Nail found - Найденный гвоздь (джен)

For want of a nail the shoe was lost.

For want of a shoe the horse was lost.

For want of a horse the rider was lost.

For want of a rider the battle was lost.

For want of a battle the kingdom was lost.

And all for the want of a horseshoe nail.

Nursery Rhyme

Не было гвоздя – подкова пропала.

Не было подковы – лошадь захромала.

Лошадь захромала – командир убит.

Конница разбита – армия бежит.

Враг вступает в город, пленных не щадя,

Оттого, что в кузнице не было гвоздя.

Перевод С. Маршака

Глава 1

— Ну что ты такое говоришь, сын.

Чарли ждал, конечно, что отец ему так ответит, но всё-таки очень надеялся, что не так.

Он же так долго говорил, у него же фактов столько, он же рассказал всё, объяснил лучше любого учителя, а отец!

Чарли вздохнул. Вот если бы отцу да показать все его — Чарли — мысли! И воспоминания. Да, просто сделать так, чтоб отец хоть на пять минут стал Чарли, успел бы увидеть всё нужное!

Жалко, нельзя. А то бы отец увидел тот урок Трансфигурации.

Когда Макгонагалл превращалась в кошку и обратно, и ей аплодировал весь класс.

Когда Чарли смотрел во все глаза и думал: ну ничего себе, вот это урок, вот это — интересно. Превратиться в кого-то совсем другого, надо же, и это — Трансфигурация, скучищей же считал!

Когда даже жалел, что уже выбрал дело жизни, что усиленно учить ему надо — Уход, и стать анимагом времени, конечно, не хватит.

Хватило на то, чтоб пристать к Макгонагалл: «А много анимагов в Англии, профессор? А анимага можно самому выявить? Очень сложно?» — и добиться, чтобы та отправила в библиотеку.

Чарли туда пошёл и даже прочёл три книги. Дальше учебный год набрал обороты, учителя требовали всё больше и больше, ещё были квиддич, Хогсмид и дополнительные с Кеттлберном, но знания, которые он успел получить из книг, никуда не делись.

И мысли — тоже.

Мало, очень мало было в Англии анимагов зарегистрированных. Неужели же больше никто не захотел во всей стране?

Сам Чарли, если бы такое умел, регистрироваться ни за что бы не стал — половина возможностей же пропадает!

Превращаешься ты — ну в кошку, допустим, как та же Макгонагалл, — и что из этого? Все просто знают, что ты в любой момент можешь стать кошкой — ни разыграть никого, ни спрятаться, ничего, какой интерес?

А если Чарли не один так думает, если многие умеют, но скрывают?

Чарли это заворожило тогда, гадать начал: вот та собака, что через дорогу перебегает — может, человек на самом деле? Просто никто не знает.

Думал, бывают ли рыбы-анимаги — мнения в книгах разнились.

«...Вот это всё, папа, я бы тебе показал, и ты уже тогда бы поверил», — подумал Чарли, сердито уставившись в отцовскую спину.

А если бы отец ещё видел, как Скабберс «Пророк» читал! Как по строчкам бегал — это он-то, вечно сонный! — как хвост за ним волочился, как глаза блестели. Как замер, когда увидел, что Чарли смотрит. Умываться начал. Притворился. Если бы не понял ничего — бегал бы дальше, нет?

И ведь не раз и не два было, просто тогда — Чарли заметил!

Отец куда-то в спешке собирался, потерял, кажется, ботинок и забыл о Манящих Чарах, и Чарли смотрел на него с сомнением.

Нет, скорее всего, папа и тогда бы ничего не понял. Но вот если бы он знал то, что знает Чарли! Ладно, не всё, но хотя бы что крысам не положено столько жить. Три года же максимум! Отец думает, он что, совсем не разбирается?

Ко второму разговору Чарли подготовился более тщательно — копался в книгах, подчёркивал жирным важное.

Сам над собой смеялся, вслух называл психом, но почему-то вновь и вновь представлял, как Скабберс превращается в человека, а дома — одни малыши. Мотал головой.

На отца подействовало, так подействовало, что аж в Министерство написал. «И сам дурак, — убеждал себя Чарли старательно, — сам дурак. Над ним же и будут смеяться, если что, это он ведь там работает».

Над Чарли не будут по-любому. Вот посмотреть, снисходительно, фыркнуть: «Четырнадцать!» — это да, это могут.

А ну и пусть. Зато если он не ошибся, — а он не мог! — мама, может, перестанет причитать, что он выбрал не ту профессию.

* * *

А. Уизли — Р. Скримджеру

Руфус, есть одно деликатное дело, и я не хотел бы пока официального расследования. Понимаешь, мой Чарли решил, что наша крыса Скабберс — замаскированный анимаг. С одной стороны — вроде бы не с чего, а с другой — Перси её ещё осенью восемьдесят первого домой принес, в ноябре, я точно помню. Я тут почитал, что Чарли подсунул — крысы больше трех лет не живут, а он у нас уже пять прожил. Но я в животных как кальмар в розах, сам помнишь.

Я пока крысу в клетке держу, младшим такого наплёл — вспомнить стыдно. Хорошо бы ты прислал кого-нибудь неболтливого аккуратно проверить — вдруг и впрямь дело нечисто?

Артур.

P.S. Молли передаёт привет.

Р. Скримджер — А. Уизли.

Артур, не старайся быть дипломатичным, у тебя плохо получается. Я прекрасно знаю, как ко мне относится твоя жена, а ты прекрасно знаешь, что это взаимно.

Теперь по делу. Я попрошу к вам зайти Аластора Хмури. Полагаю, в его молчаливости и компетентности ты не сомневаешься? Ему это сейчас вообще-то и по должности положено, если бы было официальное заявление, но я попрошу его пока действовать в частном порядке. Если что — заявление потом напишешь.

На всякий случай — не забудь про чары неразбиваемости. Мало ли?

Руфус

Р. Скримджер — А. Хмури

Аластор, передаю тебе записку Артура Уизли. Может, и чушь, но меня заинтересовала дата. Съезди вроде бы как в частном порядке, проверь. И будь осторожен, мало ли?

Руфус

А. Хмури — Р. Скримджеру

Учи жену овсянку варить! Съезжу. А.Х.

А. Хмури — А. Уизли

Артур, я сегодня буду в ваших краях. Не возражаешь, если заеду к вам на ужин по старой памяти?

Верный поклонник кулинарного искусства Молли Прюэтт-Уизли

А. Хмури

А. Уизли — А. Хмури

Будем очень рады. Молли сказала, что приготовит тефтели со своим фирменным соусом, помните, Вы хвалили когда-то? Ждём с нетерпением.

Всегда Ваш Артур Уизли

* * *

Хмури смотрел на стоящую на столе клетку, и настроение у него было под стать фамилии. Хотя вроде бы радоваться надо...

Полчаса назад настроение у него было куда как лучше: вкусный обед для холостяка уже сам по себе редкое удовольствие, да и предвкушение дела грело душу. Конечно, мальчишка мог и ошибаться, но если он прав... За последние четыре года Хмури настолько озверел от глупых — а чаще всего и вовсе ложных — вызовов, что даже намёк на что-то серьёзное был исключительно приятным разнообразием.

Он не торопясь запер дверь квартиры, отодвинул к стене стол в гостиной и установил на освободившееся место привезённую от Уизли клетку. Увеличил её — три на три фута, шесть с половиной в высоту, — тщательно следя, чтобы сетка при этой операции не растянулась, осталась такой же густой. Обновил заклинание неразбиваемости. Поинтересовался:

— Ну, сам превратишься или как?

На ответ он не надеялся в любом случае, поэтому ждать его не стал. Направил палочку на замершую почти в центре клетки крысу и произнёс заклинание, используемое столь редко, что накануне пришлось полазать по справочникам, чтобы освежить его в памяти — ещё и не в первом нашлось.

Он ожидал увидеть в клетке либо по-прежнему крысу, либо человека. Возможно, даже знакомого человека. Но вот увидеть именно этого человека не ожидал совершенно. И услышать именно эти слова:

— Мистер Хмури, какое счастье! Я уже и не надеялся!

— На что это ты «не надеялся»? — мрачно спросил Хмури. Только многолетний опыт позволил ему удержаться от возгласов вроде «Ты жив?!» и тому подобного.

— Снова стать человеком. — Питер Петтигрю, якобы погибший пять лет назад, медленно поднялся, взялся за сетку скрюченными пальцами. Одного — на левой руке — не хватало. — Когда этот... когда Сириус снова поднял палочку, я понял, что у меня только один шанс. И превратился. Но что-то пошло не так, я не знаю... обратно превратиться не удавалось. Никак. Все эти годы.

— Что у тебя с пальцем?

— Оторвало при взрыве. Чудом в куски не разнесло! И палочку выронил... да хоть бы и не выронил, что я мог-то против Блэка? И что было делать?

Что-то во всём этом Хмури смущало, мешая обрадоваться встрече с «ожившим» соратником. Секунду спустя он понял, что именно.

— Почему же ты за пять лет не дал никому знать, что ты не просто крыса? Возможностей было море!

— Я... я боялся! Анимаг-то я нелегальный, посадят ведь!

И вот тут Хмури ему чуть было не поверил.

Может, и поверил бы, не представь вдруг слишком уж ярко, каково оно — остаток жизни провести в теле крысы. И всё это ради того, чтобы не оказаться на несколько месяцев в Азкабане? На лёгком режиме, где дементоры дежурят только в концах коридора?

А минуту спустя он сообразил, что Питер мог бы обратиться даже не к Уизли, а к собственной матери.

Мысли метались, не желая выстраиваться в стройную систему. Питер лжёт — не такой он идиот чтобы за пять лет не сообразить то, на что самому Хмури понадобилось полторы минуты. Лжёт... но в чём?

Очень мешало то, что речь шла о старом знакомом. О соратнике, в мыслях давно уже похороненном. О мёртвых хорошо или ничего, не так ли? Но если «мёртвый» жив...

Короче, ему нужно было время на размышления. И очень не хотелось давать этого времени Питеру, хотя у него-то времени было навалом, чтобы продумать все линии обороны... против чего, интересно? И всё же...

— Попробуй превратиться, проверим, восстановились ли способности, — спокойно сказал Хмури. — Будет очень сложно объяснить, откуда ты взялся, если не сможешь показать.

То ли Питер посчитал мысль правильной, то ли просто решил не спорить, но миг спустя на полу клетки сидела крыса. А ещё миг спустя — лежала. Это заклинание носило в Аврорате неофициальное название «колышком по головушке», хотя по сути представляло собой всего лишь слегка модифицированные сонные чары. Только действующие мгновенно.

Хмури уменьшил клетку до прежнего размера и принялся размышлять.

Итак, Питер жив и скрывался. От кого, собственно? Блэк в Азкабане, Питер не мог этого не знать — даже если сбежал подальше и не видел ареста. А если не знал — так уж точно был заинтересован в том, чтобы дать показания и способствовать поимке преступника! За интересную информацию ему бы и нелегальную анимагию запросто списали. Про которую Блэк-то точно знал, тут и в хрустальный шар не смотри.

Короче, под крысиной шкурой Питер скрывался не от Блэка. Тогда от кого?

Ответ на это мог быть только один — рыльце в пушку у Питера было не только в анимагической форме. А посему...

Хмури подсел к столу и набросал записку Скримджеру.

* * *

А. Хмури — Р. Скримджеру

Руфус, срочно под благовидным предлогом забери к себе дело Сириуса Блэка. И чтобы с бумажками всё было — опись, сдал-принял, а не как обычно! Остальное при встрече. А.Х.

Приказ № 004-87 от 05.01.87 г.

В связи с выявленными фактами несоблюдения правил архивирования следственных дел (отсутствие магического отпечатка на листах 3, 7 и 11 допроса подозреваемого по делу С-17-86 о продаже сглаженных мётел от 02.01.87 г) приказываю с сего дня начать выборочные проверки состояния хранения следственных материалов.

Подписано: Глава Аврората Р. Скримджер

Дж. Скрибберсу, Хранителю Архива

Прошу выдать подателю сего, Секретарю Главы Аврората Эрнесту Абботу, дела С-98-11-81 С-133-12-81, С-27-01-82, С-38-10-85, С-43-12-86 и С-48-12-86 для выборочной проверки.

Подписано: Глава Аврората Р. Скримджер

Записка карандашом, приколотая к бланку запроса:

Джордж, постарайся, чтобы мне не к чему было прикопаться, а то не посмотрю, что ты с моей женой за одной партой сидел! Р.С.

* * *

Руфус Скримджер отодвинул от себя серую папку, потёр глаза и потянулся. Чёрт знает что! Когда вчера вечером Хмури прислал записку с требованием немедленно забрать из архива дело Сириуса Блэка, он решил, что в гостях у Уизли наливали слишком крепкую медовуху. Когда утром Аластор заявился к нему в кабинет с сенсационной новостью — Петтигрю жив! — Скримджер решил, что старик окончательно спятил. Но бывший учитель и начальник всегда отличался редкостным упрямством — проще было сделать то, чего он хочет, чем отказать, да и собственная интуиция шепнула, что нужно прислушаться к Хмури. Руфус сразу заказал дело в архиве, для прикрытия вписав в приказ ещё пару столь же громких дел, и уже через полчаса открыл тонкую папку.

Скримджер не был бюрократом и формалистом. Более того, он считал, что мелочные придирки к оформлению документов только мешают работать. Но всему есть предел. В только что прочитанном деле можно было с закрытыми глазами ткнуть пальцем в любую страницу и найти на ней грубейшее нарушение правил следствия. Акт экспертизы орудия преступления — без описания палочки. Свидетельские показания магглов запротоколированы со слов сотрудников Отдела по Магическим Катастрофам, а в описи вещественных доказательств нет ни одного образца воспоминаний. В акте осмотра места преступления — детский лепет про унесённые в канализацию останки погибшего Петтигрю. Как будто там горная река течёт! И хоть бы на схему места преступления посмотрели да прочли те самые показания — канализационный люк был за спиной Блэка!

Протокол же допроса обвиняемого выглядел как минимум странно — постоянные оборванные фразы. Словно Блэк пытался что-то объяснить, но ему не давали. И, главное, почему вновь выявленного сподвижника Вольдеморта — по слухам, так чуть ли не его правую руку — спрашивали только о случившемся на той улице? В общем, не дело, а образец для Школы Авроров — показывать, как не надо работать. Кстати, открывается оно протоколом осмотра места преступления, подписанным Фаджем, а заканчивается подписью Крауча под приказом об отправке обвиняемого на бессрочное заключение в Азкабан во внесудебном порядке на основании небезызвестного Протокола № 0666 от 13.01.1980. А теперь эта парочка пихает друг друга локтями в драке за кресло Министра…

Скримджер был реалистом. Он прекрасно понимал, что ему не стоит даже соваться в эту подковёрную возню. Главой Аврората он стал совсем недавно и ещё не успел заручиться поддержкой важных шишек. Но эта тоненькая папка… Чем дольше Руфус смотрел на неё, тем больше ему казалось, что это его шанс. Глупо было бы не воспользоваться — он уж точно справится не хуже, чем этот надутый индюк Фадж! Главное, не торопиться и действовать аккуратно. И в первую очередь — позаботиться о том, чтобы всё было строжайше по закону. Улыбнувшись, он потянулся за пером и пергаментом…

На то, чтобы доковылять с соседнего этажа, у Аластора ушло минут десять.

— Ну что? — спросил он, закрыв дверь и наложив заглушающее заклинание.

— Сам читай.

По мере того как Хмури перелистывал папку, брови у него поднимались всё выше.

— Ну орлы, — присвистнул он. — Стало быть, даже не факт, что это палочка Блэка?

— Я теперь и такому обороту не удивлюсь.

— И что делать будем?

— Для начала получим заявление от Уизли и оформим задержание твоего гостя на три дня до выяснения, на это мы право имеем. А дальше…

Двое авроров, бывший и настоящий, понимающе переглянулись.

— По-моему, мы думаем об одном и том же. Действуй, мальчик. Уверен, вы с ней найдёте общий язык.

* * *

К. Фадж — Р. Скримджеру

Скримджер, что за новости? С каких это пор Аврорат следственные дела проверяет?!

ГДОМП К. Фадж

Р. Скримджер — К. Фаджу

Мистер Фадж, вы действительно хотите, чтобы я это объяснил? Так вот, пожалуйста: там не просто печатей не было, одной из этих страниц в деле не оказалось вообще! Нам, если хотите знать, не только на месте преступников брать приходится, но и сообщников выявлять. И как работать, если в бумагах бардак?

ГА Р. Скримджер

К. Фадж — Р. Скримджеру

Даже если так — это не твоя забота. Мог бы подать официальный рапорт, не переломился бы.

ГДОМП К. Фадж

Р. Скримджер — К. Фаджу

Глубокоуважаемый Глава Департамента Обеспечения Магического Правопорядка, сим официально докладываю, что намерен заставить смежные отделы соблюдать установленные правила делопроизводства. А то только от нас все этого требуют. Мы, знаете ли, тоже не домовые эльфы.

ГА Р. Скримджер

К. Фадж — А. Боунс

Мисс Боунс, будьте любезны, поговорите со Скримджером. Нашёл время разводить бюрократию! Лучше бы выяснил, кто и как материал для всяких жёлтых газетёнок собирает.

К. Фадж

* * *

Первой и самой очевидной кандидатурой в союзники Скримджеру казалась Амелия Боунс — заместитель главы Департамента Обеспечения Магического Правопорядка. Умного и честного человека, который, к тому же, наверняка — и справедливо! — считает себя незаслуженно обделённым, не очень трудно будет склонить на свою сторону в таком деле. Он лёг спать с твёрдым намерением поговорить с Боунс на следующий день, но утро принесло неприятный сюрприз. Роды у сестры начались на два месяца раньше положенного срока, а из всей семьи в Британии сейчас был только Руфус. Пришлось срочно отпрашиваться с работы, весь день провести в Мунго, успокаивая перепуганную до смерти Лиззи, а ещё — отвечать на записки Фаджа, который, конечно же, не мог подождать до завтра с выяснением отношений. А в среду Амелия Боунс появилась в его кабинете через полчаса после того, как он пришёл на работу.

— Мистер Скримджер, — начала она после обмена приветствиями, — мне непонятно ваше вмешательство в сферу ответственности нашего отдела. И ещё более непонятно, почему в вашу выборку попали настолько громкие дела? Вы понимаете, кого хотите затронуть?

— Вы о деле С-27-01-82? — невозмутимо поинтересовался Скримджер. — А что в нём такого? Разве у нас существуют неприкасаемые для закона?

— Закон его оправдал. Или вы обнаружили вновь открывшиеся обстоятельства?

— Не новые, а старые. Некоторые детали в этом деле вызывают сомнения. Впрочем, готов с вами согласиться, что их недостаточно для отмены оправдательного приговора. Но в других делах есть кое-что посерьёзнее. Например, что вы скажете о таком документе? — Он открыл папку с делом Блэка и показал своей собеседнице страницу с актом экспертизы орудия преступления.

— Безобразие! — искренне возмутилась Боунс, закончив чтение.

— Совершенно с вами согласен, мадам Боунс, форменное безобразие. Как вы думаете, не следует ли по этому поводу что-либо предпринять?

— Вы понимаете, как это будет выглядеть?

— А разве это противозаконно? — невинным тоном поинтересовался Руфус. — Документы в деле необходимо оформить должным образом, не правда ли?

— И вы предлагаете…

— Провести экспертизу сегодня же. Возможно, ваши усилия по наведению порядка принесут неожиданные плоды…

Боунс ещё раз перечитала акт экспертизы, тяжело вздохнула и кивнула:

— В таком случае надо связаться с мистером Олливандером…

— Если хотите, этим могу заняться я.

— Договорились. Жду от вас сообщения. Если он сегодня не слишком занят, то предложите ему прийти в восемь и проводите в хранилище вещдоков.

— Хорошо. До вечера, мадам Боунс.

— До вечера, мистер Скримджер.

Когда за ней закрылась дверь, Руфус откинулся на спинку стула и улыбнулся. Боунс могла проявлять осторожность и не ввязываться в сомнительные дела, но в данном случае затронуто было её хаффлпаффское представление о добросовестности. И раз уж она решилась, то пойдёт до конца.

Мистер Олливандер если и удивился, что его приглашают в Министерство в такой поздний час, то не показал вида и сразу согласился прийти. Хранитель архивов тоже не стал задавать лишних вопросов, услышав просьбу задержаться на работе. Ровно в восемь дверь хранилища вещественных доказательств распахнулась, пропуская внутрь троих министерских чиновников и мастера волшебных палочек.

Внутри было прохладно — побочный эффект заклинаний, используемых для обеспечения сохранности вещей. Руфус поёжился и положил на стол папку с делом Блэка. Если акт экспертизы орудия преступления всего лишь неправильно оформлен, то потом придётся потрудиться, чтобы сгладить все острые углы. Но если нет…

Скрибберс принёс из хранилища узкую серую коробочку, аккуратно снял печать и протянул палочку мистеру Олливандеру.

— Осина и сердечная жила дракона, десять с половиной дюймов. Принадлежала покойному Питеру Петтигрю.

Скримджер с трудом подавил удовлетворённую улыбку. Нет, всё-таки не зря он доверился своей интуиции! Петтигрю жив, орудием преступления была его палочка — да это же прямое доказательство, что из-за вопиющей небрежности Фаджа и Крауча при проведении расследования невиновный оказался за решёткой! Определённо, надо будет покопаться в других делах, оформленных во внесудебном порядке…

— Вы уверены? — недоверчиво спросила Боунс.

— Я помню каждую палочку, которую продал, — сухо ответил Олливандер. — У вас, мисс Боунс — ольха и волос единорога, одиннадцать дюймов с четвертью. У мистера Скримджера — дуб и перо феникса, двенадцать с половиной дюймов. У мистера Скрибберса…

— Мистер Олливандер, никто не сомневается в вашей компетентности, — вмешался Скримджер. — Тем более, что к акту экспертизы должна прилагаться копия регистрационной записи. В каком году вы продали эту палочку?

— В семьдесят первом.

— Мистер Скрибберс, будьте добры, сделайте копию регистрационной записи за семьдесят первый год. Мадам Боунс?

Амелия тряхнула головой.

— Да-да, извините. Всё это… несколько неожиданно. Сейчас я оформлю все необходимые документы. И…

Она взяла палочку Петтигрю и произнесла «Приори Инкантатем».

— Да, взрывное заклинание было выпущено из неё, — констатировала она.

Дождавшись, пока Олливандер подпишет новый акт экспертизы, Скримджер вызвался проводить его до выхода из Министерства. Когда он вернулся, Боунс уже закончила оформлять документы и задумчиво перелистывала страницы дела Блэка.

— Вы знали? — хмуро спросила она.

— О том, что это палочка Петтигрю? Нет.

— Тогда что заставило вас поднять из архивов именно это дело?

— Ещё более удивительное новое обстоятельство. Мы нашли второго подозреваемого.

— Петтигрю? Не может быть! И где он сейчас в таком случае?

— У меня в отделе.

— Мистер Скримджер, я не расположена к шуткам! — сердито фыркнула Боунс.

— А я и не шучу. Задержан на три дня по обвинению в нелегальной анимагии. В прошлое воскресенье мы выяснили, что он все эти годы жил как домашний питомец.

— То есть завтра вы должны либо отпустить его, либо предъявить обвинение?

— Именно так. Теперь у нас есть законные основания для нового расследования дела об убийстве маглов на Виктория-Роуд.

— Моих полномочий достаточно для продления срока задержания, — осторожно сказала Амелия. — Но вы же понимаете, что последствия такого шага могут быть неоднозначны?

— Разумеется, некоторые захотят сделать всё возможное, чтобы не дать делу ход. А наша задача — довести его до законного завершения и восстановить справедливость.

— Вы полагаете, мы справимся?

— Думаю, что да. В понедельник открывается сессия Визенгамота…

— …и такую сенсацию писаки поместят на первые страницы. После этого мы сможем спокойно собирать доказательства дальше. Значит, нам всего лишь надо продержаться до понедельника.

— Нам?

— Нам, — твёрдо повторила Боунс. — Руфус, постарайтесь до уик-энда не попадаться на глаза моему шефу. А я за это время узнаю, что можно выжать из самого Блэка.

— Как скажете, Амелия, — улыбнулся Скримджер.

* * *

А. Боунс — К. Фаджу

Мистер Фадж, со Скримджером я поговорила. У него там какие-то важные показания пропали, вот он и разозлился. Моё мнение — пусть работает, в конце концов, подтянуть канцелярию и впрямь не помешает. Хочется ему чужую работу выполнять — стоит ли гасить благие порывы?

Приказ № 007-87 от 09.01.87 г.

В связи с необходимостью получения некоторых сведений об организации Пожирателей Смерти приказываю временно перевести заключённого Сириуса Блэка в камеру лёгкого режима с соблюдением повышенных мер безопасности.

Подписано: Заместитель Главы Департамента Обеспечения Магического Правопорядка А. Боунс.

* * *

Сириус Блэк ходил по камере — четыре шага туда, четыре обратно — и думал. Нет, не так: он наслаждался возможностью думать. О хорошем. О плохом. И даже о том, что причиняло почти непереносимую боль. Оказывается, это так здорово — почти! Чёрт, так и мазохистом стать недолго!

Ходил он по привычке. Там — внизу — это был почти единственный способ хоть как-то защититься. Довести себя до физического изнеможения, а заодно сохранить хоть что-то похожее на мускулы, но это уже так, попутно, а главное — чтобы упасть потом на тощий тюфяк и отключиться, и не думать, не думать, не думать... ни о чём. Потому что о хорошем — нельзя, на такое эти сползаются, как... в общем, сползаются, давят, отбирают те крупицы света и тепла, которые умудряются проникнуть в крохотное оконце... а о плохом — нельзя тем более. Тогда отключается всё — воля, гордость, стыд, тогда хочется кататься по полу и выть, и счастье, если удастся перекинуться, потому что тогда хоть выть легче. И вообще — легче. Зверь думает и чувствует иначе, даже если этот зверь — человек.

Снова учиться думать и чувствовать было сложно. Пять лет разучивался, пять лет старался — попроще, понейтральнее, о еде, о сне, о счёте дней, формулы трансфигурации вспоминал, рецепты зелий, заклинания... путался и вспоминал снова, а воспоминания мешали, лезли в голову и сердце, непрошенные, нежеланные — как учили это с ребятами, кто что сказал или сделал, их гнать приходилось, гнать... если успевал. Так что сейчас было трудно. Но как же приятно!

Позавчера дементоры внезапно убрались из коридора, и дверь в его камеру открыли люди. Не сразу, сперва связали его заклинанием сквозь решётку. Но всё равно, это было странно и неожиданно — увидеть людей! Пусть даже тюремщиков, мрачных и не расположенных отвечать на вопросы. Которые, впрочем, он и не мог бы задать — о Силенцио они тоже не забыли.

Идти — не четыре шага-поворот-четыре, а долго-долго, по коридору, по лестнице, ещё по коридору... Новая камера: те же четыре шага вдоль и два поперёк — до топчана, но тюфяк свежий, подушка, даже что-то вроде белья, окошко такое же крохотное, в ладонь, но за ним небо, а не серые плиты... и дверь, дверь, а не решётка, толстая, железная... непроницаемая. И тишина, чёрт побери, тишина — ни стонов, ни воплей, ни проклятого шелеста плащей... ни-че-го!

Тишина и возможность думать.

Сириус прислонился лбом к стене. Холодная... по его подсчётам снаружи сейчас зима, хотя чего стоят его подсчёты? — плюс-минус миля. Иногда, наверное, из восприятия выпадали целые часы, а то и дни... Надо думать, надо понять, что произошло. Иначе можно опять наделать ошибок. А он не имеет на это права, он должен воспользоваться подвернувшимся шансом, не для себя, нет... один уже упустил, можно было попробовать — пока вели — хоть как-то дать понять, что ему есть, что сказать. Не сообразил — как, и вообще — что надо, точнее — что можно. Отвык. Проклятье, как бы узнать, что происходит сейчас на воле? Пять лет...

Стукнул кулаком по стене, срывая злость. На себя. Не время для сожалений, нажалеешься ещё, а сейчас — думай! Вспоминай. То последнее, что было «до», те переполненные ошибками двое суток, которые вспоминать не хочется, но — надо. Может, тогда удастся что-то понять.

Вот только вспоминается — плохо.

Ощущение беды — когда оно появилось? Почему не начал действовать сразу? Почему — к Питеру, а не сразу к Поттерам? Или это сейчас кажется, что промедлил, что мог успеть, а на самом деле было уже всё равно поздно? Нет ответа, и не будет, да и не важно это... Комната Питера — пустая, без малейших следов чужого присутствия, но это ещё ничего не значит, мало ли почему и куда он мог уйти... Мёртвый дом в мёртвом свете луны... вот это запомнилось: голубоватый полудиск над чёрной крышей — неправильной, сбитой, только потом сообразил, что части её просто нет, снесло взрывом.

Запах смерти.

Человек бы, наверное, не ощутил – но он-то не совсем человек, что-то остаётся и в основной ипостаси. Запах смерти – не крови, нет, да и не было там крови... хотя нет, была. Ранка на лбу, малыш плакал, и он хотел взять на руки, успокоить, но Хагрид не отдал, говорил что-то про приказ Дамблдора, и он не стал спорить, да и как — не драться же? Приказ так приказ, пусть, о малыше позаботятся, а для него это — потом.

Откуда ему тогда было знать, что никакого «потом» у него уже не будет?

Отдал мотоцикл — с младенцем аппарировать нельзя, до трёх лет это смертельно опасно, да Хагрид и не умеет, кажется... Хагрид что-то спрашивал, он что-то ответил, кажется — что ему сейчас ни к чему... почему не сказал про Питера?! Может, потому, что пришлось бы объяснять, убеждать, отбиваться от требований отправиться к Дамблдору, а время уходило, след, тролль раздери, след остывал с каждой секундой, и всё равно найти мог только он...

И всё равно, надо было сказать.

