По ту сторону... Часть 1. Против Времени (джен)

— Давай, Блэк, вставай. Шевели конечностями, – раздался над ухом громкий голос, и Сириус, пробормотав что-то недовольное под нос, перевернулся на другой бок.

— Нет, вы это видели?! – возмутился кто-то. – Мало того, что от него и так одни сплошные проблемы, так он ещё и в наглую дрыхнет. Вставай, гадёныш, не то удавлю!

— Сохатый, отвали. Дай человеку поспать! – простонал в подушку Сириус, пытаясь не проснуться и натянуть одеяло на голову.

— Блэк, надеюсь, что ты сейчас просто не осознавал, что говорил, потому что в противном случае ты нанёс мне несмываемое оскорбление. Это ж надо, назвать МЕНЯ Джеймсом Поттером!!! Вставай, к тебе обращаюсь!! – кто-то бесцеремонно сдернул с него одеяло, но Сириус благополучно наплевал на это и продолжил спать.

— Иди к чёрту.

— Ну всё, Блэк. Ты сам напросился. Не хочешь по-хорошему – значит, будем по-плохому.

Сириус с трудом разлепил правый глаз и, разглядев стоявшего перед ним человека, вскочил так, словно это не его пытались разбудить уже десять минут подряд.

— Снейп?! Какого черта ты делаешь в... – он осёкся.

В спальне Слизерина?..

Судя по гадкой улыбке, с которой тот смотрел на всё ещё взъерошенного после сна Блэка, Снейп всё прекрасно понял.

— Знаешь, Блэк, я очень надеюсь, что мне не придётся будить тебя каждое утро. У тебя есть пятнадцать минут – на завтрак уже можешь не идти, но не дай Мерлин тебе опоздать на занятия.

— Если из-за тебя со Слизерина снимут баллы, Блэк, – подал голос сидевший на своей кровати Розье, – то можешь мне поверить: лучше бы ты оставался в Гриффиндоре.

— Розье, – хриплым спросонья голосом начал Сириус, – если ты действительно думаешь, что попасть в Слизерин было пределом моих мечтаний, то ты ещё больший идиот, чем кажешься.

Продолжительное молчание.

— Мы тебя предупредили, Блэк, – наконец произнес тот и спокойно вышел из комнаты. Последовавший за ним Снейп неожиданно остановился и, прежде чем скрыться за дверью, бросил на него какой-то странный взгляд.

Когда дверь захлопнулась, Сириус потянулся, разминая затёкшие мышцы, и подошёл к зеркалу.

Снейп сказал, что у него в запасе пятнадцать минут, а значит, впереди ещё куча времени, чтобы оповестить «любимых» родственничков.

Сириус достал чернила и пергамент.

* * *

— Дорогой, пожалуйста, открой окно. Иначе эта чёртова птица разбудит Нимфадору, – раздался из детской приглушённый голос жены.

Плотный рыжеволосый мужчина притворно тяжело вздохнул и, отложив газету, на первой странице которой красовался жирный заголовок “LONDON-TIMES”, в сторону, покорно открыл окно.

— Андромеда! – негромко, чтобы не разбудить только что заснувшую дочь, позвал он. – Ну сколько можно? Я же просил тебе передать подругам, чтобы они не отправляли письма с совами! На что, по-твоему, существуют почтальоны?!

— А я тебе уже тысячу раз говорила, что большинство из них даже понятия не имеют, что это такое, – ласково улыбаясь возмущенному мужу, в кухню вошла высокая молодая женщина с длинными, чуть вьющимися тёмно-каштановыми волосами и смеющимися голубыми глазами, которые удивлённо расширились при виде большой чёрной совы, деловито чистившей перья, сидя на столе.

— Блэр! – не удержавшись, воскликнула она, чем вызвала недовольную улыбку мужчины.

— Это тебе, – протянул он конверт, с боем отобранный у кровожадной птицы. На запястье красовались ещё кровоточащие следы когтей. – От Сириуса.

Пока жена порывисто вскрывала конверт, он исподтишка наблюдал за ней поверх газеты. Видел, как медленно шевелятся губы и как неожиданно бледнеет не по-аристократически загорелое лицо Андромеды Тонкс, урождённой Блэк.

Наконец она подняла на мужа шокированный взгляд, даже не заметив, как выскользнул из враз ослабевших пальцев небольшой клочок пергамента, на котором в явной спешке рукой Сириуса было накарябано несколько слов.

— Тэд... – одними губами прошептала она, но тот уже всё понял, тотчас бросившись к жене. – Тэд... Сириус... он...

