Другой Драко (джен)

Драко Малфой был единственным ребенком, но одиноким он не был. Потому что у него был Другой Драко.

Драко уже не помнил, как он появился. Другой Драко существовал всегда, как мама, отец и домовики.

Они с Другим Драко были очень похожи, только у того черты лица были мягче, щеки толще, и волосы у него вились. Другой Драко появлялся, когда Драко играл в детской или гулял в парке, и тогда они играли вместе. Когда звучал гонг к обеду, Другой Драко исчезал. Драко обедал с мамой и отцом, которые учили его, Как Правильно Вести Себя за Столом. Потом он принимал ванну, а домовик Добби ему прислуживал. Мама или отец приходили рассказать ему историю на ночь. Иногда это была сказка из книжки Барда Бидля, иногда — рассказ про таинственного мальчика по имени Гарри Поттер, с которым Драко встретится, когда пойдет в школу, а иногда — смешная присказка о девятерых рыжих Уизли, которые живут в свинарнике. Потом родители Драко целовали его и оставляли в темноте.

Драко не боялся темноты, потому что как только гасили свет, появлялся Другой Драко.

Когда Драко был совсем маленький, Другой Драко любил заявлять, что игрушки, кровать и даже зеленая пижама с серебристыми змейками на самом деле его. Они ужасно ссорились, пока не решили, что игрушки, кровать и пижама у них общие. Другому Драко все равно не нужна была пижама. У него была своя: бледно-зеленая и прозрачная. На самом деле Другой Драко весь был бледный и прозрачный. Драко легко мог видеть сквозь него.

Когда Другой Драко пытался забраться к Драко в кровать, становилось ужасно холодно. Никакие одеяла не помогали. Так что Драко перестал пускать его в постель, и они из-за этого тоже ссорились.

Через несколько лет Другой Драко перестал утверждать, что игрушки и одежда Драко на самом деле его.

Драко заставил игрушечного дракончика выдохнуть пламя.

— А ты так можешь?

— Не могу. Зато я свободен, а ты нет.

Это было очень странно. Драко попытался спросить маму, но она только рассердилась.

— Не говори глупостей, — сказала она. — Нет никакого Другого Драко.

Отца Драко спросить не осмелился.

Больше всего на свете Драко любил летать: взмывать на метле над верхушками деревьев, чтобы земля осталась далеко внизу, а ветер раздувал мантию и ерошил волосы. Другой Драко смотрел на него снизу. Однажды он попытался забраться на метлу вместе с Драко, но не сумел удержаться. Тогда он схватился за Драко, и тот почувствовал, как внутри все закоченело. Он не сумел подняться в воздух.

Так что Другой Драко летать не умел, но тем не менее утверждал: «Я свободен, а ты нет».

Это было смешно и очень глупо. Кто на самом деле свободен: мальчик, который парит над деревьями, или тот, что остался на земле?

Тогда Драко спросил дядю Северуса. Он знал, что тот отвечает на вопросы только тогда, когда ты действительно хочешь услышать ответ, но Драко действительно хотел знать.

Кожа у дяди Северуса обычно была желтовато-серая, но тут он побелел, и стал почти такой же белый, как Другой Драко.

— Да, — сказал он. — Этот мальчик — призрак. Только никому не рассказывай.

Дядя Северус объяснил, что призраки — это тени людей, которые умерли, но не ушли.

Когда Драко пошел в Хогвартс, он познакомился с Кровавым Бароном. Тот был холодным и прозрачным, совсем как Другой Драко. Но он был взрослым и умел колдовать. В Хогвартсе постоянно встречались призраки, и они ни от кого не прятались. Дядя Северус, которого теперь полагалось называть «профессор Снейп», отлично ладил с Кровавым Бароном. Они вместе защищали слизеринцев и наводили ужас на всех остальных.

Другой Драко в Хогвартс не пошел. Когда Драко приехал на каникулы, он рассказал ему про все: и про уроки, и про Гарри Поттера, и про то, как несправедливо все обходятся со слизеринцами. Другой Драко слушал, широко открыв глаза. Он никогда не был в школе.

Когда открыли Тайную комнату, отец велел Драко остаться на Рождество, чтобы знать, что происходит. Это было его первое Рождество без Другого Драко.

На летних каникулах Драко рассказал Другому Драко все до малейшей подробности. Того особенно заинтересовали грязнокровки.

— Их родители, что, не велят им пить напиток? — спросил он.

Драко не понял, что тот имел в виду.

Когда Драко был на четвертом курсе, вернулся Повелитель. Об этом сказал Поттер, а потом подтвердил Дамблдор. В Малфой-манор зачастили гости, и все время происходили таинственные собрания. Другой Драко молчал и наблюдал.

Через год отца арестовали как Упивающегося смертью. В маноре стал жить Тео Нотт, потому что его отца тоже арестовали, а мамы у него не было. Во всем был виноват Поттер. Профессор Снейп сказал, что такой дурачок, как Поттер, никогда бы не смог одолеть таких могучих колдунов, как Люциус Малфой и Альфред Нотт, и что во всем виноват Орден Феникса. Но Драко изо всех сил ненавидел Поттера.

А потом Повелитель возвысил Драко над всеми, даровав ему Темную метку в шестнадцать лет.

Больше он никогда не видел Другого Драко.

— Я свободен, а ты нет, — сказал тот на прощанье.

Драко очень старался освоить окклюменцию, чтобы тетя Беллатрикс не узнала про Другого Драко.

В школе Драко подружился с Плаксой Миртл, но она была всего лишь уродливая девчонка. И все время ныла. Другой Драко никогда не жаловался.

В конце года профессор Снейп убил Дамблдора, и мир рухнул. Весь следующий год прошел в кошмарах и одиночестве. Пока Драко не увидел собственными глазами тело Повелителя на полу главного зала Хогвартса, и пока, к его изумлению, Поттер не дал показания в его пользу и его не освободили из-под стражи. Когда Драко набрался духу его поблагодарить, Поттер пробормотал что-то вроде: «Это все ради профессора Снейпа».

* * *

Так что когда, много лет спустя, Скорпиус Малфой спросил отца про Другого Скорпиуса, Драко ответил:

— Знаю, сын. Он свободен, а ты нет. Только никому не рассказывай.