Hurricane. "The Mistakes That We Made" (гет)

12 декабря 1998 года

Гермиона сидела в кресле, завернутая в плед, и смотрела в окно на падающий снег. Рождество неумолимо приближалось, дни летели вперед со скоростью света, но для нее время тянулось, словно резина, медленно и лениво, и каждая минута ожидания была вынужденной пыткой, по сравнению с которой даже физическая боль была предпочтительнее.

— Вот ты где! — раздался за спиной звонкий голос Джинни. — А я ищу тебя по всему дому. Хочешь кофе?

— Я скоро плеваться им начну, — бросила через плечо Гермиона, тем не менее благодарно кивнув. — Спасибо, лучше чай, если можно.

— Я так и думала, что ты его попросишь, поэтому вот, — младшая Уизли вытянула из-за спины две чашки, одну из которых подала девушке, и опустилась в резное кресло рядом. Некоторое время они молчали, задумавшись каждая о своем, глядя на белый снег, осыпающий предрождественские улицы. Мысли Гермионы снова потекли в невеселом направлении, и она буквально чувствовала, как высасывают они из нее последние крохи самообладания. Весь этот месяц у нее все валилось из рук, работа не шла, настроение скакало от глубочайшей депрессии до истеричных порывов, хотелось то кричать и швырять по дому вещи, то залезть с головой под одеяло и забыть о внешнем мире, где вот уже столько времени отсутствовал единственный человек, который был нужен. Две недели назад она даже согласилась пожить у родителей: ничего хорошего это, конечно, не принесло, но сам факт ее переезда должен был бы разозлить Гарри. В данной ситуации все смахивало, скорее, на отчаянный жест, и Гермиона действительно думала, что подобное заставит его задуматься и вернуться раньше, но ничего не произошло. Поэтому спустя пять дней, не выдержав, она вернулась обратно в ставшие уже родными стены особняка Поттеров.

— Как ты? — спросила Джинни, сжавшись в ожидании ответа. Гермиона снова мысленно помянула Моргану: домочадцы словно сговорились, и все, как один, считали ее либо грозной фурией, либо хвосторогой в теле человека. Хотя девушка не могла винить их — чем дольше это продолжалось, тем сильнее она злилась, иногда взрывая мелкие незначительные вещи всплесками стихийной магии.

— Почему все задают мне один и тот же вопрос? — раздраженно бросила Гермиона. — Действительно ли вам нужен мой ответ? Я не в порядке, у меня не все хорошо, и не будет, пока он не вернется. В остальном я нормально себя чувствую.

Джинни сочувствующе погладила ее руку, но Гермиона только поморщилась от этого привычного уже проявления жалости.

Гарри отсутствовал уже пять недель.

* * *

23 сентября 1998 года

Гарри влетел на чердак, пугая спящих там сов — Хедвига сердито ухнула, а Свин зашелся радостным воплем, каким всегда приветствовал любого жителя этого дома. Маленький совенок Рона давно вырос, но свои детские привычки не утратил, что удивляло не только его хозяина.

— Милый, что такое? — Гермиона отвернулась от кормушки, в которую только что ссыпала еду птицам — ее тут же принялся клевать филин Малфоев, принесший Драко письмо от родителей.

— Герм, ты не поверишь, какая идея пришла мне в голову! — с большим энтузиазмом воскликнул Гарри.

— Боюсь даже представить...

— Мы будем жить в Годриковой Впадине!

Гермиона замерла, не донеся руку до лба, и с сомнением взглянула в пышущее жаром лицо юноши. Как ни странно, он был здоров, по крайней мере, физически, о чем свидетельствовал ясный взор.

— Прости, что? — спросила девушка, не уверенная в том, что его слова правильно расслышала. — Годрикова Впадина? Деревня, где погибли твои родители? Ты, должно быть, шутишь?

Гарри не шутил — наоборот, сейчас он был серьезен, как никогда, хотя и взвинчен больше обычного. Гермиона вздохнула, глядя на него, такого взбудораженного собственной затеей, такого радостного, и подошла ближе.

— Гарри, ты же знаешь, что там все разрушено и не подлежит восстановлению.

— Я все исправлю!

— Гарри.