Не вполне разобрав бессвязный лепет жены, он быстро схватил с пола злополучное письмо.

«Я в Слизерине. Прости.

Сириус Орион Блэк».

Мужчина тяжело вздохнул. Он прекрасно помнил того высокого весёлого юношу, которому он открыл дверь около полугода назад. Ещё бы, такого не забудешь, даже если очень захочешь! Безукоризненные манеры, задорная улыбка, громкий беззаботный смех и неуёмное любопытство по отношению к самому Тэду и маггловским вещам, которыми был обставлен весь дом. Больше всего Сириуса заинтересовал, конечно же, телевизор, но в настоящий восторг он пришёл, когда Тэд показал стоявший в гараже новенький мотоцикл. Сириус провел у них в доме всего две недели, но за это короткое время он успел полюбиться всем его обитателям. Даже маленькая Нимфадора, к удивлению обоих родителей, радостно смеялась, позволяя своему «двоюродному дяде» – как с гордостью заявил Сириус, играть с нею в куклы. А когда тот принял решение вернуться на Гриммо 12, дом неожиданно опустел, словно лишившись частички своей души.

— Я понимаю, – успокаивающе произнес он. – Тебе надо ехать.

Андромеда кивнула.

— Да, но...

— Не беспокойся о нас с Нимфадорой, – перебил её Тэд. – Ты же знаешь, миссис Перкинс с радостью присмотрит за малышкой.

— Тэд, ты просто прелесть! – улыбнулась она. Тот напыщенно выпрямился.

— Можно подумать, что раньше ты этого не замечала! – «обиделся» Тэд и тут же весело улыбнулся. – Поезжай, а заодно передай Сириусу, чтобы он больше не присылал ЭТУ птицу. Неужели так трудно приручить голубя или хотя бы воробья?! Посмотри, что со мной сделала эта зверюга!

Андромеда аккуратно провела тонкими пальцами по довольно-таки глубоким царапинам.

— Всё-таки не зря говорят, что животное в чём-то похоже на своего хозяина...

— Тогда меня, наверное, должно крайне радовать, что Сириус не кусается, – пробурчал Тэд, чем вызвал тихий смешок жены, которая тут же нахмурилась и перевела взгляд на сверкавшего глазами Блэра.

— Ещё раз, и я запеку тебя в духовке вместо рождественского гуся! Ты меня понял?!

Сова недовольно ухнула и перелетела на холодильник подальше от рассерженной домохозяйки.

— Значит, понял, – удовлетворенно улыбнулась Андромеда.

Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тиканьем больших настенных часов да шелестом крыльев. Тэд завороженно смотрел, как следы когтей медленно бледнеют и исчезают под ласковыми поглаживаниями жены. Что тут ещё скажешь? Ведьма... ведьмочка... любимая.

Тэд обнял жену, и та устало опустила голову на крепкое плечо мужа. Ведь даже могущественным ведьмам иногда так нужна опора...

* * *

Сириус, чуть прищурившись от яркого света, следил за отдалявшимся чёрным силуэтом. Блэр уже давно скрылся, унося с собой письмо Андромеде, послание же на Гриммо 12 он отправил с обычной хогвартской сипухой. Вот радости-то будет у счастливых родителей...

Бросив короткий взгляд на часы, он быстро подхватил полупустую сумку и быстрым шагом направился обратно в замок.

«Котлы, зловонная жижа, Слагхорн и крайне раздражённые гриффиндорцы... – какая прелесть! Хуже просто быть не может», – на такой оптимистической ноте Сириус подошёл к двери кабинета Зельеварения. Но стоило ему перешагнуть порог, как он тут же понял, что ошибся. Сириус давно привык к повышенному вниманию к собственной персоне, но даже ему стало не по себе от такого количества устремлённых на него недоброжелательных взглядов.

Сириус гордо вскинул подбородок и тут же заметил ободряющую улыбку сидевшего рядом с Питером Ремуса.

— Мистер Блэк, вы так и будете стоять в проходе или всё же займёте свое место? – прозвучал приглушённый голос преподавателя, и Сириус с досадой понял, что опередить декана ему не удалось.

— И ещё, мистер Блэк, я искренне надеюсь, что впредь вы будете приходить на занятия вовремя, – пронзительно глядя на своего нового и далеко не самого примерного студента, добавил Слагхорн.

Нарочито медленно дойдя до своей парты, Сириус громко швырнул сумку на стол. Декан промолчал, только недовольно поджав губы.

