Последний закат робота R880442A (джен)

Город Аурора жил своей собственной, почти волшебной жизнью, особенно в те часы, когда дневное светило медленно растворялось в теплых водах Средиземного моря. Закат заливал небо и море яркими красками — от розового до насыщенного алого, к неизменному восторгу наблюдающих это явление зрителей.

Каждый камень, каждый уголок этого удивительного города словно впитывал в себя радость и любовь его временных счастливых жителей, возвращая их обратно в окружающий мир. С наступлением сумерек фонтаны, словно сказочные существа, пробуждались, струи подсвечивались, рассыпая цветные брызги в такт музыке. Воздух трепетал от веселого смеха, а мостовые усыпаны лепестками цветов от бесконечных свадебных процессий.

Аурора поистине являлся воплощением мечты, где реальность тонко переплеталась с фантазией. Сюда стремились со всех концов света те, кто искал любовь или желал укрепить уже найденную. Особенно манил этот город сердца россиян, видевших в нем оазис романтики среди будничной серости.

Жители этого города были словно атомы водорода, которые не могут существовать не иначе, как в паре. И одной из таких «молекул» были Макс и Алиса.

Ежевечерние прогулки этой влюбленной пары стали своеобразным ритуалом, который начинался у входа в отель «Эос» и вел их по запутанному лабиринту улочек Ауроры.

Их путь пролегал мимо ресторанчиков, наполненных аппетитными ароматами, открытых кафе с живой музыкой, танцевальных площадок, где пары кружились в объятиях, и музыкальных фонтанов, создающих свои водные симфонии.

Макс вёл Алису мимо ярких цветников и величественных пальм к набережной, утопающей в зелени и наполненной сладким ароматом жасмина, туда, где в укромных нишах стояли скамейки в форме ракушек — удобные места для вечерних свиданий, чтобы наблюдать за угасающим днём и предаваться романтическим играм.

У них была «своя скамейка» — третья от фонтана с изваянием девы, льющей воду из кувшина — именно здесь десять дней назад Макс опустился на одно колено, а Алиса, смеясь сквозь слезы счастья, прошептала заветное "Да", что связало их судьбы воедино.

Эта «особенная» скамейка, словно личный маленький храм союза двух сердец, традиционно становилась кульминацией и финалом вечернего променада. Сидя на ней, они провожали последние багряные лучи заходящего солнца, растворяющиеся в морской дали подобно каплям вина, упавшим в хрустальный бокал воды. А затем их путь продолжался туда, куда звала беззаботная юность: на расцвеченные неоном танцполы или в прохладную сказку аквапарка, сквозь ароматные лабиринты уличных кафе или к головокружительным аттракционам «Лунного парка», где сердце замирало от смеси страха и восторга. Иногда они отправлялись исследовать что-то новое — ведь город грёз и молодости постоянно предлагал им неизведанные и, кажется, бесконечные уголки для веселья.

* * *

Макс, словно заправский экскурсовод, галантно поддерживал Алису под локоть, одновременно разворачивая перед ней историческое полотно города:

— В I веке нашей эры здесь находилась римская фактория, которая называлась "Аурора Марис". Это было место, где останавливались корабли, гружённые индийскими пряностями. В те времена воды этого региона часто окрашивались в красный цвет из-за обилия особых водорослей, и море не только на вечерней зоре было алым. Римляне связывали это явление с Авророй — богиней зари, считая, что где-то здесь находится её жилище. Так фактория получила своё романтичное название.

— Ой, подожди! Дай я угадаю — ты специально выучил это перед поездкой?! — рассмеялась Алиса, и её глаза загорелись. Она даже хлопнула в ладоши от восторга. — Макс, откуда ты все это знаешь?

Макс выдержал паузу и сознался с лукавой улыбкой:

— Я большой эрудит... Так бы я мог ответить на твой вопрос. Но на самом деле я узнал всё это из буклета, что с самого начала лежит у нас в номере на холодильнике...

— Как ты мог произнести такую банальность?! — притворно возмутилась Алиса, легонько стукнув его кулачком в плечо. — Я уже успела придумать собственную романтическую версию! По моей легенде, ты месяцами штудировал горы литературы и терабайты информации, выискивая самый волшебный уголок на Земле, где мог бы встретить свою единственную. И вот, найдя прекрасную деву Алису, то есть меня, теперь посвящаешь её в древние тайны, словно мудрый маг, открывающий избраннице секреты мироздания!

— Поразительно! — Макс картинно прижал руку к сердцу и поклонился. — До сегодняшнего дня я считал себя мастером романтического жанра, но сейчас понимаю, что рядом с твоим воображением я всего лишь скучный технарь, случайно пробравшийся в царство поэзии.

