Сюй Фу (джен)

— Бессмертие?

Льдистые синеватые глаза Императора не выражали ничего. Впрочем, как всегда. Ни тени эмоции. Император считался правителем мудрым и рациональным. Что ж. Это должно сработать.

— Да.

Последовала долгая мучительная пауза, во время которой, кажется, создавались и погибали планеты, рушились миры и империи.

— И вы беретесь его найти?

В голосе Правителя больше иронии, чем злобы. Это хорошо.

— Я могу попробовать.

И Сюй Фу склонился до земли. Мудрецы не заискивают перед владыками мира. Никакой суеты, совершенно незачем вставать на колени. Просто очень глубокий поклон.

Тишина опять зависла над головой тяжелым, острым лезвием. Послышался шелест шелкового одеяния. Кажется, пронесло.

— Дерзайте. За необходимым можете обратиться к моему казначею.

Сюй Фу откинул со лба слишком длинную смоляную прядь непокорных волос. Сложил руки у груди, как раз напротив чакры Жизни.

— Благодарю, Император.

Гулкие шаги в пустой полутемной зале. Аудиенция закончена. На сей раз Император благосклонен. Посетитель может выйти из его покоев с триумфом.

* * *

Великий император Основатель Цинь был всемогущим правителем. Его имя прославлялось современниками, и вознесен он был и воспет как всемогущий Правитель царства Цинь, собиратель земель Внутреннего Китая, создатель великой и сильной Империи. По слову его вставало солнце. По мысли его летали ширококрылые орлы в вышине самых высоких гор. Поднебесная росла и процветала. И единственным, чего не хватало могучему и мудрейшему Правителю — было время.

Этот молодой выскочка, маг и мудрец, Фу Сей или как его там. Его речи были слаще золотистого меда. А улыбка тише тонконогой лесной лани. Можно ли ему доверять? Странный вопрос. Кому может доверять всемогущий и великий Правитель? Только своему разуму. Императорские пальцы дрогнули, одним неуловимым движением послав несколько хитроумных шпионов. Пара, чтобы следить за мудрецом, пара, чтобы следить за следящими, и еще четверо, чтобы следить за всеми ними.

Император вздохнул. Холодный, бодрящий воздух щекотал точеные ноздри, будоражил кровь, побуждал к свершениям. Пока ищется дорога к бессмертию, Император может заняться делами.

"Все колесницы — одной длины. Все иероглифы — стандартны". Красиво звучащая фраза становится смыслом, дыханием Империи. Не соответствующие стандартам рукописи и колесницы сжигаются. Огромные обжигающие языки пламени взлетают до синего холодного неба. Такого же пустого и спокойного, как глаза императора.

* * *

Сборы в дальнюю дорогу должны быть обстоятельны. Неизвестно, сколько еще придется скитаться по дороге к бессмертию. Именем Императора. Нам нужны эти бочки с прозрачным молодым сакэ. Нам нужны эти мешки с рисом. И вон та прокопчённая, подрумяненная солонина тоже. Пожалуй, пара десятков туш. Да, еще не забыть взять с собой каких-нибудь сложных приборов. Все равно, для чего. Бессмертие вряд ли ищется на человеческих тропах. Так что карты, кем бы они ни были изготовлены, помогут едва ли. А вот старые весы, пожалуй, подойдут. Надо взять несколько, с устройствами позаковыристей. Для острых следящих глаз приготовления станут более убедительными, если будут сопровождаться переносом и установкой непонятных приборов.

Мощь Империи неуклонно набирала силу. Мудрая сила Бао расцветала. Пара уездных князьков были сварены живьем в больших медных котлах. Их крики еще долго помнили крепостные стены и равнодушные камни площадей. Еще нескольких оказалось довольно подвергнуть кастрации. У всех было отобрано оружие. Его переплавили на огромные колокола. Угодный небесам густой звон плыл над мутными желтыми реками и далекими синими горами, напоминая о необходимой покорности и прославляя красоту и величие Императора. Столица наполнилась бронзовыми колоссами, выплавленными их излишков, изъятых у местечковой знати. Их холодный блеск порождал в подданных ужас и вселял радостный трепет в императорских слуг.

