Расчет (джен)

Гарри Поттер никогда не покидал жилища (не дома, на Тисовой улице у него никогда не было «дома») без работающей шариковой ручки и маленького блокнота. С тех пор, как ему впервые вручили список продуктов и отправили в магазин, Гарри брал с собой бумагу и ручку везде, куда бы ни пошел. Блокнот позволял всегда держать при себе список дел, а с помощью ручки Гарри мог в любой момент добавить что-то в этот список, отметить завершенные дела и тому подобное. Имея при себе ручку и бумагу, юноша мог продолжать заниматься любимым хобби в любом месте и в любое время.

Да, у Гарри были хобби. Он готовил, ухаживал за садом и считал. Готовка и садоводство поначалу были для него лишь хлопотами, навязанными Дурслями, но со временем юноша полюбил и то, и другое и уделял им время, но только до тех пор, пока это не мешало главному увлечению.

Любовь к счету появилась у Гарри со школы. Там он обнаружил, что в цифрах можно выразить все, что угодно. Все, что существует в природе, может быть измерено. При желании можно измерить даже воздух, хотя для этого понадобятся особые единицы измерения. Цифры же Гарри полюбил еще раньше, когда посетил свой первый урок арифметики в детском саду.

Излюбленным предметом юноши для подсчетов (помимо тех вычислений, которые он мог вести во время еды, чтобы расходовать энергию и не приобрести такие же формы, как у Дадли) были деньги.

Гарри считал все финансы, которые Дурсли «доверяли» ему, так что он прекрасно знал, каким «финансовым бременем» является для них. Гарри вычислил, что, включая расходы на школу, на него тратилось шестьдесят фунтов в месяц. И это не говоря уже о том, что он экономил Дурслям огромные деньги, работая бесплатным поваром, бесплатной прислугой, бесплатным дворецким (да, эти должности различались), бесплатным садовником, мастером, сантехником, уборщиком (что, да, означало не то же самое, что работа прислугой и дворецким). Вознаграждения за подобные услуги в частных домах были несколько выше, чем получал Гарри, особенно учитывая объем ежедневных работ, возлагаемых на юношу.

Все верно, Дурсли задолжали ему. Но Гарри никогда не получал и пенни от них.

Однажды, когда Петуния была на ланче с миссис из дома № 6, а Дадли гостил у Пирса Полкиссона, Гарри решил заглянуть в кабинет дяди Вернона, где хранились бухгалтерские книги. Гарри было приятно узнать, что у Дурслей были некоторые основания жаловаться на свое «бремя». Они не получали ни от кого алименты на его содержание. Впрочем, это не отменяло того факта, что Гарри сэкономил им гораздо больше денег, чем они тратили на него.

— Мистер Хагрид, — осторожно позвал Гарри, подняв взгляд на великана. — Вы плохо выглядите. Может, присядете? У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать уважаемому банковскому служащему.

Крюкохват, гоблин за спиной Гарри, который проводил его и Хагрида к хранилищу, удивленно приподнял бровь. Это был довольно умелый маневр. Хагрид осторожно кивнул гоблину.

— Хорошо, Гарри, — ответил он. — Я за тобой вернусь, договорились? Не хочу, чтобы ты бродил по Косому переулку один.

— Спасибо, мистер Хагрид, — согласился Гарри. — Через час, хорошо?

Хагрид согласился и ушел, оставив мальчика с Крюкохватом.

— У вас есть вопросы, мистер Поттер? — спросил Крюкохват и приглашающим жестом указал на кабинет. — Может, обсудим наедине?

— Спасибо, мистер Крюкохват, — вежливо ответил Гарри, проследовав за гоблином в комнату. Он сел перед письменным столом напротив двери, в то время как гоблин сел за стол. — Меня интересует пара вопросов. Прежде всего, я хотел бы взглянуть на историю движения денежных средств по хранилищу, в котором мы только что были, вплоть до сегодняшнего дня и узнать, были ли у моих покойных родителей другие вклады. Я так же хотел бы узнать курс фунта к галлеону и вся ли валюта волшебников выпускается в виде монет.

Крюкохват ухмыльнулся.

— Очень мудрые вопросы, мистер Поттер, — сказал он, доставая из ящика стола несколько больших книг. — Необычно слышать такие вопросы от ребенка вашего возраста.

— Я люблю цифры, мистер Крюкохват, — Гарри ответил очень мягко, взяв в руки первую придвинутую к нему книгу, но слова его были резки. — Здесь какая-то ошибка, — сказал он минутой позже.

— Ошибка, мистер Поттер? — переспросил Крюкохват. Ухмылка стремительно сползла с его лица.

— Здесь есть списания средств на имена людей, которых я не знаю, — начал Гарри, указав на фамилии «Дамблдор» и «Фадж». — Они не вернули ни галлеона из этих денег. И я, кажется, получаю отчисления от нескольких компаний, которые выпускают продукцию с моим именем на упаковке, — сказал он, достав ручку и блокнот, чтобы записать полученные сведения. — Но мне кажется, те деньги надо вернуть. Что по остальным вопросам?

Взгляд Крюкохвата был по-прежнему хмурым, но он все-таки ответил.

— Вся валюта Гринготтса эквивалентна золотому запасу. Наш курс — два фунта к одному галеону. Кроме того, во второй книге перечислены все вклады, инвестиции и собственность, которые принадлежали вашим родителям, а теперь, соответственно, принадлежат вам.

Гарри взял вторую книг у Крюкохвата и сделал несколько заметок в блокноте.

— Напоследок я хотел бы взглянуть на завещание моих родителей. Я успел узнать совсем немного о мире волшебников. Говорят, мои родители погибли в какой-то войне. Полагаю, они составили завещание.

Крюкохват кивнул, но на мальчика он смотрел все так же хмуро.

— Завещание было запечатано главной печатью Визенгамота. Вам придется обратиться в Министерство с просьбой опубликовать его.

Гарри сделал еще одну запись в блокноте.

— Спасибо, Крюкохват. Могу я взять книги с собой или хотя бы копии? Я бы хотел подробнее изучить их, а вы, должно быть, очень заняты.

Крюкохват прищурился. Вглядевшись в бусинки глаз гоблина, Гарри понял, что тот что-то считает.

— Если вы дадите нам пять минут, мы сделаем вам автоматически обновляющиеся копии. Они будут отображать все изменения по вашему счету.

— Большое спасибо, Крюкохват, — сказал Гарри. — И сколько стоит эта услуга?

На лице Крюкохвата снова появилась ухмылка.

— Двадцать галлеонов, — ответил он.

Гарри кивнул, согласившись с ценой. Он мысленно подсчитывал, какую прибыль принятые им решения принесут в будущем.

— Ах да, мои опекуны откажутся помочь мне открыть счет в банке маглов, — сказал он, вспомнив слово, которое использовал Хагрид. — Гринготтс может помочь мне с этим?

— Вы сомневаетесь в надежности нашего банка, мистер Поттер? — спросил Крюкохват, показав ряд острых зубов. Задавать подобные вопросы гоблину было опасно.

— Вовсе нет, мистер Крюкохват, — спокойно ответил Гарри. — Просто это было бы логично. У меня не всегда будет возможность приходить в Гринготтс за золотом. Я бы хотел, чтобы в этом случае я мог спокойно делать покупки в магловском мире. У меня нет оснований сомневаться в способности Гринготтса следить за сохранностью золота.

Крюкохват внимательно посмотрел на Гарри.

— Очень хорошо, — сказал он. — Гринготтс подготовит все необходимые документы для открытия счета в магловском банке. Комиссия за эту услугу составит пять галлеонов. Мы подготовим документы вместе с бухгалтерскими книгами, копии которых вы заказали. Подождете в вестибюле?

— Большое спасибо, мистер Крюкохват, — сказал Гарри, улыбнувшись, и встал со стула. — Надеюсь, у вас бывают и более прибыльные дни.

Гоблин склонил голову в ответ и проводил взглядом выходящего из кабинета Гарри.

Гарри сидел в вестибюле и на протяжении сорока пяти минут пристально изучал бухгалтерские книги, пока к нему не вернулся Хагрид. Он делал записи в блокноте и производил подсчеты. Когда, наконец, приехал Хагрид и предложил пойти купить Гарри мантии, мальчик отклонил его предложение.

— Думаю, вначале мне нужно купить чемодан, мистер Хагрид, — отметил Гарри. — У меня нет пальто с кучей карманов, как у вас. И, даже если бы оно у меня было, карманов на нем было бы гораздо меньше, и они не были бы такими же большими.

— Э-э-э... верно, — согласился Хагрид. — Как я об этом сам не подумал! Правильно, нам нужен чемодан и, конечно же, школьные принадлежности.

Магазин, в который Харгид повел Гарри, стоял посреди площади. Прямо за дверью магазина сумок возвышался столб с указателями на пять улиц и аллей.

— Косой переулок, — прочитал Гарри.

— Оттуда мы только что пришли, — закончил мысль мальчика Хагрид.

— Лютый переулок, — продолжил Гарри.

— Небезопасное место. По крайней мере, для тебя. Там продаются опасные вещи, и продают их опасные люди, — предупредил Хагрид.

Гарри кивнул и обошел столб.

— Нортик аллея.

— Это где, э-э-э, можно купить все для путешествий, будь то портключ, летучий порох или, если пожелаешь, лодка на выходные. У них есть карты, путеводители и все, что связано с путешествиями, — объяснил Хагрид.

— Аллея Возможностей.

— Здесь собраны все юридические фирмы, а еще частные и узконаправленные медицинские клиника и тому подобные. Я рад, что у меня никогда не было повода ходить туда, — прокомментировал Хагрид. — Хотя, должен признать, что там работают исключительно профессионалы.

Гарри запомнил то, что сказал великан. Ему, несомненно, нужно будет прийти сюда позже.

— Мертвая Аллея? — переспросил Гарри. Вот об этой аллее ему было действительно интересно узнать.

Хагрид поежился.

— Да. Туда тоже не нужно ходить, Гарри, — предупредил он своего юного подопечного. — Это, конечно, не Лютый переулок, но все равно не то место, где тебе стоит появляться.

— Мистер Хагрид? — нахмурился Гарри.

Великан еще больше смутился.

— Сам я никогда не был там. Признаюсь, однажды я заглянул в Лютый переулок. Мне нужно было приобрести кое-что для сада. Но я заскочил в магазин буквально на минуту, то есть, почти и не был на аллее вовсе. А о Мертвой Аллее говорят, что это место, куда не стоит ходить приличным волшебникам.

Гарри сделал отметку в блокноте, чтобы позже еще раз вернуться к этому вопросу. А сейчас ему предстояло сделать важные покупки и дать несколько распоряжений продавцу магазина сумок.

— Сэр, я не могу поднять этот чемодан, когда он совершенно пуст, — Гарри выделил голосом последнее слово, с трудом приподнимая чемодан на полдюйма от пола. — Какая же польза мне будет от него, когда он будет заполнен? Кроме как интерьера мебели, конечно.

