Не буди спящего дракона (гет)

Примечания:

На эту часть меня подтолкнул комментатор с ао3 (L0ve1999). Я просто не смогла пройти мимо (опять я попадаюсь на эту удочку, пора закрывать коменты, я хочу обратно свою жизнь)

Я думаю, что когда Деймон и Рея не связаны цепями, они вполне могут... вести себя, как приличные люди. В конце концов, у них действительно было не мало общего, просто обстоятельства были против них. А в Леи есть не мало от Деймона.

Я планировала эту идею еще с момента выхода "а жизнь то продолжается". В конце та самая насмешка судьбы, о которой я предупреждала. У меня специфическое чувство юмора.

Если твоя судьба не вызывает у тебя смеха, значит ты не понял шутки.

Грегори Дэвид Робертс. «Шантарам»

Лея по достоинству оценивает иронию судьбы.

Она столько лет всячески пыталась убежать от собственного отца и своей слабости перед ним, чтобы оказаться в объятиях Джеймса Поттера и столкнуться с собственным отцом на первом же большом празднике.

— Ты в порядке, дорогая? — заботливо спрашивает миссис Поттер, придерживая Лею под руку.

Трагедия семейных отношений Ройсов-Таргариенов широко известна, но мало кто действительно знает, что происходило за каменными стенами родовых замков. Леи хочется рассказать, если не всему миру, то хотя бы этой чудесной женщине, но она закусывает губу и даёт себе мысленную пощёчину. Нечего выносить сор из избы. Это уже ничего не исправит и не изменит, только взбаламутит воду. Лея не хочет своим приходом вносит разлад. Рейнира Таргариен крестная мать Эйгона Лонгботтома, Деймон через шесть месяцев станет крестным следующего ребёнка Алисенты и Невилла. Её откровения поставят всех в сложную ситуацию, потребовав какого-то выбора. Поэтому Лея улыбается, она надевает самую лучшую Ройсовскую броню и отвечает:

— Да, миссис Поттер, не волнуйтесь.

Деймон держит на руках Эйгона Лонгботтома, помогая ему обнять и поцеловать в щеку беременную Рейниру. Ребёнок, уже известный на весь Аврорат, что-то радостно рассказывает и счастливо лопочет, наверняка жалуется, что хочет младшую сестру, а мать и отец не хотят знать, кто у них будет. Рейнира уже знает и не скрывает, что они с Деймоном ждут близнецов, мальчиков.

Лея отводит взгляд, крепче сжимая руку миссис Поттер.

— Дорогая… — женщина нежно улыбается и сочувствующе смотрит на неё.

— Всё в порядке, — Лея крепче сжимает зубы. — Джеймс прав, я не могу позволять этому всю жизнь руководить мной.

Взгляд миссис Поттер смягчается, и она добавляет:

— Да, это очень похоже на Джеймса.

Рея Ройс появляется с опозданием, с трудом вырвавшись из цепких лап Палаты, но, словно в раскаянии за прошлое, она стремится больше участвовать в жизни своего ребёнка.

Судьба очень любит иронию, потому что первым она встречает Деймона, от которого едва заметно пахнет табаком, а значит, он отходил к аппартационной площадке, чтобы покурить. Рейнира и Алисента уже на достаточно больших сроках, чтобы Невилл сгрызал ногти, а Деймон снова доставал пачку сигарет.

Что-то едва заметно колит Рею, но она даже не морщится, отбросив это легко и просто. С момента их развода она наконец-то задышала полной грудью, и научилась забывать старые обиды. В пекло их, Рея свободна, как птица на гербе Арренов — она отказывается позволять прошлому наносить удары снова.

— Ты не находишь это ироничным? — спрашивает она, чуть язвительно, потому что их отношения хоть и лишились агрессивной враждебности, но остались такими же ядовито-холодными.

Если честно, то Рея даже находила какое-то удовольствие в их пикировках и полных сарказма высказываниях. Это было знакомо, но при этом наполнено какой-то легкостью и свежестью.

