Расчетливость и тщеславие (джен)

— Ох, только не это! — воскликнула мисс Бингли с такой искренностью и непосредственностью, каких она при Элизабет до того ни разу не проявляла. — Она-то как сюда попала?

— Кто? — спросила Элизабет, против воли привлеченная нескрываемым отвращением в голосе мисс Бингли. Она настороженно огляделась по сторонам, но не заметила в переполненном бальном зале ни одной из тех имевшихся в изрядном количестве особ, коих мисс Бингли полагала нежелательным знакомством.

Мисс Бингли глазами указала на молодую даму, стоявшую на противоположной стороне зала. На первый взгляд в ней не было ничего отталкивающего, если не считать некоторого излишка отделки на платье.

— Огаста Хоукинз. То есть Огаста Элтон — я слышала, она недавно вышла замуж. Имела несчастье с ней познакомиться, когда последний раз была в Бате. Вульгарная, заносчивая и невыносимо прилипчивая! Дорогая миссис Дарси, давайте отойдем. Уверяю, миссис Элтон не из тех, с кем стоит поддерживать знакомство.

За два с половиной года замужества Элизабет пришла к выводу, что мисс Бингли может быть очень полезна тем, кому желает угодить (а миссис Дарси она угодить желала). У нее была великолепная память на имена, лица, титулы и родственные связи, а на ее суждения о людях, когда эти суждения не омрачали ревность и зависть, чаще всего вполне можно было положиться. Пропустив большую часть прошлого сезона из-за благословенного состояния и вернувшись в Лондон только этой весной, Элизабет нашла в мисс Бингли неистощимый источник светских сплетен.

Все-таки она не могла не заинтересоваться особой, вызвавшей такую сильную неприязнь у ее бывшей соперницы, и потому не слишком огорчилась, когда дама, на которую указала мисс Бингли, заметила их, прежде чем они успели скрыться, и стала решительно пробираться к ним через толпу.

Четверть часа спустя Элизабет вынуждена была признать, что ее мнение о миссис Элтон полностью совпало с мнением мисс Бингли. С жаром приветствовав "душечку Кэролайн" и выразив восторг по поводу знакомства с миссис Дарси, миссис Элтон принялась похваляться сначала своим недавним браком, а потом богатой родней, с которой попала на бал. В этот поток слов она умудрялась еще и вставлять откровенные намеки на желание быть представленной титулованной родне Дарси.

— Конечно же, миссис Дарси, я предпочитаю сельское уединение городской суете. Но дорогой мистер Э. настоял на этом маленьком путешествии, чтобы отметить годовщину нашей свадьбы, и узнав, что Селина с мистером Саклингом также собираются в Лондон, я была вынуждена уступить.

— Помнится, одно время ты была в полном восторге от Бата, — холодно заметила мисс Бингли.

— Что ж, до свадьбы я была такой же охотницей до балов, как любая незамужняя девица. Но, душечка Кэролайн, как выйдешь замуж, поймешь, что муж и домашнее хозяйство вытесняют из головы все на свете. Не будь Селина такой близкой подругой миссис Фрезер, я бы отклонила приглашение — я заранее знала, что будет ужасная давка. Нет, меня вполне устраивает мой дружеский кружок в Хайбери, особенно с тех пор, как мне удалось их расшевелить. Душечка Кэролайн, как бы я хотела, чтобы тебе выпала такая же удача! Напомни мне представить тебя одному из кузенов мистера Саклинга: он — адвокат, очень комильфотный и совсем джентльмен! Думаю, ты сможешь ему понравиться.

Прежде чем мисс Бингли — которая выглядела так, словно целиком проглотила лимон, — успела ответить, миссис Элтон снова обратилась к Элизабет:

— Вы, насколько я понимаю, большей частью живете за городом. Я слышала, у вашего мужа прекрасное поместье. Я — истинная поклонница природных красот, ведь моя сестрица, миссис Саклинг — хозяйка Кленовой Рощи. Как-то я даже слышала, как парк Саклингов весьма лестно сравнивали с парком Пемберли. Но вы, само собой, часто бываете в усадьбе лорда ______________, а тамошний парк славится своими видами...

Элизабет чувствовала, что натянутая улыбка скоро навеки приклеится к ее лицу, а вееру мисс Бингли грозила неминуемая опасность быть раздавленным в хватке ее побелевших пальцев. Но тут, к огромному облегчению, появился какой-то родственник мистера Саклинга и увел миссис Элтон на танец.

— Нет, ну какова наглость! — прошипела мисс Бингли, когда они по безмолвной договоренности скрылись в карточном салоне. — Заявить, что мне требуется помощь, чтобы встретить подходящего кавалера! Надеюсь, я мечу немного повыше, чем она. Но, полагаю, адвокат — неплохая партия для дочери бристольского торговца.

Хотя Элизабет не особо одобряла привычку мисс Бингли чернить знакомых за их спиной (и склонность забывать о собственной связи с коммерцией), в данном случае она не могла на нее сердиться. Элизабет не склонна была похваляться богатством и имениями мистера Дарси, но была страстно привязана к Пемберли, и снисходительность собеседницы заставила ее ощетиниться.