Продавец удивленно заморгал, услышав вопрос мальчика, но подошел к чемоданам, стоящим под вывеской «стандартные чемоданы в Хогвартс». Потребовалось много терпения и нервов продавца, прежде чем Гарри вышел из магазина с сундуком, который можно было уменьшить до размера старой монеты в три пенса. В нем был один обычный отсек, один расширенный отсек, потайной отсек в задней части чемодана и один сильно расширенный отсек под принадлежности для лаборатории или офисной работы. У сундука было четыре замка и пять ключей — по ключу для каждого замка и пятый для того, чтобы увеличить или уменьшить сундук без помощи волшебной палочки. Помимо этого Гарри купил сумку, на которую были наложены расширяющие чары и чары, уменьшающие ее вес.

Все покупки обошлись мальчику в пятьдесят галлеонов. У Гарри тут же возник вопрос, знают ли волшебники реальную стоимость золота или же магия позволяет им значительно уменьшить затраты на производство и, соответственно, уменьшить конечную стоимость товара.

Так или иначе, последний вариант казался ему более вероятным.

Купив сумки, волшебники пошли дальше, чтобы купить Гарри мантии, о которых Хагрид упоминал ранее. Магазин, в который они пришли, назывался «Магазин мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». В магазине уже был один посетитель, примеряющий мантию — мальчик с короткими прилизанными волосами цвета платины. Стоя на небольшом пьедестале во время примерки, Гарри попросил швею сделать мантию немного на вырост.

— Ты что, нищий, зашедший сюда, чтобы попросить подать тебе кнат, или просто настолько беден, что не можешь позволить себе мантию по росту? — спросил мальчик с усмешкой.

Гарри вспомнил, что кнатом называют в волшебном мире монету наименьшего достоинства.

— Нет мудрей человека, чем скряга, — коротко и четко ответил Гарри, озадачив своими словами второго мальчика настолько, что тот так и ничего не сказал до прихода матери. Когда мантии были готовы, Гарри заплатил за них в общей сложности пять галлеонов (отметив про себя, что мантии нельзя увеличить с помощью волшебства, и ему придется вернуться сюда, когда он вырастет из них) и вышел из магазина, чтобы присоединиться к Хагриду. Великан ждал его в книжном магазине «Флориш и Блоттс» через дорогу.

Хагрид рылся в книгах, коих здесь было великое множество, и Гарри не видел причин спешить в этом магазине. В конце концов, знания — великая ценность, особенно тогда, когда ты знакомишься с новым миром, частью которого являешься сам.

Гарри купил все тома «Книги Стандартных Заклинаний», а так же том под названием «Реакции в Зельях», в которой описывалось, почему зелья могут не оказать желаемого эффекта, перечислялись реакции между различными ингредиентами, способы приготовления зелий и реакции, которые они вызывают. Помимо этого в книгах описывалось влияние температуры на различные комбинации ингредиентов, и даже почему для приготовления тех или иных зелий нужно использовать котлы и палки для перемешивания строго из определенных металлов. Он купил пару книг по Травологии: энциклопедию магических растений и книгу, описывающую множество методов ухода за растениями (как магических, так и магловских, так как некоторые магловские растения вели себя весьма забавно, если подвергнуть их воздействию магии). К куче покупок присоединилась книга по трансфигурации под названием «Искусство Анимагии», а также четыре издания «Истории Хогвардса». Каждый новый том выходил с периодичностью раз в двадцать лет и был написан представителем одного из четырех факультетов Хогвардса, что позволяло Гарри узнать, как менялась школа на протяжении многих лет.

После этого Гарри зашел в раздел Арифметики и просмотрел каждую имеющуюся там книгу. В конце концов, все они были о цифрах, а цифры всегда были его страстью. Среди многочисленных книг по арифмантике, стояли также книги о нумерологии и рунах. Гарри взял стопку этих книг тоже.

Еще вчера все книги обошлась бы Гарри в несколько сотен фунтов, но мир магов в очередной раз удивил мальчика. Здесь за столь внушительную покупку он отдал всего сорок пять галлеонов.

Следующей остановкой волшебников стал магазин снадобий и зелий, где Гарри купил стандартный набор ингредиентов для начинающих зельеваров и обычный оловянный котел, в который тут же убрал ингредиенты. Он заплатил за все пять галлеонов и убрал котел в сундук. Гарри отказался от покупки телескопа, сказав, что сделает это позже, и они с Хагридом направились в магазин волшебных палочек Оливандера.

Хагрид уселся на стул в углу магазина, а Гарри начал перебирать в руках одну волшебную палочку за другой. Одна палочка (остролист и перо феникса), приняла мальчика, и Оливандер одобрил выбор, но Гарри палочка не понравилась — что удивило пожилого мужчину — и поиски пришлось продолжить. Оливандер показал Гарри все палочки, даже те, что находились за особой витриной, но в итоге, кроме палочки с пером феникса, ни одна другая не признала юного волшебника, и мужчине пришлось предложить несостоявшимся покупателям заглянуть в магазин одного из своих конкурентов.

Гарри купил у Оливандера футляр и набор для ухода за волшебной палочкой за два галлеона. Футляр был зачарован таким образом, чтобы никто, кроме Гарри, не мог достать из него палочку, как при помощи магии, так и без нее.

Магазин волшебника, к которому их направил Оливандер, находился на аллее Возможностей. Мужчина был профессионалом своего дела и занимался изготовлением палочек для самых требовательных и трудных клиентов. Он также занимался ремонтом волшебных палочек, но это было уже более дорогое удовольствие.

Мужчину звали Питер Джонс, а его магазин назывался «Идти в ногу с Джонсами». Да, вся его семья занималась производством волшебных палочек. Среди Джонсов были и маглы, которые жили в Америке и прославились там.

Хагрид снова сел на стул, а Гарри и мистер Джонс занялись выбором для Гарри подходящей палочки.

— Такие клиенты, как вы, попадаются раз в десять лет, — сказал мистер Джонс, провожая Гарри вглубь магазина. — Для начала скажите, какая палочка подошла вам больше всех в магазине Оливандера, а затем я применю к вам несколько заклинаний, которые помогут мне подобрать вам волшебную палочку.

— Мистер Оливандер сказал, что мне больше всего подошла тринадцати дюймовая палочка из остролиста и сердцевиной из пера феникса, — ответил Гарри. — Но я чувствовал себя некомфортно, держа ее в руках, как будто волшебная палочка приняла только части меня.

Мистер Джонс задумчиво кивнул, достал свою волшебную палочку и начал накладывать на Гарри диагностические и распознающие заклинания. Вдруг, он стремительно побледнел. Лицо мужчины приобрело цвет фарфора, а затем и вовсе посерело.

— Мистер Хагрид, — позвал мистер Джон, — будьте добры, зайдите в соседний дом. Попросите Целительнцу Мейсон прийти сюда. Мне понадобится ее помощь, чтобы наложить на мистера Поттера распознающие чары.

— Конечно, — ответил Хагрид и выбежал за дверь. Он вернулся через несколько минут вместе с худощавой женщиной впечатляющего роста (впрочем, так казалось только тогда, когда она не стояла рядом с Хагридом) и седыми волосами.

— Питер? — спросила она, проходя мимо Хагрида (который вернулся на свое место) в комнату, где мистер Джонс уже накладывал на Гарри некоторые заклинания.

— Агата, я был бы очень благодарен, если бы ты помогла мне снять несколько заклинаний с вот этого молодого человека.

— Мне не помешало бы еще полное медицинское обследование, мэм, — добавил Гарри. — Опекуны предпочитали не замечать мое существование, так что я никогда не был на приеме у врача, не считая тех случаев, когда школьная медсестра делала мне прививки. Я заплачу за время, которые вы уделите мне. Уверен, вы очень занятой человек.

Целительница пришла в ужас, услышав, что опекуны мальчика пренебрегали его здоровьем, но нашла в себе силы кивнуть и достала волшебную палочку из рукава. Гарри подумал, что в нем, наверное, был какой-то особый футляр для палочки.

Потребовалось полчаса, чтобы снять с Гарри все заклинания, наложенные ранее. Маги сняли с него множество заклинаний, блокирующих магию, несколько проклятий, которые, Гарри был уверен, никто на него не накладывал, и пару неприятных заклинаний принуждения. Помимо этого, Целитель Мейсон удалила связь с душой мага, оставившего шрам на лбу Гарри.

После этого мистер Джонс начал изготавливать подходящую для Гарри волшебную палочку, в то время как Целитель Мейсон занялась тщательным медицинским осмотром мальчика. Она написала на листе пергамента список зелий, которые необходимо принимать Гарри, чтобы избавиться от последствий недоедания, устранить задержку роста и исправить плохое зрение (новейшее достижение среди лекарственных зелий). Помимо этого, целительница попросила Гарри заглянуть в ее клинику недалеко отсюда, чтобы она сделала ему все необходимые магические и магловские прививки. Даже маги могут заразиться магловскими заболеваниями.

Переданная Гарри палочка была изготовлена из палисандра. Она была залакирована в темный цвет, чтобы раскрыть все оттенки этого красивого дерева. Ядром одиннадцати дюймовой палочки был волос дракона удачи. Мистер Джонс не сказал, откуда именно был снят этот волос, но отметил, что он был добровольно отдан за качественное почесывание за ушком, и больше в его магазине таких нет. Эта волшебная палочка была поистине произведением искусства. Она лежала на бархатной подушечке в светонепроницаемой коробке розового цвета из эбонитового дерева и слоновой кости. Коробка предназначалась для того, чтобы Гарри убирал в нее волшебную палочку перед сном, и открывалась она только при воздействии Гарриной магии.

Волшебная палочка и коробочка стоили пятнадцать галлеонов (Гарри был уверен, что палочка от Оливандера обошлась бы ему в семь галлеонов, и Министерство Магии наверняка наложило бы на нее следящие чары, так что разница в цене его не беспокоила). Гарри отдал деньги и пошел в соседнее здание, где находилась частная клиника Целительницы Мейсон. Женщина сделала ему все необходимые прививки, вручила список зелий, которые мальчику нужно будет купить, и рассказала, как часто их нужно принимать. Гарри заплатил целительнице десять галлеонов, секретарша записала внесенную за услуги целительницы сумму, после чего Целительница Мейсон взяла с Гарри обещание, что он заглянет к ней, когда в следующий раз будет в этом районе.

— Э-э-э, я хочу подарить тебе подарок в честь Дня Рождения, — заявил Хагрид, когда они покинули Аллею Возможностей и вернулись на Косой переулок. — Как насчет совы? Они очень полезные животные, могут доставлять письма и прочее.

— Я смогу сам выбрать сову? — подумав, спросил Гарри.

— Конечно! — засмеялся Хагрид.

В торговом центре «Совы» внимание Гарри привлекла ухающая белоснежная сова. Она выглядела очень эффектно и, очевидно, была очень хорошей почтовой совой. Однако если бы Гарри выбрал именно эту сову, все бы знали, от кого и к кому она несет письмо. Мальчику было очень жаль отказываться от белоснежной совы, ведь она была действительно прекрасна, но ему пришлось. Кинув последний раз взгляд на махавшую крыльями птицу, Гарри двинулся дальше.

