Проклятие гостеприимства (джен)

Притаившись у входа в оранжерею, Уэнсдей подслушивала разговор родителей, и ее охватывало все большее беспокойство. Мало того что они всерьез вознамерились провести в их доме это нелепое мероприятие, так еще и рассуждали об этом с таким воодушевлением, будто речь шла о великой чести, а не сущем наказании. Нет, Уэнсдей не была против благотворительного сбора средств на строительство социального жилья, но разве это веский повод превратить свой дом в пристанище лицемерного сочувствия?

— Мистер Дуэйн славный малый! — по голосу Гомеса было слышно, что в зубах он сжимал сигару. — Только странный чуток: я поинтересовался, как он проводит свободное время, а он ответил, что они с миссис Дуэйн ездят смотреть поло, представляешь?

Раздалось звонкое "клак" — Вещь сделал свой ход, и по звуку Уэнсдей догадалась, что одна из фигур отца пала смертью трусливых и беспомощных. Обыграть Вещь в шахматы — задача не из легких, в первую очередь потому, что жульничал он мастерски, и даже Пагзли не мог сравниться с ним в этом искусстве.

До слуха Уэнсдей донеслось "клак" иного рода, а затем "шлеп": Мартиша срезала очередной розовый бутон.

— Дорогой, только принимая странности друг друга, мы сможем работать сообща.

— И я намерен довести это дело до конца! — Гомес стукнул кулаком по столу. — Каждый имеет право на свой угол безопасности и спокойствия. Только подумай, дорогая, о нашем прекрасном доме, — Уэнсдей так и видела, как он обвел руками оранжерею. — Можно ли вообразить жизнь без этого уютного гнездышка?

Уэнсдей уткнулась лбом в колени. Если им так дорого их "гнездышко", нечего отдавать его на растерзание чужакам.

Разговоры о проведении благотворительного мероприятия в фамильном особняке Аддамсов начались несколько недель назад. Их семья нередко поддерживала благородные инициативы и стремилась отдавать, если было чем поделиться. Они и раньше брались за организацию масштабных приемов в своем доме, но на этот раз, Гомес и Мартиша вознамерелись открыть двери не сообществу ауткастов, а простым смертным. А от них только презрение и следовало ожидать — это знал каждый ауткаст.

Гомес по неведомой Уэнсдей причине проникся своим новым знакомым, Альбертом Дуэйном. Он был важной шишкой и купался в деньгах. Мать Дуэйна происходила из ауткастов, и это, по заключению Уэнсдей, позволило ему вообразить, что он имеет полное право на эксплуатацию ресурсов их сообщества.

После подслушанного разговора в оранжерее прошло два дня, когда Гомес с восторгом объявил семейству за обедом кошмарную новость:

— Мистер Дуэйн принял наше приглашение! Он прибудет через неделю и проведет с нами целых пять дней.

Мартиша одобрительно кивнула. Бабушка, накрывая на стол, отметила:

— Для такого повода надо состряпать особые блюда! Заготовлю-ка я побольше протухших осьминогов.

— И не скупись! Потому что мистер Дуэйн пожалует к нам не один, а со своей очаровательной женой и милейшими Куинн, Коди и Мими, — Гомес радостно кивнул Пагзли и Уэнсдей. — Старшие детишки как раз вашего возраста!

— Ну разве не чудесно! — добавила Мартиша.

Уэнсдей с негодованием уставилась на мать и отца, не веря своим ушам.

— Ну-ну, дорогая, не стоит возмущаться раньше времени. Проявление гостеприимства — добрая традиция нашей семьи. Мы всегда оказываем теплый прием тем, кто стремится с нами подружиться.

— Они просто хотят сэкономить на помещении для вашего благотворительного балагана, — мрачно отозвалась Уэнсдей и уткнулась в свою тарелку.

— А сколько лет младшим Дуэйнам? — беззаботно отозвался Пагзли, и Уэнсдей едва сдержалась, чтобы не ткнуть его вилкой в ребро.

— Кажется, Куинн всего на год старше Уэнсдей, а остальные ребятишки помладше.

— Но зачем им именно наш дом? — Уэнсдей не желала мириться с этим бесцеремонным вторжением.

— Мистер Дуэйн обещал раскрыть мне свою замечательную задумку по приезде! Одно ясно наверняка: его интересуют именно ауткасты, — он многозначительно подмигнул.

— И тебе это не кажется подозрительным?

— Дорогая, не все в этом мире совершается по злому умыслу, — Мартиша заискивающе склонила голову.

— К сожалению, — кивнула бабушка.

— Иногда даже чужакам можно довериться. Не стоит каждого встречать враждебностью с порога, — завершила Мартиша свою мысль.

— И почему только дядя Фестер не взял меня в свою экспедицию, — с досадой проворчала Уэнсдей себе под нос, разрезая утиную печень. Нож скользнул по тарелке, издав гнусный лязг.

— Потому что мы с ним договорились, — строго сказала Мартиша. — Никаких криминальных приключений до вашего совершеннолетия.

Это будут долгие шесть лет.

* * *

Не желая мириться с наивностью своих родителей, Уэнсдей вознамерилась встретить гостей во всеоружии. Пагзли не раз делал жалкие попытки высмеять ее за то, что она проводит в домашней библиотеке чересчур много времени, после чего непременно получал по заслугам. Но не знал братец, какие жемчужины хранились на выцветших страницах старых томов и дневников, спрятанных в секретных нишах под стеллажами. И благодаря своим исследованием, у Уэнсдей было припасено для такого случая кое-что особенное. Все же судьба бывает щедра не только на мучительные испытания, но и на вдохновляющие возможности.

Накануне приезда гостей Уэнсдей в очередной раз обратилась к детально изученным записям, но строки то и дело расплывались, и перед глазами представали фантазии о дивном моменте, когда она приведет в исполнение свой остроумный план.

В дверь постучали.

— М-м-м, — только и отозвалась Уэнсдей, не выпуская из рук книгу по искусству завязывания морских узлов.

— Можно?

Не дожидаясь ответа, Мартиша вошла в комнату.

— Хотела пожелать тебе спокойной ночи, дорогая.