Но, отличаясь от природы жизнерадостным нравом и имея наклонность к изучению чужих характеров, Элизабет вскоре сумела увидеть забавную сторону беседы. К концу бала, устроившись в карете после того, как весь вечер ей удавалось успешно уклоняться от дальнейших разговоров с миссис Элтон, Элизабет прониклась едва ли не состраданием к новой знакомице.

— Как ты думаешь, дорогой, — задумчиво осведомилась она у мужа, — что, если я стану называть тебя "мистер Д."?

И решила, что появившееся на лице мистера Дарси выражение негодующей оторопи вполне стоит мучений, которые она претерпела при знакомстве с миссис Элтон.

Бат, зима 1813 года

Кэролайн Бингли, принимая приглашение сестры провести зиму в Бате, не ожидала особых радостей от этого визита. Причины, побудившие ее предпочесть Бат Лондону, не имели ничего общего с давней мечтой испробовать местные целебные воды или посетить Галерею-бювет⁽¹⁾. Она просто не хотела оставаться в доме брата.

Не следует думать, что мисс Бингли питала неприязнь к своему брату и его новой жене. Она любила мистера Бингли, хотя временами полное отсутствие у того амбиций приводило ее в отчаяние. И хотя она желала бы, чтобы брат заключил сулящий больше преимуществ союз, ей в общем нравилась миссис Бингли. Но она была достаточно проницательна, чтобы сознавать, что незамужняя сестра в доме с обожающими друг в друга новобрачными неизбежно окажется третьей лишней.

Кроме того, мистер и миссис Бингли, без всякого сомнения, станут часто навещать сестра последней и ее муж. Встречи с ними мисс Бингли хотела избежать любой ценой. Женитьба мистера Дарси не разбила ей сердце, но все-таки стала огромным разочарованием. Она была слишком разумна и себялюбива, чтобы продолжать питать вражду к нему и его супруге, но ей требовалось время, чтобы залечить рану, нанесенную ее гордости и снова начать чувствовать себя непринужденно в их обществе.

Так что настигший мистера Хёрста приступ подагры, сделавший необходимым путешествие в Бат, пришелся мисс Бингли как нельзя кстати. Это была вполне основательная причина покинуть Лондон, а миссис Хёрст, мало кого в Бате знавшая, была рада присутствию сестры. (Мистера Хёрст, страдавшего от боли в ноге и от требования своего врача воздерживаться от употребления крепких напитков, можно было в расчет не брать).

Конечно, нельзя сказать, что мисс Бингли так уж рвалась в Бат. В кругах, в которых она привыкла вращаться, было принято считать, что тот давно миновал пик славы и не достоен внимания людей истинно светских. Он превратился в прибежище для болящих и их прислуги, а также для тех, кто, мечтая о более изысканных развлечениях, чем могла предложить провинция, не имел достаточных средств для визита в Лондон.

Первое посещение Верхних залов⁽²⁾ только подтвердило предубеждения мисс Бингли. Публика была малочисленна, уступала элегантностью ее обычному кругу и только немногие решались танцевать.

Опытным глазом она сразу определила наиболее значительных из гостей — большей частью немолодых дам, предпочитавших сидя наблюдать за танцующими, а также наиболее откровенных парвеню, которых следовало избегать. Мало кто был одет по моде, и почти никто не отличался привлекательной наружностью.

К ней приблизился церемониймейстер⁽³⁾ в сопровождении исполненного надежд кавалера. Мисс Бингли протанцевала с ним положенный танец, как и с другими кавалерами, которые были ей представлены. Ни танцевать, ни беседовать те толком не умели, но если не снизойти до знакомства с ними, останется общаться только с сестрой и зятем. И не стоило ставить себя слишком высоко. Бату, конечно, было далеко до Лондона, но и совсем захудалым городишкой он не был. Она не желала оскорбить никого, кто впоследствии мог бы оказаться полезным.

Тем не менее, когда был объявлен перерыв на чай, мисс Бингли испытала облегчение. Но когда кавалер проводил ее обратно к сестре, она обнаружила, что миссис Хёрст разговаривает с одной из своих новых приятельниц.

С миссис Торп — немолодой леди, постоянно проживающей в Бате — их свела одна из бывших подруг по пансиону. Мисс Бингли находила её откровенно вульгарной, но ее сестра полагала, что ту стоит обласкать ради широкого круга ее батских знакомств.

Мисс Бингли подозревала, что сестра уже успела пожалеть о своем решении. Миссис Торп без умолку трещала о своих многочисленных детях и внуках, пребывая в приятном заблуждении, что этот рассказ представляет всеобщий интерес.

— ... Джон уверен, что Уильям через год получит повышение. Он говорит, что это дело решенное. Как восхительно, когда братья так привязаны друг к другу... О! А вот и миссис Партридж. Я хотела вам ее представить, миссис Хёрст, потому что она тоже сопровождает молодую барышню. Думаю, мисс Хоукинз как раз сейчас при ней. Ступайте со мной, миленькие!

