Мал золотник... (джен)

В детстве Джинни часто мечтала о сестре.

У неё было бесконечное число братьев, некоторые из которых никогда не жили дома постоянно. Билл и Чарли отправились учиться в Хогвартс в неясный период, предшествовавший её первым детским воспоминаниям. Всё, что она помнила о том времени — как ей хотелось последовать за ними.

Но мальчишки — одно дело, и совсем другое — Джинни. Первая девочка, рожденная в семье Уизли на семь поколений, если верить бабушке.

Джинни не особо волновал символизм или арифмантическое значение. Всё, что это значило для неё — то, что она во многих отношениях одинока.

Одинока в желании играть с куклами. Её одну мама заставляла носить платья (хотя Джинни нередко удавалось уговорить Рона поменяться с ней одеждой). Одинока в стремлении выйти замуж за Гарри Поттера. И летать запрещали только ей, Джинни, единственной девочке среди оравы сорванцов — а ведь ей так хотелось подняться в небо на метле! Только у неё была новая одежда (ну, ещё у Билла, разумеется, он же старший). И домоводству учили только Джинни. Только её отругали за то, что она подстригла волосы — но и нянчились только с ней. Джинни устала, что все видят её будущее в роли примерной домохозяйки. Иногда ей прямо-таки кричать хотелось о том, что она хочет от жизни большего.

(Может, хотя бы в этом она была не так одинока, как привыкла думать.)

Не то чтобы родители любили её меньше братьев. Скорее больше — и, пожалуй, вызывали тем у Рона комплекс неполноценности. Но эта любовь, что поначалу приносила свет в её душу, все чаще попросту удушала, и Джинни не знала, как сказать матери, что она не идеальная дочь, о которой та мечтала.

В подобные моменты Джинни особенно остро мечтала о сестре. О ком-то, кто понимал бы, с чем ей приходилось сталкиваться каждый день, кого она могла бы научить — или кто мог бы научить её — как пройти через всё это. С кем она могла бы посмеяться над тем, насколько унизительным было мамино сексуальное образование — в точности как её братья и Гарри отпускали шутки над папиными поучениями. Будь у Джинни сестра — она могла бы жаловаться ей на месячные (и уж конечно, та не дразнила бы её и не бледнела, шарахаясь от таких разговоров в испуге) и на опеку и чрезмерную консервативность братьев (особенно Рона).

У Джинни был бы кто-то, помогавший ей не чувствовать себя такой одинокой. По крайней мере, иногда.

(Она смеялась до слёз, когда поняла, как ловко Том Риддл воспользовался этим желанием.)

(Она вспомнила, как пришла к Перси и попыталась объяснить, в какой адский пейзаж из тумана и крови превратилась её память, а он прогнал её и, шипя, предупредил, чтобы Джинни никому об этом не рассказывала.)

(Она не винила его — откуда ему было знать, что дело не обычной подростковой глупости, а в том, что её душу высасывали по кусочкам?)

(Если бы только он был дементором, а не очаровательным мальчиком, которого она любила. Если бы только признаки монстров были так же очевидны в реальной жизни, как и в других местах.)

(Джинни ходила на свидания больше ради опыта, волнения и нежелания быть одной, чем из любви.)

Гермиона была милой, она была замечательным другом, давала Джинни советы, и с ней вместе можно было переживать из-за пустяков и веселиться, но помимо этого она была почти такой же властной, как мама, и была частью непроницаемого Золотого Трио, включавшего также Гарри и Рона. Она станет её сестрой, когда Рон, наконец, возьмётся за ум, но...

Луна была чудесной, но в то же время невероятно далёкой, даже когда находилась прямо перед носом, и Джинни казалось таким мелочным говорить о том, как она иногда ненавидела свою маму, даже если и любила тоже, в то время как мать её подруги умерла. Луна всегда казалась выше земных проблем.

Демельза и Анжелина были отличными девчонками, но они были товарищами по команде. Они вместе играли в квиддич, обсуждали стратегию и просто болтали друг с другом обо всякой ерунде. Её соседки по общежитию говорили о Хогсмиде, мальчиках, учёбе и последних сплетнях — не об их травмах и одиночестве.

После Тома Джинни особенно остро начало казаться, что ёё участь — всегда чувствовать себя одинокой и она обречена на тьму, отчаяние и предательство.

В конце концов, любовь вернула её к жизни. Её родители, братья, невестки, товарищи по команде Гарпий, Армия Дамблдора и, конечно, Гарри.

Гарри, который понимал её и баловал одновременно — сочетание, которое она считала невозможным. Это стало причиной нескольких ссор, пока они не научились доверять друг другу и обсуждать вместе свои проблемы.

Он не был сестрой, которую Джинни желала, но он был Гарри и они создали свою семью — это тоже оказалось неплохо.

Она всё ещё была одинока, но куда меньше, чем прежде.

(Когда родилась Лили, Джинни пообещала себе, что её дочь получит только лучшую сторону материнской любви и ни кусочка плохой — тем более, она тоже была единственной девочкой. И она позаботилась, чтобы её дочурку было кому поддержать в этой жизни — у Лили были её братья, Хью, Роуз, Люси, остальная семья.

Лили никогда не будет такой одинокой, как её мать.)

(Джинни надеялась, по крайней мере. Но быть может, дочерняя обида на матерей и ожидания, которыми те их обременяют — вещь неизбежная из поколения в поколение.)

(С другой стороны, Джинни Уизли умела обманывать ожидания.)