— Спокойной ночи, мама.

— Спасибо, милая. Надеюсь, завтра ты проявишь к нашим гостям не меньшее дружелюбие.

— Я задействую все свои таланты, чтобы гости остались под впечатлением, можешь во мне не сомневаться, мама.

— Разумеется.

Уэнсдей по-прежнему не отрывала взгляда от строк перед собой, но по голосу матери услышала, что та улыбается.

— Но я все же хотела бы упомянуть, что Куинн, Коди и Мими могут не оценить, в отличие от Пагзли, твое мастерство иглоукалывания...

— И многое потеряют.

— Особенно когда ты практикуешь его без предупреждения, — ласково завершила Мартиша.

Уэнсдей сползла чуть ниже, чтобы спрятаться за книгой. Мартиша подошла ближе.

— Уэнсдей, ты же знаешь, что никто и слова тебе не скажет, если ты решишь стать затворницей на некоторое время.

— Но это будет крайне невежливо на твой взгляд? — язвительно отозвалась Уэнсдей.

— На мой взгляд — не очень вежливо. Но с другой стороны, сестра твоего предка, если не ошибаюсь, в десятом поколении, Ида Аддамс, провела затворницей в своей комнате пятьсот пятьдесят пять недель, не желая показываться на глаза даже своей родне.

Уэнсдей закатила глаза, а Мартиша весело огляделась.

— В этой самой комнате, если быть точной. Какая ирония.

Уэнсдей раздраженно вздохнула, захлопнула книгу и грубо бросила ее на прикроватный столик.

— Спокойной ночи, мама, — она отвернулась к стене, натянув одеяло.

— Доброй ночи, дорогая.

Мартиша вышла из комнаты, погасив свет, но как только звук ее шагов затих, Уэнсдей привстала. Потянувшись за книгой по искусству завязывания морских узлов, она достала вложенные внутрь пожухлые листки с бесценными инструкциями по проведению магических ритуалов. Уэнсдей наткнулась на них еще в прошлом году и сейчас с удовлетворением смотрела на поблекшие строки.

— Если ты хотела довольствоваться лишь напускным гостеприимством, следовало утаить от меня эти записи, мама, — Уэнсдей улыбнулась.

* * *

Мистер и миссис Дуэйн вошли в холл особняка, держа друг друга под руку, трое их отпрысков семенили следом. Уэнсдей нахмурилась, отметив, с каким недоверием они озирались по сторонам.

— Приветствуем дорогих гостей в нашей скромной обители! — Гомес раскинул руки в приветственном жесте.

— Мы уверены, что вам у нас страшно понравится! — Мартиша грациозно приблизилась к гостям на несколько шагов.

— Привет! — Пагзли махнул Куинн, Коди и Мими, и Уэнсдей окатила его презрительным взглядом.

До ужина Уэнсдей могла насладиться небольшой передышкой, пока гости располагались в отведенных им комнатах. Когда же оба семейста собрались в столовой и были поданы закуски, между старшими Аддамсами и Дуэйнами незамедлительно завязалась беседа:

— Этот дом — настоящий памятник викторианской архитектуры! Великолепно! — мистер Дуэйн с жаром сыпал комплиментами. — Провести мероприятие в таком месте — просто мечта!

"Или изощренный кошмар", — Уэнсдей исподлобья осматривала гостей, готовая в любой момент уличить их в мнимом дружелюбии.

— Моя покойная матушка тоже была из ауткастов, — сообщил мистер Дуэйн Пагзли и Уэнсдей. — Она обучалась в академии Невермор и много лет работала целительницей. И, если верить семейным легендам, в нашем роду водились несколько вампиров. Как знать, может, они до сих пор где-то водятся, — сказал он с нервным смешком в адрес Уэнсдей, но та ответила холодным взглядом.

"Вам еще только предстоит узнать, что значит водиться с ауткастами”, — со злорадством думала она.

Следующим утром, в то время как взрослые обсуждали свои грандиозные планы, от младших Аддамсов ожидалось составить компанию младшим Дуэйнам. Они отправились в комнату Пагзли, так как Уэнсдей даже близко не собиралась подпускать их к своей сокровенной обители.

Пагзли отнесся к задаче развлекать гостей вполне благосклонно, и принялся с воодушевлением показывать Коди, белобрысому парнишке лет десяти, свою бесценную коллекцию отмычек.

— Все началось вот с этой, видишь, она оплавнена с одной стороны. Бабушка подарила ее мне на четвертый день рожденья!

Коди осторожно взял отмычку и осмотрел со всех сторон.

— Если хочешь, можем опробовать ее, — довольно заявил Пагзли. — У нас в доме найдутся двери, за которые сто лет никто не заглядывал.

— Не сомневаюсь, — фыркнула Куинн, старшая из Дуэйнов. Она нервно переминалась с ноги на ногу и теребила свои медные кудри.

— Не трогай!

Все подскочили от строгого оклика Уэнсдей. Она смотрела на маленькую Мими, которая уже было протянула ладони к разноцветным колбам на столе Пагзли.

— Зная братца, содержимое либо ядовито, либо взрывоопасно, — Уэнсдей хмуро смотрела на девочку, скрестив руки на груди.

— Да, Мими, это брать не стоит, — предостерег ее Пагзли. — Но я могу показать тебе механического медведя, мы с папой соорудили его вместе на прошлых каникулах!

Мими кивнула, съежившись от взгляда Уэнсдей, которая по-прежнему не спускала с нее глаз.

— Вы всегда играете во всякие жуткие штуки? — язвительно спросила Куинн.

— Это Пагзли все никак не вырастет из игрушек, а я не играю с третьего класса.

— С пятого, — весело отозвался Пагзли из кладовой, где искал своего медведя.

— Зашибись, — Куинн плюхнулась на кровать, но тут же с визгом подскочила: из-под ее ног выбежала крупная серая крыса.

— Мефистофель, вот ты где! — Пагзли вернулся в комнату, поднял своего любимца и прижал в пухлой щеке. — Не пугайся, Куинн, он дружелюбный. Просто любит темные и мрачные места.

— Тогда этот дом для него в самый раз, — Куинн прижимала руки к груди и тяжело дышала.