Вместо белоснежной совы, Гарри выбрал неясытя коричневого окраса. Ее лицо, словно маска, обрамляли перья различных оттенков коричневого. Гарри решил, что эта сова — как раз то, что ему нужно. Она не была слишком большой или слишком заметной и оказалась очень доброжелательной, умной и благородной птицей.

— Ох, она прекрасна, Гарри, — заметил Хагрид. — Не так прекрасна, как та белоснежная, конечно, но тоже очень мила. Понимаю, почему она понравилась тебе. Я заплачу за сову и клетку и, быть может, за лакомство и корм.

— Спасибо, мистер Хагрид, — сказал Гарри, поглаживая перья на груди своей птицы. — Как же мне тебя назвать? — размышлял он, обратившись к сове. — Думаю, имя Архимед подойдет тебе, хоть оно и не женское. Как тебе?

Архимед мягко ткнул головой руку Гарри, выражая одобрение своим новым именем.

Хагрид вернулся от прилавка с мешком лакомств в руках и посоветовал Гарри посадить сову в клетку. Они пришли в Дырявый Котел, и Хагрид разместил Гарри в одной из комнат до отъезда в Хогвардс первого сентября.

Такое положение дел устроило Гарри. Он свободно прогулялся по Лондону, купил канцтовары и телескоп, открыл счет в банке и обменял немного галлеонов, чтобы положить деньги на новый счет. Помимо этого он купил еще книг (немного образовательной литературы и несколько книг с хорошей фантастикой) и совершенно новую одежду в магловской части Лондона, как повседневную, так и из дорогого материала. Он купил все от нижнего белья и до рубашек с обувью, и выглядел теперь совершенно по-новому. Обноски от Дадли мальчик сжег.

После этого Гарри расположился в своей комнате в Дырявом Котле и стал читать так много, как только мог, чтобы скоротать время до первого сентября. В первых двух книгах, которые он прочитал, говорилось о свойствах памяти и о том, как сохранить знания и воспоминания при помощи некой Окклюменции (которой Гарри и научился по книге), а также о том, как увеличить скорость чтения (это была магловская книга, но тоже весьма полезная, как и все остальные книги, купленные мальчиком). Освоив первые две книги, Гарри быстро прочел две трети купленной литературы. Художественные книги мальчик читал дольше, чтобы получить наслаждение от чтения, а не просто узнать, о чем они.

Иногда он шел на Аллею Возможностей, чтобы размять ноги. Здесь Гарри нашел юриста по имени Эдвард Джеймс Дойл, и теперь часто посещал его. Мальчику было необходимо решить ряд юридических вопросов, прежде чем они превратятся в проблемы.

Тридцать первого августа Гарри отправился на Мертвую Аллею.

Мертвая Аллея была не похожа ни на одну другую улицу магической части Лондона, по которым ходил Гарри (а он побывал везде, кроме Лютого переулка). Другие аллеи были очень похожи друг на друга: старинные здания, одетые в мантии волшебники и волшебницы и легкий налет пыли на домах, навеивающий ощущение, будто ты гуляешь по античному городу. Некоторые улицы, впрочем, были грязнее других. К примеру, очень чисто было около магазина Оливандера, где никто никогда не выбивал пыль, Аллея Возможностей и вовсе отличалась кристальной чистой, а на Нортик аллее пахло морским воздухом. Каким был Лютый переулок, Гарри не знал, поскольку, как уже упоминалось, никогда там не был. То, что мальчик увидел, проходя мимо нее, натолкнула его на мысль, что там либо очень грязно, либо же дорога на аллеи была покрыта очень темным лаком.

Мертвая Аллея выглядела как типичная маггловская улица с большими торговыми комплексами, где Гарри недавно купил канцелярию, новую одежду и телескоп. Магазины здесь были чистыми, люди ходили в нормальной одежде: повсюду мелькали джинсы, в поле зрения мальчика не попалось ни одной мантии или заостренной шляпы. Похоже, Мертвая Аллея отныне стала местом, куда Гарри всегда будет приходить за покупками.

На этой аллее можно было найти все, чего нет на других.

— Потерялся, мальчик? — спросил дружелюбный голос.

— Изучаю, — ответил Гарри и развернулся, чтобы посмотреть на парня, обратившегося к нему.

У молодого человека были зеленые волосы (явно крашеные, судя по черным корням), уложенные с помощью геля в шипы. Он был одет в кожаную коричневую куртку поверх оливково-зеленой футболки с высоким облегающим воротом и штаны цвета хаки, заправленные в высокие коричневые военные сапоги. Если бы не зеленые волосы и кожаная куртка, Гарри подумал бы, что парень служит в армии.

Молодой человек улыбнулся.

— Здорово, — одобрил он. — Немногие жители Косого переулка и других районов позволяют своим детям гулять по Мертвой Аллее, а уж тем более шататься по Лютому переулку. Те, кто думают, что на Мертвой Аллее не стоит появляться, просто снобы.

— Почему? Это потому, что здесь никто не носит мантии, как на других аллеях? — спросил Гарри, прикинувшись «маленьким смущенным ребенком», и склонил голову набок,

Молодой человек покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Это потому, что все здесь, на Мертвой Аллее, маглорожденные. Ну, или почти все. Чистокровные волшебники, те еще снобы, полагают, что мы не должны обучаться магии, иначе станем более талантливыми волшебниками, чем они, и утрем всем носы, пусть даже чистокровные волшебники и окружены магией с самого рождения, а мы используем ее инстинктивно. Возьми, к примеру, вот этот магазин, — сказал мужчина, указав на витрину, которая выглядела, как витрина типичного для Лондона магазина электроники, и пригласил Гарри занять место на ближайшей скамейке. — Некоторые лицемеры скажут тебе, что «магловские технологии» не работают в местах с высокой концентрацией магии, но это полная ерунда.

— И почему бы это не работать электронике? Только лишь от того, что здесь много магии? — нахмурившись, спросил Гарри.

— В том-то все и дело, — ответил парень. — Она работает, но чистокровные волшебники — точнее, их особо высокомерные представители — не хотят признавать, что маглы изобрели материал, с которым вся магия становится никому ненужной шелухой, и, конечно, они не хотят замечать таких людей, как я, вышедших из маглов, которые, возможно, могут придумать что-то полезное и инновационное. На самом деле, чистокровные маги вообще не любят ничего нового. Они обеспокоены тем, что мастер заклинаний может придумать всего одно новое заклинание за пять лет, но никого не волнует, что наши старые заклинания маглы адаптируют под себя и трансформируют в технику каждый день.

— Я Гарри, — сказал Гарри, протягивая руку для рукопожатия. — Рад, что встретил тебя.

Молодой человек улыбнулся в ответ и сжал широкой ладонью маленькую руку Гаррри.

— Майк. Я тоже рад знакомству, Гарри. Теперь ты не будешь бояться исследовать Мертвую Аллею? — спросил он с серьезным видом.

Гарри осмотрелся. Вдоль аллеи аккуратными рядами стояли магазины, по обе стороны мощеной дороги виднелись лестницы, ведущие к следующему уровню магазинов с пролегающими вдоль них дорожками, а оттуда были заметны следующие уровни. Всего их было десять, но все этажи были очень чистыми и структурированными. Здесь невозможно было потеряться.

— Думаю, все будет в порядке, Майк, — сказал Гарри.

— Ну, хорошо. Тогда я оставляю тебя изучать Мертвую Аллею дальше. Кстати, некоторые магазины здесь принимают не только галлеоны, но и фунты, если, конечно, для тебя это актуально, — предупредил Майк.

Гарри ухмыльнулся. С этого момента он, безусловно, будет приходить за покупками только сюда.

— Спасибо, Майк.

Гарри сделал вывод, что Мертвая Аллея была великолепна. Почти так же великолепна, как числа. Он мог получать совиной почтой газеты с Мертвой Аллеи, ингредиенты для зелий, одежду и книги (как магические, так и магловские), он мог купить любое снаряжение для путешествий и купить здесь домашнее животное, если захочет. При желании он мог купить дом недалеко от Мертвой Аллеи. Здесь даже были магазины (похожие он видел в Лондоне), которые продавали вещи, относящиеся к викканству, а также товары, привезенные из разных уголков Земли.

В целом, Мертвую Аллею игнорировали только потому, что на ней жили волшебники и волшебницы магловского происхождения или не являющиеся англичанами. Таких тоже было немного. Первое поколение волшебников и волшебниц принесло в Англию расизм и снобизм, которые до сих пор процветают в магическом обществе...

Гарри прибыл на платформу девять и три четверти заранее и зашел в центральный вагон Хогвартс-экспресса. Гарри выпустил Архимеда из клетки, чтобы она немного размяла крылья, сел на скамейку и достал последние пять недочитанных учебников и коробку с уже готовой китайской едой, которую Гарри купил накануне в одном ресторане на Мертвой Алее. Официантка научила его разогревающему заклинанию, так что теперь мальчик мог съесть горячий ланч в поезде.

Архимеду хватило времени полетать до того момента, как на платформе стали появляться другие ученики Хогвартса с семьями. Она села на плечо Гарри и посмотрела на книгу, которую он читал — вторую с того момента, как пришел на вокзал.

— Тебе тоже интересно почитать, Архимед? — спросил Гарри сову, улыбнувшись. — Хорошо. Я уже прочитал половину этой книги и, если ты дашь мне быстро закончить ее, я достану книгу, которая будет более интересна тебе, — предложил он.

Архимед воспользовалась моментом, чтобы посмотреть на страницу открытой книги (это был учебник продвинутого курса химии), и затем кивнула.

Гарри стал быстрее читать вторую половину книги, а затем отложил ее поверх другого учебника химии, прочитанного ранее.

— Что тебе было бы интересно почитать? — спросил Гарри сову, открывая одно из отделений своего сундука, чтобы показать ей аккуратно разложенные книги. — Документальную или художественную литературу?

Взмахнув пестрыми крыльями, Архимед спорхнула на край сундука. Она окинула взглядом содержимое сундука, прежде чем ткнуть клювом на книгу в мягкой обложке толщиной в дюйм. Заголовок в нижнем краю книги гласил «Король былого и грядущего». Это была одна из тех книг, которые Гарри купил для легкого чтения. Она рассказывала об одной трактовке легенды о Короле Артуре. Мальчик еще не успел добраться до нее.

Гарри засмеялся.

— Когда прочитаешь, скажешь свое мнение? — прокомментировал он, ставя книгу напротив клетки таким образом, чтобы сова могла устроиться поудобнее и переворачивать страницы книги своим любимым способом — используя клюв. Гарри знал, что некоторые его книги будут сильно потрепаны, если Архимед будет много читать. Так уже случилось с книгами по Окклюменции, нумерологии, общей математики, каждую из которых Гарри прочитал по два раза (второй раз уже для удовольствия), и первым томом «Властелина колец». Пока что Гарри купил только первую книгу популярной трилогии Толкина, но ему не удалось дочитать даже ее. Вчера Архимед читала «Властелина колец» до поздней ночи. Возможно, Гарри купит оставшиеся две части для Архимеда, несмотря на то, что ее обращение с книгами и чтение за полночь были ему не по вкусу.

