В краю варваров (джен)

Битва в отделе Тайн завершилась позорным разгромом. Когда появился Дамблдор, Беллатрикс укрылась за колонной и со злобной радостью приготовилась наблюдать сражение титанов. Она верила в своего Лорда. Но счастье было не на стороне Пожирателей. Волдеморту удалось пару раз чувствительно задеть Дамблдора, но после его ответного удара Волдеморт всем телом врезался в стеллаж с неизвестными субстанциями и потерял сознание. В тот момент Беллатрикс впервые в жизни испытала страх. Она не могла потерять Лорда! Забыв обо всем на свете, Беллатрикс выскочила из-за колонны и рванулась к своему кумиру. Волдеморт, беспомощный, лежал на полу и почему-то казался полупрозрачным. Одна из склянок со стеллажа разбилась о его благородный череп, пролившись серебристым сиянием. Беллатрикс рухнула на четвереньки и что было сил уцепилась за Волдеморта.

Как оказалось, еле успела. Неведомая сила выбросила их в этот дурацкий незнакомый лес. Единственное, что Беллатрикс смогла сделать для любимого — согревающие чары. Попыталась призвать кого-нибудь из домовиков — не получилось. Она не то что не могла оказать первую помощь — даже была не в состоянии сообразить, что с Лордом. Белла с раздражением подумала, что к ее услугам всегда был семейный врач, Снейп с его зельями, домовики, на худой конец, азкабанский целитель.

Волдеморт ровно, еле слышно посапывал щелевидными ноздрями, сердце билось, ран не было, кровоподтеков тоже, и он хотя бы больше не выглядел прозрачным. Но в сознание не приходил.

Позади что-то хрустнуло. Ведьма схватила палочку и с диким видом обернулась. Но нет, всё было спокойно.

Позади нее происходило серьезное, но еле слышное обсуждение.

— Ненашенские какие-то.

— Вижу, что чужие.

— Гнать их надо. Нехорошая баба. Вон какая дерганая.

— А вдруг чего... Мало ли...

— Ну пойдем познакомимся сперва. Разузнаем, кто такие, откуда...

Беллатрикс оторвала отчаянный взгляд от родного бледно-зеленого лица и уставилась в лесной полумрак. Что же Дамблдор с ним сотворил, как он посмел?! Хорошо ещё, что она рядом с Лордом! И никаких авроров, Ордена Феникса, никакого Родольфуса с его вечными попреками и придирками! Только она и Лорд! Беллатрикс поймала себя на том, что улыбается. Она докажет Лорду! Она покажет ему всю свою любовь! Она найдет целителя, если понадобится — спалит весь этот лес до основания, и уж тогда Лорд точно оценит ее по заслугам!

В момент, когда Беллатрикс почти домечтала до кульминации, перед ней сверху аккуратно приземлился дракон. Трехголовый.

— Zdravstvuite! — доброжелательно сказала центральная голова.

Беллатрикс была не в настроении вежливо разговаривать со всяким зверьём. Резким движением палочки она скастовала Редукто, направив его в чешуйчатое желтоватое брюхо.

Пока центральная голова дракона подвывала от боли и ругалась на непонятном языке, левая и правая выдохнули по струе пламени. И неминуемо зацепили бы лежащего Волдеморта, если бы не реакция Беллатрикс. Поняв, что ее защита не выдержит такого огненного напора, Белла схватила Лорда за руку и аппарировала в пределах видимости, насколько могла далеко, и ещё раз, и ещё... Сначала дракон пытался их преследовать, но из-за ранения он летел слишком медленно. Через какое-то время от чудовища удалось оторваться. Волдеморт слабо застонал и, кажется, стал ещё бледнее. Беллатрикс с ужасом коснулась его щеки — не повредила ли она ему этими безумными аппарациями?

Волдеморт открыл глаза.

— Мой Лорд! Наконец-то! Как вы себя чувствуете?

— Смерть — это только переход... — слабым голосом пробормотал Волдеморт.

— Нет-нет, вы живы! Вы будете жить вечно! Попробуйте сесть!

— Отвернись...

— Ни в коем случае! Вам может стать плохо!

Волдеморт ощущал себя живым разве что с большой натяжкой. Возвращение к реальности было очень жёстким. Его крутило, куда-то засасывало и вытряхивало, вскоре он осознал, что это аппарации — очень грубые, спешные. Голова раскалывалась. Волдеморт с трудом сел, сжимая виски ладонями. Его тошнило. Но Беллатрикс глазела на него в упор, сверкала улыбкой и что-то говорила, говорила... Наорать бы на нее от души, может, получил бы хоть минуту покоя. Но она всегда была так предана ему... Да и в любом случае немыслимо опускаться до рвоты при ней, нельзя показывать слабость. Собрав в кулак всю свою волю, Волдеморт сдержал низменные порывы организма.

Умывшись с помощью Агуаменти, он более-менее пришел в себя. Дальнейший план был простым: раздобыть поесть; выбраться из леса; добраться до Англии; разобраться с мальчишкой-Избранным и наконец взять власть в свои руки. А главное, избавиться наконец от Великого Светлого, который очень изобретательно портит жизнь приличным темным магам.