— Он не жалуется, — Пагзли осмотрел Мефистофеля, а затем посадил его в одну из клеток у стены.

— В отличие от меня, — пробормотала Куинн, но Уэнсдей услышала ее слова.

— Если мрачные дома вам не по душе, зачем вы отправились с родителями в логово ауткастов? — с вызовом спросила она.

— Не то чтобы мы об этом просили, — не желая отступать, парировала Куинн. Она в нерешительности топталась на месте, предпочитая оставаться на безопасном расстоянии от окружающих ее объектов.

— Мамочка сказала, что хочет узнать, как нам тут понравится, — пролепетала Мими.

— Да, чтобы решить, проводить ли здесь это свое мероприятие, — подхватил Коди.

Уэнсдей подалась вперед.

— И что, родители прислушиваются к вашему мнению?

— Конечно, — фыркнула Куинн, — и если они захотят узнать мое: это самое ауткастное место в штате! А может и в стране.

— Да, это круто! — отозвался Коди. — Хотел бы я увидеть какую-нибудь ауткастную магию... Зуб даю, у вас припрятано что-нибудь интересненькое.

— Оставь свои зубы себе — магия не для слабаков, — сурово ответила ему Уэнсдей.

Увидев разочарование на лице Коди, она почувствовала подступающее удовлетворение. Все складывалось еще лучше, чем она рассчитывала. Ведь когда совершаешь преступление, следует выставлять события в таком свете, будто жертва сама угодила в свой капкан.

Уэнсдей подошла к окну и с нарочито равнодушным видом забралась на подоконник.

— Я слышал, у ауткастов в домах водятся призраки, — тихо проговорил Коди.

— Это по большей части чепуха, — со знанием дела ответила Уэнсдей, не оборачиваясь. — Но наш дом входит в списки самых мистических мест нашей страны.

— То есть... магические штуки все-таки есть? — спросил Коди тоненьким голосом.

Уэнсдей повернулась и, свесив ноги с подоконника, заговорщически произнесла:

— Я бы и показала кое-что особенное сегодня ночью... Но, боюсь, вам не хватит духу заявиться.

Коди вопросительно посмотрел на Куинн, Мими переводила взгляд с них на Уэнсдей.

— Ой, как будто тебе действительно есть что показать! — Куинн вскинула подбородок.

— Что ж, встретимся за пятнадцать минут до полуночи, — Уэнсдей спрыгнула с подоконника. — Мы зайдем за вами.

Уже на выходе она услышала:

— Да ничего она не может, просто выпендривается. Расслабься, Коди.

Уэнсдей нащупала в кармане старинные листы и злорадно усмехнулась.

* * *

Октябрьская ночь подкралась тихо и мгновенно накрыла город своим мрачным куполом.

В назначенное время Уэнсдей выскользнула из спальни и прислушалась. С первого этажа доносились приглушенные отзвуки разговоров: родители явно не собирались ложиться. Тем лучше: запланированное действо на чердаке им слышно не будет.

Она зашла за Пагзли и за Дуэйнами, и вся их компания вереницей направилась по старой деревянной лестнице к башне, которая мрачно возвышалась над домом. Уэнсдей всегда находила это место загадочным и восхитительно жутким — иными словами, прекрасно подходящим для коварных экспериментов. В щелях деревенных стен можно было разглядеть огни шоссе и черный лесной массив, а вой сквозняков соревновался со скрипучим хором балок под ногами.

Уэнсдей пригласила всех разместиться на пыльных пледах внутри аккуратно очерченного рунического круга, а сама обошла комнату и зажгла свечи. Мими, дрожа, цеплялась за руку Коди. Ее огромные глаза поблескивали от танцующих язычков пламени. Куинн старалась выглядеть невозмутимо, но Уэнсдей видела, что ей весьма неуютно. И только Коди осматривался хоть и нерешительно, но не без интереса.

— И что это будет? — спросил Пагзли, который знал свою сестру слишком хорошо, чтобы удивляться происходящему.

— Это сюрприз, — отозвалась Уэнсдей.

Наконец и она уселась рядом с остальными и принялась размещать перед собой необходимые артефакты. Посыпав центр круга землей, она уложила сверху несколько камней, стебли баптизии, угли из камина и еще двенадцать ингредиентов в определенной конфигурации. Затем она приподняла штанину своей пижамы и достала небольшой серебряный нож, зловеще сверкнувший в отблесках мигающих свечей.

— Чтобы увидеть настоящую магию, мне понадобится кровь одного из вас, — Уэнсдей посмотрела на Дуэйнов, которые в свою очередь с ужасом уставились на лезвие ножа.

Мими тихонько пискнула.

— Расслабьтесь, мне предстоит принести такую же жертву, — Уэнсдей достала другой кинжал из-под второй штанины. — Всего пара капель, и вы станете свидетелями магического ритуала истинных ауткастов. Неужели струсите в последний момент?

— Ладно, давай, — Коди уже было протянул дрожащую руку, но Куинн задержала его.

— Нет уж, если что-то случится, мне придется за вас отдуваться.

Она взяла кинжал. Уэнсдей, не отводя от Куинн взгляда, провела своим поперек ладони. Выступило несколько капель крови. В сумраке они казались почти черными.

Куинн, скривившись, повторила жест. Уэнсдей занесла руку над центром ритуального круга. Куинн, несколько помедлив, последовала ее примеру.

Как только капли крови скатились с их ладоней, все свечи резко погасли, словно свет им вовсе был неведом. Комната погрузилась в обволакивающий мрак, и воцарилась пронизывающая тишина. Не было слышно даже промозглых октябрьских сквозняков.

— Круто! — довольно пробормотал Пагзли.

— И что это значит? — прошипела Куинн.

— Сейчас узнаем.

Уэнсдей сняла с шеи цепочку с амулетом для спиритических сеансов, который стащила у матери тем же вечером. Она принялась медленно им раскачивать над центром круга, нашептывая заклинание на латыни, старательно зазубренное наизусть месяцы назад. Она произносила слова четко и очень тихо. На случай, если гости знали латынь. Ее шепот неразличимым эхом разносился по комнате, проникал во все щели, становился почти осязаемым.