Спустя пятнадцать минут Гарри приоткрыл дверь купе и услышал кваканье. Архимед оторвалась от книги — она только что перевернула страницу, которую Гарри уже давно прочитал, — ее темные глаза уставились на только что запрыгнувшую в купе жабу. Архимед повернула голову на девяносто градусов и, не отрывая взгляда от земноводного, стала медленно поворачиваться вслед за головой.

— Ты ешь жаб? — с любопытством спросил Гарри. Он был уверен, что обыкновенные неясыти не едят жаб, но, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет.

Архимед кивнула, взмахнула крыльями и напала на ничего не подозревающее существо. Пока Гарри дочитывал разворот книги, сова убила жабу, вспоров когтями ее горло. Затем Архимед перелетела на прежнее место, откинула створку клетки, вернулась на насест и продолжила чтение.

Гарри усмехнулся и переключил внимание на последние страницы продвинутого курса химии. Закрыв книгу, он взял следующую — основы фармацевтики. Через полтора часа поезд качнулся и пришел в движения. К этому моменту Гарри как раз дочитал двухдюймовый том. Мальчик взялся за четвертую книгу, "Полную энциклопедию грибов Британских островов". Создавалось впечатление, будто он специально медлит с чтением романов.

Через сорок пять минут Гарри дочитал энциклопедию грибов и убрал ее, как и другие книги, в сундук. Мальчик уже было потянулся за «Властелином колец», но был вынужден закрыть сундук, поскольку в этот момент в дверь купе постучали близнецы.

— Эй, можно мы оставим здесь малыша Ронни? Он боится пауков, а наш друг Ли пришел в купе вместе со своим новым питомцем — тарантулом, — спросили близнецы. Они говорили поочередно, но настолько слажено, что, казалось, будто они думают совершенно одинаково. Или же, что тоже вполне возможно, читают мысли друг друга. Гарри читал, что телепатия была почти официально признана способностью близнецов. — Если ты устанешь от него, мы в соседнем купе — заключили парни, синхронно кивнув влево и указывая туда же большими пальцами.

— Мне все равно, — кивнул Гарри, равнодушно пожав плечами.

— Простите, — произнесла девочка с копной каштановых волос на голове. Несмотря на то, что в проеме купе уже стояло трое рыжеволосых парней, она посчитала нужным постучать в дверь. — Кто-нибудь видел здесь жабу? Мальчик по имени Невил потеря ее.

Все рыжеволосые парни отрицательно покачали головами, и девочка перевела пытливый взгляд на Гарри, смотревшего на нее широко открытыми глазами. Мальчик медленно повернул голову к Архимеду. Она сгорбилась, опустила голову и крылья, явно смущаясь, делая вид, будто беседа ее совершенно не касается.

— Думаю, Архимед съела ее, — неуверенно сказал Гарри.

Архимед выпрямилась и повернула голову так, чтобы кинуть на Гарри укоризненный взгляд. Взгляд друга, которого только что предали.

— Прости, — ответил Гарри сове. — В защиту Архимеда хочу заметить, что, если вы заводите питомца, который может стать добычей другого животного, вам следует лучше следить за ним.

Архимед удовлетворенно кивнула и снова углубилась в чтение.

Девочка кивнула и ушла туда, откуда пришла. Скорее всего, она спешила рассказать мальчику, что случилось с его жабой. Девочка задержалась на мгновение, чтобы посмотреть на Архимеда, покачала головой и продолжить свой путь.

— Ты это слышал, Ронни? А мы говорили тебе, что нужно держать Коросту в клетке. Возможно, теперь ты прислушаешься к нашему совету. Все Уизли держали ее в клетке. Не представляю, почему ты так любишь держать этот жирный меховой клубок в кармане, — сказали близнецы, впихивая младшего брата в купе, и, помахав Гарри, вернулись к себе.

Гарри достал «Властелина колец» и начал листать книгу.

— Архимед, ты убрала мою закладку? — спросил он.

Сова повернула голову к мальчику, уставившись на него на мгновение, тряхнула перьями и безмолвно продолжила чтение «Короля былого и грядущего».

— Значит, она выпала, да? Ну, хорошо. В любом случае, я немного прочитал. Вернусь к началу, — решил Гарри и во второй раз закрыл сундук, прежде чем вернуться на свое место и начать читать.

— Э-э-э... — произнес Ронни, очевидно, пытаясь начать разговор.

— Ты здесь для того, чтобы спрятаться от паука, Ронни, — коротко произнес Гарри, не отрываясь от книги, — а не чтобы заводить друзей.

Ронни вздохнул, опустился на скамейку и повернул голову к окну.

— Значит, все, что говорят, правда, — послышался голос у двери. Гарри узнал мальчика с платиновыми волосами из магазина мантий. — Гарри Поттер едет в Хогвартс.

— Сделай одолжение, закрой рот и не выставляй себя идиотом еще до начала учебы, — решительно сказал Гарри, не отрываясь от страницы.

— Ты хотя бы знаешь, кто я? — требовательно спросил мальчик.

Гарри не нужно было смотреть на блондина, чтобы понять, что тот злится; он слышал это в голосе мальчика. Мельком взглянув на блондина, Гарри понял, что необходимо показать ему пример того, как нужно правильно издеваться.

— Ты — чистокровный сноб, который думает, что все вокруг обязаны вылизывать твои ботинки и стелиться перед твоими ногами, куда бы ты ни пошел. Тебе всего одиннадцать, ты еще ребенок и, следовательно, у тебя пока не может быть последователей. Возможно, у твоих родителей они есть, возможно — нет. Судя по твоему высокомерию, твои родители либо очень влиятельные, либо весьма богатые волшебники. Исходя из нашего недолгого общения, я сделал вывод, что твоим самым частым аргументом в решении любой сложной проблемы будет что-то вроде «когда мой отец услышит об этом», возможно, мама, дедушка или, учитывая, что мы едем в школу, профессор, ведь ты приложишь все усилия для того, чтобы снискать расположение к себе, — выпалил Гарри на одном дыхании и перевернул страницу. Все это время он не переставал читать и дошел уже до середины книги. — Буду краток, чтобы ты понял меня. Резюмирую: будь парнем и убирайся прочь.

Ронни и блондин изумленно уставились на Гарри, который по-прежнему не поднимал глаз от книги, испытывая совершенно противоречивые чувства. Ронни был напуган и восхищен, а блондин чувствовал бессильную злобу и был совершенно ошеломлен.

Наконец, платиновый блондин закрыл рот и уходя захлопнул дверь.

— Вот это да, — выдохнул Ронни.

— Мерлин! — коротко воскликнула шляпа, едва коснувшись головы Гарри.

— Думаю, вы обознались, — ответил мальчик в гулкой тишине зала.

Чтобы понять восклицание шляпы, необходимо разобраться, о чем думал Гарри, когда она упала ему на глаза. Сейчас мысли мальчика были бессвязными и спутанными, но пару мгновений назад он размышлял весьма структурировано.

— Итак, трусы идут в Гриффиндор, чтобы стать смелыми, те, у кого есть проблемы коммуникации, зачисляются в Когтевран, где никто не будет возражать, если они зароются в книги. Ученики, которые хотят занять в будущем высокие должности, но до сих пор не решили, как этого добиться, попадают в Слизерин. Единственные люди, с которыми стоит познакомиться, учатся в Пуффендуе, но все в Хогвартсе считают их группой ничтожеств. Создается впечатление, будто система факультетов была создана для того, чтобы у учеников не могло быть много друзей. Кажется, непредвзятых учителей в этой школе тоже нет, ведь все они в свое время учились здесь на одном из факультетов и теперь наверняка делают поблажки юным волшебникам. Ученикам приходится жить в атмосфере соперничества, а взрослые то ли закрывают на это глаза, то ли активно поддерживают сложившуюся систему. Похоже, все семь лет учениками занимаются всего лишь десять учителей, плюс мужчина неприятной наружности, прячущийся в углу, и мистер Хагрид. Всего двенадцать взрослых. В новом учебном году в Хогвартс поступило сорок учеников. Если взять это число за среднее количество учеников каждого курса, то получается, в Хогвартсе учится всего двести восемьдесят волшебников, и хотя Хогвартс не очень большая школа, учеников все равно намного больше, чем преподавателей. Их соотношение чуть больше двадцати трех к одному. Хорошо, следить за двадцатью тремя маглорожденными учениками, помещенными в один кабинет, не так сложно, но проследить за волшебниками в остальных кабинетах без применения магии невозможно. Более того, это — школа-интернат, значит, ученики проводят много времени вне кабинетов, и учителя не знают, чем они занимаются. И это не говоря уже о самом замке, который работает против учителей. Ученики меньше их по росту и могут спрятаться во многих потайных местах, которые, без сомнения, существуют в замке, а учителя не могут все время быть начеку и следить за всеми, иначе они просто сойдут с ума. Нужно что-то менять, иначе система управления Хогвартсом разрушится, что, я не сомневаюсь, уже происходит.

Именно в этот момент размышления Гарри прервал вскрик шляпы, а затем последовали реплики, упомянутые ранее.

Шляпа смущенно кашлянула.

— Да, вы совершенно правы, мистер Поттер. Принимая во внимание ваш ум, мне необходимо поговорить с Леди Хогвартса. Будьте добры, положите меня на пол.

Гарри протянул руку, стянул с головы шляпу и положил ее на пол перед собой.

— Спасибо, — сказала шляпа и замолчала. В это время ученики спрашивали друг друга: «Ты понимаешь, что происходит?» и непонимающе качали головами в ответ.

— Мистер Поттер, вы назначаетесь новым директором Хогвартса, — объявила шляпа. — Альбус, вы отстранены от должности.

Повисла гробовая тишина.

— Но я пришел сюда, чтобы научиться магии, — спокойно заметил Гарри, — а не управлять школой.

— Вы и будете учиться, мистер Поттер, — заверила шляпа с усмешкой, каким-то образом повернувшись к нему, все еще стоя на полу, — но в своем режиме, в свободное от управления школой время. В кабинете директора полно портретов предыдущих директоров школы, которые будут вашими наставниками до тех пор, пока вы не сдадите СОВ и ЖАБА.

— А сейчас? — спросил Гарри. — Куда мне сесть?

— В кресло директора школы, конечно же, — похоже, шляпа улыбалась.

Альбус Дамблдор возмущенно фыркнул позади Гарри.

— Альбус, домовые эльфы уже упаковали ваши вещи, — обратилась к бывшему директору шляпа.

Бывший директор побледнел и слабо кивнул, задержался у своего кресла, затем спустился по лестнице позади стола и в полном оцепенении вышел за дверь. Похоже, он проведет много времени, лежа в кровати и принимая успокоительные, в перерывах между слушаниями в Визенгамоте.

— Теперь, мистер Поттер, это ваше место, — сказала шляпа.

