Лошадка (джен)

Ромка внимательно и, как ему казалось, бесстрастно рассматривал разномастные игрушки, которые были разложены, а местами просто навалены на раскладном прилавке уличного торговца.

В их посёлке нет специального игрушечного магазина. Зато раз в неделю откуда-то приезжают торгаши и устраивают базарный день. Все всё ходят покупать именно сюда. У кого палатка с одеждой, у кого с обувью, кто-то занавесками торгует, кто-то запчастями для всего подряд и всякими агрегатами вроде шуруповертов и электропил (такие палатки папа особенно любит). А у этих дяденьки с тётенькой полным-полно игрушек. Они всегда ставят свой раскладной прилавок в одном и том же месте, сразу вслед за большой двойной палаткой со взрослыми куртками, густо развешанными по всем стенкам.

Для Ромки палатка с куртками совсем не интересная, а вот прилавок с игрушками — очень даже, хоть ему и десять уже. Есть же на свете не только погремушки и всякая ерунда для малышей, которую сейчас с надеждой разглядывают его младшие братья, годовалые близнецы Валька и Васька. Ромка искоса наблюдал, как они настойчиво дергают за руки маму и тычут маленькими пальчиками в какие-то очередные дурацкие машинки.

Неужели он тоже был таким? Наверное, был. Об этом говорят не горы, конечно, но приличное количество разномастных машинок, пластмассовых супергероев и прочей ерунды, теперь доставшейся в наследство мелким. Но им, похоже, маловато всего этого. Каждый раз хоть малюсенькую ерундовину, но выпросят.

Ромка хмыкнул, наблюдая, как мама рассчитывается за очередного Человека-паука и какого-то динозаврика. Перевел взгляд на прилавок и снова принялся осторожно, чтобы мама не заметила, рассматривать красивую и, главное, новую шахматную доску с набором хоть и пластмассовых, но очень красивых фигур. Тихонько вздохнул и отвернулся. Дорогая, наверное! Даже спрашивать страшно. У мамы просить стыдно. Это мелким не объяснишь, что родители не миллионеры, чтобы на игрушки такие деньги тратить. А он, Ромка, всё понимал и старался ничего лишнего себе не просить. Тем более что шахматная доска у него уже есть.

Раскладную деревянную доску, в которой прятались черные и белые (на самом деле желтые от специального лака по дереву, но назывались всё равно белыми) фигуры, купил когда-то для своих сыновей дедушка Валя. Папа в детстве играл этими фигурами со своими младшими братьями, а теперь и Ромку научил. Ромка ценил и берег этот старый набор, потому что папин. Вот только ещё до того, как он достался Ромке в наследство, у белого короля отбили пластмассовую корону, и вместо неё Ромка приклеил перламутровую бусину. У чёрного ферзя был обколот краешек, а лак на большинстве белых фигурок покрылся тонкой сеточкой мелких трещинок. Они не мешали, только сразу было видно, что шахматам много лет. Но и это не самое плохое. Плохо то, что в наборе не хватало одной фигуры — белого коня. Все фигуры были деревянными, и только кони — пластмассовыми на деревянных подставочках. И вот один такой бесследно исчез. Играя с папой в шахматы, Ромка вместо коня ставил что придётся и каждый раз расстраивался, глядя на стройный ряд черных фигур, а потом — на корявый белых. Вот почему ему отчаянно хотелось новый набор, чтобы не объяснять каждый раз друзьям Андрюхе и Ваньке, которые иногда приходили сыграть партию-другую, что вот эта стёрка или этот солдатик на самом деле конь, да ещё и белый. Они, конечно, давно знали, что вовсе не Ромка посеял фигурку, но всё равно вечно подшучивали над попытками Ромки подобрать что-нибудь максимально похожее.

Конечно, Ромка не станет просить новый шахматный набор у родителей. Он придумал, что ему делать. Скоро Новый год. Он напишет письмо Деду Морозу — вот что он сделает. И не надо будет переживать о том, что денег у родителей не хватает.

Погасив свет, Вера наконец-то нырнула под одеяло, повозилась, устраиваясь так, чтобы ни с одной стороны не поддувало, словно в уютном теплом коконе, и прошептала:

— Спишь?

— Уснёшь с тобой, шуршунчик, — притянул её к себе вместе с одеялом Серёжка. — Отрубились?

— Почти, — счастливо хихикнула Вера, имея в виду близняшек Вальку и Ваську, кроватки которых стояли тут же, в единственной комнате их небольшого домика.

— А Ромка?

— Ромка спит, я проверила, — отозвалась Вера, чутко прислушиваясь к тишине из кухни, где за перегородкой на раскладном диванчике спал их старшенький. — Но ты всё равно потише. Вдруг проснётся.

