Культивирование любви (гет)

Я тоскливо смотрел в окно, наблюдая за тем, как на улице вовсю идет дождь. Мокро, сыро, холодно. Сплошное серое небо. Такая погода вгоняет меня в уныние, а еще постоянно хочется спать. Ненавижу осень.

— Миш, ты чего-то молчаливый сегодня.

— А? — я отвернулся от окна.

— Говорю, грустный ты какой-то, — пожал плечами Паша. — У тебя кислая рожа прямо под стать погоде.

— Терпеть не могу дожди, — вздохнул я и глотнул кофе. — Мерзко и противно. Брр.

— Это да… Зато растения их любят. Вот кому повезло по жизни, правда? Стоят себе, освежаются дождиком, поглощают воду корнями и живут себе спокойно.

— Паша, ноябрь на дворе, какие к черту растения. Ничего не растет уже.

— Когда у тебя нет настроения, ты такая заноза в заднице…

Мы сидели в столовой. У нас уже некая традиция с Пашей обедать вместе, сразу вспоминаются чудесные годы студенчества, когда мы одновременно ели и учили экзамены или переписывали друг у друга домашнюю работу. У нас закончилась третья пара, мы были выжаты как губки и решили, что надо бы подзарядиться энергией. Правда, дурацкая погода сразу же ее высосет, как только мы выйдем на улицу, но об этом думать не хотелось.

Паша жаловался мне на студентов-зоологов, которые не хотят учить физиологию растений, потому что плевать они хотели на эти самые растения, но я слушал его вполуха. Мне казалось, я готов положить голову на стол и моментально уснуть на несколько часов. Как же не хватает солнышка… хотя бы мало-мальского…

У входа послышались громкие голоса. В столовую ввалилась толпа студентов, промокших до нитки. Вода буквально ручьем стекала с них на пол, они тотчас же сняли свои куртки, чтобы не мерзнуть в мокрой одежде. По ярким цветным волосам я опознал двести шестую группу.

— Дерьмо, а не погода, — услышал я голос Александры. Она вошла в столовую последней, отжимая свои волосы. — И зонт взять я не догадалась…

— Знаешь, перед коллоквиумом по физиологии животных я б с удовольствием утопилась, — ответила ей ее подруга Елена. — Моя нервная система не выдержала учить нервную систему. У меня мозга и так нет, как я могу знать что-то про мозг.

— Да че вы начинаете-то. Орете громче всех, что не знаете ничего, а сами «пятерки» потом получите, — возмутился Кирилл. Он приподнялся на цыпочки и оглядел очередь. — Надеюсь, что мы успеем поесть. Я не завтракал дома, мой организм не усваивает пищу с утра, ему нужно проснуться сначала.

Александра обреченно вздохнула и посмотрела по сторонам в поисках свободного стола. Ее взгляд встретился с моим. Я коротко кивнул в знак приветствия. Она улыбнулась и помахала мне рукой.

— Ой, здрасьте, Михаил Романович! — крикнула она. — Что, тоже проголодались?

— А как же. Энергией студентов я насытился, теперь пора подкрепиться пищей физической, — хмыкнул я. Двести шестая группа во главе с Александрой рассмеялась. Они снова махнули мне и устремились вглубь очереди.

Паша, услышав смех, обернулся сквозь плечо и посмотрел на студентов. Затем он повернулся ко мне и ухмыльнулся.

— Слушай, ничего себе у тебя там девки учатся. Может, мне попроситься к тебе заменить тебе одну пару? — фыркнул он.

— Проведешь им физиологию растений вместо микробиологии? А как я им это объясню?

— Ну, что ж, один раз физиолог растений может и опуститься до микробиолога. Просто глянь, какие у тебя там розы цветут! Как ты при наличии таких девушек рядом можешь на мужиков смотреть, а?

Паша, в отличие от меня, не считал романы со студентками чем-то зазорным. Он говорил, что он молод и полон сил, как и они, так почему бы им не устроить праздник для своих гормонов. Конечно, он утверждал, что таки соблюдает правила приличия и встречается лишь с теми, с кем у него уже закончились дисциплины, но пару раз все же он пренебрегал этими правилами. Я относился к его постоянным мимолетным увлечениям негативно, но старался ему не высказывать ничего. В конце концов, ему ведь тоже было, чем упрекнуть меня.