Гарри обреченно вздохнул, но слез с табурета, поднял шляпу и вернул ее МакГоногалл, а затем поднялся к столу и сел с обманчиво-хмурым выражением лица в безвкусно украшенное кресло, оставленное Дамблдором, — и почему оно выглядело так причудливо? Ни у кого из учителей не было таких же диковинных кресел, а студенты и вовсе сидели на скамейках.

Когда Гарри, наконец, сел, МакГоногалл назвала следующее имя по списку и продолжила распределение по факультетам.

Когда праздничный ужин подошел к концу и со столов исчезли тарелки, Гарри встал на стул, чтобы его было видно из-за стола, и обратился ко всем присутствующим.

— Мне сообщили, что завтрашний день объявлен в школе выходным, дабы первокурсники имели возможность ознакомиться с замком, а остальные ученики — сдать летние домашние задания своим преподавателям, — ученики закивали, одобряя слова нового директора.

— Не вижу причин отменять это решение, однако полагаю, будет разумно назначить нескольких учеников старших курсов в качестве сопровождающих для первокурсников. Тогда они не потеряются во время прогулок по замку. Прошу также воздержаться от посещения Запретного Леса. Он является не только собственностью Хогвартса, но и домом для многих существ, так что вы можете случайно забрести в гостиную или на задний двор весьма необычных обитателей, — кто-то из учеников хихикнул, остальные понимающе кивнули.

— Наш школьный смотритель, мистер Филч, предупредил меня о том, что на территории замка действует свод запретов, со списком которых вы можете ознакомиться на двери в его каморку. Как новый директор Хогвартса я обязан изъять этот список и тщательно изучить его. Новый список вы увидите послезавтра, — по залу пронеслись новые смешки.

— И наконец, мистер Дамблдор оставил кое-что… небезопасное в школе и спрятал это лишь за одним замком двери на третьем этаже. В связи с этим прошу не пытаться применять отпирающие чары до тех пор, пока мистер Дамблдор не перенесет это кое-что. Что ж, дорога была дальняя, а еда, как вижу, уже начала оказывать усыпляющий эффект на всех нас, так что пора разойтись по кроватям, — Гарри закончил речь и улыбнулся ученикам, которые попали теперь под его опеку и ответственность, а ведь большая часть из них была значительно старше нового директора.

— Старосты, разведите учеников по гостиным, — попросила Мак Гонагалл, встав из-за стола.

Вскоре в Большом Зале не осталось никого моложе тридцати лет… кроме Гарри.

— Мистер Поттер, проинструктировать вас насчет новой должности? — спросила МакГонагалл, поморщившись, словно съела что-то кислое. Однако ужин был тут ни при чем.

— Конечно, — ответил Гарри. — Я же не экстрасенс. Профессор Синистра? Вы не окажите честь ввести меня в курс дел?

Аврора Синистра выглядела на тридцать пять лет и была самой молодой женщиной среди профессоров. Моложе был только Снейп (не считая Гарри). Примечательно, что она оказалась единственной темнокожей за столом и работала профессором астрономии. Последнее обстоятельство стало причиной, по которой Гарри обратился к ней — профессор Синистра, вероятно, привыкла быть в стороне от других преподавателей.

Она улыбнулась мальчику ослепительной белоснежной улыбкой и согласилась.

— Спокойной ночи, коллеги, — Гарри кивнул и встал со своего места. — Приятных снов.

С этими словами он встал рядом с Синистрой, и они пошли по коридору замка, пока не оказались около каменной карикатуры; существом, которое многие путали с горгульей, несмотря на то, что она находилась не на крыше и не могла атаковать водой, что является характерной чертой настоящих горгулий.

— Кабинет директора, а также его личная комната, находятся позади статуи, — сказала Синистра. — Сменить пароль можете только вы, поскольку являетесь теперь директором Хогвартса. Я видела, как Дамблдор менял его однажды, когда была вместе с ним в его, э-э-э, в смысле, теперь уже в вашем кабинете. Старый пароль — «лимонный щербет» — у Дамблдора была слабость к сладостям, — продолжала объяснять она, в то время как статуя, услышав пароль, отодвинулась.

Первую неделю сентября Гарри с головой ушел в дела Хогвартса. Он изучил поступления и траты школы, а также обратил внимание на то, сколько ученики платят за свое обучение, и какую зарплату школа выдает учителям. Гарри определил среднюю успеваемость по школе и подобрал несколько диаграмм, чтобы выявить тенденции и провести сравнение. Он узнал, какие предметы преподают в Хогвартсе и какова их информативность, узнал, какие предметы были убраны из программы и почему, а также пересмотрел школьные правила, запреты и устав.

Гарри нахмурился.

Слева от его стола послышалась трель. Мальчик поднял взгляд и увидел феникса, сидевшего на жердочке.

Синистра мало что рассказала о птице. Упомянула лишь, что это приятель Дамблдора, и зовут его Фоукс. Феникс неодобрительно покачал головой, а директора и директрисы осуждающим тоном дополнили рассказ Синистры со своих портретов. Феникс был стражем Хогвартса, и жил в замке с момента его основания. Директора возражали против имени, которое дал птице Дамблдор, однако, каждый из них, в свое время давал птице не менее забавные имена.

С позволения феникса, Гарри назвал его Раманду, в честь старой звезды из Хроник Нарнии, которая кормилась фруктами из клювов огненных птиц до тех пор, пока не помолодела настолько, чтобы снова вернуться на небо. Феникс царственно кивнул и подвинулся на жердочке, освободив место для Архимеда.

— Очевидно, мистер Дамблдор давно не проявлял интереса к своим ученикам, Раманду, — поделился Гарри выводами о проделанной работе. — Мне предстоит многое сделать. Архимед, передай, пожалуйста, этот заказ в типографию на Мертвой Аллее. Придется отправлять много писем, и у меня нет желания писать их вручную, а печатной машинки здесь нет, — обратился он к сове, смотрящей на него более осмысленно, чем феникс, и протянул к ней конверт. — У них должны быть свои совы, так что тебе не нужно ждать ответа.

Архимед взяла письмо в клюв и вылетела из верхнего окна, которое Гарри постоянно держал открытым, чтобы обе птицы могли свободно влетать и вылетать из замка, когда им будет угодно. Когда похолодает, придется зачаровать окно, чтобы холод не проникал в кабинет, но он, безусловно, не будет закрывать его.

Заказ был сделан, и Гарри переключил внимание на создание нового списка дел, для наглядности аккуратно, красиво и упорядоченно записывая их на мольберте. Так было нагляднее.

Едва он закончил, вернулась Архимед в сопровождении большой совы, несущей печатную машинку.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри и, изучив счет, положил в мешочек на лапке птицы нужное количество галлеонов.

Сова кивнула и вылетела из окна.

— Прежде чем я начну писать письма, нужно определиться, сколько учителей нужно нанять, — вздохнул он.

Раманду и Архимед кивнули. Феникс поднялся в воздух и закружил над завернутым в коричневую бумагу свертком на полке.

— Думаю, Дамблдор собирался передать вам это на Рождество, — произнес один из портретов.

— В записке сказано, что это принадлежало моему отцу. Странно, что Дамблдор собирался преподнести принадлежащее мне по праву в качестве подарка, — заявил Гарри, разворачивая неожиданную находку.

Это была мантия-невидимка.

— Как раз что мне нужно. Очень полезная вещь, — улыбнулся мальчик.

Всю следующую неделю Гарри наблюдал из угла классных комнат за тем, как профессора ведут занятия. Позже он сравнил их методы преподавания и квалификацию по заранее подготовленной шкале.

Наконец, спустя две недели, Гарри стал вызывать профессоров в кабинет по одному для личной беседы. В целом, все они прошли без проблем. Профессора соглашались, что их нагрузка была слишком высока, выражали искреннюю благодарность за готовность Гарри выделить некоторую сумму из бюджета на привлечение новых преподавателей и даже советовали ему конкретных людей (письма из кабинета Гарри разлетались в больших количествах). Несколько профессоров также внесли предложения по вопросам, которые могут и должны быть пересмотрены, и предлагали людей, которым стоит предложить работу (писем из кабинета полетело еще больше).

Профессоров Северуса Снейпа и Квиринуса Квиррелла Гарри оставил напоследок. Мастера зелий директор пригласил в кабинет первым.

— Профессор Снейп, — поздоровался Гарри. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— Директор, — четко произнес Снейп, как бы напоминая себе, что этот мальчик, на добрых двадцать лет младше его, теперь его босс.

У них уже возникло однажды небольшое разногласие во время праздничного ужина, когда Гарри решительно пресек обвинение зельевара в избалованности. Мальчик закатал рукав, чтобы продемонстрировать шрамы и постепенно бледнеющие синяки, и спросил, неужто теперь балованием считается избиение ребенка до кровавого месива за несвоевременное выполнение необоснованно длинного списка рутинной работы. Притом что на все про все у него у него есть всего четыре часа, а затем надо готовить ужин, к которому ему не позволят присоединиться. Снейп побледнел и отступил, остальные преподаватели принялись яростно осуждать Гарриных родственников. Мальчик же просто сказал, что им не из-за чего беспокоится, так как он больше никогда не вернется к опекунам.

— Профессор, согласно личным данным, вы — мастер зелий, самый молодой маг, получивший это почетное звание. Значит, вы очень любите свое дело. Также я узнал, что вы несколько раз подавали заявление на должность преподавателя защиты от темных искусств, и каждый раз мистер Дамблдор отказывал вам в должности.

— Верно, — согласился Снейп. — И что с того?

— Профессор Снейп, возможно, я скажу глупость и прошу не обижаться на меня за это, но я думаю, вам вообще не стоит работать преподавателем. Ваши навыки и мастерство свидетельствуют о склонности к исследовательской деятельности в области зельеварения. Вы могли бы заниматься улучшением зелий и создавать новые рецепты. Вместо того чтобы работать в лаборатории, совершать новые открытия, что вы так любите, и делать этот мир лучше, вы сидите в кабинете, полном учеников, которым наверняка приходится рассказывать о простейших компонентах и только после этого разрешать варить зелья. Ученики не разделяют вашей страсти к зельям, и вы разочаровываетесь в них. Это в свою очередь приводит к тому, что ученики начинают ненавидеть зелья, которые вы так любите, и это еще больше расстраивает вас. Получается замкнутый круг. Занятия по зельям становятся пыткой, и успеваемость учеников падает. Профессор Снейп, почему вы все еще так хотите учить детей? — с искренним интересом спросил Гарри.

Северус сделал глубокий успокаивающий вздох и принялся рассматривать руки на своих коленях.

— Из-за Дамблдора. Он помог мне избежать приговора к Азкабану, и в качестве платы за показания в суде попросил стать преподавателем зелий в Хогвартсе. Кроме того, эта работа дает мне средства на исследования зелий. Если бы я попытался сделать карьеру вне Хогвартса, то умер бы от голода в первый же год. Однако вы правы. Я не могу учить детей, которые равнодушны к зельям.

Гарри кивнул и сделал пометку в бумагах, лежащих напротив него.

