Альтернативный подозреваемый (джен)

Мечтать о чьей-то смерти и совершить реальное убийство — вещи очень разные и, чаще всего, между собой не связанные. Мечтать о том, чтобы другой человек исчез, в некоторых ситуациях вполне нормально, а вот планировать хладнокровное убийство и тем более его осуществить… на это не каждый способен.

Логан был способен на всё.

Глядя на залитое кровью тело, лежащее посреди просторной гостиной, я не могла избавиться от мысли, что это убийство моих рук дело.

Нет, сама я не стреляла, но в том и не было нужды, после уроков по криминологии я слишком много говорила о том, как совершить идеальное убийство, как оставить минимальное количество следов, как избежать типичных ошибок, как избавиться от оружия и создать железобетонное алиби… И вот итог: никаких следов, у главного подозреваемого твёрдое алиби, а оружия на месте преступления, естественно, нет.

Прекрасно.

Правда, прекрасно выполненная работа и прекрасное окончание жизни мерзкого человека, он как никто заслужил эту пулю, и я была бы рада поднять бокал за его смерть, если бы не уверенность, что убийца — мой любимый человек.

Оставался крохотный шанс, что он не сам стрелял, наняв для этого кого-то, но ситуацию это едва ли делало лучше.

Вёл ли он себя странно, когда полчаса назад появился на пороге моего офиса? Нет. Я ничего не заметила. Но это не аргумент — уж что-что, а скрывать истинные эмоции Логан всегда отлично умел, а я была рада его видеть и не пыталась высмотреть что-то крамольное.

— Переночуем в отеле, вряд ли криминалисты закончат быстро и нам позволят вернуться в дом.

Его голос заставил очнуться от раздумий, в которых я провела последние пару часов, пока шериф допрашивал Логана, а по дому ходили копы. Скандал обещал быть громким, жертва — человек известный, опять же убийство в Девятом районе не каждый день случаются, так что управление шерифа будут трясти по полной, а значит, халтурить никто не посмеет и общим осмотром комнаты дело не ограничится.

Машинально кивнув, соглашаясь со сказанным, я не сдвинулась с места. Даже просто посмотреть на Логана я не могла, про то, чтобы куда-то идти с ним, и говорить не приходилось. Но и не пойти тоже было нельзя. Не после всего, через что мы прошли вместе — я не могла показать, что не верю его алиби и считаю убийцей, так его подставлять я ни за что бы не стала, но…

— Вероника, идём.

Он отлично меня знал и наверняка понял, что я думаю о деле и его причастности к смерти Аарона, но обсудить это мы могли только наедине, а потому…

— Конечно, идём.

Поместье наводнили копы. В доме была одна группа, по территории слонялась другая. Снимали отпечатки с двери, ворот, домофона, искали следы на подъездной аллее… На нас смотрели все, мимо кого мы проходили, молча провожали тяжёлыми взглядами, хмурились, но хотя бы не комментировали ситуацию.

Логану не стали предъявлять обвинения, узнав, что у него есть алиби — он был в сотне миль от дома, — но подозрения, разумеется, снимать не спешили, грозя тщательно проверить каждое его слово, и я очень надеялась, что его алиби выдержит. Потому что мне самой в его невиновность поверить было неимоверно сложно.

Отца Логан ненавидел люто, и хотя в последнее время почти не вспоминал о нём, благо тот предпочитал проводить время где-то на курортах Южной Америки и появлялся дома нечасто, отношение не поменялось.

Наконец мы сели в машину, Логан завёл двигатель и посмотрел на меня.

— Заедем куда-нибудь? Я голоден. — Я нахмурилась, и он усмехнулся. — Ну, пока не весь город в курсе убийства моего отца, у нас есть шанс спокойно поужинать. А вот уже с завтрашнего дня об этом надолго придётся забыть.

— Тебе не кажется, что не стоит бравировать своим наплевательским отношением?

Он снова усмехнулся и пожал плечами.

— Думаешь, кто-то поверит, начни я изображать скорбь?

— Думаю, — огрызнулась я, — что в твоём положении глупо привлекать к себе лишнее внимание. — Минуту мы ехали молча, а затем я вздохнула и попросила: — Остановись.

Он послушно съехал на обочину и вопросительно повернулся ко мне.

Его лицо не выражало ничего, кроме лёгкого интереса. Логан отлично умел притворяться, правда, со мной он обычно был самим собой, но сейчас явно была не обычная ситуация.

Сколько раз он вляпывался в подобное дерьмо? О, мы оба давно сбились со счёта. Эталонный трудный подросток вырос в идеального подозреваемого. Наглый, богатый, не лезущий за словом в карман и всегда — всегда, чёрт возьми! — отказывающийся сотрудничать со следствием вне зависимости от своей причастности к делу, он был костью в горле шерифа. Но раньше, когда его обвиняли в убийствах, он был невиновен и я верила в его невиновность, а сейчас…

Он молчал. Не спрашивал, что я думаю, не пытался убедить в своей непричастности, и это злило. Я знала, что ему важно услышать моё «я тебе верю»; он не попросит, но будет ждать, а не дождавшись, замкнётся в себе — это мы уже проходили, и моё недоверие уже рушило наши отношения. И всё же я не могла этого сказать. Давным-давно мы договорились быть честными друг с другом, и теперь за это приходилось расплачиваться. Я не могла спросить, он ли убил отца, потому что сам вопрос будет ответом на его незаданный вопрос. А ещё я не была готова услышать ответ. Я не верила в его невиновность и то же время отчаянно желала, чтобы он начал всё отрицать, я хотела ему поверить. Но он этого не сделает — это я тоже знала. Если виновен — чтобы не потерять меня. Ну а если невиновен… потому что мои подозрения для него хуже обвинения в убийстве.

— Не стоит ехать в отель. Забыл, что было в прошлый раз? Журналисты тебе не дадут прохода.

— Натравливать их на дом Дика тоже так себе идея, — парировал он равнодушно.

Не дождался. Замкнулся.

— Можем поехать ко мне.

В глазах прорезалось удивление — ну да, вот такая я противоречивая: подозреваю в убийстве, но зову к себе.

— Тогда уж лучше к Дику, — после колебаний мотнул он головой и повернул ключ зажигания. — Тебя отвезти?

Сжав кулаки, я впилась ногтями в ладони, болью призывая себя к спокойствию. Я ненавидела, когда он так делал — отстранялся, притворялся, что ему наплевать.

— Зачем ты так?

Это было против правил. Я не должна была этого спрашивать. И потому он не ответил. Развернулся и поехал в обратном направлении, к Дику.

— Не хочешь сначала позвонить?

— Не нужно, — не смотря на меня, без выражения ответил он. — Дик всегда на моей стороне, что бы я ни натворил.

Справедливо. Утрись, Вероника, в отличия от тебя, Дик хороший друг, который действительно не задаёт лишних вопросов и всегда готов помочь своим близким независимо от того, в чём тех обвиняют и в чём те виновны.

Дик встретил нас нетрезвым и с широкой улыбкой на лице, которая потухла сразу же, как только он всмотрелся в наши гримасы.

— Что случилось? — вместо приветствия спросил он, приглашающе распахивая дверь шире.

— Отца застрелили, — на ходу ответил Логан, пропуская меня вперёд. — Есть что-то пожевать? За весь день я кроме кофе с каким-то чёрствым пончиком на заправке ничего не ел. Закажем пиццу?

Дик с открытым ртом смотрел на невозмутимо шагающего в сторону кухни Логана, а затем перевёл взгляд на меня.

— Логану не стоит жить в отеле, — пожала я плечами. — Если ты не против…

— Само собой, — очнулся Дик, закрыл дверь и, понизив голос, уточнил: — Его подозревают?