— Ты это, губу закатай, — фыркнул я. — Магистранток и аспиранток своих можешь трогать сколько хочешь, а к моим детям-второкурсникам не лезь. Маленькие они еще, не испорченные. Не превращай розы в кактусы.

Паша протер очки, надел их и вновь посмотрел в сторону двести шестой группы.

— Неужто ревнуешь? Думаешь, отобью у тебя девчонку? — хмыкнул он, глядя на то, как Александра оживленно что-то рассказывала Елене с Кириллом и смеялась.

— В каком смысле?

— Я о той, что поздоровалась с тобой. Больно она была рада тебя видеть.

— Нужен ты ей сто лет, старпер такой, — снова фыркнул я. — Это магистрантки ведутся на таких стариков, как ты, поскольку сами уже старушки, а второкурсницы видят в тебе пенсионера и не более.

— Ну, между прочим, такие старики, как я, довольно опытные, — ухмыльнулся Паша.

— О да. У тебя довольно большой опыт по части выращивания рассады томатов на подоконнике.

Мы оба рассмеялись и вернулись к еде. Настроение у меня немного улучшилось, так что на кафедру я вернулся уже с улыбкой на лице, даже несмотря на то, что дождь все еще не прекращал идти, и я промочил ноги насквозь.

В преподавательской сидела только Анна Васильевна. Она, по своему обыкновению, налила себе чашку чая и разгадывала сканворды. Она предложила мне присоединиться к ней, я согласно кивнул. Есть ведь иногда какая-то прелесть в том, чтобы заняться чем-то вроде чтения газет, разгадывания сканвордов или просмотра сериалов по Первому каналу, правда? Или это старость подкрадывается ко мне? Я подсел к Анне Васильевне и вооружился карандашом.

Пока мы пытались вспомнить, кто самый маленький представитель Хищных (я думал, что хорек, но Анна Васильевна считала, что это скорее ласка), в преподавательскую ворвался Коля, мокрый, взъерошенный, но счастливый.

— Всем доброго дня! — поздоровался он, плюхаясь на стол и встряхивая головой. — Уф, ну и погодка сегодня!

— Да уж, не то слово, — сказал я задумчиво, сверля пустые клеточки взглядом. Слова рядом у нас разгаданы не были, поэтому букв-подсказки нам не могли помочь. Так кто же это все-таки: хорек или ласка?

— Че, дядь Миш, наконец-то осваиваете хобби под стать своему возрасту? — хмыкнул Коля. — Или готовите себя для роли охранника в будущем?

— Я, в отличие от тебя, мозги свои тренирую. Эрудированность повышаю. Чтобы потом таких балбесов, как ты, на место ставить.

— О как. Ну, и что, получается?

Я обреченно вздохнул, признавая поражение.

— Не очень… вот ты знаешь, кто самый маленький хищник в мире?

— Бог с вами, дядь Миш, я ж не зоолог. Надо Сашу дождаться, она наверняка знает, — его губы сами собой расплылись в улыбке. — Она, кстати, еще не на кафедре, нет? — он мечтательно покосился на дверь, словно ожидал, что Александра вот-вот покажется в ней.

— Не видел.

— Жаль. Я хотел показать ей, какие у меня актиномицеты выросли. Ну, если она появится, скажите ей, что я ее искал! А я пока пойду посевы какие-нибудь сделаю!

С этими словами Коля с глупой улыбкой вылетел за дверь.

Дебил.

Коля в последнее время постоянно выглядит дурачком. Особенно в присутствии Александры. Устал считать, сколько раз я краснел за его идиотские шуточки и высказывания. К чести Александры, она не показывала, как ей стыдно слышать его слова, она просто мило улыбалась или смеялась. Хотя, думаю, все же следовало намекнуть Коле, что с такими высказываниями ему путь в высшее общество заказан.

Анна Васильевна широко улыбнулась, глядя на дверь, за которой только что исчез Коля.