Глупо.

Он вспомнил, как не смог заставить себя подойти к тому, что уже не было Джеймсом — и захотелось завыть без всяких дементоров. Тогда тоже хотелось выть, но некогда было — упаси Мерлин, набегут, затопчут следы, а их ещё найти надо... Нашёл, перекинулся обратно, и начал искать уже по-другому. Не позволяя себе даже думать о том, что может и не найти.

Нашёл. Хотя потом понял, что Питер подставился, мог бы ещё долго пытаться скрыться, и вполне могло получиться... а могло — нет. Вот он и решил сыграть на опережение.

Почему, ну почему не убил его сразу? Сколько людей бы уберёг! Ну ладно — не убил, но обездвижить-то можно было?

Не успел.

Или — не смог?

Не складывалось — Питер, друг... защищали, учили, насмешничали иногда, а он смешно обижался и тут же приходил в восторг от очередной затеи неугомонного Джеймса... предатель? Убийца?

Даже сейчас порой — не верится. Хотя сейчас убил бы. Наверное.

Взрыв его не то чтобы оглушил — что-то окончательно сдвинул в мозгу, и без того находящемся не в лучшем состоянии. Мёртвый дом под луной, вторые сутки без сна, поиск следов, которых почти не существует в реальности — и Мерлин знает, где они существуют, и тают, тают, и только он может найти, увидеть, потому что связка, Хмури научил…

Почему-то случившееся показалось страшно смешным. Это он помнил, потому что оно и потом казалось смешным, и это истерическое веселье, похоже, спасло ему рассудок на первых порах — дементоры не понимают чёрного юмора.

А потом стало слишком страшно стать таким же, как те, что сидели в соседних камерах. Нет, даже не страшно — противно. Всё же фамильное высокомерие иногда приносит пользу.

Проклятые решётки тоже иногда приносили пользу — он много чего услышал за эти пять лет, полезного в том числе. Про Питера — что он работал на Волдеморта почти год, работал добровольно, было известно. И что именно он направил своего хозяина к Поттерам, откуда тот не вернулся, тоже знали — Белла просто на стены кидалась, красочно расписывая, что именно она сделала бы с «этой тварью», попадись он ей. Даже смешно. Похоже, если Питер и впрямь кому-то попался, его стоит прибить просто из жалости.

А может и впрямь — попался? Хотя это-то как раз сомнительно.

Но с чего-то его же перевели в другие условия? Вряд ли из жалости. Тогда — что? Нашли и проверили палочку? Не смешно. Что и где можно найти через пять лет? Прочли протокол допроса?

Хотелось бы ему самому его почитать!

Допроса Сириус не помнил. Совсем. Точнее, помнил, что допрос был, и морду Крауча помнил, усталая была морда, синяки под глазами, пожалеть впору. Крауч что-то спрашивал, он что-то отвечал — наверное, не то, что от него хотел Крауч, потому что тот был недоволен, спрашивал снова... а потом он, наверное, сказал то, что от него хотели услышать, и его больше ни о чём не спрашивали. Оглушили заклинанием, а очнулся он уже здесь — если к этому подходит слово «очнулся».

А может, никаких пяти лет и не было, может, привиделось? А на самом деле прошло месяца два? Ну странно же — без суда...

Хотя, по слухам, был какой-то приказ, декрет, Мерлин его разберёт... И не он один такой тут — двое ещё, по меньшей мере, и утверждают, что невиновны... хотя мало кто признается, что виновен. Это Беллой быть надо, её бы коли не схватили — сама бы сюда прибежала, пострадать во имя любимого Лорда... фанатичка! Но её-то как раз судили.

Сириус опустился на топчан, обхватил голову руками. Если обнаружилось что-то новое и дело решили пересмотреть — почему его не допрашивают? Почему вообще ничего не сказали?

И что, тролль подери, он наговорил тогда на допросе?!

* * *

Протокол допроса обвиняемого по делу С-98-11-81 «О взрыве, повлёкшем массовую гибель людей».

Обвиняемый: Сириус Орион Блэк, 21 год, неработающий.

Дознаватель: Бартемиус Джереми Крауч, Глава Департамента Обеспечения Магического Правопорядка.

Крауч: Мистер Блэк, из свидетельских показаний следует, что перед тем как устроить взрыв, вы разговаривали с неким человеком. Кто это был?

Блэк: Питер Петтигрю.

Крауч: Я рад, что вы готовы сотрудничать, это может облегчить вашу участь.

Блэк: Плевал я на участь! Вы тут меня допрашиваете, а он неизвестно где, и не найдёшь потом!

Крауч: Прошу вас отвечать на вопросы. Согласно показаниям, человек, которого вы назвали Питером Петтигрю, обвинил вас в смерти Поттеров. Так?

Блэк: Кажется, что-то он кричал.

Крауч: Вы за это его убили?

Блэк: Да не убивал я его! Он сам...

Крауч: Сам себя убил?

Блэк: Да нет! Хотел убить меня...

Крауч: Однако вы живы.

Блэк: Значит, не вышло. Или не убить... Чёрт, я сам ничего не понимаю, кроме того, что там принесу больше пользы! Следы же должны ещё оставаться...

Крауч: Спокойно, Блэк. Вернёмся к показаниям: вы действительно виновны в гибели Поттеров?

Блэк: Нет! Вы что, нет! То есть да, виноват, но это не то, я же не думал...

Крауч: Не думали, что Сами-Знаете-Кто их убьёт?

Блэк: Не думал, что такое возможно! Что Питер...

Крауч: Узнает о вашем предательстве, вы это имеете в виду?

Блэк: Нет конечно! Проклятье, ну как вам объяснить? Это ведь Питер, я только посоветовал!

Крауч: Посоветовали Сами-Знаете-Кому как их найти?

Блэк: Проклятье, что вы несёте! Ладно, неважно, потом, сейчас важно найти, только я могу, может, ещё не поздно, пожалуйста!

Крауч: Найти? Того-Кого-Нельзя-Называть?

Блэк: (молчит)

Крауч: Прошу отвечать на вопрос.

Блэк: Послушайте, ну отпустите вы меня, а? Вернусь ведь потом, хотите, поклянусь или ещё что... Как вы не понимаете! Можно же попытаться...

Крауч: Послушайте, Блэк, не стоит разыгрывать истерику. Отвечайте чётко и ясно, только «да» или «нет»! Поняли?

Блэк: Да.

Крауч: Вы признаёте себя виновным в гибели семьи Поттеров?

Блэк: Я виноват, но поймите, я был уверен, что Питер...

Крауч: Я же сказал — только «да» и «нет»! Вы намеревались убить Петтигрю?

Блэк: Да. Или нет. Не помню.

Крауч: Вы признаёте себя ответственным за взрыв, повлёкший гибель не менее восьми человек?

Блэк: Ну конечно! Если бы я действовал иначе...

Крауч: Довольно.

Записано Служебным Самопишущим пером 01.11.81 г.

* * *

Протокол допроса заключённого LS-23-81 по делу С-98-11-81 «О взрыве, повлёкшем массовую гибель людей».

Допрашиваемый: Сириус Орион Блэк, 27 лет, заключённый.

Дознаватель: Амелия Сьюзен Боунс, заместитель Главы Департамента Обеспечения Магического Правопорядка.

Боунс: Назовите ваше полное имя

Блэк: Сириус Орион Блэк

Боунс: Возраст?

Блэк: Вы проверяете, не свихнулся ли я здесь?

Боунс: Нет, всего лишь выполняю формальности.

Блэк: Хорошо. Сириус Орион Блэк, родился десятого декабря тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, образование полное хогвартское, профессия отсутствует, семейное положение — холост, последнее место работы — заключённый блока LS тюрьмы Азкабан... хорошая работа, пожизненная.

Боунс: Последнее замечание следует считать шуткой?

Блэк: Простите. Глупо, конечно.

Боунс: Ничего. Скажите, мистер Блэк, у вас есть предположения — почему вас вызвали на допрос?

Блэк: Вероятно, в моём деле появились новые обстоятельства. Мне приходит в голову только одно — что Питер как-то засветился. И очень надеюсь, что не так, как я опасаюсь.

Боунс: Странная формулировка. Питер — это кто?

Блэк: Простите. Питер Петтигрю, тогда решили, что он погиб, но это почти наверняка не так, я пытался объяснить Краучу, но, кажется, не вышло.

Боунс: Кажется?

Блэк: Я очень плохо помню, что было на том допросе. Я был здорово не в себе.

Боунс: Но то, что было до этого, вы помните?

Блэк: Да, конечно. Когда я увидел, что Питера нет в убежище...

Боунс: Подождите, давайте с самого начала. Петтигрю скрывался? Почему?

Блэк: Он был Хранителем... нет, тогда совсем с начала. Мы узнали, что Волдеморт охотится за семьёй Поттеров, и решили применить заклятие Фиделиус. Я предложил, чтобы Хранителем был Питер, а все бы думали, что это я. Мне казалось, что так безопаснее.

Боунс: Вы кого-то посвятили в свой план?

Блэк: Нет. Ребята хотели сказать Дамблдору, но, кажется, не успели.

Боунс: Хорошо, продолжайте.

Блэк: Я зашёл к Питеру и увидел, что его нет. И решил проверить, как там ребята. Прилетел туда и увидел — дом покосился, ну и... Хагрид там ещё был, но он тоже... не успел.

Боунс: Мистер Блэк, вам плохо? Может быть, стоит прерваться?

Блэк: Нет. Простите. Всё в порядке. Значит, что... а, так вот, Хагрид увёз Гарри, а я стал искать следы, есть такой метод, вы должны знать — когда два человека образуют связку.

Боунс: Да, я в курсе, продолжайте.

Блэк: Ну и нашёл. Только Питер ждал этого. Крикнул, что я предатель, и устроил взрыв. А сам в крысу превратился

Боунс: Вы уверены?

Блэк: То есть, я так думаю, что превратился — вспышка была, я не увидел. Но вы не удивились — значит, я прав? Значит, он всё же на чём-то попался?

Боунс: Я отвечу на ваши вопросы чуть позже. А сейчас вспомните: где была ваша палочка? Ведь вы, вероятно, держали её в руках?

Блэк: Да, держал. Скорее всего, уронил. Я правда не помню! Когда меня схватили, палочки у меня точно не было, кто-то из них вроде спрашивал, где она.

Боунс: Ну хорошо. А теперь скажите, пожалуйста, почему вы на допросе признали, что виноваты в гибели Поттеров, если это не так?

Блэк: Ну как же не так? Это же была моя идея — сделать Хранителем Питера! Если бы я сам, как вначале собирались... конечно же, я виноват!

Боунс: Вот как? Ну что ж, ясно. Вы согласитесь повторить свои показания с применением Веритасерума и отдать воспоминания для проверки в Омуте памяти?

Блэк: Да, всё, что угодно. Только...

Боунс: Что?

Блэк: В этом деле есть обстоятельства, широкая огласка которых... ну, нежелательна. Точнее, невозможна

Боунс: Почему?

Блэк: Это может привести к очень серьёзным осложнениям, если... то есть... Я понимаю, что выглядит подозрительно, но поверьте, это к делу... в общем, к ЭТОМУ делу не относится.

Боунс: Вы опасаетесь, что при снятии воспоминаний будет захвачено что-то лишнее? То, что вы не хотели бы разглашать? Вы понимаете, что такая позиция может вызвать сомнения в вашей искренности?

Блэк: Да, понимаю. Но это важно и это касается не меня.

Боунс: Возможно, среди членов Визенгамота или работников Департамента ОМП есть кто-то, кому вы могли бы доверить эту информацию?

Блэк: Альбус Дамблдор. Он ведь по-прежнему член Визенгамота?

Боунс: Да. А могу я спросить, почему именно ему вы готовы довериться?

Блэк: Он и так в курсе.

Боунс: Ну что ж, мы обсудим ваше пожелание. У вас есть какие-то просьбы?

Блэк: Нет. Если только... вы не знаете, что сейчас с Гарри?

Боунс: Вы имеете в виду младшего Поттера?

Блэк: Да. Он мой крестник.

Боунс: Мне известно только, что мальчика воспитывают родственники матери.

Блэк: Спасибо.

Боунс: Других просьб нет? Ну что ж, в таком случае на сегодня всё. Я ничего не обещаю, но надеюсь, что в следующий раз мы встретимся в более приятном месте.

Записано Служебным Самопишущим пером 12.01.87 г.

* * *

«Ежедневный пророк» от 15.01.87 г.

Как хорошо известно нашим постоянным читателям, сегодня Визенгамот принял решение по делу Сириуса Блэка. Официальный отчёт об этом нашумевшем процессе вы можете увидеть на третьей странице нашей газеты. На пятой странице читайте интервью с участниками процесса.

* * *

Глава Департамента Обеспечения Магического Правопорядка Корнелиус Фадж любезно согласился побеседовать с нашим специальным корреспондентом Ритой Скитер.

К: Скажите, мистер Фадж, как вы оцениваете только что закончившийся процесс?

Ф: Мои подчинённые провели большую работу, и я рад, что она была оценена по достоинству.

К: Но не лучше ли было провести эту работу пять лет назад?

Ф: Вам следовало бы обратиться с этим к мистеру Краучу.

К: Мы так и сделали.

Ф: И как он объяснил свою безответственность?

К: Он сказал, цитирую: «Я не исключаю возможности намеренного искажения фактов с целью дискредитации магического правопорядка в моём лице».

Ф: И кто же, по мнению мистера Крауча, этим занимался?

К: Мистер Крауч считает, что это были вы.

Ф: Я?

К: Разве не ваша подпись стоит под документами с места происшествия?

Ф: Ну... да, я там был, разумеется, и даже собирал некоторые данные.

К: Но по только что оглашённому решению суда эти данные признаны «малодостоверными и не имеющими доказательной силы»…

Ф: Смею напомнить, что я там был не один.

К: Однако показания свидетелей снимали именно вы, не так ли?

Ф: Меня почти сразу после этого перевели в Департамент Охраны Магического Правопорядка, и я не имел возможности проконтролировать ход дела.

К: Однако вскоре после этого вы возглавили ДОМП. Почему же вы тогда не занялись проверкой дел, так недобросовестно рассмотренных вашим предшественником?

Ф: Это сейчас мы знаем, что мистер Крауч исполнял свои обязанности недостаточно ответственно. Но какие были основания сомневаться в его компетенции тогда, на фоне такой успешной работы отдела под его руководством?

К: Неужели тот факт, что несколько известных Пожирателей Смерти остались безнаказанными, не навёл вас на мысль копнуть глубже?

Ф: Было доказано, что они находились под действием заклинания Империус!

К: Доказано?

Ф: Несомненно!

К: А то, что один из оправданных оказался вашим двоюродным дядей…

Ф: Его скомпрометировали с целью дискредитации!

К: Дискредитации кого?

Ф: Меня, разумеется!

К: У вас были настолько могущественные враги?

Ф: Да, были. Простите, но я не хотел бы вдаваться в подробности.

К: Даже намёком?

Ф: Прошу прощения, но на сегодня у меня ещё очень много дел.

К: Благодарю за содержательный рассказ, мистер Фадж.

* * *

Главный герой нашумевшего процесса — Сириус Блэк — не проявил особого желания общаться с журналистами, но мисс Скитер всё же сумела задать ему несколько вопросов.

К: Здравствуйте, мистер Блэк. Поздравляю вас с освобождением.

Б: Спасибо.

К: С вашего позволения — несколько вопросов...

Б: Простите, но я сильно устал. Может быть, в другой раз?

К: Как, вы даже не хотите узнать, сколько к нам в последние два дня пришло писем в вашу поддержку?

Б: Передайте их авторам мою искреннюю благодарность.

К: И всё же ответьте, мистер Блэк: вы станете требовать наказания тех, по чьей вине провели пять лет в тюрьме?

Б (бормочет что-то себе под нос. Расслышать удаётся только «природа, при рождении...»)

К: Простите?

Б: Я полагаю, что Визенгамот обойдётся без моих советов.

К: Но уж один-то виновник точно понесёт заслуженное наказание! Как вы думаете, к чему на завтрашнем заседании приговорят Петтигрю?

Б: Не знаю. Но я на его месте постарался бы погибнуть при попытке к бегству.

К: Однако на своём месте вы так не поступили...

Б: У нас несколько разные места. Если у вас всё...

К: Ещё один вопрос, мистер Блэк. Скажите, вы будете требовать какой-либо компенсации? Как-никак, пять лет Азкабана не шутки.

Б: Разумеется, я уже получил компенсацию.

К: Что именно, если не секрет?

Б: Не секрет. Мне обещали засчитать эти пять лет в случае чего.

К: Простите?

Б: На свете столько неприятных людей...

К: Вы хотите сказать...

Б: Нет, не хочу. О чём и сообщил вам в самом начале. Так что предлагаю нашу увлекательную беседу на этом закончить.

* * *

Постановление Визенгамота от 20.01.87 г.

В связи со вскрывшимися фактами злоупотреблений и недобросовестности провести рассмотрение Визенгамотом всех дел, решения по которым принимались во внесудебном порядке на основании Протокола № 0666 от 13.01.1980. Для этого:

1. Составить список дел, решения по которым принимались на основании вышеупомянутого Протокола.

1.1. Включить утверждение списка в повестку дня заседания Визенгамота 30.01.87 г.

1.2. Поручить составление списка А. Боунс.

2. Составить список отправленных в Азкабан на основании вышеупомянутого Протокола.

2.1. Включить утверждение списка в повестку дня заседания Визенгамота 30.01.87 г.

2.2. Поручить составление списка Гризельде Марчбенкс.

2.3. Особо отметить в списке тех, кто на настоящий момент жив.

3. Установить очерёдность рассмотрения дел.

3.1. Включить утверждение очерёдности рассмотрения дел в повестку дня заседания Визенгамота 10.02.87 г.

3.2. Поручить Роберту Клакстону представить на утверждение Визенгамоту предварительный список очерёдности рассмотрения дел на основании списков, упомянутых в п.п. 1 и 2.

3.3. При установлении очерёдности принимать во внимание положение осуждённых по делу.

3.4. В первую очередь рассмотреть дела тех, кто на настоящий момент жив и находится в Азкабане.

4. До окончания рассмотрения дел всех указанных в списке по п. 2 перевести в камеры легкого режима с соблюдением повышенных мер безопасности.

5. При необходимости доследования провести его силами самого Визенгамота с возможным привлечением Аврората.

Проголосовали «за» — 54 % полного состава Визенгамота

Проголосовали «против» — 29 % полного состава Визенгамота

Воздержались — 11 % полного состава Визенгамота

Отсутствовали на заседании — 6 % полного состава Визенгамота

Из протокола допроса подозреваемого по делу С-98-11-81 «О взрыве, повлёкшем массовую гибель людей».

Подозреваемый: Питер Фредерик Петтигрю, неработающий.

Дознаватель: Амелия Сьюзен Боунс, заместитель Главы Департамента Магического Правопорядка.

Боунс: Назовите ваше полное имя.

Петтигрю: Питер Фредерик Петтигрю.

Боунс: Возраст?

Петтигрю: 26 лет.

Боунс: Род занятий?

Петтигрю: Не работаю.

Боунс: Мистер Петтигрю, следствие обнаружило веские доказательства, указывающие на вашу виновность в деле о массовом убийстве магглов на Виктория-Роуд 01.11.1981. Взрывное заклинание было выпущено из вашей палочки. Следствию также удалось разыскать одного из свидетелей-магглов и сопоставить его воспоминания с воспоминаниями мистера Блэка. Оба образца дают идентичную картину, полностью подтверждающую показания мистера Блэка.

Петтигрю: Я… меня заставили… я боялся!

Боунс: Мистер Петтигрю, учитывая тяжесть преступления и общественный резонанс этого дела, вам, скорее всего, грозит Поцелуй… Ваш единственный шанс — максимально полное сотрудничество со следствием.

Петтигрю: Я… я готов! Я расскажу всё, что знаю! Я много видел и слышал!

Боунс: И что же вы можете рассказать такого, чего мы не знаем?

Петтигрю: Я… я… ну, у меня анимоформа удобная. Я прятался иногда и видел и слышал такое, чего никто больше не знал. Однажды в особняке Малфоев я подслушал, как Тём… Сами-Знаете-Кто отдал на хранение Люциусу Малфою какой-то ценный артефакт…

Боунс: Это слишком неопределённо Вы можете сказать что-то более конкретное?

Петтигрю: Я… ну… я не знаю точно, что это, но думаю, что книга…

Боунс: Почему вы так считаете?

Петтигрю: Малфой сказал, что спрячет эту вещь в своем кабинете — там на неё никто внимания не обратит.

Боунс: Он именно так и сказал?

Петтигрю: Да, именно так, я запомнил. Так что это книга, наверное.

Боунс: Следствие примет это к сведению, мистер Петтигрю. Но боюсь, что информация о темномагическом артефакте, пусть и представляющем ценность для Сами-Знаете-Кого, не может перевесить двенадцать мёртвых тел.

Петтигрю: Я… я ещё могу…

Боунс: Продолжайте.

Петтигрю: Я могу показать, где палочка Того-Кого-Нельзя-Называть!

Боунс: И откуда вы это знаете?

Петтигрю: Я был в Годриковой Лощине, подобрал палочку и спрятал.

Боунс: А когда именно вы это сделали?

Петтигрю: В тот самый вечер, сразу после… после того, как всё случилось. Я видел… я видел, как в доме сверкнули три зелёные вспышки, а потом… оттуда вылетело что-то тёмное. А потом всё стихло. Я вошёл в дом, нашёл палочку и убежал.

Боунс: Почему вы не закончили то, что начал ваш хозяин?

Петтигрю: Я... я вовсе не собирался! Я, наоборот, обрадовался что Гарри жив!

Боунс: Почему же тогда вы оставили его без помощи?

Записано Служебным Самопишущим пером 16.01.87 г

* * *

Дамблдор пришёл к Хмури когда ещё не было девяти — вежливо постучался в дверь, как обычно проигнорировав звонок.

— Здравствуй, Аластор. Ты не знаешь случайно, где может быть Сириус?

— Знаю. У меня, — Хмури оглянулся на прикрытую дверь в комнату и на всякий случай наложил заглушающие чары.

— Прочему у тебя?

— Я ему сам предложил у меня пожить, пока не разберётся с делами. А согласился он, я думаю, потому что полнолуние.

Дамблдор хмыкнул понимающе, но развивать тему не стал.

— Он ещё спит?

— Спит. Не тревожь его сейчас.

— Не буду. Он тебе не говорил о своих дальнейших планах?

Хмури покачал головой:

— Мы почти не разговаривали. Парень выжат был, как лимон.

— Ладно. Ты передай ему мою настоятельную просьбу: ничего не предпринимать, не поговорив сначала со мной.

— Ничего — это чего? — Хмури догадался, о чём речь, но предпочёл это не показывать. Впрочем, неудачно.

— Сам прекрасно понимаешь. Аластор, скажи Сириусу, что я вовсе не собираюсь ему препятствовать, но есть масса обстоятельств, которые приходится учитывать. Ради нас всех, и в первую очередь — ради ребёнка.

Хмури вздохнул:

— Хорошо. Где тебя искать?

— Я сейчас в Визенгамот, а потом возвращаюсь в Хогвартс. Камин для него открою, пусть заходит в любое время. И я не тороплю, но...

— Я ему передам.

Сириус встретил просьбу Дамблдора неожиданно спокойно.

— Хорошо, зайду сегодня же. Только на Диагон-аллею сперва загляну.

— Зачем?

— За деньгами, одеждой и палочкой.

— А деньги — откуда? Тебе ведь наследство ещё оформлять надо?

— Родительское — надо. У меня свой счёт есть — наследство дяди Альфарда. Он с паролем, ключ не нужен. Надеюсь, что дом в Стрэтфорде тоже сохранился. Не хотелось бы долго обременять вас.

* * *

В банке всё прошло гладко. Часть денег Сириус тут же поменял на фунты, чтобы попозже купить что-нибудь маггловское — не идти же к Дурслям в мантии. Визит в магазин одежды тоже много времени не занял — он просто попросил «подешевле, но приличное» и взял, что предложили.

Олливандер встретил его радушно:

— Я следил за процессом, мистер Блэк, и рад, что справедливость восстановлена! Никогда не верил до конца в ваше предательство. Волос единорога — это что-то да значит, не так ли?

— Вам виднее, мастер, — вежливо склонил голову Сириус. — Но моя палочка пропала, к сожалению.

— В этой беде есть и хорошая сторона. Люди со временем меняются, но редко кто приходит за новой палочкой, если старая ещё в порядке. А вам я, пожалуй, предложу... где ж у меня... а, ну да, конечно... вот эти две. Которая на вас смотрит?

Сириус без колебаний протянул руку к левой от себя. Сотворил несколько простеньких заклинаний, потом попробовал вторую, но в результате купил всё же первую, из кедра. Олливандер выглядел довольным — вероятно, Блэк оправдал его предположения.

Дамблдор, как и обещал, разблокировал для него камин в своём кабинете. Встретил радушно: усадил в кресло, спросил, не голоден ли. Сириус ответил, что не так давно завтракал, что было абсолютной правдой, хотя в пятом часу пополудни звучало несколько странно. Дамблдор кивнул:

— Ну что ж, не будем тянуть время. Для начала я хотел бы поблагодарить тебя за проявленное благоразумие.

— Меня больше волнует продолжение. Когда я смогу увидеться с Гарри?

Дамблдор взглянул на него с лёгкой укоризной, но откровенную дерзость проигнорировал.

— Мальчик мой, всё не так просто. Прости, но мы, понимаешь ли, были искренне уверены в твоей вине, поэтому...

— …Гарри ничего обо мне не знает, да?

— Ты, я полагаю, согласишься, что так было лучше?

— Было, — кивнул Сириус. — Но теперь положение изменилось. Я его законный опекун, ведь так?

— Сириус, прошу тебя, не спеши. Я вовсе не собираюсь подвергать сомнению твои права, но есть несколько обстоятельств…

— Есть, — Блэк встал и начал нервно ходить по кабинету. — И первое из них — сам Гарри. Если он захочет остаться с тётей — я настаивать не буду.

— Первое из них — Петунья, — возразил Дамблдор. — Она поставила категорическое условие: никаких магов вокруг, а тем более в её доме. Так что если ты туда явишься — она тебя просто на порог не пустит.

— Пусть попробует!

— Сириус, ты действительно считаешь, что это будет правильно — силой ворваться в дом? Я уже не говорю о том, как это будет выглядеть по отношению к хозяевам — но как это воспримет мальчик?

Блэк плюхнулся обратно в кресло.

— И что вы предлагаете?

— Оставь всё как есть. Хотя бы до того как он пойдёт в школу. Успеешь ещё пообщаться.

— Вы так это понимаете? — Сириус сцепил пальцы на колене. — Ну, предположим... Вы можете мне поклясться, что мальчик счастлив, и я ему не нужен? То есть вот совсем?

— Мальчик мой, уверяю тебя, что для его блага...

— Значит, не можете. И при этом хотите, чтобы я не вмешивался!

— Ты даже не представляешь, насколько он знаменит. Герой магического мира, победитель Волдеморта — представь, что из него сделают...

— Что позволим, то и сделают. Я его что, в музее выставлять собираюсь? Пусть себе живёт, как жил. Только со мной.

— Да ты сам его избалуешь!

— Делать мне вот больше нечего — парня баловать!

Дамблдор тяжело вздохнул:

— Сириус, поверь, есть важные обстоятельства, по которым Гарри должен жить именно с тётей. Да ты же сам не стал спорить, когда Хагрид...

— Я тогда не собирался сесть на пять лет! — взорвался Блэк. — А если действительно есть важные причины — почему бы вам мне их не назвать?

— Я и пытаюсь это сделать!

— И уже полчаса расписываете мне всякую чушь!

— Так выслушай меня, наконец! — Дамблдор слегка повысил голос. — Сам же не даёшь договорить!

Сириус устало кивнул:

— Ладно, хорошо, я действительно... в общем, простите. Но если вы просто не верите, что я справлюсь с ребенком...

— Дело не в тебе. Не только и не столько в тебе. У меня есть веские причины считать, что Волдеморт не умер. Веришь?

— Верю. Слово «развоплощение» я слышал. И что?

— Когда он вернётся...

— Если.

— Что?

— Если вернётся. Почему бы нам не подумать, как помешать ему это сделать?

— Как у тебя всё просто...

— Сложно, наверное. И даже очень сложно. И что?

— Сириус, мальчик мой, ты ещё так молод...

— И глуп, ага. А может, всё же не совсем? Может, и у меня умные мысли мелькают иногда? А секреты я хранить умею, вам ли не знать.

— Умеешь, согласен. Вам даже меня удалось вокруг пальца обвести... зачем, хотел бы я знать?

— А зачем было на вас без необходимости соучастие вешать? Кстати, спасибо, что не выдали.

Дамблдор хмыкнул:

— А зачем было создавать тебе лишние проблемы? Ладно, оставим это. Так вот, так уж получилось, что Лили, закрыв ребёнка собой, привела в действие очень редкую и очень мощную магию — магию крови, материнскую Защиту. Судя по всему, именно этому Гарри обязан тем, что выжил. И, пока эта магия работает, он защищён от очень многого, в первую очередь — от самого Волдеморта.

— Пока?

— Насколько известно — а случай редчайший, считанные примеры в истории, да и то не совсем аналогичные — Защита будет действовать до его совершеннолетия. При соблюдении некоторых условий. И главное из них — Гарри должен жить с кровными родственниками матери.

— Постоянно?

— Что?

— Я спрашиваю: жить постоянно? Сами же про школу помянули.

— А, это... нет, постоянно жить не обязательно. Важно, чтобы он считал их дом своим.

— Ну так купить ему этот чёртов дом, в чём проблема-то?! — искренне удивился Сириус. — Можно даже на его деньги, для гарантии.

— Послушай, ну нельзя же трактовать всё так прямолинейно...

— А почему нет? Я вот где-то читал, что в магии всё нужно понимать как раз буквально.