— Пока нет, Логан предоставил алиби.

— А оно выдержит?

Я усмехнулась, невольно копируя Логана, и развела руками:

— Без понятия.

Больше Дик ничего спрашивать не стал. Когда мы вошли в кухню, Логан как раз закрывал холодильник.

— Я нашёл стейки и овощи.

— Значит, обойдёмся без пиццы. Я чем-нибудь могу помочь? — Логан отстранённо мотнул головой, но Дик не отстал. — Серьёзно. Чем помочь?

— Овощи можешь помыть.

Дик зарычал, а я не удержалась от смешка.

Наверное, со стороны Логан казался обычным социопатом — у него отец убит, его самого могут обвинить в убийстве, а он… Но и я, и Дик отлично знали, что всё это поведение — не более чем маска. Холодность, отстранённость, язвительность — защитный механизм включался каждый раз, когда возникала угроза. Логан не умел просить о помощи, и лучший друг это отлично знал и не доводил до этого, сам предлагая. А вот с девушкой моему парню явно не повезло, я не была безоглядно предана и как в воздухе нуждалась в том, что Логан просто не умел давать — открытом признании проблем.

Идеальная пара.

В повседневных отношениях это почти не мешало — мы были слишком давно знакомы, чтобы не знать недостатки друг друга; слишком часто ссорились из-за этого и в конце концов научились с этим жить, не провоцируя конфликты, а когда те всё же возникали, умело разрешали их совместными усилиями. Но в критических ситуациях оба возвращались к старой модели поведения…

И если бы не Дик, наши отношения давно бы бесславно кончились.

Снова.

— Мне всё это не нравится! — заявил Дик через несколько минут, устав наблюдать за тем, как мы молча занялись приготовлением ужина так, будто ничего не произошло и это самый обычный вечер. — Я не знаю, что случилось, не понимаю, что мне делать, а вы на меня молчите!

По губам Логана скользнула мягкая улыбка — Дик был славным, а когда вёл себя вот так по-детски, так и вовсе милым.

— Я забрал Веронику, мы поехали ко мне. И обнаружили посреди гостиной тело отца, — подняв взгляд, спокойно сообщил Логан. — Вызвали шерифа, потом было всё, как обычно: угрозы, запугивания, попытки вытянуть признание…

— Но тебя не арестовали, — риторически заметил Дик и посмотрел на меня.

— Я сразу сказал, что у меня есть алиби, — хмыкнул Логан и продолжил говорить, вернувшись к раскладыванию мяса на решётке, — поэтому и не арестовали, приказав не покидать город. Следов пороха на мне не обнаружили… В общем, ничего нового.

Он замолчал, но Дику этого было мало.

— Алиби же наверняка будут проверять тщательнее, да?

— Разумеется, — равнодушно кивнул Логан. — Пусть проверяют.

Уверенность в голосе нас обоих слегка успокоила. Мы с Диком отлично понимали, что совершенно не важно, виновен ли Логан, шериф сделает всё от него зависящее, чтобы повесить убийство на него. Значение имело лишь то, насколько надёжно алиби. И раз Логан спокоен…

— Хорошо. Есть другие подозреваемые? Лэмб же не снимет с тебя подозрения, если не получит альтернативного обвиняемого.

Это был очень хороший вопрос!

— Тех, кому выгодна смерть Аарона, — за Логана ответила я, — полно. Начиная с меня и заканчивая Джейком Кейном. Но кто имел реальную возможность совершить убийство… Я займусь этим завтра.

Парни переглянулись, и хотя Логан ничего не сказал, отлично зная, что отговорить меня не удастся, по нему было отчётливо видно, что удовольствия мои слова ему не доставили. А вот Дик молчать не стал:

— Вероника, ты же понимаешь, что с тобой никто не станет разговаривать?

Я понимала. Иди речь о ком угодно другом, мне не составило бы сложности провести расследование. Не в первый раз, дай бог, не в последний. Я умела раскапывать тайны и выводить на чистую воду преступников, в этом уже давно никто не сомневался, в конце концов, я этим зарабатывала на жизнь. Но когда дело касалось Логана… Мягко говоря, его репутация оставляла мало шансов на непредвзятость. Это было далеко не первое обвинение в убийстве, что на него пытались повесить, и то, что все предыдущие разы его оправдывали, ситуацию не улучшало — люди были уверены, что это говорит не о невиновности, а исключительно о размере банковского счёта.

Другой проблемой было то, что обелить Логана можно было лишь одним способом — повесить убийство на кого-то другого, и пусть у Аарона врагов хватало, у Логана был самый мощный мотив. Даже мотивы — деньги, месть, ненависть. После всего, что сделал Аарон — и вообще, и Логану, — он смог избежать наказания и остаться безнаказанным, и ни для кого не было секретом, что сын его ненавидит. Если честно, Аарона ненавидели все, но кроме Логана и, пожалуй, Кейна, вряд ли кто-то всерьёз решился бы на радикальные меры…

— Нужно выяснить, где был Джейк Кейн во время убийства.

Парни снова посмотрели на меня с неудовольствием, и это разозлило.

— Вы двое — самые вероятные убийцы. Мистер Кейн, конечно, вряд ли бы стал лично марать руки — так подумает каждый. Но мы-то знаем, что ради Аарона он бы сделал исключение. Это личное, мальчики, так что…

— Ты правда думаешь, что мистер Кейн смог бы убить? — кажется, Логан неподдельно удивился.

Я понимала, чем вызвана такая реакция — Кейна мы знали всю жизнь, отец нашего близкого друга был хорошим человеком, добрым и спокойным, — но в то же время это недвусмысленно указывало на то, что сам Логан в эту версию не верит. Уж не потому ли, что точно знает, кто убийца?

— Твоего отца — без сомнений! — резко ответила я, злясь то ли на себя, то ли на него.

— Что у тебя за алиби? — вдруг спросил Дик.

— Рыбалка. — Логан поднял взгляд и без выражения смотрел в глаза лучшего друга. — Двое свидетелей подтвердят, что последние три дня я провёл в открытом море и физически не мог совершить убийство на берегу.

Алиби было хорошим, надёжным. Если те двое действительно его подтвердят и не запутаются в показаниях.

— Надёжные свидетели? — спросил Дик, избавляя меня от необходимости демонстрировать сомнения.

Логан нахмурился.

— Хочешь что-то спросить?

— Нет, — быстро помотал головой Дик. — Хочу напомнить, что шериф тебя терпеть не может и будет давить на свидетелей…

— И раскопает их подноготную, — поддержала я. — Если найдёт хоть что-то, сможет признать их ненадёжными, и ты останешься без алиби.

— У этих парней всё нормально с «подноготной», — чуть расслабился Логан. — С алиби у меня всё в порядке.

Я отвела взгляд, стараясь не выдать усилившиеся подозрения.

Логан старался не лгать, по крайней мере, нам с Диком. Порой он умалчивал о всяких досадных инцидентах, опускал неприятные подробности, обходил вниманием то, что могло расстроить… Но прямо не лгал. Он и сейчас не лгал. Но и прямо не говорил. Он не сказал, что был в море или что не убивал отца, лишь что свидетели подтвердят, что он не мог этого сделать.

Дику было искренне плевать, виновен ли его лучший друг. Для Дика это не имело значения и не влияло на его отношение. Дик задавал вопросы с одной целью — убедиться, что тылы Логана прикрыты. Не знаю, что бы он предпринял, не имей тот алиби, вполне вероятно, сам бы его обеспечил, даже не подумав о наказании за лжесвидетельство или вовсе за пособничество убийце, ну или побежал бы совать деньги тому, кто согласился бы под присягой подтвердить, что Логан был в сотне миль от места преступления… Порой я завидовала Дику. Потому что сама так не могла. Я любила Логана, но так и не смогла принять то, что он может быть неидеальным. И мне было страшно задумываться, какое решение я приму, если выяснится…

Посадить его я не дам — вот в этом я не сомневалась.