Две дамы, которых привлекла жестикуляция миссис Торп, уже двигались к ним. Миссис Партридж была примерно одних лет с миссис Торп. Мисс Хоукинз нельзя было дать больше двадцати двух. Она была очень недурна собой, одета по моде, а волосы ее были уложены в строгом соответствии с последними требованиями. Но ей не хватало подлинной элегантности: ее наряд отличался несколько избыточной отделкой, а поведение с новыми знакомыми отдавало развязностью.

Мисс Бингли она сразу не понравилась.

Миссис Торп, однако, бодро продолжала представление, не замечая, с какой вялостью миссис Хёрст и мисс Бингли отзываются на ее слова.

— Какое счастье, что я вас увидела, миссис Партридж! Я как раз говорила миссис Хёрст, как хочу вам познакомить. И, мисс Бингли, вы с мисс Хоукинз почти одного возраста. Уверена, вы подружитесь. Девушки в ваши годы быстро сходятся. Помню, Изабелла...

И миссис Торп, отвернувшись, принялась рассказывать миссис Партридж и миссис Хёрст очередную историю о своих отпрысках, пока барышни оценивали друг друга. Мисс Бингли, твердо намеренная отклонить все претензии на близкое знакомство, решила, что для этого лучше всего подходит холодная вежливость. Но, прежде чем она успела подобрать подходящую охолаживающую фразу, она обнаружила, что ее опередили:

— Не бойтесь, мисс Бингли, я прослежу, чтобы вы почувствовали себя в Бате как дома. Понятно, вы немного стесняетесь в новом обществе, но вам очень повезло сразу попасть в правильный круг. Я каждый год провожу тут часть зимы, и знакома со всеми, кто достоен знакомства. Я возьму вас под крыло и сведу с некоторыми из своих подруг, и вас вскорости просто завалят приглашениями.

Это был тот редчайший случай, когда мисс Бингли лишилась дара речи. За годы вращения в свете ей, конечно, приходилось сталкиваться с самонадеянностью, но никогда еще покровительственное обращение не имело под собой так мало оснований. Не в силах произнести ни слова, она смогла только принять самый высокомерный свой вид, а мисс Хоукинз продолжала:

— Хотела бы я, чтобы моя сестра с зятем тоже были в Бате, потому что они стали бы для вас очень ценным знакомством. У мистера Саклинга чудесное именье рядом с Бристолем. "Кленовая Роща", быть может, вы слышали?

— Не имела такого удовольствия, — надменно ответила мисс Бингли.

— О, оно отлично известно в наших местах, уверяю вас! — воскликнула мисс Хоукинз. — Но, — продолжала она с самодовольной улыбкой, — миссис Торп упомянула, что ваше семейство из северных графств. Не волнуйтесь — мы наведем на вас лоск. Уверена, вы мгновенно освоитесь в Бате и окрестностях.

Она жеманно захихикала:

— Никогда не слышать о Кленовой Роще — ну надо же!

— И давно семейство мистера Саклинга владеет этим имением? — осведомилась мисс Бингли, которая, успев восстановить душевное равновесие, нащупала возможную брешь в броне соперницы. И тут же убедилась, что попала в цель: щеки мисс Хоукинз слегка порозовели.

— О! Точно не помню. Но уверена, оно было куплено отцом мистера Саклинга. Да, почти уверена, что он приобрел его незадолго до смерти. Зять живет там уже больше десяти лет.

— Неужели! — сказала мисс Бингли, вложив в голос столько презрения, сколько смогла. И прежде чем то печальное обстоятельство, что ее брат являлся всего лишь арендатором, выплыло на свет, она, закрепляя полученное преимущество, переменила тему:

— Вы часто бываете в Лондоне, мисс Хоукинз?

— Так часто, как мне желательно, — ответила мисс Хоукинз, быстро оправившись от удара. — Моя зять обожает Лондон — постоянно путешествует между столицей и своим поместьем. Но я, со своей стороны, предпочитаю деревенское уединение. Лондон хорош малыми порциями, но шум... миазмы... Зимой я могу выдержать несколько недель в Бате, но думаю, лондонский сезон оставил бы меня совершенно без сил.

— Должна сказать, я всегда полагала избранные части столицы вполне безопасными, — сказала мисс Бингли, позволил себе слегка улыбнуться. — Но, конечно, когда нет возможности поселиться в одном из более здоровых кварталов, лучше поберечься.

— О! Что до этого, мой брат всегда снимает для нас самые лучшие апартаменты. Нет, дорогая мисс Бингли, думаю, я просто испорчена уютом Мапл Гроув. Виды так хороши, что можно провести все лето, бродя по парку и ни разу выглянув за ограду. Хотя, признаюсь, мне крайне по душе наши небольшие экскурсии по окрестностям. Мистер Саклинг, знаете ли, большой любитель открывать новое. Он собрался приобрести карету побольше именно с этой целью...