— Даже если так... — Дамблдор впервые с начала разговора выглядел слегка растерянным. — Я не уверен, но предположим… кстати, тогда уж не весь дом покупать, а часть... только Дурсли не согласятся. С чего бы им продавать свой дом или хотя бы делиться им?

— А это смотря сколько предложить. И на каких условиях. В общем, это не проблема.

— Сириус, неужели ты собираешься...

— Вот ещё! Уговорю, не таких убалтывал.

— Ты самоуверен.

— А это иногда полезно. Вопрос в другом: чего захочет сам Гарри. Вы мне отдадите мантию-невидимку Джеймса?

— С чего ты... Сириус, но это безумие! Ты только напугаешь ребёнка. Он ведь понятия не имеет, что магия существует на самом деле.

— Даже так? Хотя это вряд ли. В семь лет в сказки верят все.

— Откуда такие сведения? От Лили?

— И не только. Так дадите мантию?

— Ох, мальчик, мальчик... Не торопись, устрою я вам встречу. При условии, что не станешь делать глупостей.

— Когда?

— Скоро. Как только разберусь, сработает ли твоя идея. Ты же должен знать, что малышу предлагать можно, а что нет?

— Хорошо, я подожду, — согласился Сириус. И добавил непонятным тоном — то ли мольба, то ли угроза: — Только не тяните, а?

Дамблдор серьёзно кивнул:

— Не буду.

* * *

И что теперь?

Ремус Люпин медленно прошёл по комнате. Остановился у окна, привычно поморщился при виде вновь возникшей на прежнем месте кучи мусора. Заколдовать этот угол, что ли... До мусорного бака двадцать метров, неужели так трудно дойти?

Привычные мысли — сто раз передуманные. Чтобы не думать о другом.

Трус. Опять.

Пять лет назад он трусливо поверил в предательство друга. Потому что если не верить — нужно что-то делать, а что он мог? Сесть в соседнюю камеру за соучастие? Смешно: наследников древних родов бросают в тюрьму без суда, а нищий оборотень является требовать справедливости. Если бы ещё сразу... но он даже о падении Волдеморта узнал только через день, а когда узнал, пришлось на ходу придумывать новую линию поведения, и бросить всё было никак невозможно, да и не думал он, что нужно. И только когда вернулся... как камнем по голове: гибель ребят, предательство...

Он позволил себя убедить.

Он, знавший Сириуса десять лет!

Хотя Питера он знал ровно столько же...

А теперь он струсил снова. Надо было — встретить у выхода из зала, ну и что, что полнолуние, десять минут ничего не решали... взглянуть в глаза, сказать что-то — хотя бы просто: «Прости»... и увидеть — что? Презрение? Брезгливую жалость?

Он ещё сделает это. Но позже, позже...

Ремус поёжился. Подошёл к камину. Дрова, по обыкновению, кончались, но протопить хотя бы немного надо, всё ж январь на дворе...

Сверкнула зелёная вспышка, нежданный гость споткнулся о только что уложенные поленья и полетел сперва в объятия хозяина, а потом вместе с ним — на пол, каким-то образом оказавшись снизу. Произнёс полузадушено длинную и весьма эмоциональную тираду, сделал паузу и уже спокойно закончил:

— Может, всё же встанешь, а? Пол у тебя жестковат, знаешь ли.

— Ты?!! — только и смог пробормотать Ремус, переползая на пол. Со стороны его поза должна была выглядеть исключительно нелепо, но это его сейчас заботило меньше всего.

— Нет, не я, — Сириус с некоторым усилием поднялся и принялся отряхиваться. — А что, похож?

— Не очень, — Люпин понимал, что говорит чушь, но собрать мысли пока не удавалось.

— Ну так надо «Пророк» читать, там колдографии есть... Ты прости, что я без приглашения.

Мерлин, что он несёт!

— Сириус... — пробормотал он, наконец поднимаясь с пола. — Бродяга, ты... сам...

— Рем, да что с тобой? Если я некстати, то так и скажи, я уйду.

— Только попробуй! — Ремус быстро встал между ним и дверью, благо камин так и не успел растопить. Сириус, впрочем, и не пытался сбежать. — Погоди, сейчас затоплю, ты же раздетый совсем!

— Ну, не совсем... — Сириус выразительно оглядел себя с ног до головы. — Но у тебя тут и впрямь нежарко. Дрова экономишь?

— Да нет, просто только что вернулся. — Ремус поправил рассыпавшиеся поленья и зажёг огонь. — Вот где бы отыскать жильё и с камином, и с центральным отоплением да ещё на мои деньги?

— Общество по-прежнему сурово к оборотням? — Сириус опустился на корточки, протянул руки к огню, — И ты по-прежнему сидишь без работы?

— Когда как, — отмахнулся Ремус. Подвинул к камину кресло — большое, уютное, оно досталось ему вместе с жильём в качестве единственного предмета роскоши. — Садись сюда, я сейчас чай приготовлю. Или ты есть хочешь?

— Не очень. А вот чаю — с удовольствием. Хоть вспомню, как нормальный чай выглядит.

— Да у меня паршивый вообще-то...

— Зато заваривать умеешь.

Ремус занялся чаем, искоса поглядывая на гостя. Худой, бледный, волосы тусклые, словно пеплом присыпаны... голову уронил на спинку кресла, глаза полуприкрыты...

Сервировочного столика у Люпина, разумеется, не было, но с его ролью вполне справилась табуретка. Он стоял рядом и смотрел, как Блэк держит чашку — двумя руками, словно боясь уронить. Пьёт медленно, крохотными глотками, будто дорогой ликёр. Глаза снова полуприкрыты, но теперь, кажется, от удовольствия...

— Что ты на меня так смотришь?

— Соскучился, — вырвалось помимо воли. Зачем? Вот сейчас он поставит чашку и скажет что-то вроде: «Как-то я раньше не заметил, чтобы ты рвался приблизить час встречи».

Сириус иногда умеет так — наотмашь. Ему-то не доставалось, но он, вроде, и повода не давал. Раньше. Теперь вот дал. Ещё какой!

Сириус поставил чашку. Вот, сейчас...

— Я тоже. Рем, ты вправе меня ненавидеть...

Это что, шутка?! Да нет, так даже Сириус с его специфическим юмором шутить не станет.

— Я? Тебя? Мерлин, за что?!

— Ребята погибли по моей вине. Это ведь я придумал — с заменой.

Ремус с трудом удержался от того, чтобы покрутить пальцем у виска. Подумал и всё же покрутил.

— Рем, нам ведь говорили, что в Ордене почти наверняка есть предатель.

— И вы подозревали меня.

Сириус посмотрел на него снизу вверх, склонив голову к плечу — к одному, потом к другому, словно увидел редкостную диковину и хотел рассмотреть её со всех сторон. И внезапно стал чертовски похож на себя прежнего.

— Ну, прости дурака...

Что-то в его тоне заставило Ремуса насторожиться. Тон тоже был из тех, прежних времён. Вроде и правда прощения просит, но... Мер-р-рлин! Вот точно так эти два обормота просили прощения, скрыв от него подготовку очередной каверзы — такой, где была высока вероятность попасться. Прямолинейный Джеймс однажды ляпнул: «Тебе что, проблем не хватает?», а Сириус с редкой для него тактичностью добавил: «Ты староста, с тебя спрос другой». Хотя правильно было «ты оборотень, с тебя...»

— Сириус, ты... — Люпин осёкся. Вряд ли за эти годы Бродяга стал менее упрямым. Сам проговориться ещё мог, но «колоть»... Он мысленно махнул рукой и только пробормотал безнадёжно: — А я ведь поверил в твоё предательство...

— Ну и правильно сделал.

— Что?!

— Не предатель — так дурак, результат тот же.

— Мерлин, что ты несёшь...

— Правду. — Сириус сильно растёр лицо, вздохнул глубоко. — И давай пожалуемся друг другу на себя в другой раз, а? Я чертовски устал. Даже не подозревал, что можно так уставать от присутствия людей. Отвык, наверное.

— А где ты был?

— Формальности улаживал. С одним наследством родительским мороки — хоть отказывайся, так для отказа писанины ещё больше требуется. Я бы и не стал сейчас этим заниматься, да жить-то где-то надо. Два дня у Хмури ночевал... он, вроде, и не против, сам предложил, но неудобно как-то. Вот и решил документы на дом восстановить. А бюрократам только попадись.

— А ты ещё не решил, как... Хотя нет, вряд ли ты бы успел, потому что...

— Ты про Гарри?

— Да. Понимаешь, Петунья...

— Запретила нам всем на порог являться? Знаю, Дамблдор сказал. Он обещал мне встречу с Гарри, а уж потом будем решать как что устроить, если малыш предпочтёт жить со мной. Поможешь, если что, с маггловскими делами разобраться? Придётся кучу формальностей утрясать — со школой и вообще, там сложности есть некоторые.

Ремус ошеломлённо помотал головой. Нет, Бродяга не изменился!

— Да какой из меня помощник, я в маггловском мире немногим лучше тебя разбираюсь. Ты лучше у Тонкса спроси.

— О, точно! Нужно будет с Тэдом всё обсудить, а ещё лучше — с его родителями, если они согласятся помогать. — Сириус откинулся на спинку кресла, помассировал виски. — Слушай, а можно я у тебя переночую, а? Сил нет куда-то ещё тащиться. А завтра махнём в Стрэтфорд, порядок наводить. Ты ведь согласишься со мной там жить, правда? Или тебе эта халупа дорога как память?

Ремус с трудом удержался от желания рассказать, памятью о чём могла служить его нынешняя квартира.

— Я подумаю, — осторожно проговорил он. Предложение выглядело чертовски соблазнительным, но ему надо было хотя бы привыкнуть сперва.

Привыкнуть к тому, что у него снова есть друг.

* * *

Снег поскрипывал у Гарри под ногами.

Гарри слепил бы снежок, но было нельзя.

Гарри вела за руку миссис Фигг — при ней вообще невозможно лепить снежки.

При ней можно только отвечать на вопросы: «Да, мэм», «Нет, мэм», «Спасибо большое, мэм».

Гарри был уверен, что эту старуху придумали специально ему в наказание. Потому что у неё дома скучно, скучно, скучно — у Дурслей тоже, но там их хоть много, а миссис Фигг одна.

И о её кошках нужно постоянно говорить хорошее. Что и этот кот Гарри нравится, и эта кошечка, а вот этот котёнок вообще самый красивый. Или вот этот. Миссис Фигг всё равно, кого он хвалит. Гарри казалось, она всех своих кошек сама не различает.

Она вообще странная, а уж сегодня-я!

Дурсли завтракали, как обычно, и Гарри завтракал. И у него была хитрость, очень хорошая: есть помедленней. Чтоб вот Дадли закончил — а у Гарри на тарелке ещё что-то осталось. Чтоб казалось, будто ему положили столько же, а то и больше.

И тут вошла миссис Фигг, даже не вошла, а впрыгнула. Гарри на её сапоги засмотрелся: такие остроносые, сморщенные, тоже старые.

Уселась на стул без спросу — тётя Петунья на такое скривилась хуже, чем на Гарри. И как начала: «Ах, простите, что я так врываюсь, без приглашения, но, видите ли, дело в том, что...»

Тут тётя собралась сказать что-то ужасно неприятное, и миссис Фигг тут же выпрямилась, сжала в руках сумочку и продолжила уже решительно: «Дело в том, что я одинока. И иногда ужасно страдаю без человеческого общества. И я бы хотела, — умей сумочка миссис Фигг говорить, она бы от такой хватки уже пищала, — я бы хотела попросить у вас разрешения взять к себе на сегодня Гарри».

Гарри подумал, что, наверное, что-то услышал неправильно, но миссис Фигг продолжила — она сегодня говорила как сумасшедшая: «О, разумеется, я не претендую на общество Дадли, но ведь и Гарри — совершенно прелестный мальчик, вы замечательно его воспитали, мэм».

Тётя, наверное, и соседке без крайней нужды отказывать не хотела, а уж от него-то избавиться точно рада была. Прошипела, чтоб вёл себя хорошо, с миссис Фигг ещё немножко поговорила — мне так приятно, о нет, это мне — и отпустила.

А миссис Фигг сегодня и впрямь была какая-то совсем чудная. Велела Гарри ждать в прихожей, а сама как кинулась в дом, даже сапог не сняла. Ну, это было её дело, а он пальто снял и аккуратно положил на ящик для обуви, он бы повесил на вешалку, но не достать. Прихожая была малюсенькая, похожая на какую-то мышиную нору, и безо всяких интересностей, разве только зеркало на стене висело, огромное, в толстой раме.

Гарри только-только рожу состроил, как миссис Фигг вернулась. И сказала, что пойдёт сейчас к мисс Николсон, что у той сегодня вкуснейшие булочки к чаю.

Мисс Николсон он помнил: у неё было котиковое манто, и она его надевала когда только могла, даже в тепло. Про её булочки Гарри ничего не знал.

А ещё не понимал совсем, зачем миссис Фигг его звала, если уходит. И зачем вообще звала, она же в жизни до этого не...

— А с тобой, милый мой, хотят поговорить. Да-да, ждут на кухне. — И потащила в коридор.

Гарри только и успел, что крикнуть:

— Я ничего не делал!

Но миссис Фигг велела не бояться, быстро потрепала его по щеке и всё-таки ушла — не хватать же её за рукав было.

А Гарри так и остался посреди коридора — кто может его ждать? Зачем? Он же правда ничего не делал — ни странного, ни просто так, давно уже не делал! Он смотрел на закрытую кухонную дверь, и ничего у него не придумывалось.

И жаловались бы ведь Дурслям, а не миссис Фигг.

А потом Гарри пришла в голову мысль настолько глупая и настолько же прекрасная, что он даже застыл на несколько секунд.

Может, его нашли? Всё-таки?

Он же раньше думал, что у него есть семья. Большая семья, где про него не знают просто.

А вдруг он откроет, а за дверью кто-то оттуда? И заберёт с собой. И извинится, что так долго, а Гарри ему скажет как в кино, что ничего страшного, что, главное, всё кончилось и теперь они вместе.

Дверь отворилась, и Гарри вздрогнул. Вышла совсем не ласковая женщина с длинными волосами и не мужчина, похожий на того, что в фильме людей спасал.

Вышел кто-то худой и очень усталый. И на Гарри посмотрел так внимательно, как будто не видел его очень давно и вот теперь увидел. Немножко этот взгляд был похож на те, какими глядели на Дадли, прежде чем закричать: «Как ты вырос!» и начать обнимать.

Но этот человек ничего такого не сделал. Просто сказал тихо:

— Здравствуй.

И как-то сразу стало понятно, что он откуда-то про Гарри знает, может, больше даже, чем Гарри о себе знал сам.

И Гарри тоже поздоровался на всякий случай. И спросил, ну правда же нельзя не узнать:

— А вы кто?

Человек фыркнул:

— Не знаешь, значит?

Гарри только головой помотал, а хотелось — зажмуриться. Потому что сейчас, вот сейчас-сейчас-сейчас, должно было случиться… Что-то очень важное.

— Крёстный я твой.

Тепла в голосе человека, наверное, на двух бы Гарри хватило или на трёх.

Гарри не знал, что сказать — потому что вот он, родственник, живой, пришёл, но ведь не обнимешь же такого. И с собой не зовёт, и глаза такие усталые, что — страшно.

— Поговорим, хочешь?

А ведь он же его, Гарри, боится, не знает, что делать!

Глупость какая, будто Гарри может обидеться на настоящего крёстного, да ещё с таким голосом. Вот молчать будет, да. Потому что — что говорить? И миссис Фигг сегодня странная, и крёстный странный, и Гарри вот тоже становится.

— Пойдёмте на кухню, только-там-кошек-много, — выпалил Гарри сердито и протянул крёстному руку.

Тот — взял. И усмехнулся без улыбки, и так, оказывается, можно:

— Кошек я уже видел.

Кошки важничали и делали вид, что ни Гарри, ни крёстного не замечают, кошки тёрлись об ноги, кошки норовили залезть на колени. И мяукали, мяукали все до одной, разогнать бы, да как. А человека, оказалось, звали Сириусом Блэком. И он Гарри про родителей рассказывал. А кошки мяукали.

— Я знал твоих родителей. Они меня твоим опекуном назначили.

— Как это?

— Чтоб заботился, если с ними что-нибудь случится.

— А почему вы тогда…

Гарри хотел сказать: «меня так долго не забирали», но не стал.

У Блэка были же причины, наверное, а он сейчас будет тут спрашивать. Нашёлся важный!

Но Блэк не обиделся вроде бы, только лицо — страшное стало у него лицо, Гарри ни в одном фильме такого не видел. А потом наклонился к нему близко-близко. И руками зачем-то так в стул вцепился — до бледности.

— Ну хорошо, а сейчас ты со мной хочешь жить?

«Сомнойхочешьжить» было острым, тревожным и каким-то родным. С ним таким, наверное, спать можно было в обнимку.

А радости у Гарри теперь было столько, столько — на всю жизнь должно было хватить.

Если только Блэк не шутил.

— А вы… Вы вправду зовёте?

— Конечно.

Гарри тоже подался вперёд:

— Я с вами могу жить?.. Я — конечно! Да я… Да вы что!

И вот тут, после того, как Гарри сам не понял, чего понакричал, Блэк его обнял.

И так к себе прижал — сильно-сильно.

— А мы сегодня к вам домой пойдём? Ой, а дом у вас вообще есть? А можно, я с тётей прощаться не буду?

— Нет, не сегодня поедем.

— А если завтра, то можно, я всё равно прощаться не буду?

Блэк вздохнул. И Гарри понял — что-то ужасно, что-то совсем-совсем не так, только что?

— Ты прости. — Блэк взъерошил Гарри волосы. — Только летом можно будет.

Как летом?! Но это же… Гарри даже сосчитать сразу не смог сколько. Это же у Дурслей ещё столько, это же они… А крёстный же уже есть!

Он, наверное, как все взрослые, у него тоже по-другому, и день для него тоже — ужасно мало.

— А вы не денетесь никуда?

Точно же уйдёт, точно, мало ли, что крёстный, мало ли, мало ли…

— Ты от меня шесть лет отдыхал. Не денусь, нет уж.

Блэк как-то так строго ответил, что Гарри даже успокоился немного.

— Ты послушай. Ты с Дурслями больше жить не будешь.

— А как?

— Дом они тебе подарят, свой. Ну, часть. Ты какие комнаты хочешь?

— Они мне не могут ничего дарить!

Гарри так удивился, что сказал громко. Потом только подумал, что тетя, если узнает, что он посмел жаловаться — она же… ой.

— Обижают они тебя?

Гарри, наверное, надо было сказать, что нет, ни капельки, что у него замечательные родственники, что…

Но у него не получилось. И даже головой помотать не получилось, а только промолчать.

И Блэк тогда ещё раз спросил:

— Что, совсем плохо?

Гарри с Дурслями предстояло жить ещё до лета, и надо было хотя бы опять молчать. Но столько всего сегодня случилось: и крёстный нашёлся, и чего только не, — что Гарри кивнул.

И даже зажмурился.

И Блэк сказал:

— Ясно.

И ещё сказал:

— Поговорю я с ними.

Когда за тебя заступаются, это тоже как в фильме, только лучше. Потому что в фильме за всяких девушек, а тут за тебя собственный крёстный.

* * *

— Значит, там всё так, как ты опасался? — Андромеда Тонкс присела в кресло у камина, делая вид, что любуется языками пламени. На самом деле ей не хотелось смотреть на кузена. Не потому что она его не любила — как раз напротив. И поэтому ей было больно видеть, как изменили его последние пять с половиной лет.

— Нет, не так. Хуже. — Сириус, напротив, любовался кузиной. В свои тридцать пять Андромеда, как ему казалось, была ещё краше, чем в юные годы. Счастье делает женщин красавицами, а Андромеда Тонкс была счастлива: любящий муж, очаровательная дочка... Правда, в пассиве — разрыв с родителями и сёстрами, и вот тут Сириус мог её понять как никто. И считал, что игра стоила свеч. Худой мир, вопреки пословице, далеко не всегда лучше доброй ссоры, особенно когда миром его можно назвать с большой натяжкой.

— Если бы малыш хотя бы задумался — он ведь обо мне ничего толком не знает, первый раз вообще увидел... ну, представь, тебе семь лет, к тебе приходит такое вот чудо потёртое и говорит: «Хочешь жить со мной?» Нормальный ребёнок от такой идеи ошалеет.

— А просто поселиться рядом нельзя? — спросил Тэд. Сириус помотал головой:

— Боюсь, от этого будет только хуже. Я понимаю, что проблем будет много. Я его законный опекун, но только для нашего мира. Придётся документы подделывать, наверное, — по-моему, это лучше, чем что другое.

— А где тебе нужно будет с маггловскими властями контактировать?

— Покупка части дома — раз, школа — два... — Сириус начал загибать пальцы.

— Это как раз не проблема, моя тётя — замдиректора школы в Стрэтфорде. Она всё организует, я думаю.

— А она согласится?

— Почему нет? Суть проблемы точно поймёт — она в курсе наших дел в какой-то степени. А с домом — если тебе вообще удастся уговорить эту семейку — пусть лучше оформят дарственную на Гарри, а деньги отдашь им неофициально. Им — репутация, а тебе с документами возиться не придётся.

— Ха! — Сириус вскочил, восторженно хлопнул Тэда по плечу. — Меди, ты в курсе, что твой муж — гений?

— Мой муж — средоточие всех добродетелей, — серьёзно сообщила Андромеда, в свою очередь поднимаясь с кресла. — Пойдёмте ужинать, гении, мясо, я думаю, как раз дотушилось.

— Постойте!

Все трое обернулись к камину. Гостей Тонксы не ждали, тем более таких. Из камина выскочила Нарцисса Малфой. Бледная, растрёпанная и — о, чудо! — без макияжа.

— Что тебе здесь надо? — холодно спросила Андромеда, стараясь сделать вид, что неожиданный визит сестры её лишь слегка удивил. Хотя на самом деле она сильно встревожилась — уж слишком странно выглядела Нарцисса.

— Люциус арестован. За убийство аврора. Он, наверное, сошёл с ума! — выдохнула Нарцисса, упала в кресло и зарыдала. Даже не слишком играя на публику.

Надо признать, что и публика ей попалась не особо благодарная. Во всяком случае — большая её часть.

* * *

Старший аврор Саймон Клэнси прекрасно понимал, что его план — авантюра, притом смертельно опасная, но ничего другого он не придумал. А если ничего не делать — эта бледная спирохета опять выкрутится, тут уж и в хрустальный шар не смотри.

Отец Саймона был врачом, а мать не одобряла непристойностей, поэтому Саймон привык использовать в качестве ругательств медицинские словечки. Родителей давно уже нет, а привычка осталась.

Саймон вообще нелегко расставался с привычками. Именно этим он объяснял приятелям то, что, даже окончив Хогвартс, а потом и школу Авроров, жил с родителями-магглами. Хотя настоящее объяснение было гораздо проще: он любил родителей и младших брата с сестрой и не хотел расставаться с ними — по крайней мере, до женитьбы.

Потом он не раз думал: а что, если бы он жил отдельно? Может быть, тогда на его родных не напали бы?

Но случилось так, как случилось.

В октябрьский вечер восемьдесят первого, когда Саймон был на дежурстве, в дом явились пятеро Пожирателей. Защиту они сломали легко — да и не особо сильной она была, та защита. Чего можно ждать от чёрных фигур и белых масках в семье Клэнси знали; отец сразу схватился за пистолет и даже успел застрелить одного Пожирателя, прежде чем его сковали заклинанием. Десятилетний Джастин кинулся на врагов с перочинным ножом — его просто отбросили в сторону, мальчик влип в стену и на несколько минут выпал из реальности. А очнувшись и обнаружив, что на него никто не смотрит, схватил горсть летучего пороха, крикнул: «Аврорат!» и прыгнул в камин. Как это десятки раз делал на его глазах Саймон.

Знай Пожиратели, что Джастин тоже родился магом, у него вряд ли появился бы шанс сбежать. Это и так было почти чудом. И едва ли не большим чудом — то, что он сумел быстро и чётко объяснить дежурному главное. Авроры оказались в доме Клэнси спустя минут пять-шесть, не более.

Но всё равно опоздали.

Саймон был среди них. И первое, что он увидел оказавшись в собственной гостиной — светловолосого человека, хладнокровно втыкающего нож в грудь его сестры. Как потом определили, в тот момент Эллен была уже мертва, но тогда он этого не знал. Направленное в убийцу заклинание отбил кто-то из его сообщников, и вся компания тотчас аппарировала, не приняв боя. Саймон кинулся к сестре — вдруг ещё можно помочь? Крик кого-то из товарищей: «Не тронь!» запоздал, он успел коснуться рукояти кинжала, и это едва не стало последним, что Саймон сделал в жизни.

Очнулся он только месяц спустя, а вышел из Мунго ещё через полтора, прозевав не только исчезновение Волдеморта, но и суды над его сторонниками. О том, что Люциус Малфой оправдан, Саймон узнал из газет. А хоть бы и нет — что он мог бы сделать? Кто бы поверил, что он успел увидеть глаза убийцы за миг до того, как тот исчез из комнаты — и глаза эти не были глазами человека под Империо? Собственно, никто и не поверил. Хотя то, что это был Люциус, сомнений не вызывало — цвет волос, предмет гордости слизеринского старосты, трудно было с чем-то спутать.

Проклятье на кинжале оказалось одноразовым. Выйдя из больницы, Саймон попросил отдать кинжал ему — якобы на память, хотя на самом деле в тот момент не смог бы сказать, зачем ему это понадобилось. Поскольку дело к тому моменту было уже закрыто, а единственный подозреваемый оправдан «как действовавший под магическим принуждением», просьбу выполнили на удивление легко.

Будь Саймон один, так просто убил бы мерзавца. Наверное. Но он отвечал за брата и не мог себе позволить попасть в Азкабан. Сейчас Джастину уже почти семнадцать, если что пойдёт не так — точнее, слишком уж ТАК — он сумеет справиться сам.

И пусть уж лучше живёт братом жертвы, чем убийцы.

* * *

Из письменных показаний младшего аврора Этельберта Шеллоу:

«…Когда мы закончили обыскивать кабинет мистера Люциуса Малфоя, старший группы Саймон Клэнси приказал нам продолжать обыск в других помещениях, а сам остался в кабинете с подозреваемым. Сказал, что должен его допросить. Через некоторое время я проходил по коридору мимо кабинета и услышал подозрительный шум. Я сразу вбежал в кабинет и увидел, как Люциус Малфой ударил старшего аврора Клэнси кинжалом. Я обездвижил подозреваемого заклинанием и вызвал остальных...»

Из обвинения, предъявленного Люциусу Абраксасу Малфою:

«1. Незаконное хранение тёмномагических артефактов, в том числе способных нанести существенный вред жизни и здоровью человека (список прилагается).

2. Нападение с применением холодного оружия на старшего аврора Саймона Клэнси при исполнении им служебных обязанностей, повлёкшее тяжкий вред здоровью...».

Из протокола допроса подозреваемого по делу С-17-01-87 «О нападении на представителя власти при исполнении служебных обязанностей».

Допрашиваемый: Люциус Абраксас Малфой, рантье.

Дознаватель: Мередит Джаспер Уинтербёрн, следователь Департамента Обеспечения Магического Правопорядка.

Уинтербёрн: Почему вы напали на аврора?

Малфой: Я?! Зачем бы?

Уинтербёрн: Однако вы не можете отрицать, что нападение имело место.

Малфой: Я ни на кого не нападал.

Уинтербёрн: Вы хотите сказать, что аврор Клэнси сам ударил себя кинжалом?

Малфой: Я хочу сказать, что он угрожал мне.

Уинтербёрн: Чем?

Малфой: Кинжалом.

Уинтербёрн: Он замахнулся на вас?

Малфой: Да, он напал на меня с кинжалом, и мне пришлось защищаться.

Уинтербёрн: Мистер Малфой, я бы не советовал вам столь откровенной ложью лишать себя и без того слабой надежды на снисхождение. Напоминаю, что мы можем провести перекрёстный допрос с применением Веритасерума.

Малфой: Сэр, я не привык чтобы в моих словах сомневались!

Уинтербёрн: Однако ваши слова коренным образом расходятся с показаниями потерпевшего. И если вы на них настаиваете...

Малфой: Что?! Он жив?!

Уинтербёрн: Вопреки вашим стараниям — да. Так что советую говорить правду.

Малфой: Я хотел только бросить кинжал в огонь... уничтожить следы крови...

Записано Служебным Самопишущим пером 19.01.87 г.

Из объяснительной Саймона Клэнси:

«... Когда мы остались в кабинете вдвоём, подозреваемый Люциус Малфой в слегка завуалированной форме предложил мне взятку за то, что мы вернём некоторые из изъятых при обыске предметов. Я сделал вид, что согласился, но предупредил, что «не заметить» можно не более четырёх-пяти вещей из вызывающих подозрение. Он назвал следующие предметы из числа найденных ранее:

1. Костяные бусы (возможно, длинные чётки). Найдены в тайнике под полом гостиной. Якобы память о первой любви. На вопрос, зачем он их прятал, ответил: «От супруги».

2. Тетрадь в чёрной обложке. Изъята в числе других вещей из кабинета. Якобы память о давнем друге.

3. Серебристый футляр, найден в замаскированном сейфе в спальне. В футляре, по словам подозреваемого, находился ритуальный кинжал, якобы — ценный предмет коллекционирования.

В этот момент я потерял выдержку и, показав подозреваемому кинжал, который носил как память об убийстве своих родных, спросил: «Вот такой?». В ответ подозреваемый, поняв, что я притворялся, начал в оскорбительной форме утверждать, что у нас руки коротки и он сам нас ещё посадит. Раздражённый таким поведением, я сказал примерно следующее: «На этом кинжале кровь моей сестры. В результате воздействия проклятья, наложенного на кинжал, я приобрёл некое сродство с ним, и теперь могу с помощью одного малоизвестного обряда показать не только то, что эта кровь была пролита вами, но и то, насколько добровольным было это действие». После этого я положил кинжал на стол, чтобы достать пергамент для записи допроса. Воспользовавшись моей оплошностью, Малфой схватил кинжал и ударил им меня. Я потерял сознание и больше ничего не помню.