Если он невиновен — сделаю всё, чтобы защитить от полиции.

А если виновен… всё равно сделаю всё, что смогу, чтобы помочь ему избежать наказания.

У Логана много недостатков, но он не представляет опасность для общества. Он не жесток, не решает проблемы с помощью насилия. Будь жертвой кто угодно другой, и я бы без лишних слов поверила в его невиновность. Но жертвой был Аарон, который заслуживал смерть. Причём смерть от руки Логана была бы самой справедливой карой за все его деяния. Этот человек издевался над сыном всю его жизнь, изнасиловал и убил первую любовь Логана, пытался убить меня… Аарон получил то, что не смогло обеспечить наше хвалённое правосудие — смертную казнь. Так что если его убил Логан… Я не могу его осудить. Но смогу ли принять?..

— Вероника?

— А?

Парни смотрели на меня и, кажется, ждали от меня ответа.

— Простите, задумалась, — повинилась я. — Вы что-то спросили?

Логан открыто улыбнулся — прочитал по моему лицу вывод, к которому я пришла, и сразу расслабился.

— Я спрашивал, здесь будем есть или пойдём к бассейну? — повторил вопрос Дик.

— К бассейну, — выбрала я, поднимаясь.

Дик кивнул, взял тарелки и первым покинул кухню.

— И что ты решила? Что я невиновен? Или всё же что не заслуживаю наказания за убийство этой мрази?

— Я люблю тебя.

Логан усмехнулся и подошёл ближе, заключая меня в объятия и заставляя задрав голову смотреть на него.

— В этой ситуации могла бы и соврать, — сказал он перед тем, как меня поцеловать.

Но мы оба понимали, что не всё так просто, как могло бы показаться: он бы не поверил, моментально почувствовав неискренность, а я слишком ценила правду, чтобы обманывать в столь важном.

Когда живёшь с детективом, обсуждение убийства — самая обычная тема для разговора за обедом. Книги, фильмы, новости — профессиональная деформация сказывается даже на повседневной жизни, заставляя всю информацию проходить через призму опыта и знаний. В детстве я любила смотреть детективные истории, но проработав частным детективом пару лет, поняла, что в жизни всё не так. Преступники не были такими идиотами, а полицейские такими гениальными героями, как внушалось с экрана. Конечно, гениальных преступников и идиотов копов тоже было не много, зато ошибки, порой идиотские, совершали все — независимо от занимаемой стороны закона.

Спрятать оружие в своём шкафчике в тренажёрном зале, схватить орудие убийства голыми руками, позвонить со своего телефона для шантажа — подобные глупости совершают либо редкостные кретины, либо герои кино. А вот менее очевидные ошибки, о которых не так много рассказывают, на них палится подавляющее большинство, и это абсолютно нормально, ведь невозможно предусмотреть всё!

Но сейчас нам нужно было именно это — учесть любую мелочь, что могла бы указать на Логана, и избавиться от неё. Проблема была в том, что откровенного разговора о смерти Аарона у нас так и не состоялось. Я не могла спросить, где оружие, а без прямого вопроса ответа было не получить. И оставалось надеяться на то, что Логан внимательно меня слушал, когда я рассуждала о типичных ошибках неопытных преступников.

Но надежды было мало!

— Ты так и не позвонил адвокату, — напомнила я после еды.

— Так мне и обвинений не предъявили, — парировал он.

— Лучше ввести его в курс дела до того, как что-то случится. Просто чтобы он был наготове, — встал на мою сторону Дик, и я ему признательно улыбнулась.

Логан вздохнул и достал телефон из заднего кармана джинсов, всем видом выражая несогласие.

Разговор был коротким и не содержал никакой новой информации. Логан всё так же уклончиво формулировал реплики, не отрицая, но и не признавая свою причастность, а завершив вводить юриста в курс дела, довольно долго слушал то, что тот ему говорил, после чего простился и убрал телефон.

— Что он говорил? — не утерпела я. На то, чтобы посоветовать не отвечать на вопросы полиции без адвоката, много времени не было нужно, а между тем монолог занял несколько минут.

— Да так, — отмахнулся Логан, но увидел, как вытягивается моё лицо, и, закатив глаза, пояснил: — Про организацию похорон и потенциальные сложности со вступлением в наследство.

— Какие сложности? — не понял Дик.

— Пока уголовное дело открыто… — начала я, однако Логан перебил:

— У отца было трое детей. — Мы с Диком синхронно охнули, изумлённо вытаращившись на Логана. — Трине выделены средства и на основную наследственную массу она не может претендовать. А вот другой его ребёнок…

Старшая сестра Логана Трина была удочерена Аароном в младенчестве. Это был пиар-ход, и хотя приёмный отец хорошо к ней относился и всегда заботился о ней, любить он не был способен в принципе, так что этот пункт в завещании вопросов не вызвал.

А вот третий ребёнок…

— Трина биологически чужая, зато этот Чарльз его родной сын.

— У тебя есть брат, — потрясённо констатировал Дик.

— Угу, — задумчиво кивнул Логан и посмотрел на меня. — Что скажешь?

— Что Аарон оставил ему? — вместо ответа задала я встречный вопрос.

— Ничего. Точнее, машину. — Логан замолчал и досадливо поморщился. — Для него был открыт счёт, и все эти годы отец щедро откупался от него.

Что-то в тоне настораживало.

— И прекратил? — уточнила я. — Они общались?

— Коган утверждает, что нет.

Диалог заглох — нам всем было о чём подумать.

Детство Логана не было счастливым и безоблачным, как наверняка думали все. Сын голливудской кинозвезды, живущий в огромном доме с бассейном, имеющий всё и ещё немного сверху — это был образ, не более. Аарон очаровательно улыбался на камеру, а за закрытыми дверями избивал сына и был настоящим домашним тираном. Пользуясь успехом у женщин, он изменял жене, даже не особо скрываясь. Аарон был настолько ужасен, что не остановился даже перед тем, чтобы сделать любовницей пятнадцатилетнюю девушку собственного сына, а когда та обнаружила, что их секс записывается на видео, и пригрозила, Аарон убил её…

Логан всегда был один. Мать не могла его защитить, сестра — тем более. Но старший брат… Его братом всегда был Дик. Пусть не по крови, но именно Дик был тем человеком, кто его по-настоящему любил, готов был всегда поддержать и без колебаний ввязывался в любые авантюры, если Логан в нём нуждался. Конечно, теперь глупо было об этом думать, история не знает сослагательного наклонения, но не думать не получалось — я видела это по лицу Логана.

Мои же мысли были не столь простыми.

Чарльз, кем бы тот ни был, рос без отца. Он был лишён как жизни в роскоши, так и возможности представляться сыном Аарона Экхолза, что открывало очень многие двери. Адвокат сказал, что на имя Чарльза был открыт счёт, значит, он не нуждался… А ещё это значит, что он знал, кто его отец, как тот живёт, и как легко тот вычеркнул его из своей жизни.

Мог ли Чарльз захотеть встретиться? Запросто.

Мог ли захотеть наказать бросившего его человека? Легко.

Мог ли убить? Зная Аарона, я не сомневалась, что у Чарльза могло возникнуть такое желание после личного знакомства.

Осталось понять, имел ли он возможность совершить убийство… И узнать, что на этот счёт думает Логан.

— Вероника?

— Да? — я растянула губы в улыбке, хотя и знала, что не сумею его обмануть.

— Не улыбайся, — хмуро качнул он головой, — я видел, какое у тебя только что было выражение лица. Что ты задумала?

