Особенности вулканской любви (гет)

Спок не мигая смотрела на то, как расползается уродливая трещина по зеркалу. Наконец разрушение закончило свой бег, и можно было оценить ущерб. Ничего серьезного: зеркало и совсем немного — кулак. Спок перевела взгляд: несколько зелёных капель ярко контрастировали с цветом раковины.

Что ж, отрицать факты было бы совсем нерационально. Она сорвалась. Отступила от пути Сурака, позволила эмоциям управлять собой. Впала в гнев. Удача, что пострадали зеркало и собственная рука, а не, к примеру, лицо капитана.

Спок вдохнула и выдохнула. Ей бы уйти в медитацию. А ещё лучше — позвонить отцу или послу Споку, но... Оба теперь не были ей доступны. Как и нельзя было обратиться за помощью к старейшинам. Вулкан мёртв. Мало кто остался. Культура, традиции... Их сохранение легло на плечи немногих отсутствовавших в тот момент на планете вулканцев.

Впрочем, основную работу взяла на себя посол Спок — её альтернативная версия. Более мудрая и опытная, но не пережившая ужаса уничтожения родного мира в своей реальности. Впрочем, — и это посол не раз повторяла — родным для них обеих был не только Вулкан. Маму и её наследие Спок долгое время не принимала во внимание.

Правда в том, что, сколько бы она ни преуспела на пути Сурака, она так навсегда и останется полукровкой для вулканцев. Несмотря на все достижения — поступление в Академию наук в столь юном возрасте и прочее, — не станет полноценной. Та инаковость, что мучила и давила в детстве, никуда не делась. Точнее, Спок думала, что избавилась от неё, взяла под контроль боль и обиду за маму... Но нет. Та лишь ждала удобного момента, чтоб атаковать её.

Возможно, родись Спок мужчиной, было бы чуть проще. Но женщины... считались более склонными к эмоциональным проявлениям и менее восприимчивыми к наукам. Поэтому было особенно тяжело добиться признания. И да, ей всё же было больно осознать, что даже после этого своей не станет никогда.

Поэтому и поступила на службу в Звёздный флот. Первая гражданка Вулкана. Не потому что так тяготела к материнской половине... Нет. От людей Спок отличалась ещё сильнее, чем от вулканцев. Поэтому надлежало смириться, что своей ей не быть нигде в полной мере... И всё же Энтерпрайз, а если точнее, то его экипаж с Джимом Кирком во главе, поставили под сомнение этот тезис.

Как и сам путь отрешения от эмоций. Как и посол Спок, что не видела в тех главного зла. Всё это в сочетании с погибшим Вулканом привело к проращиванию и без того существовавших внутри неё семян сомнений. Ответственность за сохранение культуры и традиций... на ней?! Неправда. Не полукровке брать это бремя на плечи. За неё достаточно сделала посол.

Хотя не раз размышления по спирали проводили Спок по мысли, что в условиях восстановления Вулкана почти из осколков и она, и её порченный генофонд сгодились бы. Вулканцев слишком мало. Раса вымрет, на счету каждый представитель репродуктивного возраста. Даже она. Впрочем, простейшие расчеты показывали, что вулканцы вымрут — что с ней, что без неё. Если только не нарушат вековые традиции и не переломят ситуацию, когда детей в семьях рождается не больше двух, что совершенно не обеспечивало прироста их численности. Но последнее трудноосуществимо. Воспитание, отличающее их от ромуланцев, должно быть всецело погруженным, да и саму физиологию... нелегко обернуть на восстановление популяции.

Спок вздохнула, повернула кран и смыла кровь. Логика подсказывала, что она принесёт больше пользы Новому Вулкану, продолжая службу в Звёздном флоте. Им сейчас важна не только количественная характеристика, но и качественная. Утрата позиций в Федерации ведёт к долгосрочным негативным последствиям. Её безупречная служба и популярность принесут Новому Вулкану больше пользы... По крайней мере, в разумности данных доводов она пыталась себя убедить.