Признаю себя виновным в отсутствии должной выдержки, халатности и ведении внеслужебных разговоров с подозреваемым».

Из приказа Главы Аврората Р. Скримджера от 22.01.87 г:

«п.3. Старшему аврору С. Клэнси объявить выговор (без занесения в личное дело) и наложить штраф в размере месячного оклада за халатность, проявленную при задержании опасного преступника».

Из приказа Главы Аврората Р. Скримджера от 24.01.87 г:

«п.4. Старшему аврору С. Клэнси оказать материальную помощь в размере трёх месячных окладов в связи с тяжёлым ранением, полученным при выполнении служебных обязанностей».

«Ежедневный пророк» от 11.03.1987 г.

«Вчера в зале суда был освобождён ещё один страдалец, который провёл в Азкабане более пяти лет по ложному обвинению. И нам ещё предстоит узнать, сколько таких несчастных умерли, не дождавшись рассмотрения их дел Визенгамотом.

Всё громче раздаются голоса, требующие наказания виновных в подобном беззаконии. Наша редакция ежедневно получает десятки писем. Читатели недоумевают: как и с чьего попустительства один человек мог присвоить себе право распоряжаться судьбами сограждан?»

«Ежедневный пророк» от 28.05.1987 г.

Вчера состоялись похороны мистера Бартемиуса Джереми Крауча, скоропостижно скончавшегося двадцать пятого мая сего года. Жена и сын мистера Крауча умерли около трех лет назад, поэтому в последний путь его сопровождали только сёстры и немногочисленные друзья.

Во время похорон произошёл печальный инцидент: некая женщина средних лет нарушила течение церемонии выкриками оскорбительного характера в адрес покойного и швырнула камень в гроб с его телом. Как нам удалось узнать, на допросе в Министерстве она показала, что её муж умер год назад в Азкабане, куда был без суда отправлен мистером Краучем — как недавно выяснилось, по ложному обвинению.

Напомним, что незадолго до своей смерти мистер Крауч, в тот момент занимавший должность Главы Департамента международного сотрудничества, едва избежал суда в связи со своей прежней деятельностью на посту Главы ДОМП и был вынужден уйти в отставку. Многие связывают его скоропостижную смерть именно с этими событиями.

Наш главный редактор Барнабас Кафф просил прокомментировать ситуацию Альбуса Дамблдора, недавно сменившего Каспара Гэмпа на посту Верховного Чародея Визенгамота:

Б.К.: Мистер Дамблдор, как вы оцениваете происшествие на похоронах мистера Крауча?

А.Д.: Это очень печально. Я могу понять чувства несчастной вдовы, но стоило ли выказывать ненависть к умершему?

Б.К.: Многие уверены, что смерть ещё совсем не старого волшебника напрямую связана со вскрывшимися злоупотреблениями в Министерстве и вызванным ими скандалом. А ваше мнение?

А.Д.: Об этом надо спрашивать целителей. Не забывайте, что мистер Крауч в недавнем прошлом перенёс страшные потрясения: его сын оказался преступником и умер в заключении, почти в один день со своей матерью...

Б.К.: Скажите, не может ли быть такого, что сын стал жертвой беззаконий, творимых отцом?

А.Д.: Его судил Визенгамот.

Б.К.: В этом ему повезло, не так ли?

А.Д.: Я не думаю, что смерть в тюрьме можно назвать везением, даже если человек попал туда на вполне законных основаниях.

Б.К.: Вашего предшественника на посту Верховного Чародея Визенгамота обвиняют в попустительстве беззаконию. Ходят даже слухи, что он лично причастен к коррупции в ДОМП.

А.Д.: Не стоит придавать значения досужим сплетням. Причастность мистера Гэмпа к взяткам не доказана. Впрочем, как и сам факт взяток — в противном случае Корнелиус Фадж не отделался бы отставкой. На данный момент он обвиняется только в служебной халатности.

Б.К.: Но не слишком ли много ошибок для простой халатности? Причём, как ни странно, эти ошибки касались исключительно представителей богатых и влиятельных семейств. Взять хотя бы Люциуса Малфоя, который своим нападением на якобы способного уличить его в притворстве аврора практически избавил суд от необходимости доказывать факт подлога. Или недавний арест Эйвери, также признанного пять лет назад «действовавшим под магическим принуждением» — принуждением, которого, как теперь выясняется, не было...

А.Д.: Визенгамот не может никому предъявлять обвинения исключительно на основании чисто умозрительных построений. Поступив таким образом, мы только повторили бы ошибки наших предшественников. Именно те, за которые им теперь приходится так тяжко расплачиваться.

Б.К.: Но совпадения...

А.Д.: Среди Пожирателей было немало представителей тех, кого вы назвали «влиятельными и богатыми семействами», так что неудивительно, что многие фигуранты относятся именно к этой категории.

Б.К.: Благодарю вас за содержательные ответы, мистер Дамблдор. И позвольте пожелать вам успехов на новом посту.

А.Д.: Спасибо.

«Ежедневный пророк» от 01.06.87 г.

Сегодня произошло то, чего уже несколько месяцев ждала вся магическая Великобритания: Визенгамот наконец-то назвал имя нового Министра Магии. Как хорошо известно нашим читателям, прежний Министр, Миллисент Бэгнолд, ещё в конце прошлого года объявила о своём желании выйти в отставку в связи с возрастом и состоянием здоровья. Её преемником стал Руфус Теобальд Скримджер, до этого занимавший пост Главы Аврората. Несмотря на то, что в политических кругах мистер Скримджер человек новый, его никак нельзя назвать «тёмной лошадкой»: достаточно вспомнить недавние громкие процессы, инициатором которых он выступил. Именно благодаря энергии и профессионализму Главы Аврората, а также недавно избранного нового Верховного Чародея Визенгамота Альбуса Дамблдора брошенные без вины в Азкабан обрели свободу и вернули себе доброе имя, а за решёткой оказались многие истинные преступники.

Пожелаем же мистеру Скримджеру проявить на новом высоком посту такую же энергию и деловые качества и будем надеяться, что под его руководством период политической нестабильности останется позади, а впереди нас ожидают покой и процветание.

Приказ.

1. В целях упорядочения работы различных отделов, призванных регулировать отношения с миром магглов, создать Департамент Взаимодействия с миром магглов.

2. Переподчинить Департаменту Взаимодействия с миром магглов Отдел по Связям с магглами, Отдел Неправомерного использования маггловских устройств, Комитет Подбора магглоприемлемых объяснений и Отдел Дезинформации.

3. Назначить Главой Департамента Взаимодействия с миром магглов Артура Септимуса Уизли.

Подписано: Министр магии Р. Т. Скримджер, 25.08.87 г.

* * *

— Я недооценивал тебя, мальчик мой. Такие незаурядные способности к дипломатии… я до последнего момента не был уверен, что они не передумают.

Сириус тоже до последнего момента не был уверен. Хотя убедить Дурслей удалось не сказать, чтобы легко, но быстро. Неоценимую помощь оказала миссис Кренстон — та самая родственница Тэда, которая работала в школе. Введённая — в несколько адаптированном виде — в курс дела, она тут же приложила к решению проблемы весь свой немалый опыт общения с родителями, попечителями и чиновниками Королевской инспекции. «Для начала — сменить одежду… как это «на что?», это же очевидно: деловой костюм, строгое пальто… Нет? Купить или взять напрокат, что значит «не разбираюсь», ладно, верю, в субботу пройдёмся по магазинам, как у вас с финансами? Нет, не затруднит, напротив…»

Единственный сын Амалии Кренстон, лётчик-испытатель, гордость и отрада родителей, погиб год назад. Её муж не пережил этого известия — никто не подозревал, что у бодрого шестидесятилетнего мужчины слабое сердце. Чужие проблемы позволяли ей отвлечься от собственных горестей.

Когда племянник попросил помочь с устройством в школу «дальнего родственника жены», миссис Кренстон удивилась — эта просьба противоречила сложившимся у неё представлениям о волшебном мире. Она начала задавать вопросы, и в результате Тэд рассказал всю историю, умолчав только о неясной роли Гарри в победе и ограничившись нейтральным «родители погибли, а ребёнок был легко ранен». Впрочем, подробности волшебной войны Амалию интересовали гораздо меньше, чем судьба сироты. Она уяснила для себя главное: молодому холостяку, плохо разбиравшемуся в жизни обыкновенного мира, предстояло полностью взять на себя воспитание семилетнего ребёнка. Фильм про трёх мужчин и младенца всегда казался Амалии излишне оптимистичным, так что она решительно взялась опекать опекуна и его друзей. Те не возражали: если в вопросах обращения с детьми можно было воспользоваться советами Андромеды, то в делах мира магглов, даже Тэдом уже основательно подзабытого, поддержка миссис Кренстон была просто бесценна.

В результате Сириус явился к Дурслям одетый по предпоследней маггловской моде, дорого и элегантно ровно настолько, чтобы выглядеть в их глазах человеком солидным, но не фатом. Его собственным вкладом в имидж стала изрядная толика фамильного высокомерия в модификации «я-вас-настолько-выше-что-могу-себе-позволить-снизойти-до-любезности». Убеждение велось методом кнута и пряника. Причём пряник был большой и щедро начинённый вареньем, а кнут — тщательно спрятанный за спину. После двухчасовых переговоров жадность взяла-таки верх над недоверием и неприязнью, а гордость — несколько менее успешно — над жадностью, и приемлемое для всех соглашение было достигнуто.

Гарри получал половину дома, право проводить в семье тёти от одного до трёх месяцев в году и пользоваться при этом нормальным человеческим отношением. Дурсли — достаточно денег, чтобы купить такой дом целиком (непременно переводом на специально открытый счёт!), плюс понедельную плату на время визитов племянника «в компенсацию ваших расходов». Они по-прежнему оставались официальными опекунами, отъезд Гарри для соседей и знакомых предполагалось объяснить «необходимостью перемены климата», а Сириус выступал в роли «дальнего родственника отца, который присмотрит за мальчиком», что было, собственно, абсолютной правдой.

Гарри в эти договорённости, естественно, посвящён не был. Малышу Сириус сказал, что это его наследство от мамы. Петунья, мол, прежде не знала, что Лили не получила свою часть родительского наследства, а теперь вот узнала и компенсировала племяннику. Гарри, до того относившийся к обещанию подарка крайне скептически, в это поверил, тем более что решившая быть честной Петунья предложила ему на выбор любую из свободных спален и даже прилично её обставила.

В марте Люпин в очередной раз потерял работу. Узнав об этом, миссис Кренстон неожиданно обрадовалась. Оказалось, при школе имелся небольшой сад, его требовалось приводить в порядок после зимы, а садовник, которого уже давно держали только в силу прошлых заслуг, запил окончательно и был уволен взбешённым директором без выходного пособия.

— Тэд рассказывал, что вас в школе учат ухаживать за растениями, — пояснила миссис Кренстон. — Конечно, дети многое делают сами, но ими нужно руководить, вы же понимаете: показать, что и как делать, семена купить, удобрения… Конечно, вам это вряд ли будет так уж интересно, да и деньги небольшие, но вы бы нас пока очень выручили, а потом мы кого-нибудь найдём.

Ремус подумал и согласился — в маггловском садоводстве он не очень-то разбирался, но Сириус резонно заявил, что это вряд ли сложнее работы в хогвартских теплицах и он будет помогать, вдвоём как-нибудь разберутся. Сам Сириус пока что тоже не нашёл пристойную работу — просто времени искать за всяческой суетой не было — хотя вообще-то проживать наследство он не собирался.

Не очень любивший в Хогвартсе гербологию, Ремус внезапно для себя увлёкся и целыми днями возился в саду, то один, то в компании школьников, вечерами закапываясь в справочники по цветоводству и уходу за плодовыми деревьями. Он удивительно легко и быстро нашёл общий язык с детьми, от самых маленьких до старших. Сириус по ночам с помощью магии уничтожал мусор, разравнивал газоны и выполнял прочую грязную работу. Директор, в секреты нового садовника не посвящённый, результатами его работы был более чем доволен и замену если и искал, то без всякого азарта.

Внезапно встал вопрос, где жить. Постепенно обретающий жилой и даже уютный вид дом Сириуса имел, однако, весьма существенный недостаток: в маггловском мире он отсутствовал, а значит, для постоянного проживания посещающего маггловскую школу ребёнка не годился. Бесценная миссис Кренстон предложила им снять квартиру своей хорошей знакомой, перебравшейся в соседний городок к замужней дочери.

Когда учебный год подошёл к концу, Сириус понял, что в жизни не ждал каникул с таким нетерпением. Впрочем, он их вообще не ждал — в Хогвартсе ему нравилось куда больше, чем в родительском доме. Зато теперь считал дни и часы до того момента, когда можно будет забрать Гарри. Ему всё время казалось, что в последний миг что-то должно сорваться.

Не сорвалось. Сириус даже — от греха — не стал пользоваться магическими способами перемещения, а нанял машину. Вещей у Гарри оказалось немного, всего два чемодана — и это включая зимнюю одежду и школьные принадлежности! Сириусу остро захотелось дать кому-нибудь в морду — лучше всего Вернону, бить женщин он считал всё же неправильным. Через несколько часов, насмотревшись, как малыш впадает в ступор от самых простых и обыкновенных вещей вроде вопроса: «Как тебе ужин, вкусно?», он уже страстно желал свернуть шею, причём всему семейству. И немедленно засыпать крестника горой подарков. К сожалению, ни того, ни другого делать было нельзя.

Сириус вообще чувствовал себя в разговоре с Гарри как на тонком льду — вдруг обидишь, оттолкнёшь, напугаешь? Он и раньше-то особой тактичностью не отличался, а уж после пяти лет в одиночке... Поэтому по приезду первым делом представил Гарри «дяде Рему», попросил того показать мальчику его комнату, велел «устраиваться и вообще чувствовать себя как дома» и сбежал готовить ужин. А после ужина сослался на тяжёлый день и быстренько отправил Гарри спать. Впрочем, тот и впрямь клевал носом, устав от долгого пути, а ещё больше — от новых впечатлений.

Мальчик явно был вполне самостоятельным, но Сириус всё же зашёл к нему узнать, всё ли в порядке, а заодно пожелать доброй ночи. В очередной раз встретил изумлённый и едва ли не испуганный взгляд и в очередной раз захотел свернуть кому-нибудь шею. Причём, кажется, не сумел до конца скрыть это желание и перепугал крестника ещё больше. Как это исправить, Сириус не знал, поэтому только сказал устало: «Ты не бойся, тебя здесь никто не обидит. Спи», — и ушёл, уверенный, что малыш ему не поверил. Хотя, наверное, поверил, потому что через полчаса, когда Сириус заглянул проверить, уже крепко спал, свернувшись уютным кошачьим клубком.

Сириус смотрел на него и думал, что надо бы, пожалуй, завести кошку. Кажется, дети это любят. Вот только уживётся ли кошка с двумя псовыми — вопрос.

Обсуждению этого вопроса они с Ремом и посвятили остаток вечера, по молчаливому согласию оставив все более серьёзные разговоры на завтра.

А назавтра, почти сразу после завтрака, появился Дамблдор. Тактично постучав в дверь, а не воспользовавшись камином — видимо, учёл, что Гарри пока мало знаком с магическими реалиями.

Как его представлять, Сириус не знал, но Дамблдор представился сам:

— Здравствуй, Гарри, меня зовут Альбус Дамблдор. Я директор школы Хогвартс, где тебе предстоит через несколько лет учиться. А ещё — старый знакомый твоих родителей. Я принёс одну вещь, которая принадлежит тебе как наследство от отца. Только пообещай, что не будешь ею пользоваться без разрешения. Хотя бы до поступления в Хогвартс.

Гарри робко пробормотал: «Да, сэр», и ему была выдана мантия-невидимка. Да, настоящая, да, можно надеть, в моей спальне есть шкаф с большим зеркалом, иди туда, дверь рядом с твоей, не заперто, да, конечно, можно, я же сказал!

Малыш, получив в руки самый настоящий кусочек сказки, даже забыл испугаться и умчался, а они сели пить чай.

Разговор Дамблдор начал с комплиментов, но Сириус был уверен, что не за этим он пришёл. И уж точно не для чаепития. И вряд ли за тем, чтобы отдать Гарри Мантию — никакой срочности в этом не наблюдалось, скорее, наоборот.

Он не ошибся.

— Сириус, если не секрет, какие у тебя планы на будущее? Или тебя устраивает нынешняя работа?

Сириус пожал плечами:

— Да какая там работа! Это вон Рем работает, а я так, на подхвате. Вот обустроимся немножко с Гарри — начну искать что-нибудь серьёзное.

— А если я прямо сейчас тебе предложу — серьёзное?

Сириус слегка смущённо пожал плечами:

— Вообще-то я предполагал хотя бы недельку с Гарри побыть...

— А потом? Ты обдумал, как всё с ним устроишь, когда работать начнёшь?

— Смотря какая работа будет. Но Андромеда сразу сказала, что охотно за парнем присмотрит. Он же не младенец, постоянно развлекать да остерегать не нужно.

— При моей нынешней работе это вообще не проблема, — вмешался Люпин. — Буду брать его с собой, захочет — помогать станет, а нет — так просто поиграет в саду. И на свежем воздухе, и под присмотром.

— Ну что ж, разумно, — кивнул Дамблдор. — Так вот, Сириус, я тебе хочу предложить работу в Отделе Тайн.

— Что?! — Такого предложения Сириус никак не ожидал. — А с чего вы решили, что меня туда возьмут?

— С моей рекомендацией — возьмут. Ты же, помнится, интересовался созданием артефактов? И, насколько я знаю, не только теоретически.

Сириус кивнул, про себя подумав, что знает Дамблдор на эту тему далеко не всё. Наверное.

— Ну вот, значит, разберёшься, я полагаю. С Тёмными артефактами тебе ведь тоже приходилось дело иметь?

— Приходилось, — неохотно кивнул Сириус. Действительно приходилось, и не раз, но ни один из этих случаев приятных ассоциаций у него не вызывал. — Сэр, скажите честно: зачем я вам там нужен? Я же не настолько наивен, чтобы не понимать разницу между «дать рекомендацию» и «употребить влияние». Если бы вы просто хотели помочь мне с работой — нашли бы чего попроще.

— Нужен, — не стал спорить Дамблдор. — Дело в том, что эксперты Отдела Тайн сейчас изучают артефакты, изъятые у Люциуса Малфоя. Некоторые из этих вещиц меня очень заинтересовали. Особенно одна.

— И вы хотите, чтобы ею занялся именно я? Есть же люди куда как более опытные и знающие.

— Да, мальчик мой. Именно ты. А опыт... Опыт и знания — дело наживное. Впрочем, я охотно буду тебя консультировать.

— То есть вы считаете, что это важно?

— Я ни в чём пока не уверен. Но это может оказаться очень важным. Достаточно сказать, что эта вещь принадлежала когда-то Волдеморту.

— Ну так о чём мы тогда говорим? — вполне искренне удивился Сириус. — Когда и куда я должен явиться?

Дамблдор удовлетворённо кивнул:

— Завтра в десять тебя будут ждать в Отделе. Я почему-то был уверен, что ты не откажешься.

* * *

Из экспертного заключения Отдела Тайн по делу № С-17-01-87 от 15.06.87 г.

Тетрадь в чёрной обложке, объект № 3 Списка изъятых артефактов.

Внешний вид: маггловская тетрадь-ежедневник за 1942 год, в переплёте чёрного цвета, на обложке плохо читаемая надпись «Т.М Риддл» (колдография прилагается), без записей.

Материал: бумага.

Определение стандартным ДТМ: определяется как содержащий тёмную магию.

Собственные магические свойства:

1. Записи, сделанные различными способами (чернила, тушь, графитовый и свинцовый карандаши, мел) исчезают со страницы в течении 10-12 секунд.

2. Попытки каким-либо способом (список прилагается) отделить любую страницу либо её часть не удались.

3. Огонь, а также едкие вещества (список прилагается) не оказывают заметного воздействия на данный объект.

4. Объект определяется как сильный темномагический артефакт, но на данный момент его конкретные свойства выяснить не удалось. Никакого заметного воздействия на людей, животных и предметы при соприкосновении или нахождении рядом с объектом не обнаружено. Исследования продолжаются.

Наложенные чары: не обнаружены.

Декрет № 17-06-87 «Об упорядочивании судебной системы» от 27 июня 1987 г. *

1. Рассмотрение правонарушений, совершённых совершеннолетними волшебниками.

1.1. Совершеннолетний гражданин Магической Британии может быть подвергнут наказанию за любое правонарушение только по решению Визенгамота или одной из его Комиссий.

1.2. Рассмотрение обвинения в правонарушении, предусматривающем наказание в виде лишения свободы, и/или права колдовать на срок более 6 (шести) месяцев, и/или штрафа более 1000 (одной тысячи) галлеонов, а также случая, когда характер правонарушения не может быть определен до начала рассмотрения дела, может производиться только на общем заседании Визенгамота при кворуме не менее половины полного списочного состава.

..........................

1.6. Освобождение подозреваемого от ответственности вследствие применения к нему методов ментального воздействия может быть произведено только Визенгамотом или одной из его Комиссий в соответствии с п.п. 1.2 и 1.3 настоящего Декрета на основании заключения экспертов вкупе со свидетельскими показаниями.

* * *

День потихоньку клонился к вечеру — спокойно, не торопясь, как и положено ясному июньскому дню. Солнце, отчаявшись пробиться сквозь густую зелень старого парка, теперь заглядывало меж стволов, как любопытный слуга в приоткрытую дверь, протягивало тонкие лучи, касалось изгибов каменного кружева, превращая обычный белый мрамор в драгоценный паросский, когда-то так манивший скульпторов неуловимым румянцем живого тела.

Белый павлин важно расхаживал по газону, то наклоняя голову к траве, то поворачивая её в сторону ажурной беседки, словно прислушиваясь к доносящимся оттуда голосам — голосам, которым куда больше подошёл бы осенний безнадёжный дождь, чем тёплое безветрие летнего вечера.

— Вы до последнего надеялись на чудо?

— Да, чёрт возьми! Любой, абсолютно любой вариант был бы лучше, чем этот… аврор!

— И только зря потратили деньги. Ни у этого шута Бэгмена, ни у Амбридж, которую скомпрометировала близость к Фаджу, шансов не было.

— А у того, что вы предлагаете теперь, есть шанс?

— Есть. И в любом случае — вам терять почти что нечего. А мне — совсем нечего.

— Сколько нас?

— Пока немного. Эйвери, Крэбб, Трэверс… И ещё один человек — о нём я пока говорить не хочу. Многие выжидают. Если нам будет, что предложить — они пойдут за нами.

— И вы, разумеется, хотите, чтобы я что-то предложил.

— Разумеется. Увы, я несколько ограничен… в источниках.

Повисла долгая пауза.

— Хорошо. Хорошо, я подумаю. Ничего пока не обещаю.

— Я и не требую. Если вы что-то придумаете, то жду вас у себя через три дня в семь.

Захрустел гравий — один из собеседников вышел из беседки и направился к воротам. Через несколько минут вышел и второй, тяжело вздохнул и, опираясь на трость, двинулся к дому.

В доме всё сияло так, что резало глаз — домовые эльфы знали свою работу. Но от этой сверкающей чистоты хотелось выть. Когда от обычного порядка вещей остаётся только часть, это тяжелее, чем если бы рухнуло всё. Эта чистота принадлежала другой жизни — когда сын каждый вечер приходил домой, когда внук днём играл и носился по лестницам, а вечером с радостным визгом бежал навстречу отцу, а не ходил по дому, словно пришибленный… И теперь придётся бежать изо всех сил, чтобы просто не упасть. Старый друг прав, нельзя оставаться в стороне и выжидать. Нечего ждать. Чуда не будет, если не сотворить его своими руками.

В потайном отделе библиотеки, куда мог войти только глава рода, по стенам плясали тени. Он усмехнулся, вспомнив, как первое время после смерти отца просиживал здесь часами. Некоторых книг из тех, что стояли на этих полках, не было больше ни у кого в мире. Кажется, тогда, много лет назад, в одной из них он видел что-то, что сейчас могло бы помочь…

Через два часа он потёр слезящиеся глаза и удовлетворённо улыбнулся. Память не подвела, он нашёл то, что хотел. То, что поможет ему вернуть сына — и гори всё остальное Адским Пламенем! Они сами виноваты, если не хотят решать проблемы более простым способом!

Три дня спустя он стоял перед старинным замком, видевшим ещё Вильгельма Завоевателя. Воплощённые в камне память и традиции, которые тоже нужно спасать. Иначе ещё несколько десятков лет — и замок придёт в запустение. Или, что ещё хуже, древние стены осквернят те, кто не хочет знать и помнить.

Улыбающийся хозяин провёл его в огромный зал, где, несмотря на жаркий летний вечер, горел огонь в камине. Массивный, как и всё здесь, стол окружало пять кресел, три были уже заняты — значит, теперь все в сборе. После краткого обмена приветствиями — давнее знакомство позволяло избегать лишних церемоний — хозяин перешёл к делу:

— Джентльмены, теперь у нас есть план.

— Надеюсь, — проворчал сгорбленный старик со шрамом на щеке.

— Я бы не стал тратить ваше время, господа, если бы ничего не мог предложить. Но в нашей библиотеке есть информация о дементорах, которой не может быть ни у кого другого. А тем более у этих министерских нуворишей.

— Продолжайте, пожалуйста, — вежливо сказал хозяин, жестом остановив одного из гостей, который пытался что-то сказать.

— Дементоры не принадлежат нашему миру. Их дом — некое место между миром живых и мёртвых, которое в скандинавских легендах называется Мирквуд, Сумрачный Лес. Когда-то норвежский волшебник Торстен Троллебойца вызвал их оттуда, чтобы усилить своё войско, но погиб, не успев отправить назад, и с тех пор они мечтают вернуться домой. В одном трактате я нашёл способ помочь им в этом. Там же указан способ общаться с ними по-настоящему. Куда более эффективный, чем дилетантские методы министерских чиновников.

— Если они действительно хотят домой, то звучит привлекательно, — ухмыльнулся всё тот же старик. — Но горькое зелье вы наверняка приберегли напоследок?

— Автор трактата утверждает, что да, а его осведомлённость не вызывает сомнений. Он был одним из ближайших сподвижников Торстена. Он сам готов был оказать им эту услугу, но, судя по всему, тоже не успел. Или не смог. Ритуал можно провести только два раза в году — в равноденствие, и он требует долгой и сложной подготовки. В частности, нужен один весьма редкий ингредиент.

— Деньги не проблема…

— Проблема не в деньгах, а в людях. Нам надо найти кого-то, кто согласится рискнуть. Для зелья, которое используется в ритуале, нужно сердце сирены. Другие виды русалок не подойдут. Даже разыскать человека, который согласится взяться за это дело, задача непростая. И первый вопрос — кто займётся поисками? Мы не можем рисковать никем из присутствующих, ведь никакая маскировка не гарантирует безопасности.

— Это поручение — как и любое другое — с радостью выполнит тот человек, о котором я вам говорил три дня назад, — сказал хозяин. — Ему нечего терять — никто не знает, что он жив. И он пойдёт на что угодно, если сказать, что это нужно для возвращения Тёмного Лорда.

— Кто же это?

— Барти Крауч-младший. Он пришёл ко мне после смерти отца.

* * *

Драко проснулся и захотел уснуть опять.

Замок казался чужим — это его-то, их замок!

Раньше — домовики, всякие вкусности с утра, потом занятия, потом обед и опять занятия, и заниматься не всегда хочется, разумеется, но он Малфой и обязан. А потом приходил отец и что-нибудь спрашивал, — что ты сегодня выучил, а помнишь ли, а знаешь ли, Нарси, я горжусь нашим сыном.

Драко это и любил-то не настолько, гордятся — хорошо, но он и так самый лучший. Безусловно. Одно из любимых отцовских слов.

Но это всё раньше, а потом куда ни глянь — авроры! Шастали, будто имеют право, будто их замок! И отец — нет бы прогнать, он же умеет, он же должен был показать, кто они и кто он — так нет же. «Пожалуйста, сэр», «Проходите, сэр» — честное слово, как... домовик!

Драко тогда стоял рядом с матерью, она его обняла одной рукой, — стоял и старался не плакать. Получилось, да и как могло иначе, он всё-таки Малфой. А вот потом...

Драко совсем не хотел об этом вспоминать, даже под одеяло спрятался.

Как... как посмели отца — в тюрьму, да как смогли вообще, отец их всех сильней! Почему он...

И мама теперь плачет часто. Или не плачет, а таким тихим голосом. Или не тихим, а кричит — в любом случае это не... В общем, по-любому неправильно. И дедушка тоже. Он раньше всегда на руки поднимал, спрашивал, как дела, а теперь мрачный весь, бледный. Даже на маму накричал один раз, когда думал, что Драко уже спит, а раньше никогда не кричал. Драко всего не понял, только что маме в какие-то мужские дела лезть не надо, что если не получится, то её не тронут.

Драко тосковал и кричал на домовиков — сначала авроры пришли, выскочки, да! — а потом, может, и эти не слушаться начнут? Домовики слушались, но лучше Драко не становилось.

Их замок перестал быть их — по нему пробежали, вывернули наизнанку, выпотрошили — всю мебель, все ковры — всё перевернули эти.

Ну ничего, скоро всё изменится. Взрослые его не замечают — вот и прекрасно. А он — он зато много чего сумел услышать.

Они ещё все узнают, вот!

* * *

И. Теодоракис — А.Хмури

Приветствую, дружище.

Давненько мы не виделись и не списывались. Не собираешься к нам, на Итаку? Погреть старые кости и повидаться с ещё более старыми друзьями. Похвастал бы собственными достижениями да послушал бы о наших.