— Ничего.

— Вероника! — требовательно повысил голос он, однако Дик не дал мне ответить, перебив:

— Что бы она ни задумала, это однозначно пойдёт тебе на пользу.

Мы с Логаном хмыкнули, наши взгляды встретились, и мы оба улыбнулись.

С Диком мои отношения долгое время не складывались: я считала его идиотом, он терпеть не мог меня. Но мы оба любили Логана, а Логан любил нас обоих, так что нам пришлось смириться с присутствием друг друга. А затем, пока Логан влипал в неприятности, а мы помогали ему выпутываться, как-то незаметно подружились и уже просто не представляли, что может быть по-другому. Дик принял меня, по-настоящему принял и понял, что несмотря на искреннюю любовь, наши с Логаном отношения не выживут. И Дик решил вмешаться. Сколько раз он не давал нам наговорить лишнего, сколько раз буквально разводил в стороны до того, как размолвка перерастёт в ссору, сколько раз защищал друг перед другом и мирил — не сосчитать. Дик был ангелом-хранителем наших отношений, и мы это ценили.

— Прости, — повинилась я. — Но Дик прав, я действую в твоих интересах.

— Чёрт, — экспрессивно воскликнул Логан, вскочил на ноги и уставился вдаль, кажется, пытаясь успокоиться.

— Что случилось? — не понял Дик, и Логан «любезно» объяснил:

— Вероника решила не дожидаться, пока шериф докопается до правды и найдёт убийцу, и собралась повесить убийство на этого Чарльза.

Дик вытаращил глаза, повернулся ко мне, однако ничего не сказал. И лишь после минутного молчания резюмировал:

— Ты страшная женщина, Вероника, и я очень рад, что ты на нашей стороне. Думаешь, он убийца?

Логан не был доволен моими намерениями, поэтому я развела руками и примирительно уточнила:

— Без понятия. И я не собираюсь вешать на него убийство. Всего лишь хочу подготовиться на тот случай, если шерифу станет лень разбираться и он решит, что ты слишком хорош в качестве обвиняемого, а потому нет смысла копать глубже и искать настоящего убийцу.

— А сама ты убийцу найти не хочешь? — недовольно пробурчал Логан.

Я пожала плечами и честно сказала:

— Хочу. Но все мы знаем, что это может занять немало времени, а альтернативный подозреваемый нам нужен как можно скорее. Если шериф захочет кого-то арестовать, лично я предпочту, чтобы этим кем-то оказался не ты.

— И плевать кто?

Я нахмурилась и без уверенности кивнула:

— Отправить кого-то в камеру предварительного задержания — да, плевать.

Это было правдой. Камеры в управлении шерифа, само собой, не славились комфортабельностью, однако ничего ужасного в них не было. Конечно, неприятно оказаться под арестом, с этим никто и не собирается спорить, но не смертельно. На самом деле проблема была не в том, что Логана могут закрыть до выяснения всех деталей дела, а в том, что его могли уже не выпустить.

Это был бы далеко не первый его арест, не первое обвинение в убийстве, казалось бы, ну и чего паниковать? Но шериф действительно ненавидел Логана — в том числе и за то, что столько раз промахивался с обвинениями. Лэмб был обычной посредственностью: не слишком умный, жадный, падкий до славы — он делал громкие заявления до того, как подозрения подтвердятся, а расхлёбывать приходилось уже не ему. Когда Логана в первый раз обвинили в убийстве, это чуть не стоило ему жизни — обвинениям поверили байкеры и избили его до полусмерти. Да и про прессу не стоило забывать, стервятники знатно портили жизнь тем, на кого им указывали.

У меня не было ни малейшего желания снова через всё это проходить. Хотелось защитить не только Логана, но и себя. А Чарльз… Я ведь не собираюсь его подставлять и подкидывать улики! Просто дам шерифу ещё одного подозреваемого, альтернативу, чтобы он не зацикливался на Логане. Не спорю, мне страшно начинать расследование, что может указать на моего любимого мужчину, но и я сама, и Логан, и даже Дик прекрасно знали, что я всё равно этим займусь и не успокоюсь, пока не докопаюсь до правды. Осудить невиновного я не позволю, а наказать виновного…

Надеюсь, это всё же не Логан.

* * *

Чарльз Стоун оказался ничем не примечательным парнем, совершенно не похожим на Аарона.

Через адвоката я быстро узнала его адрес, и пока Логан был в управлении шерифа, куда его вызвали на допрос, мы с Диком отправились «знакомиться» с братом.

Собрать о нём общую информацию было несложно, но это ничего не дало. Чарльз казался самым обычным парнем: без приводов, без связей с преступным миром, без зависимостей и без отношений. Он жил в неплохом доме, носил неплохие вещи, но, конечно, было очевидно, что это не тот уровень, к которому привык Логан.

Понятия не имея, что Чарльзу известно о кровных родственниках, я допускала мысль, что он проявил интерес к брату и потому вполне мог и меня знать в лицо — с Логаном мы давно были вместе, — а потому не поленилась прибегнуть к маскировке, частью которой выступал Дик. И пока я придумывала повод, именно Дик нашёл способ завязать знакомство самым банальным вопросом.

Смотря на открытое лицо Чарльза, трудно было заподозрить его в чём-то плохом, однако судить по внешности было последним делом. Я старалась не пялиться в открытую, но внимательно рассматривала брата моего парня, и чем дольше смотрела, тем больше видела. Образ, который он демонстрировал сейчас, был маской. Открытость, доброжелательность, улыбка — он был похож на Логана в этом, с той разницей, что Логану меньше приходилось притворяться, он мог позволить себе чаще быть собой, наплевательски относясь к тому, какое произведёт впечатление, а вот Чарльз был ограничен в деньгах и потому вынужденно считался с мнением о себе. Он был хорошим актёром, но фальшь проскальзывала.

Впрочем, убийцей это его не делало. Я не видела в нём нервозности, но опять же, умение скрывать истинные чувства под маской могло скрыть и волнение после совершённого убийства.

Пока Дик отвлекал его разговором, я активировала шпионскую программку и клонировала телефон Чарльза, а затем с милой улыбкой напомнила, что у нас есть дела, и Дик распрощался с новым знакомым.

— Думаешь, он убийца? — спросил Дик, как только мы сели в машину.

Я осуждающе нахмурилась:

— Такие выводы по одному разговору не делают!

— Мне он понравился…

— Они с Логаном похожи, — возразила я. — Тебе не Чарльз понравился, а эта схожесть.

— Может, — не стал тот спорить. — Поедем домой?

Качнув головой, я достала телефон.

— Рано. Я клонировала его телефон, нужно проверить его контакты.

— А машину?

— У него нет машины, — со вздохом сообщила я, досадуя, потому что отследить по джи-пи-эс перемещения — это бы упростило дело. Конечно, в том случае, если Чарльз был виновен и настолько неосторожен, чтобы использовать собственный автомобиль. Имена и номера в телефонной книге новообретённого родственника Логана были незнакомыми, пока я не наткнулась на инициалы «С.К.». — А с адвокатом Аарона Чарльз знаком.

— Он известный адвокат, — возразил Дик, но я с усмешкой покачала головой:

— Он дорогой адвокат, нашему братику Коган не по карману.

— Слушай, а он точно знает, что его отцом был мистер Экхолз? — вдруг спросил Дик. — Просто я слышал про такие ситуации, где алименты платились через юриста анонимно. В том смысле, что в соглашении это отдельно оговаривалось: ребёнок понятия не имел, кто его отец, просто получал каждый месяц чек.