— Почему ты каждый раз опускаешь приветствие? — Деймон выгибает бровь, смотря на неё чуть насмешливо. — Где Ваши манеры Леди Ройс?

Рея едва слышно фыркает. Её бывший — ах, какое это прекрасное слово! — муж не меняется.

— А у Бронзовой суки должны быть манеры? — Рея также демонстративно выгибает бровь, смотря на Деймона с ухмылкой.

Когда-то её раздражало одно только упоминание этого прозвища, «как он смел?!»: Деймон как будто попирал все ценности её Дома, а затем ещё и проходился сапогами по их общей трагедии. Джейн убедила её попробовать взглянуть на это иначе, рассмотреть это, как способ Деймона сбежать от того, что делает его несчастным и закованным. А затем самой использовать это прозвище, обратив против него. Мы сами вкладываем силу в чужие слова. И только она могла лишить его этой магии.

— Возможно, мне стоило начать приветствие с едкого проклятья Ройсов, что-нибудь фамильное, ведь Порочный Принц не заслуживает меньшего.

Деймон смотрит на неё молча, застыв на несколько секунд, точно ошарашенный, а затем смеётся.

— Неплохо, неплохо, — он выпрямляется, — смотрю не только я похорошел после развода. Я слышал, вся Долина отмечала.

— Я просила сделать это национальным праздником, но Палате пришлось отказаться, — пожимает плечами Рея, не пытаясь отрицать.

— Как они могли? — Деймон театрально хватается за сердце. — Я бы их определённо поддержал.

— Ты бы поддержал любой хаос и вакханалию, тем более за госсчёт.

— Это не преступление.

Рея закатывает глаза, а вот Деймон… он ухмыляется, точно задумал что-то… в стиле Деймона. Рея не может сдержать стайку предательских мурашек, уже прикидывая пути отхода. Деймон не знает, что такое полумеры.

— Чтобы ты не задумал, мой ответ — нет, — отрезает она, но Деймон продолжает всё также молча смотреть.

«Никто не планирует убийство в слух», — говорит Джейн, когда кто-то в очередной раз упоминает притязания её кузена.

Лея давится вином, когда её мать появляется под руку с… её отцом, с гребаным Деймоном Таргариеном. Джеймс заботливо хлопает её по спине, а Лея пытается понять сколько она выпила… Да нет, нельзя столько выпить в принципе. Что было в этом печеночном пироге? Она бросает быстрый взгляд на Рейниру. Её кузина не давится, нет, она закатывает глаза и что-то говорит стоящей рядом Алисенте, которая тоже не выглядит удивлённой.

Когда Лея понимает, что дыхательная гимнастика нужна не только ей, то всё становится вполне очевидно. Деймон Таргариен не может пройти мимо возможности создать хаос и вызвать у всех лавину вопросов без ответов. У её матери вообще был выбор в этом спектакле?

Они расходятся, кивнув друг другу напоследок, и Леди Ройс спокойно направляется к ней, не обращая внимания на чужой шок. Вот броня, которую не может поколебать ничто.

— Приветствую, миссис Поттер, мистер Поттер, Джеймс, — Рея не использует титулы, но остаётся в рамках вежливости, с легким налетом снисхождения.

Все отвечают тем же.

Лея знает, что мать не в восторге от её выбора. Он не принесет никакой выгоды их Дому, но она не спорит и не запрещает. Лея не может не признать, что в её матери достаточно благородства, чтобы не заставлять проходить свою дочь через те же муки.

— Что это было? — едва слышно всё же выдыхает Лея.

Рея вначале не совсем понимает, о чём она говорит, а потом просто пожимает плечами:

— Деймон и его любовь к хаосу, не знаю, как юной Таргариен удаётся держать его в узде.

— Сомневаюсь, что она делает это, — вставляет миссис Тонкс, появляясь рядом с бокалом вина. — Рада видеть Вас, Леди Ройс. Признаться, давно не видела никого из Долины. А Деймон явно не тот, кто следит за новостями. Мисс Редфорт ещё не вышла замуж?