— А чего потише? Есть что обсудить? — шепнул ей в самое ухо Серёжка и игриво потёрся о него носом.

— Есть, и я не о том, на что ты намекаешь, — притворно строго ответила Вера.

— А на что я намекаю? — веселился муж. — Весь внимание и совершенно ни на что не намекаю.

Руки его при этом жили своей жизнью, блуждая по всем изгибам тела жены, впрочем не рискуя пока пробираться под кокон из одеяла, которым так старательно окружила себя Вера.

— Скоро новый год, — начала Вера.

— Я в курсе, — мурлыкнул Серёжка, продолжая своё увлекательное занятие.

— Хорошо, что в курсе, — постаралась немного отстраниться Вера, разворачиваясь к мужу лицом. — Я знаю, что подарить Ромке. Только это дороговато.

— Ух ты! Как узнала? — изумился Серёжка заинтересованно. Он так же, как и его жена, удивлялся тому, что их старший сын никогда ничего не просит ему купить, не канючит, как другие дети, даже не намекает. Каждый раз им приходится догадываться, что ему может понравиться. Например, на день рождения они купили большой набор лего из двух тысяч деталей, когда обнаружили среди его игрушек маленького лего-человечка, раскрашенного фломастером под скелет, которого он выменял у кого-то из одноклассников на какие-то карточки. Как у него глаза загорелись — надо было видеть! Там же, кроме двух огромных пиратских кораблей, около тридцати фигурок можно было собрать, причём половина из них — скелеты. Вот счастье-то!

— На базаре сегодня были. Конечно, мимо игрушек не прошли, — пояснила Вера.

— Парни опять чего-нибудь выцыганили? — понимающе хмыкнул Серёжка.

— Само собой, — подтвердила Вера, — но дело не в этом. Я за Ромкой тайком понаблюдала. Он смотрел на шахматы.

— У нас же есть шахматы, — удивился Серёжка. — Нормальная доска. Мне её отец покупал ещё. И всего то коня не хватает.

— Вот именно, что не хватает, — строго оборвала его Вера. — Тебе отец покупал, вот и ты купи. Я потом вернулась, цену спросила. Дороговато, но он ведь никогда ничего не просит. Может, купим?

— Ты же знаешь Ромку. Изведётся, что так нас напряг. И откуда у него это? Весь в тебя, что ли? Тебе тоже вечно на себя денег жалко, — укорил Серёжка.

— Ну что я поделаю. На себя жалко. На Ромку нет, — насупилась Вера. Знала она за собой эту дурацкую черту. Если покупала себе что-нибудь, то подешевле, да и то если припрёт. Что делать, в золоте они не купались. Но дело даже и не в этом. Просто внутри что-то протестовало, когда тратила на себя. Стыдно было, словно у кого-то отнимала.

— Предлагаю решение, — примирительно шепнул Серёжка. — Мы ему эти шахматы под ёлку положим. Как будто от Деда Мороза. Он же верит в Деда Мороза?

— Верит — пока. Ну, я так думаю. А от нас что?

— А от нас тоже что-то надо? — дурачился Серёжка.

— Естественно, — подыграла Вера, улыбаясь. — Что ему, Дед Мороз роднее родителей?

— Давай от нас всем по большой шоколадке, — предложил Серёжка.

— Представляю, как дубль-Вэ угваздаются, — захихикала Вера. Конечно, столько шоколада близнецам давать рано. Но ведь новый год же! — А им что под ёлку положим?

— Фиг знает, — задумался Серёжка. — У них уже столько всякой ерунды по всем углам валяется.

— Эй, ты на что намекаешь? — возмутилась Вера. — Валяется — возьми и собери.

— Да я не об этом, — сдавленно хохотал Серёжка. — Я к тому, что уже и покупать нечего. Всего полно.

— Не поверишь, но эти двое всегда находят, чего ещё им не хватает. Сегодня очередного Человека-паука купила.

— Какого по счету? — хмыкнул Серёжка.

— Четвертого, кажется. Не суть. По мягкой игрушке, что ли, взять им? — задумчиво размышляла Вера.

— Ты же говорила, что мягкие негигиенично. Их мыть замучаешься, вся пыль во рту, — напомнил Серёжка.

— Это да, — согласилась Вера. — Ладно, купим что-нибудь пластмассовое. По очередной машинке, например. Всё равно через пятнадцать минут всё надоест уже.

— Какие непостоянные у нас парни, — весело посетовал Серёжка. — Вот я в их годы...

— Что ты в их годы? — рассмеялась Вера. — В их один год у тебя вообще единственный пластмассовый заяц был. Как говорится, без вариантов.

— Неправда, ещё была погремушка-колокольчик, — обиделся за своё детство Серёжка. — А вообще да, слишком много у них всего, вот глаза и разбегаются.