— Ох уж эта молодость и юная влюблённость, — она закрыла глаза. — Помню себя в эти годы, ах… Это прекрасно. Они будут чудесной парой.

— Коля и Александра? — я приподнял брови. — Да ну.

— Наш мальчик, очевидно, увлекся этой девушкой. И ведь есть за что! Она умная, красивая, милая. Эдакое рыжее солнышко. Да и Александра явно проявляет к нему интерес.

— Ха-ха, — я отложил карандаш в сторону, зевнул и потянулся. — Не, Анна Васильевна, не думаю. Колян, возможно, и смотрит в ее сторону, но Александре сейчас не до него.

— С чего ты взял?

Тут уже настала моя очередь улыбаться.

— Потому что она похожа на меня.

Я даже не стал скрывать в голосе нотки гордости. Из всех обитателей кафедры, пожалуй, именно Александра больше всех разделяла мои взгляды на жизнь. Она будто бы была моей младшей сестрой. Возьмите меня в мои студенческие годы, смените пол, и получите эту девушку.

Александра с течением времени понравилась всем. Анна Васильевна, Ольга Владимировна, остальные преподаватели — мы души в ней не чаяли. Одним нравилось то, что она старательная и усердная (и я относился к их числу), другие умилялись с ее улыбки. Я был рад, что из запуганной и нервной маленькой девочки получилась жизнерадостная хохотушка, поднимающая всем нам настроение одним лишь своим присутствием. Я хотел злиться на Александру из-за того, что она слишком много смеется, ведет себя не серьезно и постоянно опаздывает, но каждый раз у меня не получалось. Ее смех был заразителен. Я даже ругаться на Александру нормально не мог, потому что стоило ей улыбнуться и склонить голову на бок, как весь мой гнев сходил на «нет». В итоге я мог лишь слегка пожурить ее. Александра тогда виновато опускала взгляд, говорила, что постарается исправиться, и уходила.

Работу свою она действительно выполняла очень усердно. Александра была готова сидеть до позднего вечера на кафедре, она не любила оставлять что-то «на потом». В такие моменты я вспоминал себя, который сидел в лаборатории до последнего. Охранники пару раз были вынуждены выгонять меня и жаловаться моему научному руководителю. Но, к счастью или несчастью для Александры, я запретил ей работать позже семи вечера. Таки нечего шляться в темноте. Мне ведь потом отвечать, если с моей студенткой что-нибудь случится. Александра вначале обижалась на меня за это правило, но постепенно свыклась. А посевы у нее и вправду стали чище. Хоть плесень все еще не хотела оставлять питательную среду (кто ж откажется от места, где можно вкусно поесть и посидеть в тепле?), но у Александры теперь загрязненных чашек Петри и пробирок стало вдвое меньше, что было весьма неплохим результатом. Я был вынужден признать, что лаборант из Александры, пожалуй, может выйти толковым.

Я все же несколько раз остался после пар на кафедре, чтобы помочь Александре. Мы сумели подготовить посевы для занятий на несколько месяцев вперед. Александру в особый восторг привела работа с кишечной палочкой, ведь она, разумеется, многое прочла об этой бактерии и не смогла удержаться, чтобы не рассказать мне о том, какую информацию она нашла. Мне нравилась эрудированность Александры и ее интерес к чтению научной литературы. Я стал периодически отправлять ей пособия или статьи в электронном виде, поощряя ее читать еще больше. А в голове у себя я сделал пометку, что, возможно, нужно придумать какую-нибудь тему научной работы с кишечной палочкой, раз Александра так обожает ее.

Однажды к нам после пар присоединился и Коля, работа получилась еще быстрее, чем если бы мы работали вдвоем, но, честно говоря, я был не особо рад его появлению. Его дурацкие шутки меня раздражали. Александра периодически закатывала глаза и шептала в мою сторону: «Вы тут на кафедре грибы запрещенные не выращиваете, случайно? А то ощущение, что Коля их активно употребляет». В такие моменты я смеялся и отвечал: «Да просто у него плесень в мозге проросла». Александра хихикала и поворачивалась к Коле, недоуменно смотрящего на нее.