Им пришлось остановиться, когда, мягко гудя сервомоторами, мимо прошагал робот-уборщик, толкающий перед собой довольно вместительный пластиковый контейнер — даже он был стилизован "под римскую древность".

В Ауроре роботы-андроиды представляли собой уникальный сплав футуризма и ностальгии по старым фантастическим романам. Их облик, хоть и напоминающий человеческий, с человеком было невозможно перепутать, и это было сделано нарочно.

Роботам придали характерные черты машин из комиксов и фантастических комедий прошлого века — смешные спиральные антенны с шариками на конце, а у многих моделей еще и светящиеся «радиолампы» вместо носов. Как оказалось, роботы, выглядевшие слишком футуристично, пугали, особенно женщин, также вызывали неприятные эмоции роботы со слишком человекоподобным дизайном. Но смешные и неуклюжие роботы в виде версий из мультфильмов, комиксов и комедий прошлого ничего, кроме улыбок, у курортников не вызывали.

Одежда андроидов являлась не менее интересным элементом дизайна. Сшитая из особой синтетической ткани — прочной, но непрактичной для людей, особенно в местном климате — она служила не только защитой механизмов от пыли и осадков, но и создавала неповторимый стиль буквально каждой машине, двух одинаковых было не сыскать. А псевдо-античные туники и хитоны роботов, словно сошедшие с древнеримских фресок, гармонично вплетались в архитектурную канву города.

Заметив, как завороженно Алиса наблюдает за механическим уборщиком, Макс процетировал информацию из того же буклета:

— Обрати внимание: все рутинные работы — от уборки до доставки товаров и перемещения грузов — выполняют именно роботы. Человеческий персонал сведен к минимуму. Это часть философии компании, владеющей курортом. Для безопасности и лучшего обслуживания.

— Ну и ну! — Алиса удивленно покрутила головой. — Не думала, что искусственный интеллект уже справляется с подобными задачами!

Макс задумчиво кивнул:

— Да, это так, хотя «мозг» робота находится не внутри него, это отдельный облачный сервис. Но знаешь, я тоже поражен, хотя работаю в IT-сфере, я был уверен, что до коммерческого использования роботов еще далеко, это только вояки такое могут себе позволить. Возможно, Аурора служит своеобразной тестовой площадкой для новейших разработок... Но есть плюс — мало обслуживающего персонала с их суровыми взглядами. Тут если набирать местных, то это мусульмане, а они не очень хорошо воспринимают полуобнаженных и часто пьяненьких курортников. А если завозить — придется каких-нибудь дедов в спецовках и суровых бабок со швабрами, молодому специалисту будет тяжело думать о работе на этом празднике жизни... — Макс улыбнулся. — Так что роботы — отличное решение. А нам остается только молодость, свобода и красота! — Он театрально взмахнул руками, представив Алису воображаемой публике, словно королеву красоты, вышедшую на подиум.

— Возможно, ты прав... — Алиса задумчиво кивнула. — Так что там дальше про Аурору? — решила она вернуть разговор в старое русло, подняв на Макса глаза, в которых плясали золотистые искорки. Ей нравилась эта особенность ее избранника — даже в самые обыденные моменты находить возможность для легкой иронии, приправленной нежными комплиментами. Эти словесные ласки, как мягкие перышки, щекотали ее душу, напоминая о том, что через несколько дней они станут мужем и женой — документы уже были поданы накануне, а что-что, а этот процесс в городе свадеб работал четко и точно, как атомные часы.

— После заката Римской империи это место надолго погрузилось в забвение, — продолжил Макс, снова примеряя роль гида. — В 2034 году корпорация «Eternal Resort» выкупила эти земли для создания уникального курорта. Маркетологи решили совместить две концепции: научную — помнишь огромные зеркала на въезде? Это часть проекта «Aurora-project», и романтическую, так как сейчас все озабочены сокращением населения, поэтому создают все условия для сама понимаешь чего. Древнеримское название прекрасно вписывалось в обе идеи, к тому же оставаясь нейтральным для культур как Востока, так и Запада.

— Вот почему здесь столько аллюзий на античный стиль! — глаза Алисы засияли профессиональным энтузиазмом архитектора. — Вчера, когда мы регистрировались в той великолепной ротонде с хрустальными колоннами и статуей богини Авроры, я просто влюбилась в эти совершенные капители, в эту гармонию форм!

— Что ж, если ты так говоришь, то я тебе верю, — Макс добродушно усмехнулся. — Ты ведь архитектор, а я всего лишь скромный цифровой червячок, букашка...

