Полугигант (джен)

— Рубеус, беги сюда, ну, что я тебе говорил? — кричал коренастый мужчина, потрясая бумагой, зажатой в руке. Сотрясая стены, в комнату влетел крупный парень, под два метра ростом. На первый взгляд ему можно было дать лет шестнадцать, но в лице было что-то необычайно трогательное, что-то детское, доверчивое. Хотя, по правде сказать, выглядел он несколько диковато: черные, спутанные космы спускались до плеч, которые были настолько широки, что могли принадлежать разве что Гераклу, мускулистые руки казались просто огромными, а глаза были абсолютно черные, и многие почему-то не замечали излучаемой ими теплоты.

— Письмо, папа, оно пришло, да? — обрадованно завизжал парень, кидаясь на шею отцу. Ну, то есть как сказать: кидаясь на шею... Скорее как раз наоборот, поднимая его на руки и целуя в обе щеки.

— Рубеус, поставь меня, я еще не поздравил тебя с днем рождения. — хитро улыбнулся мистер Хагрид. Он тяжело поднялся с постели, и, кряхтя, залез под кровать. Через несколько секунд он вылез, держа небольшой ящичек, с грубо проделанными отверстиями. Продолжая лукаво улыбаться, он протянул её сыну. Тот принялся отдирать крышку. Стоило ему только приподнять её, как оттуда выскочил мохнатый черный зверек с длинным рыльцем, страшно похожий на крупную мышь. Шумно втянув воздух, зверёк шустро перебрался на плечо и с любопытством, свойственным этим существам, принялся изучать серьгу. Да! Стоит отметить, что Рубеус носил серьгу. Небольшое золотое колечко — все, что осталось у него от матери. Так было принято в её роду, и отец не смел перечить.

— Осторожней, — засмеялся мистер Хагрид. Не успеешь глазом моргнуть, как он откусит тебе ухо, пытаясь добыть её. Это Нюхлер. Они очень падки на золото.

— Спасибо! Он чудесен! — снова обнимая отца, завопил парень и вдруг взвыл от боли:

— У-У-У! Проныра, ты у меня получишь. — Он схватил зверька, подобравшегося-таки к его серьге, за хвост и, хорошенько встряхнув, поднес его к самым глазам, — Не нужно так делать. Мне больно. Ты ведь больше так не будешь, правда...э-э-э... Барти?

Тихо пискнув в знак согласия, зверек забрался Рубеусу за пазуху.

Мистер Хагрид сильно удивился странному выбору имени для питомца, но скоро согласился.

— Я рад, что вы подружились. Хороший друг тебе не помешает, когда я...м-м-м... — Хагрид замялся, не закончив фразу.

Рубеус посмотрел на отца с подозрением.

— Когда ты что?

— Ничего, — быстро спохватился тот, — ничего. Просто хорошие друзья лишними не бывают, ведь так?

Тут постучали в дверь. Мистер Хагрид отправил сына обустраивать домик для Барти, а сам тяжело поплелся к выходу, ругаясь про себя на недомогание, которое не отпускало его вот уже четыре месяца. Внезапно его охватило какое-то беспокойство. Что-то мерзкое и гадкое зашевелилось внутри, словно клубок змей. Догадываясь, что посетитель будет не из приятных, мистер Хагрид рывком распахнул дверь. На пороге стоял высокий человек, в строгой, но явно дорогой, мантии с серебряной отделкой.

— Арчи, как я рад, что вы дома!

— Весьма неожиданный визит. — Сухо заметил Мистер Хагрид, — Что тебе нужно в моем доме, Клайд?

— У меня есть разговор, Арчи, и очень серьезный разговор. Я бы не советовал вам грубить, мне не доставляет ни малейшего удовольствия находиться в этом с позволения сказать доме.

Мистер Хагрид нахмурился.

— Хохлись перед кем-нибудь другим, не передо мной. Уж я-то помню, как ты попал в министерство. Поаккуратней будь, глядишь с моей помощью вспомнят и другие.

С удовольствием отметив, что собеседник его побледнел, Мистер Хагрид добавил:

— Впрочем, правила гостеприимства еще никто не отменял, поэтому прошу к чаю, Господин Министерский Работник. — И издевательски отвесил низкий поклон.

Человек, которого Мистер Хагрид фамильярно величал Клайдом, скрипя зубами, снес и это.

Минут через двадцать, когда чай был уже почти допит, а все великолепные пирожные, с таким трудом испеченные мистером Хагридом для любимого сына, были съедены, и нечего было больше вспоминать, гость откашлялся.

— Арчи, все же я по делу, хоть и не очень приятному, — при этих словах кривая ухмылка исказила лицо, давая понять, что на самом-то деле все как раз наоборот, и это "дело" несказанно радует Клайда. Тон его при этом снова стал важным и деловитым. — Ваш сын поступает в этом году в школу, не так ли?

Легкая тень беспокойства пробежала по Лицу Мистера Хагрида.

— Какое это имеет отношение к министерству? — довольно грубо полюбопытствовал он.

— Самое прямое, Арчи. Некоторые родители могут высказать вполне оправданное беспокойство по этому поводу, и Попечительский Совет счёл, что поступление Рубеуса в школу чревато опасностями.

Мистер Хагрид вскочил с места.

— Опасностями?! — зарычал он. — Дикари вы все неотесанные, это же ребенок!!!

— Происхождение вашего сына внушае...

Схватив посетителя за грудки, Мистер Хагрид выпихнул его за дверь крохотной кухонки.

— Убирайся Клайд! Еще одно слово и я придушу тебя!

И хотя он едва доставал гостю до плеча, лицо его выражало такую ярость, что тот поспешил убраться, швырнув на стул груду пергамента.

Захлопнув за Клайдом дверь, мистер Хагрид вернулся на кухню и углубился в чтение свитков. Там были многочисленные заметки о нападениях великанов на людей, о их звериной жестокости. Были там как и вполне правдоподобные, так и глупые до нелепости. Были так же вырезки из судебных дел и каких-то книг. Один из пергаментов оказался гневным заключением Попечительского Совета о безответственности некоторых магов, свирепости полукровок и необходимости запретить последним совместное обучение с "нормальными" детьми. На пергаменте стояло одиннадцать подписей. "Одиннадцать... — пробормотал Мистер Хагрид. — не хватает еще двух. Стоит им добыть их и все его надежды рухнут. К заключению было приложено письмо, или скорее небольшая записка, с требованием предстать перед собранием для защиты своих интересов.

— Папа? — Рубеус радостно вбежал в комнату, но сразу нахмурился, — Что то случилось?

Мистер Хагрид рассеянно похлопал глазами, потом с минуту что-то обдумывал и сказал:

— Возьми горсть лакричных конфет, а после обеда отправимся в Косой Переулок, покупать тебе принадлежности для школы.