2233 (гет)

— Милая, я пришёл! — радостно объявил Джорж с порога семейной каюты, едва пневмодверь отъехала в сторону.

В нос сразу ударил праздничный хвойный аромат. Конечно, настоящей новогодней ели неоткуда взяться на борту звездолёта. Но недавно техники "Кельвина" по заданию капитана Робау придумали, как реплицировать еловые ветки в стандартном пищевом репликаторе. Джордж долго смеялся, когда ему рассказали, как мучительно пришлось убеждать упрямую машину в том, что члены экипажа собираются использовать зелёные смоляные колючки в пищу, иначе репликатор (на то он и пищевой) менять настройки ни в какую не соглашался. Он долго сопротивлялся и выдавал стандартные пищевые кубики зеленого цвета вместо колючек, вероятно решив, что лучше знает, как должна выглядеть правильная еда. Но техники ему попались не менее упрямые, к тому же замотивированные четким приказом капитана. Они своего добились, сумев объяснить несговорчивой машине, что пережёвывание пищи именно такой формы способствует укреплению зубов, а веточки необходимы для удобства употребления. Правда, теперь и обычные макароны иногда бывают весьма причудливой формы. Машина взялась экспериментировать. Но никто не в обиде, ведь новогоднее настроение, вместе с еловым ароматом неуловимо окутавшее весь звездолёт, компенсировало мелкие неудобства, а колючие макароны — это даже забавно.

Смена старшего помощника капитана, командера Джорджа Кирка, закончилась сегодня раньше — за час до полуночи. Капитан Робау отправил его с мостика, не слушая никаких возражений, чтобы Джордж смог встретить новый год в узком семейном кругу, хотя традиционно в новогоднюю ночь капитан и старший помощник брали на себя дежурство на мостике.

В этот раз круг действительно оказался очень узким: сам Джордж и его жена Вайнона. Их сын Джордж Сэмюэл Кирк-младший сейчас был на Земле со своим дедом Тиберием Кирком и каждый день выходил на видеосвязь с родителями, подробно рассказывая о миллионе важных вещей, которые постоянно случаются в жизни любого четырехлетки. Он очень надеялся, что родители успеют вернуться, чтобы вместе отпраздновать наступление нового 2233 года, в котором их семья должна стать ещё больше, чем сейчас. Но "Кельвин" в последний момент получил задание проверить странные космические возмущения в одном из приграничных районов галактики, и Кирки теперь могли поздравить сына только на расстоянии.

Вайнона была на седьмом месяце беременности, и этот полёт — последний перед её декретным отпуском. А Джорджу обещали полугодовой отпуск, который он давным-давно заслужил и теперь собирался посвятить жене и детям: Джорджу и тому, кто вскоре должен появиться на свет. Супруги Кирк решили, что до рождения малыша не хотят знать его пол. Будет ли это мальчик или девочка, не имело большого значения, почему-то хотелось сюрприза, и они запретили корабельному доктору сообщать пол будущего маленького Кирка.

— Милая, — громче позвал Джордж.

Вайнона не отзывалась, и он отправился на поиски жены вглубь их маленького уютного гнездышка, состоящего, однако, из целых трёх помещений — просто дворец в условиях звездолёта. В одном из них — их супружеской спальне — Вайнона нашлась сидящей за видеокоммуникатором. Она безотрывно смотрела на экран, где мирно спал в уютной кровати их малыш, крепко обнимавший игрушечного динозавра, которого получил в подарок от отца на прошлый день рождения. Отчего-то защипало глаза. Джордж тихо подошёл к жене и осторожно положил руку ей на плечо.

— Он не дождался тебя, — грустно улыбнулась Вайнона, взглянув на мужа.

— Мы скоро увидимся. Капитан говорит, что это задание — последнее перед отпуском. "Кельвин" идет домой. Осталась всего неделя, может быть две, — тихо прошептал Джордж, обнимая жену.

— Ты в это веришь? Боюсь, Звездный флот найдет для нас еще пару-тройку заданий, прежде чем нам удастся попасть на Землю. Я так соскучилась, — всхлипнула Вайнона. — Он ждал нас, так ждал!