— Скромный червячок?! — Алиса притворно возмутилась. — Начальник отдела нейродевелопмента «Лунпрома»? Да ты больше похож на того исполинского песчаного червя из голофильма, который мы смотрели на днях! Важный, могущественный... Ам! Ам! — она показала пальцами, как большой киношный червь что-то хватал.

Их веселые взаимные поддразнивания оборвались лишь тогда, когда они наконец достигли своей любимой скамейки.

Но вместо привычного уединения их встретило совершенно неожиданное зрелище — место было занято.

* * *

На скамейке, словно забредший из средневековья рыцарь в доспехах, застыл робот-уборщик. Макс сразу узнал его по одежде — это был тот самый трудяга, что неустанно подметал набережную, аккуратно собирая мусорные мешки из урн и пустые банки с балюстрады. Обычно его механические движения казались забавными, но сейчас, в вечернем полумраке, гротескные очертания, напоминающие Железного Дровосека из старого детского фильма, выглядели зловеще.

— Чёртова железяка... — пробормотал Макс, чувствуя поднимающееся раздражение.

Робот сидел неподвижно, склонив металлическую голову, будто погруженный в глубокие раздумья.

— Эй, жестянка! — Макс пощелкал пальцами перед его тускло светящимися зеленоватыми датчиками. — Ты здесь не к месту! Алло!

Медленно, со скрипом старых сервомоторов, робот повернул голову. На его "лице" красовалась нарисованная клоунская улыбка от уха до уха — шутка какого-то озорника, судя по облупившейся краске, совершенная пару лет назад.

— Простите... — голос раздался неожиданно. Алиса вздрогнула — она впервые встретилась с говорящим роботом. Макс же помнил случай в аэропорту, когда один из андроидов спросил его о забытом чемодане, и не удивился.

Голос робота звучал удивительно человечно — усталый, но теплый, словно принадлежал доброму старцу.

— Слушай ты, болт из консервной банки! — раздраженно обратился к машине Макс. — Тебе нельзя здесь сидеть! Поднимай свой металлический зад и проваливай!

— Макс, пожалуйста... — мягко остановила его Алиса, пристально вглядываясь в странного робота. — Здесь что-то не так.

Её слова мгновенно погасили гнев. Присмотревшись внимательнее, он заметил не просто машину, а нечто большее — существо, источающее безмерную усталость, словно измученный человек был заключен в этот грубый металлический корпус. Ржавчина на корпусе, вызванная постоянным воздействием морских брызг, лишь усиливала это впечатление. «Чушь какая-то, — подумал Макс, — не хватало еще начать очеловечивать машины. Так и с должности можно вылететь».

— Я сейчас не робот, — произнес механизм. — Я человек.

— Что? — Макс застыл. — Что ты сказал?

— Как человек? Вы же всего лишь машина! — воскликнула Алиса.

Робот снова повернулся к заходящему солнцу, огненному диску оставалось до воды всего на три пальца вытянутой руки.

— Я оператор, — пояснил он, постучав стальным пальцем по области виска. — Нейроинтерфейс.

— Вы настоящий живой человек? И вы управляете роботом на расстоянии? — догадалась Алиса. Подобная система управления уже давно не была чем-то необычным, так как почти весь городской общественный транспорт работал по такому принципу. Но то электробус, а здесь — человекоподобный робот!

— Да, телеуправление, — подтвердил голос. — Но только я — уже не совсем живой... Восемь минут назад тело умерло, сердце остановилось. Мозг пока держится — медицинская техника гоняет кровь по кругу, ха-ха...

Его смех, такой человечный и в то же время механически искаженный поврежденным динамиком, заставил между лопаток пробежать холодку.

— Постойте... — Алиса осторожно опустилась рядом со корпусом робота. Макс последовал её примеру, заняв место с другой стороны и брезгливо стараясь не дотрагиваться до покрытого черт знает какой грязью манипулятора. Запах тоже шел от робота не очень прятный, как от мусорного бака.

— Расскажите подробнее, пожалуйста... — попросила девушка.

— Зачем? — вопрос прозвучал так устало, что Макс физически почувствовал это состояние неизвестного оператора.

— Прошу вас! — глаза Алисы блестели от волнения. — Очень прошу... Я чувствую, что это важно!

Робот-человек хмыкнул:

— Может, это и есть судьба... Знаете, даже приятно, что не буду уходить в одиночестве. Первый раз всегда страшно... А второго уже не будет.

— Да объясните же наконец! — не выдержал Макс.