— Я тоже знаю об этой практике избавления от потенциальных наследников, — хмыкнула я, — и могу рассказать пару занимательных историй о том, как эти соглашения о конфиденциальности обходились. Например, одна девушка устроилась клерком в юрфирму, чтобы покопаться в делах адвоката и узнать имя своего отца. Другой парень действовал проще и клерка подкупил, получил список клиентов, а потом методично проверил всех подходящих, незаметно проследил, собирая образцы ДНК, и всего через пару месяцев поставил забывшую о существовании внебрачного ребёнка мать перед фактом, что платить за молчание придётся намного больше. Дик, пойми, сохранить тайну, в которую посвящено хотя бы двое, неимоверно трудно, а если больше… Всегда найдётся болтливый сотрудник, бумажный или денежный след…

— Ты веришь, что Логан не убивал отца?

— Нет.

Дик отшатнулся, но с ним я могла быть искренней и честно поделиться терзающими меня мыслями.

— Вероника!

— Я люблю его, ты знаешь. И не хочу, чтобы подозрения подтвердились. Но Логан даже не потрудился отрицать свою причастность.

Дик молчал и не смотрел на меня. После долгой паузы я не выдержала и коснулась его руки.

— Я не позволю посадить его. Кто бы ни убил Аарона, тот это заслужил, и я не буду мучиться бессонницей из-за этого. Но я не знаю, как смогу жить с убийцей.

— Ты же знаешь его, он не скажет, что не делал этого.

— Знаю. И это лишь усиливает подозрения.

— А просто поверить ты не можешь?

Горько вздохнув, я покачала головой и продолжила изучать клонированный телефон Чарльза. Просто верить я не умела никогда.

Ожидаемый скандал запаздывал.

В собственном доме Логан не появлялся, в «Гранд-отель» не поехал, и журналисты не знали, где искать свою жертву. Перед управлением шерифа толпились репортёры, но Логан был опытным подозреваемым, если можно так выразиться, поэтому после допроса вышел через чёрный ход, где ждали всего двое папарацци, от которых легко удалось оторваться.

— Вот-вот вспомнят про вас, — закончив рассказ о проведённом в комнате для допросов дне, предупредил Логан. — Официальных заявлений, как ни странно, Лэмб пока не сделал, но я видел в управлении отцовского менеджера — недолго ждать осталось. А как прошёл ваш день? Удалось что-то узнать?

Он был уставшим и раздражённым, что неудивительно после проведённых в обществе Лэмба часов, и явно с трудом сдерживался, чтобы не выпустить скопившееся напряжение. Я не боялась, что Логан сорвёт злость на мне, даже, пожалуй, хотела этого — уж лучше я или Дик, чем шериф или папарацци, по крайней мере, меньше проблем — только обвинения в нападении ему и не хватало для полного счастья, а мы всё понимали и не стали бы обижаться на грубые слова. Но он себя контролировал, кипя внутри. Общаться с ним, когда он в таком настроении, было не слишком приятно, так что я неопределённо пожала плечами и уткнулась в ноутбук, предоставляя Дику право отвечать на вопросы.

Логан так и не высказался насчёт того, что думает о плане перевести подозрения на Чарльза — хотя бы до выяснения серьёзности обвинений. Идея ему не понравилась, это не подлежало сомнению, но насколько — можно было лишь гадать. Логану не было чуждо чувство справедливости, но в то же время ему не было дела до чужих людей. Сложность состояла в личности альтернативного подозреваемого. Брат — пусть он и узнал о его существовании лишь вчера, это не чужой человек. Как бы хорошо я ни знала Логана, сейчас у меня не было ответа, какое решение он примет.

Передо мной, к счастью, такой дилеммы не стояло: меня интересовала свобода лишь одного человека. Логана.

Чтобы Чарльза заподозрили в убийстве, одного факта родства с Аароном было недостаточно. Как минимум нужно было убедиться, что у него нет алиби на время убийства, а сделать это, не засветившись, было непросто. Опять же, будь это любое другое дело, и я просто пошла бы по соседям Чарльза, встретилась бы с его друзьями и знакомыми и собрала нужную информацию, но это касалось Логана, а потому чем меньше я буду влезать в расследование, тем лучше — Лэмб не только Логана ненавидит, я для него вообще как красная тряпка для быка.

Из сообщений Чарльза я узнала, что на вчерашний день у него в планах была встреча с друзьями. Некий Марк приглашал на празднование дня рождения, и Чарльз ответил, что непременно будет. По номеру телефона выяснить фамилию Марка было минутным делом, однако когда я просмотрела в его профиле фотографии с праздника, Чарльза там не обнаружилось. То есть формально он был на вечеринке, что подтверждалось вечерними снимками, но во время убийства в доме друга он отсутствовал. Точнее сказать без личной беседы с кем-то из приглашённых было нельзя, в конце концов, вполне реальна была бы ситуация, при которой один из гостей просто не попадал в кадр, но это уже было чем-то. По крайней мере, его не отметут в качестве подозреваемого сразу же.

В голове свербела мысль проверить, где был Джейк Кейн в момент смерти Аарона, но я знала, что это бессмысленная трата времени. Кейн истово ненавидел убийцу дочери и, помнится, обещал удавить Аарона голыми руками — это можно было бы использовать… Но было противно от самой этой мысли. Сказанные в эмоциональный момент угрозы ни один суд не примет, да и не стоило забывать, что Кейн был слишком умён и слишком богат, чтобы проколоться в такой мелочи как алиби. Если это он убил Аарона… Доказать это не выйдет ни у меня, ни у шерифа, ни у всей полиции мира. Лэмб не посмеет копать под Кейна — проходили, знаем, — и так просто, как с Чарльзом, на него ничего не накопать: личная служба безопасности, защищённые от взлома устройства и просто нелюбовь к появлению в общественных местах защищали Кейна не хуже армии юристов.

Пока у меня не было ни одной улики, указывающей на истинного виновника, но ждать не хотелось.

Единственное, что могло спасти Логана в том случае, если это он убил отца, — обоснованное сомнение. Логан был идеальным кандидатом в убийцы, и если не предоставить шерифу на блюдечке альтернативного подозреваемого, это не изменится. А там, кто знает, быть может, Чарльз не так невинен, как пытается казаться? Его стоит проверить как следует, но не мне… Должна же и полиция хоть иногда работать?!

* * *

Как подбросить Лэмбу информацию, придумать не выходило. То есть вариантов была масса, но каждый способ имел недостатки, и я отметала все. В управлении у меня были знакомые, поэтому я знала, что копы забрали все записи с камер наблюдения соседей Логана в надежде, что убийца попал на видео, но в такую удачу не верилось.

— Да пусть адвокат скажет! — удивлённо протянул Дик, когда я поделилась затруднением. — Только он знал о существовании этого Чарльза, вот пусть Коган и сообщит шерифу про ещё одного потенциального убийцу. А что? — набычился он, когда я никак не отреагировала, мысленно ругая себя за то, что такая простая и напрашивающаяся идея не пришла мне самой в голову. — О том, что мистер Экхолз решил насчёт завещания, никто из его детей не знал. Так? Парень мог всю жизнь прожить с мыслью, что отец лишил его возможности расти в сказочных условиях, как и весь мир не догадываясь, каково на самом деле было быть сыном такого отца. Опять же, раз деньги он получал и после совершеннолетия, мог предположить, что и в завещании его не обошли стороной. Может, он проснулся вчера с мыслью, что пора устранить несправедливость и одним выстрелом отомстить за детство в бедности и обеспечить себе безбедное будущее?

— Ты всё правильно говоришь, — улыбнулась я. — Кажется, столько лет общения со мной не прошли даром? Ты начал мыслить как настоящий детектив! — Дик смешался, пробурчал что-то, но я говорила серьёзно. — Это очень хорошая версия. Осталось уговорить Логана пустить её в дело.