Рея кивает на приветствие и берет в руки бокал с вином.

— Сомневаюсь, что это когда-либо случится, а у Вас есть кто-то на примете, миссис Тонкс?

Женщина в ответ смеётся и втягивает Рею в светский разговор, который можно назвать банальным обменом сплетнями, что, конечно, благородные дамы будут отрицать до самого конца.

Лея благодарна ей за это, потому что сама не замечает, как втягивается и расслабляется. Если её мать смогла двинуться дальше, то чем Лея хуже? Она бросает очередной взгляд на отца и заставляет своё тело расслабиться. Первые шаги всегда самые сложные, да? В пекло, она отказывается быть слабой.

Лея знает, что родилась в неудобное время, что её день рождения был омрачён очередным выкидышем у Леди Таргариен. В каком-то роде Лея даже понимает отца и остальных. Это тяжёлый удар для всей семьи. Лея знает, что хочет стать однажды матерью, и мысль о потери столь желанного ребёнка отдаётся ужасом где-то за рёбрами.

Её дракон был в итоге отдан Рейнире.

Но её свадьба должна была быть только её и Джеймса днём.

Никого не удивляет, что Таргариены не приглашены. Никто не возражает.

У Рейниры начинаются роды спустя час после начала церемонии. Справедливости ради, не произносится ни слова, Алисента и Невилл просто тихо извиняются и уходят, за ними также тихо исчезают Веларионы, а затем Скорпиус. Лея не может винить их. Алсиента крестная мать и лучшая подруга Рейниры, которая сейчас проходит через свои первые роды, да ещё и с близнецами. А ещё она сама на восьмом месяце беременности, и Невилл не может оставить супругу одну. Лейна и Лейнор тоже крестные, как и Скорпиус.

Никто ничего не говорит, они подходят и тихо извиняются. Но люди не слепые и не глупые. Всем вполне по силам сопоставить исчезновение всех фигур, и Рейниру, которая вот-вот должна родить. Люди начинают шептаться. Аристократы вообще это любят. И шепот их волнений, вопросов и ставок перебивает шум её свадьбы.

Лея чувствует себя так, словно сейчас заплачет.

Она знает, что никто не делает этого специально, просто у судьбы очень странное чувство юмора, просто она за что-то невзлюбила именно Лею Ройс. Как будто Лея виновата, что стала очередным нелюбимым ребёнком вынужденного брака!

Ей хочется бросить бокал с вином, хочется накричать на всех и сжечь что-нибудь, чтобы на её свадьбе люди смотрели на неё! Она что, так много просит?! Рейнира уже украла у неё отца, может она хоть что-то оставить Леи?!

Джеймс крепче сжимает её руку, становясь её опорой, держа её так крепко, чтобы Лея не распалась на части прямо перед всеми этими гостями, окончательно потеряв свою гордость. И вот именно этого её мать не видит, поэтому и не понимает, что рядом с Джеймсом Лея чувствует себя… Важной, нужной, окруженной заботой и уверенной в самой себе. Ей не нужно от него, чтобы он был идеальным аристократом, чтобы понимал её работу или был опорой для Главы Дома. Это всё Лея может и сама. А вот любить себя у неё получается едва ли.

Она готова потратить часы на то, чтобы рассказать Джеймсу о том, как на самом деле он много делает для неё, пускай ему и кажется, что всё это в порядке вещей. Для Леи это не в порядке вещей, для её семьи это не в порядке вещей. Джеймс открывает для неё новый мир, он показывает ей какой должна быть семья. Слово, которое значит намного больше, чем кровные узы.

Поэтому Лея находит в себе силы, надевает свой Ройсовский доспех и улыбается. Никто не испортит её свадьбу. Ни за что.

Её единокровных братьев называют Джейкерис и Люцериус.

