Переплетение (джен)

Это был красивый сентябрь: погода стояла теплая, но на деревьях уже виднелись пожелтевшие листья, и, по мнению Розы Уизли, это было идеальное время, чтобы выйти замуж. Ей нравился сентябрь: это было начало новой жизни. И это был второй сентябрь за долгие годы, когда ей не нужно было уезжать в Хогвартс. Розе было девятнадцать, и она чувствовала себя самой красивой и счастливой женщиной в мире.

Для мамы, разумеется, она все еще оставалась девочкой, ее малышкой.

И теперь эта малышка выходила замуж.

Последний год, когда шли приготовления к свадьбе, Роза была уверена — меньше всего доволен будет папа. В конце концов, она выходила замуж Скорпиуса Малфоя и даже, к ужасу обоих семейств, собиралась взять фамилию Уизли-Малфой.

Но папа все равно отнесся с пониманием. Он, кажется, давно уже привык к ее выходкам: Роза была лучшей по успеваемости и худшей по поведению на курсе. Так что он уже давно ничему не удивлялся.

Другое дело — мама. Она была совсем не против Скорпиуса и поддерживала Розу, когда они только начали встречаться, но не обрадовалась, когда узнала, что дочь так быстро после окончания школы решила выйти замуж.

Но спорить с Розой было невозможно. Упрямством она пошла в обоих родителей.

И теперь Роза с Гермионой сидели в комнате Розы, и Гермиона заплетала ей волосы. Через час им нужно было выходить — свадьба начиналась. На другом конце графства Скорпиус одевался под чутким руководством Астории. Внизу, в гостиной, Хьюго с Роном последний раз обсуждали последовательность тостов. Во дворе Джинни с Гарри играли с детьми.

Гермиона вплетала ленты в волосы дочери и тихо плакала.

Ее слезы Роза увидела в зеркале и сначала промолчала — знала, что мама не любит показывать слабость. Потом все-таки сказала:

— Раньше, в детстве, косички мне всегда заплетал папа… А теперь ты. Уверена, что справишься?

Гермиона тихонько фыркнула ей на ухо:

— Ты — дочь своего отца, знаешь? Неуместные шутки, чтобы разрядить обстановку, это его конек.

— Не такие уж и неуместные, верно? — Роза подмигнула в зеркало.

Гермиона мягко провела по ее волосам:

— В последний раз заплетаю тебе волосы… Сегодня ты уже станешь совсем взрослой, уедешь в другой дом, будешь женой, будешь женщиной.

— Я бы пошутила про последний раз… Но боюсь, ты не оценишь.

Гермиона закатила глаза:

— А вот эта любовь к черному юмору — явно в дядю Джорджа.

— На самом деле, — улыбнулась Роза, — все знают, что я больше всего похожа на тебя.

На это Гермиона ничего не ответила.

Скоро косы были заплетены, и она спросила:

— Как тебе? Нравится? Или позовем папу, чтобы переделал?

— Нравится, — серьезно кивнула Роза.

Теперь нужно было надевать платье, краситься — для этого на помощь призывалась Джинни. Потом нужно было идти вниз, собираться к выходу, отправляться на место празднования…

Но прежде, чем покинуть комнату, Роза не могла не спросить:

— Почему ты так не хотела, чтобы я рано выходила замуж? Дело в Скорпиусе?

— Дело не в Скорпиусе, — Гермиона покачала головой. — Он прекрасный человек, и мы с Роном рады, что именно он будет твоим мужем. И я не против твоей свадьбы — ты же знаешь, я хочу, чтобы ты была счастлива. И я знаю, что ты все тщательно обдумала и…

— Но в чем тогда дело?

— В этом-то и дело, понимаешь?

Роза не понимала.

— Ты любишь все контролировать, Роза. Ты любишь, когда все правильно. Поэтому ты захотела выйти замуж сейчас, поменять фамилию, решить все с личной жизнью, чтобы потом ничто не отвлекало от карьеры.

— Но я люблю Скорпа!

— Не сомневаюсь. И все же, у тебя был расчет. Ты знаешь, что лучше продвигаться по карьере, будучи замужней, будучи Уизли-Малфой. Но главное даже не это. Ты хочешь решить «проблему» с личной жизнью, чтобы ничто не отвлекало от работы. Ты жаждешь стабильности, гарантий.