Дик обернулся, чтобы посмотреть на друга, решившего поплавать и нашего разговора не слышавшего, а затем выразительно нахмурился и сказал:

— Давай просто сделаем это. Всё родство измеряется несколькими миллилитрами, что мистер Экхолз оставил в матери этого парня. Он наверняка знал, кто его отец, но предпочёл следовать договору и получать ежемесячные жирные чеки. Он не пытаться встретиться с Логаном, познакомиться, узнать его. О той скандальной истории знал весь мир, Чарльз просто не мог не знать, что его отца обвиняли в убийстве. Но даже тогда он не появился.

— Он мог не знать, — из чувства противоречия возразила я.

— Мог, — легко согласился Дик и пожал плечами. — Это не имеет значения. Если для спасения Логана надо закопать этого парня — просто дай мне лопату.

— Логану это не понравится.

— Это я беру на себя.

Хотелось обнять его, но я ограничилась улыбкой и достала телефон.

— Что ж, тогда пора побеседовать с адвокатом.

— Когда всё будет позади, при условии, что Чарльз невиновен, я даже извинюсь. А до тех пор…

А до тех пор нас заботило благополучие только одного человека.

Уговорить Когана оказалось просто — он сам обдумывал ту же самую идею.

— Мистер Стоун не мой клиент, — спокойно согласился он, выслушав меня. — И вы правы, Вероника, он легко мог выяснить, от кого приходят чеки: я предлагал Аарону воспользоваться проверенным способом выплат через абонентский счёт, но он счёл это излишним. Юноше не составило бы труда всё узнать… И я полагаю, он узнал.

Я напряглась, и ещё до того, как задала вопрос, Дик по моему лицу понял, что происходит что-то важное, так что я включила динамик и следующую реплику сформулировала развёрнуто:

— Почему вы пришли к выводу, что Чарльз узнал имя отца?

— После ареста Аарона… точнее, после того, как я выиграл суд и Аарона выпустили, мистер Стоун весьма прозрачно намекал, что размер выплат его не устраивает.

— Подождите, — искренне удивилась я. — Вы с ним лично встречались?

— Да, а что?

— Мистер Коган, вы топовый адвокат, и в числе ваших клиентов нет простых бедных людей. Само ваше имя — гарантия, что вы представляете богача. Даже если принять за факт, что мать не назвала Чарльзу имя Аарона, у вас не настолько много клиентов, чтобы не суметь вычислить, от кого приходят чеки.

— Вы правы. Думаете, мистер Стоун убил Аарона?

— Пока не знаю, — честно ответила я, — но если перенаправить интерес шерифа на него, вам будет легче представлять Логана, не так ли?

Коган хмыкнул, пообещал передать шерифу новую информацию и простился.

— Думаешь, сработает? — спросил Дик, когда я отложила телефон.

— Обязательно, — уверенно сказала я и, увидев, что Логан вылезает из бассейна, со вздохом добавила: — Главное, чтобы он с этим согласился.

— Заговорщики, — констатирующе произнёс тот, устраиваясь рядом. — Думали, я ничего не замечу? Выкладывайте!

И мы выложили — не было смысла скрывать.

— Вы понимаете… — он с досадой махнул рукой и вдруг посмотрел на Дика. — Ладно Вероника, она единственный ребёнок, но ты-то должен понимать, что брат — это не…

Однако Дик не дал ему договорить, резко перебив:

— Брат — это тот, с кем ты близок. Кто любит тебя и кого любишь ты. Ты ничего не должен парню, которого даже не видел ни разу.

— Давай сначала снимем с тебя все подозрения, а уже потом будем…

— Вероника. — В голосе звучало предупреждение, так что я благоразумно прикусила язык. — Расследуй. Если окажется, что отца застрелил Чарльз — сдашь его Лэмбу. Но вешать на него убийство просто потому, что я под подозрением… Чёрт! — всплеснул он руками. — Вам же плевать, да?

Мы с Диком переглянулись. Переход был слишком резким.

— На что плевать? — осторожно уточнил Дик.

— На все мои слова, — устало ответил Логан. — Что бы я ни сказал, вы оба ни перед чем не остановитесь, чтобы мне помочь. Даже если это означает сломать жизнь невинному парню, даже если я смертельно обижусь.

— Мы любим тебя, — мягко напомнила я. — Нельзя на нас за это обижаться.

Он грустно улыбнулся и погладил меня по руке, которую я положила ему на колено.

— Раньше тебя волновала справедливость.

Это было правдой. Раньше для меня на первом месте стояла правда, мне было плевать, кто может пострадать от того, что я вытащу на свет эту правду, лишь бы восторжествовала справедливость. В погоне за убийцей моей лучшей подруги я разрушила отношения почти со всеми, кого знала, испортила жизнь куче людей, но всё-таки доказала виновность Аарона. Я шла по головам, не считалась ни с чьими чувствами… Но я слишком хорошо помнила цену. Я уже не была упрямым подростком-максималистом, которому нечего терять. Я выросла, построила новые отношения, завела новых друзей… Да, правда по-прежнему была для меня важна, но уже не так безоглядно. Ради Логана я готова была поступиться собственными принципами и всё же даже самой себе не могла ответить на вопрос, что буду делать, если он окажется виновен.

— Она меня и сейчас волнует.

— Если не может навредить мне, — вздохнул он и перевёл тему: — Нужно заняться организацией похорон. Если тебе не нужен Дик… — я помотала головой, и Логан посмотрел на друга, — поможешь мне завтра?

— Конечно. Если хочешь, я сам займусь — вряд ли репортёры упустят такую возможность подловить тебя.

— Тогда я посвящу завтрашний день Чарльзу, — решила я, и возражений не последовало.

* * *

Однако ничего не пришлось делать.

Коган после нашего разговора вернулся в управление и рассказал шерифу об альтернативном подозреваемом, и пока я строила планы, а Логан с Диком смотрели каталог услуг похоронных бюро, ситуация развивалась без нас.

Видео с соседских камер засекло появление и уход неизвестного высокого мужчины. Он был слишком далеко и не поворачивался к камерам лицом, так что чисто по видео невозможно было понять, кто это, но после того, как Коган сообщил о наличии у Аарона неучтённого сына, Чарльза опознали и дело быстро раскрутилось. Шериф лично отправился арестовывать Чарльза, и уже через пять минут в его шкафу была найдена та самая одежда, в которой он засветился на камерах.

Дальше всё было быстро и просто, с Логана сняли обвинения, а Коган по его приказу занялся защитой Чарльза — какой-никакой, тот всё-таки был его единственным кровным родственником.

Казалось бы, всё закончилось, толком не начавшись, можно было вздохнуть с облегчением, но что-то не давало мне покоя.

На обуви Чарльза были найдены следы крови, но ни на одежде, ни на руках не было следов пороха — и от них так просто было не избавиться. Он не пытался отрицать, что был в доме, но настаивал, что пришёл по приглашению самого Аарона и даже показывал сообщение в телефоне, якобы присланное убитым — номер, конечно, проверили, но это был одноразовый уже отключённый телефон. И всё же Чарльз продолжал утверждать, что понятия не имел, кто его отец, до того самого момента, пока не приехал в Девятый район и нашёл Аарона уже мёртвым, а при виде трупа запаниковал и не придумал ничего умнее, чем всё-таки отправиться к другу на день рождения в попытке состряпать алиби. Копы проследили его путь, но орудие убийства так и не было найдено, не смогли они узнать и то, как у Чарльза вообще появился пистолет.