«А как же минус пять баллов, мистер Блэк? – раздражённо подумал Сириус, доставая из сумки так и не законченное им задание. – Будь я в Гриффиндоре, то снял бы обязательно. Так ещё и на отработку с Филчем отправил бы. Гад».

Впервые на памяти Сириуса урок пролетел быстро и незаметно, и Сириус, наступив на горло собственной гордости, неохотно признал, что теперь, когда Джеймс не сидит рядом и не нашёптывает на ухо пошлые и довольно забавные маггловские анекдоты, то, что объясняет Слагхорн, кажется гораздо проще.

Сириус ухмыльнулся, неожиданно для себя поняв, что, похоже, в кои-то веки он сделает домашнюю работу сам, а не спишет у Ремуса или у Джеймса, который в свою очередь спишет всё у того же Ремуса.

— Сириус!

Он быстро обернулся при звуках знакомого голоса. Наверное, ещё никогда он не был так рад увидеть его обладателя.

— Ремус, – чуть улыбнулся он и тут же добавил: – Не боишься, что нас увидит кто-нибудь из гриффиндорцев и ты прославишься на весь Хогвартс как «блэковский прихлебатель» или «магглоненавистник»? С них станется.

— Бродяга... – от укоризненного взгляда устремлённых на него карих глаз захотелось провалиться на пару этажей вниз. В знаменитые хогвартские подземелья, куда так и не удалось проникнуть даже им, вездесущим Мародёрам.

Прошло совсем немного времени, но Сириусу показалось, что миновала целая вечность. Хотелось сказать так много и о столь многом рассказать, объяснить, попросить прощения... но никто не решался заговорить первым, боясь разрушить минутную иллюзию прежней дружбы.

Сириус уже не знал куда деть глаза: он успел во всех подробностях изучить стену за спиной Люпина и знал в ней наверное каждый камень. Гордость и упрямо не покидавшая его мысль, что так он будет выглядеть смущённым и виноватым – вот единственная причина, по которой он не опустил взгляд на свои лакированные и кое-где заляпанные уличной грязью туфли.

— Не хочешь спросить, как дела у Джеймса? – спокойно поинтересовался Ремус, пристально смотря на друга. Ещё не прошло и суток с тех пор, как Сириус оказался в Слизерине, а уже сейчас невооруженным глазом были видны произошедшие с ним перемены. Тонкие губы сжались в практически невидимую линию, а в глубине серых глаз тускло блестела крупица холодной стали.

Ремусу вдруг стало не по себе. Отчаянно захотелось, чтобы вечно неунывающий Бродяга улыбнулся, панибратски хлопнул по плечу и мигом развеял обуревавшие его сомнения. Но нет, Блэк неподвижно стоял на месте и смотрел куда угодно, только не на Ремуса, словно боялся встретиться с ним взглядом.

— Нет! – резко выплюнул Сириус и тут же попытался смягчить собственную грубость: – Но ты ведь всё равно мне расскажешь, верно? – он невозмутимо пожал плечами.

— Ему тебя не хватает, Сириус. И не только ему. Всем нам. Весь наш курс ходит как в воду опущенный, неужели ты этого не видишь?

Сириус вдруг невесело рассмеялся.

— Разве? А вот я вчера слышал весьма занимательный разговорчик... и узнал о себе та-ак много нового, что хоть иди к озеру топись!

Ремус поёжился. В смехе Бродяги было нечто столь пугающее, что Люпин отступил на пару шагов назад. Ощущение было такое, словно сейчас он разговаривал не с самым безбашенным из Мародёров, а с полубезумным стариком.

— Сириус, ты же его знаешь не хуже меня. Джеймс такой же упрямый, как ты! – Сириус ухмыльнулся. – Он скорее переломится, чем признается в собственной глупости!!

— И не он один, – скептически хмыкнул Сириус.

— Вот именно, – резко ответил Ремус, не отводя глаз от нарочито расслабленно улыбающегося Блэка. – Ну хоть ты-то не будь идиотом, Бродяга! Поговори с ним! Неужели ты хочешь, чтобы все годы нашей дружбы были потрачены впустую?! Чтобы всё закончилось вот так?!

Сириус поморщился. Голос Люпина подобно набату оглушительно ударял по барабанным перепонкам и нудной болью отдавался в висках.

Ремус внезапно осёкся, увидев, как на бледном, красивом лице отчётливо проступило так хорошо ему знакомое выражение. Скука. И неизбежность.

