Рождественский ангел (джен)

* * *

Рождественский ангел летел над Москвой. Он был ещё совсем юный. Он родился в начале зимы с первым ударом колокола. В руках он держал маленький зажжённый фонарик. Ангел мог исполнять детские мечты, разукрашивать окна морозными узорами, дарить прекрасные сны. Он заглядывал в окошки, и если малыш плакал или грустил, то ангел пытался его как-то развеселить. Маленький рождественский дух садился около окошка и начинал рассказывать сказку или светил фонариком, пытаясь отвлечь ребёнка от грустных мыслей. А когда малыш засыпал, утомлённый тяготами дня, ангел брал в руки горсть снежинок и дул на них, и тогда ребёнок видел красивый и добрый сон.

Маленький ангел сидел на крыше старого дома. Он не боялся холода. Мелкие снежинки падали совсем рядом. Ангел ловил их руками, рассматривал, а потом отпускал в полёт. Всё вокруг приводило его в восторг: и деревья, покрытые изморозью и снегом, и домики, окна в которых мерцали приветливым тёплым уютным светом, и лошади, резво тянущие сани по накатанному снегу. Ангел улыбнулся. Ему нравился этот большой зимний мир, полный чудес и волшебства.

Но больше всего его интересовали люди. Они всегда были разными: грустными, весёлыми, добрыми, злыми. Ангел никак не мог понять, почему они не могут просто любить, просто радоваться, просто жить. Зачем так всё усложнять? Там, на небесах, где он бывал раньше, все были хорошими. А вот на земле…

Внезапно среди пёстрой толпы он заметил маму и сына. Они понравились маленькому волшебному духу. Он подлетел к ним поближе, чтобы послушать, о чём они говорят.

— Мама, мама, как сегодня было хорошо в церкви, — сказал сын. Он буквально светился от восторга. — Я словно побывал на небесах. Жалко, что папы с нами не было.

— Мой золотой, папа сейчас далеко. Он несёт службу на корабле в далёком и холодном северном море. Ты же знаешь.

— Да! Мой папа — капитан! — гордо заявил мальчик. — Когда я вырасту, я тоже стану капитаном.

— Конечно, Стёпушка, — сказала мама, отряхивая рукав шубки от снега.

— А когда папа вернётся?

Мама вздохнула:

— Ты же знаешь, я говорила тебе много-много раз. Он обещал вернуться к Рождеству. Если успеет.

— Обязательно успеет, мамочка. Даже не сомневайся.

— Хорошо. Я верю, что так и будет, — сказала мама, однако в душе она считала совсем по-другому.

Давно от её любимого мужа, любимого Гришеньки, не было вестей. Каждый вечер женщина плакала в подушку, но слезами горю не поможешь. Последнее письмо она получила от него ещё летом: то ли почта работала плохо, то ли мужу было просто не досуг писать, то ли, страшно подумать, он нашёл себе там, в далёких морях, новую возлюбленную. Мария терялась в догадках. Но такова, видно, женская доля — ждать преданно на берегу и молиться.

Люди подошли к двери аккуратного маленького домика на тихой улочке. Мелодично звякнул колокольчик. Двери открыла служанка в опрятном белом переднике.

Ангел уселся на дерево и достал из кармана волшебную флейту. Он заиграл прекрасную мелодию. В чарующих звуках музыки расцветали стеклянные цветы и травы, словно морозные узоры на окнах домов, звенели серебряные колокольчики, хрустели только что родившиеся снежинки. Прохожие только диву давались. Кто издаёт такие чудесные звуки? Ангел усмехнулся и взмыл вверх к серым зимним небесам.

* * *

Московская ночь. Яркая луна заливает холодным ледяным светом город. Мороз становится сильнее, и все живые существа стремятся спрятаться в тёплых домах. Одному рождественскому ангелу хорошо. Он купается в лунном свете. Маленький волшебный дух разукрашивает узорами окна домов. Своим маленьким пальчиком он выводит немыслимые травы, деревья, даже целые сады. Иногда он рисует снежную метель или небо, усыпанное холодными морозными звёздами. Закончив дела, ангел улыбается и садится на крышу ближайшего дома. Он весело болтает ножками и смотрит до утра, как мерцает во тьме волшебный фонарик.

— Мама, мама. Сегодня ночью к нам приходил рождественский ангел. Смотри, как он разукрасил наши окна морозными узорами, — радостно закричал сын.

— Конечно, Стёпушка. Кто же ещё, кроме ангела, на такое способен? — ответила мама.

— Пожалуй, никто, мамочка. А ещё няня мне сказала, что Рождество — это самый замечательный праздник в году. Когда люди радуются, дарят друг другу подарки, катаются с горок, наряжают ёлки. У нас тоже будет ёлка, правда? — В глазах малыша зажёгся озорной огонёк в предвкушении грядущих радостей, но внезапно ребёнок как-то погрустнел. — Только вот папы с нами нет. Без него будет не так весело.