Он вдруг сник, словно до этого ему в голову не приходили подобные соображения, и Гермиона подумала, что ему просто хотелось иметь место, связанное с его родителями непосредственно. Особняк Поттеров смущал Гарри своими размерами, неприступностью и чужой отталкивающей атмосферой, и он давно раздумывал над переездом, только вот не знал, какое место выбрать. Та злосчастная газета двадцатилетней давности подстегнула его еще больше — только вот не в нужном направлении.

— Милый, давай поговорим об этом со всеми? — предложила девушка, обращая на себя его внимание. Гарри поднял голову и привлек ее к себе. — Мы не одни живем в этом доме, я уверена, что остальные не будут против переезда и с радостью поучаствуют в процессе поисков. Ну почему ты всегда все берешь на себя? Положись на нас.

Юноша согласно кивнул, помедлил и, решив, что сейчас самое время, поцеловал Гермиону. Девушка обвила его руками за шею, вытянула из пояса джинсов футболку — и они отодвинули разговор с сожителями на неопределенное время.

* * *

27 октября 1998 года

День тянулся бесконечно долго, солнце лениво ползло по небу, скрываясь за неплотными тучами, а Гарри перечитывал один и тот же абзац уже в сотый раз, и никак не мог понять его смысл. Чертова история, чертова декларация, чертов предмет. Хотелось выть с досады на себя же — ему совсем не нравилось это занятие. Гермиона куда-то пропала еще утром, Рон ушел с Джорджем в магазин, Луна отправилась к отцу — даже вечно ноющий Малфой как сквозь землю провалился (вроде бы он соизволил прийти в Министерство для дачи показаний против каких-то мелких сошек). День проходил препаршиво.

Юноша зевнул — миллионный раз за эти полчаса — поправил очки и уже хотел плюнуть на все, когда к нему на стол, громко ухая, приземлилась серая сова.

— Эй, ты школьная! — радостно поприветствовал ее Гарри и вытянул из лап письмо от МакГонагалл. Птица одобрительно ухнула, когда он прошелся пальцами по ее оперению, потопталась немного по бумагам юноши и улетела прочь.

Гарри развернул конверт со знакомым гербом, пробежался глазами по прямым строчкам и чуть не подпрыгнул на месте — директор вызывала его к себе. Обычно это означало либо очередной тест по пройденному материалу, либо какое-то практическое поручение; но последнее тестирование юноша, по словам профессора, сдал два дня назад, и к практике приступить должен был со следующей недели уже под руководством кого-то из министерских — так что это было что-то явно интересное.

Гарри наспех нацарапал Гермионе пару строк, быстро сменил домашнюю одежду и исчез в зеленом пламени камина.

Летучий порох доставил его прямиком на ковер к МакГонагалл, и юноша, чуть не упав к ее ногам, неприлично закашлялся.

— Прошу прощения, профессор, никогда не любил каминные сети, — сказал он в свое оправдание, стряхивая с брюк пепел.

— Не Вы один, мистер Поттер, — хмыкнула женщина, и Гарри, подняв глаза, увидел в ее кабинете постороннего. — Знакомьтесь, мистер Поттер, это мистер Барнабас. Он является главой отдела магических расследований, и, быть может, Вам станет интересна его работа. Я оставлю Вас, сэр. Можете поговорить здесь.

МакГонагалл вышла из кабинета, закрыв за собой дверь, и Гарри, удивленно проводив ее взглядом, обратил внимание на мужчину. Он не был совсем старым, но уже пожилым, и седина тронула его смоляные волосы у висков и на затылке — и не более. Гарри отметил сильные крепкие руки под складками обычного магловского дорогого пиджака и твердую стойку, прямую спину, говорящую о военной выправке, и уверенный взгляд темных глаз. Он носил четко очерченную прямоугольную бородку, а в кармане пиджака прятались очки.

— Что скажете, мистер Поттер? — неожиданно спросил мужчина заинтересованным голосом, вызывая у Гарри ассоциации с фокусником. — Какое мнение Вы обо мне составили на данный момент?

Юноша вопросов задавать не стал — только в удивлении вскинул одну бровь, отдавая дань профессору зельеделия, и ответил, чуть помедлив для сохранения хоть какой-то уверенности в себе.

— Вы, должно быть, бывший военный, судя по Вашей стойке и манере держать себя, но не грозный волк — иначе бы не стали носить дорогую одежду и обувь. Сильный волшебник, хотя физически способны тоже на многое. Может быть, Вы участвовали в этой войне, но, скорее всего, ее пропустили. Вы были где-то на континенте, но и там принимали участие в сражениях, хотя, возможно, не недавних.

