Шалость удалась (джен)

Вампир Сангвини чувствовал легкое беспокойство. Меньше месяца назад он наконец-то избавился от порядком надоевшего ему Элдреда Уорпла, который уехал в горы, чтобы написать книгу «Братья по разуму: моя жизнь среди троллей». Казалось бы, изрядно намозоливший глаза смертный съехал, живи да радуйся, охоться на кого хочешь, жри, где хочешь, летай летучей мышью, не беспокоясь о том, на кого облегчить кишечник. Свобода впервые за столько лет!.. Но гнетущее чувство не давало вздохнуть полной грудью (хотя Сангвини отучился от привычки дышать уже лет триста как). Вампир задумался. Он несколько раз облетел свой замок, порыскал в библиотеке, перерыл пару ящиков в своем заросшем пылью и паутиной кабинете, заглянул в дымоход, перевернул несколько потайных камней в садовой дорожке (и нашел бутылек со странным содержимым и полуистлевшую шелковую перчатку), на поле для гольфа разорил гнездо мышей-малюток и смотал их в крысиного короля, потом вдруг пожалел, распутал, а на закате пешком сходил в городишко у подножия горы подзакусить бездомным. То есть день не прошел даром, только ни на дюйм не приблизил к разгадке странного состояния.

Той же ночью во сне к нему пришел Марволо Гонт. Сангвини и Марволо приятельствовали в 1890-х, когда учились в Сорбонне. В отличие от британских Оксфордов и Кембриджей, где самые умные волшебники страны должны были подтвердить свое право на обучение со сливками общества кругленькой суммой, которой у Гонта не было, в Сорбонну брали всех — и немилосердно отчисляли неуспевающих по ходу учебы. Сангвини тогда в качестве вольнослушателя посещал заинтересовавший его курс по алхимии, на котором он и познакомился с очень худым парнем в чистой, но бедной одежде. Сангвини он понравился. Нет, в качестве питания он не подходил, да и незаметно сцедить крови у такого не получилось бы: из-за худобы он бы, скорее, отбросил коньки посреди процесса. Но оказалось, что у них много общих интересов: темная магия, Смерть и все, что связано с другой стороной вуали. К тому же Марволо было все равно, если Сангвини появлялся поутру с перепачканной кровью рубашкой. Достаточно было сказать: «Это маггловская», — и все вопросы снимались. Правда, дружба их продлилась всего пару лет — Сангвини завершил курс и на следующий год в Сорбонне больше валял дурака. Он влюбился в цветочницу, которая разбила ему сердце, и в тот период написал кучу стихов и даже пытался написать красками портрет возлюбленной — правда, безуспешно. Рациональный Гонт такого поведения не одобрял, а уж то, что Клоэ не была волшебницей, Сангвини и вовсе скрыл, не желая, чтобы на его возлюбленную пала хоть тень чужого неодобрения. Разумеется, Гонт не понимал, что когда тебе перевалило за полсотню, будешь хвататься за любую волнующую кровь дурость, и на полном серьезе пенял Сангвини, что тот тратит в пустую время, которое стоило бы направить на изучение темной магии. В общем, те золотые деньки своей нежизни Сангвини вспоминал редко, а алхимия и улыбчивая Клоэ врезались в память лучше, нежели приятель-зануда. Однако почему-то Гонт решил явиться во сне именно ему. К счастью, волшебные существа восприимчивы к магии гораздо сильнее, чем волшебники, и то, что волшебникам во сне приходит в виде намеков и символов, Сангвини мог выяснить без обиняков и экивоков.

— Кого я вижу, — сказал Сангвини довольно дружелюбно. — Так это ты баламутишь мой покой в последнее время?

— Я, — ответил Гонт. Выглядел он как молодой студент с еле пробивающейся бородкой. — Мне нужна твоя помощь.

— Что тебе нужно?

— Помнишь, во время учебы в Сорбонне я изучал историю даров Смерти и в одной рукописи нашел способ, с помощью которого волшебник может обмануть Смерть и вернуться из-за вуали?

— Не помню, — искренне ответил Сангвини. — Знаешь ли, с тех пор столько воды утекло…

— Я узнал, что волшебник может расколоть свою душу и вложить ее часть в какой-либо предмет.

— Звучит негигиенично.