Беллатрикс продолжала сиять и молча соглашалась с каждым пунктом плана. С превеликим трудом Волдеморту удалось добиться от нее, чтобы сосредоточилась и описала обстановку. Дальнейшее направление движения выбирали, положившись на интуицию. При мысли об аппарации Волдеморт чуть снова не завалился в обморок, и дальше двинулись пешком.

Лес понемногу менялся. Тут — синеватый оттенок листвы, там — вроде бы лютик светится изнутри. Или показалось? Один за другим из лесного многоголосья пропадали ставшие привычными звуки — никто не чирикал, не каркал, не стучал. Последними пропали комары. Да и шорох листвы на ветру стал больше похож на перестук.

Волдеморт сорвал листок малины, попытался скомкать листок в пальцах. Вместо того чтобы смяться, листок раскололся, и оба куска остались твердыми и плоскими.

— Каменный, — констатировал Волдеморт.

Волшебники попытались аппарировать, хотя бы в пределах видимости. Не получилось.

— Куда будем прорываться? — с готовностью спросила Беллатрикс. Этот лес с самого начала ей не нравился, а уж такой, непонятный и каменный — тем более.

— Подожди. Мне надо сосредоточиться, — и вполголоса, для самого себя: — нам нужно выбраться отсюда...

Самонастрой Лорда — великое дело! Вот сейчас он сконцентрирует магию, а потом как покажет! Беллатрикс села на землю и с восторгом уставилась на своего повелителя.

Волдеморт пытался почувствовать, что находится за ближайшими склонами, и выбрать новое направление движения. Оказалось, что для кого-то его мысли вслух прозвучали как призыв.

На фоне темной лесной подстилки мелькнуло что-то ярко-зеленое. Ящерица! Беллатрикс вскочила на ноги, рефлекторно сжала в кулаке палочку. Помельтешив по земле и посверкав чешуёй, ящерка увеличилась в размерах и обернулась молодой женщиной в странном головном уборе. Идеально белая кожа, снисходительная улыбка, холодный взгляд. Беллатрикс зачем-то пригладила растрёпанные кудри.

— Vy kto takie budete? — спросила женщина-ящерица.

— К сожалению, мы не знаем вашего языка, — ответил Волдеморт.

Женщина подняла руку, и Беллатрикс взмахнула было палочкой, собираясь колдовать щит. Но та всего лишь указала пальцем на кольцо на руке Волдеморта. Кольцо слабо засветилось.

— Что же ты, ведьмак — носишь аметист, а пользоваться не умеешь, — укорила незнакомка. На этот раз Волдеморт ее прекрасно понял. Беллатрикс грозно нахмурилась.

— Не смотри так, сейчас тоже понимать начнёшь. Простите, уважаемая, я должен обеспечить и свою спутницу средством общения.

Волдеморт снял кольцо, велел Беллатрикс держать его на ладони и точно выверенным Секо отколол крупную часть камня в виде полумесяца. Ещё несколько заклинаний, и Беллатрикс обзавелась собственным аметистовым кулоном.

Женщина-ящерица любовалась, как Волдеморт работал с камнем, будто ребенок на рождественской ёлке. Ее мраморно-бледные щеки порозовели, и взгляд больше не казался холодным.

— Вот теперь поговорим по-настоящему. Заблудились? Я — Хозяйка медной горы. Лес мой, и эта гора, и вон та — всё тут мое. Пойдемте-ка, я вас накормлю, напою, спать уложу — вечереет уже! А утречком к людям выведу.

Беллатрикс подозрительно глянула на широкую улыбку незнакомки. Чего это она такая добрая? Или хочет чего?

Волдеморт не отказался бы от лёгкого ужина и небольшого отдыха. Желательно в помещении. Но загадочная Хозяйка не вызвала у него доверия. Он сам себе хозяин.

— Спасибо за любезное приглашение...

Хозяйка уверенно кивнула.

— ...но мы сами продолжим свой путь. Всего наилучшего.

Волдеморт отвернулся и пошел прочь, за ним последовала Беллатрикс. Не успели они пройти и нескольких шагов, как земля под их ногами разошлась, и волшебники стремительно полетели вниз.

— А кто ж тебя спрашивает, мастер, — насмешливо проговорила Хозяйка.

Набив по десятку синяков, перепачкавшись в земле, Беллатрикс и Волдеморт свалились в небольшую пещерку. Или комнату? Слабое освещение лилось со всех сторон сразу. Над головами был сводчатый потолок, украшенный странным растительным узором, центр комнаты занимали мраморный стол и скамьи. В комнате стоял могильный холод.

— Вот тварь! — рыкнула Беллатрикс. — Да я сейчас всё здесь разнесу!

— Не ты делала, не тебе и разрушать! — заявила Хозяйка. В отличие от потрёпанных Пожирателей, она выглядела идеально — ни пылинки на зелёном переливчатом платье. — Пойдем, мастер, покажу твою горницу. Да и для зазнобы твоей место найдется. Ты по драгоценным камням будешь работать. Такая лёгкая рука! Будешь вровень с лучшими!