Но мисс Бингли была избавлена от выслушивания дальнейших подробностей о карете мистера Саклинга пришедшимся весьма кстати вмешательством миссис Торп:

— Не хочется прерывать сердечную беседу молодых девиц, но думаю, нам пора в чайную комнату. Разве вы не рады, что я вас познакомила? Я была уверена, что вы станете задушевными подругами, и так и оказалось!

— Конечно, — сказала мисс Хоукинз с умильной улыбкой, продев свою руку под локоть мисс Бингли прежде, чем та успела возразить. — Я как раз рассказывала мисс Бингли, как обожаю природу. Но довольно обо мне. Кэролайн, милочка, ты мне так и не сказала, где расположено ваше семейное поместье. Это далеко от Лондона?

Мисс Бингли, которую против воли затянули в толпу, рвавшуюся в чайную комнату, почувствовала, как подступает головная боль.

Зима обещала быть долгой.

Лондон, весна 1815 года

Утро после бала у Фрезеров открылось идиллической сценой в семействе Дарси. Мистер Дарси, сидя за накрытым к завтраку столом, прятался за газетой. Миссис Дарси, зная, что ему требуется изрядное количество кофе, чтобы прийти в себя после поздней ночи, великодушно воздерживалась от беседы, хотя взгляды, которые она время от времени бросала на мужа, свидетельствовали, что ему не избежать подшучивания. Мисс Дарси, которая на балу не пропустила ни один танец, еще не выходила из спальни.

Миссис Дарси, которая не имела привычки поздно вставать, успела до завтрака навестить детскую и посовещаться с домоправительницей. Сейчас, размешивая чай и ожидая, пока ее супруг придет в себя, она обдумывала обстоятельства мисс Бингли.

Про себя она была готова признать, что еще два или три года назад ее немало позабавило бы затруднительное положение, в которое попала мисс Бингли при встрече с миссис Элтон. Она сочла бы унижение той вполне заслуженным, и вряд ли сумела бы посочувствовать особе, от которой она в ту пору не видела ничего, кроме высокомерия и презрения.

Миссис Дарси по-прежнему не числила мисс Бингли в задушевных подругах, но с возрастом и опытом обрела понимание, которое раньше у нее отсутствовало. Она научилась ценить лучшие черты мисс Бингли, и стала сознавать, если и не всегда одобрять, причины ее поступков.

Мисс Бингли, как догадалась миссис Дарси, по своему нраву не переносила зависимого положения. Ее амбиции и таланты нуждались в приложении, которое незамужней барышне нелегко было отыскать. Мисс Бингли была из тех женщин, которым, чтобы расцвести, требовался дом, которым она могла бы заправлять по своему вкусу, и муж и дети, успехам которых она могла бы всячески содействовать. До женитьбы брата она была более или менее удовлетворена ролью хозяйки в его доме, но даже тогда она была поглощена поисками более надежного и более высокого положения. Уступив свое место в доме Бингли невестке, она разом утратила и влияние, и первенство, и как бы старательно не скрывала свое недовольство, миссис Дарси была убеждена, что в душе она ропщет.

Нельзя сказать, что миссис Дарси сильно сочувствовала несчастьям мисс Бингли. Хотя она была вполне счастлива в браке, до того, как влюбиться в мистера Дарси, она вовсе не рвалась под венец. Жизнь в Лонгборне временами была не из легких, но в целом родительский дом ее вполне устраивал. Она, конечно, намеревалась однажды выйти замуж, но мечтала о человеке, которого сможет ценить и уважать, а не о том, какое возвышение может принести ей брак.

Две все еще незамужние сестры миссис Дарси придерживались такого же мнения. Китти, которая по очереди гостила то у Бингли, то у Дарси, наслаждалась более разнообразным, чем она привыкла, обществом. Она радостно танцевала и кокетничала с кавалерами из числа знакомых ее сестер, но вовсе не торопилась сменить это безмятежное существование на обязанности, которые влечет за собой замужество.

Мэри, между тем, была вполне довольна, оставшись единственной незамужней девицей в поместье. Теперь, когда ей не приходилось состязаться с сестрами, и родители, и меритонское общество уделяли ей куда больше внимания, чем раньше. Удовольствие от того, что к ней обращаются "мисс Беннет"⁽⁴⁾ и восхищаются ее ученостью и талантами, еще не померкло, и пока в округе не появилось ни одного подходящего холостяка, который бы мог прельстить ее другого рода вниманием.

И кроме того, как не без доли цинизма подумала миссис Дарси, Мэри всегда отличалась практичностью и не любила излишних усилий. В отцовском доме она могла читать книги и играть на фортепиано, не заботясь более ни о чем. Замужество вряд ли обеспечило бы ей столько досуга, так что миссис Дарси подозревала, что в обозримом будущем Мэри останется в Лонгборне.

Мисс Бингли, однако, была женщина совсем другого склада. Ни бесцельный флирт, не похвалы своим талантам ее надолго не занимали. Ей нужны были высокое положение и влияние, а чтобы добиться их, ей надо было выйти замуж.