А ведь мне есть чем похвастать. Помнишь банду, поставлявшую черномагические артефакты всей Европе? Взяли мы их! Восемь лет шли по следу, три года буквально висели на хвосте — и, наконец, поймали! Накрыли всю шайку, практически на горячем. Как шутят у нас в отделе — теперь ещё лет восемь будем разбираться в их подвигах. Между прочим, их последнее дело непосредственно касается вашего министерства. Заказчик был из Британии. Мы уже отправили вам официальный запрос по этому поводу. Но ты же знаешь, сколько он будет идти по инстанциям, пока дойдёт до вас. Поэтому, я обращаюсь как коллега к коллеге — нам срочно нужна любая информация про заказчика.

И ещё один момент, вынудивший меня взяться за перо. Этот тип из Британии очень торопился. Он согласился заплатить ТРОЙНОЙ гонорар, лишь бы его заказ был выполнен немедленно. Собственно, благодаря этому мы смогли накрыть шайку. Обычно они очень тщательно готовили свои дела, поэтому их никак и не удавалось накрыть, а в этот раз поспешили в надежде сорвать крупный куш. Так вот, заказчику срочно понадобилось не что иное, как сердце сирены. Как ты сам понимаешь, вовсе не для приготовления любовного зелья. А уж если кто-то настолько спешил его заполучить, что готов был заплатить буквально любые деньги, то, судя по всему, у вас назревают весёлые события.

Возможно, я и сгущаю краски, но по старой дружбе счёл необходимым тебя предупредить. Предупреждён — значит, вооружен! Так что будь начеку и, если что нароешь, обязательно дай знать.

С уважением, твой старый друг, Ираклис Теодоракис.

* * *

Мундунгнус Флетчер проводил взглядом яхту, отчалившую от пристани на Джерси, и удовлетворённо похлопал себя по карману. Только что успешно законченное дело, которое, словно по заказу, подвернулось к Рождеству, принесло жирный куш. И десятую его часть непременно следовало пропить. Один-единственный раз в жизни Флетчер нарушил это правило — и, если бы не Дамблдор, гнить бы ему в тюрьме по сей день. Отсчитать двадцать монет, спрятать остальное, а потом — в «Сандалии»! Он усмехнулся, вдруг вспомнив, как в своё время восемнадцатилетний сопляк Поттер вытаращил глаза, узнав, что воры и контрабандисты тоже отмечают Рождество. Отмечают. Кто из суеверия, кто, как он сам, пытаясь вернуть хотя бы бледную тень давно утраченной чистоты.

Ноктюрн-аллею замело снегом, и в сгущающихся сумерках этот гадюшник выглядел почти прилично. Как и вход в «Сандалии Гермеса», с парой настоящих, не наколдованных еловых веток над дверью. Внутри пахло табаком и пуншем — только на Рождество старый скряга Харкисс разорялся на то, чтобы купить рома.

— Данг, држочек, — Анна-Лиса, промышлявшая по маггловским моргам, радостно осклабилась, поднявшись ему навстречу и раскрыв объятия, — пшли под омелу!

— Успеется, — ухмыльнулся Флетчер, смачно шлёпнув её по заднице. — Сперва горло промочить надо. Я угощаю.

Но не успел он вытащить из кармана кошелёк с десятиной, как кто-то чувствительно хлопнул его по плечу.

— Убери свою мелочёвку, — хмыкнул Джереми Смит, за маленький рост и острые черты лица прозванный Пикси. — Я угощать буду. Всех!

Мундунгнус изогнул бровь. Привычки сорить деньгами за Пикси никогда не водилось.

— А с чего ты взял, что у меня мелочёвка?

— На что угодно поспорим, что такого дельца у тебя сроду не было!

— Ну не было, так не было, — покладисто согласился Флетчер. В конце концов, гонорар не обязательно пропивать в день получения, а то, что Пикси удалось напасть на золотую жилу, могло дать ещё одну возможность подзаработать. Если, конечно, держать глаза и уши открытыми.

Пикси не соврал: куш он сорвал действительно крупный. Выпив по традиции и для приличия пунша, он подозвал к себе старика Харкисса и приказал доставить полдюжины лучшего старого огденского. Флетчеру всего его гонорара хватило бы только на пару бутылок. Постепенно к их столику стянулись все, кто был в это время в «Сандалиях». С Пикси чокались, хлопали его по плечам, поздравляли с успехом и высказывали самые невероятные догадки о том, что за дело ему подвернулось. Но тот только загадочно улыбался в ответ.

Наконец, наступило время расплачиваться — часы показывали четыре утра, заведение закрывалось, и хозяин уже начал неодобрительно поглядывать на двоих задержавшихся гостей. Пикси, которому даже сидеть уже было трудно, открыл кошелёк, собираясь высыпать монеты на стол, но промахнулся, и куча золота и серебра раскатилась по полу. Флетчер потянулся за палочкой.

— Ты что творишь, твою мать! — сердито крикнул Харкисс, категорически запрещавший пьяным колдовать у себя в кабаке. — Хочешь пожар устроить?! Ручками соберёте, не баре!

— Хошь, я те лишнего заплачу, чтоб ты сам поколдовал? — пьяно пробормотал Пикси. — Ток смотри, не обсчитай.

Хозяин молча достал палочку, и через секунду на стойке лежали две аккуратные кучки — галлеоны и сикли. Демонстративно считая вслух, он начал по одной откладывать монеты в кассу, но Пикси и Флетчер всё равно подошли поближе. Со старым скупердяем надо было держать ухо востро.

Дойдя до стойки, Мундунгнус споткнулся и практически уткнулся носом в кучку серебряных сиклей. Несколько монет откатились в сторону.

— Стой крепче, — пробормотал Пикси.

— Звиняй, — отозвался Флетчер, машинально подобрав ближайшую монетку и подбросив её на ладони. Выпала решка. Что-то с ней было странное, но что именно, следовало обдумать на трезвую голову. Он протянул сикль Пикси. — Держи.

— Спсибо, — сказал Пикси, спрятав монету в карман.

— Всё, выметайтесь, — заявил хозяин, закончив отсчитывать свою выручку. — У меня тут не гостиница.

Помахав на прощание Пикси и Харкиссу, Флетчер покорно поплёлся к камину. Непонятно каким чудом сразу попав домой, он рухнул на коврик и тут же заснул.

Утром, после пары доз антипохмельного зелья думалось гораздо лучше. Итак, Пикси сорвал крупный куш. Очень, очень интересная новость для старины Хмури. А ещё лучше было бы вспомнить, что же вчера показалось странным. После нескольких минут напряжённых раздумий Флетчер радостно щёлкнул пальцами. Монетка! Тот самый серебряный сикль, который он подобрал и подбросил на ладони!

Сикль был отчеканен в греческом отделении Гринготтса.

* * *

Рабочий день был давно закончен, и записка Хмури с требованием немедленно зайти поймала Саймона в трёх шагах от камина. Чертыхнувшись, он отправился обратно на второй этаж, перебирая в уме возможные причины вызова. Выходило, что таких причин не существовало. Кроме, конечно, какого-нибудь крупного происшествия, но о таком объявили бы во всеуслышание.

Увидев лицо Хмури, Саймон мысленно повторил ревизию последних нескольких дней, но ничего важного не обнаружил. Разве что его подчинённые отчебучили что-нибудь такое, о чём он сам ещё не знал.

— Клэнси, ты в Равенкло учился?

Вопрос был настолько неожиданным, что Саймон замешкался с ответом. Какого чёрта шефа заинтересовал его факультет? Неужели что-то случилось в Хогвартсе?

— Да. А что стряслось?

Вместо ответа Хмури поставил на стол думосбор.

— Посмотри внимательно. Слушать не обязательно, мне сейчас нужны твои глаза, а не уши.

Саймон послушно окунулся в голубоватое мерцание чужой памяти.

Выполнить приказ оказалось непросто: во внешности беседующих в полутёмном «отдельном кабинете» «Сандалий Гермеса» не было ничего примечательного, а вот в их разговоре... сердце сирены, это же надо до подобного додуматься! Тем не менее, он тщательно осмотрел помещение и постарался до мельчайших чёрточек изучить лица и одежду собеседников, благо, в воспоминании можно было подойти к ним вплотную. Хмури не уточнил, что его интересует, и Саймон старался уловить абсолютно все нюансы — кто знает, что окажется важным! Наверное, поэтому ему и удалось заметить, как черты лица того из собеседников, что выступал в роли заказчика, дрогнули, слегка размазались, как будто в телевизоре чуть-чуть сбилась резкость. Мужчина, кажется, и сам почувствовал неладное: внезапно перестал торговаться, швырнул на стол соблазнительно брякнувший мешочек, бросил, вставая: «Хорошо. Но помни о сроке!» и с почти неприличной торопливостью шагнул к выходу — кабинет был оснащён не только глушащими, но ещё и антиаппарационными чарами.

Метнувшись к двери, Саймон успел заглянуть в стремительно меняющееся лицо — и несколько секунд спустя «вынырнул» из думосбора совершенно ошеломлённый, с единственной мыслью: «Этого не может быть!»

— Ну? — мрачно поинтересовался Глава Аврората, и Саймон как-то сразу понял, что именно тот имеет в виду.

— Он же умер!

— Ага, значит, не привиделось, — удовлетворение в голосе Хмури было ощутимо разбавлено злостью. — Я вот так и подумал, что ты должен узнать.

Насчёт «должен» Саймон не был бы так категоричен — всё же с момента их последней встречи прошло около пяти лет. Но узнал, хотя за эти годы Бартемиус Крауч-младший стал гораздо меньше походить на тихого мальчика Барти, с которым Саймон пять лет проводил вечера в одной гостиной, и гораздо больше — на мистера Крауча-старшего, такого, каким увидел Главу Департамента ОМП юный выпускник Школы Авроров. Даже фанатичный блеск глаз был тот же, вот только подбородок подкачал — или это Оборотное зелье не до конца перестало действовать?

— Но... как это может быть вообще? Газеты — чёрт бы с ними, но наши-то сводки что, тоже врут?

— А Мерлин его знает, — мрачно отозвался Хмури, пряча думосбор в сейф. — Проверять надо. Вот ты этим и займёшься. Какие-нибудь идеи есть?

Саймон хотел было возмутиться — мысленно, конечно, — но внезапно понял, что одна идея у него как раз есть.

— А кто получил наследство Краучей?

— Сёстры Барти-старшего. Думаешь, они могут быть к этому как-то причастны?

— Нет. Просто я вспомнил, что Барти рассказывал об их эльфийке, Винни, кажется, или что-то в этом роде. Если он жив...

— ...то эльфийка должна считать истинным хозяином его, а не Гринграссов или Батлеров, не помню, кто там старшая, — кивнул Хмури. — Молодец, голова варит. Вот и поговори с ней. А ещё подумай, как бы Лестранжа копнуть.

— Какого Лестранжа? Они же сидят все трое!

— Отец братьев на свободе, он по тому делу даже свидетелем не проходил. Может, зря?

— Сидят... но ведь то, что Барти был в Азкабане — это факт, нет? И умер там... Прямо граф Монте-Кристо какой-то!

— Кто? — Хмури, уткнувшийся было в бумаги, удивлённо взглянул на подчинённого.

— Ну... — Саймон замялся, подбирая слова. — Книжка такая. Там узник один подземный ход прокопал случайно не на волю, а в соседнюю камеру — направлением ошибся. Ну и общался с соседом, а когда тот помер то с ним поменялся. Его труп в свою постель запихнул, а сам в мешок, и так сбежал, там трупы в море кидали. Он потом ещё клад нашёл, ну да это неважно... хотя, может, Барти тоже нашёл — вон как золотом швыряется!

— Клад... клад — Мерлин с ним, а вот труп... да нет, глупости, там же дементоры.

— Ну так тем более — они же слепые, им людей перепутать раз плюнуть!

— Клэнси, ты как экзамен по ЗОТИ сдал, если таких вещей не понимаешь? Перепутать могут, да, просто потому, что им без разницы, кем питаться, а вот живого за мёртвого принять... хотя, погоди... хм... Ладно, это я сам, а ты займись эльфийкой для начала. И помалкивай пока о том, кто нас интересует, все запросы — только через меня, а если что — говори, что интересуешься Краучами в рамках расследования злоупотреблений в ДОМП, Визенгамот ими всё ещё занимается. А то сам знаешь наши порядки — сын отцу, тот брату, тот свату... С хозяев эльфийки подписку о неразглашении первым делом возьми!

— Слушаюсь, сэр.

Только выйдя из кабинета Саймон сообразил, что так и не узнал, зачем этим негодяям сердце сирены. Впрочем, он не был уверен, что Хмури сам это знал.

* * *

Коменданту тюрьмы Азкабан Д. Брэдшо от Главы Аврората А. Хмури

Прошу представить полный список тех, кто посещал какие-либо помещения Азкабана, кроме служебных, с 01 января 1982 года по 01 января сего года. В списке прошу указать цели визита, с кем из заключённых посетитель общался непосредственно, и в каких условиях это общение происходило.

А. Хмури, 05.01.88 г.

Главе Аврората А. Хмури

На ваш запрос от 05.01.88 г. сообщаю:

За указанный период помещения Азкабана, в которых возможен непосредственный контакт с заключёнными, посетили:

1. Мистер Б.Д. Крауч и миссис П.Д. Крауч. Цель визита: свидание с сыном, заключённым блока LS Б.С. Краучем. Свидание проходило в камере, где содержался заключённый, во время свидания камера была заперта снаружи.

2. Мисс А.С. Боунс. Цель визита: допрос заключённого блока LS С.О. Блэка. Допрос проходил в камере блока L, где временно содержался заключённый, во время допроса дверь камеры была не заперта.

3. Мистер Р.Т. Скримджер. Цель визита: проверка условий содержания заключённых. В непосредственные контакты не вступал.

Д. Брэдшо, 07.01.88 г.

А. Хмури — А. Дамблдору:

Альбус, будь добр, выпиши нам разрешение на вскрытие захоронения миссис Крауч. В интересах следствия.

Аластор.

А. Дамблдор — А. Хмури:

Почему бы тебе не обратиться в Визенгамот с официальным запросом?

А. Д.

А. Хмури — А. Дамблдору:

Интересно, а я что делаю? Ты у нас Верховный Чародей или кто? Но мне не надо, чтобы об этом знала вся Великобритания. Запрос по форме я написал — основания, копии документов, всё как положено, отдам тебе при встрече лично в руки.

Аластор.

Постановление.

По запросу Главы Аврората А. Хмури разрешаю в интересах следствия произвести вскрытие захоронения Патриции Дженнифер Крауч.

Верховный Чародей Визенгамота Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, 11.01.88 г.

Протокол вскрытия захоронения Патриции Дженнифер Крауч

Вскрытие захоронения происходило 12 января 1988 г, начало в 07 часов 00 минут, окончание 07 часов 55 минут

Вскрытие производили: Глава Аврората А. Хмури, Старший аврор С. Клэнси

В качестве понятых присутствовали: Верховный чародей Визенгамота А. Дамблдор, профессор М. МакГонагалл.

Предварительный осмотр не выявил каких-либо признаков нарушения целостности захоронения.

После снятия надгробия и слоя земли показался гроб, который был извлечён из могилы и вскрыт. В гробу обнаружен набитый опилками мешок весом 110,3 фунта.

Никаких следов тела в гробу не обнаружено.

Главе Аврората А. Хмури, лично, секретно.

Отчёт о допросе домовой эльфийки Винки, официальная хозяйка миссис Л.Т. Гринграсс.

На вопрос о нынешнем хозяине Винки назвала миссис Гринграсс, но проявила некоторое беспокойство, что заставило меня продолжать расспросы. Предварительно по моей просьбе миссис Гринграсс приказала эльфийке говорить всю правду и только правду. На все вопросы, касающиеся местонахождения Б.С. Крауча, и вообще на все вопросы о нём, относящиеся к периоду за неделю до его смерти и до сего дня, следовала одинаковая реакция: Винки начинала биться головой об пол, ругать себя и умолять хозяйку не спрашивать её об этом. По словам миссис Гринграсс, подобное поведение домового эльфа скорее всего свидетельствует о том, что он не в состоянии выполнить приказ хозяина. В связи с опасениями за здоровье эльфийки расспросы на эту тему пришлось прекратить.

После того как Винки слегка успокоилась, я попросил её перечислить все места помимо дома Краучей и поместья Гринграссов, которые она посещала по собственной инициативе или по приказу хозяев с момента смерти Крауча-старшего. В числе таких мест было названо поместье около Оттертона. Вопрос о цели визитов туда вызвал прежнюю реакцию — битьё об пол и т. п.

В связи с вышеизложенным я попросил миссис Гринграсс приказать Винки находиться неотлучно в своём жилище и ни с кем не вступать в контакты вплоть до изменения приказа. С супругов Гринграсс взята подписка о неразглашении. Полный протокол допроса прилагается.

Старший аврор С. Клэнси

* * *

Брат был хмур и зол. Он старался не показывать, разумеется, скрытный-наш-гордый, но Джастин-то не совсем идиот, это Саймон, может, его за дурака держит.

Вот ждёшь его, не ужинаешь, потом суетишься вокруг: что тебе положить, мясо осталось со вчера, чай будешь?

Бегаешь-бегаешь, а видишь — он не отвечает. Не играет с тобой сегодня. Никаких там смешков и шуток или: «Сиди, я сам», или: «Что бы я без тебя делал, братишка» — ничего. И ты ещё и разговор ведёшь чуть ли не за двоих — Саймон никакой собеседник, хмыкает и всё.

Последний день каникул, прекрасно, да?

То, что у него работа на первом месте — это ладно, ревновать ты давно отучился, — но не настолько же! Ты же как кот, с тобой нужно иногда играть. Нет, в Хоге отлично, но с братом — совсем другое, с ним можно свалить с себя любую ответственность — а она тяжеленная, как школьная сумка — расправить плечи и просто улыбаться тихонько.

То есть обычно можно. А в этот раз... в этот раз с тобой говорят телевизор и радио, а брат приходит — и всё равно не с тобой.

Прие-ехал домой погостить, называется. Отдохнуть хотел — а тут братья шастают мрачнее тучи.

Нет, ты и сам с собой прекрасно общаешься, сам себе всё прекрасно рассказываешь и воспитываешь себя сам тоже прекрасно — «Иди спать!» — «Нет, ещё чуть-чуть!» — «Нет, сейчас». Потом всё равно не будешь спать, правда, потому что Саймон сегодня в ночь, но не в этом суть.

— Знаешь, старик, пойду-ка я спать если ты не против.

Джастин как размахивал вилкой, так и застыл с ней — хорошо, не уронил.

Он — спать. Джастин его весь вечер разговорить пытается, а он — спать. Задёрганный такой — и спать. Сейча-ас.

— Я против.

— Почему?

Ну надо же, осмысленно посмотреть соизволил, радость какая.

Джастин отложил вилку, поджал ноги под себя, вздохнул — а ну, где мысли-то и тон где решительный? О да, он как никогда решителен, он вышел на тропу войны. Чаю глотнуть — и всё, Саймону не отвертеться. Джастину обидно и Джастин зол — прежде всего на себя.

Брата нельзя расстраивать, брат и так с работой своей весь замотанный. Аврор. Всё на нём, ну да.

Дурак. Ну и пусть!

— Потому что ты о чём-то больно много думаешь. Молчишь весь вечер, я вокруг тебя чуть с бубном не пляшу, а ты смотришь сквозь меня — думаешь, приятно?

О-о-о, как удивлённо Саймон посмотрел. Он что, вправду думал, Джастин не замечает?

— Ты понимаешь, в чём дело...

«Нет, не понимаю!» уже почти произнеслось, но Джастин воспитывал себя хорошо и смог промолчать.

Хотел узнать — слушай.

— Тут за одними людьми проследить надо. Не самыми хорошими.

«Не самые хорошие люди» обычно швырялись Непростительными и когда-то... Джастин затряс головой — давай не думать, а? Точнее, нет, думай сколько влезет, только по делу.

— А в чём дело-то? Следилка не...

— Именно что «не». Они умные, опытные — просекут. И что тогда? А проследить надо.

И лоб потёр. Устал. Пойти бы к этому их Хмури и сказать, что нечего людей так загружать, не-че-го! А хотя Саймон сам же себя и грузит по большей части, тебе ли не знать. Так что давай, думай, кто его вытащит, как не ты. Следить. Проследить. Что, совсем ничего не знаешь, только и годен — мясо разогревать?

А если... Да нет, они бы сами что, не додумались?

— А вы о жучках...

— Ты о чём?

Саймон так посмотрел, что Джастин понял: не додумались, однозначно.

— Это техника такая. Маггловская. Ты его ставишь куда тебе надо, и он...

— Братишка, детективы я тоже в детстве читал.

Саймону определённо было весело, и Джастину захотелось уйти и не предлагать ничего больше вообще никогда. Но Джастин хорошо себя воспитывал, да, и брата любил, поэтому не ушёл, а ответил:

— Не хочешь слушать — не надо, а я тебе дело говорю!

Вышло обиженно, так что Саймон окончательно вынырнул из мыслей, головой замотал:

— Ну, прости. Но с чего ты взял, что это вообще сработает?

— А почему нет?

— А «да» почему?

— Да как же...

Джастин потряс головой, принялся объяснять — трудней всего объяснить очевидное:

— Смотри, ну, тут же щиты есть?

— Есть, сам знаешь.

— И колдуешь ты тут как надо.

— Ну да, но жучки-то твои тут куда...

— Ты слушай! Ты колдуешь, щиты стоят, а я полдня фильм смотрю! Работает же техника как миленькая, ничего ей от колдовства не делается — чего жучки-то не должны!

— Так, подожди, а в Хоге тогда почему?

— В Хоге магии много, там здание само волшебством пропитано, — а так-то! Где ты ещё столько магии видел, как в Хоге, а? — Джастин закашлялся.

Разошлись заполночь: безмерно удивлённый и осторожно — сработает ли? — довольный Саймон, Джастин — гордый донельзя. И брат у тебя на что-то годится, да, Сай? А потому что не надо молчать, самое мерзкое — молчать, запомнил бы уже, нет?

* * *

А. Хмури — С. Блэку

Сириус, ты не против вспомнить старое?

А. Хмури

С. Блэк — А. Хмури

Не против. А что, есть дело?

Сириус

А. Хмури — С. Блэку

Есть. Кое-кто тоже возжелал вспомнить старое и, судя по всему, настроен весьма решительно. Если готов поработать — приходи завтра в десять вечера к Саймону Клэнси, ты его должен помнить по Хогвартсу. Сможешь? Ингрейв, Миддл-роуд, 28. Он тебе всё расскажет.

А. Хмури

С. Блэк — А. Хмури

Буду непременно.

Сириус

* * *

Сириуса Блэка Саймон помнил неплохо: не замечать буйную компанию Мародёров в Хогвартсе сумел бы разве что слепой и глухой. Но близко знакомы они не были — Равенкло и Гриффиндор если и пересекались, то в основном на не самых популярных факультативах. Поэтому начать разговор Саймон решил в официальном тоне:

— Здравствуйте, мистер Блэк. Вас уже ввели в курс дела?

— В самых общих чертах. И давай без этого официоза, а? Не на приёме.

— Давай! — охотно согласился Саймон. — Кстати, речь пойдёт как раз о приёме. Через неделю Нарцисса Малфой празднует день рождения. Ты сможешь туда попасть?

— Приглашения мне не присылали. — Сириус откинулся на стуле, опасно балансируя на двух ножках, потом спохватился и сел нормально. — Но если заявлюсь — не выгонят, я ведь, как-никак, единственный наследник Блэков. А что, Малфои опять что-то мутят?

— Может, и Малфои, но пока нас интересует другой человек. — Саймон вытащил из футляра трость. — Узнаёшь?

— Кажется, Лестранж-старший с похожей ходил. Мода у них такая, лет уже двести как — глава рода должен трость таскать. У моего деда тоже есть.

— Угадал. Только не «ходил», а «ходит», и не похожей, а точно такой же. Авторская копия.

— Авторская? Так это новодел?

Саймон подумал, что сам бы он не смог с таким пренебрежением говорить о вещи ценою в свой годовой оклад.

— А что, новое — значит плохое?

— Да нет, почему? Просто глупо выдавать новую вещь за старую только ради того, чтобы какой-нибудь идиот не решил, что ты недостаточно крут.

— Ну, в любом случае нам повезло, что тросточка, как ты выражаешься, новодел. Проще было сделать копию. Сможешь подменить?

— Хм... — Сириус снова принялся раскачиваться на стуле. — Слушай, а зачем это вообще надо? Вы что, на неё какие-то следящие чары навесили? Так ведь Лестранж — лис тот ещё, наверняка проверяется.

— Не чары. Жучок. Такая штука маггловская...

Блэк выслушал, не перебивая, а потом задал несколько вопросов — на удивление дельных. Заметив недоумение собеседника, пояснил:

— Я же мотоцикл переделывал, чтобы он летал, там тоже пришлось в технику лезть, а то можно было такого накосячить!

— Вот-вот! — подхватил Саймон. — Если бы нас этому хоть чуточку учили... представляешь, ребята даже слово «электричество» не знали!

— Представляю, — хихикнул Блэк. — Я его сам узнал, когда с системой зажигания разобраться пытался. Так толком и не понял, что это такое, хотя пользоваться научился вроде, пришлось… кстати, а ваш жучок не на нём работает?

— На нём. Мы на батарейку заклинание пополнения наложили. Не стандартное, конечно, пришлось здорово повозиться, зато теперь она практически вечная. В общем-то, тоже риск, но есть надежда, что проверять они будут только на «следилки». В крайнем случае — заметит и снимет, но передатчик сколько-то всё равно проработает.

— А он вообще в магических поместьях работать будет? Приёмник, помнится, в Хогвартсе не работал.

— Ты проверял? — слегка удивился Саймон. От чистокровного мага он подобного не ожидал.

— Я — нет, а вот Лили как-то привозила, ей родители на день рождения подарили.

— Ясно. Да, в Хогвартсе не работает, а вот в Министерстве слышно, только плохо, помехи идут. И в поместьях пробовали — работает, даже почти без помех. Может, в Хоге специальные чары какие-то, чтобы студенты чего попало не таскали.

— Ну так и спросили бы у Дамблдора.

— Ага, конечно, так он нам всю схему защиты и выложит! Да и какая разница, мы всё равно не знаем, что у всех этих Малфоев-Лестранжей понавешано. Будем надеяться, что будет не хуже, чем в Министерстве.

— Ясно. А кстати, про саму-то тросточку вы узнали — как она зачарована? Неломаемость, нетеряемость…

—Это как раз неважно. Есть у нас в загашнике одна секретная разработка…

Лет восемьдесят назад некто Кристи, магглорождённый, знающий понятие «массовое производство», решил разработать способ дублировать весь комплекс магических свойств с одного предмета на другой — это значительно облегчило бы изготовление мётел да и любых других артефактов. То ли способностей у несостоявшегося новатора не хватило, то ли законы магии не позволяли по-другому, но получившееся заклинание работало совсем не так, как ему хотелось. Предметы должны были быть близки по форме и материалу, а главное, свойства не дублировались, а переносились с одного предмета на другой полностью. Не добившись толку, изобретатель решил продать заклинание Министерству. Там особого энтузиазма не проявили — требование общности формы и материала сводило на нет возможность использовать новинку в бою — но небольшую сумму всё же выплатили, взяв взамен подпись о неразглашении, после чего благополучно закинули разработку в архив. Лет десять назад один из работников группы технического обеспечения ДОМП, вспомнив дедушкин рассказ о курьёзе, нашёл заклинанию применение: переносить настройки на новые самопишущие перья взамен истёршихся. Ставить в известность начальство он не стал, решив, что и сам найдёт, чем занять освободившееся время, но его брат работает в Аврорате…

— Так что перенесёшь всё разом, — закончил рассказ Саймон. — Главное — выбрать время, когда этого никто не увидит.

Сириус пожал плечами:

— Возможность найду, главное — чтобы домовики не заметили, они ребята шустрые. Трансфигурировать трость, как я понял, нежелательно?

— Оригинал потом можешь уменьшить, а на эту лучше скрывающие чары наложи. Таскать, конечно, неудобно...

— Да ладно, справлюсь, — махнул рукой Сириус. — Слушай, услуга за услугу: научишь «вечные» батарейки делать?

— Научу, конечно, только зачем тебе?

— Ну, во-первых — интересно, а во-вторых, Гарри на Рождество машинку с радиоуправлением подарили, так она их жрёт — покупать не успеваю. А тебе не влетит, что аврорскими разработками разбрасываешься?

— Не влетит. Ты в наших операциях участвовать не обязан, так что имеешь право на компенсацию.

— Да прямо уж…

— Ну, кто другой чего покруче потребовал бы, ты ещё скромен…

Сириус хихикнул:

— Не-а, я нескромен. Потому что потребую.

— Денег? — Саймон почему-то почувствовал разочарование.

— Ну ты сказал! Нет! А вот послушать потом дадите?

Саймон кивнул, хотя был совсем не уверен, что начальство это одобрит. Но такую просьбу он понимал отлично — самому было чертовски интересно, что получится. Даже если в результате не удастся услышать ничего интересного.

Хотя лучше бы удалось.

* * *

Пожелание Блэка не вызвало у Хмури ни малейших возражений, скорее, наоборот. Кажется, он как раз довольно близко знал Сириуса, хотя Саймон так и не понял откуда.

— Пусть поработает, коли сам хочет. Ты только приглядывай, а то его заносит временами.

— В смысле?

— В прямом. Он, знаешь, артист, мастер импровизаций. Блестящих, кто спорит, вот только не забывал бы других в известность ставить. Хотя это ему уже таким боком вышло… надеюсь, теперь поостережётся.

Неделю спустя, сидя в заранее подготовленном убежище с наушниками на голове, Саймон понял, что имел в виду Хмури. Блэк играл роль блестяще, но так рискованно, что хотелось надавать ему пощёчин. Выгонят же к чёртям собачим, и весь план насмарку!