Предложение работать, да ещё под землёй — это темному-то Лорду! — показалось Беллатрикс крайне оскорбительным. Для первого Редукто она выбрала стену из серого камня, украшенную барельефом. В стороны брызнули каменные осколки.

— Пошуметь решила? Ну, ну. Над нами три версты земной толщи, — Хозяйка обаятельно улыбнулась. — Аккурат на ваши головы упадет. Тебя-то, мастер, я подлатаю, но больно будет! А с тобой и возиться не след, дурная голова... А ты, мастер, чинить после будешь, что твоя зазноба порушит. Лет за сто управишься.

Волдеморт уже знал, что аппарация не работает в этих странных местах. Пробивать путь с помощью Редукто и правда опасно. А что, если?.. Волдеморт ухватил Беллатрикс за руку и толкнул себе за спину, коротко приказав "не мешай". До сих пор Волдеморт увеличивал только материальные объекты, но кто сказал, что нельзя увеличить пространство? Вот эту самую комнату? Он обвел взглядом стены, потолок, пол, пытаясь запомнить и прочувствовать каждый уголок, сосредоточиться не на камнях, а на пространстве.

— Энгоргио! — выкрикнул Волдеморт, широким жестом обводя комнату, пытаясь поярче представить, как потолок поднимается. Беллатрикс, умница, спряталась у него за спиной и держала свою палочку параллельно его, усиливая заклинание.

Сработало. Чудесный узорчатый потолок треснул посередине, сверху посыпались куски пустой породы. Полость в горе раздулась гигантским пузырем и лопнула. Камни, комья земли, ошметки дерева разлетались во все стороны, некоторые задевали Пожирателей. Волдеморт ухватил Беллатрикс за талию и стал левитировать ее вверх. Снизу что-то отчаянно кричала Хозяйка.

После прорыва из-под горы фортуна, казалось, вновь вернулась к Пожирателям. Боль от случайных травм и усталость перекрывала радость освобождения и вкус победы. Волдеморт чувствовал себя так, будто сделал добрый глоток огневиски. Тем не менее следовало покинуть каменный лес и по возможности уйти от него подальше.

Беллатрикс, перемазанная землёй и кровью, то и дело разражалась визгливым смехом. "Вы победили! Мы смогли! Теперь добраться бы до Англии!"

Волдеморт больше помалкивал. Свобода — это естественное состояние волшебника его уровня, неотъемлемое право. Восторги Беллатрикс льстили ему, но она могла бы выражать эмоции более сдержанно. Все же она леди, а не торговка с Дрянналлеи.

И почему-то ему то и дело вспоминался изящный растительный орнамент, украшавший потолок подземных покоев.

Смеркалось, пришлось засветить Люмосы. Неподалеку раздался волчий вой. Сначала — одинокий, позади Пожирателей. Потом второй, более басовитый, слева. Беллатрикс скривилась.

— Наши оборотни тоже пытались петь, помните? Молчали бы лучше!

Волдеморт пожал плечами. Он помнил спевки оборотней под руководством Сивого и ничего против них не имел — они прекрасно поднимали командный дух его людей, то есть темных тварей. И у Долохова, помнится, после нескольких рюмок просыпалась тяга к прекрасному. Он выходил во двор к оборотням и принимался дирижировать: "Парни, душевнее надо, напевнее! Посмотрите на луну! Ещё раз, хором!" Когда оборотни выли в унисон, он украдкой утирал слезы...

К волчьему дуэту присоединились ещё несколько голосов.

— Не нравится мне это, — пробормотала Беллатрикс.

— Не показывай, что нервничаешь. Не спеши. Идём спокойно.

— Я всё-таки пугану их. Бомбарда Максима!

Казалось, только Бомбарды волки и ждали, чтобы перейти к активным действиям. Серые тени рванулись к Пожирателям, сбили обоих с ног, прежде чем они успели выставить щиты. Чьи-то когтистые лапы стояли на груди Волдеморта, чьё-то вонючее жаркое дыхание обдавало его лицо. Зубастые челюсти, не смыкаясь полностью, удерживали рабочую руку Беллатрикс. Да что ж за лес-то за такой! Может быть, местный Запретный?

— Молодцы, ребятки, — проскрипел нечеловеческий голос. — И палки у них заберите.

Волшебники изо всех сил вцепились в палочки, но их все же вырвали.

— Что вы себе позволяете? — жёстко спросил Волдеморт. — Мы несъедобны! И даже ядовиты! Кроме того, нас уже разыскивают друзья-волшебники!

— Не бойся, ведьмак, ты нам ничего не сделал. А вот ведьма твоя... О-хо-хо, косточки мои... Горыныча она обидела.

— Ещё как обидела! — подтвердил утробный рык откуда-то из тени. — Я только поздоровался, а она — вон, все пузо разворотила!

— Засвети-ка нам, дружок, вот это брёвнышко. А то нехорошо — мы их видим, а они нас — нет. Пускай посмотрят.