— Не грусти, Стёпушка, — сказала мама, — зато сегодня мы едем к дяде Владимиру в гости. Ты помнишь дядю Владимира?

— Конечно, помню, мамочка. Он всегда так добр с нами. Он дарит мне игрушки и сладости.

— Тогда собирайся быстрее, — сказала мама.

Она улыбнулась, когда сын побежал в детскую. Дядя Владимир, её старший брат. С тех пор, как Гриша ушёл в кругосветное плавание, он заботился о его семье. Мария и Степан ни в чём не нуждались. Женщина улыбнулась своим мыслям. Сегодня её брат устраивал званый обед в честь своих именин. Мария вздохнула и позвонила в колокольчик.

* * *

Сани ехали по заснеженным улицам Москвы. Недавно выпавший снег скрипел под полозьями. На куполах церквей играли золотые блики, в воздухе витала морозная дымка. Белый-белый снег слепил глаза. Он искрился под холодными лучами зимнего солнца, словно был волшебным, а дунешь на него — и разлетятся невесомые пушинки во все стороны. Дети играли в снежки, катались с ледяных гор. В воздухе стоял весёлый детский смех. Барышни в красных шубках, отороченных мехом, и кавалеры в тёплых пальто чинно прогуливались по улочкам, временами стряхивая с сапожек невесомый снежный пух. Госпожа метелица вчера повеселилась на славу, чтобы утром первые прохожие любовались прекрасными снежными коврами.

Маленький мальчик восторженно смотрел по сторонам. Взрослые тихо беседовали.

— Ох, братец, погода сегодня прекрасная. Как хорошо, что нынче выпало столько снега, — начала Мария.

— Да, — подтвердил Владимир. — Больше снега на полях — больше хлеба в закромах. Нынче в моём имении в Смоленской губернии, пишет управляющий, много снега. Хороший будет урожай. Как весна придёт, поеду в имение, буду заниматься хозяйством.

— Да хотя бы в канун светлого Рождества постыдился бы думать о работе, — сказала Мария.

Владимир промолчал в ответ. Он отвернулся, делая вид, что смотрит по сторонам.

— Иван, — обратился он к кучеру, — не гони так скоро, иначе всю душу вытрясешь.

— Виноват, ваше высокоблагородие, — ответил кучер.

— А что, будет ли рождественский бал у Павловых? — спросила Мария.

— Конечно, ждём приглашение со дня на день. Мы тоже будем устраивать небольшое мероприятие для избранного круга лиц. Будет чета Яковлевых, Некрасовых, Пожарских. Александр Иванович обещался прийти.

— Ох, бедный Александр Иванович. Как ему не везёт в последнее время. Слышала, что его супруга тяжело больна.

— Бог милостив, Марьюшка. Бог милостив.

Сани проезжали мимо площади, на которой крестьяне продавали только что срубленные ёлки. Смолистый дух витал в морозном воздухе, смешиваясь с запахами еды, которую тут же готовили на импровизированных очагах. Люди неспешно гуляли по площади: кто-то выбирал новогоднее дерево, кто-то пил горячий сбитень вприкуску с калачом, другие грели руки у костров, то и дело пританцовывая на лёгком морозце; маленькие собачки прятались среди густых еловых ветвей, словно игрушечные волки в сказочном лесу.

— Мама, дядя, смотрите, сколько красивых ёлок! — восторженно закричал Стёпа. — Какие они все чудесные! Какие пушистые и нарядные! Если бы с нами был папа, мы бы непременно вышли из саней и погуляли бы среди них. Точно в лесу. Чудно.

— Ох, мой золотой, я знаю. Скоро Рождество. В этот праздник на земле происходят чудеса, — сказала Мария.

Дядя улыбнулся, а затем обратился к сестре:

— Скучает?

— Очень, братец, — ответила сестра. — Только о нём и говорит последние дни. Но от моего Гришеньки давно нет вестей. Уж не знаю, жив ли он.

— Не теряй веры, Марьюшка. Бог милостив, — сказал Владимир.

Сани катили по красивым улицам, мимо проносились уютные витрины магазинов, полные сладостей и игрушек. В кондитерских на подносах высились горы пирожных и конфет. Коробки с монпансье и шоколадом от лучших городских кондитеров дразнили сладкоежек с полок, украшенных еловыми ветками. За окошками корчили рожицы забавные паяцы, деревянные лошадки ждали своих маленьких хозяев, куклы чопорно взирали на прохожих. В воздухе витало предчувствие волшебства.

* * *

Вечером маленький мальчик уткнулся носом в подушку и грустно вздохнул. Завтра сочельник, а папы всё нет. Вот и верь потом этим взрослым. Сколько уже раз его обманывали, обещали и не выполняли обещанного. Степан обнял своего любимого игрушечного медвежонка и залез с головой под одеяло.