Лея видит их впервые на очередном общем празднике и не может испытывать ненависти за подпорченную свадьбу. Они очаровательны. Маленькие, пухлощекие ангелочки, с золотыми кудряшками и восхитительными сиреневыми глазами. У них такой насыщенный цвет, и носы с небольшой горбинкой, как у Деймона. Они что-то лопочут, и сердце Леи наполняется любовью.

Она просто не может их ненавидеть. Ни один ребёнок не заслуживает подобного. Лея отказывается переносить свою травму на них. Когда она тихо шепчет это Джеймсу, он улыбается и целует её в макушку, шепча, что очень гордится ею.

Джеймс гордится ею.

Это даёт Леи последний, необходимый толчок. Она сама подходит к Деймону и Рейнире. Дети смотрят на неё зачарованно, как и на весь мир вокруг, и тянут свои пухлые ручки (Рейнире, действительно, стоит поставить памятник за то, что родила таких… кабанчиков? дракончиков?). Деймон напрягается, но Лея отметает это, как нечто незначащее (потому что для её отца нормально сверх волноваться о своей семье, теперь Лея готова ему это простить).

Когда она берёт на руки маленького Люцериуса, он осторожно касается её лица и удивлённо смотрит на её чёрные волосы. Лея едва сдерживает смех. Ну, конечно, конечно, наверняка в первые месяцы, его окружали только оттенки блонда Таргариенов, Веларионов и Малфоев, да Лонгботтомы с их светло-каштановым отливом. «А у тебя есть великолепное вороное крыло, которого им никогда не видать», — Лея вспоминает слова тёти Джейн и, возможно, впервые верит им, и чувствует себя счастливой от этого факта, потому что Люцериус очарован.

И за это выражение искреннего, детского восхищения Лея готова простить ему подпорченную свадьбу.

— Ты просто… чудо, — шепчет Лея, и ребёнок агукает, начиная смеяться и тянуть её за волосы.

Лея тут же прощает ему и это. Джеймс помогает осторожно высвободить её волосы из крепкой хватки, объясняя, что это неправильно и причиняет боль. Ребёнок только смеётся и тянет свои руки к Джеймсу. Маленькое дитя стремится своими руками объять весь мир, ему интересно всё. У Люцериуса глаза отца, и впервые этот взгляд обращён на Лею с таким интересом и радостью.

— Valonqar, — срывается с её языка абсолютно неосознанно.

Лея когда-то пыталась изучать валирийский, но быстро бросила, поняв, что для этого нужна языковая практика, поэтому наверняка её произношение сейчас звучит грязно, слишком по-английски… но слово само приходит на ум, всплывает в памяти при взгляде в большие аметистовые глаза Люцериуса.

Её… брат счастливо и громко хохочет, услышав переливы знакомого языка, и это окончательно что-то разрушает Леи. Она чувствует что-то горячее на своих щеках. Люк протягивает свою пухленькую ладошку к её лицу и ласково проводит по щеке, и вместе с этим словно вытаскивает давно застрявшее, но уже расшатанное ядовитое жало из её сердца.

Лея может только широко улыбнуться ему в ответ.

Она замечает краем глаза, что Деймон хочет что-то сказать, но Рейнира резко хватает его за руку, жестко впиваясь ногтями. Он едва ли не шипит и с трудом не морщится, потому что хватка у его жены драконья. Деймон знает это невысказанное «прикуси язык». Он получает эти сигналы от всех представителей своей семьи в течение всей жизни. И если ему не хочется нарваться на очередную ссору, то ему лучше последовать этой команде.

Деймон может многое сказать о том, что не считает Лею своим ребёнком, что её нет на Таргариеновском генеалогическом древе, что это был случайный ребёнок, которого никто не ждал. Может. Но! Его жена всё ещё восстанавливается после тяжёлых родов («Деймон, в тот момент, когда ты скажешь «прошло же уже достаточно времени», Сиракс подаст тебя на завтрак Рейнире», копирайт Корлис Веларион, отец двух детей, муж (всё ещё несъеденный) Рейнис Таргариен), Рейнис смотрит на него очень многозначительно, а Лейна подаёт невербальные знаки, которые представляют собой более нецензурную версию посыла его жены. В общем, кто он такой, чтобы сражаться сразу против трёх дракониц? Деймон знает, когда лучше действительно промолчать и отступить.