— Время... — вздохнул оператор. — Мы теряем время...

Повисшее недолгое молчание нарушил голос, звучавший словно эхо из другого мира.

— Василий Петрович, — представился он. — Физически я сейчас в Лисьегорске, это под Иркутском, в двадцати километрах от Байкала. Лежу в нейрококоне — медицинской капсуле, поддерживающей жизнь в таком старом инвалиде, как я, и предоставляющей доступ к сети.

— А мы из Петербурга, — мягко представилась Алиса. — Меня зовут Алиса, а это Макс. Мы скоро поженимся.

— Поздравляю... — откликнулся Василий Петрович с едва уловимой грустью. — Совет да любовь... как раньше говорили. Что ж, раз вам так интересно, расскажу. Хотя это почти секретная информация, но мне уже все равно...

Его дребезжащий голос, звучал как шелест осенних листьев.

— Роботы не всегда автономны. Простые задачи они выполняют сами — зарядка, уборка ровных поверхностей. Но когда возникает что-то нестандартное — подключают оператора. Таких, как я.

Макс нахмурился:

— Я ничего об этом не знал. Все говорят о высокоинтеллектуальных роботах...

— Умные они, конечно, — вздохнул Василий Петрович. — Но полностью автономный искусственный интеллект уровня человека требует столько энергии и вычислительных мощностей, что проще нанять живого человека. Да и дешевле... Так что фитилек им сильно прикрутили. ЦОД может обслужить тысячу глупых роботов или почти сотню умных, но не умнее обычного человека. Поэтому нужны мы.

Он сделал паузу, прежде чем продолжить:

— Мы — это старики и старухи, доживающие свой век в одиночестве. Инвалиды, прикованные к постелям. Многие из нас согласились бы работать бесплатно, лишь бы вот так — видеть солнце, наблюдать за молодыми людьми... Почувствовать себя снова нужным...

— Подождите, каждый робот управляется человеком? — Макс вспомнил, как он в порыве страсти прижал к стене в номере Алису, а в это время робот-горничная меняла им постельное белье. Алиса тоже вскинула ресницы и уставилась на Макса, видно подумала о том же.

— Смотря какую работу надо делать.

— Скажем... менять белье на кровати.

— Скорее да, чем нет.

Макс покраснел до кончиков ушей. Алиса закрыла глаза ладонью. Но сделанного было не исправить, да и наверняка тот беззвестный оператор горничной уже столько насмотрелся в этой гостинице, что...

Солнце опустилось уже совсем низко и вот-вот должно было коснуться воды.

— Думал, сегодня так и умру в коконе, ожидая вызова, — произнес Василий Петрович с неожиданной теплотой в голосе. — С самого утра чувствовал: пришло время. Но тут ребёнок уронил игрушку в фонтан... Искусственный интеллект "забуксовал", и система запросила оператора.

Он помолчал, глядя на закат.

— А я просто хочу уйти, любуясь этим зрелищем. Очень символично... Оно уходит и я ухожу.

Алиса вскочила, её голос дрогнул:

— Как — уходите?! Почему вы не вызываете помощь? Почему медпроцессор не реагирует?

— Потому что я его отключил, — спокойно пояснил старик. — Хватит мучить врачей и себя вместе с ними. Мне уже без малого сто лет. Время пришло...

Его голос стал ещё тише:

— Я ведь уже сказал — я одной ногой уже там, за чертой. Сейчас закончится картридж для очистки крови в системе кровообращения... И всё...

Макс вдруг остро ощутил хрупкость этого момента — за внешней невозмутимостью Василия Петровича таилась настоящая буря чувств. Старик храбрился, как настоящий мужчина, встречая свой последний закат среди незнакомцев вместо родных. Он хотел уйти достойно, красиво — подобно герою из старых книг.

— Василий Петрович... — Макс запнулся, чувствуя, как ком подступает к горлу. — Простите нас... Мы, наверное, испортили ваш...

— Не извиняйтесь, Максим, — перебил его старик. — Знаете, это прекрасно — болтать с вами сейчас, а не трястись в одиночестве, наблюдая за этим красным шариком. Больно осознавать, что завтра он снова выкатится навстречу новому дню, а меня уже не будет. А с вами... С вами не так страшно. Я сейчас словно опять на космодроме, перед отправкой на Луну. Хочется сказать что-то о высоком, мудрое... А в голову лезет только чепуха.

— А ваши родные? — тихо спросила Алиса.

Василий Петрович помолчал.

— У меня есть сын... Большой начальник в Москве. Последний раз виделись... Кажется, на моём девяностолетии. Или было восемьдесят пять? Время так быстро бежит... Это он подарил мне нейрококон — хорошую вещь. Тут он молодец...