— Очень хорошо, — одобрительно хмыкнул мистер Барнабас, губы изогнулись в улыбке, обнажая ровные зубы — Гарри заметил отсутствие одного клыка. — Профессор МакГонагалл была права на твой счет — ты быстро соображаешь, хотя логическая составляющая у тебя развита менее сильно, чем интуиция. Она говорила, ты был ловцом в школьной команде?

Гарри кивнул, чувствуя себя на допросе, который случился с ним и Гермионой сразу после чертовой войны — и это не было увеселительным мероприятием: это раздражало, вопросы выбивали почву из-под ног, чиновники давили на него и Гермиону, отчего хотелось каждому из них зарядить каким-нибудь заклинанием посильнее. Особенно тяжело тогда пришлось Гермионе, и из кабинета она вышла дрожащая и в слезах. Гарри разозлился так сильно, что сломал стол одному из их конторы.

— Значит, реакция у себя отличная. В школе лучше всего у себя выходило с защитой от темных сил, верно? — наседал Барнабас, Гарри кивал. — Блокологией владеешь? — опять кивок, но менее уверенный. — Ничего, все можно освоить, главное иметь базу. Знания медицины? Конечно же, нет, ты чаще был пациентом. На парселтанге все еще говоришь? Хм, а вот это новость, я думал, это при тебе осталось. Ну, да не важно, змеиный язык нам не важен.

— Сэр, — перебил его Гарри, которого происходящее начало раздражать. — Что все это значит? Вы меня вербуете куда-то?

Барнабас снова просиял, теперь уж точно напоминая юноше фокусника из цирка для сливок общества.

— Профессор МакГонагалл не представила меня, как следует, мистер Поттер. Я Яков Барнабас, начальник отдела временных магических расследований при магическом мировом бюро расследований. И я хочу предложить тебе место в нашей конторе.

* * *

19 декабря 1998 года

До Рождества оставались считанные дни. Особняк Поттеров, заботливо украшенный эльфами, принял праздничный вид, и в каминах теперь постоянно пылал огонь, пуская по дымоходам теплый воздух. Гермиона как раз левитировала на самую высокую в доме елку звезду, когда в большой гостиной появился Малфой.

— А где все? — спросил он, стряхивая с черного пальто снег. — Уизли застряли в их магазинчике, хотят принести домой побольше своих приколов, а Джинни и Лонгботом аппарировали раньше меня, так что я думал, что они уже здесь.

— Как видишь, никого нет, — протянула Гермиона, наконец, заканчивая с этим упрямым рождественским деревом. Драко подошел оценить труды и, видимо оставшись доволен, согласно хмыкнул.

— Совсем никого? А Поттер...

— Совсем никого, Драко, — отрезала девушка, сердито тряхнув головой. Теперь упоминание имени ее возлюбленного злило так сильно, что хотелось бросаться чем попало.

Блондин вздохнул, косясь в ее сторону и думая, что она этих взглядов не замечает.

— Знаю, глупо спрашивать, и тебя уже все достали с этим, но... Ты в порядке?

Гермиона взвыла в голос, с силой закинула мишуру обратно в коробку и вышла из комнаты, печатая шаг.

— Очевидно, нет... — печально констатировал Малфой, провожая девушку удрученным взглядом, который все принимали за сочувствие. Но это было не оно.

Это было сожаление.

— Где бы тебя не носили черти, Поттер, вернись. Ты не делаешь ее счастливой.

* * *

27 октября 1998 года

— Гарри, я дома! — крикнула Гермиона, как только ступила на порог Поттер-мэнора. Перед ней тут же возник домовик, участливо заглядывая ей в лицо.

— Добрый вечер, мисс Гермиона, хозяина нет дома. Давайте я возьму ваши сумки?

— Гарри нет? А где он? — девушка сняла пальто, повесила его на крючок в коридоре и подала эльфу три пакета с продуктами и своими бумагами. — Это на кухню, а это в кабинет на третьем этаже, хорошо? Вроде как он собирался подготовиться к практике в Министерстве, когда я уходила.

— Да, мисс, он готовился, — кивнул большеглазый эльф — сегодня он был в флисовом полотенце. — Прилетела сова из школы Хогвартс, мисс, и хозяин покинул дом через каминную сеть.