Но, продолжала размышлять миссис Дарси, мисс Бингли была не из тех, кто бросается на первого попавшегося кавалера. С ее приданым, наружностью и лоском она давно бы могла найти себе мужа. В поклонниках у нее недостатка не было. Но мисс Бингли была слишком осторожна, чтобы ее мог прельстить бойкий охотник за приданым, и слишком амбициозна, чтобы довольствоваться солидным, но бесцветным провинциальным помещиком. И она хорошо понимала, как важна натура будущего мужа. Миссис Дарси была свидетельницей того, как та без малейших колебаний отказывала поклонникам, о которых ходили слухи, что они пьют сверх меры, играют на высокие ставки или открыто содержат любовниц. Попытки обаятельного мистера Крофорда прельстить ее не имели никакого успеха из-за его скандальной репутации, и младший мистер Бертрам, чьи разгульные привычки были широко известны, также был решительно отвергнут. Мисс Бингли при случае могла не слишком стесняться средствами, но осмотрительно полагала, что муж должен отличаться строгими правилами.

Так что, думала миссис Дарси, мисс Бингли трудно винить за то, что она стремилась заполучить мистера Дарси. Его отличало редкое сочетание богатства, знатности и высоких принципов. И, конечно, у него были еще кое-какие достоинства... Тут миссис Дарси бросила восхищенный взгляд на аристократичный профиль мужа, который как раз перевернул очередную газетную страницу.

Но, уже несколько сезонов вращаясь в свете, мисс Бингли, может статься, стала несколько обостренно переживать, что до сих пор не замужем. И миссис Дарси ее понимала: в этом отношении люди порой бывают очень жестоки. Она до сих пор заливалась краской, вспоминая, какие замечания маменька отпускала о Шарлотте Лукас и ее неспособности подцепить жениха. Шарлотта всегда невозмутимо делала вид, что не слышит, но Элизабет была уверена, что та болезненно переживала каждый намек.

Мисс Бингли, само собой, не было необходимости выходить замуж, чтобы себя обеспечить. Ее приданого хватило бы, чтобы в довольстве и уважении вести жизнь старой девы, будь у нее такое желание. В отличие от других женщин, мисс Бингли располагала правом выбора. Может, она и не станет искать любви, но миссис Дарси была уверена, что выберет она человека, которого сможет уважать.

Миссис Дарси попыталась прикинуть, кто бы подошел мисс Бингли. Конечно, у него должна была быть безупречная репутация и солидные связи. И никакого отношения к коммерции: от этого пятна мисс Бингли была намерена раз и навсегда избавиться. Нооборот, он должен был быть своим среди людей самого высокого положения. А еще он должен любить светское общество и иметь некоторые амбиции, касаются ли они усовершенствований в поместье, профессиональной карьеры, политического влияния или...

Внезапный шелест газеты отвлек миссис Дарси от размышлений. Повернувшись к мужу, она обнаружила, что тот глядит на нее с большим вниманием, чем за все утро.

— Мне приготовиться к особо изощренному подшучиванию? — осведомился он. — У тебя на лице выражение, какое появляется, когда ты собираешься позабавиться за мой счет.

Миссис Дарси одарила его лукавой улыбкой.

— Я обязательно посмеюсь над тобой, если ты этого хочешь. И даже если не хочешь, — отвечала она. — Но должна признать, мысли мои были заняты совсем иным. Я задумала весьма хитроумный план, который может принести выгоду сразу нескольким нашим знакомым.

— Вот как? Может, мне известить лорда-канцлера, чтобы крепче стерег коронные драгоценности?

Миссис Дарси рассмеялась.

— Нет, мои замыслы не настолько коварны. Я решила заняться сватовством. Скажи, дорогой, когда твой кузен возвращается в Лондон?

Хайбери, 1815 — 1816 годы

Миссис Элтон вернулась в Хайбери победительницей. Приемы и балы, на которых она побывала, знакомства, которые она завязала, наряды, которые она видела — ей столько всего предстояло рассказать гораздо менее везучим соседям! Она была уверена, что ее лондонские успехи будут месяцами обсуждать по всей округе.

— Но, конечно же, — заверила она мисс Бэйтс после подробнейшего описания бала у Фрезеров, — вернуться домой — это такое облегчение! Лондон имеет свои прелести, но когда тебя заваливают приглашениями — буквально ни одного вечера свободного! — и когда требуется успеть с визитом к такому множеству новых знакомцев!.. Само собой, незамужним девицам приходится переносить это год за годом, пока они не найдут себе мужа, но что касается меня, я прямо так и сказала миссис Дарси, что никакие городские увеселения не сравнятся для меня с нашим скромным приходским домом.

— О! — воскликнула мисс Бэйтс. — Как мило с вашей стороны так привязаться к нашей деревушке! Необыкновенно любезно! Но вы всегда так внимательны к соседям.

В ответ на эту похвалу миссис Элтон улыбнулась и приготовилась и дальше делиться воспоминаниями, но оказалось, что мисс Бэйтс еще не закончила.

