Alea Iacta Est (джен)

Почувствовав, что зелье сработало, Гарри расслабился в кресле. Все тело словно налилось свинцом. Сопротивляться действию Успокаивающего зелья в таком вялом состоянии было невозможно, поэтому он оставил себя на растерзание ненавистному профессору, в некотором роде наслаждаясь создавшейся неопределенностью. Гарри чувствовал умиротворение и легкость, каких, насколько помнил, раньше никогда не испытывал. Он смог бы сварить идеальное зелье, даже если бы Снейп стоял рядом и все время насмехался. Он был абсолютно спокоен. И хотел, чтобы это ощущение никогда не исчезало.

— Мистер Поттер, вы в состоянии продолжить наш разговор без подростковых мелодраматических штучек? — спросил зельевар шелковым голосом, который, однако, никак не тронул юношу.

— Конечно. Пожалуйста, продолжайте, — улыбнулся Гарри, скрестив ноги.

Он ощущал приятное тепло, исходящее от камина. Несмотря на жаркую погоду, парень слишком часто мерз.

— Как я пытался сказать ранее, — досадливо заговорил Снейп, — профессор Дамблдор устроил так, что вы можете остаться в Хогвартсе на лето.

— Здорово, — сказал Гарри, глубже усаживаясь в кресле с единственным желанием: призвать откуда-нибудь одеяло, но для этого пришлось бы использовать магию, а он помнил (даже несмотря на действие зелья), что это плохая идея.

— Поттер! Наш разговор не окончен, и не смейте засыпать в моем кресле. Я не собираюсь становиться нянькой гриффиндорского недотепы, — раздраженно бросил Снейп.

— Тогда поторопитесь, сэр. Я устал.

Гарри смотрел, как декан враждебного факультета в ярости вскочил со своего кресла. Может, и не стоило говорить такое, но это была правда. Зельевар подошел к своему ненавистному студенту и нагнулся так, что их глаза оказались на одном уровне. Гарри знал, что должен бы чувствовать волнение, страх, хоть какие-то негативные эмоции, но не смог, однако, сдержать хихиканья. Беспокойства о последствиях не было, а огонь в обсидиановых глазах Снейпа, будто прожигающий и расплавляющий собеседника даже из другого конца комнаты, как в маггловских фильмах, которые Дадли смотрел по телевизору, казался забавным.

— Вы останетесь здесь, Поттер, в моих апартаментах, под моей властью. Каждый день вы будете проводить за уроками, что включает в себя и окклюменцию, и я не потерплю столь же жалких попыток, что были в этом году, — кричал Снейп, и его палец покачивался перед лицом Гарри. — Вы будете следовать моим указаниям или столкнетесь с последствиями. И если у вас есть хоть грамм мозгов, вы подниметесь из моего кресла и вернетесь в Гриффиндорскую башню, и мы будем игнорировать друг друга до тех пор, пока летом нам не придется жить вместе!

Гарри пожал плечами, и это, похоже, взбесило профессора даже больше, чем если бы мальчик разбил чашку о стену. Что еще он мог сделать? Кричать и ругаться, как Снейп? Нет, ведь говорить о том, куда он хотел бы поехать этим летом, просто бесполезно. Дамблдора никогда не волновали желания самого Гарри. Он должен выполнять приказы директора, и планы на лето не так уж важны, чтобы бороться за них, на что втайне надеялся зельевар.

— Поттер, даю вам десять секунд на то, чтобы уйти, или я применю к вам Обливиэйт. Шевелитесь! — рявкнул Снейп, пытаясь заставить Гарри встать.

Тот зашатался, чувствуя сильное головокружение. Колени подкосились, и холодный пол неожиданно начал приближаться.

* * *

Проклиная себя, Северус поймал Поттера, пока тот снова не упал. Последнее, чего он хотел, чтобы мальчишка покалечился, а обвинили бы в этом его. Посмотрев на бесчувственное тело гриффиндорца, он понял, что должен что-то сделать. Северус, наперекор всем своим убеждениям, перебросил руку Поттера через голову и потащил его в комнату, приготовленную эльфами специально для мальчишки.

Когда он вошел в нее, то был удивлен. Комната была маленькой и, вопреки его ожиданиям, не сильно меблированной. В дальнем углу стояла простая кровать, рядом — тумбочка. Стол, с книжной полкой над ним, размером не больше обеденного, — напротив кровати, гардероб находился по левую руку мужчины. Рядом с кроватью — дверь, которая, как полагал Северус, вела в ванную.

Поддерживая мальчишку одной рукой, он отогнул край одеяла перед тем, как положить Поттера на кровать. Стащив с него ботинки, устроив ноги и положив волшебную палочку из остролиста на тумбочку, Северус укрыл подростка. Он отказывался подтыкать одеяло сыну Джеймса Поттера. Нет, он старательно убеждал себя, что Поттер не заболеет после первой же ночи в прохладных подземельях. Северус сделал это, чтобы защитить себя от чьих бы то ни было нападок, или же уверял себя, что это было именно так.

