О птицах, тенях, героизме и живых сновидениях (джен)

Потасовка принимала скверный оборот. Троица хулиганов теснила приятелей к морю, надеясь прижать к кромке воды и там разделаться с ними окончательно. Уже Сергей начинал понемногу сдавать позиции. Даже оптимист Игорь, на которого насели сразу двое, всё реже сыпал остротами и всё чаще пропускал удары. Оба уже мысленно готовились к неизбежному, когда откуда ни возьмись подоспело счастливое и неожиданное спасение.

Высокий долговязый парень, худой настолько, что потёртые джинсы обтягивали острые коленные чашечки, темной тенью метнулся к дерущимся и с силой оттолкнул хулиганов на песок. В руке он держал короткую ветку дерева, вроде дубинки, с которой грозно шёл на испуганных парней.

— А ну, пошли вон отсюда!

— Шухер, пацаны! — крикнул один из троицы, отползая в сторону и не спуская с дубинки глаз. — Волк вышел на охоту!

— Пошли вон, я сказал! — замахиваясь дубинкой над головой, рявкнул парень так страшно, что хулиганов и след простыл. Подскочив с песка, они бросились наутёк, и вскоре скрылись между дачными домиками. Тогда только незнакомец отшвырнул ветку в сторону, обернулся, прищурил глаза и укоризненно покачал головой:

— Тебя одного и на пять минут нельзя оставить, Серёж.

Голос у парня был низкий, чуть сиплый, по-видимому, только недавно сломавшийся и очень тихий, так что даже удивительно было, что это он недавно так громко кричал. Тёмные длинные волосы до плеч собраны в низкий хвост. Чёрная распахнутая кожанка висела на острых плечах, открывая миру чёрную же футболку с отложным воротником. Сергей в ответ шмыгнул носом и недовольно пробурчал:

— Тебя слишком долго не было.

— И поэтому ты снова нарвался на неприятности, — хмыкнул незнакомец и перевёл взгляд на Игоря: — Кто это с тобой?

— Это…

— Игорь Гром, — тот сделал несколько шагов вперёд и протянул руку, — можно просто Игорь. Я тут мимо проходил, смотрю, ребята беседуют. Дай, думаю, присоединюсь.

Парень снова хмыкнул, глядя на Грома с тем же заинтересованным полуприщуром. Рукопожатие у него оказалось сильное, довольно крепкое для такого худого телосложения, и Игорь подумал — не зря, видимо, так испугалась хулиганская троица.

— Олег Волков. Для друзей просто Олег. Хорошо дерёшься, Игорь. Дзюдо? Джиу-джитсу? Каратэ?

— Вольное самбо, — рассмеялся Гром, опуская руку. — Отец учил. Ну и сам немного… Тренировки и так далее, — он стряхнул с рукава водолазки налипший откуда-то песок, а Олег одобрительно кивнул. Затем снова обратился к Серёге:

— И что же я пропустил?

— А вот, — Сергей указал на пса, который по-прежнему сидел на песке, опутанный верёвочной сеткой. — Представляешь, они бросали в неё камнями.

Олег взглянул на собаку, потом на друга. Покачал головой:

— Твоя доброта тебя когда-нибудь погубит.

Серёжка усмехнулся одним уголком рта. Рыжие брови, наконец, разгладились на бледном лбу, и втроём мальчики пошли освобождать несчастное животное.

Через минуту пёс уже радостно скакал вокруг своих спасителей, вилял хвостом и так и норовил лизнуть кого-нибудь в лицо мокрым, шершавым языком. Сергей вынул из кармана целлофановый пакет, в котором лежал уже изрядно помятый бутерброд с колбасой, и бросил еду псу. Тот подхватил её на лету, довольно вильнул хвостом и сел на землю, прося добавки.

— Больше нет, — Сергей развёл руками и обернулся к друзьям: — У вас есть что-нибудь?

— Только я сам, — ответил Олег, а Игорь вдруг хлопнул себя рукой по колену:

— Слушайте, а может быть, пойдём ко мне? У нас дома куриный бульон, отец котлет наготовил. Пойдём? И собаку накормим, да, приятель? — он ласково почесал пса за ухом.

Олег с Сергеем переглянулись.

— Да может, как-то… неудобно?

— Идём, идём! — Игорь махнул рукой и, не принимая больше возражений, двинулся в сторону посёлка. Ребята последовали за ним.

Так и получилось, что уже через полчаса все трое сидели за круглым деревянным столом, покрытым клеёнчатой скатертью, и перед каждым стояла тарелка, наполненная божественно пахнущим бульоном. Мальчики вдруг сразу поняли, что ужасно проголодались и беспрекословно принялись есть. Даже Олег с Серёжей, поначалу неловко чувствовавшие себя в чужом доме, вскоре обвыклись и теперь с готовностью отвечали на вопросы, которые им задавал отец Игоря — Константин Гром — высокий, усатый мужчина с такими же, как у Игоря светлыми глазами и доброй улыбкой. Во дворе перед одноэтажным дачным домиком счастливый пёс (все, наконец, как-то согласились с тем, что это всё-таки пёс, а не собака) довольно хрустел костями.

— Ну что же, мои юные друзья. Расскажите мне, пожалуйста, где это мой сын умудрился получить такой симпатичный фингал под глазом?

Игорь укоризненно насупился:

— Пап…

Гром-старший только хитро улыбнулся.

— Понимаете, — Сергей взял с тарелки ломтик чёрного хлеба, — там хулиганов было трое человек. И Игорь взялся их прогонять.

— Что же они плохого сделали?

— Пса обижали.