Как только Уэнсдей проговорила заклинание в пятый раз, как и было указано на старинных листах, свечи мгновенно загорелись вновь. Многочисленные фитили охватило тусклое потустороннее свечение, совсем не похожее на теплые огоньки. Пламя мерцало почти угрожающе. И тут до них донесся протяжный скрип. Казалось, доски пола, потревоженные шепотом Уэнсдей, разом пробудились ото сна, вздохнули, и этот глухой стон скорой рябью разлетелся по всем поверхностям комнаты. Издалека, за сотни миль от них, а может, всего этажом ниже, раздался нечеловеческий вопль. Дуэйны содрогнулись.

Уэнсдей медленно поднялась на ноги и торжественно произнесла:

— Добро пожаловать в фамильное поместье Аддамсов, прошу следовать за мной.

Чрезвычайно довольная собой Уэнсдей направилась к лестнице. Остальные поспешили за ней.

Когда она спустилась с башни на верхний этаж дома, то с любопытством обнаружила, что от светильников в коридоре исходило все то же потустороннее свечение. Уэнсдей не терпелось узнать, чем еще ее удивят скрытые силы ее родного дома, и она решительно повела остальных, предвкушая веселье.

— Это что, стены стонут? — Коди ошарашено завертел головой.

— Куинни, мне страшно, — пропищала Мими.

— Уэнсдей, ты в своей латыни точно ничего не попутала? — голос Пагзли звучал вполне буднично.

Внезапно старинный ковер с искусными узорами резко дернулся под их ногами, и вся компания дружно повалилась на пол.

— Это что за чертовщина, — Куинн закашлялась от поднятого облака пыли.

— Смо-смотрите, — Коди дрожащей рукой указал на поворот в конце коридора.

На стене виднелись мелькающие тени, словно демоны пустились в безудержный пляс.

Уэнсдей нетерпеливо заторопилась вперед, Пагзли не отставал, а Дуэйны, прижавшись друг к другу, засеменили следом, попеременно чихая от пыли, которую поднял взбунтовавшийся ковер. Когда Уэнсдей приблизилась к лестничной площадке, она едва удержалась, чтобы не ахнуть от удивления. Гаргульи, обычно украшавшие главную лестницу дома и служившие мишенью для стрельбы из лука, парили под потолком.

— Слабо будет теперь подбить парочку? — спросила она у Пагзли, не сводя глаз с резвого чудища.

— Все равно попаду больше раз, чем ты, — усмехнулся он в ответ.

Когда гаргульи задевали друг друга каменными крыльями, раздавался громкий скрежет.

— Я хочу к маме, — захныкала Мими.

Уэнсдей закатила глаза и начала спускаться по лестнице, не выпуская гаргулий из виду, но те были заняты своими кульбитами. Уэнсдей должна была признать: она не ожидала такого исхода. В старинной тетради говорилось, что ритуал избавит любого Аддамса от нежданного гостя, и, кажется, дом оживал, чтобы постоять за себя.

Она так увлеклась представлением, что еле успела замереть в сантиметре от меча, направленного ей прямо в сердце. Меч держали доспехи со второго этажа: как и гаргульи, они обрели жизнь. Увидев Уэнсдей, они учтиво поклонились и пропустили ее вперед, но стоило к ним приблизиться Дуэйнам, как острый меч угрожающе взметнулся в сторону Коди.

— Они со мной, — дружелюбно отозвался Пагзли, и доспехи, недоверчиво лязгнув, пропустили всю компанию, провожая ее невидящим взглядом слепых прорезей шлема.

— Мы никогда не спустимся по этой лестнице, — пропыхтела Куинни, и в тот же момент их ослепило белое свечение. Уэнсдей зажмурилась, и вновь раздался истошный вопль, на этот раз прямо у них над головами:

— Изверги-и-и! Демоны-ы-ы! Изыди-и-ите!

Свет слегка потускнел, и ей удалось разглядеть, что неведомая сила подняла крошечную Мими в воздух, а Пагзли едва успел ухватить ее за лодыжку. Изо рта и глаз девочки лился белый свет, а из ее груди звучал безумный голос: глубокий и хриплый и в то же время высокий и детский:

— Я нашлю на вас Армагеддо-о-он, изверги-и-и!

Куинн завопила, Коди развалился на лестнице, а Уэнсдей замялась в нерешительности. Если доспехи и гаргульи были ей хотя бы знакомы, то что за нечисть вылезла на этот раз, ей было неведомо. Мими продолжала дергаться, желая взмыть под потолок, но Пагзли крепко удерживал ее.

— Все в порядке, — он улыбнулся. — Я ее держу.

— В порядке?! — взвизгнула Куинн. — Порядки вашего дома — это кавардак безумия! Я иду к отцу!!!

Она спустилась на несколько ступенек, затем развернулась:

— А ты, — она ткнула в Уэнсдей, — идешь со мной! Вы все идете со мной!

Куинн сердито затопала по лестнице. Кое-как добравшись до гостиной под истошные возгласы одержимой Мими, они с удивлением обнаружили, что там никого не было. Комната выглядела пустой и холодной, и лишь пламя камина, безжизненное и унылое, отбрасывало на мебель и стены печальные блики.

— Где твои родители? Что они сделали с моими? — Куинн была вне себя от злости и чуть не схватила Уэнсдей за грудки, но та увернулась.

— Я не знаю, — бросила ей Уэнсдей через плечо и прошла через комнату, растерянно оглядываясь, словно ожидая увидеть мать или отца за диванами и причудливыми скульптурами. Она не хотела, чтобы остальные увидели ее лицо, поэтому быстро зашагала в сторону столовой. Все поспешили за ней. Однако внутри правила стая летающих разделочных ножей, и они поспешно закрыли за собой дверь.

— Осмотрим дом, — твердо сказала Уэнсдей и чуть ли не бегом направилась к оранжерее: родители часто проводили в ней часы досуга.

Но и в оранжерее никого не оказалось, если не считать чрезвычайно подвижных растений. Ядовитый плющ и вовсе попытался обхватить Коди, но Уэнсдей усмирила гибкие ветви, резко их одернув. Плющ, кажется, обиделся.