Что это ради блага большинства, а не её личного. Хотя глупо отрицать и последнее. Служба — и конкретно служба на звездолёте «Энтерпрайз» под началом Джеймса Кирка — ей нравилась. Того самого Кирка, которого она так и не сумела завалить в Академии... Спок не знала более наглого кадета за всю свою недолгую — всё же это необходимо признать — педпрактику.

Скажи ей кто об этом каких-то шесть лет назад, то уголок рта, несомненно, снисходительно приподнялся бы. Но посол, сама жизнь и невероятная харизма Кирка пробились и сквозь её предубеждения. Наглый, шумный, бойкий, не уважающий авторитеты и порой сам устав... Офицер Звёздного флота не должен был быть таким. Однако сам Звёздный флот не мог без такого, как Кирк. Всё-таки этот человек переписывал историю, не смирялся, а шёл вперёд там, где иные пасовали. И он был эффективен. Именно из-за этого, а вовсе не за ниточки адмирала Пайка, держали Джеймса на посту капитана. После гибели адмирала это стало особенно ясно. Впрочем, оставался обоснованный логически вариант, что красавец капитан просто нравился женщинам и создавал хороший имидж для Звёздного флота, но... не только же из-за этого.

Джим был невероятным. Его достоинства перевешивали недостатки. Порой настолько, что Спок забывалась и почти готова была поступиться принципами и не доложить об очередной сумасбродной выходке командованию... Почти. Но посол отчего-то странно на неё смотрела и проговаривала, что однажды «почти» растворится, и в этом нет ничего предрассудительного, потому как: «Некоторые правила писали идиоты. И любые директивы рано или поздно подвергаются пересмотру, потому важно, что ты сама думаешь и доверяешь ли чутью капитана!» И это цитата, от которой Спок почти удивилась!

В её жизни стало слишком много «почти». Например, сейчас Спок была почти уверена, что чувства, которые она испытывала, люди называли любовью.

Именно столкновение с этим неизведанным и привело к столкновению её кулака с зеркалом. Глупо. И будет вызывать ненужные вопросы. Ещё и доктор... Спок прикрыла глаза. Да, доктор Маккой точно заметит. Будто мало ей того, что сие не укроется от бдительного капитана.

Двое мужчин. Оба люди. И как один нелогичные, порывистые и... небезразличные для Спок. И если с капитаном всё относительно понятно — тот своим очарованием открывал любые двери, — то доктор... Ворчливый, саркастичный и очень эмоциональный — как он сумел попасть ей под кожу? Не со своими же плановыми осмотрами или остротами, порой неуместными, об её этничности?! Или же ими? Как и своим отношением... к делу — не как к работе, а как к нечто большему. Отношению к ней, где за бранью пряталось беспокойство.

Спок достаточно пробыла среди этих людей, чтобы отличить подобное. Понять то, на что намекала посол. А насчет этих двоих и в открытую говорившая, что лучших друзей ей не сыскать... И всё-таки та говорила о дружбе, а Спок, кажется, испытывала нечто совершенно иное.

Как она это поняла? Совершенно неясно. Предпосылок не было. Никаких толчков в виде смертельной опасности, что довольно часто их окружала, не было. Просто с неделю назад Спок поймала себя на проскочившей мысли, что она любуется тем, как водолазка обтягивает торс капитана. А ещё через пару дней на плановом осмотре доктором Маккоем она внезапно поняла, что ей приятны его легкие касания и что не отказалась бы, чтоб тот задержал свои ловкие пальцы на её теле подольше.

Если приплюсовать к этому некоторые иные наблюдения, где у Спок резко возросла утомляемость, а также повысился уровень стресса, из-за чего и пролезли все эти снующие по голове надоедливыми насекомыми эмоции, то картина вырисовывалась нерадостная.

Спок совершенно нелогично надеялась, что человеческая кровь избавит её от необходимости проходить через пон-фарр, однако та лишь отсрочила неизбежное. Её мучительный конец приближался, Вулкан был разрушен, а единственный способ спастись... это всё-таки выбрать себе пару.