Вернувшись в гостиную, Северус чуть не раздавил отвратительные очки Поттера, лежавшие на полу, куда упали, скорее всего, по пути в комнату. Досадно, что такое уродство скрывало красивые зеленые глаза, доставшиеся мальчишке от его матери. Лили. Северус вздохнул. Он не хотел вспоминать прошлое хотя бы этим вечером.

Наклонившись, чтобы поднять очки Поттера, он нашел еще одну причину радоваться тому, что его шпионская жизнь закончилась. В спине что-то стрельнуло и хрустнуло, как только он выпрямился, заставив задаться вопросом: сколько еще он смог бы продержаться в рядах приверженцев Темного Лорда. В свои тридцать шесть он все еще оставался довольно молодым, но многочисленные пытки Круциатусом оставили свой след. Скрипящие суставы заставляли чувствовать себя стариком, и он мог только надеяться, что последствия проклятия со временем покинут тело.

Положив очки Поттера на тумбочку рядом с палочкой, Северус вернулся в гостиную и сел на диван, от которого все никак не мог избавиться. Несмотря на свой ветхий вид, он был самым удобным предметом мебели. Именно на нем зельевар любил проверять работы студентов, читать или размышлять об открывшихся тайнах, как, например, последняя, с которой он столкнулся. Неужели его ученики действительно думали, что он — вампир, спящий в гробу, хотя видели, как он каждый день при свете дня ест человеческую пищу?

Поттер не должен был так отреагировать на обычное Успокаивающее зелье. Его реакция походила на реакцию маггла, но это предположение абсолютно не имело смысла. Без всяких сомнений Поттер обладал магическими способностями. В нем было достаточно магии и даже больше, его мощь превосходила способности всех его сверстников, и сейчас, когда он стал старше, возможно, был сильнее любого другого студента в Хогвартсе, включая семикурсников.

— Мяу, — потребовал внимания белый котенок, забравшись на колени мужчины.

— Что ты хочешь? — спросил Северус, поглаживая пушистый комочек меха, который вечно оставлял шерсть на его мантиях, заставив придумать специальное заклинание для их чистки.

— Мяу, — настаивал на чем-то маленький монстр, потершись головой о руку хозяина.

— Подожди ты, маленький искатель внимания. Ведешь себя, как будто я тебя никогда не кормлю, — отчитал Северус.

Взяв немного кошачьего печенья из неприметной банки на кофейном столике, он положил угощение на пол, и Флерри спрыгнула с его коленей и мягко замурлыкала. Котенок погрыз печенье, потом остановился и потерся о ногу хозяина, прежде чем улизнуть к новому гостю.

— Даже моя кошка любит Поттера больше, — проворчал Северус, перед тем как продолжить свои размышления.

Он любил загадки, и это была одна из причин, почему он так увлекся зельями. Что происходило с мальчишкой? Студенты в его классе не теряли сознание без причины, особенно в дни контрольных работ. Ну, за исключением мисс Джонсон на ее первом курсе, но та просто перенервничала. Мать бедняжки была Мастером зельеварения и ожидала от дочери только высших оценок.

Но вернемся к Поттеру. Он не заметил в мальчишке изменений после сражения в Министерстве Магии, не считая очевидной скорби из-за потери Блэка. Ему даже удалось набрать проходной балл за семестровый экзамен, экзамен, за который Северус готовился поставить ему жирную Т. Мужчина мысленно вернулся к моменту, когда столкнулся с Поттером после завтрака. Зельевар поежился, вспомнив, как пытался довести гриффиндорца до своих апартаментов. Может, если бы он не вел себя так и ответил на единственный простой вопрос мальчишки, тот не был бы настолько взвинчен, оказавшись в его квартире. Несомненно, Поттер не доверял ему. Северус заметил страх в его изумрудных глазах. И без легилименции ясно: Поттер подумал, что его похитили. Как будто он мог сделать это. Да Лили все время являлась бы ему в кошмарах!

Но было еще кое-что. Почему мальчишка не использовал палочку? Он даже не потянулся за ней; Северус ужаснулся, найдя палочку в его заднем кармане. Неужели бестолковый ребенок не знал, насколько она ценна? И если задуматься, то мужчина не видел, чтобы Поттер использовал ее после возвращения из Министерства. Неужели появились какие-то побочные эффекты? Но это не объясняет, почему тогда Поппи отпустила его. Она — опытный колдомедик и несомненно проверила мальчишку на наличие побочных эффектов от проклятий. Северус знал, что Альбус отсылал Поттера в Больничное крыло после возвращения, но тот вскоре снова оказался в лазарете из-за обморока на Зельеварении.

Резкий звук прервал размышления Северуса, и он увидел директора, выходящего из камина.

— А, мой дорогой мальчик, вот и ты, — поприветствовал его Альбус в ярко-фиолетовой мантии, украшенной трепещущими снитчами. — Прошу прощения за свое вторжение, но… Гарри здесь? Его друзья волнуются, он убежал с завтрака. Они его потеряли.

Северус ненавидел, что Дамблдор до сих пор называл его «мальчиком». Это заставляло чувствовать себя юнцом, будто все еще был студентом, а не опытным профессором и главой факультета.

— Да, Поттер здесь, — подтвердил Северус, шагнув к креслам перед камином.