— Ты сказал то же самое тогда, когда я впервые поведал тебе об этом под сводами Сорбонны. Ты был слишком занят своим глупым романом, а меня захватила возможность вечной жизни. Честно говоря, в то время у меня было больше самонадеянности, чем умения. Я провел, вероятно, самый темный магический ритуал и, совершив его, понял, что что-то пошло не так, где-то допущена ошибка. Я был очень слаб и расстроен, но пути назад не было. В качестве предмета я использовал свою самую большую ценность на тот момент. Я еще не был главой рода, и перстень был у моего отца. Однако у меня был ключ от нашего поместья, поместья Гонтов, и именно его я выбрал в качестве хоркрукса. Я подумал, что глупо носить хоркрукс с собой и решил передать его самому таинственному и опасному существу, которое знал. Я отдал ключ тебе и попросил беречь его.

— Да, что-то припоминаю...

— Мой хоркрукс оказался с изъяном, я задержался, но не смог вернуться. Со временем я понял, что смогу возродиться только через своего потомка, который окажется достаточно сильным. Я ждал очень долго там, в странном небытии, из которого мог различить лишь отголоски событий, происходивших в Британии. Но я знаю, что теперь есть тот, кто может меня возродить. Я видел его — смутно, мельком, как в мутном отражении зеркала. Это молодой мужчина, сильный маг, я с ним связан, хотя и не уверен, что в нем течет кровь Гонтов. Прошу тебя, найди его, отдай ему ключ и сделай так, чтобы он пришел в мое поместье.

На этом месте сон оборвался. Первыми словами, которые произнес Сангвини по пробуждении, были: «Где же этот ключ, дери его пикси?» При этом он попытался вскочить и пребольно стукнулся головой о крышку.

Удивительно, но на поиски ключа Сангвини потратил гораздо меньше времени, чем планировал. Он нашел его уже на четвертый день в одном из ящиков кухонного буфета. Ключ от поместья был тяжелым и холодным на ощупь и висел на длинной проржавевшей цепочке.

Однако следующий этап был сложнее: нужно было отыскать потомка Марволо, при том что род Гонтов оборвался. Что ж, у волшебников всегда находились какие-то побочные ветви, забытые родственники и бастарды. Сангвини порылся в памяти и вспомнил какую-то вечеринку в школе волшебников, на которую его притащил Элдред. Наверняка будет полезно пообщаться с тем, кто знает весь магический молодняк наперечет. Как там звали этого смешного толстенького преподавателя? Овидий? Гомер? Точно, Гораций. Гораций Слагхорн.

Гораций Слагхорн принял гостя в своем поместье. Он открыл дубовую дверь и слегка замялся, прежде чем пригласить вампира войти в свое жилище.

— Располагайтесь, мистер Сангвини, — сказал он, входя в светлую гостиную. Разумеется, с момента их последней встречи Слагхорн постарел и стал еще более тучным, однако выглядел он для своего возраста бодро, а судя по богатой, почти роскошной обстановке в доме, дела у него шли хорошо. — Признаться, я удивился, получив ваше письмо.

— Постараюсь не занять у вас много времени, — ответил Сангвини, усаживаясь на мягкий, обитый голубым велюром диванчик. — Дело деликатное, поэтому я прошу вас о конфиденциальности.

Слизнорт кивнул, незаметно скрестив пальцы.

— Конечно, время раннее, но не хотите ли прежде смочить горло? У меня есть коньяк, бурбон, если вас интересует что полегче — ликер. Позже сегодня ко мне должна зайти моя бывшая ученица, а она предпочитает ягодные ликеры…

— Бурбон подойдет, спасибо, — светский тон беседы начинал раздражать Сангвини. Почему эти волшебники не могут сразу перейти к делу? Отхлебнув янтарной жидкости и обсудив неизбежные погоду и состояние дорог, он все-таки перевел разговор в нужную ему колею:

— Недавно со мной вышел на связь мой старый знакомый… Знакомый давно умер, но он оставил кое-что своему потомку и попросил меня передать эту вещь ему. Проблема в том, что род моего знакомого оборвался, так что я был бы счастлив, если бы вы могли подсказать мне, кто может считаться потомком моего знакомого — или хотя бы к кому мне обратиться по этому вопросу.

— Хм, — Слагхорн отпил из своего бокала, — это интересный вопрос. Что ж, надеюсь, я достаточно хорошо знаю о взаимосвязях магических родов, чтобы вам помочь. О какой фамилии речь?

— Гонты, — ответил Сангвини и увидел, что его собеседник изменился в лице.