Гермиона прошла в гостиную, проклиная длинные коридоры и высокие лестницы этого дома, потом пересекла комнату и открыла библиотеку. На столе лежала забытая книга и записка под чернильницей.

«Герм, меня вызывает МакГонагалл, вроде что-то интересное. Надеюсь быть к ужину. Гарри. Р.S. Люблю тебя. Р.Р.S. Может, завтра устроим себе выходной и проваляемся в постели весь день?»

Она рассмеялась, сложила лист пополам и убрала в стол — к остальным их запискам друг другу, число которых росло изо дня в день.

К ужину присоединились Рон и Луна, потом неожиданно пришли Джинни с Невиллом, но задержались только на суп — а Гарри так и не появился. Гермиона начинала нервничать, и за чашкой чая совсем не выдержала — было уже десять часов вечера, а он так и не удосужился появиться в доме.

Но только девушка собралась вызвать по камину кабинет МакГонагалл, как из него, чертыхаясь и отплевываясь, выпал сам Гарри.

— Мерлин Великий, где ты был?! — взорвалась Гермиона, даже не взглянув на его жалкий после летучего пороха вид. — Я вся извелась, хотела уже тревогу бить!

Гарри вдруг подскочил к ней, взял за плечи пыльными руками и запечатлел на ее губах влажный, смачный, жаркий поцелуй.

— Где ты... был. — закончила девушка, пораженно хлопая ресницами.

— Герм, ты не поверишь, что со мной сейчас случилось! — радостно воскликнул юноша, все еще держа ее в своих цепких объятиях. — Кажется, я нашел, что искал!

— Пакт о защите прав малых народов Шотландии? — неуверенно спросила Гермиона, голос ее подвел, и конец фразы она проглотила.

— Нет, я нашел работу! В мировом магическом бюро расследований! Знаешь такое?

Девушка тихо ойкнула, садясь в ближайшее кресло. Все, что помнила она об этом подразделении мирового правопорядка — это то, что бюро руководило авроратами всех магических министерств мира, рассылая информацию по нужным инстанциям, и оно было действительно автономной веткой власти мирового магического сообщества.

— Гарри, как?..

Он оттолкнул стул рядом с ее креслом и уселся на подлокотник.

— МакГонагалл вызвала меня к себе, а там был глава отдела временных расследований, Барнабас, такой интересный тип. Он задал мне несколько наводящих вопросов, проверил мою эрудицию, логику и интуицию, потом объяснился, кем является, и сказал, что их контора была бы рада получить меня в качестве сотрудника.

— Но это же... — Гермиона не могла поверить своим ушам, но гаррин вид говорил сам за себя: он весь светился, словно маленький ребенок, которого привели в магазин со сладостями и разрешили выбрать себе все, что он пожелает. — Гарри! Ты знаешь, что туда берут единицы? Чтобы стать сотрудником мирового магического бюро, нужно отслужить приличный стаж в аврорате или совершить какой-то подвиг на службе, или... Я не знаю, нужно столько всего сделать, чтобы стать частью их конторы!

— Ну, — Гарри выглядел немного смущенным. — Я, вроде как, совершил нечто выдающееся, ты не помнишь? Или победа над самым грозным темным волшебником столетия уже не считается великим подвигом?

Гермиона не смогла побороть в себе детское желание влепить ему оплеуху — приподняла и проехалась рукой по лохматой шевелюре его волос.

— Эй! За что?

— Не зазнавайся, мистер герой. Ты, может, и победитель Волдеморта, но, увы не обладаешь и третей части того опыта, который должен иметь кандидат на должность в этом бюро. Это же как Высшая лига по квиддичу для школьного чемпиона — возможно, достигаемо, но не сразу после выпуска.

Гарри насупился, напоминая действительно того мальчика, который не знал, что персонажи на картинах движутся, а шоколадные лягушки вполне могут ускакать прочь, так и не дав себя съесть.

— Думаешь, это ошибка? Что они меня заметили? Барнабас был очень серьезен.

— Нет, не думаю, Гарри, — поспешила успокоить его Гермиона. Он поднял на нее зеленые глаза и замер, ожидая подтверждения ее словам. — Мерлин, конечно же, они заметили тебя не случайно! И я очень рада, что у тебя появилась возможность проявить себя в действительно стоящем деле! — она вздохнула, сжимая его руку, юноша перехватил ее пальцы и сплел со своими — широкие с тонкими длинными. Ей нравилось гаррино такое трогательное отношение к ее пальцам — в нем крылось что-то щемяще нежное, чего не доставало порой так сильно.