— А-а, — понимающе протянул Константин Гром.

— Не только пса, — заметил со своего места Олег. — Пса, Серёж, ты сам от них отбил, а Игорь вступился за тебя.

— Да я тут вообще не при чём, — Игорь махнул рукой. — Это же Олег нам обоим помог. Если бы не он, всё бы могло кончиться гораздо хуже.

— Значит, вы втроём хороши, — усмехнулся Константин Гром, забирая у ребят пустые тарелки и кивнул: — Ну что же, защищать слабых всегда похвально. Правда, не всегда необходимо для этого драться.

— Я знаю, пап. Ты часто так говоришь. Мы ведь пытались сначала решить все миром, но… — Игорь развёл руками. — Да ты бы и сам также поступил на моем месте.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся отец и поинтересовался: — Кто будет котлеты?

Две ладони мгновенно взлетели вверх. Олег немного подумал и тоже поднял руку. Из всех троих он один вёл себя всё ещё скованно, будто до сих пор не мог привыкнуть к новому для него обществу. Серёжка же, наоборот, вполне освоился и болтал теперь за двоих, уважительно называя отца Грома Константином Сергеевичем.

— А вы сами откуда, ребят? Местные?

— Не-ет, — протянул Сергей, покачав рыжей головой. — Мы из Питера.

— Из Питера? — Игорь даже подпрыгнул на стуле. — Здорово! Так ведь и мы из Питера. Тут у папиного друга дача в наследство осталась, он не пользуется, так мы вот, в гости периодически приезжаем. А там, в Питере, где живёте?

Друзья переглянулись. Потом Олег всё же ответил, натянуто и будто немного обрывисто:

— Детский дом у нас в Московском районе. Не слыхал?

Странно, но информация эта, о которой оба друга, по-видимому, стыдились упоминать, не произвела на Игоря никакого впечатления. Он задумался, потом покачал головой:

— Нет, откуда… Пап, ты знаешь?

— Вроде был такой. Ребят из отдела как-то туда приглашали на беседу с молодёжью. Я сам не был, не довелось. Так вы, значит, тамошние?

— Так точно, — и Олег вдруг просто и легко улыбнулся.

Они не могли знать тогда — Игорь и его отец, что для Серёги с Олегом — лучших друзей вот уже несколько лет — любое напоминание о сиротстве было как удар под дых. Они не любили об этом говорить и даже условились, если есть возможность соврать, то лучше уж врать, говоря, что родители есть, родители хорошие — важные люди, предприниматели, а как же иначе. Мамы у обоих обязательно очень красивые, умные, а отцы очень добрые, но все вокруг их побаиваются и непременно уважают. Таким путём можно было избежать дальнейших расспросов и жалостливых вздохов, которых Сергей не любил, а Олег просто ненавидел, настолько они казались ему пустыми и абсолютно фальшивыми.

Однако семейству Громов врать не получалось. Неизвестно почему. Может быть, из-за доверчивых зелёных глаз Игоря, а может, из-за того, что Константин Сергеевич создавал впечатление человека, такого, что любую ложь распознает сразу и наверняка. В конце концов, он ведь милиционер — Игорь сообщил об этом с особенной гордостью.

Громы лишних вопросов не задавали. Было в них в обоих, несмотря на характерную фамилию, какое-то удивительное обаяние, которого ни Серега, ни Олег объяснить себе пока не могли. Единственное, что они поняли: здесь бояться нечего и скрывать ничего не нужно. И хотя знали этих людей от силы пару часов, чувствовали, что каким-то образом становятся здесь своими.

Это были ранние нулевые — время, когда всё новое воспринималось особенно свежо и остро. Не только в силу впечатлительности возраста, но ещё и потому, что нового действительно было очень много, так, что не хватало глаз, рук, сердца и души объять всё и сразу. Ещё свежа была память о недавно ушедшем Викторе Цое, а группа БИ-2 только-только набирала обороты. Одна за другой выходили книги о Гарри-Поттере, а в кино — «Властелин Колец», фильмы о Тёмном Рыцаре и Железном Человеке. Интернет опутывал мир неразрываемой сетью. В Санкт-Петербурге ребята вновь отыскали друг друга и с тех пор стали почти неразлучны. Это было удивительное время, полное свободы, впечатлений и удивительных открытий. Таким, по крайней мере, оно запомнилось будущему майору полиции — Игорю Константиновичу Грому. Таким — он был уверен — оно осталось и для остальных.

* * *

— Ты сказал ему?

— Нет.

— Прекрасно…

Сергей смотрит на Олега с недоумением и забавно морщит лоб. Ему непонятна вся эта таинственность и конспирация. Зачем? Ведь если Игорь Гром узнает, что друг его снова здесь, то будет ужасно рад. Чего же в этом плохого? Но Волков в первый же день по возвращении оттуда строго-настрого запретил Сергею говорить о его появлении в Санкт-Петербурге. «Для твоего же блага. И для моей… безопасности».

— Ты так и не объяснил мне, почему я должен молчать.

— Все узнаешь. Со временем. А пока пообещай мне, что не сболтнёшь лишнего, прежде чем я не разрешу. Это ведь не так сложно?

Сергей все равно ничего не понимает. Но пусть. К странностям своего друга он уже давно привык. Да и в конце концов, что плохого может случиться, если Игорь узнает обо всем немного позже? Может быть, у Олега Волкова действительно есть основания скрываться, и чем меньшему числу людей будет известно о его возвращении, тем лучше. Так Сергей себя и успокоил, усмехнулся и кивнул головой:

— Не переживай. Не настолько я безнадёжен.