— Мистер Дамблдор больше не директор школы. На сегодняшний день ваш долг за показания, которые, между прочим, любой человек обязан дать, если его просит суд, можно считать добросовестно исполненным в полном объеме. Больше вас ничего не удерживает на должности мастера зелий, — сказал Гарри, снова посмотрев на Снейпа. — Зарплата преподавателя небольшая, но стабильная, и проживание в замке позволяет сэкономить на большей части расходов.

Снейп кивнул, соглашаясь с директором, но он все еще был насторожен.

— В таком случае я предлагаю компромисс. Вы продолжите учить, но только шести— и семикурсников. Вы сможете весь год пользоваться услугами школы и продолжать свои исследования в пределах бюджета. Я выделил часть средств для вас. Вы сможете даже набрать студентов, чтобы они помогали вам в лаборатории за деньги. Я лишь прошу докладывать мне о ходе ваших исследований.

Глаза Снейпа засияли. Всего два класса, уже понимающих кое-что в зельях, свободное время, разрешение проводить исследования, ассистенты, стабильное финансирование и возможность жить в замке круглый год, чтобы он мог работать, не заботясь о расходах на проживание! Это предложение было даже лучше, чем должность преподавателя ЗОТИ, на которой он скоро проклял бы болванов, которых ему приходится обучать.

— Вам нравится мое предложение? — Гарри усмехнулся.

— Да, директор, — Снейп медленно кивнул. — Вы очень щедры.

— Вы можете порекомендовать кого-нибудь на место преподавателя зелий для младших курсов? Мне нужен преподаватель, который расскажет первокурсникам все об ингредиентах и обучит базовым навыкам зельеварения, и еще два человека, которые возьмут на себя обучение оставшихся четырех курсов. Есть еще один деликатный вопрос. Думаю, будет правильным освободить вас от бремени декана слизерина, поскольку вы будете заняты исследовательской работой. Я собираюсь нанять четырех людей, которые не будут заняты преподавательской деятельностью, и наложить на них обязанность решать текущие дела факультетов. Как вы смотрите на это?

Снейп снова кивнул и, как все преподаватели до него, назвал Гарри нескольких магов, которых стоит пригласить на собеседование прежде, чем он опубликует вакансии в газете.

Остался только Квиррелл.

Гарри решил позвать мужчину для разговора после того как изучит предложенных Снейпом кандидатов и отправит письма некоторым из них. Так он поступал после каждой беседы. Он брал список имен, изучал его, отправлял письма понравившимся кандидатам и только после этого приглашал в кабинет другого преподавателя. Иногда этот процесс занимал несколько дней.

— Пожалуйста, присаживайтесь, профессор Квиррелл, — сказал Гарри, отметив, что феникс подле него пристально смотрит на тюрбан преподавателя. — Нравится вам преподавать ЗОТИ?

— Очень, п-п-профессор П-п-поттер, — заикаясь, ответил Квиррелл.

— И каково вам преподавать с таким дефектом речи? — спросил Гарри с выражением искреннего интереса и беспокойства на лице. — Вам как преподавателю, в конце концов, приходится много говорить.

— Это труднее, чем я п-п-предполагал, — заметил профессор. — Особенно для занятий по ЗОТИ.

— Я слышал, вы боитесь темных искусств, — Гарри нахмурился. — И надеялся, что это не более чем злостная клевета, которой можно положить конец. Но вы говорите, что эти слухи небезосновательны?

Квиррелл поерзал в кресле, но не ответил. Гарри вздохнул.

— Кажется, Раманду не нравится что-то в вашем тюрбане, — решил он сменить тему. — Маги говорят, что фениксы чисты, как единороги. Они не переносят вещи и явления, в которых есть хоть капля зла. Фениксы, однако, немного более снисходительны к нему, чем единороги. Раманду имеет что-то против вашего тюрбана, и это беспокоит меня так же сильно, как упомянутое Дамблдором первого сентября нечто, которое убрали из замка в прошлый понедельник.

Квиррелл распахнул глаза и обратился весь во внимание.

— Хм, — сказал Гарри, нахмурившись. — Думаю, теперь я понимаю, в чем дело. Профессор Квиррелл, мне совершенно ясно, что вы не желаете преподавать в Хогвартсе, и я не вижу причин просить вас остаться. Конечно, я приму во внимание кандидатов, которых вы посоветуете на свое место, но боюсь, Хогвартс — не место для вас.

Квиррелл сухо кивнул и встал с кресла.

— Однажды Темный Лорд убьет вас, мистер Поттер, — голос Квиррелла стал ниже и ровнее, чем пару минут назад. — Ваше существование оскорбляет моего хозяина.

— Это его проблемы, — кивнул Гарри. — Не моя. Моя забота — это обучение учеников и улучшение Хогвартса в целом. Я пошлю домового эльфа помочь вам собрать вещи и свяжусь с главой отдела магического правопорядка. Они пришлют несколько младших авроров, которые займут ваше место преподавателя ЗОТИ на первое время.

Квиррелл кивнул и обернулся, направившись к двери.

Раманду вскликнул и полетел к тюрбану Квиррелла. Он скинул тюрбан с головы мужчины и впился когтями в лицо, скрытое под ним.

Лицо завопило от боли, иКвиррелл выбежал из комнаты.

Гарри вздохнул, сделал несколько записей в блокноте, а затем подошел к камину и вызвал мадам Боунс. Ему также нужно будет поговорить с кем-то о проклятой должности преподавателя ЗОТИ. Ходили слухи, что на этом месте еще никто не продержался больше года, с тех пор как Дамблдор стал директором школы. С другой стороны, проклятие могло прекратить свое действие в тот момент, когда уволили Дамблдора. И все-таки, в таких вещах лучше быть уверенным наверняка.

Он также собирался проверить весь замок на наличие различных «сюрпризов», как полоса препятствий Дамблдора, которую он недавно убрал, и «сюрприз» отправился к отправителю.

Гарри покачал головой. Вопрос безопасности был решен, а остальное — не его проблема.

Когда закончился сентябрь и начался октябрь, дела в Хогвартсе пошли намного лучше. С тех пор, как в школе появились новые учителя, помогающие ученикам и оказывающие им поддержку, учеба для юных магов стала еще интереснее и плодотворнее. Благодаря уменьшению нагрузки и пересмотру бюджета, учителя с большим воодушевлением занимались своей работой.

Пересмотр бюджета стал возможен благодаря домовым эльфам, рассказавшим Гарри про выручай-комнату. Там он обнаружил множество ценных и даже проклятых вещей (еще одна причина как можно скорее нанять ликвидаторов заклятий), которые веками прятали ученики.

Рональда Трюк стала одной из тех, кто был особенно доволен изменениями, произошедшими в Хогвартсе. В школе наконец-то появились новые метлы для уроков по полетам, к каждому факультету теперь был прикреплен взрослый, ответственный за организацию тренировок по квиддичу и контроль за их проведением. Это привело к тому, что теперь у мадам Трюк появилось время на то, чтобы работать независимым судьей на матчах и помогать волшебникам и волшебницам учиться летать.

Сильванус Кеттлберн тоже был в восторге от того, что в школу пришли новые учителя и сняли с него часть нагрузки. В конце концов, уход за магическими существами — потенциально опасный предмет, и решение принять на работу дополнительных смотрителей за животными пошло на пользу как ученикам, так и самим животным. Небольшое пространство, отведенное под школьный зверинец, превратилось в зоопарк и своего рода образовательную ферму. Хагрид остался доволен нововведениями, хотя и сожалел, что в зоопарке не будет драконов, и у животных не будет возможности размножаться в естественных условиях.

Библиотекарю Ирме Пинс понравилось, что у нее появились ассистенты, помогающие вносить книги в каталоги, переносить их на нужные полки, ремонтировать поврежденные книги, а также приобретать новые книги для библиотеки. Не говоря уже о том, что с помощью ассистентов находить устаревшие учебники стало намного проще.

Даже школьная медсестра Поппи Помфри осталась довольна переменами. Гарри распорядился, чтобы все ученики посетили больничное крыло для полного медицинского осмотра и пообещал, что теперь эта процедура будет проходить каждый год. Теперь проблемы учеников со здоровьем не станут сюрпризом для медсестры, и она сможет вовремя предотвратить ухудшение их самочувствия. Гарри посетил Мертвую Аллею и пригласил пять высококвалифицированных целителей для помощи мадам Помфри, заодно дал обещание Целительнце Мейсон приходить к ней на прием за пределами школы.

Филча Гарри уволил. Совершенно очевидно, мужчина ненавидел детей, а таким сотрудникам нет места в школе. К счастью, миссис Норрис Филч забрал с собой. Домовые эльфы были вполне способны взять обязанности школьного смотрителя на себя и исполнять их так же хорошо, как свои собственные. Новые обязанности сделали эльфов счастливыми, ведь теперь у них появилось больше забот.

Бинс тоже был уволен, точнее, изгнан из замка и оказался не единственным привидением, которому пришлось покинуть Хогвартс. Остаться позволили только официальным факультетским привидениям. Не сделали поблажек даже для Пивза. Принадлежность Миртл к мертвым вызвала большие сомнения, поскольку она все еще носила форму Когтеврана, и на ней не было явных признаков повреждений, несовместимых с жизнью. Гарри решил, что раз теперь известно местонахождение пресловутой тайной комнаты, Миртл у входа в нее может пригодиться однажды.

Затем в школе появились новые предметы: математика, само собой, иностранные языки, изобразительное искусство, музыка, уроки труда и физкультуры и даже некоторые забытые науки, о которых Гарри поведали бывшие директора со своих портретов. Он даже ввел в программу предметы, которые предполагали изучение некоторых аспектов темной магии, таких как обряды, обереги и другие. Он не потерпит невежества в Хогвартсе. Если какие-то знания были запрещены, ученики, черт возьми, должны знать почему!

Была суббота, и Гарри отдыхал, отдав все свои «долги»: привел в порядок дела Хогвартса, чтобы он снова стал образцовой школой, какой и должен быть, закончил свои собственные задания по учебе и решил вопросы, связанные с личным счетом в Гринготсе и новым счетом в Банке Англии.

Во время перерыва Гарри решил прогуляться по коридорам Хогвартса, вместо того чтобы плюхнуться в гамак, установленный на втором этаже его кабинета, и углубиться в чтение нового романа. Возможно, ему хотелось стать обычным учеником, быть может, завести друга. Однако у Гарри почти не было для этого возможностей. Свой единственный шанс он упустил еще в поезде, когда был слишком занят чтением, а с приездом в Хогвартс погряз в бумажной работе и был постоянно занят на встречах с учителями.

Проблема заключалась в том, что хотя Гарри и стоял выше всех в школы по должности, он не был равным собеседником, ведь ему всего одиннадцать. Будучи директором, для учеников Гарри тоже не был равным. Для этого ему пришлось бы хорошенько поработать над собой. Кроме того, если он отдаст предпочтение в дружбе ученикам одного факультета, это может быть воспринято как проявление фаворитизма, который Гарри просто не одобрял.