— Я знаю, Вай, знаю. И тоже очень хочу обнять нашего сына. Но что я могу поделать? — Джордж присел рядом с женой и осторожно погладил её живот. — Как там наш второй?

— Или вторая, — улыбнулась сквозь набежавшие слезы Вайнона.

— Или вторая, — покладисто отозвался Джордж. — Эй, маленький, как ты там? Не мучал сегодня мамочку слишком сильно?

— Всё хорошо, сегодня он был примерным малышом и почти не пинался, — положила свою руку поверх руки мужа Вайнона. — Но пусть лучше пинается: так мне спокойнее. Так я уверена, что он жив.

— Да, я помню, как ты переживала на прошлой неделе, когда малыш замер на целый день, — поцеловал жену в висок Джордж. — Всё будет хорошо. Этот год обязательно будет самым счастливым для всех нас. Ты родишь, мы целых полгода будем все вместе на Земле. А потом, может быть, меня переведут на лунную базу. Я подал рапорт.

— Джордж, неужели?! Это надо отпраздновать, — обрадовалась Вайнона.

— Капитан затем и отпустил меня со смены: праздновать, — рассмеялся Джордж. — Новый год совсем скоро. Что у нас на праздничный ужин?

— Я не ждала тебя раньше утра, — смутилась Вайнона. — Но сейчас что-нибудь придумаем.

— Не переживай, — успокоил ее Джордж. — Ты ведь знаешь: я неприхотлив и совершенно всеяден.

— Да, надеюсь, дети пойдут в тебя. Не имею никого желания подолгу стоять у плиты.

— Тебе и не нужно. Обещаю оборудовать нашу кухню на Земле таким же репликатором, как на "Кельвине", — пообещал Джордж.

— О нет, таким же не надо, — уже хохотала Вайнона. — Он слишком самостоятельный и много думает, вместо того чтобы просто сделать ровно то, что просили.

— Зато это забавно, не находишь? — смеялся вместе с ней Джордж. — Видела бы ты лицо капитана, когда он ел сегодня свой стейк в мелкую ёлочку!

— Действительно — жаль, что не видела. Зато моя яичница утром тебя бы порадовала, но ты уже ушёл, — подмигнула Вайнона, загружая заказ в репликатор.

— И чем таким особенным отличалась эта яичница? — снова обнял жену Джордж.

— Глазунья в виде двух колокольчиков ярко-красного цвета. Хоть на ёлку вешай! Странно было это есть,— ответила счастливая Вайнона. — Хочешь салат?

— Лучше мясо.

— Кто бы сомневался?

— Ты хорошо меня знаешь. До нового года осталось четверть часа. Мы будем наряжаться во что-то праздничное? — спросил Джордж, стягивая форму.

— Мы никого не ждём?

— Я хотел встретить этот новый год только с тобой.

— Тогда давай посидим в домашнем и просто поговорим.

— Но мы же собираемся открыть шампанское? Оно безалкогольное, не беспокойся, — заверил Джордж.

— Боже, где ты его взял? — изумилась Вайнона.

— Неважно. За тебя и за нашу семью! — разлил по бокалам искрящуюся в свете светильников жидкость Джордж.

— Ты и бокалы припас. Джордж, ты невероятный. Я люблю тебя! За нашу семью! — поддержала тост Вайнона.

Они долго целовались, а потом говорили обо всем на свете, любуясь на спящего старшего сына и ловя каждое шевеление второго малыша, вместе с ними встречающего новый 2233 год, который сулил им столько счастья.

* * *

Джеймс Тиберий Кирк родился ровно через четыре дня на борту медицинского шаттла недоношенным, но живым. Его отец так никогда не увидел сына, потому что в это время исполнял обязанности капитана звездолета "Кельвин" и в одиночку вёл корабль навстречу огромному кораблю ромуланцев, неизвестно откуда появившихся прямо посреди космоса, убивших капитана Робау и напавших на "Кельвин". Джордж Сэмюэл Кирк погиб, прикрывая спасательные шаттлы, в одном из которых улетали его жена и новорожденный сын. Его последними словами были: "Я люблю вас!"