Именно так Блэк смотрел, выслушивая какую-нибудь незначительную (по крайней мере, на его взгляд) чепуху от своей очередной подружки, с которой сразу же расставался, стоило незадачливой, но непременно красивой студентке иметь несчастье наскучить ему. А надоедали они ему с такой поразительной быстротой, что Ремус частенько задумывался: а остались ли в Хогвартсе девушки, ещё не побывавшие в роли второй половинки Сириуса Блэка?..

Джеймс просто обожал доводить Сириуса, с нарочито серьёзным видом рассуждая, что если дело и дальше пойдет такими темпами, то Сириусу придется начать встречаться с парнями за неимением свободных и ещё не побывавших в его (Сириуса) объятиях особ женского пола.

Сириус, никогда не отличавшийся таким положительным качеством, как терпение, тут же заводился и в свою очередь весьма язвительно заявлял, что даже если бы произошёл какой-нибудь невообразимый катаклизм и во всем замке не осталось никого, кроме него самого, Джеймса и Нюниуса, он бы предпочел последнего. После чего Сохатый хохотал до колик, видимо, пытаясь представить Снейпа и Сириуса в... крайне любопытном положении, а Блэк начинал кокетливо строить глазки Питеру, моментально заливавшемуся смущённым румянцем.

— Нет... – шевельнулись практически бескровные губы, но страшные, готовые вот-вот сорваться с них слова так и не были произнесены. Пока.

Сириус, почувствовав, что его не услышали, откашлялся, усилённо загоняя голос разума обратно в черепную коробку. Прежде чем окончательно затихнуть, тот обречённо, словно проклиная, прошептал «ты об этом ещё пожалеешь...» И Сириус не мог с ним не согласиться. Но пожалеет он как-нибудь в другой раз, не сегодня и тем более не сейчас.

— Наверное, я всё-таки такой же идиот, как и Джеймс, Лунатик, потому что я тоже не собираюсь мириться. – Ремус открыл рот, но Сириус, не дав ему заговорить, быстро продолжил:

— И не перебивай меня, Рем! Ты сам начал этот разговор, так что теперь будь добр, выслушай мое мнение на этот счёт! Я не собираюсь извиняться, а ему не нужны мои извинения.

Ты ведь тоже был там вчера и тоже слышал весь наш «премилый» разговорчик. Неужели ты всё ещё считаешь, что всё может быть как прежде? – вначале громкий голос Сириуса становился всё тише и тише, и последние слова Блэк уже почти шептал.

Они замолчали, не зная, что ещё можно сказать и как разрушить стремительно строившуюся между ними стену.

Наконец Сириус не выдержал.

— Ну... я, наверное, пойду... у меня сейчас... – он на мгновение нахмурился. – Прорицания.

— Да... – рассеянно кивнул Люпин. – А у меня Руны.

Ремус поправил лямку сумки, больно врезавшуюся в плечо, и медленно прошёл мимо друга, но тот даже не пошевелился. Он успел сделать несколько шагов, прежде чем его остановил негромкий оклик Сириуса.

— Ремус.

Он медленно обернулся, чтобы увидеть напряжённую спину Блэка. Тот так и остался стоять, не предпринимая никаких попыток сдвинуться с места.

— Не думаю, что смогу придти в это полнолуние. Да впрочем, и в следующее, так что передай Джеймсу, что справляться с мохнатой зверушкой ему придётся самому.

— Сир...

Ремус осёкся, расширившимися от ужаса и непонимания глазами наблюдая, как медленно отдаляется от него Блэк.

Этого не было сказано, но он всё услышал и всё понял.

Сириус только что сам положил конец их дружбе. Мародёров больше не существовало. Остались только три гриффиндорца и один слизеринец. Уже не друзья, но пока и не враги.

Пока.

* * *

Первым, что бросилось в глаза, была угольно-чёрная сова, высокомерно расхаживающая по столу рядом с его тарелкой. Несмотря на долгий перелёт, крылатый почтальон явно не утратил своей врождённой кровожадности, и некоторые слизеринцы, которым не посчастливилось сидеть рядом с ним, опасливо поглядывали на Блэра, видимо, уже успев познакомиться с клювом и когтями блэковского любимца.

— Эй, Блэк! – окликнул его какой-то третьекурсник. – Убери отсюда эту зверюгу! Иначе эта чёртова птица здесь никого в живых не оставит!

— Слушай, хорошая идея! И как это я раньше не додумался?! – съязвил Сириус, усаживаясь на свое место и не без злорадства отмечая, что придравшийся к нему слизеринец держит нож левой рукой, бережно прижимая к груди исцарапанную Блэром правую.