— Мы... Можем что-то сделать для вас? — девушка прошептала, осторожно кладя свою руку на пыльную металлическую ладонь робота.

— Вряд ли, — усмехнулся Василий Петрович, но в его голосе прозвучала благодарность. — Хотя... Помнится, подрабатывал я в прошлом году на сталелитейном заводе, тоже гонял робота. Там познакомился с одним парнем из Буэнос-Айреса. Чудесный парень! После пожара потерял руки и ноги... Работа погонщиком роботов — у него единственный способ видеть белый свет. Да только никак ему не везёт: то канализация, то заводы, то шахты всякие... Вот бы его сюда! Место освободится теперь... Красиво здесь. Молодёжь, солнце, музыка, радость!

— Как его найти? — Макс резко вскинул голову, в глазах появилась решимость.

— Хосе Габриэль Родригес, номер B-880412-E, — продиктовал старик.

— Записал.

Солнце коснулось воды, протянув к скамейке красную дорожку отражения. Край солнца превратился в тонкий багровый ободок, который словно не хотел расставаться с этим миром. В оптических линзах робота отразились два огненных блика — словно слёзы, готовые пролиться. И они погасли, когда ободок поглотило море.

— Ну вот и всё... — голос Василия Петровича стал почти шёпотом. — Алиса... Макс... Было приятно...

Робот замер, его корпус как будто осел под невидимой тяжестью. Зеленоватый свет в оптических линзах потух, превратив машину в безжизненную груду металла. Алиса вскочила, с ужасом глядя на механизм и прикрывая рот рукой. Она поёжилась, словно от внезапного холода. Макс мягко обнял ее сзади, и девушка, почувствовав опору, благодарно прижалась спиной.

— Кажется, действительно... всё, — произнёс Макс, глядя на силуэт омертвевшего механизма.

Алиса не смогла сдержать слёз — они хлынули ручьями, скользя по её пальцам, которыми она закрыла лицо. В этот момент робот вдруг ожил, его оптические линзы вспыхнули холодным зелёным светом. Механизм резво поднялся на ноги, выпрямился во весь рост и обратился к ошеломлённой паре:

— Добрый вечер, уважаемые гости! — произнёс он безупречно вежливым, но механическим тоном. — Наша компания приносит извинения за возможные неудобства! Если у вас есть замечания по работе данного устройства, пожалуйста, сообщите их любому сотруднику нашего города-курорта.

— Нет-нет, всё в порядке, — выдавил Макс, чувствуя, как комок подступает к горлу. — Иди... займись своим делом.

Робот коротко поклонился и направился к ближайшей урне, где принялся методично копаться в поисках мусора.

Макс держал Алису, чувствуя, как дрожат её плечи. В этот момент что-то щемящее кольнуло и его сердце. Он вспомнил бумажные фотографии из детства, старый дом в Заходском и добрые глаза бабушки Нины Павловны... Когда он видел её в последний раз? Год назад? Два?

Алиса внезапно высвободилась из объятий и достала коммуникатор:

— Я пишу деду... Мы год не общались...

Эта фраза эхом отозвалась в Максе. Он шагнул к краю набережной, глядя на появившиеся яркие звезды над темнеющим морем:

— Представляешь... Я тоже вспомнил... Бабушка звонила мне на прошлый день рождения, а я... сказал, что занят важным проектом...

Алиса закончила писать и повернулась к нему, её глаза всё ещё блестели от слёз:

— Может... навестим наших стариков? У нас еще остался отпуск...

— И пригласим их на свадьбу лично, — закончил Макс. — Представляешь, как они удивятся?

— Да... — Алиса улыбнулась сквозь слёзы. — И надо помочь Хосе... Если ты не сможешь, я попробую через наше архитектурное бюро. Мы ведь одни из проектировщиков Ауроры...

Набережная вспыхнула огнями, прогоняя последние отблески заката. Здесь ночь действительно поглощала день с удивительной быстротой.

Мимо прошла группа молодых людей, их смех звенел в воздухе, как хрустальные колокольчики.

Робот, которым ещё недавно управлял Василий Петрович, бесстрастно отступил в сторону, пропуская их. Но вдруг его корпус едва заметно качнулся, голова повернулась на пару градусов, а фотоэлементы проводили стройные ноги яркой блондинки, отставшей от компании.

«Похоже, подключился новый оператор», — догадался Макс и заговорщицки подмигнул машине, проходя мимо. Робот едва уловимо кивнул в ответ.

Жизнь продолжалась.