Поэтому вместо знакомого яда, готового сорваться с его языка, Деймон просто поправляет аккуратно её произношение. Ну разве он не заслужил поцелуй за своё терпение? Видимо, нет. Хорошо, он может принять это.

Лея ничего не может поделать с тем, что привязывается к этим детям.

Она беременна своим первенцем, когда Рейнира объявляет о новой беременности, и Лея не завидует ей не секунды, вообще ни капли, она даже не обращает внимание на то, что Деймон опережает её объявление буквально на десять минут, потому что Рейнира ждет опять близнецов.

Лея носит маленького наследника Ройсов всего два месяца, и если честно, то ей хочется лезть на стенку от легкого токсикоза, шалящей магии и быстрой утомляемости. Рейниру стабильно сгибает в приступе рвоты пару раз за день, и она буквально увешана чарами, убивающими любой запах вокруг неё. Лея ничего не говорит и тогда, когда Рейнира проклинает всю родословную своего мужа, не напоминая, что у них она вообще-то общая.

Возможно, судьба снова играет с ней шутку и иронично смеётся, но Рейнира явно не смеётся последней, и гнев Леи притупляется, медленно сходя на нет. Один ребёнок отплясывает чечетку на её мочевом пузыре, страшно представить, что могут двое. А когда Люк спрашивает её про звёзды и руны на её одежде, то Леи ничего не остается, как вознести молитву за благополучие Рейниры. Старые обиды всё ещё держат крепко, а раны ноют в особо тяжелые дни, но эти дети… заслуживают целого мира и своей матери.

Семья Леи в пору её детства была ущербной. Спустя годы она наконец-то может сказать это прямо, не скрываясь за нейтральными выражениями. Деймон Таргариен был мудаком, Рея Ройс пыталась быть матерью, но у неё это едва ли получалось. Это была жестокая и искалеченная правда, с которой Леи предстояло жить, и это была реальность, которой она не хотела для своих детей.

Её шаги к понимаю семьи, к тому, чего она сама хотела, были очень неловкими и шаткими, но у Леи была миссис Поттер, Джеймс и… Люк, смотрящий на неё точно, она сама была так любимым им созвездием на ночном небе.

Лея ярилась годами, обижалась с самого детства и носила свою неуверенность, как броню.

Она выросла из этого, как дети вырастают из шалостей, как Джеймс вырос из своей любви в прекрасную принцессу, оказавшуюся настоящим драконом, как… выросла Алисента Лонгботтом из своих страхов.

Своего первенца они с Джеймсом называют Рид Арден Ройс в честь Джинни Поттер и тётушки Джейн. Это не слишком очевидно и прямолинейно, как Эйгон Лонгботтом или Джеймс Сириус Поттер, но Леи, по правде говоря, всегда нравилось искусство полутонов и намёков.

Лея правда думает, что дальше всё будет проще, лучше, что она сможет жить в мире с другими своими братьями и сёстрами, не оборачиваясь на их отца. Она делает все шаги для этого.

У Рейниры с Деймоном рождается Хелейна с Эймондом, а следом за ними малышка Висения. Лея приносит в этот мир ещё одного мальчика, что можно считать иронией, с учетом того, как долго в их роду доминировали девушки. Они называют его Дейл Теодор Поттер и это почти созвучно с валирийским Дейла Таргариен. Лея осознает эту созвучность, но всё равно оставляет имя, и это закрывает какой-то зудящей в ней гештальт. Пазлы встают на место.

Дети не оглядываются на знамена своих домов, когда играют на общих праздниках. Они бегают друг за другом; хватаются за вельветовые штаны близнецов Уизли, требуя очередную невероятную историю или красивую магию; они смеются и танцуют, как будто весь мир принадлежит им. И Лея лелеет этот покой. Спустя долгие годы она, кажется, обрела своё место и позволила ранам зажить.