На парах Александра стала моей верной помощницей. Каждый раз она была очень рада принести мне то, что я просил, или наоборот убрать. Признаюсь, частенько я этим пользовался. Я садился на свое место, подзывал Александру к себе, давал ей поручение и блаженно откидывался на спинку стула, наслаждаясь тем, что хотя бы часть работы я могу сбросить на кого-то.

Иногда мне казалось, что я веду пары исключительно для Александры. Лишь у нее на лице я видел искреннюю заинтересованность. Александра слушала меня, затаив дыхание и не сводя с меня глаз. Когда я рассказывал какой-то очень важный или интересный факт, я всегда смотрел в ее сторону, слегка поддаваясь вперед, будто я разговаривал лишь с ней. В каждой группе у меня рано или поздно появляются студенты, с которыми мне столь приятно работать, но обычно их несколько, а сейчас она была одна. Но лучше так, чем не иметь совсем никого.

Александра любила показывать мне шутки из Интернета на тему биологии. Чаще всего она мне их отправляла в WhatsApp по вечерам. Некоторые из них я даже сохранял себе, поскольку они были очень забавными. Но один раз, когда мы делали посевы, Александра посмотрела на меня, несколько секунд помолчала в нерешительности, а затем спросила:

— Я тут, кстати, нашла анекдот микробиологический…рассказать вам?

— Будет смешной — поставлю «пять». Будет не смешной — заставлю мыть всю посуду после пар, — хмыкнул я.

Александра удивленно приподняла брови.

— Вредный же вы все-таки, Михаил Романович… — тихо проговорила она. Впрочем, она уже улыбалась.

— По профессии положено. Ну, так что за анекдот?

Александра вздохнула.

— Студент спрашивает у кишечной палочки: «Слушай, а почему ты относишься к Граму отрицательно?». Кишечная палочка: «А с чего ты взял?». Студент: «Ты покраснела, когда я спросил».

Я громко фыркнул. Хоть шутка и достаточно простая и глупая, но оттого смешной быть не перестала.

— «Пять» не поставлю, но посуду мыть тоже не заставлю, — сказал я, продолжая усмехаться. Александра покачала головой, засмеялась, махнула на меня рукой и вернулась к работе.

Так получилось, что когда я на следующей паре у двести шестой группы рассказывал студентам про окраску различных включений у бактерий, я решил спросить у них, что они помнят из предыдущих занятий про методы окрашивания. И, разумеется, не мог не упомянуть метод Грама. Этот вопрос я задал Юлии (честно говоря, выбрал наугад). Но, к сожалению, ей гораздо проще было ответить мне про различия в окрасе перьев у самок и самцов снегирей. Я, будучи в прекрасном расположении духа, не стал ругать ее (не всем же быть великими микробиологами), а сказал:

— Расскажу вам анекдот один. Если запомните его, то будете помнить про окраску по Граму. Мало ли, вдруг решите блеснуть эрудицией. Так вот…

Александра, услышав меня, подняла на меня восторженные глаза и начала широко улыбаться. Я подмигнул ей. Если анекдот хороший, то почему бы его не принести в массы, верно? Думаю, я теперь перед темой метода Грама буду рассказывать его. Студенты любят шутки от преподавателей, они точно запомнят.

Возможно, я немного ошибся. Александра не совсем похожа на меня. Она — моя улучшенная версия. Не такая язвительная, не скептично настроенная против всего мира, а жизнерадостная и оптимистичная. Будь я таким в свое время, я б тогда, наверное, наладил отношения с одногруппниками. И с девушками.

Когда Анна Васильевна сказала мне, что Коля засматривается на Александру, я не удивился. Однако я сомневался, что он представляет для нее интерес. Он старше ее на семь лет, к тому же ей явно не нравятся его глупые шуточки в ее сторону. И у меня создалось ощущение, что Александра слишком увлечена учебой, чтобы думать о чем-то еще.

Анна Васильевна, услышав мой ответ, слегка приподняла брови, усмехнулась и вернулась к сканвордам.