Полыхнул мощный выдох, и загорелся ствол поваленной старой ели. При свете костра Пожиратели кое-как рассмотрели плотоядно скалящихся волков и трехголового дракона, демонстративно стонущего и зажимающего рану на животе. Все три морды были одинаково обиженными.

Распоряжался всем этим зверьём кто-то кряжистый, суковатый, косматый. Руки — коряги, ноги — кривые корни. Для энта он был мелковат, тем не менее Волдеморт вежливо спросил:

— Не в родстве ли вы со славными энтами с Британских островов?

Беллатрикс поморщилась. Что с ним разговаривать, с примитивной расой! Темному Лорду, конечно, виднее, его всегда все уважали, от самых родовитых магов до последнего гиганта. И все же — стоит ли распыляться на низшие существа!

— Не встречал, — отмахнулся суковатый. — Леший я, и весь наш род — лешие. Иди-ка сюда, красавица. Пустите ее, волчатки.

Толстая ветка, гибкая и быстрая, как дьявольские силки, опутала тело Беллатрикс, грубо поставила на ноги и подтащила к Лешему.

— Сейчас я верну тебе палку, и ты вылечишь Горыныча. Да чтоб был как новенький, лучше прежнего! А ежели что другое наворожишь, худо тебе будет, красавица.

Беллатрикс хотела согласиться, а получив палочку, немедленно начать "ворожить другое". Но Волдеморт спокойно объяснил Лешему, что целительские заклинания никогда не были их сильной стороной. А уж Беллатрикс обращается с ранеными как с брёвнами. Леший тяжело задумался и перестал подавать признаки жизни, но Беллатрикс из ветки не выпускал. Волдеморта по-прежнему удерживали волки, и он уже собирался позвать на помощь на парселтанге, когда Леший отмер и проскрипел:

— Разрушать — оно всегда проще, чем чинить. Есть и для тебя работенка. Пойдем, ребятки. Туши костер, Горыныч.

Как выяснилось, их целью был довольно большой открытый участок. Какие-то магловские колесные повозки, непохожие ни на "Ночной рыцарь", ни на "Хогвартс-экспресс", нагло, по-свойски разместились посреди участка. Большой фонарь на одной из них освещал резким холодным светом низкие пеньки и разъезженную колесами землю.

— Незаконная порубка, — пояснил Леший. — Забрались сюда и портят. А у меня тут кедры. Были. Ели опять же вековые... эх! — он грустно скрипнул, а потом со значением обратился к Беллатрикс: — Убери их. Накажи, а потом убери. Сможешь?

— Вот это дело! А то всё Горыныч да Горыныч! — ворчал сзади дракон всеми головами. — А я сегодня болею! Я раненый!

Распоясавшиеся маглы, поняла Беллатрикс. Наказать выскочек — это было по ней. Она вообще любила наказывать, это значило, что есть кто-то хуже, чем она. А магловскую технику она горячо ненавидела с детства — с тех пор, как маленькую Беллу чуть не до смерти напугала такая вот жужжащая и гремящая штуковина, посмевшая проехать рядом с особняком Блэков. Но к лицу ли чистокровной ведьме выполнять приказы какой-то лесной коряги? Хотя... если они сейчас, можно сказать, на одной стороне — вместе против маглов... Беллатрикс вопросительно посмотрела на Лорда, тот перехватил ее взгляд и одобрительно кивнул.

— Отдайте палочку, — решительно сказала Беллатрикс и стала выбираться из деревянных объятий. — Я покажу вам, как призвать маглов к порядку.

Наказание не заняло много времени. Беллатрикс хотела поиграть с жертвами, как кошка с мышью, но незаметно для себя увлеклась и сделала всё слишком быстро. Несколько заклинаний, крики ужаса — и на участке не осталось живых, а уродливые повозки превратились в покореженные куски металла. Вместо разбитого фонаря участок заливал яркий свет полной луны.

— Мы думали, ты наказать ее хотел! — негромко бубнила правая голова Горыныча Лешему на ухо.

— Верно, верно! — поддакивала левая голова. — Чего она радуется? На голову больная?

Разгоряченная, запыхавшаяся Беллатрикс с помощью Левикорпуса и Акцио старалась разместить тела убитых лесорубов поживописнее, выставляя напоказ пробитые черепа и вспоротые животы.

— Так хорошо? — спросила Беллатрикс не столько у Лешего, сколько у Волдеморта.

— Годится, — ответил Леший. — Ни один больше не сунется. А теперь ещё малость, — и он указал рукой на кучу рядом с вырубкой. — Это совсем убери. Сжигать нельзя, дробить на малые кусочки нельзя.

Куча состояла из больших резиновых колес, ржавого железа, ещё чего-то непотребного.

— Убирать — не буду! — взвилась Беллатрикс. — Я вам не домовой эльф!!!

Волки дружно оторвали от земли серые хвосты и плотоядно облизнулись. Горыныч засопел, выпустив из носов несколько искр. Леший многозначительно потянул к Волдеморту ещё одну ветку.