— Дорогая Джейн, — продолжала она, — в этом отношении в точности как вы. Вот недавно она написала... Это было в письме, которое мы получили две недели назад или еще раньше?.. Но это было недавно, я уверена. Она написала, что Энскум ей куда милее Лондона. Конечно, там и концерты, и опера, и мистер Черчилл обожает брать ее на балы — Джейн танцует с такой грациозностью! — но там такая нездоровая атмосфера! Постойте, как же она выразилась?... Очень изящно, знаете ли. Не могу вспомнить... Но я найду вам ее письмо... Что вы, это меня вовсе не затруднит! Куда же я его могла положить... О, вот оно! Сунула его на дно рабочей шкатулки⁽⁵⁾ после того, как на прошлой неделе показывала миссис Коул...

Миссис Элтон предстояло обнаружить, что разговор с мисс Бэйтс стал мрачным предвестником бесед с другими соседями. Первую неделю или две ее рассказы о Лондоне вызывали всеобщий интерес, но стоило дамам в Хайбери удовлетворить свое любопытство касательно модных тканей и подобающей длины рукавов, их внимание вновь поглотили местные происшествия.Не прошло и полумесяца после возращения из Лондона, как миссис Элтон обнаружила, что известие о том, что мистер Перри наконец-то приобрел себе экипаж совершенно затмило ее рассказы о светских триумфах.

"Я могла бы еще понять", — в горечью писала она сестре, — "если бы он обзавелся ландо⁽⁶⁾ или хотя бы ландоле⁽⁷⁾, хотя и то, и другое — далеко за пределами средств сельского аптекаря, но он приобрел самый обычный гиг⁽⁸⁾! Поразительно, как мало требуется, чтобы привести в восторг жителей нашей деревни! Столько шума из-за того, что, как мы с тобой отлично знаем, выеденного яйца не стоит".

Миссис Элтон, по правде говоря, питала к своим соседям не слишком христианские чувства. Они упорно не желали оценить по достоинству то, что ей удалось познакомиться с миссис Дарси — которая по мужу была в родстве с графом! — и танцевать в одном ряду с леди Сторнуэй⁽⁹⁾, о которой постоянно писали газеты. Ей оставалось только заключить, что всему виной — невежество и отсутствие подлинной утонченности. Временами она не могла не тосковать, что ее участь — прозябать в таком захолустье.

Но даже от величайших разочарований можно оправиться, так что жизнь продолжалась. Под конец весны миссис Элтон обнаружила, что случилось новое событие, которым можно поделиться с соседями — а именно, грядущее прибавление семейства. К ее глубочайшему удовлетворению, оказавшись в интересном положении она вернулась на полагающееся ей по достоинству место самой обсуждаемой дамы в Хайбери. Пожилые дамы многозначительно прищелкивали языком и делились мудрыми советами, молодые сочувственно осведомлялись о тяготах, которые ей приходилось переносить, а незамужние барышни и старые девы, как не без внутреннего самодовольства думала миссис Элтон, глядели на нее с плохо скрываемой завистью. Так что, хотя ей пришлось испытать неожиданно много неудобств и неприятностей, миссис Элтон решила, что материнство ей по душе.

Благополучно разрешившись мальчиком, миссис Элтон некоторое время наслаждалась всем тем вниманием, какое, по ее мнению, было ей положено. Увы, это счастье было не долговечно! Обитатели Хайбери вновь ее разочаровали.

По нелепой прихоти судьбы, за малюткой Филиппом в течение нескольких коротких месяцев последовало еще несколько семейных прибавлений. Миссис Найтли, миссис Вестон и миссис Мартин по очереди разрешились от бремени, и даже миссис Перри, у которой, по мнению миссис Элтон, детей и так было в избытке, снова стала распускать швы на талии.

Вследствие такого нашествия младенцев, малютка Филипп, хоть он был необычайно умен и развит не по годам, не получал того внимания, какого заслуживал. Соседи Элтонов или были поглощены собственными отпрысками, или были вынуждены делить внимание и восторги между всеми претендентами. Даже мисс Бэйтс, которая обожала детей, не могла определиться с главным: если миссис Элтон хотелось услыхать, как необыкновенно быстро растет ее сын, ей приходилось выслушивать новости о маленькой дочке Черчиллей.

Так что к следующему лету миссис Элтон была не слишком довольна своей участью. Она стала все чаще замечать, что ее маленький кружок не ценит ее так высоко, как она того заслуживает. Ее попытка создать музыкальный клуб провалилась. Предложение устроить поездку в Пейнсхилл-парк⁽¹⁰⁾ встретило весьма вялый прием. И в довершение всего она заподозрила, что миссис Черчилл пишет миссис Найтли куда чаще, чем ей самой.

В этом состоянии ропота на судьбу до миссис Элтон дошло известие о помолвке мисс Бингли. Известие это больно бы ее задело, даже если бы мисс Бингли выходила за обычного джентльмена. Но, словно для того, чтобы втереть еще соли в рану, полковник Фицуильям был сыном графа — того самого графа, в родстве с которым были Дарси, знакомством с коими миссис Элтон так гордилась!