— Хорошая птичка, – одобрительно пробормотал Сириус, аккуратно отбирая у совы тёмно-зелёный конверт с фамильной гербовой печатью.

«Отец...»

Ни секунды не раздумывая, он дрожащими (к его крайнему недовольству) от волнения руками быстро взломал печать. Письмо действительно было от Ориона Блэка, и уже только это служило достаточным поводом если не для тревоги, то для беспокойства точно.

На белоснежном пергаменте красовались идеально ровные строчки, написанные мелким почерком отца. Орион Блэк был очень умным и практичным человеком, что сказывалось даже на его манере письма. Не было никаких возвышенных вступлений типа «сын мой!» и так далее в том же духе. Орион был весьма краток, но Сириусу прочитанных трёх слов было достаточно с лихвой.

«Я тобой горжусь».

Всего три сдержанных слова вполне в духе отца. Всего три слова...

Сириус улыбнулся.

Как мало нам, оказывается, надо, чтобы почувствовать себя нужными и любимыми...

Он перевёл взгляд на короткую и столь же содержательную приписку в конце пергамента. В отличие от спокойного и уверенного в себе Ориона Блэка, Вальбурга не была так сдержана в изъявлении своих эмоций.

«Я бесконечно рада, что ты в кои-то веки взялся за ум, и очень жаль, что это произошло так поздно, – в своей обычной язвительной манере писала она. – Надо сказать, я думала, что меня уже нельзя удивить, но ты, Сириус, побил все мыслимые и немыслимые рекорды! Это ж надо было додуматься?! Ритуал! Уж лучше бы ты оставался в Гриффиндоре, чем дал Дамблдору такое преимущество над нами! Кто знает, о чем может Попросить этот магглолюб?..

Вальбурга Блэк».

Сириус, не веря своим глазам, уставился на письмо.

«Мы гордимся тобой, сын...»

— Привет, братец, – весело улыбнулся Регулус, садясь на свободное место рядом со старшим братом. – Какие новости из дома принесла на хвосте твоя птичка?

Сириус, даже не посмотрев на брата, молча протянул тому письмо, явно все ещё находясь в легком ступоре от прочитанного.

— М-да... – быстро пробежав глазами письмо Ориона и Вальбурги, удивлённо присвистнул Регулус. – Она даже мне такого не писала, когда я поступил в Слизерин! Поздравляю, Сириус!

— Спасибо, – рассеянно буркнул Блэк-старший, по-прежнему не обращая внимания на младшего брата. Тот обиженно прищурился, тем самым становясь ещё более похожим на мать.

— Сири-и-иус...

— Ну что тебе, Регулус, – раздражённо окрысился Бродяга.

— Ну для начала, прекрати смотреть на меня так, словно я – главный враг всего человечества!

— Ну, во-первых, враг всего человечества не ты, а Волан-де-Морт, – начал загибать пальцы Сириус, словно не замечая повисшей за столом Слизерина абсолютной тишины, – а во-вторых, я не смотрю на тебя как на врага всего человечества!

Он, наконец, оторвал взгляд от собственной тарелки и только сейчас обратил внимание, что практически все сидевшие за столом слизеринцы молчат и шокированно-неодобрительно смотрят прямо на него.

— Что? – он удивленно приподнял бровь, не понимая причин такого повышенного внимания со стороны недружелюбных к нему слизеринцев. – На этот-то раз в чем дело? Что ещё не так?

— Ты назвал Тёмного Лорда по имени! – почти прошептал Регулус, испуганно оглядываясь по сторонам, словно ожидая появления великого и ужасного лорда Волан-де-Морта.

— И что? – не сразу понял Сириус, но практически через секунду удивлённо возмутился: – Только не говори мне, что и ты туда же! Волан-де-Морт и ещё раз Волан-де-Морт! Ну что такого страшного может произойти, если я назову его имя?

Волан-де-Морт. Видишь, Регулус, я назвал его по имени уже три... нет, четыре раза, а Хогвартс все ещё стоит и, позволь заметить, никуда деваться не собирается!

Сириус серьёзно посмотрел на брата, невольно проводя параллель между братом и Хвостом – тот точно также боялся произнести имя самого могущественного тёмного мага, в своих злодеяниях переплюнувшего даже печально известного Гриндевальда.

— Впечатляющая речь, Блэк, – медленно произнес Эйвери, каким-то странным взглядом смотря на Сириуса, то ли изучая, то ли оценивая.