— Спокойно, — с достоинством произнес Волдеморт, обращаясь ко всем сразу. — Нам с миссис Лестрейндж нужно перемолвиться парой слов.

Леший ослабил хватку, и Волдеморт и Беллатрикс смогли приблизиться друг к другу.

— Ты первая напала на дракона?

— Да, мой лорд.

— Не следует обострять отношения. Все они могут оказаться нам полезны.

— Да.

— Сделай это, — приказал Волдеморт.

Беллатрикс недаром называла про себя страсть к Волдеморту грязной. Унижение, без сомнения, должно было обернуться новыми острыми ощущениями. Никто из Пожирателей не был предан темному Лорду так, как она! И она принялась за уничтожение свалки. Уменьшала мерзкие куски магловских отбросов до размера небольших камешков, а потом закапывала. Волдеморт тем временем забалтывал Горыныча и Лешего историями о необыкновенной жизненной силе европейских драконов, подводя обоих к мысли, что ранение Горыныча — сущий пустяк. Заодно отвлекал их от работающей Беллатрикс — нечего на нее глазеть.

— Ай, красота! — неожиданно прозвучал рядом женский голос. — А кровищи-то! Горыныч, ты этих охальников перебил? Нет? Она? Умница! Так их, голубчиков!

Отвлекшись от уборки, Беллатрикс увидела женщину неопределенного возраста — то ли сорок, то ли шестьдесят, то ли сто шестьдесят.

Волдеморт тоже повернулся к незнакомой ведьме. При виде его та схватилась за сердце и надрывно простонала:

— Кощеюшка! Нашелся!

Незнакомка назвалась Ягой. На этот раз Волдеморт решился довериться странному местному гостеприимству. Беллатрикс, как всегда, последовала за ним, и они не прогадали. У новой знакомой — по всем признакам ведьмы — был деревянный дом на высоченных сваях, в которых Беллатрикс при ближайшем рассмотрении узнала птичьи ноги. Дом окружал частокол, и некоторые его колья украшали черепа со светящимися глазницами.

Внутри путешественников встретило тепло. Печной жар проникал под сыроватую одежду, под холодную кожу, настраивал на философский, созерцательный лад.

— Бабуля! Кузенька! — позвал откуда-то детский голосок. Прислушавшись, Пожиратели поняли, что голосок звал из печи.

Беллатрикс никогда толком не помнила, сколько убийств на ее счету. Были среди них и ритуальные. Но раз эта ведьма преспокойно готовит живых людей в печи — значит, она ещё темнее самой Беллатрикс?!

— Запекаете? — неприязненно спросила она.

— Опекаю, — поправила Яга, подняв костлявый палец. — Эй, Кузька! Доставай их да споласкивай, ужинать пора!

Маленький человечек в красной рубашке с дробным топотком подбежал к печи, открыл заслонку, и наружу выбрались двое голых, румяных, распаренных ребятишек лет четырех⁽¹⁾. Волдеморт зажмурился и помотал головой. Беллатрикс брезгливо отвернулась. Яга ее разочаровала, не успев потрясти.

На деревянном столе стоял большой чугунок. Яга принялась раскладывать похлёбку в глубокие миски на всех. Толстый черный кот спрыгнул с лежанки на печи и тоже получил большую порцию. Пахло вкусно.

Беллатрикс первой погрузила в еду ложку и выловила палец с длинным ногтем.

— Вы кушайте, кушайте, — ласково потчевала Яга. — Человечина, свежайшая. Еще утром по лесу бегал.

Что это — проверка на вшивость? Инициация? Беллатрикс почти готова была показать старухе, что женщины из рода Блэк не пасуют перед трудностями. Но этот торчащий ноготь...

— Белла, можно?

Волдеморт забрал у Беллатрикс ложку с пальцем и внимательно рассмотрел. Потом принюхался.

— Фините Инкантатем!

Варёный палец изменил форму и превратился в коричневый кусок мяса с полоской сала по краю. Малыши захихикали.

— Поймал, поймал! — счастливо заулыбалась Яга. — Всегда хитрецом был!

Беллатрикс наградила ее тяжёлым взглядом.

Волдеморту чуть ли не впервые в жизни было тепло. Его с рождения преследовал холод — невыносимый в приюте, терпимый в волшебном интернате, почти привычный — в Малфой-мэноре. В избушке Яги он блаженствовал, как змея, пригревшаяся на солнце. А какая вкусная пища! Главное, никакой тыквы!

Яга постелила Волдеморту и Беллатрикс на разных лавках.

Прошло несколько дней. Яга страшно раздражала Беллатрикс. Точнее, ее раздражало вообще всё вокруг. Домовик делал только то, что сам считал нужным, и не желал наказывать себя — "я потомственный домовой"! Черный котяра, наоборот, полюбил Беллатрикс непонятно за что и все норовил ночью пристроиться у нее в ногах! Возмутительно!

Ей хотелось устроить роскошный громовой скандал, как в старые добрые времена. Разогнать мелочь, живущую и шуршащую во всех углах хижины на птичьих ногах. Хижине подпалить пятки, чтобы металась, как перепуганная курица. Сломать о колено метлу Яги, которой та не умела пользоваться. А саму Ягу...