— И кто же, осмелюсь спросить, решил отыскать своего потомка?

— Старина Марволо Гонт, — как можно безмятежнее ответил Сангвини. — В молодости он сделал одну занятную штуку — хоркрукс…

Услышав последнее слово, Слагхорн охнул, начал заваливаться на бок и превратился в кресло. Теперь в гостиной стояло громоздкое кресло вишневой расцветки.

— Мистер Слагхорн? — позвал Сангвини, аккуратно постучав по подлокотнику. — С вами все в порядке? Вы меня слышите?

Но кресло безмолвствовало.

— Полноте, у меня нет дурных намерений. Вы можете смело объяснить мне, что вас смутило…

Сангвини покачал головой и с досадой ударил себя по колену. Видимо, нужно было тщательнее следить за жизнью волшебников за последние полвека. Он снова потыкал кресло, не зная, что предпринять, когда в дверь позвонили.

— Мистер Слагхорн, слышите, звонят? Интересно, он там вообще в сознании?

Звонок настойчиво повторился, и Сангвини пошел открывать дверь. На пороге стояла прелестная женщина с белыми волосами, забранными в сложную высокую прическу. На ней была дорогая серебристо-серая мантия. Вокруг нее разливался нежный аромат изысканных духов. На секунду Сангвини потерял контроль и почувствовал, как растущие во рту клыки царапнули язык. Усилием воли он заставил себя вспомнить, что не на охоте. Женщина с удивлением смотрела на него.

— Добрый день. Вы, наверное, к мистеру Слагхорну?

— Мое имя Нарцисса Малфой, мы договаривались с профессором о встрече сегодня после обеда, однако я освободилась раньше, чем планировала. Профессор Слагхорн дома?

— Он сейчас немного занят, — сказал Сангвини. — Но вы можете подождать его в гостиной, я сам надеюсь, что он скоро появится. Мое имя Сангвини, я вампир.

Нарцисса Малфой хмыкнула, но вошла в дом и прошла прямиком в гостиную — очевидно, она уже бывала здесь раньше. Сангвини последовал за ней. В гостиной она устроилась на голубом диванчике, Сангвини же присел на краешек вишневого кресла.

— Могу я предложить вам ягодный ликер? Мистер Слагхорн говорил, что приготовил его специально к вашему приходу.

— Благодарю, не откажусь, — сказала Нарцисса. — Профессор не упоминал о вас раньше. Вы давно знакомы?

— Мы практически не знаем друг друга. Встречались несколько лет назад на вечеринке его клуба. А сейчас я пытаюсь выполнить просьбу давно почившего друга, и я надеялся, что мистер Слагхорн мне поможет.

— И в чем состоит эта просьба? Если, конечно, это не секрет?

Сангвини чувствовал, что Нарцисса его словно околдовала. Он был готов сидеть на неудобном кресле вечность, только бы иметь возможность вот так открыто смотреть ей в лицо, разглядывать прекрасные серые глаза, завитки волос на висках, нежную кожу, которую не портила даже скорбная складка у губ… Главное было не произнести то самое слово, которое так испугало мистера Слагхорна.

— Я должен найти потомка Марволо Гонта и передать ему кое-что, что он оставил ему в наследство.

— Но у Гонтов не осталось потомков! — воскликнула Нарцисса. — Морфин умер бездетным, а Меропа… скажем так, у сына Меропы также не могло быть детей. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Марволо говорил не о прямом потомке, а о некоем молодом сильном маге, возможно, от побочной ветви.

— Интересно, — Нарцисса задумалась. — Малфои точно не подходят… Нотты? Эбботы? Нет, все не то, — она перебрала в голове все двадцать восемь чистокровных семей из списка. — Если никто не подходит, остается Гарри Поттер, — повела она плечиками.

— Кто такой Гарри Поттер?

— Наш герой, избранный, мальчик-который-выжил. Вечно куда-то влипает, так что вполне возможно, что это тот, кого вы ищете — просто по теории вероятности. Он неплохой мальчик — хотя какой он мальчик, он уже заместитель главы Аврората. Мог бы дружить с моим Драко, но предпочел всяких… — она недовольно хмыкнула. — Не думаю, что Марволо Гонт будет доволен.

— Благодарю вас, вы мне очень помогли, — сказал Сангвини. Они с Нарциссой выпили еще по бокалу ликера, и он отправился восвояси.