Они продолжили поиски в кабинете, но и он был пуст. Правда, там их поджидала грозно рычащая шкура белого медведя.

Поднявшись к спальням родителей, они обнаружили, что двери попросту не открывались. Пагзли сбегал за своими отмычками, но те не хотели слушаться и рвались стукнуть Куинн по голове. Все это время Мими, которую они по очереди придерживали то за лодыжку, то за ладонь, продолжала парить в воздухе, одержимая неведомыми силами, и изредка выкрикивала:

— Демоны! Пришельцы! Изыди-и-ите!

В конце концов их компания, растерянная и слегка потрепанная, вернулась в холл. Куинн устало потерла виски и сквозь зубы проговорила:

— Что ты натворила?

— Вот что бывает, если использовать дом ауткастов для своих целей, — Уэнсдей старалась сохранять хладнокровие, но и ей было не по себе.

— Каких целей? Мы приехали к вам погостить! Твои родители нас пригласили, а ты устроила этот, — она кивнула в сторону Мими.

— Армагеддо-о-он!

— Спасибо!

Уэнсдей не нашлась что ответить. По ее задумке дом должен был лишь слегка припугнуть нежеланных гостей, но она не знала, что все, кроме них, исчезнут неведомо куда. Куинн тем временем достала из кармана смартфон и уткнулась в него.

— Все, достало! — она яростно выдохнула. — И связь не ловит. Я иду искать полицию. Коди, держи Мими и не подпускай к ней этих сумасшедших!

Она вышла из дома, и входная дверь с глухим стуком захлопнулась под аплодисменты гаргулий.

Пагзли тем временем, убедившись, что Коди надежно держит Мими, оттащил Уэнсдей за руку в сторону и тихо спросил:

— Ты действительно сделала так, чтобы мама и папа исчезли?

Он не злился, как Куинн, но все же выглядел обеспокоенно. Уэнсдей уставилась в пол и отрицательно помотала головой.

— Я не знала, что так выйдет. Видимо, проклятье сработало только на тех, кто был в ритуальном кругу.

— Ты захотела нас всех проклясть? — Пагзли искренне удивился.

Глупый мальчишка.

— А тебя привлекает перспектива того, что в наш дом вломится толпа чужаков и устроит безумное представление? У меня был план: сделать так, чтобы им тут не понравилось!

— С представлением ты справилась сама, — Пагзли сочувственно потрепал ее по руке.

— Но это было необходимо! — у Уэнсдей першило в горле от досады и унизительных оправданий. — Они просто воспользуются тем, что мы ауткасты, чтобы привлечь общественность и не оплачивать аренду.

В этот миг в дом ввалилась Куинн с совершенно ошарашенным видом, она открывала и закрывала рот, не произнося ни слова, и, выпучив глаза, указывала пальцем в сторону выхода. Уэнсдей, решив, что ей все равно хочется убраться подальше от голоса совести по имени "Пагзли", вышла из дома и осмотрелась. Она сразу поняла, что лишило Куинн дара речи: с семейного кладбища доносились веселые крики.

— Э-ге-гей, сестренка, желаешь к нам присоединиться?

Уэнсдей обернулась на голос, от которого так и веяло потустороннем скрежетом. К ней приближались два невероятных создания: их прогнившие скелеты, казалось, только вылезли из-под земли, но находились они внутри призрачной оболочки, напоминавшей тело когда-то жившего человека. Первый был облачен в костюм девятнадцатого века, из его живота торчал топор. У второго была оторвана челюсть — видимо, поэтому он хранил молчание.

— Приветствую, Джек Аддамс, убитый во времена гражданской войны. Не на поле боя, разумеется, а местным мясником, — Уэнсдей кивнула воскресшему с топором в животе.

Он в ответ загоготал.

— Я смотрю, ты изучила семейную историю, сестренка.

— Нортон Шмидт, — Уэнсдей обратилась ко второму. — первый муж Жозефины Аддамс. Слышала, ты был чересчур болтлив.

Покойный Шмидт лишь развел руками.

— Что это вы тут вытворяете? — строго спросила она.

— Как что! Разве нас не подняли на защиту благороднейшего поместья Аддамсов от непрошенных гостей? Мы храбро исполняем свой долг — охраняем территорию! Будь уверена, сестренка, ни одна нечисть не прошмыгнет у нас под носом!

Уэнсдей задумалась.

— А что вы знаете о проклятье, что нарушило ваш вечный покой?

Джек почесал призрачный затылок.

— Не то, чтобы знаем... Это тебе лучше расспросить Иду Аддамс.

— Иду-затворницу? — Уэнсдей встрепенулась.

— Разумеется! Это она, пока сидела годами в своей комнате, всякие премудрости расписывала. Я-то ее не застал, мне дядюшка рассказывал, что она ритуал магический изобрела.

Уэнсдей коротко кивнула и, поблагодарив своих незадачливых предков, направилась на кладбище в поисках Иды Аддамс.

Никогда прежде это место не казалось ей таким увлекательным, даже в День всех святых, когда они всей семьей раскапывают могилы предков. Земля была повсюду исполосована изогнутыми расколами, из которых виднелись распахнутые гробы, а усопшие Аддамсы, обретя странный облик то ли ходячих скелетов, то ли мерцающих призраков, устроили настоящий праздник жизни на поверхности. Уэнсдей заприметила тетушку Лаборцию, казненную солдатами, неказистого кузена Фледжа, руки и ноги которого оторвали четыре дикие лошади, дядюшку Эльмара, похороненного заживо. Все ее радостно приветствовали и взмахивали то костлявыми конечностями, если, конечно, такие были, то призрачным оружием. Уэнсдей же пыталась разузнать, нет ли среди них Иды Аддамс.

— Только посмотри на нее, грация матушки, — услышала она знакомый грудной голос.

— Но глаза нашего Гомеса, один в один — мексиканская кровь.

Уэнсдей резко развернулась:

— Бабушка и дедушка Аддамс!

Они тепло заулыбались ей в ответ. Уэнсдей благоговейно всматривалась в полузабытые черты.

— Дорогая, в нашем доме беда? — обеспокоенно спросила ее бабушка.