Не выгнали. В какой-то момент голос Блэка отдалился, а потом и вовсе исчез, хотя остальные по-прежнему слышались сквозь треск помех довольно чётко. Значит, подмена произошла. Значит теперь — только ждать…

Ждать пришлось долго, Саймон успел возненавидеть происходящее. Вся эта бесконечная жратва и разговоры ни о чём — как они это выдерживают?! Наконец господин Лестранж в изысканных выражениях распрощался с хозяином дома, ещё раз поздравив на прощание «прелестную хозяйку», и на словах «Поместье Лестранжей» звук оборвался — видимо, гость отбыл через камин. И прошло ещё десять бесконечных минут прежде чем браслет на левом запястье налился мягким жаром — знак, что Шон в своём убежище в четверти мили от замка Лестранжа поймал сигнал.

Неужели у них получилось?

Саймон стащил наушники, передал их напарнику — договорились, что слушать будут постоянно — и аппарировал. Возможность мгновенно перемещаться сильно затрудняла слежку, поэтому два из трёх имеющихся в их распоряжении приёмников установили вблизи жилищ основных подозреваемых, а третий, поменьше, упаковали на случай, если Лестранж любезно сообщит, куда собирается.

Блэк ждал в условленном месте. Ругаться Саймону уже не хотелось, но он всё же проворчал:

— Наглец ты, Блэк. Нельзя же так — провоцировать!

— Нельзя, — неожиданно согласился тот. — Но я как эти физиономии вижу — гадости сами с языка слетают. Да ничего, от меня примерно этого и ждали, веди я себя иначе — точно насторожились бы.

— Ладно, — махнул рукой Саймон. В конце концов, всё кончилось благополучно. — Расскажи хоть, как ты всё проделал. Я же только болтовню вашу слышал.

— Это не болтовня, а светские разговоры, достойные отпрысков древних фамилий, — наставительно сообщил Блэк. — А вообще-то, мне повезло — Лестранжа посадили рядом с моим гран-папа, так что я мог спокойно изображать почти почтительного внука, а под шумок всё и провернуть. Подошёл, поболтал с дедом, чтобы уж совсем никаких подозрений — палочку свою оставил, где сидел… а что в рукаве вторая была, посторонним знать не обязательно. Трость возле стула стояла, коснулся копией, заклинание наложил, благо, его можно невербально… кстати, там у Лестранжа явно что-то против воров поставлено, как только заклинание сработало — трость прямо рванулась из рук. Поставил рядом, наложил на старую невидимость, с новой быстренько снял — это, кстати, самый опасный момент был, могли заметить. Потом старую забрал, улучил момент — уменьшил и в карман сунул, а то уж больно неудобно таскать, того и гляди, заметят.

— Тебя послушать — так всё дело выеденного яйца не стоит.

— В общем-то да, я думал, сложнее будет. Самое противное было трость эту таскать — я, конечно, её в руке не держал, заклинанием приклеил, но всё равно мешает. Ладно, что теперь?

— Теперь начинается нормальная будничная работа — будем нудно слушать, в надежде услышать что-нибудь любопытное. Ты, кажется, поучаствовать хотел? В выходные сможешь?

— В эти? — Сириус на несколько секунд задумался, что-то прикидывая. — Смогу.

— Тогда зайди завтра вечером ко мне, покажу, как с аппаратурой обращаться. В аврорате тебе лишний раз светиться ни к чему.

* * *

Бродяга устроился у входа в небольшой грот, как нельзя лучше подходящий для дела, и блаженно расслабился, прищурившись на выглянувшее солнце. Казёнными наушниками он не пользовался, купил себе другие, с проводом подлиннее. День начинался удивительно хорошо: Саймон попросил подменить его на пару часов, а что может быть лучше, чем на время вырваться из душного города на природу? Свежий ветер, приносящий столько интересных для собачьего носа запахов, подтаявший местами снег — после нескольких лет в заточении такие мелочи начинаешь ценить особенно сильно…

Рядом раздался хлопок. Пёс насторожил уши. Хлопнула дверь — как будто совсем рядом, но на самом деле — в четверти мили от этого места, в старинном замке Лестранжей. Слышимость сегодня была на удивление хорошая, да и собачьи уши гораздо успешнее человеческих отсеивали посторонние шумы.

— Я понял и всё сделаю. Но начну с Хогсмида! — резко прозвучал чей-то молодой голос.

— Не лучшее место для создания паники, — ответил второй голос, который Сириус узнал. Лестранж.

— Как раз лучшее! Это символ, символ для этих зажравшихся мещан, которым нет дела до Лорда! Удар надо нанести там!

— Ладно, поступай как знаешь. Но быстро. И обязательно потом — на Диагон-аллею.

— Хорошо.

Дверь снова хлопнула. Кто-то тяжело вздохнул.

— Он становится совсем неуправляемым…

— Ничего, осталось потерпеть всего две недели. Потом его можно будет услать на поиски Тёмного Лорда, мы и без него обойдёмся. Пусть развлекается на пару с Беллой.

— Место выбрано?

— Да, небольшой каменистый островок, ближайшая точка. Насколько было бы проще, если бы ритуал не был привязан к солнцу!

— Проще, но что есть, то есть. Отвлечь авроров мальчишка сумеет. С Макнейром уже говорил?

— Рано. Две недели — слишком большой срок. Я с ним свяжусь за три дня до ритуала.

— Абраксас, ты уверен, что он справится за такой короткий срок? И что он захочет?

— Справится. И захочет. Я много чего о нём знаю. А теперь извини, мне пора.

Сириус превратился в человека и тихо присвистнул. Затеяли они что-то серьёзное. Две недели… две недели… весеннее равноденствие! И какой-то ритуал, привязанный к солнцу, где-то на островке — ближайшей точке — к чему? Чёрт… Аластору надо было доложить срочно.

Саймон появился через полчаса, и Блэк со всех ног бросился в Министерство. Хмури, слушая его рассказ, мрачнел всё больше и больше.

— Молодой голос — это Барти Крауч, — сказал он.

— Младший? Он же умер несколько лет назад! — опешил Сириус.

— Оказалось, что не он там умер. Ладно, это сейчас неважно. Ясно, что Малфой с Лестранжем затеяли какой-то ритуал, хотят отвлечь авроров, а потом ещё что-то устроить с помощью Макнейра. А отвлекать будет Барти, устроив заварушку в Хогсмиде…

— Я помогу его поймать, когда он появится в Хогсмиде. Если появится, — заявил Блэк.

— Так я тебя и пустил! Ты не аврор.

— А для этого не надо быть аврором. Есть у меня один секрет…

— Не темни.

— Карта. Он же наверняка будет в мантии-невидимке, или под Дезиллюминационным, или вообще под Обороткой. Как вы его ловить собираетесь? А на карте всё видно будет.

Блэк с трудом удержался от смешка — Хмури был так ошарашен, что оба глаза, живой и магический, стали чуть ли не одного размера.

— Карта Хогсмида? На которой мы увидим Барти, когда он появится, даже если он будет невидим или под Обороткой? А ты не врёшь?

— Не вру. Мы одну такую ещё в школе сделали. За две недели успею и для Хогсмида нарисовать.

— Хм… ладно, на это согласен. Если у тебя всё, то свободен.

Сириус, насвистывая, вышел из кабинета. Карту для операции он сделает, Ремус поможет. И даже не одну. А потом... может, всё-таки осуществить то, о чём они с Джеймсом мечтали когда-то? Открыть свою фирму, делать такие карты для всех желающих, а потом и что-нибудь новое придумать? Лунатика привлечь, а может, и кого-нибудь из нынешних сослуживцев. В Отделе Тайн ребята умные.

_________________________________

* Полный текст Декрета «Об упорядочивании судебной системы» можно увидеть в разделе «Уголок бюрократа».

Он аппарировал на задворки Визжащей Хижины и досадливо поморщился, когда под ногами хрустнул снег. Здесь, в Шотландии, зима была ещё в самом разгаре. Возможно, так даже лучше — если бы можно было задержать весну во всей Британии, чтобы она приветствовала своим сияющим великолепием возвращение Лорда… Барти аккуратно расправил на себе мантию-невидимку и направился к «Трём Мётлам».

Он почти с ненавистью смотрел на аккуратную ухоженную улицу, сверкающие белизной дома, беззаботно играющих детей и двух старух, что-то оживлённо обсуждающих у калитки. Как они смеют? Как они могут вести себя так, будто всё в порядке? Ничего, скоро, уже совсем скоро они вспомнят… Жаль, что равноденствие выпало на будний день — будь в Хогсмиде школьники, напоминание получилось бы куда более впечатляющим!

Он снова прокрутил в памяти детали сто раз обдуманного плана: поджечь «Три Мётлы», потом ещё можно убить кого-нибудь — любого, кто попадётся под руку, потом выпустить Знак и тут же аппарировать на Диагон-аллею. А там — Фортескью, Олливандер, мадам Малкин…

Оставив позади играющих детей, он остановился посреди улицы и мысленно произнёс: «Хоменум Ревелио». Чудесно — в радиусе двадцати футов никого, ещё через двадцать надо будет повторить. Пришлось дожидаться, пока какой-то пьянчуга — успел же набраться с утра! — пошатываясь, пройдёт в сторону «Кабаньей Головы».

Подойдя к «Трём Мётлам», Барти заглянул в окно. Всё складывалось как нельзя лучше — несколько пожилых дам сидели за столиками. Ни у одной из них не было шанса выбраться из огня, особенно если как следует заблокировать дверь. Потемневшее от времени дерево на мгновение блеснуло, вбирая в себя магию запирающего заклинания.

Барти уже поднял палочку, чтобы поджечь уютную старую таверну, один из символов Хогсмида, когда у него за спиной раздался хлопок аппарации. Сразу за ним — ещё несколько с разных сторон. А в следующую секунду он с ужасом ощутил, как сползает с плеч мантия-невидимка. Резко обернувшись, Барти увидел несколько человек в аврорских мантиях, направивших на него палочки.

— Редукто! — выкрикнул он, согнувшись почти пополам. Попытка аппарировать не удалась — разумеется, раз уж здесь появились авроры, то в первую очередь они поставили антиаппарационный барьер. Поднявшаяся в воздух смесь грязи и снега мешала увидеть, скольких он вывел из строя, но, судя по единственному стону, сюда прислали не новичков. Проклятье, неужели кто-то предал? Но времени на раздумья не было, сейчас они придут в себя, и тогда… Барти поспешно взмахнул палочкой, на бегу накладывая на себя Дезиллюминационное Заклятие, и, прижимаясь к изгородям, со всех ног припустил к окраине Хогсмида — где-то же этот проклятый барьер должен кончиться?!

Что-то тяжёлое со всего размаху ударило по спине, опрокинуло на землю, вжало лицом в холодный грязный снег…

— Фините Инкантатем! — прозвучало над самым ухом. — Инкарцеро!

Почти сразу раздался топот нескольких пар бегущих ног.

— Чуть не ушёл, гадёныш! Ещё немного — и даже твоя карта не помогла бы, — пробасил кто-то.

— Блэк, а ты-то без неё как справился? — спросил второй голос, повыше.

— Секрет фирмы! Вы там все целы? Грохнуло знатно.

— Я не зря ловцом играл, успел, — самодовольно усмехнулся ещё кто-то. — Джейка только зацепило слегка, ну да ничего, до свадьбы заживёт. Ладно, поднимаем этого…

Чьи-то грубые руки ухватили за плечи, подняли на ноги… Барти стиснул зубы, чтобы не закричать — они все смеялись над ним! Даже яркое солнце, казалось, щурилось презрительно — а чего ещё заслуживал дурак, проваливший даже такое несложное дело? Мерлин… Господи… кто-нибудь — пусть это никому не помешает, пусть всё пойдёт так, как планировалось! Он никогда не простит себе, если из-за его оплошности Лорд не вернётся!

* * *

Саймон прикусил губу, чтобы унять лихорадочную дрожь. Скоро, совсем скоро всё закончится. Наверное. Последние две недели отдел трясло. Изучив с лупой каждый дюйм карты, решили, что вероятных точек три. Хмури, немного подумав, предположил, что, учитывая личности заговорщиков, суть замысла — каким-то образом вытащить из Азкабана родственников.

— Придётся дробить силы, — с досадой сказал он. — Надо прикрывать Хогсмид и Диагон-аллею на всякий случай, послать группу в Азкабан, ещё одну — на материк рядом с тюрьмой, да пару наблюдателей в две другие точки. А мы так и не выяснили, что затеяли эти типы, сколько их будет… только бы не слишком много!

Смысл участия Макнейра, как и ожидалось, стал понятен за три дня до равноденствия. Империус на нескольких сотрудниках отдела транспорта, заместителе мадам Боунс, даже на секретаре Скримджера. Следующим шагом после освобождения заключённых, видимо, должен был стать министерский переворот. Как мило.

Рядом нервно зевнул Реджи Сельвин. Было известно, что ритуал привязан к солнцу, а значит будет проводится скорее всего или на рассвете, или в полдень. Поэтому восемь авроров ещё затемно отправились на мыс в полумиле от островка, где ожидалось появление заговорщиков. Сам Хмури, тряхнув стариной, вышел в поле. Укрывшись под Дезиллюминационными чарами, он парил на метле над островком. Остальным было приказано ждать сигнала. Тоска… самая скучная часть аврорской работы — сидеть в засаде. Особенно на продуваемом всеми ветрами морском берегу, где только чары не давали замёрзнуть до потери способности двигаться и колдовать.

Час назад к ним присоединились ещё четверо. Макнейра взяли утром на входе в Министерство и сразу допросили — запираться он не стал, тут же выложил и состав «группы поддержки», и условный сигнал, так что дальнейшее много времени не заняло. С околдованных, естественно, сняли Империус. Оставалось самое главное — чтобы шеф оказался прав. Министр и так с большой неохотой согласился, что надо брать быка за рога и ловить на горячем. Неизвестно, как всё обернётся, если нужную точку всё-таки не угадали или что-то пойдёт не так!

Незадолго до полудня стало ясно, что с местом не ошиблись. С берега не было видно, появились ли на островке люди, но всполохи в небе не заметил бы только слепой. Красное, через пять минут оранжевое, потом жёлтое…

— Ну чего он ждёт? — с досадой пробормотал Реджи.

Наконец-то! Изящная серебристая белка — новички-авроры всегда тихо фыркали в кулак, узнав, какой Патронус у знаменитого Грозного Глаза — грациозно скакнула с неба на землю и рассеялась, напоследок мазнув хвостом по песку. Дальше надо было действовать очень слаженно, аппарируя по очереди, и не на сам островок, прикрытый всеми возможными барьерами против магических перемещений, а на торчащий в пяти футах от его берега валун. Порядок расписали заранее, и Саймону выпал один из последних номеров.

Когда он перепрыгнул с камня на островок, там уже вовсю кипел бой. Всего семеро против двенадцати — но эти семеро не останавливались ни перед чем, терять им было нечего. Саймон едва успел пригнуться, уворачиваясь от жутко свистящего багрового шара — о таком заклинании он даже не слышал. Сзади послышался стон.

— Ступефай! — крикнул Саймон, направив палочку на Малфоя, единственного из заговорщиков, кого он узнал.

Реакция у старика оказалась на зависть — он увернулся непринуждённо, словно и не битва была вокруг, а светский раут. Но здесь был не приём и даже не честная дуэль. В бою не до соблюдения дуэльного кодекса, поэтому Клэнси, услышав крик Арчера: «Саймон, три-один!», сразу понял, что тот имел в виду. Стандартный аврорский приём для захвата преступника сработал и в этот раз. Клэнси выпустил серию из трёх сногсшибателей, чтобы развернуть уклонявшегося от них Малфоя спиной к напарнику, а тот, выждав необходимую паузу, метким заклинанием отправил противника в нокаут.

— Как всегда, безукоризненно, — ухмыльнулся Арчер и тут же упал, сам получив заклинанием в спину.

Тем временем заговорщики перешли в наступление, пытаясь смести авроров с островка. Их яростный натиск поначалу принёс успех: Броклхёрст вскоре корчился на песке рядом с Арчером, у Стейнбека от правой руки остался только обугленный обрубок. Преступники, понимая, чем им грозит поражение, не стеснялись использовать самые смертоносные проклятия. А аврорам требовалось брать их живыми.

Но Хмури был слишком опытным бойцом, чтобы вот так просто поддаться напору численно уступающего противника. Быстро оценив ситуацию, он рявкнул во всё горло:

— Броуди, Смит и Лаваль — налево, Перкинс, Сельвин, Хопкирк, Браун — держите позицию!

Не услышав своего имени, Саймон посмотрел на Хмури. Тот левой рукой описал в воздухе восьмёрку. Клэнси понимающе кивнул. Пока остальные авроры, уже стоя в полосе прибоя, из последних сил сдерживали атаку противника, они с шефом сместились правее и вскоре оказались за спинами заговорщиков. Те слишком увлеклись атакой, за что немедленно и поплатились. Слаженно, словно на тренировке, Хмури и Клэнси прицелились и одновременно произнесли заклинания. Один из заговорщиков упал головой на камень, из-под распростёртого тела потекла тёмная струйка крови. Второму больше повезло с приземлением, но он тоже надолго выбыл из боя. Уцелевшие растерянно попятились и стали прекрасной мишенью для остальных авроров.

Вскоре сопротивление заговорщиков было окончательно сломлено. Четверо ещё сопротивлявшихся один за другим рухнули на мокрый песок. Их тут же связали и забрали палочки. Саймон кинул взгляд на часы, проверяя, идут ли – опять забыл снять перед боем. Часы, подарок отца на окончание Хогвартса, шли как ни в чём не бывало. Всего шесть минут прошло, надо же!

Хмури подошёл к тому заговорщику, у которого была разбита голова, перевернул на спину и пощупал пульс.

— Это Крэбб. Мёртв, — вздохнул он. — Давайте, забираем остальных — и в Министерство.

— Подождите! — раздался резкий крик.

Обернувшись, Саймон увидел побелевшего Реджи, который стоял рядом с кругом из высоких, по пояс, камней, явно расставленных человеческой рукой, и пристально вглядывался в нарисованные на них руны.

— Ритуал надо завершить!

— Что?

— Ритуал надо завершить! — ещё раз повторил Сельвин с истеричной ноткой в голосе. — Они создали портал, из нашего мира в иной. Если оставить всё как есть — портал скоро откроется, а с той стороны такое может вылезти!

— Уверен? — озабоченно спросил Хмури, подойдя поближе к кругу.

— Вот эта комбинация. — Реджи ткнул пальцем в углубление центрального камня, где белели затейливо выписанные руны. — Я знаю, что говорю!

— А сам закончить ритуал сможешь?

— Без описания? Нет!

— Сколько у нас времени?

— Как только солнце коснётся первой руны, портал откроется! — Голос Сельвина звучал уже откровенно панически. Хмури бросил взгляд на руны. У них оставалось минут десять, от силы двенадцать.

— Их было семеро, так? — Хмури поджал губы и взмахнул палочкой, снимая барьеры. — Сельвин, Броуди, Лаваль, Смит, Перкинс и Клэнси — останетесь! Браун, Хопкирк — забирайте раненых и в Мунго!

Малфою, по наблюдениям Хмури руководившему ритуалом, с помощью пары заклинаний вернули способность говорить, но дождались только ехидного смешка. Время стремительно таяло.

— О том, что будет дальше, не распространяйтесь особо! — резко приказал Аластор. Ткнул палочкой в Малфоя:

— Империо! Говори коротко, для чего предназначен портал?

Малфой то ли зарычал, то ли застонал, пытаясь сбросить Проклятие Подвластия, но не сумел. Прохрипел тускло:

— Для отправки дементоров в их мир.

— Зачем?

— Награда. Они обещали выпустить заключённых.

— Закрыть портал можно? Как?

— Да. Смыть руны со всех камней человеческой кровью.

— Это сколько же крови-то надо?! — ахнул Лаваль. Смит покосился на труп Крэбба. Хмури мрачно покачал головой — кровь мертвеца для таких вещей не годилась.

— Что будет, если завершить ритуал?

— Односторонний портал. Дементоры уйдут.

— Шеф — жарко выдохнул внимательно слушавший Реджи. — Это же... Это же шанс! Вы же сами говорили!..

Хмури закусил губу. Шанс, да. Дементоры – неубиваемые полуразумные существа, ужас, связанный только сомнительными договорённостями и собственной выгодой... обоюдной выгодой! Министерство – даже Скримджер, чего уж себя обманывать! – ещё сто лет не решиться от них избавиться. К тому же сердце сирены и Мерлин знает, что ещё... а чтобы закрыть сейчас портал потребуется чёртова уйма живой крови, хоть этих идиотов режь на их же камнях... проклятье, некогда раздумывать!

— Встань у круга. Будешь говорить, что надо делать для завершения ритуала, — резко приказал он Малфою. Перкинс открыл было рот, но наткнулся на яростный взгляд Сельвина и промолчал. Остальные, кажется, были не против. Каждый из них в аврорской школе имел дело с дементорами и вряд ли у кого-то остались приятные воспоминания от этих уроков.

Малфой сделал несколько деревянных шагов и остановился у ближайшего камня.

— Начинай!

— Встаньте в круг. По одному человеку на камень. Замкните цепь.

— Клэнси, встанешь рядом и будешь делать как я, — скомандовал Сельвин, прежде чем Саймон успел спросить, что значит «замкнуть цепь». — Берёшь со своего камня нож, режешь палец и говоришь: «Сангуине интер се Коннекси!»

— Сангуине интер се Коннекси! — послушно произнёс Саймон, полоснув по пальцу бритвенно-острым, покрытым рунами лезвием. По рукам и ногам разлилось приятное тепло, а с кончиков пальцев сорвалось голубоватое свечение. Когда все семеро участников ритуала произнесли это заклинание, в паре футов над камнями повис мерцающий круг.

— Дальше! — отрывисто бросил Хмури.

— Каждый активирует руны на своём камне. Заклинание Баратро Доно. Очерёдность против солнца.

— Я начну. Клэнси, ты следующий, — быстро сказал Реджи, направляя палочку на стоящий перед ним камень. — Баратро Доно!

Камень вспыхнул красным.

— Баратро Доно! — прошептал Саймон. Оранжевое сияние слилось с красным.

— Баратро Доно!

Жёлтый.

Зелёный.

Голубой.

Синий.

Фиолетовый.

Едва отзвучало последнее заклинание, луч солнца коснулся рун на центральном камне и будто, пройдя сквозь призму, рассыпался на тысячи разноцветных лучей, сливаясь с сиянием Круга.

— Успели! — едва слышно выдохнул Реджи.

А потом…

Играющий всеми цветами радуги свет потускнел, превратившись в противное грязно-серое марево. Земля дрогнула, камни круга опрокинулись, а центральный и вовсе исчез. На его месте появился провал, из которого дохнуло ледяным холодом. Серое марево сгустилось вокруг него и начало разрастаться, туманным туннелем вытягиваясь в сторону Азкабана. Несколько минут — или часов? — не происходило ничего. Затем в дальнем конце туннеля среди серого начали появляться чёрные точки, двигающиеся по направлению к островку.

— Дементоры! — ахнул кто-то. Взметнулись шесть палочек.

— Не сметь! — рявкнул Хмури таким голосом, что ни у кого не возникло даже мысли ослушаться. Все семеро застыли, стиснув зубы, опустив руки с палочками.

Точки разрастались, приближаясь, и Саймон непроизвольно попятился, остановившись только, когда в ботинки попала вода. Краем глаза он заметил, что Малфой, привязанный к месту Империусом, упал на колени, обхватив голову руками.

Медленно, один за другим дементоры подходили к провалу и исчезали.

Когда Саймону уже казалось, что ещё секунда — и он умрёт от этого адского холода, всё закончилось. Серое марево исчезло, нежаркое весеннее солнышко обожгло почти по-летнему, даже трещины в земле не осталось.

— Идиоты! — сплюнул Сельвин. — Надо же было до такого додуматься!

Хмури мрачно кивнул. Заговорщики ходили по лезвию ножа — пойди что не так, вряд ли они стали бы жертвовать жизнью, запечатывая портал. И тогда в мир могло проникнуть такое, что дементоры показались бы милыми, приятными существами. А продлись бой на десять минут дольше... или подвернись тот камень под затылок Малфою, а не Крэббу... проклятье, прав был Руфус, нельзя так рисковать! И ведь видел, чем они занимаются! Видел, да не понял. Круг – вещь довольно распространённая, особенно в тёмной магии, кто же знал, что этим идиотам в башку такое стукнет!

— Молодец, Реджи, быстро соображаешь, — проговорил он с чувством. — Как удачно, что я тебя сюда взял.

— Спасибо, — усмехнулся Сельвин. — А надо бы ещё быстрее. Оставить Хопкирка, а не Клэнси.

— Это почему? — вскинулся Саймон.

— Он, в отличие от тебя, с основами ритуалов знаком. Если бы у нас что-то не вышло…

— Хватит об этом! — отрезал Хмури. — Всё у нас вышло. Лаваль, Броуди, доставите пленных в Министерство. Остальные сюда, отправляемся в Азкабан.

Через несколько секунд превращённый в портключ булыжник перенёс их на причал, откуда отплывали лодки к Азкабану. Там уже ждал Годфри Мун, старый друг и ближайший помощник Хмури.

— Как всё прошло?

— Сперва — просто замечательно. Эти твари дементоры собирались открыть камеры, но мы успели их отогнать почти сразу. Но вот куда они потом делись... Ребята с ног сбиваются, проверяя охранные чары.

— В мир иной, — мрачно ответил Хмури. — Причём не в переносном смысле.

— Твою мать! И что мы теперь делать будем?

— Придумаем. Весь мир без дементоров обходится, а мы чем хуже?

— Тоже верно. Ладно, я в Министерство, двадцати охранников на такую махину маловато.

— Подожди. Заключённые-то все на месте?

Мун нахмурился.

— Почти. Дементоры три камеры успели отпереть. В блоке LS. И палочки им передали. Одного мы загнали на место, а двоих пришлось… — Он со странным выражением лица посмотрел на Реджи.

— Арчибальд? — с каменным лицом спросил Сельвин.

— Да. И Долохов.

— Иди домой, Реджи, — сочувственно произнёс Хмури. — Ты на сегодня своё уже отработал.

Сельвин коротко кивнул и, не попрощавшись, аппарировал. Саймон поёжился. Они с Реджи никогда не были друзьями и вне службы не общались, но он видел, что чистокровному магу, слизеринцу и брату Пожирателя Смерти в аврорате приходится всё время кому-то что-то доказывать. Даже чаще, чем ему самому, сыну магглов. И даже то, что случилось сегодня, это не изменит. Или всё-таки?

* * *

«Ежедневный пророк» от 21.03.1988 г., утренний выпуск

Вчера силами Министерства была предотвращена попытка организации массового побега из Азкабана. По предварительным данным, в ходе операции погибло несколько заключённых блока LS и их пособников. Четверо авроров получили травмы и госпитализированы в больницу св. Мунго. По сообщению пресс-службы Министерства Магии, заговорщики планировали также захват Министерства, но благодаря профессиональным действиям сотрудников ДОМП преступники были обезврежены до того как успели причинить какой-либо ущерб. Практически все участники заговора арестованы. Пострадавших среди работников Министерства нет.

* * *

«Ежедневный пророк» от 21.03.1988 г., вечерний выпуск

Из информированных источников, близких к ДОМП, нам удалось узнать, что в ходе вчерашней операции исчезли все дементоры — стражи Азкабана. Если это соответствует истине, то веками сложившийся порядок обеспечения безопасности может в одночасье рухнуть. Сумеет ли департамент Охраны магического правопорядка в таких условиях выполнить свою основную функцию — обеспечить безопасность мирных граждан? Министр Скримджер и глава ДОМП мадам Боунс пока хранят молчание.

* * *

Скримджер сумрачно смотрел на рассаживающихся за столом подчинённых. Сейчас — вот именно в этот момент — он почти понимал Крауча, который воспользовался первым же предлогом, чтобы отправить Хмури куда подальше. Во всяком случае, подальше от оперативной работы. Впрочем, он сам виноват — дал себя уговорить. А ведь можно было решить всё иначе. Например, дать заговорщикам понять, что они раскрыты, и посоветовать не дёргаться. И все были бы довольны. А вот теперь — что? Куча арестованных, при том, что времена вроде как мирные и ничего не случилось... и поди теперь докажи, что именно поэтому и не случилось! Одного этого хватило бы для головной боли... хватило бы. Вот верно говорят: нет худа без добра. На фоне истории с исчезновением дементоров остальное выглядит рутиной. Это же надо было умудриться заварить такую кашу!

В результате взбудораженные волшебники только что пикетов под окнами Министерства не устраивают — в лучших маггловских традициях, — и даже карманные писаки из «Пророка» позволяют себе «выражать обеспокоенность»...

«Всё же должность накладывает отпечаток, — мысленно вздохнул Скримджер. — На самом деле Аластор заслуживает награду, и его ребята тоже. И я им, тролль меня раздери, завидую. Несмотря даже на то, что если успокоить людей не удастся, козлами отпущения станут именно они. Но для части волшебников они в любом случае герои. А мне в любом случае расхлёбывать. Вот только Министр для того и существует, чтобы расхлёбывать... или, изящно выражаясь, решать политические проблемы, рвался сюда — работай. Если всё сделать с умом...».

— Думаю, все уже в курсе произошедшего, — спокойно заговорил он. — Но всё же будет лучше повторить. Хмури, будь любезен. Кратко.

— Всё началось с информации греческих коллег... — начал тот. Скримджер слушал доклад Главы Аврората почти с удовольствием. Да, говорил тот вещи неприятные — зато как говорил! Чётко, ясно, вроде бы ничего не скрывая — и в то же время не упомянув ни одной лишней детали. Всё же опыт — великое дело. Он и сам далеко не мальчик, но у бывшего начальника до сих пор есть чему поучиться.

— Как видите, угроза переворота была вполне реальной, а заговорщики не собирались останавливаться ни перед чем, — закончил Хмури. — Жертв нам избежать не удалось, но, к счастью, это жертвы среди нападавших, а не мирных граждан. Руководителей удалось взять живьём.