Общественность требовала наказания, и дело быстро передали в суд, не прояснив всего — чем Коган не преминул воспользоваться. Как я и хотела с самого начала, суду был представлен альтернативный подозреваемый — Джейк Кейн. Коган не обвинял уважаемого миллиардера, но внушал присяжным простую мысль: никто не был так заинтересован в смерти Аарона, как отец убитой им девочки. О скандальном суде общественность не успела забыть, все знали, что Кейн не верил в невиновность Аарона, так что версия многим пришлась по душе. Никаких улик против Кейна, конечно, не было, но это было не важно, Коган добился, чего хотел, заронил семена обоснованного сомнения, и те дали желанный плод: оправдательный вердикт — обвинение не смогло вне обоснованных сомнений доказать виновность подсудимого.

Едва выйдя из зала суда, Чарльз исчез. За Логаном по-прежнему бегали журналисты, но он не собирался упрощать им работу. С дома к тому момент уже сняли жёлтые ленты, клининг избавил гостиную от следов произошедшего, и наша жизнь почти вернулась в привычную колею. С той лишь разницей, что я по-прежнему не была уверена в невиновности моего любимого мужчины.

О брате Логан говорить отказывался и, кажется, до сих пор немного злился на нас с Диком за самодеятельность. Логика в этом была — не вмешай мы Чарльза, скорее всего, Когану удалось бы снова отмазать своего клиента, но гарантий этого не было, и для нас это было решающим фактором.

— …Будь ты невинной овечкой, как Чарльз, так всё и было бы. — С трудом сдерживая злость, в очередной раз напоровшись на стену нежелания обсуждать его брата, повысила голос я. — Но тебя столько раз подозревали в убийствах, что никто уже не верит, что ты действительно можешь быть невиновен. Коган отличный адвокат, но он не Бог! Ты забыл, как тебя чуть не приговорили к «от двадцати до пожизненного» за то, чего ты не делал, просто потому, что присяжным ты не нравился?! Да, это было подло, подставлять Чарльза, но для него всё закончилось благополучно. Как и для тебя.

— А остальное неважно, — разочарованно хмыкнул Логан и с силой потёр ладонями лицо. — Вероника, он меня винит во всём. Меня, понимаешь? Он спокойно жил, не влипая в неприятности, работал и никому не был интересен, а теперь на него охотятся журналисты и косо смотрят все знакомые. Я проходил через это и отлично знаю, как подобное бесит!

— Ты вы общались.

Логан дёрнул щекой и промолчал, а я едва не зарычала.

С убийство Аарона прошло больше месяца, но я до сих пор не знала, что на самом деле произошло.

То, что Лэмб не смог отследить путь, которым пистолет попал в руки Чарльза, меня не слишком удивило, профессионализм в число достоинств нашего шерифа не входил, но и у меня это не получилось. Одноразовый телефон тоже, к моему вящему разочарованию, оказался тупиком. Даже подтвердить, что Чарльз знал, кто его отец, — и этого не удалось! Всё, что я узнала об этом парне, говорило о том, что он не убивал. И это было вроде как хорошо — убийца не должен разгуливать на свободе, но…

Если он не убивал, то Логан вновь становился главным подозреваемым.

Подозреваемым, который был настолько наглым, что даже не отрицал своей вины. За всё это время он так и не сказал ничего в свою защиту, а я так и не решилась прямо спросить об этом. Пока Чарльз был под следствием, я надеялась, что смогу доказать его виновность и тем самым обелить Логана, но хотя его не осудили, невиновность тоже не была доказана.

Неопределённость откровенно бесила!

И хотя Логан не мог не замечать, как наши отношения медленно рушатся, он ничего не делал для их сохранения, и этого я не понимала.

Благодаря тому, что интерес шерифа быстро переключился на Чарльза, алиби Логана так и не было тщательно проверено. Двое свидетелей, с которыми он был в море, действительно подтвердили, что всё время были вместе и к берегу не подходили, но это были не более чем слова. У меня не было ресурсов, чтобы поднять их финансы и убедиться, что в последнее время они не получили внезапных вознаграждений, но уверенность, что их показания результат подкупа, укреплялась.

В той поездке Логана не было ничего особенного, он любил море и частенько устраивал себе мини-каникулы. Иногда ездил с Диком в Мексику ради сёрфинга, иногда в одиночестве выходил в океан на отцовской яхте, иногда, как было и в этом случае, отправлялся на рыбалку или подводную охоту с кем-то из знакомых. Не всех его приятелей я знала, обычно он не вдавался в подробности, зная, что мне это неинтересно, поэтому и эти двое свидетелей были мне незнакомы. Конечно же, я их проверила, но, как и обещал Логан, у обоих досье были чистыми, и ничто не указывало, что эти двое мужчин могли бы пойти на лжесвидетельство.

Другим безответным вопросом была судьба орудия убийства. Ствол был чистым и не проходил ни по одному делу, баллистика не дала совпадений, и откуда он взялся, можно было лишь гадать. Но если у Чарльза вроде как не было связей в преступном мире, то Логану было бы несложно разжиться пушкой.

Опять же, Чарльз до визита в дом Аарона не был связан с делами подобного рода и, соверши убийство он… может, не запаниковал бы, но однозначно не смог бы всё провернуть настолько идеально, не оставив ни единого следа — просто из-за естественной нервозности обязательно бы накосячил. А вот для Логана это не было в новинку. Не убийство, нет, но смерть. Да и стрелять в живых людей ему уже доводилось, для него это не стало бы шоком.

И был ещё один момент, на который никто не обратил внимания. О том, где на самом деле живёт Аарон, общественность не знала. После суда и оправдательного приговора он вернулся домой, но скандал был слишком громким, за Аароном буквально охотились журналисты, киностудия не спешила возобновлять с ним контракты, да и угроза расправы Кейна не была пустым звуком, и Аарон предпочёл тихо исчезнуть. По официальной версии он избегал внимания и восстанавливался после целого года пребывания в тюрьме, на самом же деле загорал где-то в Латинской Америке. Логан съехал сразу, как отца выпустили, и вернулся домой лишь после его отъезда, за это время успели произойти новые скандальные события, и интерес репортёров в их дому угас. Так вот о том, что Аарон возвращается, знал весьма ограниченный круг лиц. Собственно, только Логан, который сказал мне, и их адвокат. Именно поэтому Логан и отправился на рыбалку, планируя по возвращении снова переселиться в отель.

Так каким же образом Чарльз узнал, что его жертва будет в доме? Случайное везение? Так не бывает. Аарон действительно звонил ему и пригласил для… беседы? Знакомства? Бред! Двадцать пять лет ему не было дела до первенца, от не желал с ним знаться, откупаясь, и вдруг передумал? Звучит нелепо. Да и зачем бы он стал использовать для этого одноразовый телефон?

Зато подстава отлично вписывается в сюжет.

Вот только… Логан не хотел, чтобы Чарльза втягивали во всё это.

Или он не хотел, чтобы я его втягивала? Чтобы полиция самостоятельно и без подсказок вышла на альтернативного подозреваемого? Это было бы полезно для дела, потому что предоставленный на блюдечке виновный мог вызвать у Лэмба подозрения, что его снова водят за нос.

Добавить сюда все наши разговоры про идеальные убийства, мои рассказы о заметании следов, ненависть Логана к отцу…

Картинка вырисовывалась вполне однозначная.

Отношения невозможны без доверия, а подозрения в убийстве последнее, чего ждёшь от любимого человека, но у нас всё было не как у людей: именно с точно таких же подозрений наши отношения и начались. Правда, тогда я сумела доказать невиновность Логана, теперь же…

Теперь моё терпение истощилось, подозрения изъели душу, и дальше молчать я просто не могла.

— Просто скажи, ты его убил?

После ужина мы перебрались к бассейну и, как обычно, наслаждались вечером. Я сидела с ноутбуком на коленях, притворяясь, что работаю, Логан разбирался в переданных адвокатом документах, вникая в перешедшие ему по наследству дела, и ничто не предвещало вопроса. Но он даже не вздрогнул, напротив, как будто выдохнул с облегчением.