— Стажировка начнется через два дня, — сказал Гарри. — Барнабас дал мне время на подготовку.

— Подготовку к чему? — насторожилась девушка — такое начало ее не вдохновило, тем более она заподозрила что-то неладное, когда он виновато опустил плечи. — Гарри, что за подготовка?

— Я пройду ряд тестов на выявление способностей, чтобы они могли определить меня в соответствующий отдел, но Яков сказал, что, скорее всего, я попаду к нему в команду. Они занимаются временными расследованиями.

— И что это значит? — подозрительно спросила Гермиона. Все это начинало нравиться ей все меньше и меньше.

— Люди из этого отдела прыгают в прошлое, чтобы побывать на месте совершаемых преступлений прямыми свидетелями, а потом в настоящем ищут виновных. Всякий новенький, попавший к ним, должен пройти посвящение — своеобразный обряд, когда человека кидают по его воспоминаниям, о которых он сожалеет, чтобы он взглянул на все со стороны, понял, что прошлое ему не исправить, и вернулся в настоящее с чистой совестью. Это делается, чтобы работающие во времени люди не желали вернуться в свое прошлое и попробовать там что-нибудь изменить.

Определенно, это не было хорошей новостью. Гермиона знала не понаслышке, что путешествия во времени занимают много сил, терпения и недюжинное количество собственных нервов, а путешествовать по ошибкам своего же прошлого, наблюдать, как ты собственноручно что-то рушишь — нет, такого испытания она бы не выдержала, будь хоть в три раза сильнее, чем она есть. Если взять во внимание тот факт, что прошлое Гарри — один сплошной мрак, ошибки, за которые он себя винит до сих пор, бесчисленные смерти тех, кто ему дорог... девушка не была уверена, что ему, такому ранимому — что бы там он ни говорил на этот счет — под силу будет справиться с подобным испытанием. По крайней мере, не в одиночку.

— А нельзя не проходить это посвящение? Я понимаю, звучит наивно, но ты не можешь пообещать и клятвенно заверить всех, что не будешь пытаться изменить прошлое?

— Гермиона, не глупи, — хмыкнув, тяжело отозвался Гарри. — Это стандартные меры, и я ничем не буду отличаться от остальных. Разве что возрастом и количеством грехов за спиной, которые мне предстоит пережить заново по милости таинственной временной Арки. Но и это еще не все.

У Гермионы засосало под ложечкой в предчувствии чего-то действительно такого, что ей по вкусу совсем не придется. Гарри вздохнул — на этот раз очень опечаленно — и сжал ее пальцы.

— Барнабас сказал, что посвящение занимает какое-то время. Люди скачут по отрывкам своего прошлого, возвращаются после каждого из них, делают передых и снова отправляются в путь. Все это время они не могут общаться с посторонними людьми и контактировать с внешним миром. Чем больше тяжелых воспоминаний в жизни каждого, тем больше длится это испытание.

Девушка медленно поднялась с кресла, не сводя с него глаз. Кажется, это грозило катастрофой.

— Через два дня меня заберут на тестирование и стажировку, и я не появлюсь здесь... какое-то время.

Она сглотнула, чтобы голос не прозвучал слишком жалко — не настолько сильно, насколько она себя ощущала.

— И как долго тебя не будет?

Гарри покачал головой, в его глазах Гермиона смогла прочитать сожаление.

— Я не знаю. Во мне столько грязи, что чистить меня придется очень долго. Может, недели две.

— Две недели? — девушка почувствовала преступную радость, затмившую прошлые переживания по этому поводу. — Мерлин великий, Гарри, я думала, ты говоришь о месяцах и годах! Две недели я потерплю, не страшно. Тебя ждет действительно увлекательная работа, возможно, лучшее, на что ты мог бы быть способен, так что две недели мы с тобой переживем!

— Ты не сердишься? — Гарри выглядел удивленным и обескураженным. — Я подумал, ты расстроишься.

— Неужели ты огорчен? Все нормально, милый. Это не очень долго.

Он улыбнулся, привлек девушку к себе и зарылся пальцами в густые волосы. А потом его губы нашли ее в волнующем и радостном поцелуе.