Только вот стоит ли спасение уважения таких людей, как Кирк и Маккой? Спок зашипела, хватаясь за раковину. Зрение плыло. Времени осталось не так много. Вступить в связь она могла бы с кем-то из этих двоих. Приязнь к обоим была и вне этого первобытного состояния, но вот согласятся ли те? Точнее, — неверно сформулировала она вопрос — безусловно, и доктор, и капитан помогут ей, но... вот кто сделает это не ради спасения её рассудка и жизни? Кто из них тоже может испытывать чувства... бо́льшие, чем дружеские?

Всё это слишком серьёзно. Союз её родителей был гармоничен и благоприятен для обеих сторон, хоть мать была человеком, так что нет ничего предрассудительного, если Спок тоже выберет человека... Это не будет предательством Вулкана. Наверное... Было слишком сложно рассуждать логически, когда телом руководят гормоны.

В союзе Сарека и Аманды была и логика. Он был послом на Земле, это разумно... Но была и любовь. Так удачно совпало. А в её случае... Главное — выжить. И всё-таки быть эмоционально стабильной и благополучной личностью. Ради этого ей можно выбрать человека. Но кого?

Спок вздохнула... Просто вытянуть жребий ей мешали остатки здравого смысла и... незаглушимое до конца инстинктами глубокое уважение к обоим мужчинам. Слишком серьёзное дело... Слишком. А время не ждёт! Хотелось ещё что-нибудь разбить, но разве ж это поможет?

* * *

Спустя два дня Спок едва держалась. Джим подозревал её. Сегодня отстранил от службы, направив к доктору. Не знал он, что отсылает от манящего себя к не менее влекущему Маккою. Это было ужасно неправильно — разрываться между ними обоими. Особенно отвратительная вещь получалась, стоило Спок попытаться разложить обоих кандидатов по пунктикам. Сразу ощущала себя предательницей: нельзя так пару подбирать, будто новую модель трикодера, нельзя.

Что значит, Кирк — бабник, а Маккой более серьёзен? Если она не интересна в плане отношений, то Кирк переживёт их связь легче, тогда как у Маккоя уже разбито сердце. Она может доломать доктора... своей бесчувственностью, например. Или как там он говорит обычно?

И вот примерно схожим никакущим образом и заканчивалась любая её попытка разогнать проблему до логического решения. Спок ужасно устала.

— Я не так хорошо изучил вулканскую физиологию, но, Спок, ты точно не в порядке. Я оставляю тебя в лазарете, будем разбираться. Вместе, — вынес вердикт необычно серьёзный Леонард. — И нет, это не обсуждается, — пресёк он в ответ на поднятую бровь.

— Нечего разбирать, доктор, — тихо ответила она. — Это обыкновенный пон-фарр.

— Что? — ожидаемо недоумённо завис над ней Маккой, его синие глаза сверкнули одновременно с надеждой и... досадой на то, что он не знал, что это.

— Это та часть вулканской физиологии, о которой мы не распространяемся, — тяжело сказала Спок. — Вызовите капитана... Я расскажу, что со мной происходит.

Решение созрело моментально, осталось лишь довести его до конца и посмотреть, как отреагируют мужчины.

Если Маккой и удивился, то вида не подал. Кирк прибыл очень быстро, даже запыхался. Судя по виду, подозревал, что она почти при смерти... Что ж, он был почти прав. И доктор, что глядел хмуро и обеспокоенно, имел все основания быть таковым. Жаль, что медикаменты не помогут.

Тихо вздохнув, — видимо, почти по-человечески, потому что это отразилось новой волной подозрительности у Маккоя и Кирка, — Спок рассказала им об особенностях вулканской физиологии, практически превращающей их в животных раз в семь лет. Лица друзей вытягивались с каждым новым словом всё сильнее и сильнее.

— И вот меня это настигло гораздо позже, чем остальных, когда я посмела надеяться, что человеческая кровь избавит меня от пон-фарра. Теперь у меня не так много вариантов, джентельмены.

— Спок... — Кирк первый прочистил горло. — Спасибо, что рассказала, а то мы мозги сломали думать, что с тобой творится последнюю неделю. Вместе мы что-нибудь придумаем, правда, Боунз? — легонько толкнул он Маккоя.

— Чёрт возьми, Джим! — доктор нервно встал и заходил по палате. — Я, конечно, попробую подобрать медикаменты, но...