В залитой до краев густым, немного отдающим гнилью запахом столице сборы проходили мучительно медленно. Хотелось отправиться в путь немедленно, но экспедиция на поиски Бессмертия не собирается за один день.

Наконец все было готово. Темно-коричневый крутобокий корабль лениво покачивался на волнах. В трюме, в окованном медью сундуке лежал маленький стеклянный пузырек для эликсира бессмертия. Оправленный в нефритовую раму и украшенный лазуритовой инкрустацией, он был готов принять в себя драгоценную жидкость во славу Императора. Великий Правитель Поднебесной действительно нуждался в бессмертии.

Он стоял на высоком берегу, взирая на мечущиеся мутные волны. Расшитый золотыми лотосами халат чуть трепыхался на ветру. Даже ветра не осмеливались нарушать планов могучего Правителя. По лицу его блуждала отрешенная улыбка, хотя глаза горели затаенным азартом и нетерпением.

Сюй Фу вздохнул. Оставался последний шаг. Всемогущий вечный чистый источник, созидающий и отбирающий жизнь, помоги мне. Смиренный поклон — как просьба о разрешении говорить. Император, полный предвкушения окончательного величия, благосклонно кивнул.

Помоги же, вечный источник. Сюй Фу начал свой рассказ. Не слишком громко, но достаточно четко, чтобы было слышно и в последних рядах собранного в поход воинства. Не слишком быстро, но и без лишней медлительности, не давая возможности перевести дух, забыться или спрятаться за рассуждениями.

— Древние книги говорят, что Эликсир Бессмертия хранится на Мерцающих островах, у самого края земли. Путь туда не близок. Через огненные пороги лежит он. Вместо волн обжигающие языки пламени обнимают там путников. И если есть у человека хоть малейший грех на душе, хоть небольшая неправда, сказанная им ради собственной пользы — беда. Жаркое беспощадное пламя просачивается сквозь кожу, кипятит кровь, высушивает внутренности, а глаза несчастного от боли вываливаются наружу.

Сюй Фу замолк на минуту. Даже в дальних рядах войска Императора царила гробовая тишина. Глаза стражей с ужасом были обращены к прошлому. Воображение уже дарило им ощущение раскаленных языков огня под кожей. Сюй Фу опять чуть наклонил голову, чтобы скрыть улыбку. И вновь поднял лицо. Оно теперь было воодушевлено и исполнено патриотического восторга от будущих подвигов во славу Отечества. Черные глаза открыто и прямо смотрели в холодные, сегодня серовато-водянистые глаза Императора. Мне нечего скрывать, мой повелитель. Сюй Фу продолжил свою речь.

— Но и тех немногих, чистых сердцем и помыслами, прошедших испытания огнем, поджидает новая опасность. В глубоких темных океанских водах оживают древние чудовища. Они родились еще до сотворения мира и были убаюканы мудрой природой до конца времен. Но предназначение их — хранить эликсир бессмертия на Мерцающих островах. Не дать времени пойти вспять.

Холодные глаза Императора вспыхнули, губы скривились в усмешке. Пожалуй, это достойные соперники. Кому, как не великому Императору, собирателю царства Цинь, бросить вызов древним чудовищам? Кому, как не мудрому Правителю Поднебесной обращать время вспять?

Сюй Фу, от чьего острого глаза не утаился сдержанный восторг Императора, невозмутимо продолжил:

— Древние, покрытые ядовитой чешуей чудовища медленно всплывают из пучин и разрывают острыми когтями на части плоть дерзнувших. Они впиваются белоснежными клыками в человеческое мясо и переламывают кости, взламывают черепа, как мы раскусываем скорлупу ореха. Теплые мозги вперемешку с кровью медленно вытекают из опустевших глазниц их жертв.

Тишину, кажется, вполне можно было резать ножом. Даже ветер перестал дуть. Корабль темной громадиной тихо покачивался на глади вод, готовый принять в свое лоно тысячи обреченных. Мягкий стук дерева о волны походил на погребальный звон.

Сюй Фу замолк на секунду. Затем неспешно продолжил, задержав дыхание у чакры Жизни, неслышно моля Вечный Источник о помощи и поддержке.