Но Беллу сковывал спокойный, неумолимый приказ Волдеморта: "Сейчас нам не нужны конфликты. Держи себя в руках". Что плохого, скажите на милость, в конфликтах с дикарями и чудовищами?! Но это был приказ Темного Лорда, и Беллатрикс по въевшейся привычке послушалась. Ей уже приходилось быть вежливой и с оборотнями, и с гигантами, и даже с ничтожеством Петтигрю. И ничего, небо на землю не упало. Без сомнения, у Лорда был хитрый многоэтапный план с головокружительной конечной целью — диктаторской властью над магической Британией и всеми колониями. А она боевик, ей ни к чему лезть в политику. Поэтому она терпела Ягу из последних сил, ведя в уме подробный список ее "преступлений".

Во-первых, Яга кормила их с Волдемортом будто на убой. Во-вторых, продолжала принимать Волдеморта за какого-то "Кощеюшку", которого, похоже, давно знала. Волдеморт пытался объяснить, что он англичанин, и лет ему всего ничего, ещё и ста нет, а ее он попросту не помнит. Яга горестно вздыхала — "что же с тобой на чужбине сделали, касатик".

И сколько ей всё-таки лет? Кажется, у этой мерзавки стало меньше морщин, чем было в начале их знакомства — несколько в углах глаз, парочка на лбу, и всё!

А главное — что эта негодяйка себе позволяла! Никто никогда не смел шутить над Темным Лордом! А Яга то называла его носатым, то змеем подколодным, и все это так кокетливо, будто осыпала его комплиментами! И это сходило ей с рук!

Яга ничему не удивлялась. У нее на всё был готов ответ. Волдеморт поразительно быстро восстановился после сражения с Дамблдором — "это Мать Сыра Земля помогла. Сколько ты на ней пролежал? Вот то-то и оно!" Волдеморт опасался за крестражи, оставленные на родине — "а я тебе ещё когда говорила, надо прятать в иглу, иглу в яйцо, яйцо в утку..." Волдеморт пытался доказать, что магия в Британии необыкновенно развита — "да что тебе та Британия! Здешний ты, и подземелья твои здесь, и сокровища!" После этого начинались игрища с серебряным блюдечком и наливным яблочком.

Искренний интерес Волдеморта к байкам Яги тоже раздражал. Но Белла не хотела оставлять их наедине и вынуждена была мариноваться в хижине, подыхая от скуки и злости.

К счастью, Яга часто улетала из дома по каким-то непонятным делам. Тогда Беллатрикс тоже могла уйти из дома и выпустить пар, охотясь. Раньше ее интересовало каждое слово, каждый вздох Темного лорда. Сейчас она задавалась вопросом — когда же он придет в себя?!

Волдеморт по-прежнему ценил Беллатрикс, не забывал, что она его самая верная соратница... единственная оставшаяся, если быть честным. Но в последнее время ее недовольные взгляды и вздохи начали раздражать. Раньше Волдеморт обязательно взял бы ее с собой и к источнику, и к бездонному озеру. Но сейчас он предпочитал ставить Беллатрикс перед фактом, что уходит один. Без нее было свободнее. Возвращаясь, Волдеморт каждый раз переживал, не натворила ли чего сподвижница.

Чем дольше Волдеморт гостил у Яги, тем меньше ему хотелось рваться куда-то на край света и устраивать там переворот. При этом он не чувствовал постороннего вмешательства в сознание. Он сам себя не узнавал. Волдеморта одинаково сильно манил бесконечный лесной простор и возможность вернуться в избу на курьих ногах. И Яга...

Волдеморт всегда очень нервно относился к своему статусу. Всю жизнь ему приходилось выгрызать место под солнцем. Его преследовали шепотки за спиной, злорадные смешки: "Его зовут Том Риддл, можете себе представить?Сын магла!" Дальше следовали сплетни о выжившем из ума Марволо Гонте, слабоумном Морфине и жалкой Меропе. Они жгли Волдеморта калёным железом, он готов был убивать за них, но не мог — это значило показать свою уязвимость. Потому что самые смелые фантазии сплетников бледнели перед тошнотворной правдой. Во время единственной встречи с "дорогим" дядюшкой Волдеморт не поленился подробно прочитать его память, и после этого ему хотелось вымыть руки.

А Пожиратели? Подхалим Петтигрю, приспособленец Малфой, Макнейр, который побежал работать в Министерство, стоило ему отвернуться... Возродившись в новом теле и увидев свою команду, Волдеморт на какой-то миг всерьез подумал, не вернуться ли обратно.

Он был недоволен своей жизнью. Собственно, он был недоволен всей магической Британией. Бесконечное топтание магов и маглов на нескольких крохотных островах, Статут секретности, запреты, ограничения — кто бы не захотел взорвать этот идиотский порядок?!