Хейлена оказывается… необычным ребёнком. Она сразу находит общий язык с Полумной и никого, кажется, не смущает её временами пустой взгляд и тихие бормотания себе под нос. Дар провидения редко, но появляется среди валирийцев и их потомков, поэтому все просто стараются не спугнуть застенчивую девочку.

Хелейна порой говорит забавные, порой очень странные вещи, но… ребёнок остается ребёнком, а задачей взрослых остаётся забота о нём. И Леи даже несмотря на всё это нравится её сестра. В конце концов, она единственный спокойный ребёнок в этой семье. Лея не хочет чувствовать себя мелочной, но её сыновья весьма тихие дети, в то время как её братья… маленькие непоседы, из-за которых Деймон явно поседеет. Незаметно, естественно, но абсолютно точно. Нет, Лея не злопамятная, она просто наслаждается шоу.

И это ей даже нравится! Пока Хелейна однажды не произносит:

— Ты ждёшь дракона нашего брата.

И ничего не произносит больше. И Лея не придаёт этому значению. Пропускает мимо ушей, пока в тот же вечер не узнаёт, что беременна. Девочкой.

Она отмахивается от жужжащих на самом краю сознания подозрений. В пекло! Лея слишком долго строила собственный счастливый и спокойный мир.

Лейла Рея Ройс рождается с белоснежными волосами, которые с годами начинают отливать чистейшим серебром. У неё темно-карие глаза отца и аккуратные Таргариеновские черты лица.

Вот тогда подозрения превращаются в предзнаменования. У Эймонда с Лейлой практически пять лет разницы. Ребёнку его возраста, особенно мальчику, обычно не интересны совсем маленькие дети, которые и говорить-то ещё не умеют.

Эймонд осторожно держит в своих руках маленький свёрток (его спереди страхует Деймон) и его глаза… О, нет. Лея уже видела такой взгляд. Она запомнила его с детства, подмечала, как он менялся с годами. Лея знает, как выглядит окольцованный судьбой Таргариен. Её отец смотрел так же на Рейниру, когда она была ребёнком. Эймонд смотрит так же на Лейлу.

Лея в ужасе. Она чувствует, как мурашки бегут по её коже от одной только мысли о подобном. Ей привычно игнорировать напоминание о том, что Рейнира и Деймон родственники, с годами она просто смерила в себе отвращение, задвинув его в дальний угол. Но её ребёнок?.. Никогда!

У этой насмешки судьбы горький привкус отчаяния.

Примечания:

Меня не отпускает мысль, что Рейнира была весьма миниатюрной, но родила столько детей, понятно, что она поправилась с беременностями, но первые то...

Моя жизнь сейчас похожа на что-то сумбурное и киселестое, и я пытаюсь в ней плавать и не утонуть, поэтому, в общем, с этим частично связано то, что я перестала "чувствовать" свои тексты. Они мне больше не поют. Для меня лично, я — не автор, я — рассказчик, я не придумываю историю, я рассказываю то, что услышала, поэтому для меня сюжет всегда не известен полностью или частично, и я не знаю, куда всё повернет, я могу немного направлять этот поезд, но он сам едет. Музыка в моей голове играет, а я просто её записываю. Но сейчас... в общем музыка не играет. Я думаю, что в художке бы сказали, что "стул не дышит". Это примерно так чувствуется и воспринимается, поэтому я была бы благодарна за обратный отклик, за то заметно ли, что "картина не дышит" или это просто в моей голове, и музыка пока ещё слышна, а стулья — хех — дышут.

На всякий случай: дети не решат ваши душевные проблемы, Лея прошла долгий путь за занавесом всего этого, прошли годы с развода её родителей, у неё был Джеймс и вся любовь Джинни-mother, просто маленький Люк такая булочка, что это стало переломным моментом (одни из) в её пути отделения себя от отца и проблем в семье.

Вау, а у нас тут ровно 100 страниц с начала этого пути!