Тем же вечером Сангвини отправил на имя Гарри Поттера посылку с ключом и кратким объяснением, что это ключ от поместья Гонтов в Литтл-Хэнглтоне, которое теперь принадлежит ему. Спустя пару часов (почтовая сова была на редкость ленива и прокрастинировала перед полетом больше часа) Гарри Поттер получил эту посылку. Записку он внимательно прочитал, а с ключом, в котором ощущалась темная магия, решил разобраться позже. Однако утром он проснулся с откуда-то взявшейся уверенностью, что ему срочно нужно взять ключ, повесить себе на шею и отправиться в Литтл-Хэнглтон. Разумеется, одному.

С тех пор, как Сангвини вернулся из Магической Британии, прошло три месяца. Дух Марволо больше его не беспокоил, разве что один раз он на секундочку заглянул в его сон, показал большой палец — и так же быстро исчез. Все было хорошо и спокойно, пока Сангвини не получил письмо. Поначалу он решил, что ему пишет Элдред, но сова была незнакомой — она выглядела так, словно замок Сангвини был ниже ее достоинства, сбросила письмо на стол и уселась на каминную полку, с презрением обозревая кабинет. На конверте каллиграфическим почерком были написаны имя и адрес отправителя — леди Нарцисса Малфой, Малфой-мэнор, Уилтшир. Сангвини распечатал конверт и первым делом понюхал письмо, чтобы вновь ощутить аромат тонких духов леди Малфой. Письмо же было кратким. Сангвини настоятельно просили прибыть в Малфой-мэнор как можно скорее, в конверт была вложена зачарованная открытка с паролем — портал. Сангвини подпрыгнул, пролетел пару метров, схватил сову и, прежде чем ошеломленная птица успела возмутиться, взял открытку и произнес:

— Чистота всегда побеждает!

В этот момент он оказался в большом каминном зале поместья. Сова недовольно заухала и начала вырываться, и он отпустил ее когтистые лапы.

— Видишь, как я сократил тебе путь домой, — усмехнулся Сангвини. — А ты злишься.

— Добрый день, сэр! — услышал он голос где-то в районе своей коленки. Он опустил голову и увидел домашнего эльфа.

— Передай леди Малфой, что прибыл мистер Сангвини.

Эльф исчез, и через некоторое время в зал быстрым шагом вошла сама Нарцисса. Она выглядела бледной и расстроенной, из ее прически выбивались пряди, глаза были покрасневшие, а в руке она сжимала шелковый платок.

— Мистер Сангвини, я вас заждалась, — сказала она. — Это ведь ваша вина в том, что произошло с Поттером? Вы должны, вы просто обязаны все исправить!

— Что произошло? Что исправить?

— Ох! — она приложила платок к губам. — Я не могу. Это… это неописуемо. Вы должны сами все увидеть. Пойдемте со мной, профессор Слагхорн ждет меня в Министерстве магии.

Сангвини терялся в догадках. В Министерстве они встретились с Слагхорном и отправились на заседание Визенгамота. Заседание было открытым, так что они тихо вошли и заняли свободные места в той части зала, которая предназначалась для зрителей. Сангвини оглядел галерею, в которой сидели волшебники с очень серьезными лицами, у большинства из них были длинные бороды. По бородам Сангвини понял, что это члены Визенгамота. С трибуны что-то вещал молодой рыжий волшебник, но его практически никто не слушал, волшебники негромко обсуждали что-то свое, из-за чего в зале стоял гул. Вдруг раздался громкий стук, и кто-то объявил: «Глава Визенгамота, наследник рода Певереллов, наследник рода Слизерин, наследник рода Гонтов, лорд Блэк, лорд Поттер!» Все встали, и в зал вошел очень серьезный молодой человек в очках, его черные волосы были собраны в аккуратный хвост. На нем была сине-фиолетовая мантия со звездами, на руке светились магические перстни. За ним шли двое его сверстников.

«Первый заместитель главы Визенгамота, наследник рода Рейвенкло, наследник дома Прюэтт, лорд Уизли», — объявил тот же голос, Сангвини с интересом смотрел на серьезного молодого человека с ярко-рыжими волосами, голубыми глазами и россыпью веснушек на лице. На нем была щегольская кожаная мантия коричневого цвета, на запястье светился синим цветом сапфир Рейвенкло.