— Ладно, всё решили, давай спать, — снова завозилась Вера, укладываясь.

— Спать? — уточнил разгулявшийся за разговорами Серёжка.

— Спать, спать, — безжалостно подтвердила уставшая за день Вера.

— Ну спать так спать, — покладисто отозвался муж. — Спокойной ночи, мусик.

Вера засыпала улыбаясь.

Мама ушла на родительское собрание. Ромка присматривал за ребятами. Ничего нового, он привык. Пусть мама и не работает пока, ведь Вальке и Ваське всего год недавно исполнился, но она всё время что-то делает по дому. А ребята вечно мешаются, путаются под ногами, не дают готовить или принимаются вместе с мамой ползать по полу — мыть помогают. И тогда она простит Ромку их занять чем-нибудь, присмотреть. А кому ещё? Папа до вечера на работе. Сегодня вот тоже только через час вернётся. А пока Ромка в доме за главного.

По поводу собрания Ромка не переживал. Четверть он заканчивает на четверки и пятерки — впрочем, как всегда. Хулиганить и встревать в драки — тоже не про него. Правда, мама вечно переживает, что у него друзей в классе вроде как нет. Но это она зря. Закадычных друзей у него и вправду нет. Но и врагов тоже. Как-то так сложилось, что Ромка со всеми приятельствует, ни с кем не конфликтует и даже наоборот: взял на себя роль арбитра. Когда в классе назревает конфликт, Ромка спокойно и уверенно встревает и находит слова, чтобы объяснить бузотёрам, что надо бы остыть. Нет, он не самый сильный в классе, и боксом тоже никогда не занимался. Про поговорку «двое дерутся — третий не мешай» тоже слышал. Но у него получается убеждать, и в классе давно привыкли к такой его роли, даже, бывает, сами за ним прибегают на переменах с воплями: «Ромыч, там щас Денис с Ивановым махаться начнут. Иди скорее, разнимай». Он уже не спрашивает, при чём тут он. Просто идёт и разнимает. Почему-то при нём ни Денис, ни Иванов не распускают рук и, прооравшись и высказав все свои обидки ему, Ромке, ждут, как он рассудит. А он слушает, вникает и раскладывает всё по полочкам, да так, что вроде ни тому, ни другому, ни собравшимся зрителям и возразить нечего.

Ромка втайне гордился таким своим умением. Но маме ничего не объяснял, и она продолжала волноваться, что он всегда один, в стороне от других ребят. А ему просто так удобнее за ними наблюдать. И чтоб никто не сказал, что он своих выгораживает.

Васька опять разревелся. Ромка принялся объяснять ему, что сейчас Валькина очередь на лошадке кататься. Показывал на часы, пытаясь донести до годовалого брата, что каждому по пять минут, потом меняться. Но брат продолжал хныкать, отказываясь слушать и понимать. Он просто хотел на лошадку, а лошадка была одна на двоих, и Валька тоже на неё хотел. Вот что с ними такими бестолковыми делать? Когда они уже подрастут? С одноклассниками в сто раз легче!

Иногда Ромка завидовал братьям. У него такой лошадки в детстве не было. А если бы была, он бы, наверное, с неё вообще не слезал. У него же не было близнеца, никто очереди не ждал.

Лошадку эту подарили в администрации, когда у мамы с папой близнецы родились. Грамоту дали, сфотографировали для газеты и вручили две игрушки: эту лошадку и какого-то дурацкого лохматого львенка с лезущей гривой. Вот для чего, спрашивается, ребятам этот львёнок? Лошадка на полозьях, она качалка, вон Валька как лихо на ней раскачивается. Правда, приходится всё время быть рядом, чтобы один другому этими полозьями ноги не отдавил. Но польза очевидна. А львёнок этот несчастный даже в качестве диванной подушки не катит: слишком мелкий и жёсткий. Только бы подумали, что близнецам надо одинаковые игрушки дарить, чтобы не дрались.

— Давай вторую купим, — предложил как-то папа.

А мама отмахнулась и ответила:

— Ты знаешь, сколько она стоит? Еще полгода, и они вырастут. Эту девать некуда будет. Пусть привыкают друг другу уступать.

Ромка тогда подумал, что если так рассуждать, то и горшок надо было один покупать, чтобы привыкали терпеть.

Ребята снова развопились. Валька ни в какую не желал покидать седло, а Васька отчаянно тянул его за ногу, стараясь поскорее это самое седло освободить для себя. Ромка не понимал уже, что чувствует — то ли злость на этих бестолочей, которые, вопреки маминому желанию, никак не могли научиться уступать друг другу, или сочувствие их бесконечным страданиям? Когда уже папа придёт?