Сириус в ответ лишь нахально улыбнулся, сверкнув во всех отношениях безупречной улыбкой, а затем активно набросился на стоявшее рядом с ним блюдо с пирожными.

Чего бы там ни говорили о гриффиндорцах, а лично он прекрасно умел скрывать обуревавшие его эмоции (врождённое качество, присущее всем Блэкам), и потому на красивом лице не отразилось ничего, кроме желания поскорее набить собственный желудок. Эйвери хмыкнул и тоже вернулся к прерванному ужину.

Сириус молча поглощал пирожное, даже не чувствуя вкуса столь любимых им взбитых сливок. Он никогда не отличался особой наблюдательностью, в отличие от Ремуса, которому было достаточно пары минут, чтобы узнать о человеке всю его подноготную, но всё же он успел заметить мимолётную гримасу на лице Регулуса, когда тот внезапно схватился за левое предплечье при имени Тёмного Лорда.

Сириус вдруг резко поднял голову, почувствовав на себе чей-то взгляд, и тут же встретился с чёрными затягивающими, как водоворот, глазами Снейпа. По бледным губам скользнула неприятная усмешка, и Сириус не поверил своим глазам, когда слизеринец незаметно, всего на несколько миллиметров приподнял стакан с тыквенным соком, словно салютуя своему извечному врагу.

Сириус, сам не понимая зачем и почему он это делает, кивнул, давая понять, что понял и принял странное поздравление, но слизеринец уже отвернулся, вернувшись к прерванному разговору с сидящим рядом с ним Рабастаном Лестрейнджем.

«И что это было?» – непонимающе поинтересовался Сириус у самого себя. Откуда-то взялось ощущение, что он только что заключил мир с НЮНИУСОМ.

Несколько обескураженное выражение лица самого Снейпа только подтверждало его опасения.

— Дьявол! – прочувствованно выругался Сириус, понимая, что снова умудрился во что-то вляпаться и даже не заметить во что именно.

— Черт бы побрал всех слизеринцев!

* * *

— Кхм-кхм, – раздалось рядом чьё-то деликатное покашливание, и Ремус мгновенно поднял голову, про себя отметив, что наверное впервые в жизни не смог услышать чьё-то приближение.

Перед ним стоял широко улыбающийся, практически фосфоресцирующий Джеймс Поттер и двумя руками протягивал завернутый в красно-черную обёртку прямоугольный предмет.

— Это что? – опасливо косясь на «нечто», поинтересовался Ремус, памятуя о том, что брать неизвестно что из рук Джеймса Поттера или Сириуса Блэка иногда попросту опасно для собственного здоровья и психики окружающих.

— Как что? – продолжая улыбаться, удивился Джеймс. – Это подарок. Тебе. С днем рождения, Лунатик!

Ремус на мгновение нахмурился. Потом улыбнулся и рассмеялся. И как он мог забыть?! Хотя со всеми этим передрягами это как раз было не удивительно.

— Итак, сегодня у нас великий день! Сегодня Мародёру по прозвищу Лунатик исполняется семнадцать лет! Хоть это-то ты пока ещё помнишь? – ехидно осведомился Джеймс.

— ЭТО помню. Прощай, детство, привет, суровая правда взрослой жизни, – усмехнулся в ответ Ремус.

— Сохатый, ты вроде бы не стеклянный, так что будь другом, отойди в сторону! Ты мне обзор загораживаешь! – недовольно пробурчал Питер, выходя из-за спины друга.

Джеймс смущённо подвинулся.

— Рем! – горделиво выпятив подбородок, начал Питер. – Поздравляю тебя с днём рождения! Желаю счастья в личной жизни и так далее и тому подобное! – скомканно выпалил он, протягивая имениннику свой подарок. – Честно говоря, я совсем замучился, пока думал, что тебе подарить, – волнуясь, произнес Питер, неловко переступая с ноги на ногу и то и дело запуская пятерню в пепельно-русые волосы.

Ремус улыбнулся. Если визитной карточкой Джеймса Поттера были вечно взлохмаченные волосы, то Сириус и Питер чесались только из-за вездесущих блох, почему-то так и липнувших к этим двум анимагам. Из-за этой «чесотки» однажды даже произошла одна пренеприятная история: профессор МакГонагалл всё же заметила ужимки Сириуса при попытках дотянуться до наиболее труднодоступных чешущихся мест, и в итоге тот вместе с Питером был срочно отправлен в Больничное крыло на проверку вшей, а в спальнях Гриффиндора в таком же срочном порядке тотчас провели дезинсекцию. Надо сказать, тот случай надолго подорвал репутацию Сириуса как самого обаятельного сердцееда, и школа пару недель наслаждалась тишиной и полным отсутствием каких-либо происшествий, имеющих непосредственное отношение к Мародерам. Слава Мерлину, скоро всё вернулось в привычное русло: Сириус начал встречаться с какой-то хаффлпаффкой, а Джеймс вновь попытался заколдовать Нюниуса, и оба в очередной раз угодили в Больничное крыло.