Быть может, он должен вернуться в гамак и углубиться в чтение нового романа. Архимед уже прочитала половину книг из его коллекции, научила Раманду читать и однажды подсадила его на это увлекательное занятие. Странно, что птица, жившая в школе многие века, только сейчас научилась читать, в то время как сова, прожившая на свете всего два года, была уже настолько компетентна в вопросе чтения, что Гарри ждал, что она вот-вот заговорит по-английски. Пока же Архимед ограничивалась выразительными невербальными жестами и удивительно понятным уханьем.

Обреченно вздохнув, Гарри отвел отсутствующий взгляд от статуи горбатой ведьмы (он случайно узнал, что это секретный проход в Сладкое королевство в Хогсмите. Оказалось, этот проход построил один из бывших директоров школы, который сейчас обучал Гарри), когда тайный проход в горбе ведьмы вдруг открылся.

Близнецы, с которыми Гарри познакомился в поезде, выскочили из лаза, ухмыляясь. Руки их были нагружены вещами, совсем не похожими на конфеты. Они больше напоминали ингредиенты для зелий.

— Вам настолько понравились занятия, что вы решили заниматься дополнительно? — спросил их Гарри.

Близнецы подпрыгнули от удивления.

— О, директор, — немного нервно поздоровались они. — Мы, э-э-э, — начал один из близнецов.

— Говорил же, надо было снова свериться с картой, прежде чем вылезать, — прошептал другой брату.

Гарри поднял руку, предупреждая спор.

— Не обращайте на меня внимания, — сказал он. — Я не собираюсь снимать с вас баллы, назначать взыскание или рассказывать учителям, что вы что-то замышляете.

— Мы? Замышляем?

Гарри усмехнулся.

— Я видел список ваших взысканий, а так же причины их назначения. Раз уж на то пошло, я видел список взысканий своего отца и причины, по которым он их получал. И ваших родителей тоже, если вам это интересно, — добавил он, нахально улыбаясь.

Глаза близнецов удивленно распахнулись, а челюсти отвисли.

— Старое кредо гласит: «Действуй, как знаешь, если это никому не вредит». Никаких запугиваний и издевательств. Но я не имею ничего против веселых развлечений.

— Ты правда не сдашь нас МакГоногалл или кому-нибудь еще?

Гарри покачал головой.

— Хотя вы сможете делать более эффектные вещи из этих ингредиентов, если приложите больше усилий к учебе, — предложил он.

Обе рыжеволосые головы поспешно закивали в знак согласия.

Гарри кивнул один раз в ответ и резко закончил.

— С нетерпением жду от вас что-нибудь интересное, господа, — сказал он и направился назад в свой кабинет. Ребята напомнили ему о необходимости решить еще один вопрос: питомцы, которых ученики брали с собой в Хогвартс.

Близнецы сказали, что их приятель держит тарантула, а младший брат привез с собой крысу. Однако Гарри сомневался, что этим список незарегистрированных животных ограничивается. Кроме того, существуют другие проблемы. Некоторые виды жаб ядовиты, у людей бывает аллергия на кошек и, с чем Гарри уже столкнулся лично, хищные виды домашних животных не могут мирно сосуществовать рядом с добычей.

Вдруг Гарри вспомнил еще кое-что.

— Вы ведь говорили не о той карте, которая должна быть сейчас у мистера Филча, верно? — спросил он близнецов прежде, чем они скрылись из виду.

Ребята медленно обернулись.

— Видите ли, это семейная реликвия, — продолжил Гарри, улыбнувшись. — Я хочу изучить ее. Не волнуйтесь, у меня нет необходимости проникать куда-либо тайком, так что я верну карту.

— Небольшая плата за возможность убраться отсюда по-тихому, — сказал один брат другому. Тот кивнул и достал кусок пергамента из мантии. Естественно, близнецы тут же убежали, не объяснив Гарри, как работает карта, так что он остался со сложенным листом, по-видимому, пустого пергамента.

Гарри вздохнул и вернулся в свой кабинет. Раз он собирается изучать заклинание, с помощью которого отец и его друзья создали карту, ему необходимо уединенное место для работы.

Спустя пять минут, когда Гарри уединился в своей комнате над кабинетом директора (где Архимед читала «Айвенго», а Раманду — «Зеркальную войну»), он сел на кровать и коснулся кончиком волшебной палочки пергамента.

— Я — Поттер, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс.

На странице появился ответ: «Мистер Сохатый хочет знать, что он делает в школе в качестве педагога. Он совершенно уверен, что собирался стать аврором после окончания школы или заняться чем-нибудь не менее забавным.

Мистер Лунатик хочет обратить внимание мистера Сохатого на то, что, возможно, им пишет кто-то из семьи Поттеров, а не Джеймс.

Мистер Бродяга ударит мистера Сохатого по голове за то, что испортил игру, если это так».

Гарри усмехнулся.

— Я, — сказал он, — Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса и Лили. Рад познакомиться с вами.

Гриффиндорцы глубоко уважали Ремуса Люпина. Впечатляюще, учитывая, что он преподавал защиту только у четвертого и пятого курса и не пересекался с другими учениками. Тем не менее, именно по этой причине Люпин стоял сейчас рядом с Майком Джексоном (тем самым Майком, с которым Гарри познакомился на Мертвой Алле), деканом Гриффиндора, и директором Поттером.

Они проводили проверку животных.

Гарри уже проверил три других факультета и нашел у учеников несколько очень интересных незарегистрированных животных.

У слизеринцев нашли в основном впечатляющих сов, держать их было можно, и пару экзотических ящериц, которые не были официально разрешены, но в то же время не представляли опасности для учеников. Нет проблем, Гарри разрешил держать найденных ящериц в школе, если они находятся в аквариумах как минимум двадцать три часа из двадцати четырех.

Когтевранцы держали кошек и сов, и только у двоих учеников обнаружили необычные животные, говорящих о преданности их владельцев своим факультетам. Это были два больших австралийских ворона, их хозяином был один семикурсник. Гарри дал разрешение держать их тоже, но только потому, что хозяин воронов оканчивал школу уже в этом году. Остальных когтевранцев попросили не приносить в школу запрещенных животных.

Талисманом Пуффендуя был барсук по кличке Сидней, который, естественно, никуда не ходил и не вызывал никаких проблем, кроме того, что время от времени жевал домашние задания учеников, когда барсук и домашние задания оставались без присмотра. Помимо Сиднея, группа детей держала жуков в аквариуме и одну ферму червей, но все они знали, что выпускать жутких тварей из аквариумов нельзя, иначе Сидней съест их.

Теперь настала очередь проверить Гриффиндор, и Гарри вспомнил, что задолжал Невилу Лонгботтому домашнего питомца, ведь Архимед съела жабу мальчика. Кроме того, он сложил в карман Карту Мародеров, чтобы вернуть при встрече близнецам. Под чутким руководством Мародеров Гарри смог сделать собственную копию карты и усовершенствовал ее. В свою карту он включил места, которые то ли не были найдены Мародерами в свое время, то ли появились уже после того, как они окончили школу.

Разбираться с тарантулом Ли Джордана им не придется — упомянутые ранее вороны позавтракали им вчера. Это происшествие вызвало много шума и убедило Гарри в том, что проверка всех факультетов действительно необходима, а не продиктована его личными опасениями по поводу того, как животные в замке уживаются друг с другом.

Ремус парализовал крысу Уизли — единственное неразрешенное животное, оставшееся в Гриффиндоре — объяснил ученикам опасность незарегистрированной анимагии и рассказал, как распознать мага в анимагической форме.

Майк вызвал авроров, и те занялись анимагом, который считался мертвым. Гарри молча наблюдал за происходящим. Когда суматоха закончилась, он подошел к близнецам.

— Вот ваша карта, джентльмены, — сказал он, протягивая пергамент парням.

— Где ты это взял? — настороженно спросил заметивший карту Ремус. — Я думал, Филч уничтожил ее.

— Эта вещь неопасна, профессор, — сказал Гарри мужчине. — Безусловно, интересная, но неопасная. На самом деле, я уверен, что у близнецов ей самое место. Они используют ее с умом.

Ремус покачал головой, улыбаясь.

— Раз вы говорите, значит так оно и есть, директор.

— Ох, да. Кроме того, у них нет мантии-невидимки, поэтому попасть в слишком большие неприятности они не могут, — отметил Гарри с улыбкой. — Хорошего дня, профессор, — пожелал он, разворачиваясь и покидая общую гостиную.

Ремус усмехнулся.

— Она приносит гораздо больше пользы, когда нужно раскрыть правду, — протянул он, переведя взгляд на место, откуда авроры утащили недавно Петтигрю для дальнейшего допроса.

Вокруг творится суета и беготня, а ведь до Хэллоуина еще два дня! Гарри действительно изменил Хогвартс, сделал его намного лучше и все в рекордные сроки.

Единственным, что Гарри, казалось, не мог исправить, была его собственная жизнь. Впрочем, преподаватели уже начали привыкать к нему, особенно Снейп. К всеобщему удивлению, профессор начал лучше относиться к Гарри, хотя на это не было видимых причин. В конце концов, Гарри дал Снейпу все то, о чем тот мечтал (кроме должности преподавателя защиты от темных искусств), теперь ему не нужно мириться с необходимостью вытирать носы и задницы сопливой малышни. Настроение Снейпа улучшилось. Он реже назначал взыскания, и у него отпала необходимость контролировать отработки нарушителей, что в конечном итоге принесло профессору счастье... спокойное и уединенное.

Гарри кардинально изменил празднование Хэллоуина и отменил традиционное застолье, которое проводилось во время правления Дамблдора. На столах не было ни тыквенного пирога, ни сладостей, под потолком не плыли сотни свечей. Сегодня над столами возвышалось всего несколько десятков высоких свечей в подсвечниках, а в качестве угощения подали разные виды хлеба (свежего, конечно), запеченного с овощами, мясную нарезку, несколько горшков меда на каждом столе и воду.

Ученики, особенно старшекурсники, были в растерянности, ведь они привыкли к совсем другим традициям Хэллоуина. Учителя удивились ничуть не меньше. Прежде чем начать действовать, Гарри предупредил их о том, что собирается кое-что изменить, но не сказал, что именно.

Гарри уже привычно встал на стул за значительно расширенным преподавательским столом и, когда убедился, что привлек внимание, обратился к учителям и ученикам.

— Сегодня Хэллоуин, — начал он. — Самайн. Осеннее равноденствие. Это очень важный день в волшебном календаре наряду с весенним равноденствием, летним и зимнем солнцестоянием, поскольку является точкой баланса и перемен. Этот день также важен для магического сообщества, потому что ровно десять лет назад был побежден злой волшебник. Этот день важен для меня, потому что тогда я потерял родителей, о чем, кажется, забывают люди каждый раз, когда зовут меня мальчиком-который-выжил. Я абсолютно уверен, что я не единственный, кто потерял близких. На самом деле, я совершенно уверен, что в тот день погибли люди, память о которых навсегда стерла война, потому что никто не знал, когда они погибли и почему. Итак, в честь этой знаменательной даты и в честь тех, кто пал за то, во что они верили, в честь тех, кто пал, не зная во имя чего, я подумал, более мрачная обстановка будет больше соответствовать этому дню, — объяснил Гарри.