Анна Ивановна задумчиво вертела в руках тетрадный листок в клетку, на котором некрасивым корявым почерком, но вполне грамотно было исписано почти полстраницы.

Пачку подобных листков она аккуратно сложила на краю стола. Письма Деду Морозу от её учеников. Чего в них только не было?! Видеокассеты с любимым мультиком, новые заколки, альбом для фотографий, зонтик с Микки-Маусом и ещё много чего. В общем-то, всё в пределах разумного, как она и просила. Однако этот листок заставил её задуматься. Как выйти из положения, она пока не знала. Но как-то придётся, иначе вся её затея пойдёт прахом, а она ей нравилась.

Анна Ивановна уже решила, что этот выпуск станет её последним. Хватит, и так уже шесть лет на пенсии отработала. В этом году её четвероклашки заканчивают младшую школу. И она вместе с ними. Но напоследок хотелось устроить им особенный новый год. И она придумала, как это сделать.

* * *

— Ребята, сегодняшний классный час мы посвятим подготовке к новому году. Но репетировать будем позже, а начнём вот с чего, — Анна Ивановна улыбнулась и обвела взглядом заинтересованные лица своих червероклашек. Решив, что достаточно заинтриговала, весело продолжила: — Мы напишем письма Деду Морозу!

— А что писать? — растерянно распахнула глаза Лена Иванова.

— Ну как что? Что захочешь! — изумилась её недогадливости Анна Ивановна. — Ребята, сначала нужно с Дедом Морозом поздороваться. Доставайте ваши черновики, отрывайте чистые листочки и приготовьтесь писать. У кого нет листочка, я дам.

Анна Ивановна дождалась, пока все ребята замерли с ручками в руках и подняли на неё внимательные глаза. Даже Фёдоров приготовился. На математике он таким внимательным на её памяти ни разу не был. Анна Ивановна усмехнулась и принялась диктовать:

— Записываем, ребята: «Здравствуй, дорогой Дедушка Мороз! Пишет тебе ученик четвёртого "А" класса...» И дальше каждый из вас пишет свои имя и фамилию.

— А потом? — послышалось сразу несколько голосов.

— А потом с новой строчки, с красной строки пишите о том, что хотите получить на новый год. Сразу хочу предупредить, что просить мир во все мире или новую квартиру, машину или отдых в Париже для всей семьи не имеет смысла. Дед Мороз дарит детям игрушки. Вот и пишем про игрушки, книжки, какие-нибудь небольшие вещи, например фонарик или портфель новый, если старый вам не нравится. Поняли меня?

— Ну во-от! — протянул Фёдоров. — А боксёрские перчатки можно?

— Отчего же нельзя? Можно, конечно, — улыбнулась Анна Ивановна, прикидывая, потянет ли мама Фёдорова, которая воспитывает двоечника и хулигана Петьку одна, покупку боксёрских перчаток.

— А лыжи пластиковые можно? — серьёзно спросил Дима Козловский.

Дима в их классе первый спортсмен. И лыжи у него есть, но, кажется, полупластиковые. Впрочем, Анна Ивановна не слишком хорошо разбиралась в лыжах, зато прекрасно знала семью Козловских. Папа там состоятельный и спортивное воспитание сына очень даже приветствует. Купит он ему лыжи, точно купит. А поэтому она смело кивнула: пиши, мол, Дима, можно тебе лыжи, хоть бы и пластиковые.

Анна Ивановна медленно шла между рядами, заглядывая в листочки. Рита — первая красавица в классе — ожидаемо заказала детскую косметику. Даша — большие красные банты розочками, которые на базаре продаются. Ваня — новый пластмассовый автомат с пульками. Книжку попросил только отличник Алёша Фролов, да не какую-нибудь, а детскую энциклопедию про животных. Ну, хоть кто-то!

— Да не дойдёт всё равно! — вдруг с досадой воскликнул эмоциональный Денис Шарапов и бросил ручку. — Или не то подарят. Я в том году хотел настолку новую «Старкрафт». Написал, отправил, а что толку? Мне вместо «Старкрафта» «Монополию» подарили. Кому нужна эта «Монополия»? Отстой!

— У тебя «Монополия» есть? — встрепенулись сразу несколько мальчишек. — Круто, принеси поиграть!

— Так, ребята, не галдим. Давайте про «Монополию» вы потом договоритесь, а пока дописываем письма и сдаём листочки, — пресекла безобразие на корню Анна Ивановна. — Денис, может быть, твоё письмо действительно не дошло до Деда Мороза. Или игра, которую ты попросил, не для твоего возраста. Дед Мороз же понимает, кому что подходит. Так что я даю вам ещё десять минут, чтобы срочно переписать своё письмо, если вы попросили что-нибудь такое, что точно ни за что не одобрят ваши родители. Они ведь, как и Дед мороз, тоже знают, чем вам играть ещё рановато.