Скримджер заметил, что последнее обстоятельство Хмури к «счастливым» не отнёс. И был прав. Хотя неизвестно ещё, что хуже. Ну какой фестрал укусил за задницу этих, тролль их раздери, патриархов?! О судьбе детишек раньше надо было заботиться — когда те радостно кинулись в услужение к самозваному Лорду. Впрочем, судя по последним событиям, родители недалеко от них ушли — просто раньше хватало ума не высовываться.

— Итак, мы имеем две проблемы, — подвёл он итог, — арестованные заговорщики и исчезнувшие дементоры. Начнём с первой. Мадам Боунс, ваши соображения?

В неслужебной обстановке они были на «ты», но на совещаниях — даже таких, в узком кругу — Скримджер предпочитал официальный стиль общения.

— Всё арестованные взяты на месте преступления, — спокойно ответила Амелия. — Экспертиза на наличие ментального воздействия проведена немедленно после задержания и ничего существенного не показала. Часть арестованных уже дала показания, в том числе и в форме воспоминаний. Кроме того, имеются несколько записей разговоров, сделанных с помощью маггловской техники — я, правда, думаю, что их не стоит использовать в качестве доказательств, прецеденты по понятным причинам отсутствуют. Но и без них, полагаю, у нас достаточно материалов для открытого процесса.

— Вы уверены, что он необходим? — Скримджер знал её мнение и был с ним согласен, но счёл нужным уточнить для остальных.

— Думаю, да. Руководители мятежа — люди заметные, любая попытка избежать огласки приведёт к обратному результату. Мы должны показать всем, что они осуждены законно.

— Мистер Дамблдор?

— Полагаю, — Верховный Чародей Визенгамота поправил очки, — что мадам Боунс права. Если доказательства вины арестованных настолько веские — а я склонен доверять её опыту, — то открытый процесс будет лучшим выходом. Впрочем, впоследствии Визенгамот сможет, если это будет сочтено необходимым, проявить милосердие к некоторым обвиняемым из уважения к их почтенному возрасту.

Скримджер мысленно усмехнулся — если ему не изменяла память, самый старший из заговорщиков был лет на двадцать моложе самого Дамблдора.

— Если эти господа проявят благоразумие — почему бы и нет, — согласился он. — И... где содержатся арестованные?

— В Азкабане, — буркнул Хмури. — У меня сейчас недостаточно людей чтобы каждой сволочи отдельные апартаменты предоставлять. Ничего, переживут — без дементоров-то.

— Переживут, несомненно. Но, — Скримджер глянул на сидевшего в конце стола коменданта Азкабана, который с самого начала совещания старался прикинуться особо затейливым украшением кресла, — мистер Брэдшо, извольте озаботиться тем, чтобы в зале суда подсудимые выглядели... прилично. Хорошее питание, чистое бельё, что там ещё... прогулки, в конце концов.

Комендант часто закивал. Выглядел он жалко, прекрасно понимая, что и за давнюю историю с Краучами, и за свежий сговор преступников со стражами Азкабана отвечать ему. Впрочем, поднимать сейчас этот вопрос Скримджер не собирался: момент для смены коменданта был явно неподходящий.

— И это подводит нас ко второму пункту сегодняшней повестки. — Скримджер перевёл взгляд с Брэдшо на Хмури и обратно. — Как все понимают, мы не можем себе позволить постоянно держать половину Аврората на охране заключённых. Мистер Брэдшо, насколько мне известно, до сих пор из магических средств в Азкабане применялась только антиаппарационная защита и бытовые заклинания гигиенического характера?

— Внутри тюрьмы — да, — снова закивал тот. — Не считая, конечно, укрепляющих заклинаний, использованных при постройке — устроить там подкоп или продолбить стену не получится, решётку сломать — тоже. Остров, разумеется, защищён от несанкционированного проникновения...

— Мы сейчас не об этом, — оборвал его министр. — Палочек у заключённых нет, но есть ещё такая вещь, как стихийная магия. Насколько я понимаю, прежде она блокировалась воздействием дементоров — у заключённых просто не возникало желания выйти на свободу. Что теперь?

— Сейчас мои ребята патрулируют коридоры и постоянно проверяют сохранность защитных заклинаний, — пояснил Хмури. — Но ты верно сказал — долго так продолжаться не может. Надо или специальных людей готовить, или ещё что-то придумывать.

Скримджер слегка поморщился:

— Людей готовить в любом случае придётся. А вот сколько... Мистер Эркейн, есть какие-то соображения?

Начальник Отдела Тайн кивнул:

— Некоторые есть. Но пока я бы предпочёл их не озвучивать. Есть несколько разработок, но их все надо доводить до ума.

— Хорошо. Но поторопитесь. И последнее: общественное мнение. Мисс Уолдром, какие будут соображения?

— Я думаю, не следует уточнять, в результате чьих именно действий исчезли дементоры, — негромко начала Синтия. — В разговорах, особенно в тех, что могут попасть в прессу, делать упор на то, что ситуация под контролем и окончательное решение скоро будет найдено. И непременно сделать достоянием гласности историю с Краучами — как доказательство, что дементоры в качестве охраны вовсе не так надежны, как все привыкли думать.

— Сообщить о ней прессе? — уточнил Скримджер.

— Нет-нет, ни в коем случае! Никаких официальных сообщений на эту тему, напротив.

Министр понимающе кивнул. Пресс-секретарь знала своё дело.

— Значит, официально задержанным будут предъявлены обвинения в организации побега особо опасных преступников и попытке захвата Министерства? — вежливо уточнил Дамблдор.

Скримджер взглядом переадресовал вопрос мадам Боунс. Та кивнула:

— Ещё организация терактов. К счастью, мистер Крауч отнюдь не склонен молчать. Особенно после того как понял — не без нашей помощи, — что его соратники вовсе не намеревались заниматься поисками Сами-Знаете-Кого, как они его заверили.

— Хорошо. Я согласен, что детали их сговора с дементорами во время открытого процесса лучше обойти. Но не исключён вариант, что кто-то из подсудимых окажется … хм… излишне разговорчивым.

— Тем хуже для них, — пожала плечами Боунс. — Открытие портала в иной мир — не то деяние, которое может добавить им любви и сочувствия.

— Тем не менее, — осторожно возразила Синтия, — объяснять прессе подробности я бы не хотела. Будет очень сложно ответить на вопрос «Как мы допустили, чтобы дело зашло так далеко?».

— Потому что они нам о своих планах доложить забыли, — буркнул Хмури, — Но вы правы, мисс, объяснять это всем и каждому — язык отвалится. А если что – валите всё на меня, шея стерпит.

Скримджер усмехнулся: Хмури прекрасно понимал, что вариантов нет и уж лучше самому предложить то, что иначе предложат другие.

— Вопросы могут возникнуть и весьма неудобные, — заключила Боунс. — Поэтому стоит убедить заговорщиков, что уточнять некоторые детали не в их интересах. А что касается… хм… подробностей оперативных действий… — Она со значением взглянула на Хмури и перевела вопросительный взгляд на Дамблдора.

— Насколько я помню, — спокойно ответил тот, — декрет, позволяющий аврорам в случае необходимости использовать Непростительные Заклятья, до сих пор формально не отменён. У них же не было другого выхода, не так ли?

— По заключению экспертов, — заметил Эркейн нейтральным тоном, — если бы ритуал не был завершён, портал остался бы открытым от одного до трёх часов. В обе стороны. Дементоры, коли уж у них возникло такое желание, всё равно могли уйти, а вот что и в каком количестве могло прийти оттуда, вам ни один эксперт не скажет.

— Ну что ж, по этому пункту, как я понимаю, разногласий нет, — заключил Скримджер. — Мисс Уолдром, задержитесь, подготовим заявление для прессы. Остальные свободны.

Брэдшо выскользнул из кабинета первым. Следом стали подниматься остальные. Пробегая глазами поданный Синтией проект заявления для «Пророка», Скримджер ещё успел услышать слова Хмури: «Джулиан, ты с Блэком поговори. Есть у него одна любопытная вещица, вполне может пригодиться».

«Интересно, это он о котором Блэке, о Сириусе?» — подумал Скримджер, но задерживаться на этой мысли не стал. Если там действительно что-то стоящее — ему потом доложат.

Всё же в должности Министра есть свои плюсы.

* * *

«Ежедневный пророк» от 23.03.1988 г.

Пресс-секретарь Министерства Магии Синтия Уолдром заявила, что уполномочена сообщить следующее:

В ходе операции по обезвреживанию террористов, попытавшихся, в частности, освободить из тюрьмы Азкабан группу особо опасных преступников, произошло исчезновение из нашего мира дементоров, которые в течение долгого времени выполняли функции охранников в Азкабане. В данный момент Азкабан охраняется силами Аврората. Министр поручил аналитическому отделу ДОМП в кратчайшие сроки разработать новую систему охраны.

* * *

«Ежедневный пророк» от 25.03.1988 г.

Исчезновение дементоров — благо или трагедия?

Наши корреспонденты задавали этот вопрос как должностным лицам, так и случайным прохожим. Ниже приведены результаты опроса, а также несколько комментариев.

Результаты опроса:

Я считаю исчезновение дементоров благом для магического мира: 36% (54 человека)

Я считаю исчезновение дементоров опасностью для магического мира: 32% (48 человек)

Меня это не интересует и не касается: 24% (36 человек)

Затруднились с ответом: 8% (12 человек)

Дирк Крессвелл, сотрудник Департамента по связям с гоблинами: «По-моему, применение дементоров для охраны тюрьмы — это варварство, оправданное разве что необходимостью как-то их локализовать. Я очень рад, что от них, наконец, избавились».

Селестина Уорбек, певица: «Ой, ну это же ужас! Раньше я была спокойна, от дементоров же не убежишь, а теперь как? Вдруг преступники охрану перебьют?»

Гавейн Робардс, сотрудник Аврората: «Ну, я не знаю... с одной стороны, нам работы прибавилось, а с другой — существа они мерзкие, приходилось сталкиваться...»

Людо Бэгмен, сотрудник Департамента магических игр и спорта: «Знаете, я человек заинтересованный, мне чуть было не пришлось близко познакомиться, в восемьдесят первом. К счастью, Визенгамот во всём разобрался, но могло быть и иначе, вы же помните, какие тогда были времена! Так что по мне — без них спокойнее».

Джиневра Картхейн, домохозяйка: «Я человек законопослушный, мне тюрьма не грозит. А как преступников охраняют — не моё дело, лишь бы не разбегались».

Мортимер Пауэрс, колдомедик: «За последний год мне несколько раз пришлось иметь дело с последствиями длительного воздействия дементоров, и могу только порадоваться, что в дальнейшем буду избавлен от такого рода работы».

Агата Тиммс, совладелица фермы по разведению угрей: «Это плохо, очень плохо! Дементоры были надёжными охранниками, не зря же Азкабан считался самой надёжной тюрьмой в мире!»

Гвеног Джонс, загонщик команды «Холихедские Гарпии»: «По мне, так и без них обойдёмся, Нурменгард же обходится. Вряд ли наши заключённые круче Гриндельвальда».

Итак, как можно видеть, мнения разделились. Теперь слово за Департаментом охраны магического правопорядка. Будем надеяться, что он справится с ситуацией и опасения скептиков не оправдаются.

«Ежедневный пророк» от 30.03.1988 г.

Осведомлённый источник, близкий к Министерству, сообщил нашему корреспонденту, что на ближайшем заседании Визенгамоту будет подано четыре, а возможно, и пять прошений об отставке. По сведениям источника, поводом к этому послужили недавние события, и отставки, несомненно, будут приняты. Тот же источник сообщил, что некоторые новые назначения, идущие вразрез со сложившимися негласными традициями, станут большой неожиданностью для наших читателей. Мы будем внимательно следить за развитием событий и, как всегда, постараемся предоставить читателям полную и оперативную информацию.

С. Блэк — А. Дамблдору

Профессор, мне необходимо обсудить с Вами кое-что. Срочно.

Сириус.

А. Дамблдор — С. Блэку

Ты уверен, что это необходимо именно сейчас? У меня, если помнишь, экзамены и масса дел в Визенгамоте.

А.Д.

С. Блэк — А. Дамблдору

Гарри — змееуст. Это достаточно срочный повод?

С.Б.

А. Дамблдор — С. Блэку

Завтра в десять вечера у меня. Камин будет открыт.

А.Д.

* * *

— Мы были в зоопарке. — Сириус расхаживал по кабинету — четыре шага в одну сторону, четыре в другую — что почему-то раздражало директора неимоверно. От чая гость невежливо отмахнулся, но Дамблдор его всё же приготовил — из принципа и чтобы занять руки. — Хотели пойти с Лонгботтомами, но Августа слегка приболела, а Невилла одного не отпустила и к счастью, как оказалось, не хватало только ему ещё втолковывать… В общем, зашли в павильон рептилий, я пошёл на варана взглянуть, а Гарри у вольера с питоном крупным застрял. Вдруг — шум, крики: змея сбежала. Смотрю, в вольере стекла нет, а малыш чуть не плачет: я, говорит, ничего такого не хотел, оно само, он — питон этот — сказал, что ему здесь скучно, что он хочет на Бразилию посмотреть, где его родичи… Я сперва всё это всерьёз не принял — то есть про «сказал» не принял, со стеклом-то всё ясно, стихийная магия. Змею обездвижил тихонько, благо, она ещё из павильона улизнуть не сумела — там такая паника началась, прибили бы ненароком — да и говорю малышу в шутку: скажи, мол, ему, что до Бразилии через океан плыть надо, и вообще, на той неделе похолодание обещали. Я-то пошутил, а Гарри кивнул серьёзно так и начал шипеть. И змей этот, представьте, тоже. А через минуту Гарри мне говорит: отпусти его, он всё понял, он на место вернётся. Я чары снял, думаю — пусть его, а питон и впрямь в вольер вернулся и улёгся как ни в чём не бывало. Ну, пока народ глазами хлопал, я быстренько малыша оттуда уволок, пока никто не подумал, что мы к этому всему отношение имеем. А теперь скажите, что я параноик.

Дамблдор вздохнул. Если бы тревога Сириуса объяснялась паранойей, то в Мунго они оказались бы на соседних койках.

— Ты проверил?

— Да. Не в зоопарке, конечно, мало ли ужей по лесам ползает. Гарри с ними общается, как… как с людьми. Даже не понимает, что говорит на другом языке — у него это автоматически получается, когда змею видит. Ужасно удивился, когда я сказал, что ничего не понимаю.

— Хм, любопытно… Сириус, прошу тебя, успокойся. Пока ничего страшного не произошло. Сядь, выпей чаю…

— Знаете, я за эти три дня чертовски устал быть спокойным. — Сириус всё же сел, взял чайную ложечку, принялся крутить её в пальцах. — Мы с Ремом ведь не только это проверили. Я малыша протестировал — есть у нас в Отделе такие хитрые тесты для вычленения тёмномагических составляющих в большом комплексе магических свойств, то есть не только тёмномагических, но применяется чаще для них… да что я вам, вы о них, небось, больше моего знаете.

— Доводилось даже применять, — хмыкнул Дамблдор. — И даже к Гарри. Да, проскальзывала там фиолетовая полоса — след от Авады. По форме не вполне характерный, правда, но ведь и отражённой Авады раньше не встречалось, не так ли?

— Профессор, опомнитесь, какой след от Авады? Через столько лет?

«Старею», — подумал Дамблдор и тут же устыдился этой мысли. Наверное, один из признаков старости — когда в первую очередь приходят в голову мысли о ней…

— Ты хочешь сказать…

— Не хочу. Но придётся.

— Ты можешь хоть иногда не ерничать?! — не выдержал Дамблдор.

— Иногда — могу, — кивнул Сириус. И уточнил: — А сейчас — нет. Мне никогда в жизни не было так страшно.

Ложка в его руках выбрала именно этот момент, чтобы с громким треском сломаться пополам.

— Ну хорошо, давай с самого начала, — попросил Дамблдор. Они всё же пили чай — несчастная ложка словно порвала струну, Сириус вдруг успокоился, по крайней мере внешне, а сам Дамблдор давно научился держать себя в руках. — Ты убедился, что Гарри действительно владеет серпентарго, и потом решил его проверить на магический фон… зачем, кстати?

— Приступ паранойи. Нет, правда. Парселтанг же наследственная способность, а ни Джей, ни его родители... про Лили я уже не говорю. Такое в голову лезть начало...

— Сколько тестов провёл?

— Шесть. В разное время. Четыре зубца, тёмно-фиолетовые, с оттенками, очень бледные, во сне — вроде бы чуть ярче, хотя это уже, может, и показалось, тут с эталонами надо бы. А вот когда малыш говорит на серпентарго — заметно ярче, хотя всё равно бледненько.

— Четыре зубца? — уточнил Дамболдор. Сириус кивнул, начертив пальцем в воздухе ломаную линию. — В таком случае это не то, что я тогда увидел. Там был именно след от Авады, только слегка размазанный. И довольно яркий. А тут, ты говоришь, бледно?

Сириус снова кивнул:

— Я бы может и вовсе не заметил, если бы мне эти зубцы за последний год глаза не намозолили. Вы самого интересного ещё не знаете: у того пакостного дневника чуть ли не один в один такие же. Только яркие.

Дамблдор медленно поставил чашку и на миг прикрыл глаза. Кажется, его смутные догадки подтверждались самым мерзким и непредсказуемым образом.

* * *

— Подозрения относительно дневника у меня возникли, когда я узнал о его неуничтожимости — это одно из важнейших свойств хоркруксов. Том ими ещё в школе интересовался, Гораций как-то обмолвился.

— Вы поэтому и хотели, чтобы я им занялся?

— Да, поэтому. И я оказался прав, не так ли?

— Но почему специалисты сразу не разобрались? — вмешался Люпин. На этот раз они собрались втроём — Дамблдор решил, что раз уж Ремус всё равно в курсе произошедшего, скрывать всё остальное смысла не имеет. — Они-то след на дневнике видели, разве он не указывает на хоркрукс?

Сириус помотал головой. Дамблдор уточнил:

— До сих пор, насколько мне известно, никто не исследовал хоркруксы таким образом. Предполагают, что у них вообще нет постоянного спектра — частица души задает свои характеристики, куда более значимые, чем обряд как таковой. Ты ведь прочитал, что такое хоркрукс?

Ремус кивнул:

— Да, прочитал. Редкостная пакость. Но я не понимаю — как же с Гарри? Хоркрукс не возникает сам по себе, а у Волдеморта в тот момент вряд ли была возможность заняться его изготовлением.

Этот вопрос занимал Дамблдора уже сутки, но озвучивать единственный пришедший в голову ответ ему крайне не хотелось.

— Некие предположения у меня есть, — осторожно сказал он, — но, если позволите, я пока промолчу. Возможно, вам придёт в голову более верное решение этой загадки. А я попробую поговорить с Горацием — возможно, он вспомнит что-нибудь важное, и это даст нам ключ к решению.

— Но почему эта дрянь активизировалась? — Сириус старался держаться спокойно, но это давалось ему нелегко. Ко всему прочему, он почти не спал последние ночи: стоило закрыть глаза, как наваливались кошмары. Обычное снотворное только ухудшало ситуацию, кошмары никуда не девались, а вот вырваться из них становилось намного труднее. Стоило бы попросить профессиональной помощи у Теда, но ему же придётся что-нибудь объяснять... — Вы ведь тогда ничего вообще не заметили! Или всё же Защита…

— С защитой всё в порядке. — У Дамблдора мелькнуло желание наказать мальчишку за самоуверенность, но он предпочёл быть честным. — Не вини себя, Сириус. И пока у нас вообще нет оснований считать, что хоркрукс именно активизировался. Я, скорее всего, просто не заметил этот след на фоне остального, он действительно очень слабый. Вот Ремус ведь тоже не сразу разглядел.

— А если всё же?

— Он мог активизироваться в момент пробуждения собственной магии Гарри, — предположил Люпин. — Мы же не знаем, когда это произошло — если вообще произошло. Вряд ли в доме тёти у Гарри была возможность побеседовать со змеёй.

— Да уж, сомнительно, — фыркнул Сириус. — Если не считать хозяйки, конечно, но она вроде как английским владеет.

— Вот и не будем пока пороть горячку, — заключил Дамблдор. — И… может, мне стоило бы поработать с памятью мальчика?

— Ну, нет! — Сириус вскочил, словно собираясь закрывать крестника собой, но, встретив укоризненный взгляд, продолжил уже спокойнее: — Я ему объяснил, что об этом происшествии болтать не следует и свои способности при других демонстрировать — тоже.

— Не проговорится? Ему же всего семь лет.

— Почти восемь. Нет, не проговорится. Он парень понятливый.

— Почти восемь... Через полтора месяца, так? Уже решили, как будете отмечать?

Сириус потёр лоб, с трудом переключаясь на новую тему. Мельком подумал, что надо всё же заставить себя выспаться, а то голова уже плохо работает, нельзя так.

— В поместье Лонгботтомов, вместе с Невиллом. А то у Гарри все школьные приятели будут в отъезде, а у Невилла в родне одни взрослые, это ж не праздник для ребёнка, а сплошное мучение.

— Пожалуй, — согласился Дамблдор. — Что ему подарить, как ты полагаешь?

— Гарри? Ну... что-нибудь не очень волшебное, чтобы ребятам в школе показывать можно было.

Дамблдор задумался, потом кивнул:

— Договорились.

* * *

Тридцать первого июля погода выдалась прекрасная, солнечная и нежаркая, так что праздник решили проводить на улице. Тем более что народу собралось порядочно: собственно новорождённые, хозяйка дома, её многочисленные родственники, несколько её подруг, включая слегка опоздавшую Минерву МакГонагалл, Дамблдор, Сириус, Люпин, Тонксы и семейство Уизли в полном составе.

Сириус до ареста не был знаком с Уизли, хотя регулярно слышал о них от братьев Прюэттов. Но, узнав, кто разоблачил Петтигрю, счёл своим приятным долгом сказать Чарли спасибо. К собственно «спасибо» он добавил трактат Санглора Логина «К вопросу о классификации европейских драконов», чем привёл мальчика в восторг, а его родителей, примерно представляющих, сколько такая книга может стоить — в ужас. Впрочем, увидев летающий мотоцикл, Артур тут же позабыл о книге и, для порядка задав вопрос насчёт наличия разрешения, поспешил перейти к более насущной проблеме синхронизации работы системы зажигания с заклинанием левитации. Молли, кажется, была не в восторге от нового друга семьи, но повода открыто проявить недовольство не нашла, а откуда у Фреда с Джорджем взялся нож-отмычка, так и осталось для неё тайной. Впрочем, появление Гарри сразу примирило миссис Уизли с его крёстным. Она была счастлива, что у Рона теперь есть приятель: близнецам вполне хватало общества друг друга, а трое старших были слишком взрослыми, чтобы общаться с братом на равных, и слишком юными, чтобы возиться с ним как с ребёнком.

Миссис Лонгботтом, которая сначала прохладно отнеслась к идее общего праздника, теперь была довольна: она давно не видела внука таким весёлым. После первых обязательных тостов дети в полном составе удрали из-за стола и принялись развлекаться на свой вкус.

Для начала старшие — Билл, Чарли и Дора — устроили гонки на мётлах. Перси участвовать отказался, устроившись в тенёчке с подаренными Гарри Дамблдором «Сказками Барда Бидля». Как и просил Сириус, подарок был «не очень волшебным»: по команде «замри» картинки прекращали двигаться, превращаясь в «обычные» иллюстрации. Юная Тонкс, чья причёска сегодня была похожа на ярко-изумрудный одуванчик, попыталась спровоцировать на участие в гонке Сириуса, но тот чинно одёрнул парадную мантию и высокомерно заявил, что летает только на мотоцикле.

Выиграл Чарли, что было вполне предсказуемо. Дора попыталась взять реванш, но быстро плюнула на эту бессмысленную затею и принялась — под хоровое ворчание Молли и Августы — катать младшее поколение, ещё не допущенное к настоящим мётлам. Невилла, успевшего дважды свалиться с игрушечной, Билл привязал наколдованными верёвками. Чарли тем временем занялся любимым делом — принялся обучать Братика новым фокусам.

Братиком звали чёрного лохматого пса, подаренного Сириусом крестнику на прошлый день рождения — воспоминания о кухне миссис Фигг заставили его отказаться от мысли о котёнке. Кличку Сириус придумал лично. Гарри, под огромным секретом посвящённый в тайну крёстного, юмор оценил, а за щенком честно ухаживал сам, ревниво не позволяя командовать им никому, кроме Сириуса, Ремуса и иногда Чарли, замечательно умевшего находить общий язык с любыми животными.

Налетавшись, компания затеяла игру в жмурки, причём старшие бессовестно жульничали: Билл заставлял теоретически находящиеся в руках колокольчики двигаться отдельно от людей, а Дора постоянно изменяла волосы и раз за разом заставляла водившего ошибаться, выращивая на голове то лохмы Гарри, то ёжик Рона, то гладкую причёску Перси.

В общем, молодёжь веселилась вовсю, не мешая старшему поколению наслаждаться угощением и беседой.

— Ты выглядишь расстроенной, Минни. — Школьная дружба давала Августе право так называть сурового гриффиндорского декана, хотя при детях она предпочитала более официальное «Минерва». Та отмахнулась:

— Не обращай внимания, служебные проблемы.

— Будто у тебя бывают личные! — Миссис Лонгботтом никогда не отличалась излишней тактичностью. — А что случилось, если не секрет?

— Да нет, в общем-то, — Минерва оглянулась на детей и слегка понизила голос. — Просто мать одного магглорождённого категорически отказывается отпускать его в Хогвартс.

Дамблдор слегка удивлённо взглянул на заместительницу:

— Эта женщина так боится магии? Или дело в другом?

Минерва вздохнула:

— Магия тут ни при чём. Она просто не хочет отпускать ребёнка от себя. Категорически. Там семейная трагедия: очень поздний ребёнок, муж погиб... мне трудно её осуждать, но что с этим делать, вот вопрос.

— Тоже мне вопрос! — фыркнул кузен Августы, потягивающий огневиски на другой стороне стола и краем уха услышавший разговор. — Что, Конфундус уже отменили?

— Но, сэр! — Минерва была не то чтобы шокирована, но возмущена. — Мы не в шестнадцатом веке живём!

— Верно, не в шестнадцатом, — благодушно согласился её собеседник. — В шестнадцатом магглов никто и не спрашивал.

— Элджи всегда был сторонником радикальных методов, — поморщилась Августа. — Я уверена, что всё можно решить иначе.

— Ну да, оставить парня необразованным. А потом магглы начинают болтать про всяких, как их там, экстрасенсов, и половина Министерства вынуждена стоять на ушах, чтобы свести последствия к минимуму.

— Ну почему же сразу необразованным, сэр? — вежливо возразил Люпин. — Существует такая вещь, как домашнее обучение. Почему бы в данном случае не использовать его? В конце концов, совершенно не обязательно обучать мальчика по полной хогвартской программе, достаточно основных навыков в чарах и трансфигурации, ну и, пожалуй что, в зельях. Остальное он вполне сможет освоить потом самостоятельно, если захочет.

Дамблдор переглянулся с МакГонагалл и кивнул:

— А знаешь, Ремус, в этом что-то есть.

— И кем такой недоучка потом сможет работать? — упрямо возразил Элджи. — Его же никуда не возьмут!

— В магическом мире — возможно, — не стал спорить Люпин. — Но он же сможет при такой форме обучения продолжать учиться в маггловской школе, не так ли? А значит — найти потом работу в маггловском мире.

— Ну, знаете!

— Не обязательно в маггловском, — вмешался в разговор Артур. — Такому человеку всегда найдется место в моем департаменте. Многим нашим сотрудникам знаний о мире магглов катастрофически не хватает.

— Или в Хогвартсе появится, наконец, нормальный учитель маггловедения, — предположила Андромеда. — Я с пятого курса помню, как Тэд смеялся, когда я пересказывала ему эти уроки.

Тэд улыбнулся, всем своим видом подтверждая справедливость слов супруги.

— Верно, говоришь, сестричка! — подхватил незаметно подошедший Сириус. — Лили, помнится, тоже очень веселилась, когда кто-нибудь начинал делиться полученными на сём предмете знаниями. А о чём речь?

Дамблдор слегка нахмурился, но спорить с очевидцами не стал.

— Речь о том, что мать одного магглорождённого не хочет отпускать сына в Хогвартс, хотя против магии ничего не имеет, — пояснила Минерва. — А Ремус предположил, что можно было бы организовать его обучение основам магии прямо на дому.

— Ну так и правильно, почему нет?

— Статут, — задумчиво проговорил Дамблдор. — Хотя обойти можно, конечно... В конце концов, это не первый случай, когда подобные проблемы возникают, и вряд ли последний. Ремус, а почему бы тебе самому не заняться этим?

— Мне? — такого поворота разговора Люпин явно не ожидал.

— Рем, соглашайся! — улыбнулась Андромеда. — У тебя ведь замечательно получается с детьми общаться, да и объясняешь хорошо — как раз для тебя дело.

— Нет, я не против... наверное... но это как-то так... неожиданно, — самым неожиданным для Люпина стало то, что ему предлагают работу. Долгие и сложные поиски были куда привычнее.

— В любом случае у тебя ещё будет время подумать, — подвёл итог Дамблдор. — Чтобы претворить эту идею в жизнь, придётся внести некоторые уточнения в законодательство, а многие, — он покосился на Элджи, — могут решить, что не стоит заниматься этим ради одного мальчишки.

— А вы считаете, что стоит? — насупился тот.

— Я считаю, — Дамблдор, напротив, просто лучился дружелюбием, — что подобный проект может открыть большие перспективы, гораздо более серьёзные, чем один хороший преподаватель для Хогвартса или ценный сотрудник для Министерства. Впрочем, это не самая подходящая тема для обсуждения на празднике, не так ли? Давайте лучше ещё раз выпьем за здоровье наших новорождённых.