— Долго же ты терпела, — спокойно улыбнулся он. — А как ты сама думаешь? Давай, расскажи, к каким выводам пришла.

В фильмах после таких предложений детектив рассказывает о ходе своего расследования, после чего подозреваемый достаёт пушку и избавляется от чересчур умного врага. Но Логана я не боялась. Что бы он ни совершил, что бы я не решила предпринять по этому поводу, он скорее отправится в тюрьму по ложному обвинению, чем навредит мне.

И потому я рассказала, закончив приговором:

— Всё указывает на тебя. Но я так и не смогла поверить в то, что ты нажал на спуск. То есть я практически уверена в этом, но всё равно не верю.

Склонив голову к плечу, он внимательно слушал всё, что я говорила, кивал в некоторых местах, транслировал удивление в других, но молчал. И когда я закончила, с терпеливой улыбкой покачал головой.

— Ты умница, Вероника, и отличный детектив. Но ты упустила кое-что очень важное. — Я напряглась, и он шире улыбнулся. — Когда отец сбежал, он бросил всё, и мне пришлось разбираться со счетами, обязательствами… Не сразу, но я разобрался и заметил странную статью расхода. Жизнь с детективом — это не только интересные истории по вечерам. Ты научила меня, как искать ответы. Так что я копнул — и выяснил, что отец откупается от первого сына, моего старшего брата. Это было неприятно и… прости, что я ничего тебе не сказал — хотелось сначала разобраться в своих чувствах, понять, как я отношусь к тому факту, что у меня, оказывается, есть брат. Я изучил его, заметил сходство… Не внешнее, я имею в виду. В общем, мы познакомились. Он знал, кто я. Мать ему всё рассказала, когда ему исполнилось восемнадцать, и хотя он предпочёл мне деньги, не утерпел и нашёл меня. Правда, Чарли не стал знакомиться, ограничился тем, что понаблюдал и, как ему показалось, убедился, что у меня всё хорошо.

Логан горько усмехнулся, и я сочувственно погладила его по руке. Когда Чарльзу исполнилось восемнадцать, Логану было четырнадцать, и методы воспитания Аарона перешли от жёсткости к жестокости. Пока сын был ребёнком, Аарон мог дать ему подзатыльник, физически наказать за шалость или непослушание, но подростка он стал избивать порой даже без повода. Внешне всё была благопристойно, но даже на пляже Логан никогда не раздевался и носил одежду с длинными руками, скрывая багровые кровоподтёки на животе, спине, руках… А уж какое влияние на психику и становление личности Логана оказало такое воспитание, и говорить не приходилось.

Конечно, Чарльз вряд ли смог бы чем-то помочь младшему брату, но… Логан был ужасно одинок, и близкий человек, который пусть и не защитил бы, но хотя бы поддержал, был ему нужен не меньше воздуха.

— В общем, мы познакомились, но общаться не получалось. Мы были чужими, а общим у нас была лишь ненависть к Аарону. Чарли боялся лишиться денег, если отец узнает, что он нарушил условия сделки и связался со мной, так что мы не афишировали знакомство и встречались вдали от любопытных глаз. Как-то пили пиво, по телевизору шли новости, диктор рассказывал о задержании убийцы какого-то бизнесмена, и разговор сам собой свернул на обсуждение убийства отца. Наверное, это была моя идея, — искренне признался он, чуть подумав. — Не то чтобы я планировал его убить, но ты знаешь, я мечтал об этом долгое время. Чарльз не убежал в ужасе, напротив, охотно включился в обсуждение…

— Так значит, я была права, — медленно протянула я, — ты сделал это.

— И да, и нет, — хитро усмехнулся Логан, явно не испытывающий ни намёка на раскаяние. — Я знал, что подозрения однозначно падут на меня, так что самому мне было не с руки убивать отца. Мне нужно было железобетонное алиби на время убийства, потому что отсутствие улик ничего бы не дало: ты совершенно правильно заметила, я не невинная овечка, и в мою невиновность никто не поверит. Я всё спланировал. Купил пушку, одноразовый телефон, насыпал в бутылку любимого отцовского виски снотворное и отправился на рыбалку. Остальное сделал Чарльз.

— И сколько он за это захотел? — наконец поняв, что меня смущало, хмуро уточнила я.

— Три миллиона.

— Всего-то? — моё удивление было искренним. Сумма, несомненно, огромная для любого, кто не вырос в одном из шикарных особняков Девятого района, но недостаточная для риска получить пожизненное за убийство.

— Риск был не так уж велик, в отличие от силы желания пристрелить подонка, — развёл руками Логан. — Я всё подготовил, мы договорились, что я обеспечу ему лучшую защиту…

— Не боялся, что он может тебя сдать?

— Честно? — вновь улыбнулся Логан — признавшись, он явно почувствовал себя значительно лучше, и теперь постоянно улыбался. — Нет. Мы оба понимали, на что идём. Даже если бы всё пошло не по плану, за сговор нам обоим дали бы больший срок, чем просто за убийство. Даже пойди он на сделку, меньше, чем десятку, ему бы не дали, всё же на спуск жал именно он. Это не стоило того. Опять же, деньги. Но я действительно всё продумал. В том числе отсутствие алиби у мистера Кейна.

— Почему на одежде Чарльза не было следов пороха?

— Потому что ты много раз говорила, что от них не избавиться. Два одинаковых комплекта одежды.

— Умно.

Мы замолчали, всё важное было сказано, и теперь это нужно было переварить.

Я не могла решить, как бы восприняла виновность Логана, и хотя сейчас он сознался в убийстве, я не почувствовала практически ничего. Не он стрелял в отца. Да, он всё спланировал и организовал, любой суд счёл бы его виновным и срок бы они с Чарльзом получили одинаковый, как сообщники, но для меня было важно то, что сам Логан этого не делал.

Аарон Экхолз был ужасным человеком и заслужил смерть. Домашний садист, педофил, убийца — он давно должен был получить по заслугам, но благодаря Когану сумел избежать правосудия и наслаждался жизнью, не испытывая ни малейшего дискомфорта после всех своих преступлений. Да, суд признал его невиновным, но он был виновен, и мы это отлично знали, так что поступок Логана…

Я не могла его осудить.

— Почему не рассказал?

— Не хотел рисковать.

— Рисковать? — обиженно воскликнула я.

— Прости, — он мягко улыбнулся и потянул меня за руку, заставляя перебраться к нему на колени, крепко обнял и пояснил: — Я не боялся, что ты меня сдашь. Конечно нет. Но ты бы однозначно этого не одобрила и мучилась бы, пытаясь меня отговорить и смириться. Ну и если бы что-то всё же пошло бы не так… Нет, Вероника, рисковать втянуть тебя в преступление, за которое возможна смертная казнь — на такое я никогда не пойду. И ты не можешь на меня за это обижаться.

— Не буду, — покладисто согласилась я, признавая верность приведённых аргументов, — но только если ты дашь слово, что больше никогда не будешь скрывать от меня что-то настолько важное!

— Обещаю!

— С братом-то познакомишь?

— Обязательно!

Мечтать о чём-то и осуществить мечту — вещи совершенно разные.

Кому-то хочется полететь в космос, другому — купить «Ламборджини». Эти мечты при всей их дороговизне простые и понятные, и если они не сбудутся, не произойдёт ничего особенного.

Но если ты мечтаешь о возмездии, правосудии, о том, чтобы монстр, погубивший дорогого тебе человека и испоганивший тебе жизнь, получил по заслугам, эту мечту нельзя просто задвинуть в дальний ящик сознания и смириться. Её должно осуществить. И осуждать за это неправильно.