— Они не помогут. Немного отсрочат неизбежное. Мне нужно вступить в связь, иного выхода нет, — Спок было тяжело об этом говорить. Сейчас эмоции как никогда били по её нервам. И не только её собственные. И доктор, и капитан резонировали... Она их чувствовала, и это лишь усугубляло ситуацию.

— Тогда мы изменим маршрут, плевать на миссию, немного отложим. Посетим Новый Вулкан, там... — словив её взгляд, Кирк замолчал.

— Мне кажется, — верно истолковал эту переглядку Леонард, — Новый Вулкан нам не поможет, а решение есть... ближе, — и во всю синь своих глаз уставился на неё.

— Верно, доктор, — от стыда Спок наверняка позеленела. Хотелось свернуться калачиком и забиться в дальний угол, но этой роскоши она была лишена. Лихорадка подступала, липкий пот уже стекал по спине. — Вы оба... мои самые близкие люди. Мы связаны, все эти дня я... — говорить было нелегко, как и сдерживать инстинкты, которые, впрочем, растерялись, не зная, на кого ей кинуться первым, — ощущаю к вам физическое влечение. Мои эмоции проступили, обострились все чувства, что я и раньше к вам испытывала, а сейчас я ощущаю и нашу ментальную близость...

— Так это же хорошо! — облегчённо выдохнул Кирк, улыбаясь. — Мы можем помочь — и это главное!

— Ты не понял, Джим, — снова проявил чудеса наблюдательности доктор. — Нам нужно вступить со Спок в сексуальную связь, но она не может выбрать... — тут и Маккой покраснел, — с кем именно.

— Вы оба подходите, но я пойму, если вы не захотите. Это больше, чем могут просить друзья. Точнее, это за пределами любой просьбы. Ставить вас в такое положение... Особенно учитывая, что ваша мотивация — спасти мою жизнь, а я искренне, пусть и своими сейчас гипертрофированными чувствами, понимаю, что люблю вас обоих! И не могу выбрать сама. А ещё безумно стыдно и... — Спок не договорила, тело совсем подвело: нос захлюпал, в глазах защипало.

Минута — и её с двух сторон прижимали два самых желанных объекта во Вселенной, что-то растерянно бормоча.

— А в чём проблема? — первым нарушил молчание Кирк после того, как та немного успокоилась. — Конечно, неожиданно узнавать всё... вот так. Но я, если я хоть немного знаю нашего Боунза, то... — он дождался ободряющего кивка Маккоя, — мы оба тоже тебя любим. Просто совершенно не были уверены, что тебе такой тип отношений тоже... интересен! Но мы в современном мире живём! Не знаю, как на Вулкане, но на Земле данный тип отношений хоть и не особо распространён, но имеется... И мои взгляды на эту сферу жизни достаточно широки, чтоб его принять! Да чёрт возьми! Боунз, хоть ты меня понял? — ткнул в плечо Маккоя весь бледный и покрытый испариной Кирк.

Благодаря повышенной чувствительности Спок ощущала, что глаза её заметно расширяются... Но это был не предел. Тот наступил, когда доктор ответил:

— Джим прав, Спок. Зачем выбирать кого-то одного, когда можно сразу двоих? Чёрт с вами, ребята, я, конечно, стар для подобного, но... С другой стороны, а чего мне бояться?! Вы двое заставите пересмотреть этот вопрос. Мы всё же исключительное трио... Было бы нечестным, чтоб кто-то стал третьим лишним... Вот, — выдохнул он.

— Афишировать не будем, — кашлянул Кирк. — Хотя это, конечно, как ты сама решишь.

— Да уж... — протянул со смешинкой в голосе Леонард: видимо, он отошёл от первичного шока. — Исключительная ты остроухая женщина! Сказал бы мне кто, что меня в полиандрию втянут... — и он рассмеялся, поддержал его смех и Джим, а затем случилось чудо — робко и немного нервно засмеялась и Спок.

Действительно, кто бы мог подумать?

И страх отступил. Сейчас чувства обоих были ей хорошо понятны... И никто из этих двоих не обманывал, а значит, что-то у них и могло получиться. Третий не лишний — это звучало... логично.