— Боженька, сделай так, чтобы папа завтра вернулся домой. Я буду вести себя хорошо-хорошо. Я буду добрым мальчиком. Я буду всегда слушаться маму, и молоко я буду тоже допивать, и перестану капризничать, только исполни моё желание. Ну, пожалуйста!

За окошком сидел рождественский ангел. Он очень расстраивался, когда дети грустили, и решил помочь мальчику. Дух рождества взял в руки горсть снежинок и дунул ими в окно. Степан тотчас заснул. Ему снилась прекрасная ёлка, украшенная самыми чудесными игрушками и сластями на свете. Малыш улыбался во сне. Над городом летел рождественский ангел.

* * *

Григорий видел, как зелёным огнём горели глаза у волков. Мужчина сжал в руках эфес своей верной сабли. Он не сдастся без боя, тем более не теперь, когда скоро он будет дома, обнимет жену и ребёнка. Звери преследовали сани. Они шли по пятам, злобно и утробно ворча. Стая была очень голодна.

— Гони быстрее, Василий, иначе от нас останутся рожки да ножки, — заметил Григорий.

— Ох, барин, лошадки, боюсь, не справятся, — ответил возница.

Он щёлкал то и дело кнутом, подгоняя своих подопечных. Лошади резво бежали по наезженному тракту, однако волки неумолимо их настигали, буквально дыша в спину.

Рождественский ангел впервые очутился в лесу. Здесь всё было не так, как в городе. Ни звука… разве что ветки потрескивали на морозе, а так — ни звука. Тёмная чаща спящих деревьев манила, зазывала, нашёптывала страшные сказки. Несмелый одинокий свет фонарика, который маленький дух держал в руках, терялся в кромешной мгле. Даже луна и звёзды здесь были не видны — настолько густыми были кроны вековых елей. Маленький ангел поёжился. Ему было неуютно среди молчаливых призрачных силуэтов деревьев, однако малыш не испугался, а храбро полетел вперёд, ведь он так хотел помочь всем-всем на свете и сделать этот мир добрее и лучше.

Ангел сел на ветку заснеженного старого дуба, наблюдая, как сани летят сквозь ночную мглу и холод. Волки. Их мысли были такими же острыми, как их зубы. Единственное, о чём могли думать эти создания, — рвать и грызть, грызть и насыщаться. Ангелу не нравились волки. Он взял в ладони горсть снежинок и дунул на них. Внезапно поднялась метель, да такая сильная, что ничего не возможно было разобрать на дороге. Руку протяни — и то не увидишь. Злобные хищники отстали, потеряв след добычи. Возница вздохнул с облегчением, однако, уйдя от одной проблемы, они тотчас встретились лицом к лицу с другой.

— Эвон какая метель поднялась, барин. Как теперь дорогу-то найти? — сказал ямщик.

— Да, дела. И спросить даже не у кого, куда путь держать. — Григорий закутался поплотнее в шубу.

— Говорил, давайте обождём, ваше высокоблагородие. В такую погоду даже хозяин собаку не выгонит на улицу.

Внезапно вдалеке забрезжил огонёк. Он словно манил, звал: «Идите за мной! Я знаю, где выход!»

— Трактир, что ли? — заметил ямщик. — Было бы неплохо обогреться и переждать непогоду.

Возница направил лошадей к свету. Но чудной огонёк всё время убегал куда-то вдаль. Он то появлялся, то снова исчезал, мерцая во мгле метели, точно маленькая волшебная звёздочка. Наконец они выбрались на дорогу, укатанную проезжавшими по ней бесчисленными санями. Григорий вздохнул с облегчением. Скоро он будет дома.

* * *

В прихожей звякнул колокольчик. Служанка открыла дверь и ахнула. На пороге стоял мужчина. Его форменный бушлат и сапоги были все в снегу, но, кажется, это его нисколько не беспокоило.

Маленький мальчик сбежал по лестнице с криком:

— Папа, папа вернулся! Я знал! Я верил! Папочка!

Мария спустилась следом за сыном.

— Привет из зимнего Кронштадта, родные мои, — сказал Григорий. — Ну-ка, Глаша, — обратился он к служанке, — впусти дорого гостя.

— Барин, барин вернулся, — весело пролепетала девушка и сделала шаг назад, пропуская мужчину.

Мальчика насилу оторвали от отца. Ребёнок без конца обнимал его и целовал.

Семья уселась возле приветливо потрескивающего тёплого камина. Мария прижалась к мужу, пока он рассказывал об опасностях, которые подстерегали его на пути. Как он чуть было не попал к волкам на обед, как заблудился в метель и только чудом выбрался из цепких объятий зимы.

— Это тебя рождественский ангел спас. Я знаю, — сказал Степан.

— Ангел… Ты — мой ангел. — Отец поцеловал сына в лоб и улыбнулся.

Это было самое лучшее Рождество в их жизни. Маленький ангел весело засмеялся и взмыл к серым зимним небесам. Над Москвой медленно кружился снег.