— Я ненавижу стабильность, — фыркнула Роза.

— И все же тебе нужен тыл, чтобы потом творить все, что вздумается. Тебе важно, чтобы всегда было к кому возвращаться домой.

— Разве это плохо?

— Вовсе нет. Но я просто хочу, чтобы ты понимала: брак не решит ни одной из твоих будущих проблем и не сможет их предотвратить.

— Но, если все полетит к чертям, Скорп будет рядом!

— Или нет. Потому что мы не всегда можем быть рядом даже с теми, кого любим.

— Я не понимаю, — Роза вздохнула и опустилась обратно в кресло. — Неужели ты была несчастлива с папой?

— Вот еще. Конечно, я была счастлива, Роз.

— Тогда к чему все это?! Разве папа не поддерживал тебя?! Разве он не был рядом?

— Был. Но это не значит, что… это не значит, что мы все делали правильно.

— И ты жалеешь, что вышла замуж в девятнадцать?

— Мне было восемнадцать, — тихо сказала Гермиона. — Я была даже младше, чем ты сейчас. И… я проплакала всю ночь перед своей свадьбой.

— Ты не хотела?..

— Хотела. Но мне было страшно. Мы прошли войну. У Рона погиб брат, я так и не смогла вернуть память своим родителям, мы оба были в отчаянии. Мы хотели вцепиться друг в друга и никогда не отпускать. Я была словно одержима — мне казалось, что, если я отпущу его хоть на мгновение, он исчезнет. Поэтому я настаивала на свадьбе.

— Ты настаивала?!

— Да. Рон был намного разумнее — пытался меня отговорить от поспешных решений, знал, что я начну жалеть, если сделаю что-то слишком быстро. Убеждал, что нам нужно пожить вместе, не спешить жениться, привыкнуть друг к другу… Я страшно обижалась — думала, что он не хочет видеть меня своей женой и надеется найти кого-то получше!

— А на самом деле…

— А на самом деле, все было ровно наоборот. Он был уверен, что после того, как закончится война, после того как мы все выдохнем и начнем жить мирной жизнью, я оглянусь и пойму, что он — далеко не лучший выбор. Что я могу выбрать любого, и этот любой окажется лучше него. Он бы возненавидел меня, если бы я осталась рядом с ним только из чувства долга.

— Но этого не случилось, верно?

Гермиона промедлила лишь мгновение, потом отозвалась:

— Верно.

— Ты не сразу ответила.

— Это сложно, Роз.

— Это легко! Ты либо любишь папу, либо нет!

Роза возмущенно вспыхнула, и Гермиона едва не рассмеялась — дочь в гневе была такой Уизли!

— Конечно, я люблю твоего папу.

— Хорошо, — кивнула Роза и поднялась. — И все-таки, ты плакала из-за него.

— И не раз.

— Тогда почему ты счастлива?

Гермиона улыбнулась и, не удержавшись, обняла дочь.

— Вот поэтому мне и не казалось, что ты готова. Ты выходишь замуж за человека, из-за которого ты не проливала слез. Ты слишком молода, Роз.

— Я не хочу плакать из-за Скорпа!

— Но это неизбежно. И это не значит, что ты или он плохие люди, или что вы не подходите друг другу. Просто брак — дело непростое. Ты можешь быть бесконечно счастлива в моменте, но момент счастья не бывает бесконечным. Легко любить человека, когда он счастлив. Но трудности неизбежны. И тебе нужно быть готовой только к одному: если станет тяжело, не сдаваться сразу.

— Терпеть?

— Нет. Не сдаваться. Это совсем другое. Я просто хочу, чтобы ты выходила замуж не потому, что ты счастлива, а потому что ты знаешь, что даже если ты будешь несчастна, ты захочешь, чтобы этот человек был рядом.

Гермиона вздохнула и покачала головой, увидев непонимание во взгляде дочери:

— Впрочем, я слишком много и путано говорю, не слушай меня. Ты со всем разберешься и со всем справишься, я в тебе не сомневаюсь.

— Я рада, мам, — Роза обняла Гермиону в ответ. — Будут еще советы напоследок?

— Будет только один. Не забывай расплетать волосы перед сном!