«Второй заместитель главы Визенгамота, наследник рода Гриффиндор, лорд Лонгботтом», — второй заместитель был крупнее своих коллег и казался при них телохранителем. Он был облачен в алую мантию, а на боку висели ножны с мечом Гриффиндора.

Процессия в молчании достигла своего места — напротив галереи стояли три кресла. После того, как они разместились, лорд Поттер махнул рукой:

— Можете сесть. Персиваль, мы прервали ваше выступление, прошу простить. Продолжайте без регламента.

Со стороны галереи раздался тихий стон, который тут же прервался ойканьем, словно один член Визенгамота пихнул другого члена Визенгамота локтем промеж ребер. Персиваль, который, как позже выяснил Сангвини, оказался еще одним лордом Уизли, просиял и продолжил свою занудную речь, в которой предлагал обложить дополнительным налогом бывших сторонников Темного лорда. Хотя большинство членов Визенгамота были явно против такого расклада, лорд Поттер оборвал дебаты на середине:

— Это здравая мысль, Визенгамот одобряет предложение лорда Уизли.

Леди Малфой подавила рыдание и снова прижала платок к губам.

Когда собрание завершилось, троица вернулась в особняк Малфоев.

— Честно говоря, я так и не понял, что я должен был увидеть…

— Прекратите это! — воскликнула Нарцисса. Она была ужасно бледна, и Слагхорн заботливо отпаивал ее коньяком.

— Гарри был хорошим, добрым мальчиком, строил карьеру в Аврорате, но хоркрукс, — даже сейчас Слагхорн произнес это слово с усилием, — который вы ему передали, превратил его в несносного аристократа. Откуда-то взялись эти наследники, лорды, место в Визенгамоте ему, якобы, даровали Мать Магия и Альбус Дамблдор…

— Но что с этим не так?

— То, что мой Драко смотрит на это безобразие и хочет так же! — взвыла Нарцисса. — Поттер озолотил всех своих друзей, у каждого нашел связь с каким-то великим предком. Даже магглокровку Грейнджер теперь величают Освободительницей эльфов. А Драко? Он лорд Малфой, максимум — наследник рода Блэк (лордство-то Поттер увел из-под носа). Магические дары? Поттер — хозяин даров Смерти как Певерелл, змееуст как Слизерин, великий зельевар как все Поттеры… А что мы с Люциусом можем предложить Драко? Связи в Министерстве? Фамильное привидение? Павлинов? Его жена Астория интересовалась, где фамильные перстни и почему она не прошла ритуал введения в род — что бы это ни значило. А знаете, почему она это спросила? Потому что жена Поттера, эта… эта… леди Джиневра его прошла и теперь всем хвастается!

— Поттер явно находится под влиянием Марволо Гонта, — влез Слагхорн. — Он был славным, сообразительным мальчиком, нисколько не тщеславным, а теперь он на себя не похож. Вы должны забрать хоркрукс. Никто из нас не в состоянии это сделать, но вам — с вашими рефлексами вампира — это будет раз плюнуть. Прошу вас, исправьте то, что вы натворили, спасите Гарри, спасите всех нас!

Сангвини вздохнул, прикидывая, что преодолеть расстояние до ближайшего окна он сможет за секунду, а там выбить стекло, обратиться в летучую мышь и лететь… но в глазах Нарциссы жемчужинами блестели слезы — и он сдался.

— Хорошо, я схожу к этому вашему Поттеру и постараюсь забрать хоркрукс. Где он обитает?

Обитал Поттер в поместье Гонтов в Литтл-Хэнглтоне. Дом стоял на холме, возвышаясь над деревушкой. Обычный добротный дом зажиточной семьи, разве что на двери была изображена змея, которая постоянно находилась в движении. Она неспешно переползала по кругу и пробовала воздух раздвоенным язычком. Почувствовав присутствие Сангвини, она вытянулась в струнку и зашипела. Сангвини отшатнулся, дверь открылась. На пороге стоял сам Поттер.

— Извините, что я с поздним визитом, меня зовут…

— Я знаю, кто вы, — ответил он. — Заходите.

Сангвини последовал за хозяином дома в его кабинет, отделанный красным деревом. Украшением кабинета был большой напольный глобус, который парил над подставкой, медленно вращаясь вокруг своей оси.

— Я видел вас сегодня в Министерстве и, честно говоря, ожидал вашего визита.

Поттер казался возбужденным, он явно не был уверен, как вести себя при госте.