— Мы поднимем все потусторонние силы Аддамсов, чтобы прогнать врага! — дедушка погрозил кулаком в сторону дома.

Уэнсдей на секунду замялась.

— Я бы очень хотела переговорить с Идой Аддамс, это же она создала ритуал, который пробуждает силы нашего дома встать на его защиту. Не подскажете, где ее найти?

Бабушка и дедушка Аддамсы переглянулись.

— Ида-затворница? Там же, где и всегда, я предполагаю, — задумчиво ответила бабушка.

Уэнсдей не очень хотелось так скоро с ними расставаться, но события разворачивались слишком стремительно, и не лишним было бы узнать, как повернуть ритуал вспять. Исключительно для подстраховки. Она стремительно вернулась в дом и, не обращая внимания на визгливые крики Куинн: "Как ты посмела оставить нас одних?" — и будничный оклик Пагзли: "А куда ты теперь?" — взлетела вверх по лестнице. Уэнсдей остановилась только перед дверью своей комнаты и попыталась отдышаться. Выждав минуту и утерев рукавом пот со лба, она решительно распахнула дверь.

Ида Аддамс восседала в ее кресле и с интересом листала том рассказов Эдгара По костлявыми пальцами.

— Жаль, что вы его не застали, — начала разговор Уэнсдей.

Ида вздохнула и отложила книгу. Выглядела она необычно. Вместо платья, положенного даме ее времени, Ида была облачена в брюки, а к поясу со всех сторон крепились кожаные мешки со всякой всячиной. Уэнсдей предположила, что в них скрывались артефакты для магических ритуалов. Экстравагантный вид дополнял монокль в левой глазнице, и пусть весь ее наряд оставался призрачным, он все же производил впечатление.

— Так-так-так, неужели вот эта малолетняя бестолочь призвала меня моим же ритуалом?

Уэсндей аж рот открыла от изумления: в их семье никто не позволял себе так с ней разговаривать.

— Да к тому же обитаешь ты в моей излюбленной комнате? — Ида презрительно осмотрела аккуратно сложенные стопки книг на рабочем столе, печатную машинку, чехол от виолончели в углу.

— Я действительно провела ваш ритуал. И в записях говорилось, что он поможет мне избавиться от нежеланных гостей. Но...

— Но ты не ведала, что творишь, а теперь не представляешь, как все вернуть обратно? — Ида кивнула с пониманием и ткнула в Уэнсдей костлявым пальцем: — Бьюсь об заклад, ты это сделала без дозволения взрослых. Где твои родители?

Уэнсдей замялась. Она, кажется, начала понимать, почему никто в семье не возражал, когда Ида решила уйти в затворницы.

— Только не говори, радость моя, что во время ритуала в доме остались люди вне ритуального круга, — Ида от восторга аж хлопнула в ладоши.

— С ними все будет в порядке? — голос Уэнсдей слегка дрогнул.

— Откуда ж я знаю! Я, в отличие от тебя, милочка, ритуал как положено исполняла, а круг чертила за стенами дома. Эх, глупая ты головешка. Никакого проку от вас, юных и самонадеянных, — Ида встала и разогнула спину. Ее позвоночник неприятно хрустнул. — Ритуал останавливает время в доме, давая хозяевам возможность вернуть все на круги своя и замести следы. Так что там с трупами?

Уэнсдей моргнула.

— Предполагаю, что все, кроме вас, продолжают развлекаться на кладбище и в его окрестностях.

— Да я не про это отребье. Трупы, которые нужно припрятать, незваных чужаков.

Уэнсдей сглотнула.

— Что, кишка тонка была выпотрошить врага?

— Нет! — раздосадованно воскликнула Уэнсдей. — В смысле... Не надо потрошить, не сегодня, я просто хотела, чтобы они немного испугались и... не захотели возвращаться в наш дом.

Она умолкла, в горле вновь неприятно запершило.

— То есть это были незваные гости?

Уэнсдей нехотя пробурчала в ответ:

— Званые.

— И ты угостила их проклятьем?

Уэнсдей кивнула.

— На то были веские причины? Или ты решила применить грубую силу, чтобы навести страх и ужас на невинных и ничего не подозревающих?

Уэнсдей не нашлась что ответить.

— Ох, натворила ты дел, деточка, — Ида покачала головой.

— Вы знаете... Вы не подскажете мне, как все вернуть обратно?

В этот момент в дверь постучали, и раздался голос Пагзли.

— Уэнсдей, ты тут? Можно мы войдем?

Уэнсдей вздохнула и впустила брата вместе с остальной компанией внутрь. Увидев Иду, Куинн и Коди попятились, а Ида, заметив парящую Мими, заорала:

— Святые небеса! Это что еще за нечисть?

— Это моя сестра! — возмущенно ответила Куинн, кажется, забыв о страхе перед восставшей плотью. — И это она устроила!

Куинн тыкнула в Уэнсдей. Никаких манер. Мими в это время издала истошный стон и проговорила все тем же диким голосом:

— Изыди-и-ите демоны-ы-ы, — ее голова принялась неистово вращаться.

Ида покачала головой.

— Вот что, милочка, — она посмотрела на Уэнсдей, — У моего старшего брата было двенадцать детей, и все они жили в этом доме. И кто посмеет меня обвинить в том, что я не желала покидать свою комнату, а? Но все же мне не приходило в голову насылать на них проклятия. А в них я смыслю гораздо больше твоего!

Ида направилась к выходу. Уже из коридора до них донеслось ворчливое:

— Чего ждете? Особого приглашения?

— Она может помочь нам вернуть все обратно, — сообщила Уэнсдей остальным и направилась вслед за Идой.

Нагнав ее у лестницы, она спросила:

— Что нам нужно сделать, чтобы завершить ритуал?

— Ты смешала свою кровь и кровь гостя?

— Как и было в вашей инструкции.

— Значит, вы теперь связаны, и если ты не пошла одним путем, то остается только второй.

Уэнсдей озадаченно смотрела на Иду.

— Устроить гостям теплый прием, разумеется. Эй вы там! — она махнула гаргульям, которые так и летали под потолком. — Отправляйтесь на кладбище и зовите сюда этот неутомимый клан!