— Ну, скучища! — возмутился всё тот же Денис. — Пусть тогда сам выбирает. Не буду ничего писать.

— Ну, как хочешь. Не жалуйся потом, если совсем без подарка останешься, — пригрозила Анна Ивановна.

— Ладно, — буркнул Денис и принялся что-то строчить на новом листочке.

Анна Ивановна заметила, что Рома Игнатьев тоже поменял листочек и теперь с очень серьёзным видом выводил свои отчаянно корявые буквы, прикрывая написанное от не в меру любопытной соседки Кати Мироновой, которая свой листочек уже сдала и теперь от нечего делать заглядывала в чужие.

* * *

Рома Игнатьев — мальчик из небогатой многодетной семьи. Хороший мальчик, серьезный, спокойный, учится на четверки и пятерки, звёзд с неба не хватает, но старательный и ответственный. Именно его листочек вызвал у Анны Ивановны наибольшее затруднение. Завтра она обзвонит или обойдёт всех родителей. Покажет им заказы их детей, чтобы они тайком купили детям именно то, что нужно. А потом на школьной ёлке Анна Ивановна зачитает письма своих ребят, а Дед Мороз вручит им то, что они заказали. Но как идти к родителям Ромы с тем, что он написал, Анна Ивановна не знала. Не сказать, что это что-то сверхъестественное, но дороговато для их семьи. А если они не смогут позволить себе такие траты? Что же придумать?

Ёлки в этом году проводили по классам, а не для всей младшей школы и даже не по параллелям. Почему так решил общешкольный родительский комитет, Вера не вникала. Ей их решение нравилось. Так как-то уютнее, что ли. Почти по-семейному.

Парты выставили вдоль стен, на них организовали выставку поделок и разложили угощение, на которое ребята то и дело украдкой поглядывали, едва не забывая слова.

Костюмы у всех, как и в прошлом году, были не кто во что горазд, а строго по сценарию. Ромка, например, гордо выпячивал живот, сделанный из подушки. Что за Карлсон без животика? Вера вспомнила, как все руки исколола, чтобы пришить к широким штанам, скроенным из её старой и когда-то любимой балахонистой шерстяной юбки, пластмассовую синюю лопасть от сломанного вентилятора, в которой Серёжка горячим гвоздём проплавил несколько отверстий. Кримпленовая желтая рубашка, обшитая мишурой, и купленные на базаре синтетический клоунский парик и поролоновый красный нос дополняли образ. По скромному мнению Веры, у Ромки был самый лучший костюм, в создании которого принимали активное участие все члены семьи, даже близнецы дубль-Вэ, которые с серьёзными лицами держались за ту самую лопасть, пока Вера её пришивала, приговаривая, что без их помощи ну никак бы не справилась.

Спектакль получился очень забавный. Анна Ивановна просто молодец, всё замечательно организовала. Вера была очень рада, что Ромка попал именно к ней. Пусть она на пенсии уже, и здоровье не позволяет ей ездить с ребятами в поездки и в походы ходить, но опыт и доброта в сочетании с необходимой строгостью делали Анну Ивановну одной из самых желанных учительниц начальных классов.

Наконец появился Дед Мороз. Похоже, ещё немного, и ребята смогут уже попробовать все те вкусности, на которые дружно сложились родители, решив кроме пакетов с конфетами порадовать своих детей ещё и пиццей, пирогами, лимонадом и мандаринами.

Когда отзвучали взаимные приветствия, положенные по сценарию, слово взяла Анна Ивановна:

— Дедушка Мороз, мы с ребятами в этом году написали тебе письма. Скажи, получил ли ты их?

— А как же, конечно получил, — пробасил Дед Мороз. Папа Маши Беловой, опознала Вера по голосу самого активного папочку их класса. Серёжка ни за что бы не согласился, а этот вон как в роль вжился. Молодец!

— А привез ли ты подарки, которые просили ребята в этих письмах? — снова спросила Анна Ивановна.

— Было непросто, но я постарался и всё привёз, — радостно кивнул Дед Мороз, обводя притихших ребят весёлым взглядом. — Давайте-ка я вам, уважаемая Анна Ивановна, эти письма сейчас отдам. Вы будете читать, а я вручать подарки.

— Хорошо, Дедушка Мороз. Ребята, сядьте быстренько на стулья. Кого буду называть, тот выходит за подарком, остальные аплодируют, — улыбаясь, распорядилась Анна Ивановна, взяла в руки пачку тетрадных листочков и принялась читать: «Здравствуй, дорогой Дедушка Мороз! Пишет тебе ученица чертвертого "А" класса Валидова Алия. Подари мне, пожалуйста, куклу Барби в золотом платье. Я уже большая и в куклы не играю, но я собираю коллекцию. У меня уже есть три куклы Барби: одна в зеленом костюме, одна в джинсах и в ковбойской шляпе, и ещё одна в розовом халате. Спасибо, Дед Мороз».

