманились. — И вообще, тебя же без доспеха просто не узнают!

— Поверь, сын, моим воякам будет трудно меня не узнать, — весомо изрёк Вейдер, многообещающе дёрнув уголком рта.

* * *

Новенький технический комбинезон был слегка великоват, но выглядел в нём Люк как самый настоящий космический специалист из голофильма! Это который прямо в гипере мог вылезти на обшивку звездолёта и на ходу подвязать проволокой отваливающийся движок. Закинув на плечо ремень любимой сумки, юный колдун поспешил к готовому стартовать кораблю. Он уже погрузил в трюм все свои инструменты, новенькую, купленную отцом одежду, припасённые для поделок интересные сплавы и прочие нужности.

Созвонился с бабушкой, убедился, что отец долг ей выплатил полностью. Напомнил, чтобы в паломничества в одиночку не ходила, пусть ученика заведёт, даже понарошку. Обсудил ближайшие перспективы. Простился по комлинку с бабушкой, Главным Механиком, его помощниками…

Тень терпеливо ждал, озабоченно попинывая кривые опоры, видимо, сомневался в их прочности. Это он зря — Люк уже всё, что мог, осмотрел. Годный кораблик.

— Пап, а от набуанской родни проблем не будет? — озвучил свою мысль запыхавшийся колдун. — Они там все какие-то хитровывернутые, с заносом на поворотах…

— По сериалам ориентируешься? — добродушно пробасил Тень. Посерьёзнел, присев на корточки, сжал плечи Люка горячими ладонями и торжественно изрёк: — Запомни, сын, я никому тебя не отдам. Ни родне, ни Императору, ни-ко-му. Ты не забыл, что у нас Сила одна на двоих? Как же я без тебя-то? Будет на «Экзекуторе» два милорда: один большой злобный ситх, второй — маленький, светлый, стремительно растущий колдун. А если кто не внемлет… — Вейдер выразительно скрипнул перчаткой, стискивая пальцы в кулак.

Люк расплылся в счастливой улыбке, шмыгнув носом. Он уже понял, что Тень умудрился получить доступ к своей собственной силе, но почему-то решил скрыть это от сына. Порой папа такой смешной…

Внезапно над сонной пустыней грянул «Имперский марш». Из парадного входа вылез дроид-главком с кастрюлей на голове и старым мешком на манер плаща. Помаршировал на месте, расшвыривая песок из-под манипуляторов. Люк захихикал, отчётливо уловив удивление отца. Шутка удалась! Он вообще хотел деформировать кастрюльку под известный всей галактике шлем, но не стал — вдруг папа обидится. И так нормально получилось. Дроид изобразил воинское приветствие, смазав впечатление похабным жестом.

— Имел я вас всех! И… в… на… хатта…

— Ты вернул ему вокодер, — укоризненно покачал головой отец. Люк смущённо пожал плечами.

Он не расскажет отцу о бабушкином прощальном подарке — электронной посылке с копиями ВСЕХ печатей из Священных пещер, в том числе Запретных, о существовании которых Люк даже не подозревал. Почему бабушка решила доверить человеческому детёнышу сокровенные знания — и гадать не надо. Наверняка опять духи шепнули. Знать бы еще, зачем им это надо. Чего духи добиваются? В бескорыстие кого-либо из чужих Люк давным-давно не верил. Юный колдун всю ночь разглядывал запредельной сложности энергопечати, от предназначения некоторых волосы шевелились на затылке, и не мог остановиться. Он сразу же сделал несколько копий бесценных знаний, припрятав их по укромным местам. Один чип даже трушти на сохранение оставил. Мало ли…

Чего бы там ни мнилось врагам, колдун Люк с Татуина улетал в новую жизнь далеко не беззащитным.

Отец с сыном взошли по трапу.

«Мамина родня... Набуанцы только и могут, что стишки сочинять и приплясывать. И очень хорошо дохнут. С этой стороны для папы опасности вроде бы нет. Но и доверять новоявленным родичам нельзя — пусть докажут сначала свою полезность клану Скайуокеров».

Его насторожил тот факт, что представляться Наберри настоящим именем Дарт Вейдер пока не хотел, о чём предупредил сына. Энакин Скайуокер — и довольно с них. Почему? Папа явно что-то скрывал. Выспрашивать подробности Люк не собирался. Как опытный охотник, он умел терпеливо сидеть в засаде. Он подождёт.

Проходя мимо устроенного на расчалках СИДа, колдун покровительственно похлопал его по блестящему боку.

«Император, значит». В отличие от наивного и доброго Лорда Вейдера Люк знал жизнь во всех её неприглядных проявлениях. Его не проведёшь. В случайности с непоправимым здоровьем папы он не верил.

«Император, Учитель, отец, так и не удосужившийся признать сына — Шив Палпатин». Перед внутренним взором возникла из небытия и расправила колючие углы печать из запретного ряда, украсилась радиантами, расцвела энергоглифами, выразительно полыхнул контур подпитки от неминуемо обречённого на скорую смерть донора-жертвы. За ней последовала вторая, с перегруженным исключениями ядром, не менее смертоносная и хитрая, исключающая возможность перехода в энергетическую форму существования… Обе раскололись, утрачивая сегменты, совместились, втягивая в себя недостающие элементы из мельтешения простых схем. Получившийся результат намертво отпечатался в памяти колдуна.

— Разберёмся, — веско подумал Люк, недобро прищурив глаза. — Уж мы разберёмся! А там — как песок ляжет.