Все в зале кивнули. Многие сидели с хмурыми лицами, вспоминая друзей и членов семьи, которые пали во время войны.

Гари поднял стакан воды.

— А теперь я хотел бы предложить тост, — сказал он.

Каждый студент и преподаватель послушно поднял свой стакан воды.

— За тех, кто пережил ужас тех дней, — сказал Гарри, склонив голову перед Снейпом и Люпином, одновременно обведя свободной рукой зал, всех, кто остался в живых. — Никто из них и нас не должен столкнуться с ужасом войны снова. Да будет так.

— Да будет так, — торжественным эхом повторили учителя и ученики и опустошили стаканы.

Пока все молчали, обдумывая слова Гарри, он продолжил.

— А для тех из вас, кто беспокоится о десерте, а я знаю, такие есть, будет желе, — сказал Гарри и заставил себя слегка улыбнуться.

Он получил пару слабых смешков в ответ, а затем все принялись за еду, когда Гарри сел.

— Гарри, — позвал Снейп спустя пару минут, — учителя и он наконец-то начали звать друг друга по имени.

— Да, Северус?

— Сегодня ты совершил очень зрелый поступок.

Гарри мягко усмехнулся.

— Ну, я мало общаюсь с ровесниками, так что, полагаю, мне было необходимо стать более зрелым.

Снейп слегка ухмыльнулся.

— Да, — согласился он. — А что это за хлеб на столах?

— Да, мне тоже это интересно, — заметил Ремус. На его лице появилась немного кривая улыбка.

— В нем только разные фрукты и овощи, замешанные с тестом. Хотя я думаю, кое-где может попасться шоколадный хлеб, — ответил Гарри, вернув собеседникам уже более уверенную улыбку.

Он отчетливо услышал, как кто-то из женщин за преподавательским столом принялся ломать черный хлеб, надеясь, что он со вкусом шоколада.

Приглушенные разговоры людей, обсуждающих погибших в войне близких, окутали мягким, успокаивающим гулом весь зал. Его было вполне достаточно, чтобы заглушить разговор, который вел Гарри.

— Директор Поттер, — позвала домовиха шепотом, дергая Гарри за подол мантии, чтобы привлечь его внимание.

— Да, Скраб? — тихо ответил Гарри, обернувшись к домовихе.

— Директор Поттер, одна ученица отсутствует на ужине, — сказала эльфийка. — Первокурсница. Она ушла сразу после вашей речи.

— Это, случайно, не мисс Грейнджер? — вздохнул Гарри. — Я слышал, в школе остро стоит проблема с навешиванием ярлыков.

— Да, мисс Грейнджер, — подтвердила Скраб, кивая. — Мы заметили, что ее тарелка пуста, а потом девочка появилась в туалете, который убирала Дул.

Гарри понимающе кивнул.

— Спасибо, Скраб. Не могла бы ты проводить мисс Грейнджер в мой кабинет? Убедись, что она комфортно расположилась и принеси ей бутерброды и порцию желе, пожалуйста. Я поговорю с ней, как только закончится праздничный ужин.

Вместо ответа Скраб кивнула и убежала выполнять поручение.

— Ты собираешься сейчас же поднять вопрос об издевательствах над учениками? — спросил Ремус.

Гарри покачал головой.

— Я сделаю это завтра за завтраком, — ответил он. — Так у обидчиков девочки будет целый день, чтобы подумать об этом и сделать выводы. Это лучше, чем если они сразу пойдут спать и забудут о случившемся. Все учителя, которые слышали его, кивнули в знак согласия с планом директора.

Гарри зашел в свой кабинет и улыбнулся при виде открывшейся перед ним картины. Архимед читала «Племянника чародея» (первую книгу Хроник Нарнии), в то время как Раманду старался взбодрить успокаивающей трелью девочку с густыми волосами, сидящую в бархатном кресле напротив кресла Гарри. Она очень медленно ела апельсиновое желе.

— Надеюсь, Архимед хотя бы поприветствовала вас, мисс Грейнджер? Или она была слишком увлечена чтением новеллы? – спросил Гарри с порога.

Девочка резко выпрямилась и испугано обернулась.

— Директор! –

Архимед ухнула и мягко крикнула на него что-то подозрительно похожее на «Как ты можешь так клеветать на меня».

С каждым днем она была все ближе к тому, чтобы заговорить по-английски. Это почти пугало.

— Прости, Архимед. Я знаю, ты бы поприветствовала гостью. – Гарри ответил сначала сове, поскольку она была ближе, и погладил ее по перьям. Затем он сел за стол и посмотрел на вторую птицу. – Раманду, спасибо, что был внимателен к переживаниям нашей гостьи. Но я заметил, что на твой подставке для книг открыта Матильда.

Раманду защебетал и вспорхнул обратно на жердочку, где продолжил чтение рядом с Архимедом.

— Теперь мисс Грейнджер, — наконец, Гарри полностью переключил внимание на девочку. – Потрудитесь рассказать мне, что произошло? – мягко попросил он. – Вы не обязаны, конечно, но это может помочь. Если вы не знаете, как говорить со мной об этом, я могу позвать кого-нибудь, с кем вам будет комфортно, — продолжил он.

Девочка склонила голову над желе, и Гарри воспользовался паузой, которую она взяла на обдумывание того, что хочет сказать (и, возможно, кому сказать), чтобы отыскать в широком ящике письменного стола ее личное дело среди многих других.

Оказалось, что день рождения мисс Грейнджер прошел в начале учебного года, очень суматошное время. Вдобавок ко всему, девочка, должно быть, очень переживала из-за разлуки с родителями-маглами и не могла отправлять им письма, поскольку у нее не было совы. Из примечаний от учителей Гарри узнал, что в школе она не успела завести много друзей. Возможно, даже ни одного. Должно быть, в последнее время Гермиона чувствовала себя очень одиноко.

— Рон Уизли хулиган, — наконец, заявила девочка.

— Он что-то сказал? Или сделал?

Она фыркнула.

— Назвал меня выскочкой и заучкой, которую никто не любит, — девочка вытерла глаза, хотя на ее щеках в этот момент и не было слез. – А после вашей речи он сказал, что у меня не было права присоединяться к тостам ни за павших, ни за выживших, потому что я ничего не знала о мире магов, когда шла война.

Девочка всхлипнула, и Гарри протянул ей платок.

— Спасибо, — поблагодарила она, сморкаясь и снова вытирая глаза. Она не стала возвращать платок. Очевидно, он ей еще пригодится. – Я ожидала чего-то подобного от Малфоя из Слизерина. Он один из «слишком чистокровных снобов», как называет их мистер Майк.

Гарри улыбнулся. Мистер Майк. Не мистер Джексон и, конечно же, не профессор, и Гарри был уверен, что Майк пытался убедить детей не называть его даже «мистер». Просто Майк. Нанимая его, Гарри знал, что это хороший ход. Просто пусти в Гриффиндор парня с зелеными волосами, собранными в шипы, и все.

— Я знаком с терминологией Майка, — сказал Гарри с легкой усмешкой. – Значит, вы не ожидали подобного отношения со стороны ученика с вашего факультета, — предположил он.

Гермиона покачала головой.

— Я привыкла к тому, что меня обзывают и дразнят, — призналась она. – Потому что я пытаюсь быть лучшей в учебе, у меня вьющиеся волосы и выпирающие зубы. Но чтобы мне говорили, что я не имею права поминать погибших людей, потому что ничего не знала… — она замолчала.

Гарри молча ждал, выражая Гермионе поддержку просто тем, что не возражал.

— Мой дедушка воевал во Второй мировой войне и погиб на ней, поэтому я никогда его не знала. Каждый год в День памяти погибших я ходила с родителями к мемориалу, на котором высечено его имя. Дорога туда занимала несколько часов, но мы всегда ездили, и папа позволял мне надеть дедушкины медали. В этом году я буду в школе в День памяти павшим, и это… — девочка замолчала и снова высморкалась.

— Если вы хотите, мисс Грейнджер, вы можете быть освобождены на весь день. Раманду перенесет вас домой к родителям, и вы сможете посетить службу и вернуться до комендантского часа, — предложил Гарри, взглянув одним глазом на феникса.

Услышав свое имя, птица подняла голову и кивнула, прежде чем вернуться к книге.

— Серьезно? – карие глаза Гермионы засияли.

— Да, — подтвердил Гарри. – Вам очень повезло, что в этом году День памяти павших выпал на субботу, мисс Грейнджер, — добавил он сурово. – Я бы не смог дать подобного разрешения, если бы речь шла об учебном дне, и я не думаю, что мы сможем повторять это на регулярной основе, — тон Гарри ясно давал понять, что подобного не повторится.

— Я понимаю, — Гермиона кивнула. – Я бы не хотела пропускать занятия.

Гарри улыбнулся.

— Вам нравятся уроки, мисс Грейнджер? Я знаю, кое-что вас расстраивало некоторое время назад.

— О, они замечательны! – воскликнула Гермиона, улыбаясь. — Я волновалась, что буду скучать по обычным урокам, но теперь вы внесли в программу Хогвартса все магловские предметы! Я смогу получить «отлично» и «превосходно» и поступить в университет после Хогвартса.

— Да, вы действительно наслаждаетесь учебой, мисс Грейнджер, — засмеялся Гарри. – Я рад за вас. Думаю, теперь я могу позвать Майка, чтобы он проводил вас до гостиной Гриффиндора, м?

Гермиона вжалась в свое кресло.

— Вам не нравится Майк? – обеспокоенно поинтересовался Гарри.

— Нет! Майк великолепен! – быстро возразила девочка. – Просто я не хочу возвращаться. У меня нет ничего общего с девочками, с которыми я живу в комнате, и, к тому же, Рон…

— Ах. Ну, я могу предложить вам несколько советов, касаемо мистера Уизли. Просто расскажите его братьям о том, что он – чистокровный сноб. Не Перси, конечно. Майк рассказывал мне, что он и сам пример снобизма, но над этим мы еще поработаем. Я имею в виду близнецов Уизли. Для вас они превратят его в канарейку или во что-то еще, и вы можете передать, что я дал им на это отмашку. В конце концов, братья постоянно задирают друг друга, и это не является издевательством. Просто то старшие, то младшие постоянно действуют друг другу на нервы.

— Не знаю. У меня нет ни братьев, ни сестер, — хихикнула Гермиона.

— У меня тоже, — улыбнулся Гарри и продолжил шепотом. – Но так во всех книгах пишут о братьях и сестрах. Они любят друг друга не меньше, чем любят выводить друг друга из себя. Теперь можно позвать Майка? – спросил он снова.

Гермиона кивнула.

— Спасибо, директор, — застенчиво произнесла она, улыбаясь.

— Я просто делаю свою работу, мисс Грейнджер, — Гарри покачал головой. – И еще один совет напоследок.

Гермиона кивнула.

— У вас всех, девочек с Гриффиндора, есть что-то общее. Сделайте усилие и найдите или создайте что-то, чем можно будет поделиться с другими, — произнес Гарри и позвал Майка, не дожидаясь ответа Гермионы.