А здесь он был уже не приютским, которому место разве что в трущобах или и того хуже — в Бедламе. И не полукровкой, которому позарез нужно завоевать авторитет на змеином факультете. И не преступником, по которому плакал Азкабан. Никому из здешних жителей не пришло в голову наступать на больную мозоль, выспрашивая Волдеморта о статусе крови. Маглы здесь иногда мешали жить волшебникам, но, насколько Волдеморт понял, их успешно сдерживали. Ему выпал очередной шанс начать жизнь заново, и уж этот он не собирался упускать. Чужая земля ласково шелестела травой, звенела ручьями, ветром пела неведомые мелодии о новой жизни, манила и затягивала. Здесь можно было прогреметь на весь лес, а можно было потеряться, и никто его не осуждал. Леший при случайных встречах уважительно раскланивался с Волдемортом. Хозяйка Медной Горы однажды показалась между деревьями, испуганно ахнула и пропала. Дома его ждало само воплощение мудрости и цинизма... а какое у нее чувство юмора!

Однажды, когда Волдеморт изволил пробовать читать изъеденную мышами книжищу на древнеславянском, Яга вышла во двор и наткнулась на Беллатрикс.

— Темный Лорд мой, поняла, старая карга?!

Беллатрикс попыталась схватить соперницу за грудки, но Яга лёгким движением суставчатых пальцев отмахнулась. Беллатрикс вскрикнула от боли и схватилась за палочку, но Яга неловко взмахнула метлой — и уникальная палочка Беллатрикс, одна из лучших работ Олливандера, хрустнула и сломалась. Потеряв любимое оружие, Беллатрикс на миг остолбенела. Зашипев от злости, она бросилась на Ягу, как бешеная кошка. Да она ей все лохмы повырвет! Яга дунула, и Беллатрикс отшвырнуло к одной из свай-ног.

— Ишь, шебутная, — преспокойно прокомментировала Яга. — На внучку на мою похожа, среднюю от четвертой дочери. Ты умойся, ласточка, да подымайся в избу. Баюн стерлядь притащил, готова уже.

Как же Беллатрикс ненавидела Ягу в тот момент! Отвратительна была и обветренная кожа, и острые скулы, и серая косынка, и темное платье. А главное, глаза. Будто сама тысячелетняя земля тебя разглядывает, невозмутимая, непробиваемая.

Беллатрикс бережно спрятала изуродованную палочку в карман и пошла в хижину. Но совсем не за стерлядью.

Волдеморт отложил книгу и потянулся. Поразительные вещи открывались ему с потёртых страниц! Жаль, что Беллатрикс была равнодушна к истории славянской магии. Ей вообще здесь мало что было интересно.

Не далее как вчера Яга показала Волдеморту с помощью тарелки-артефакта его, то есть Кощея, дворец. Хотела лично проводить его туда, но он отказался. Знал, что не устоит перед искушением попробовать проникнуть в логово загадочного Кощея. И не хотел, чтобы Яга видела, как дворец вышибет его вон.

Дворцу удалось удивить незваного гостя. Он принял Волдеморта наполовину. Волдеморт почти чувствовал, как глаза-окна вглядываются в него, как скрипят все крыши темных башенок, пытаясь понять, хозяин явился или чужак. Дворец дал войти внутрь, но не пустил в кладовые и сокровищницу.

Это был вызов.

Волдеморт лучше чем кто бы то ни было знал, что он никакой не Кощей. Но ведь дворец пропустил его внутрь, лиха беда начало! А если настоящий Кощей вернётся — что ж, вот тогда и посмотрим, кто из них бессмертный! Он сам виноват. Нечего было оставлять такую женщину, как Яга. И если бы Кощею вздумалось вернуться, Волдеморт бы расстарался, чтобы его место оказалось занято — во всех смыслах.

Скрипнула и резко захлопнулась дверь. Перед Волдемортом встала его личная фурия.

— Мне надоело ждать, мой Лорд. Что мы здесь делаем? Чего вы хотите?

— Чего я хочу? Капустного супа в чугунке, печеного картофеля, а потом чаю с круглыми хлебцами. А ты?

— И вы тоже о еде!

— Я пошутил, — Волдеморт позеленел больше обычного. — Странно, что приходится это объяснять. Тебя интересует, что мы здесь делаем? А ты не пробовала посмотреть по сторонам? Не чувствуешь, что сама земля здесь излучает магию? — Волдеморт запнулся, не в силах описать запах сырой земли и листьев, густые тени под елями, удивительную лёгкость мыслей и волшебство, разливающееся по венам.

— То есть все ваши амбициозные цели забыты? — ядовито спросила Беллатрикс.

— Какие, например? Я уже бессмертен. Чего ещё желать порядочному злодею?

— Это всё Яга!!!

— Яга — достойная, мудрая женщина. И понимает меня.

— Так это Яга теперь достойная?! — взвизгнула Беллатрикс. — Это она искала вас после исчезновения? Она ждала вас в Азкабане? Так теперь ценится верность?!

— Белла, прекрати этот крик!