Вера не поверила глазам, когда Дед Мороз откинул белую ткань, изображавшую огромный сугроб под ёлкой, и достал оттуда яркую коробку, в которой за прозрачной слюдой красовалась именно Барби и именно в золотом бальном платье. Взглянув на маму Алии, Вера заметила, что та довольна и совсем не удивлена. Счастливая Алия подбежала к маме и, смешно округлив восторженные глаза, принялась что-то шептать ей на ухо.

— Здравствуй, дорогой Дедушка Мороз! — продолжала между тем Анна Ивановна. — Пишет тебе ученик четвертого "А" класса Фролов Алексей. Я мечтаю стать ученым биологом. Для этого мне нужна энциклопедия про животных. Пока детская. А взрослую я потом сам себе куплю, когда вырасту. Пожалуйста, подари мне такую энциклопедию. Если что, я такую в городе видел в книжном магазине на улице Ленина. В зелёной обложке. Но это я так, чтоб ты знал, где искать.

Все рассмеялись, кроме самого Алексея Фролова. Он очень внимательно наблюдал за тем, что Дед Мороз достаёт из-под ёлки. И выдохнул с облегчением, увидев толстую книжку в глянцевой зелёной обложке с изображёнными на ней тигром, китом и обезьянкой. Видимо, это и была та самая энциклопедия из городского книжного магазина. И снова родители Алёши (а они и на собрания родительские всегда вдвоём ходили, что уж говорить о школьном празднике) переглянулись, ничуть не удивившись. Похоже, все были в курсе того, что здесь происходит. Все, кроме Веры.

Дальше её паника только росла. Она с тревогой поглядывала на сына, не представляя, что будет, когда прочитают его письмо Деду Морозу. Одного за другим Анна Ивановна вызывала ребят, зачитывая их письма, которые все начинались одинаково. А дальше каждый коротко рассказывал о себе или сразу просил подарок.

Дима Козловский получил лыжи и спокойно поставил их за спинку стула, на котором довольно восседал его папа. Ваня Петров вооружился очень похожим на настоящий автоматом, повесив его себе на шею. Каждый получал в подарок ровно то, о чём писал в письме. Даже Денис Шарапов, который высказал сомнение, что если даже Дед Мороз существует, то вряд ли он подарит ему что-нибудь путное, потому что в прошлом году вместо «Старкрафта» он, Денис, получил дурацкую «Монополию». Но так уж и быть, Денис даёт Деду ещё один шанс и просит в подарок электронные наручные часы как у папы. Дед Мороз посмеялся и вручил Денису те самые часы, которые тот тут же нацепил на руку.

— С ног сбились, пока нашли похожие на папины, — доверительно сообщила Вере мама Дениса, сидевшая рядом, пока он, всё ещё ошарашенный и словно бы не вполне веря в чудо, то и дело поглядывал на часы и поправлял их на руке, боясь, видимо, что они ему мерещатся.

Ромка оказался последним в списке. Вера замерла на стуле, с тоской глядя на сына и готовясь сгореть от стыда.

— А сейчас я хочу прочитать особенное письмо, — выдержала интригующую паузу Анна Ивановна, дождалась тишины, а это было непросто, ведь ребята были возбуждены происходящим не на шутку, и продолжила: — Рома, подойди, пожалуйста. Я говорю о твоём письме.

Вера с волнением наблюдала за сыном, который совершенно спокойно, на первый взгляд, приблизился и встал рядом с учительницей. Та приобняла его, положив руку на острое плечико, и было в этом жесте столько приязни, что Веру накрыло новой волной благодарности к этой пожилой полной женщине с добрыми, всё понимающими глазами.

Вера видела, что сын тоже волнуется, хоть и старается изо всех сил этого не показать. Уж она-то знала, как десятилетний Ромка умеет держать лицо. Никто не догадается, что у него на душе, но сейчас он был напряжён и тоже волновался, тем более оставшись последним, да ещё и выделили его особо.

— Рома единственный, кто просил Деда Мороза не за себя. Вот послушайте, что он написал, — торжественно начала читать Ромкино письмо Анна Ивановна: «Здравствуй, Дедушка Мороз! Пишет тебе ученик четвёртого "А" класса Роман Игнатьев. Ты, наверное, знаешь, что у меня есть два младших брата-близнеца Валя и Вася. Они ещё маленькие и пока не умеют даже толком говорить, не то что писать. Они не могут сами попросить у тебя то, что им нужно. Поэтому я решил сделать это вместо них и попросить у тебя подарок. Это лошадка-качалка. Она им очень нужна, потому что их двое, а такая лошадка у нас всего одна. Когда они родились, им подарили эту лошадку одну на двоих. И теперь они всё время из-за неё плачут и дерутся. Чтобы они не ссорились, им и нужна вторая лошадка. А мне самому ничего не надо. У меня и так всё есть.