— Не суди о людях исключительно по себе, — тихо сказала она, считая количество клеточек для букв. Я широко зевнул и потянулся. Как же хорошо, когда внезапно отменяется пара. У меня должны были быть первокурсники, но их вызвали на выдачу учебников. А я могу спокойно заняться своими делами. Я еще раз зевнул, встал с места и сел за компьютер. Пора уделить время статьям.

Спустя час Коля вернулся в преподавательскую, нарушая нашу тишину и покой: кроме меня и Анны Васильевны в комнате никого не было, и мне это безумно нравилось. Коля вздохнул и включил чайник.

— Не будет Саши сегодня, — сказал Коля уныло. — Она просила передать вам, что у них сейчас коллоквиум по физиологии, а после него она пойдет домой.

Хоть я и смотрел в экран монитора и слушал Колю вполуха, мне прямо-таки стало приятно услышать разочарование в его голосе. Единственное, что было не очень приятно — то, что Александра лично не удосужилась сообщить мне эту информацию.

— Ну что ж, думаю, ты это переживешь, — фыркнул я, стараясь не сильно злорадствовать.

— Актиномицеты до завтра подождут, ничего страшного, — услышал я голос Анны Васильевны, явно пытавшейся успокоить безутешного Колю. — Саша будет рада взглянуть на них, ты же знаешь.

Я закатил глаза.

Коля налил себе чай и сел за стол. Я был рад, что в комнате вновь наступила тишина.

Через какое-то время мне еще больше поднял настроение тот факт, что Коля засобирался домой. Анна Васильевна ушла на пятую пару, я предвкушал, как буду сидеть в преподавательской в одиночестве, и мечтал о том, чтобы этот момент настал побыстрее. Я хотел хотя бы пару минут побыть наедине с собой и чашкой чая.

Когда меня наконец-то оставили в покое, я блаженно откинулся на спинку стула. Мне бы самому ехать домой, но я не мог встать с места. Мне было слишком хорошо одному. Даже на сообщения Жени отвечать не хотелось. Еще и погода была столь мерзкой, что выход на улицу приравнивался к выходу в ад. Я смотрел в окно в надежде, что выглянет солнышко, но небо упорно оставалось серым и безрадостным. И даже чай не мог согреть меня.

Но мне все-таки пришлось взять себя в руки. Если меня кто-нибудь застанет в преподавательской, начнут выносить мне мозги по какому-либо поводу. Или допытывать вопросами типа «а что у тебя с настроением», «а почему ты такой грустный». Я вздохнул и надел на себя шарф и куртку. Мой зонт еще не успел высохнуть с предыдущей прогулки под дождем, и когда капли с него упали мне на джинсы, я поморщился. Еще раз бросив тоскливый взгляд на окно, я вышел и закрыл за собой дверь.

Оказавшись на улице, я думал лишь о том, как бы побыстрее дойти до автобусной остановки. В транспорте хотя бы работают обогреватели. Мои ноги чувствовали лужи под собой, и каждый раз я тихо ругался про себя, стоило воде затечь мне в кроссовки. Не догадался я надеть более водостойкую обувь сегодня… К счастью, идти от корпуса не очень далеко, и я не успею вымокнуть до нитки. Надеюсь.

Встав под козырек остановки, я посмотрел в телефоне расписание автобусов. Следующий будет через пять минут. Отлично. Хотелось бы, конечно, чтобы он приехал прямо сейчас, но, как говорится, я хочу слишком много. Я бросил взгляд на остановку на противоположной стороне улицы и замер.

Эту рыжую копну волос и улыбку я узнаю издалека. Александра, по своему обыкновению, над чем-то смеялась и активно жестикулировала. В то же время она пританцовывала на месте, чтобы согреть ноги. Но меня беспокоило не то, что я увидел ее. Меня беспокоило, что рядом стоял Коля. Он держал Александру за руку и что-то говорил. Они стояли под его зонтом. Александра в определённый момент прижалась к Коле, окончательно замерзнув. Он накрыл ее своей курткой. Затем Коля поцеловал Александру в макушку, она радостно захихикала и сильнее приобняла его.

Мне никогда в жизни так сильно не хотелось, чтобы автобус приехал на остановку как можно быстрее.