— Да, некоторые наши общие знакомые беспокоятся из-за вашего состояния, к которому я приложил руку.

— Они хотят, чтобы вы забрали ключ обратно?

— Да.

— Я его не отдам. Вы прислали мне настоящий подарок, я не собираюсь от него отказываться.

— Марволо… он ведь где-то поблизости?

— Вот здесь, — Гарри Поттер провел рукой по шраму в виде молнии на лбу. — Этот шрам уже служил пристанищем чужой души. Оказалось, не самая дурная квартирка. Только непривычно, когда тот, другой, не ненавидит тебя и не пытается убить.

— Но что же произошло?

— Мы просто поладили. Знания и хитрость Марволо плюс мои связи и возможности… Мы даже не в поместье Гонтов, это старый дом Риддлов. Марволо подсказал, как изменить заклинание Фиделиуса, и вот уже никто не помнит, что дом Гонтов — это не роскошное поместье, а заброшенная лачуга. В доме пока многое держится на магии, но и ремонт продвигается.

— А все эти наименования: наследник, лорд…

— О, это то, чем всегда так любили заниматься чистокровные аристократы, а я довел до абсурда и нагло использую в своих целях. И ведь работает. Я же по-настоящему наследник всех этих семей, Марволо просто подсказал мне обратиться к гоблинам, доказать родство официально и выжать из этого максимальную выгоду.

— Вы и друзей своих продвинули…

— Рон сначала сопротивлялся, хотел спалить хоркрукс в адском пламени. Но когда я первым своим приказом в роли главы Визенгамота постановил, что Уизли — больше не предатели крови, Молли получила хорошее наследство от Прюэттов и восстановила некоторые семейные дары. И тут уж я развернулся. Родство с Рейвенкло мы придумали вместе с Роном, чтобы перетащить на свою сторону Гермиону, — Гарри усмехнулся. — Она на все согласится ради доступа в фамильную библиотеку Рейвенкло. Я пытался найти связь ее семьи с Дакворт-Грейнджерами, но Гермиона не хотела врать… пришлось легитимизировать ее работу по освобождению домашних эльфов из рабства. Дольше всех противилась Джинни. Она в детстве пережила неприятный опыт с одним зачарованным дневником и боялась, что я пострадаю. Моя леди до сих пор не до конца во всем уверена, но с ней долго разговаривал Марволо и, кажется, смог убедить. Ее он любит больше, чем меня, она-то чистокровная, а я так, полукровка, — Гарри усмехнулся.

— Вы можете его позвать?

— Да, мы еще не слишком отработали этот процесс, но я попытаюсь.

Поттер замер, словно глубоко задумавшись, и через какое-то время острые черты его лица словно сгладились, губы тронула знакомая Сангвини усмешка, зеленые глаза потемнели.

— Марволо? Ты здесь?

— Да, — чуть с трудом двигая чужим ртом, ответил Марволо. — Спасибо за все, Сангвини. Я хотел пожить сам, но теперь натаскиваю родственничка — и это неплохо. Чую, скоро от меня останется совсем немного, но мои знания и память не пропадут. Гарри — хороший юноша, целеустремленный, хоть и полукровка. Мы с ним далеко пойдем. А все эти аристократишки, что плевали мне вслед после того, как Гонты разорились… хм, ну и кто смеется последним?

— Значит, оставить все как есть? — уточнил Сангвини.

— Гарри не нужно спасать от меня.

— Хорошо, — кивнул Сангвини, лицо Поттера вновь на мгновение сделалось безжизненным, а потом Гарри взмахнул головой.

— Я же тоже хочу вас поблагодарить. Ключ, который вы мне передали, — лучший подарок. Как сказал бы один мой почивший хороший друг, шалость удалась.

— Но что мне ответить леди Малфой и мистеру Слагхорну?

— Не стоит ничего им отвечать. Приделаем Драко Малфою наследие Лестренджей, чтобы не расстраивался. А профессору найдем какую-нибудь почетную докторантуру. И волки сыты, и овцы целы. Кстати, вы сами не хотите получить лордство или графство?

— Я и так маркиз, не нужно, — отказался Сангвини. Он сердечно попрощался с Поттером, превратился в летучую мышь и поспешил вернуться обратно в свой замок. Волшебники разберутся и без него. А если леди Малфой продолжит слать ему сов… что ж, закусить дичью Сангвини тоже никогда не брезговал.