Заранее спасибо. Роман Игнатьев».

Все слушали затаив дыхание. А потом разразились громкими аплодисментами. И пока раздавались одобрительные выкрики родителей, Вера не отрываясь смотрела на смущённого сына, отчаянно им гордилась и даже не замечала, что по её щекам тихо катятся слёзы.

Очнулась она, когда Дед Мороз откинул белый тряпичный сугроб, и все увидели золотисто-коричневую лошадку из искусственного меха, приветственно качнувшуюся на фанерных полозьях. Точно такую же, какая стояла сейчас дома и за которую постоянно шла война между Валькой и Васькой.

Вера растерянно, но и с облегчением наблюдала, как Дед Мороз вручает лошадку Ромке, подтащив её к нему поближе. Как сын серьёзно и теперь уже совершенно спокойно говорит «спасибо» под новый гром аплодисментов. Как, уцепившись за ручку на голове лошади, тащит её прямо к маме. Как оглядывается, когда Дед Мороз окликает его.

— Это ещё не всё, — радостно сказал Дед Мороз. — Роман, ты большой молодец и очень хороший брат. Тебе первому я хочу вручить сладкий подарок. Вот, держи.

И он вкложил в свободную Ромкину руку блестящий яркий пакет, перевязанный золотистой лентой. И пока Дед Мороз раздавал такие же пакеты всем остальным ребятам, Ромка наконец-то приблизился к Вере, волоча за собой тяжёлую лошадь.

— Милый, — только и сказала Вера, крепко обняв сына и чувствуя, что глаза опять наполняются слезами.

— Мам, а как мы лошадку потащим? — вывернулся из объятий практичный Ромка.

— Подождём папу. Он обещал заехать сразу, как освободится. — Вера взглянула на наручные часы. — Примерно через полчаса. Но вы же ещё не всё, наверное?

— Не знаю, — пожал плечами Ромка, оглядываясь на учительницу.

— Ребята, внимание, — объявила та, словно только и дожидалась, когда Ромка на неё посмотрит. — Дедушке Морозу уже пора идти дальше, к другим ребятам. Но он хочет послушать, как вы поёте, и посмотреть на наш хоровод. Давайте встанем в круг вокруг Дедушки и споём «Ты пришёл к нам в гости, Дед Мороз».

Ромка обречённо вздохнул и пошёл со всеми в центр класса, предварительно вручив маме шуршащий пакет. Вера с улыбкой наблюдала, как ребята вместе с Анной Ивановной, взявшись за руки, медленно ходят по кругу и старательно распевают песню, а Дед Мороз так же медленно движется внутри круга им навстречу, то и дело постукивая обмотанным фольгой посохом. Каждый год одно и то же: ёлка, украшенная всем подряд, хоровод, одни и те же песни, в этот раз даже без аккомпанемента, Дед Мороз с искусственной бородой, дети в костюмах, родители в качестве зрителей. Но каждый раз это ново, и похоже и одновременно не похоже на все другие ёлки, и всегда радостно и волнительно.

Наконец песня закончилась. Дед Мороз простился, пожелав всем хорошо себя вести в новом году и получать одни только пятерки. Дети помахали ему вслед, и Анна Ивановна пригласила их за столы с угощением, едва за гостем закрылась дверь.

Вера сидела на всё том же месте, придерживая рукой стоящую рядом лошадь и наблюдая за Ромкой, который с удовольствием доедал кусок пиццы, которую очень любил, когда к ней подошла Анна Ивановна и тронула её за плечо. Вера поднялась, и они вместе отошли в сторону.

— Вера Петровна, я видела, как вы волновались, когда мы начали вручать подарки, — начала Анна Ивановна извиняющимся тоном. — Я хотела вас предупредить до начала праздника, но не успела.

Вера вспомнила, что втиснулась в класс практически перед самым началом. Она честно собиралась прийти пораньше, чтобы помочь Ромке с костюмом. А потом радовалась, что он предусмотрительно взял костюм с собой и справился сам, потому что пораньше не получилось. Серёжка, как всегда, на работе. С мальчишками сидеть позвали дедушку Валю, а он задержался и пришёл, только когда Вере оставались минуты, чтобы успеть практически бегом домчаться до школы. Конечно, они с Анной Ивановной не успели перемолвиться даже парой слов.