Гаргульи сделали несколько бойких сальто и пулей отправились вниз. До Уэнсдей донесся звон разбитого стекла: зверюги явно покинули здание через окно.

Оказавшись около входа, Ида встала, уперев руки в бока, и грозно посмотрела на собравшихся.

— Ну что, детишки, хотите вернуться к мамочкам и папочкам?

Все несмело закивали.

— Изыди-и-ите, — прохрипела Мими.

— Это мы поняли, — отмахнулась от нее Ида. — Чтобы проклятье утратило силу, нужно доказать дому, что в нем нет злобных чужаков, а только дорогие гости. Поэтому все, кто не состоит в родне с Аддамсами, — марш за дверь.

Куинн и Коди колебались.

— Но там же ходячие мертвецы, — подала голос Куинн.

Ида закатила призрачные глаза.

— Хорошо, я составлю вам компанию. А ну-ка вперед!

* * *

На памяти Уэнсдей ни одно семейное сборище не могло сравниться по уровню безумия с той ночью. Ида заставила ее поприветствовать гостей как положено и провести в дом. Чтобы гости чувствовали себя комфортно, она наказала Уэнсдей и Пагзли водить их по комнатам, что они покорно исполняли, попутно знакомя с обретшими жизнь обитателями. Лязгающие доспехи отдали гостям честь и даже доверили Коди подержать старинный меч. Медвежья шкура ласково замурчала, когда Куинн почесала ее за ухом, а ядовитый плющ в оранжерее схватил Мими в тот самый момент, когда она чуть не ускользнула из рук Коди и не взмыла под потолок. Но главная часть мероприятия началась, когда их компания прошествовала в гостиную.

Оказывается, старшие Аддамсы уже вовсю веселились и кутили без стеснения и забот. Поначалу Куинн и Коди опасались подобной компании, но их постепенно вовлекли в разговоры то одни Аддамсы, то другие, то еще не пойми какие родственники и заезжие путники, нашедшие упокой на фамильном кладбище.

— Так вы все-таки привидения или зомби? — вопрошал Коди.

— Эт что еще за понятие такое? — дядюшка Эльмар нахмурился.

— Ну, восставший мертвец.

— Да, пожалуй, это подойдет, — дядюшка осмотрел свое полупризрачное туловище.

— Ну так кто? — не унимался Коди.

— И правда...

Уэнсдей оставила дядюшку с его вновь обретенным кризисом идентичности и прошла дальше.

— Проклятая нечисть! — вопила парящая Мими, которую Пагзли, хихикая, придерживал за лодыжку.

— Ты кого нечистью обозвала?! — тряс кулаком Джек Аддамс. — А ты чего смеешься, лоботряс?

Уэнсдей решила, что они и без нее поладят.

— Вы что, правда были знакомы с самим Рахманиновым? — Куинн, разинув рот, смотрела на одну из кузин Аддамс.

— Его гастроли произвели небывалый фурор в Штатах! Ваши современники небось такие залы уже не собирают.

— Ну, — Куинн смущенно улыбнулась, — думаю, Бейонсе могла бы с ним посоревноваться.

— Она тоже великая пианистка?

— Увы. Но я бы хотела стать великой пианисткой, — Куинн приосанилась, а затем поймала взгляд Уэнсдей.

— Хочешь, можем поиграть потом дуэтом, — как бы между прочим предложила Уэнсдей.

— О, и ты, моя прекрасная наследница, хочешь стать великой пианисткой, как Бейонсе? — с интересом спросила кузина Аддамс.

— Без понятия, кто это, но, если говорить о современниках, я бы хотела стать такой же великой виолончелисткой, как Соль Габетта, — Уэнсдей была рада, что наконец разговор зашел на интересующую ее тему. Она так увлеклась, что даже не заметила, как пролетело время, пока каменные гаргульи по велению Иды не стукнулись лбами, вызвав небывалый грохот и призвав всех к вниманию.

— Спасибо Аддамсам и всем причастным за веселье, но наши гости наверняка устали и желали бы отойти ко сну.

Раздались недовольные возгласы, но Ида приказала всем восставшим закрыть рты, а детишкам отправиться в постели.

Уэнсдей и Куинн переглянулись.

— Возможно, так мы завершим ритуал, — рассудила Уэнсдей.

— И наутро все вернется на круги своя, — устало улыбнулась ей Куинн.

Они поднялись наверх. Мими все еще выкрикивала то "дьявольщина", то "нашлю на вас Армагеддон". Уэнсдей и Пагзли проводили Дуэйнов до комнат. Мелькающие загадочным светом лампы казались уже не такими угрожающими, даже немного уютными.

Оказавшись в своей спальне, Уэнсдей выдохнула. Она была уверена, что не сможет заснуть после всего случившегося, и уже решила было смиренно ожидать любых перемен, как в дверь постучали.

— Да? — Уэнсдей напряглась: ей на сегодня хватило сюрпризов.

Нежданной гостьей оказалась Куинн.

— Можно?

Уэнсдей кивнула, жестом пригласила ее присесть на кровать и расположилась рядом. Куинн некоторое время молчала, а затем выпалила:

— Прости, что я так разговаривала с тобой сегодня днем.

Вот уж что Уэнсдей никак не ожидала услышать.

— Я знаю, что даже не попыталась познакомиться с тобой и Пагзли. Знала бы я, какая меня ждет расплата... — она устало усмехнулась. — И все же то, что ты решила напугать нас до чертиков, было совсем не круто.

Уэнсдей глубоко вздохнула.

— Прости, что я... что я устроила это все. Я не знала, чем это обернется.

— Это было немножко круто, на самом деле. Никто в моей школе не сможет похвастаться, что повидал настоящий зомби-апокалипсис.

— Мне кажется, любая семейная сходка ближе к полуночи становится похожа на зомби-апокалипсис.

Дверь резко распахнулась.

— Эй, что это вы забыли в моей комнате! — грозный голос Иды заставил Уэнсдей подпрыгнуть. — А, ребятишки. Ты, рыжая, почему не в постели?

Куинн подскочила и, пробормотав что-то себе под нос, выбежала из комнаты. Ида закрыла за ней дверь.