Ужасно несправедливо, думала миссис Элтон, гневно тыкая иголкой в вышивку, что мисс Бингли будет вращаться в высшем свете, когда сама она застряла в захудалом сельском приходе. Мисс Бингли будет общаться со сливками общества, завязывая связи и производя впечатление. А миссис Элтон в это время будет чахнуть в глуши. Все, что ее ожидает — это унизительная необходимость уступать первенство миссис Найтли, пока муж препирается с неотесанными фермерами по поводу размеров десятины.

И ведь мисс Бингли ни в чем не превосходила миссис Элтон! В красоте миссис Элтон ни в чем ей не уступала. Может, она искуснее владела светскими приемами, но миссис Элтон полагала, что она сама, закончив превосходный пансион, сумела не хуже развить собственные способности. Что касается происхождения, то и здесь они были равны — мисс Бингли также родилась в семье торговцев, разве что те были побогаче и дальше продвинулись по дороге к дворянству.

"В этом все и дело!" — с горечью подумала миссис Элтон. Все решила разница между десятью и двадцатью тысячами фунтов⁽¹¹⁾. Будь ее отец немного состоятельнее, миссис Элтон также могла бы числить в родне графов и графинь. Она оглядела гостиную, которую в свое время обставляла с таким рвением, но которая сейчас показалась ей тесной и жалкой. Будущая миссис Фицуильям проведет жизнь в куда более роскошном окружении.

Конечно, миссис Элтон ничуть не жалела, что вышла замуж за дорогого мистера Э. Они и думали, и чувствовали как единое целое, и он так восхитительно за ней ухаживал и был так лестно и нескрываемо горд, когда она приняла его предложение! И, кроме того, плодом их союза стал ее обожаемый малютка. Нет, жалеть ей не о чем!

Но такой красивый и красноречивый человек, как мистер Элтон, заслуживает большего, чем крохотный захолустный приход и ничтожный доход, который тот предоставляет. Миссис Элтон знала, что по этому пункту муж был с ней полностью согласен — он с недавних пор постоянно жаловался, с какой неохотой его прихожане выплачивают десятину⁽¹²⁾. Ах, если бы удалось получить еще один приход⁽¹³⁾ в более бойком и просвещенном месте! Большой и богатый приход неподалеку от Бата, Лондона или другого крупного города — вот то, что надо!

И правда, думала миссис Элтон, отбросив вышивание и меряя шагами гостиную, почему бы ее мужу не обзавестись вторым приходом? Многие будут только счастливы, если за паствой станет присматривать молодой энергичный священник. Особенно если вместе с ним приедет элегантная и утонченная жена, способная задавать тон в местном обществе. Она уже предвкушала, как среди шепота и любопытных взглядов впервые появится в церкви, как все будут рваться с ней познакомиться, и в каком восхищении от нее будут ее новые друзья. Словно снова стала новобрачной, со всем вниманием и приглашениями, которые той положены!

В течение получаса миссис Элтон приняла решение. Оставалось преодолеть единственное затруднение — найти подходящего покровителя. Мистер Саклинг, при всем его богатстве, правом презентации кандидата епископу не обладал⁽¹⁴⁾. Чтобы улучшить свое положение, Элтонам надлежало использовать все свои связи. К счастью, в бытность свою в Лондоне миссис Элтон не теряла даром время.

Например, миссис Дарси была весьма впечатлена ее важной родней из Кленовой Рощи. Дарси, как было хорошо известно, имели в своем распоряжении множество приходов, а кроме того, родню, которая также имела право презентации. Умело составленное письмо с легким намеком на желание мистера Элтона обзавестись лучшим приходом — вот все, что требуется!

Вернувшись в тот вечер домой, мистер Элтон застал жену в необычайно жизнерадостном расположении духа. Не успел он начать жалобы на то, что, женившись, мистер Найтли совсем перестал прислушиваться к нему на приходских собраниях, как она с самодовольным видом перебила его:

— Дорогой мистер Э. — начала она, — сегодня мне в голову пришла великолепная мысль, которая решит все наши проблемы...

Пемберли, 1816 год.

— Фицуильям, — спросила миссис Дарси, поднимая глаза от письма, — какой-либо из твоих приходов может в ближайшее время освободиться?

— Насколько мне известно, нет, — отвечал мистер Дарси, отложив книгу, чтобы уделить полное внимание жене. — Но если кому-либо из твоей родни требуется место, я буду иметь его в виду. Или, если хочешь, напишу паре друзей, которые могут в этом поспособствовать.

— Нет, — тут же возразила миссис Дарси. — Буду очень обязана, если ты этого делать не станешь. Не хочу навязывать этих знакомых никому, с кем мы в дальнейшем хотим сохранить хорошие отношения. Очень рада, что все твои приходы заняты. Это избавляет меня от необходимости придумывать причину для вежливого отказа.