Но Беллатрикс не собиралась прекращать. Какую-то неделю назад она и подумать не могла, что такое возможно. Но сейчас Беллатрикс вне себя от ярости вскинула руку и ударила Волдеморта по зелёной щеке. Глаза Волдеморта сверкнули красным. У Беллатрикс замерло сердце — наконец она вызвала у него хоть какие-то эмоции! Сейчас будет наказание, а за ним, конечно же, последует прощение, им так сладко будет мириться...

Волдеморт вскинул палочку.

Дрожа от нетерпения, Беллатрикс ждала Круциатуса.

— Прощай, Беллатрикс.

1) по непроверенным данным, байки о бабках-людоедках на Руси начались с некого немца-управляющего, который впервые столкнулся с обычаем мыться в печке и не понимал разницу между "запекать" и "опекать"

Вернуться к тексту

Принудительная аппарация оторвала Беллатрикс от земли и вышвырнула в незнакомом месте. Прямо в холодную речную воду, хорошо ещё, недалеко от берега. Отфыркавшись, Беллатрикс

вскочила на ноги.

— Ты ли это, красавица?

На берегу знакомый ей Леший сидел, свесив в воду один из корней. Перед ним на мелководье эффектно полулежал мускулистый русалид. Между Лешим и русалидом был камень с плоским верхом, на котором были разложены камешки и ракушки.

Беллатрикс вытащила из волос длинный стебель кувшинки и поднялась во весь рост. Мокрая чёрная мантия облепила ещё статную фигуру.

— Ого! И правда неплоха! — заявил русалид. — Чисто мавка!

— Не сметь на меня глазеть! — огрызнулась Беллатрикс.

— Где же твой Кощей?

Рука Беллатрикс непроизвольно дернулась к карману, но она тут же вспомнила, что палочка сломана. Русалид сощурился.

— Мавка, а ты могла бы и моих браконьеров разогнать? — спросил он. — А то приезжают всякие — то с сетями, то с динамитом, никакого покоя! Жить будешь как владычица речная! У меня ниже по течению остров есть... — он величественно показал рукой куда-то на юг.

— Ненавижу острова, — с чувством проговорила Беллатрикс. — Пятнадцать лет на острове... развлекалась.

— Рыбонька, да ты не сердись! Хочешь, я тебе подводный дворец построю?

Беллатрикс смотрела на водяного как на идиота. Но все же... К Родольфусу она давно потеряла интерес, а Волдеморт не баловал ее зрелищем своей наготы. А у русалида были потрясающие дельтовидные мышцы, бицепсы, рельефный пресс... идеально белая кожа, такая аристократичная...

— Дворец, понимаешь? Воздушный колокол под водой! Свежая рыба! Речной жемчуг!

— Не дело это, Водяной, — возразил Леший. — Она огненная, нельзя ее под воду, зачахнет. На земле останется, моих лесорубов будет гонять.

Поймав невольный взгляд Беллатрикс, Водяной приосанился и кокетливо высунул из воды кончик хвоста. Не обращая на него внимания, Беллатрикс вышла на берег и побрела в сторону леса. Водяной вскинулся было, но Леший отрицательно покачал сучковатой головой и встряхнул камушки в шершавой ладони, и они продолжили играть.

Там, где проходила Беллатрикс, трава желтела, а цветы опускали головки. Как там ее Леший назвал — огненная? Сейчас она чувствовала себя выгоревшей дотла. Больно было не столько расставание с темным Лордом, сколько разочарование. Волшебник необыкновенной силы, который должен был стать величайшим политиком эпохи, объединить чистокровных, разогнать зарвавшихся грязнокровок! Ее кумир никогда бы не отступил! Дойдя до опушки, Беллатрикс прошлась прямо по кустикам земляники, пнула сыроежку и устало опустилась на упавшее бревно. Волдеморт больше не был тем, кого она полюбила. Может, его околдовал Дамблдор во время схватки? Или Яга? Или дело в той жидкости, что пролилась на Волдеморта в отделе Тайн?

Да какая разница?! Он оказался настолько слаб, что дал себя околдовать! Он собирается похоронить себя в этой глуши! На краю света, где даже маглов можно пересчитать по пальцам, а нормальных волшебников и вовсе нет! Беллатрикс всегда была склонна к чёрно-белому мышлению. Не идеален — значит, второй сорт. Ее кумир рухнул с пьедестала прямо в грязь. Да какой из него лидер?!

Со злости Беллатрикс дошла до революционной для нее мысли: "Да я и сама справилась бы лучше! Что тут сложного — всех Пожирателей я знаю, запугаем министра магии, уберем всех орденцев, а уж потом я развернусь!" Беллатрикс вынула из кармана сломанную палочку и принялась осматривать. Нет, похоже, починить не удастся. Неужели придется вручную делать новую палочку, как какому-то жалкому ремесленнику?! Беллатрикс скрипнула зубами, достала кинжал и осмотрелась.

Над лесом сгущались тучи. Повеяло холодом.

— Злится, — Водяной отвлекся от игры и покосился на лес, в котором скрылась Беллатрикс. — Это она грозу накликала.

— Лишь бы не ураган, — проворчал Леший.