— Я правильно понимаю, что все родители знали заранее и сами покупали подарки? — тихо спросила Вера, оглядываясь, чтобы никого из ребят не оказалось поблизости.

— Да, всё верно, — подтвердила Анна Ивановна. — Я показала родителям, что заказали их дети. Идея была в том, чтобы Дед Мороз подарил именно то, чего они действительно хотели. Но с Ромой получилось так, что я не решилась вам заранее сказать. Я знаю, сколько стоит такая лошадка, знаю, что у вас многодетная семья, папа один работает, и вам тяжело.

— Ну, мы же не нищенствуем всё-таки, — почувствовала себя неуютно Вера.

— Да-да, конечно, — быстро кивнула Анна Ивановна. — Но всё равно это достаточно затратно для любой семьи. Я сказала бы вам, разумеется, и мы вместе что-нибудь придумали бы. Но решила сперва поискать спонсоров, кто бы мог помочь.

— Спонсоров? — изумилась Вера. Кому нужно покупать игрушки чужим детям?

— Я сходила в нашу администрацию, показала письмо, рассказала свою идею и попросила приобрести для вас ещё одну лошадку, если уж год назад они не смогли купить сразу две, — даже как будто смущённо улыбнулась Анна Ивановна. — В общем, мне пообещали. Я ждала, но на всякий случай не стала заранее говорить. А сегодня утром принесли игрушку прямо в класс, и я выдохнула с облегчением.

— А если бы нет? Что бы мы стали делать? — представила весь ужас возможной ситуации Вера.

— Сегодня базарный день. Я отложила с зарплаты деньги и собиралась купить лошадку на базаре. Раз уж я затеяла это всё, мне и решать вопрос. Конечно, я не могла оставить Рому без подарка. А вы бы постепенно со мной рассчитались, — постаралась успокоить её Анна Ивановна.

Вера снова расплакалась:

— Вы чудо, Анна Ивановна. Спасибо.

— Рома меня поразил своим письмом. Ведь он сначала что-то другое написал. А потом передумал и решил, что его братьям подарок нужнее.

— Я догадываюсь, что это было, — улыбнулась Вера, вытирая слёзы. — И мы уже купили ему это. Собирались под ёлку положить в новогоднюю ночь.

— Вот и замечательно! — обрадовалась Анна Ивановна. — Можно даже и письмо приложить, что это ему, потому что он очень скромный мальчик, который ничего себе не попросил, и потому что думает о других.

— Я так и сделаю, — кивнула Вера, встретившись глазами с мужем, осторожно заглянувшим в класс.

Кажется, пора домой.

Ромка аккуратно складывал новые блестящие фигурки внутрь складной шахматной доски. Они с папой только что доиграли пятую подряд партию. Три — два в Ромкину пользу. Ромка с подозрением посмотрел на папу, когда выиграл в третий, решающий раз. Не поддаётся ли? Но было непохоже. Папа так искренне восхищался тем, как сын лихо его переплюнул, что Ромка облегчённо выдохнул и улыбнулся, разрешив себе немножко погордиться победой.

Достав с антресолей шкафа, куда он от ребят убирал все свои школьные принадлежности и другие вещи, шоколадку, подаренную родителями на новый год, Ромка отломил пару кубиков, а остальное вернул обратно. Закрыл дверки, слез со стула и примостился на диване, поглядывая то в телевизор, где в миллионный раз Стич знакомился с Лило, то на веселящихся братьев. Ромка не очень понимал, что в этом мультике понимают Валька и Васька в свои год и месяц.

Наверное, им просто нравится яркая картинка. Сам Ромка очень любил этот мультфильм про охану и друзей, ну и про инопланетян, конечно.

Васька и Валька сегодня весь день изображали кавалерийский отряд, остервенело раскачиваясь на двух одинаковых лошадках и весело хохоча. Впрочем, как вчера и позавчера. Им не надоедало. Конечно, с перерывом на сон и горшки. Но слезать с лошадок, чтобы поесть, оба отказывались категорически. Мама так их и кормила: то одному кавалеристу ложку в рот сунет, то другому.

Всё-таки правильно он сделал, что написал Деду Морозу. Сейчас бы опять разнимали этих двоих. А теперь мир и благодать. Конечно, они найдут из-за чего подраться, но это будет потом. А пока можно наслаждаться мультфильмом, шоколадкой и относительным покоем. А ещё тихо радоваться, что Дед Мороз оказался настоящим волшебником и умудрился прочитать не только второе, но и первое Ромкино письмо, где он просил шахматную доску и которое даже не отправил. А Дед Мороз всё равно как-то прочитал и положил под ёлку в новогоднюю ночь ту самую доску с базара. Ну или точно такую же. И родителям деньги тратить не пришлось. Хорошо!