— Ну что, юная мисс Аддамс, вы усвоили урок?

Уэнсдей пожала плечами.

— Теперь все вернется на свои места?

— Ха! Глупышка, — Ида плюхнулась на кровать рядом с ней. — Чары сами развеиваются через пять часов. Мне и надо было только слегка вас отвлечь и похлопотать о твоем воспитании, внучатая племяшка. Ты подаешь надежды, но слишком много о себе думаешь. А я-то что... я не обладаю такой силой, которая могла бы задержать время на более длительный срок.

Уэнсдей уставилась на нее, не веря своим ушам.

— Почему вы сразу не сказали?

— И вот опять! Слушать надо старших. Повторяю: чтобы ты усвоила урок, — Ида задумчиво почесала подбородок. — Тем более, мы совершаем ошибки, чтобы вы, бестолковая молодежь, могли на них научиться.

Уэнсдей поразмыслила над ее словами.

— Ида, почему вы провели столько дней в этой комнате?

— Я ж тебе говорю, двенадцать детей!..

— Это я помню. Но вы могли уехать из дома, по крайней мере, пока племянники не вырастут. Исследовать мир. Или патриархальные ограничения того времени сумели вас остановить?

— Ха! — Ида скривилась, а затем развела руками. — Не знаю, кроха, мне нравилось быть здесь, нравилось изучать магию, изобретать заклинания. В эти моменты мне казалось, что я по-настоящему свободна, потому что мне не нужно отбиваться от опасных чужаков. Поэтому я и оставила после себя ритуал, который мог бы защитить мою семью.

Она покосилась на Уэнсдей.

— Снаружи по-прежнему много злобных чужаков, — как бы между прочим сказала Уэнсдей.

— Батюшки, — Ида схватилась за сердце, — неужели у моих потомком традиция владения карманным ножом исчерпала себя?!

— Разумеется, нет! — Уэнсдей оскорбилась. — Труд Пирса Аддамса "Сорок четыре способа: как при помощи карманного ножа убить, а если не убить, то серьезно искалечить" по прежнему тщательно изучается его потомками, и я намерена продолжить эту традицию. С племянниками, разумеется, — быстро прибавила Уэнсдей.

Ида расхохоталась.

— Ну вот. И я предполагаю, что такая смышленая барышня, как ты, владеет и другими искусствами.

— То есть все-таки смышленая?

— Еще бы! Такая пигалица, а сумела провести мой ритуал! Сколько тебе там, девять?

— Двенадцать, — Уэнсдей насупилась.

— Все одно. В тебе сокрыты мистические силы, не потрать их понапрасну и не проведи всю свою жизнь в этих стенах, опасаясь, что за их пределами сплошные чужаки. Да и эта приезжая малышня вроде ничего.

— Вроде ничего, — тихо согласилась Уэнсдей.

— Кроме белобрысой одержимой — она меня до чертиков испугала, — Ида содрогнулась.

Уэнсдей задумалась. Ее мама всегда говорила, что нападение без надобности — не стратегия Аддамсов, а она даже не дала этим Дуэйнам шанс.

— Я поразмышляю о том, чтобы пересмотреть свою позицию, — заявила Уэнсдей.

— Но а если вдруг что, ты знаешь, что делать, — раздался голос Иды прямо у нее над ухом, но когда Уэнсдей обернулась, ее уже и след простыл.

Она резко встала. Лампа на столе горела привычным мягким свечением — ни мерцания, ни потусторонних бликов. До нее больше не доносились вопли с кладбища, не было слышно стонов брусьев и скрежета камня. Уэнсдей подошла к двери и аккуратно приоткрыла ее. Прислушавшись, она уловила звуки приглушенных разговоров. Сердце застучало быстрее, она выскочила из комнаты и метнулась вниз. Подойдя к гостиной, она услышала голос мистера Дуэйна:

— Да, семья моей матери порядком натерпелась. Не мне вам рассказывать, какой непростой может быть жизнь ауткастов. Именно поэтому мне бы хотелось привлечь знакомых из моего круга и привести их сюда. Всего один вечер может показать, какие уникальные есть места и какие удивительные люди в них обитают!

— Благодарю за добрые слова, Альберт! — Уэнсдей услышала голос матери.

— Что такое, Вещь? Уэнсдей? Уэнсдей!

Раздался стук шагов, и перед ней появился Гомес. Уэнсдей поняла, что ее разоблачили, и зашла в комнату.

— Дорогая, почему ты не спишь? — обеспокоенно спросила Мартиша. — Все в порядке?

— Да, мама, я просто... — Уэнсдей покосилась на мистера Дуэйна. — Я думаю, ваш план не такой уж безнадежный. Просто передайте знакомым из этого вашего круга, что, если они не будут сохранять благоразумие, Аддамсы сумеют поставить их на место!

Гомес расхохотался и приобнял ее за плечи.

— Моя девочка!

— Я, пожалуй, пойду спать, — Уэнсдей вывернулась из объятий и удалилась из комнаты.

Подойдя к лестнице она взглянула на замершие каменные гаргулии, а после заметила Пагзли, Куинн, Коди и Мими — все они стояли на верхнем пролете, видимо, с намерением спуститься вниз. Уэнсдей медленно поднялась вверх по лестнице.

— Все в порядке.

— Хорошо, — Куинн выдохнула с облегчением. — Спасибо, что приняли нас. Мне даже начала нравится эта безумная вечеринка под конец.

— Это был полный улет! Но, кажется, я насмотрелся на мистические чудеса на целую жизнь вперед, — подтвердил Коди.

— А я помню только каких-то изыдущих демонов. Что такое "изыдущих"? — Мими подняла лицо к Куинн, и та прыснула от смеха.

— Это было весело, — улыбнулся Пагзли. — И мы можем закатить вечеринку и без проклятий, поэтому в следующий раз, Уэнсдей, сообщи нам пораньше о своих планах.

Уэнсдей устало пожала плечами.

— Сообщаю заранее: я иду спать.

Она прошла мимо их компании, а затем развернулась и, слегка усмехнувшись, произнесла:

— Сладких снов в поместье Аддамсов.