— Я не чувствую в себе сил и права рисковать вашими людьми, Император. Храбрые воины всегда пригодятся Поднебесной. Вместо них я предлагаю взять на корабль наши семьи. Никчемных стариков и детей, которых в наше отсутствие придется кормить и содержать и без того многострадальной Империи. Эти жалкие жизни послужат залогом нашей честности. Мы будем рисковать ими, стремясь найти тайный Эликсир на Мерцающих островах.

Вновь потекли тягучие минуты молчания. Кажется, притихшему войску слышно было, как вздохнул медленно ползущий по тропе муравей.

— Хорошо. Пусть будет так, — махнул рукой Император.

И обрадованные воины стали отходить подальше от корабля. За их же спинами спрятались пара хитроумных шпионов, следящих за Сюй Фу, пара хитрецов, следящих за следящими, и дальше всех в тени оказались многомудрые посланцы, следящие за всеми сразу.

Вместо них ближе к кораблю стали подходить сосредоточенные, серьезные, но слишком разномастные люди. Пара высоких стариков с прямой спиной, пара тучных женщин с невообразимыми мешками в руках, несколько молодых чернооких женщин с туго заплетёнными косами, и выводок детей, больше похожих на встрепанных цыплят — так несуразно размахивали они руками и настолько не в ногу шли. Император поморщился. Надо будет издать указ об унификации всех человеческих детенышей. Им подобает ходить строем и носить одинаково опрятную стрижку. Восхищенный собственной мудростью Император тряхнул головой. Взор его оторвался от кучки жалких смертных, что толпились сейчас у подножья корабля. И обратился вдаль, к краю Океана. Простым людишкам предстояло насытить собой желудки древних драконов, сгореть в объятиях пламени. Это достойное поведение верного подданного всемогущей Империи. Правильный порядок жизни. А ему, Императору династии Цинь, предстоит вкусить холодящий Эликсир Бессмертия, чтобы навеки приблизиться к обитателям Небесным и духам, равным по мудрости коим он является уже сейчас.

Черные глаза Сюй Фу незаметно, но неотрывно следили за императором. Мудрец не вдыхал воздух, так и держа последний глоток его в районе чакры Жизни. Еще пара минут, еще немного. И можно будет вздохнуть.

Только уже в открытом Океане Сюй Фу выдохнул воздух суши, чтобы полной грудью вобрать в себя соленый ветер океанских просторов, наполненный брызгами и будущим. Женщины завели протяжные песни на корме. Старики и дети затеяли игры в трюме. А остальные мужчины принялись подвязывать паруса. Надо было поймать попутный ветер. Ветер, уносящий темно-коричневый крутобокий корабль как можно дальше от Поднебесной Империи.

* * *

Дни проходили за днями. Весело горели костры не подходящих по мерке колесниц. Вестей от экспедиции не было. Уже были истреблены все колдуны в государстве. Уже пойманы и проткнуты острым бамбуком все иноземные шпионы. А ненадежный черноволосый Су Фу, или как там его, так и не вернулся из похода. Не могло же такое случиться, что их всех разорвали глубинные чудовища? Наверное, вместе с ними надо было послать еще пару кораблей солдат. Вечная мудрость императора почти омрачилась тоской. Но тут придворный лекарь рассказал об одной старой книге. Она содержала рецепт пилюль бессмертия. Тонкие бесцветные губы Императора тронула усмешка. Он непременно достигнет намеченного.

* * *

На берегах непокорного океана очень быстро выросло поселение пришлых. Аябито, так называли их японцы. И, хоть иностранцев искренне не любили, но к этим дружным и умелым поселенцам относились с пониманием. Их мудрецы лечили местных рыбаков во время эпидемии, могли предсказывать погоду, и даже выманивали гигантских рыб-песенниц во время зимних тайфунов. Пришлые жили тихо, достойно.

В этот день скалистое побережье Японского острова было немноголюдно. Соленый холодный ветер, прилетевший из глубины океана, запутывался в смоляных непокорных волосах одиноко стоящего человека.

— Сюй Фу! — негромко произнес подошедший к нему старик. — Ты слышал, что Император Поднебесной умер?

— Да? — черные глаза сверкнули под тенью волос. — И отчего же, интересно?

— Его пилюли бессмертия содержали смертельный яд.

Черноволосый человек перевел взгляд в океанскую даль. Равнодушно пожал плечами.

— Что ж. Этого следовало ожидать. Так оно обычно и случается.