— В общем я всё же решил подарить тебе книгу, но только она – маггловская, тебе ведь и так постоянно дарят разные учебники, – Джеймс задумчиво уставился на свой подарок, который всё ещё продолжал держать в руках, и тут же недовольно зыркнул в сторону Питера, но тот не обратил на это внимания и увлечённо продолжил:

— Ты же постоянно читаешь приключенческие рассказы, вроде «Короля Артура» и всё такое, – Питер неопределённо махнул рукой, давая друзьям понять, что как раз «всё такое» для него полная загадка. – Я купил её ещё на каникулах, но если тебе не понравится, то наверное её можно будет вернуть...

— Ха! – громко фыркнул Джеймс. – Так вот чем ты занимался, пока мы с Ремом спасали Сириуса! Умно!

Питер вконец смутился, чувствуя себя более чем неуютно под весёлыми взглядами друзей.

— Спасибо, Питер, – искренно поблагодарил товарища Ремус, не в силах отвести взгляда от глянцевой обложки. Судя по весу, книга была довольно большой, а это значит, что в ней никак не меньше шестисот страниц. Ремус предвкушающе улыбнулся. Целых шестьсот страниц – хватит как минимум на два вечера!

Он принялся аккуратно сдирать полупрозрачную обёртку, с трудом сдерживая охватившее его нетерпение.

— Ну уж нет! – тотчас возмутился Джеймс, понявший, что если Ремус всё же доберется до самой книги, то его от неё уже не оторвёшь. – У тебя сегодня день рождения, и сегодня мы будем праздновать! Завтра можешь читать сколько влезет и никто из нас мешать тебе в этом святом деле не будет! Даю слово Мародёра!

Ремус весело улыбнулся.

— Ну-у-у... если слово Мародёра... тогда ладно.

— Вот отлично! – Джеймс и Питер довольно переглянулись. – ПАРНИ, ЗАНОСИТЕ!!!!

Ремус вздохнул при виде всего того, что шести— и семикурсники-гриффиндорцы аккуратно левитировали через проход в гостиную. Судя по всему, празднование планировалось сильно затянуться. И вряд ли кто-либо из Гриффиндора будет в состоянии на следующий день идти на уроки.

В общем – Ремус усмехнулся, глядя на что-то внушавшего второкурсникам Джеймса – всё будет как обычно. За исключением Сириуса. Интересно, кто теперь вместо него будет отплясывать на столе?

* * *

Рядом раздался громкий взрыв смеха, и Лили резко подняла голову, неохотно отрываясь от незаконченного эссе по истории Магии. Она уже собиралась наброситься на неугомонных Мародёров, но, увидев настоящий источник шума, почему-то осеклась.

Двое пятикурсников, смеясь, тыкали пальцами в неподвижные рисунки на страницах маггловского журнала Playboy, притащенного в школу кем-то из магглорожденных студентов.

Лили тяжело вздохнула и, отложив эссе в сторону, решительным шагом подошла к расшумевшимся парням. Те, заметив её приближение, практически одновременно подняли головы, даже и не пытаясь спрятать журнал. Староста нахмурилась, но, бросив взгляд на тихо сидевших у камина Мародёров, против обыкновения лишь негромко, но настоятельно посоветовала парням вести себя потише. Те согласно кивнули, однако стоило ей вернуться на своё место, как их громкий смех и оживлённая болтовня вновь наполнили полупустую гостиную.

— Джеймс, ты точно уверен, что хочешь сделать этот ход? – недоверчиво хмыкнул Питер.

— Да, но если ты спросишь меня об этом хотя бы ещё один раз, то я тебя убью. Честное Мародёрское, – раздражённо прошипел Джеймс, напряжённо размышляя над следующим ходом.

Ремус на секунду оторвался от книги, рассеянно скользнув взглядом по шахматной доске. Ситуация явно складывалась не в пользу Джеймса, и он, мысленно пожелав Питеру удачи, вернулся к прерванному чтению.