Если бы это был его единственный вопрос, то директор связался бы с ним через камин. Они сели, и Альбус наколдовал чай и сладости.

— Хорошо. Думаю, ты уже рассказал Гарри о нашем договоре. Где он? — спросил старик, ища глазами своего Золотого мальчика.

— Спит, — махнул Северус рукой в сторону коридора, поставив свою чашку на блюдце. — Кажется, я дал ему слишком большую дозу Успокаивающего зелья. Его истощенное состояние, откровенно говоря, беспокоит меня. Думаю, все серьезнее, чем постановила Поппи.

— Глупости, — возразил Альбус. — Я был в лазарете, когда Поппи осматривала его. Проверка ничего не показала. Съешь лимонную дольку, Северус. Эльфы превосходно научились их делать.

И директор подтолкнул вазочку к зельевару.

— Неужели вы до сих пор не запомнили, что я ненавижу лимонные дольки? — фыркнул Северус, скрестив руки на груди и разозлившись, что Альбус так быстро отверг его теорию.

— Может, я когда-нибудь и запомню это, а может, в один прекрасный день ты удивишь старика и возьмешь лимонную дольку.

Северус смотрел, как Альбус берет еще одну. Глаза старика мерцали все сильнее. Зельевар хотел приступить к проверке работ студентов, если у директора больше не осталось вопросов. Целая стопка контрольных и других важных бумаг уже давно требовали внимания, и он хотел покончить с ними до конца недели. Половина утра уже была потрачена зря, и распорядок дня рушился буквально на глазах. Сегодня надо закончить проверять экзаменационные работы первого и второго курса и начать составлять план для будущего седьмого курса. Этот день — первый, свободный от уроков, и Северус уже отставал от своего графика. Если так пойдет и дальше, он ничего не успеет.

— Как Гарри воспринял новости, мой мальчик? — спросил Альбус, наливая себе еще одну чашку чая.

— К тому времени он уже был под действием Успокаивающего зелья, так что воспринял, конечно же, хорошо. Я жду возмущения с его стороны, когда он проснется и поймет, что именно я сказал, — правдиво ответил Северус, опуская ненужную информацию.

Все же есть свои преимущества в том, что он так долго был шпионом.

— Да, этого следует ожидать. Надеюсь, вы оба возьмете в узду свой темперамент и научитесь чему-нибудь друг у друга. Он не тот, за кого ты его принимаешь. Я много раз говорил тебе это, но ты все еще думаешь, что он всего лишь копия Джеймса.

Северус впился ногтями в собственные руки. Невыносимый мальчишка всегда будет таким же невыносимым! Мужчина обещал директору, что попытается обуздать свой нрав на время лета, но как только начнется осенний семестр, договоренность будет расторгнута. Если бы ему не пришлось жить с мальчишкой, то не пришлось бы давать это обещание. Он не хотел привязываться к Поттеру, несмотря на то, что это облегчило бы процесс обучения окклюменции. Недоумку придется со всем разбираться самому.

— Добби сказал мне, что обустроил комнату Гарри. Ты удовлетворен обстановкой?

— Да, но не более. Комната крошечная, Альбус. Как думаешь, где мальчишка будет класть свои вещи или проводить время? — сказал Северус, не веря, что в кои-то веки защищает Поттера.

— Гарри так не подумает, Северус. Поверь, он не избалован, — сказал Альбус, вставая с кресла и направляясь к камину. — Я скажу его друзьям, что он в безопасности и скоро вернется. Проследи, пожалуйста, чтобы пока он не оставался здесь слишком долго. Будет неразумно давать людям повод для подозрений, когда лето еще не началось.

— Обещаю не задерживать Поттера дольше, чем потребуется. Если хотите, можете забрать его прямо сейчас, у меня много работы, — сказал Северус, зная, что Дамблдор не посмеет разбудить мальчишку.

— Нет, Гарри нужен отдых после всего, что случилось. Нельзя полагаться на то, что его силы восстановятся за игрой в квиддич. Увидимся на ужине, мой мальчик.

И Альбус скрылся в пламени.

Отсутствие беспокойства и сочувствия у директора волновали Северуса. Он уже видел это в течение последнего года. Альбус намеренно сворачивал в другую сторону, когда Поттер пытался подойти к нему. Старик винил в своих действиях мальчишку, не знающего окклюменцию, но сейчас был не тот случай. Поттер знал о пророчестве, но Альбус все равно отказывался встречаться с ним. Но не мог ведь Дамблдор злиться на гриффиндорца из-за сломанных безделушек? Парочка Репаро, и кабинет стал как новенький.

Одно несомненно. Несмотря на отрицание директора, что-то было не так; первой остановкой Поттера после пробуждения станет Больничное крыло, где Поппи осмотрит его еще раз, а Северус ознакомится с его медицинской картой. Возможно, именно там кроется ответ. Зная, что не сможет начать проверку, пока не решит эту загадку, он, пользуясь особыми привилегиями школьного Мастера зелий, взял в лазарете карту Поттера, чтобы поискать в ней информацию о возможных аллергических реакциях мальчишки на какие-нибудь вещества.