— Всегда в твоим услугам, — сухо ответил муж. — Может, у твоих знакомых есть еще какие-нибудь нежелательные просьбы, которые ты хотела бы, чтобы я отклонил?

— Нет, спасибо, — сказала миссис Дарси. — Я просто выражу сожаление, что...

Она замолчала, и на лице ее проступило задумчивое выражение.

— Элизабет? Ты в порядке? — спросил мистер Дарси.

— Да, в полном порядке. Просто меня внезапно посетила ужасно предосудительная мысль.

Мистер Дарси, заметив лукавый блекс в глазах жены, осторожно заметил:

— Вот как?

— Кажется, в одном из последних писем леди Кэтрин упомянула, что один из ее священников совсем одряхлел?

— Кажется, да. Священник в Брастеде становится все более забывчивым.

— Как ты думаешь, ей пригодится еще один исключительно глупый партнер для виста?

Она снова поглядела на письмо.

— Потому что, судя по выбору жены, мистер Э. никак не может быть здравомыслящим человеком.

1) Галерея-бювет ("buvette", фр. — "место для питья" или попросту "буфет") — зал для питья минеральной воды, центр светской жизни Бата. Расположен рядом с развалинами римских бань — курортная традиция в Бате насчитывает две тысячи лет. Это вместительный зал с коринфскими колоннами и эстрадой для оркестра, посреди которого находится большая мраморная ваза, откуда служитель до сих пор черпает минеральную воду, и рядом множество стаканчиков, из которых ее до сих пор ее пьют.

Вернуться к тексту

2) В Бате имелись т.н. "Верхние" и "Нижние" залы — помещения, в которых регулярно устраивались балы

Вернуться к тексту

3) Церемониймейстер Бата со времен знаменитого "Щеголя" Ричарда Нэша (1674 — 1761) отвечал за организацию общественных увеселений. Гости представлялись ему по приезде в Бат, а дальше уже он представлял их всем остальным.

Вернуться к тексту

4) То есть как к старшей дочери в семье. Раньше "мисс Беннет" была Джейн, а Мэри была всего лишь "мисс Мэри".

Вернуться к тексту

5) Рабочая шкатулка — коробка, в которой хранили принадлежности для шитья. Обычно в ней было несколько лотков, разделенных на отделения для игл, катушек с шелком и хлопком, пуговиц и т.п. Поскольку швейную машинку еще не изобрели, была важнейшим предметом домашнего обихода.

Вернуться к тексту

6) Ландо — четырехместная коляска на мягких рессорах. Считалась роскошным "дамским" экипажем.

Вернуться к тексту

7) Ландоле — маленькое ландо, более дешевый облегченный вариант

Вернуться к тексту

8) Гиг — двухколесный экипаж, в который запрягали только одну лошадь, тогдашняя малолитражка.

Вернуться к тексту

9) Леди Сторнуэй — это та самая близкая подруга мисс Крофорд, которая "пренебрегла очень славным молодым человеком из конной гвардии ради этого ужасного лорда Сторнуэя" (Дж. Остин, Мэнсфилд-парк, ч. III, гл. 5).

Вернуться к тексту

10) Пейнсхилл-парк — ландшафтный парк, созданный Чарльзом Гамильтоном в своем поместье в Суррее, недалеко от Лондона. В нем есть готическая башня, амфитеатр и знаменитая Хрустальная пещера, не считая не менее знаменитых пейзажей.

Вернуться к тексту

11) Приданое миссис Элтон и мисс Бингли соответственно.

Вернуться к тексту

12) До "Акта о комммутации десятины" 1836 года прихожане могли выплачивать десятину священнику как деньгами, так и долей урожая. Поскольку десятина была привязана к урожаю, определение ее размера могло быть предметом споров. Священнику, как правило, полагалась еще и собственная земля (glebe), которая также приносила доход — но надо было самому вести хозяйство.

Вернуться к тексту

13) По законам англиканской церкви, священник мог совмещать службу в нескольких приходах (и доходы от них). Обычно в таких случаях на часть дохода от дополнительного прихода нанимали младшего священника (curate), который и делал всю работу. Акт о запрете такого совмещения впервые появился только в 1838 году.

Вернуться к тексту

14) Право презентации кандидата в приходские священники епископу (т.н. "advowson") имели землевладельцы, некогда, часто еще при Плантагенетах, потратившиеся на строительство церкви или (после Реформации) купившие монастырские земли. Оно должено было компенсировать им расходы на строительство и ущерб от того, что часть их доходов теперь будет доставаться священнику. С случае необходимости право презентации можно было продать тому, кто даст высшую цену (как поступил сэр Томас Бертрам в "Мэнсфилд-парке", чтобы заплатить долги сына) или переуступить за деньги (как поступил Уикхем в отношении прихода в Кимптоне). Крупные землевладельцы, такие, как Дарси или Бертрамы, могли распоряжаться сразу несколькими приходами, но нувориш мистер Саклинг, видимо, купил поместье без права презентации.

Вернуться к тексту