Джеймс широко зевнул, оглядываясь по сторонам в отчаянных попытках найти кого или что-либо, что могло бы спасти его от неминуемого поражения. И кто бы мог подумать, что малыш Питер, всегда с таким трудом запоминающий заклинания, окажется непревзойдённым мастером в шахматы?! Уж точно не он!

Джеймс неожиданно для самого себя вдруг вспомнил, что раньше они почему-то никогда не играли вдвоём: Питер всегда наблюдал со стороны за его поединками с Сириусом или Ремусом и ни разу не обмолвился, что тоже более чем хорошо разбирается в шахматах.

Джеймс виновато взглянул на сидящего напротив друга, но тот, опустив голову, пристально изучал расстановку сил.

— Может, сходим на кухню, а, Пит? – с надеждой предложил он. Лично ему и так уже было ясно, чьему королю в ближайшем будущем грозит шах и мат, и судя по улыбке Питера, не только ему.

— Ладно, пошли, развеемся, – мгновенно согласился Питер, собирая шахматы в коробку. – Как-нибудь ещё раз сыграем. До конца.

— Да, конечно. Само собой. Обязательно, – ухмыляясь, кивнул Поттер, радуясь, что ему удалось временно отсрочить свой проигрыш.

— Эй, Лунатик? Ты идешь с нами или как?! – бесцеремонно отобрав книгу, полюбопытствовал Джеймс, полностью игнорируя возмущённый вопль Ремуса.

— Идите сами, – сердито откликнулся тот, слегка запыхавшись усаживаясь обратно в кресло с отобранной назад книгой. – Я лучше здесь посижу – почитаю. Между прочим, кое-кто вчера обещал мне не мешать!

— Но ведь это было вчера! – усмехнулся Сохатый, но, наткнувшись на недоброжелательный взгляд Люпина, тут же сдался.

— Ну как хочешь, – просто пожал плечами Джеймс, не желая тратить время впустую на бессмысленные уговоры, и быстро скрылся за портретным проёмом, присоединившись к ожидавшему его Питеру.

Ремус со странным чувством посмотрел, как портрет Полной Дамы снова встал на место, скрыв от него удаляющиеся спины Джеймса и Питера.

Мысль, что будь здесь Сириус, он бы так легко не отделался, упрямо не желала его покидать. Даже перспектива прочтения книги, мгновенно ставшей его любимой, больше не доставляла прежней радости.

Он уже собирался отложить её и снова взяться за уроки, когда хорошо знакомое имя, на которое он поначалу даже не обратил внимания, неожиданно царапнуло сознание.

«Алекс Уайт...»

Ремус почти весело улыбнулся.

Это надо же! Наверняка Бродяга вовсю развлекался, когда придумывал себе это имя! Ну кто ещё, кроме Сириуса Блэка, может быть таким беспечным, чтобы назваться Уайтом?! Чёрный – белый... Смех да и только!

Однако ж – и Ремус не мог этого не признать – ход сработал. Никто даже не заподозрил, что человека по имени Алекс Уайт не существует и никогда не существовало. Есть только Сириус Блэк.

Ремус задумчиво нахмурился, по привычке начав грызть ногти. Ведь Джеймс тоже что-то подозревал, чувствовал, что что-то не так в странном преподавателе, чуть не убившем их в начале года... Да и сам Сириус неровно дышал по отношению к Уайту, с удивившей даже Мародёров яростью и гневом отзываясь о профессоре ЗоТИ. Неужели можно так сильно ненавидеть самого себя?..

Ремус вздохнул, глядя на возвращающихся в гостиную друзей. Оба были до странности молчаливы, и тут уже не нужно было быть прорицателем, чтобы понять причины их плохого настроения.

— Сколько на этот раз? – спокойно поинтересовался он. Всё равно от его нотаций нет никакого толку.

— Десять. С каждого, – мрачно ответил Джеймс и устало плюхнулся в кресло. – Филч совсем озверел! Представляешь, Лунатик, он сказал, что...

Ремус практически мгновенно перестал обращать внимание на возмущённо жестикулирующего Джеймса, который мог ещё до-о-олгое время продолжать в том же духе, благо зрителей всегда было хоть отбавляй. А лично его не интересовали ни обстоятельства столкновения с завхозом, ни с его милой серо-розовой любимицей.

«Алекс судорожно оглянулся по сторонам, уже понимая, что выхода нет. Вперёд вела лишь одна дорога, и он, осторожно ступив на мощёную булыжниками тропу, напряжённо пошёл навстречу уже ожидавшему его бывшему врагу и нынешнему союзнику. Встреча была неизбежна.

. Взаимно...» *

* – отрывок из книги.