— Да, действительно, — спохватилась Августа. — Элджи, перестань дуться, лучше налей дамам, видишь, у Минервы бокал пустой. Альбус, вам вина или огневиски?

— Медовухи, если можно...

Разговор как-то незаметно перешёл на воспоминания о школьных годах ровесников Августы, и Сириус, так и не присевший за стол, тихонько отошёл, бессовестно бросив друзей на растерзание старшего поколения. Некоторое время он раздумывал: пойти посмотреть, что ещё затеяли дети, или обсудить с Артуром пришедшие недавно в голову мысли об улучшении маскировки мотоцикла в полёте? Судя по доносящемуся из-за деревьев хохоту мальчишек и визгу Джинни, там творилось что-то не слишком законопослушное, и придётся изображать строгого родителя... но с другой стороны, может, лучше он, чем дамы?

— Скучно слушать стариковские сплетни?

Сириус слегка вздрогнул — задумавшись, он не заметил подошедшего Дамблдора.

— Теряешь форму, мальчик мой.

Сириус кивнул. Исследования — это, конечно, замечательно, но не вредно бы вспомнить боевые навыки.

— Да. Надо бы всерьёз заняться тренировками. Вот уговорю Тэда — ему самому невредно боевые приёмы подучить. Или Билла.

— А почему не Ремуса?

— Меньше толку — мы друг друга слишком хорошо изучили, просчитываем на раз. Вот если бы Хмури попросить, как в старые времена... но ему сейчас и без меня забот хватает.

— Забот нам всем хватит, поверь. Вы с Ремусом сможете завтра в восемь ко мне зайти?

Благостное настроение весёлого семейного праздника как ветром сдуло. Сириус резко подобрался:

— Что-нибудь новое?

— Собственно, не такое уж новое, но мне надо было сперва самому кое в чём разобраться, да и портить тебе настроение перед праздником не хотелось.

На последнее утверждение Сириус только фыркнул:

— Было бы что портить. Что вы узнали?

— Завтра, мальчик мой, всё завтра. Слышал пословицу — «Лучше один раз увидеть...»?

— Вам удалось разговорить Слагхорна?

— Да. Боюсь, что рано или поздно у нас появятся дополнительные объекты для экспериментов.

Сириус подумал, что такое расширение поля деятельности его почему-то совершенно не радует. Для исследования возможности уничтожения хоркрукса без разрушения носителя вполне хватило бы и одного дневника. Хотя...

В любом случае, выбора у них, похоже, не было.

* * *

Неожиданный визит Дамблдора Слагхорна слегка озадачил, но поначалу не встревожил. Это было вполне в духе Альбуса: несколько лет ограничиваться открытками на Рождество, а потом заявиться в гости с бутылкой медовухи и коробкой так любимых Горацием засахаренных фруктов. Конечно, он достаточно знал старого приятеля и бывшего начальника, чтобы понять: тому от него что-то нужно. И всё равно было весьма приятно посидеть за стаканчиком медовухи, вспоминая прежние времена и старых знакомых.

Но ностальгическое настроение тут же сгинуло, стоило Дамблдору упомянуть о Риддле и хоркруксах. Какого боггарта он должен вспоминать эту историю?!

— Ну, да, был такой разговор... Том спросил, что это, а я сказал, что порядочные волшебники о подобной мерзости даже думать не станут!

— Гораций, — Дамблдор осторожно подбирал слова, — у меня есть основания... предполагать, что ты, возможно… пропустил какую-нибудь деталь.

— Никаких деталей там не было! — фыркнул Слагхорн. И, понимая, что просто так Альбус не отвяжется, решительно добавил:

— Не веришь — на, проверяй!

Некоторое время они увлечённо «играли в гляделки». В конце концов, Дамблдор отвел глаза и укоризненно вздохнул:

— Гораций, ну зачем ты пытаешься меня обмануть? Неужели не понимаешь, что в думосборе твоя подделка будет видна как на ладони? Любая проверка…

— Ты меня ещё Визенгамотом попугай! — возмутился Слагхорн. Он прекрасно понимал, что никаких проверок не будет — для них требуются основания более веские, чем «не верю».

— Никем пугать я тебя не собираюсь и никакого состава преступления не ищу. Просто не понимаю, что ты пытаешься скрыть. А главное — зачем?

— Ничего я не...

— Гораций, ну почему ты упрямишься? Мне нужна информация о хоркруксах, а твои отношения с Томом меня не интересуют.

— Ты что это имеешь в виду?!

— Да ничего я не имею в виду! Что ты как ребёнок, право.

— Альбус, ну чего ты от меня хочешь, а? Я тебе уже всё сказал. И показал.

Некоторое время они молчали. Разговор явно зашёл в тупик. Оба прекрасно знали, что сколь бы железной не была уверенность в подделке, силой добыть истинные воспоминания нереально. То есть реально, но чревато серьёзными проблемами — вплоть до полного распада личности. Альбус на такое не пойдёт.

— Ладно, — наконец решительно заговорил Дамблдор, — я не хотел тебя впутывать, но если уж ты так настроен... слушай. Я точно знаю, что Риддл получил полную информацию о хоркруксах, и мне, клянусь чем угодно, совершенно безразлично, от тебя он эту информацию получил или нет. Важно другое: он полученной информацией воспользовался.

— Знаешь? — Слагхорн почувствовал, что бледнеет. — Откуда ты можешь это знать, да ещё точно?

— Он изготовил хоркруксы, Гораций. Я это знаю. Один из них — возможно, после гибели той девочки, помнишь, в сорок третьем?

— Один из?!

— Да. Потому что мы уже точно знаем о двух. Теперь ты понимаешь, как серьёзно положение? Вижу — понимаешь. Так что решай, на чьей ты стороне. Если на нашей, то расскажи мне правду о том разговоре, а ещё лучше — отдай свои истинные воспоминания. Любая, самая незначительная деталь может дать ключ для поиска! Если скажешь «нет»... ну что ж, придётся признать, что ты готов дать этой мрази шанс возродиться и развязать новую войну.

Крыть было нечем. Слагхорн обречённо вздохнул и достал палочку.

* * *

В Департамент охраны магического правопорядка от директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс А.Дамблдора

Заявление.

В связи со вновь открывшимися фактами прошу провести повторное расследование дела о смерти ученицы Миртл Роуленд, произошедшей 13 июня 1943 г. Запись показаний привидения погибшей (известного под именем Плакса Миртл) прилагаeтся.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, 08.06.88 г.

* * *

Дамблдора Хмури знал очень долго и очень хорошо, поэтому совершенно не удивился, когда тот воскресным утром появился у него с предложением «прогуляться на часок в одно малосимпатичное местечко». И даже не поинтересовался, куда и зачем — всё равно из Альбуса слова не вытянешь, пока он сам не захочет сказать, а к возможным и невозможным неприятностям Аластор был готов постоянно. Так что он предпочёл ограничиться вопросом о способе «прогулки» и, услышав в ответ про парную аппарацию, молча протянул руку.

«Местечко» оказалось не таким уж неприятным на первый взгляд, Аластор видел и похуже. Темновато, конечно, и запущено — старые деревья, загораживающие свет, заросли крапивы чуть ли не в человеческий рост и дом, точнее, полуразвалившаяся хибара: покрытые мхом стены, с крыши упало столько черепицы, что в некоторых местах видны перекрытия, крохотные оконца скалятся осколками пыльного стекла… в общем, ничего особенного. Но постепенно он начал ощущать мрачную ауру этого места. Не магический фон — его без специальных заклинаний и артефактов не определишь — а то ощущение пропитавшей всё вокруг злобы и ненависти, что знакомо и магам, и магглам. Бывают развалины, где так и хочется представить себе влюблённую парочку, здесь же неплохо бы смотрелись разве что бандиты, планирующие очередное разбойное нападение. И отнюдь не с целью раздать потом добычу беднякам.

— Как тебе местечко?

— Такое ощущение, что в этой хибаре убили человека, а то и не одного, — честно ответил Аластор. — Чей это дом?

— Гонтов.

— Гонты... погоди, это те самые, о которых ты рассказывал? Родственнички Сам-Знаешь-Кого?

— Да. Последний хозяин дома — Морфин Гонт, дядя нашего Тома.

— Морфин, говоришь… это не тот, что сел за убийство трёх маглов? В сорок третьем, если мне память не изменяет.

— Именно тот. Но в убийстве этих маглов он был виновен ровно так же, как Хагрид — в гибели девочки Миртл.

— «Так же»? Ты хочешь сказать…

— …что их обоих подставил один и тот же человек. Во всяком случае, у меня есть веские основания так думать.

— Но Гонт же вроде как признался?

— А я доказал, что его память подверглась изменениям. И даже пытался добиться пересмотра дела, но не успел — он умер в тюрьме через несколько дней после того как я сумел добыть его настоящие воспоминания о тех событиях. Так что мне, можно сказать, повезло. А ему вот нет. Честно говоря, мне трудно слишком уж сожалеть о его судьбе… Морфин во многом заслужил свою участь, хотя и сел за чужое преступление.

— Погоди… если это Сам-Знаешь-Кто… сколько ж ему лет-то было, шестнадцать, кажется? Шустро начинал мальчик. И, я так понимаю, с родственников?

— С отца, деда и бабки. Видимо, Том узнал, кто его мать и отправился разыскивать родичей. А от Морфина узнал, кто отец. Или, возможно, просто получил подтверждение — не так уж много в Британии Томов Риддлов, мог и раньше вычислить.

— И что, отправился требовать признания, а когда понял, что ему не рады — убил всё семейство?

— Не знаю, чего он собирался требовать, но тёплый приём вряд ли встретил. Меропа Гонт была особой малосимпатичной, а красавца-сквайра чуть ли не из-под венца увела.

— Магия?

— Амортенция скорее всего. Судя по всему, особыми способностями в колдовстве несчастная девушка не отличалась. Да и сбежал он от неё через несколько месяцев — то ли зелье кончилось, а нового достать не смогла, то ли решила, что и так уже никуда не денется… похоже, она-то его любила.

— Весёлая семейка. Мамаша Амортенцией балуется, папаша бросает беременную бабу… неудивительно, что сынок таким получился.

— Строго говоря, неизвестно, знал ли он о её беременности. Но в общем да, история неприятная. И Том, надо заметить, вряд ли готовился к родительским объятиям, поскольку случай прихватить чужую палочку не упустил.

— Я ж говорю — весёлая семейка, один другого стоят. А что, собственно, ты рассчитываешь тут отыскать?

Дамблдор слегка пожал плечами:

— Сам не знаю. Но Том, кажется, очень гордился своим статусом «наследника Слизерина», так что вполне мог рассматривать эту халупу как родовое гнездо. И припрятать тут что-нибудь важное для себя. Сейфа в Гринготтсе у него точно нет, а хранить ценности где-то надо?

— Хм...

Хмури фыркнул весьма скептически, но всё же прикрыл здоровый глаз и полностью задействовал магию искусственного.

— Ну, не знаю... — пробормотал он наконец. — Во всяком случае, заходить можно, я так думаю. Из живого там только мухи, да и то не факт.

Дамблдор кивнул и осторожно толкнул дверь. Они оба знали, что «живое» может оказаться далеко не самым опасным, и ожидали чего угодно, вплоть до медвежьего капкана под дверью.

Но ничего опасного в доме вроде бы не было.

Они оказались в помещении, служившем, видимо, кухней и основательно замусоренном ещё законным хозяином — по крайней мере, этикетки на валявшихся повсюду бутылках выцвели почти до степени нечитаемости. Небрежно сложенный очаг, полки с закопчёнными уродливыми горшками и мисками, грубо сколоченный стол. В дальней от входа стене виднелись ещё две двери — видимо, там были спальни.

— Что-то мне тут не нравится, — задумчиво проговорил Дамблдор, осторожно обходя валяющийся почти у двери колченогий стул.

— Что тут может нравиться? — брезгливо поморщился Хмури, разглядывая стол, сплошь покрытый пятнами. Их не смог замаскировать даже слой пыли. — Честное слово, сочувствую Слизерину. Уж лучше никаких наследников, чем такие.

— Возможно, возможно... и всё-таки. Что-то тут не так, не могу понять что...

— Листья, — вдруг сообразил Аластор.

— Что? А, действительно. Окна выбиты, а мусора почти не намело... да и вообще, странно, что эта хижина ещё стоит. Судя по воспоминаниям, она и при Морфине выглядела точно так же.

— Защитная магия?

— Не похоже. — Дамблдор поднял палочку, взмахнул, словно развернув на её конце огромный полупрозрачный веер. Медленно обвёл призрачным полотнищем стены, скользнул по потолку. — Видишь, обычных чар тут нет.

— Но что-то есть?

— Может, в спальнях?

Хмури осторожно приоткрыл одну из дверей, заглянул, но входить не стал.

— Там гнили гораздо больше, глянь сам, если хочешь. Если что и есть, то здесь.

Дамблдор заглянул в третью комнатушку и кивнул, соглашаясь. Они по очереди попробовали ещё несколько заклинаний, но только убедились, что если тут и были какие-то чары, то давно развеялись.

Озадаченный Дамблдор снова вернулся к «вееру», тщательно обведя им теперь каждый предмет в комнате. Когда «веер» скользнул по камням очага, Хмури показалось, что там что-то мелькнуло.

— Стой! — быстро сказал он. — Ну-ка вернись назад, кажется, тут что-то есть.

Дамблдор, похоже, ничего не заметил, но послушно вернулся к очагу, изменив заклинание так, что «веер» превратился в узкий конус. И теперь Хмури был уверен: в центре очага проступило пятно тёмного ультрафиолета.

— Неужели не видишь?

— Теперь — пожалуй, вижу. Право же, есть увечья, которым позавидовать впору.

Хмури усмехнулся:

— Подставляй глаз, выбью.

— В следующий раз. Давай сперва посмотрим, что тут у нас такое странное.

Осторожными движениями палочки Альбус принялся разбирать камни. Под ними обнаружился лист металла, прикрывающий углубление в земле, где стояла металлическая же шкатулка. Дамблдор приподнял её... точнее, попытался. Шкатулка не сдвинулась ни на дюйм.

После нескольких бесплодных попыток Дамблдор изменил тактику, решив просто открыть шкатулку. Это удалось неожиданно легко — крышка послушно откинулась, явив взорам крупное и довольно уродливое кольцо. Хмури успел увидеть его только краешком глаза — Дамблдор внезапно с алчным возгласом наклонился вперёд.

— Альбус, осторожнее!

Дамблдор, словно не слыша, наклонялся всё ниже, разглядывая кольцо с какой-то безумной смесью восторга и надежды, совершенно не походившей на его обычное выражение лица. Протянул руку — и по положению пальцев Хмури понял, что Альбус хочет даже не взять неведомо откуда взявшийся артефакт — что само по себе было бы глупостью первостатейной — а надеть его на палец, что вообще лежало за пределами всякой логики.

— Альбус!!!

Уже произнося имя, Хмури понял: Дамблдор его действительно не слышит. До неведомо чего оставалась доля секунды, и Аластор не стал терять её на размышления. Он просто ударил — не магией, а рукой, по-маггловски, оттолкнув обезумевшего напарника в сторону и только потом добавив Ступефай.

То, что это ему удалось, само по себе говорило о многом.

— Пусти! Я должен... должен надеть...

— Зачем?

— Ты не понимаешь! Это же воскрешающий камень! Пойми же наконец!

Лучшим ответом Хмури посчитал пару пощёчин. Подумал и добавил добрую порцию холодной воды в лицо.

— Хватит. Ну правда, хватит.

Дамблдор произнёс это почти нормальным тоном, и Аластор решил, что «терапия» оказалась правильной.

— Ты что, сбрендил на старости лет? — с облегчением и злостью проворчал он.

— Похоже на то. Закрой-ка шкатулку от греха.

Это распоряжение Хмури выполнил с удовольствием. И только потом снял заклятие с Дамблдора. Но палочку держал наготове.

— Так что всё же произошло?

— Трудно сказать, — задумчиво проговорил Дамблдор. — Похоже, эта вещь как-то воздействует на разум, и очень мощно. Это действительно Воскрешающий камень, тот самый, я почти уверен, но, тем не менее, странно, что я настолько потерял контроль над собой.

— Ты выглядел совершенно невменяемым. И потом… может, я чего-то не помню, но зачем для использования камня надевать кольцо?

— Да в том-то и дело, что незачем. Но меня словно толкнуло что-то.

— А сейчас ты как?

— Сейчас — нормально. Я думаю, этому можно сопротивляться, если знать, что воздействие существует. Но ты будь наготове на всякий случай.

Держать себя в руках они сумели, но это оказалось их единственным достижением. Ни на какие заклинания кольцо не отзывалось, словно приросло к шкатулке, а та — к земле.

— Слушай, а что ты с ним возишься? — не выдержал Хмури. — Спалить тут всё Адским огнём от греха.

Дамблдор решительно покачал головой:

— Нет, эта вещь слишком важна для нас, чтобы уничтожить её, не изучив.

— И что ты намерен делать — открыть здесь филиал Отдела Тайн?

— Для начала — проверить, насколько хороши могут быть советы младших. Сириус как-то сказал, что магия — штука прямолинейная. Кольцо хочет, чтобы его надели на палец — почему бы не доставить ему этого удовольствия?

Альбус направил палочку на валяющийся у двери стул, и тот превратился в подобие огромного паука с семью тонкими лапками и одной вполне человеческой рукой. Повинуясь воле своего создателя, существо приблизилось к шкатулке, быстрым движением сунуло палец в кольцо и тут же отскочило. Кольцо теперь послушно сидело на пальце, который начал чернеть на глазах.

— Давай его сюда, — Хмури снял с полки небольшой горшочек с крышкой, пробормотал «Эванеско», освобождая его от грязи, и поставил на пол возле быстро теряющего хоть сколько-то живой вид существа. Дамблдор не стал мелочиться — отрубил и перенёс в горшок кисть наколдованной руки целиком, а остальному вернул прежний вид. Точнее, не прежний: лишённый одной ножки стул был обуглен и покрыт отвратительными пятнами, похожими на язвы. Дамблдор зябко повёл плечами:

— Похоже, ты избавил меня от серьёзных неприятностей, Аластор. Спасибо.

— Не за что, — буркнул Хмури. — Давай-ка хоть эту рухлядь спалим, а то мало ли, вдруг кто сюда забредёт. Проклятая вещь — не шуточки.

Возражений не последовало.

Из декрета № 11-08-88 «Об упорядочивании наблюдения за колдовством несовершеннолетних» от 25.08.88 г.*

4. Несовершеннолетним магам, не посещающим Хогвартс или иные магические школы-интернаты закрытого типа, разрешается колдовство в рамках учебного процесса по месту проживания и/или обучения в присутствии и под контролем совершеннолетних магов — родителей и/или преподавателей.

4.1. Обучение магии несовершеннолетних допускается только на территориях и/или в помещениях, имеющих статус «магических» (постоянный или временный).

4.2. Запрещается проводить обучение в присутствии магглов, за исключением членов семьи несовершеннолетнего мага, информированных о существовании магического мира, в случае если он является магглорождённым или полукровкой. Ответственность за соблюдение данного запрета возлагается на совершеннолетнего мага, проводящего обучение.

4.3. Колдовство вне учебного процесса допускается в случаях, оговоренных в п.п. 3.2.1-3.2.4. данного Декрета.

* * *

— Вот эти джинсы с рубашкой подойдут?

— Вполне.

— И всё же мантия в качестве домашней одежды удобнее.

— Даже не стану спорить. Но зачем эпатировать людей по пустякам? Хотя, если хочешь, возьми и мантию тоже. Будешь надевать во время уроков, для антуража.

— Издеваетесь?

— Шучу.

За прошедший год миссис Кренстон стала своей в этом доме. Тэд даже заметил как-то в шутку, что почти ревнует — тётя всё же его, а делами их семьи никогда столько не занималась. На что Сириус показал ему язык и добавил, что надо было отдавать дочку в маггловскую школу — глядишь, и ей бы от замдиректора внимание перепало.

Но дело, конечно же, было не в школе. Амалия Кренстон сама не смогла бы внятно объяснить, что заставило её влезть в дела посторонних в общем-то людей гораздо глубже, чем это принято. Может быть, то, что после года одиночества она внезапно вновь почувствовала себя нужной? Да, у неё были коллеги, которые её уважали, были ученики, была любимая работа… но это всё-таки немного другое. Её, на себе испытавшую, что такое потерять самых близких, глубоко тронула история этих мальчишек, ровесников её сына, в двадцать лет опалённых войной, потерявших друзей, потерявших — так или иначе — семьи и теперь пытавшихся создать для маленького сироты то, что почти позабыли сами. Она — помнила, и чувствовала себя просто-таки обязанной помочь им, подсказать, научить… а заодно и самой отогреться. Мальчики — все трое — оказались очень понятливыми учениками.

Короче говоря, у Амалии Кренстон снова появилась семья. И грядущий отъезд Ремуса огорчал её не только как администратора, вновь вынужденного заняться поисками подходящего садовника, но и чисто по-человечески. Да и с Гарри теперь будет сложнее — мальчик, конечно, вполне самостоятелен для своих лет, но Сириус же изведётся, если крестник будет оставаться дома без присмотра!

— Объясни всё же, почему тебе непременно нужно уезжать? Вы умеете перемещаться мгновенно, ты мог бы отправляться туда на занятия и возвращаться, разве нет?

— Технически — да, — согласился Ремус. — Там проблема юридическая. Несовершеннолетним запрещено колдовать вне школы. Случай Дика попадает под действие нового закона, но есть же ещё Статут секретности. А если я буду жить в их доме, его зарегистрируют как место постоянного проживания совершеннолетнего мага, и там можно будет колдовать. Мне даже отлучаться надолго будет проблематично — у проекта много противников, в том числе и в Министерстве, они непременно станут устраивать всяческие проверки в надежде прикрыть всё это, с их точки зрения, безобразие. Нам ещё повезло, что миссис Уилкинс не предубеждена против магии, а то всё могло бы быть гораздо хуже.

— И что тогда?

— Конфундус, — вздохнул Ремус. — Воздействуют на родителей, чтобы они дали согласие. Грубо, конечно, но оставлять мага необученным опасно.

— А по-моему, вы сами создаёте половину своих проблем, — возразила миссис Кренстон. — Разве о том, что в неволшебной семье родился маг, становится известно в день его одиннадцатилетия?

— Да нет, сразу. В Хогвартсе есть волшебное перо, оно записывает сведения о каждом новорождённом маге Великобритании, в какой бы семье тот ни родился.

— А почему тогда и родителям не сообщать сразу? У них было бы время привыкнуть, и многих проблем удалось бы избежать. Представь, что такое стихийная магия для того, кто о волшебстве понятия не имеет — и для самого ребёнка, и для окружающих! А потом как снег на голову — предложение отправить сына или дочь в какой-то неведомый замок, куда тебе вход заказан, где непонятно кто будет учить непонятно чему. Да и ребёнку каково — это же хуже, чем в другой стране оказаться!

— Почему «хуже»? — удивился Ремус. — Как минимум язык тот же.

— Вот именно. Возникает иллюзия обычности.

— Вы так уверены? Ведь вы не были в нашем мире.

— У меня есть глаза и уши, друг мой. Да, я не была в вашем мире, но прекрасно вижу, как плохо Сириус ориентируется в нашем, да и ты немногим лучше. И это ещё не худший случай, стоит вспомнить хотя бы Андромеду когда они с Тэдом только что поженились. Традиции традициями, но стоит ли только ради них лишать себя многих благ цивилизации и закрывать доступ ко многим сферам человеческой деятельности?

— Дать одновременно полноценное маггловское и полноценное магическое образование невозможно, — Люпин не возражал, а размышлял вслух. — Дик в результате получит только основы.

— Зато в придачу — возможность выбрать из двух миров свой в том возрасте, когда выбор будет сознательным. Сейчас же получается, что вы всё решаете за ребёнка. Он, возможно, потом и захочет вернуться в обычный мир, да не сумеет. А у рождённых в магических семьях, получается, выбора вовсе нет. Ни документов, ни образования — ничего.

— Раньше всё было намного проще, — пожал плечами Люпин. — Просто маггловский мир слишком сильно изменился за последние два века, а в магическом слишком много тех, кто предпочитает не замечать перемен. А есть и такие, кто стремится вернуть всё назад.

— Но вы, помнится, говорили, что ваш новый министр — человек весьма разумный?

— Прагматичный, — уточнил Ремус. — Но всё равно, я, например, плохо представляю, что тут можно придумать. От Статута нам никуда не уйти.

— Для начала — обучать магов хотя бы основам современного естествознания. И права — нельзя же совершенно не разбираться в законах страны, в которой живёшь!

— А кто учить будет? Магглам в Хогвартс путь закрыт.

— Можно начать с создания летних курсов. Есть же программы обмена, когда дети из разных стран живут в семьях друг друга. Почему бы вам не организовать что-то подобное для детей из магических и маггловских семей?

— Любопытная мысль, — улыбнулся Люпин. — Было бы здорово, найди вы время изложить всё это на бумаге и с подробностями. А мы бы передали в Министерство.

Миссис Кренстон мягко покачала головой:

— Рем, кого ты хочешь обмануть, меня или себя? Я о вашем мире знаю достаточно, чтобы понять: ваши чиновники прочтут такой документ не далее первой строчки, где будет указано имя составителя. Хотя... пожалуй, я бы могла набросать план, а ты представил бы его от своего имени. Только тогда тебе придётся поподробнее о вашем Хогвартсе и его программе рассказать, а то у меня сведения от Тэда не сказать, чтобы полные.

— Я тоже далеко не лучшая кандидатура для такого дела, — невесело усмехнулся Ремус. — Тогда уж надо Андромеду привлекать, у неё и происхождение, и факультет подходящий.

— При чём тут факультет?

Ремус усмехнулся:

— Говорят, слизеринцы хитры и изворотливы, в приличном варианте это означает умение при необходимости вести тонкую политическую интригу. А в таком деле оно, думаю, ещё как понадобится.

* * *

За разработку проекта реформирования магического образования миссис Кренстон взялась с присущей ей тщательностью, устроив Блэку, Люпину и Тонксам настоящие экзамены. Андромеда, у которой в отсутствие дочки свободного времени становилось даже излишне много, охотно взялась помогать и согласилась представить проект от своего имени.

Амалии и раньше было ясно, что с точки зрения обычного человека маги не могут считаться образованными, но она только сейчас осознала насколько. Изучаемые ими предметы имели очень мало общего с тем, что считалось в маггловском мире необходимым минимумом знаний, да и сами по себе, насколько она смогла понять, не всегда отличались системным подходом. А полное отсутствие систематического начального образования просто не укладывалось в голове.

Начинать требовалось с азов — с создания начальной школы. Казалось бы проще всего было обязать магов отдавать детей в обычную школу, но тут все четверо консультантов были единогласны — предубеждения против магглов слишком сильны, очень многие на это ни за что не пойдут. Кроме того, существовали и объективные препятствия — детская стихийная магия и Статут секретности. Тому же Гарри сильно мешала необходимость постоянно помнить, о чём ни в коем случае нельзя рассказывать в школе.

С детьми-волшебниками часто случались «странности» — это миссис Кренстон помнила ещё по детству Тэда. А за последний год ей уже пришлось утешать молодую учительницу, вдруг ставшую зеленоволосой (Сириус потом незаметно восстановил статус-кво), и объясняться с родителями Джека Уилсона, грозы младшеклассников и головной боли учителей, который решил «поучить» новичка, а в результате оказался в закрытом мусорном баке. Но сейчас она, по крайней мере, знала, что происходит, а раньше...

У родителей Тэда, материалистов до мозга костей, странные происшествия вокруг сына вызывали недоумение и тревогу, а известие о существовании магического мира стало для них настоящим шоком. Принесший письмо из Хогвартса волшебник долго убеждал их, что это не розыгрыш и не фокус. А каково было смириться с тем, что вот сейчас, всего через пару месяцев, им придётся отпустить сына одного в этот незнакомый, недоступный для них мир!

Самому Тэду тоже сначала пришлось несладко. Несколько консервативный по натуре, он с трудом привыкал даже к мелочам: к тому, что писать приходилось пером на пергаменте, к странной для современного человека одежде, к свечам вместо ярких электрических ламп...

Насколько легче было бы магглорождённым в Хогвартсе, узнай они о магическом мире заранее!

А с другой стороны — и большинство магов не знает самых простых вещей об обычном, «маггловском» мире. А уж получение обычного высшего — или хотя бы среднего — образования для мага и вовсе недостижимо.

И дело было не столько в технологиях — тут маги в некоторых областях могли дать фору обычным людям. Но существовал социально-культурный разрыв, незаметно становящийся все больше и больше. Даже при общении с Андромедой Амалии порою чудилось, что она попала в какой-то средневековый роман — настолько несовременны были некоторые понятия этой милой и весьма неглупой женщины. А для магов они считались чуть ли не передовыми!

Миссис Кренстон знала, что магический мир невелик и найти в нем работу непросто — иначе с чего бы быть безработным умнице Ремусу? Но в обычном мире с таким образованием ему все дороги были закрыты. И вряд ли Люпин один такой.

В результате подобных размышлений миссис Кренстон сформулировала три цели предлагаемой реформы: облегчить магглорожденным адаптацию в магическом мире, увеличить знания магов о мире обычном и обеспечить желающим возможность получить обычное или, как говорили они сами, маггловское, образование, в том числе высшее.

Способ решить первые две задачи был известен — обучение по обмену и летние лагеря. И начинать с этим следовало бы с весьма раннего возраста.

А вот третья задача представлялась гораздо более сложной.

Требовалось расширить Хогвартскую программу, найти учителей, найти школу, от имени которой дети будут сдавать годовые тесты и GCSE... а главное — убедить магов в том, что им это нужно. Ведь при этом придётся сокращать количество занятий по чисто магическим дисциплинам, иначе детям не потянуть.

Добавить следовало языки — как минимум родной английский и латынь, литературу, математику и основы естественных наук. И крайне желательно — обычную историю, географию и технологию. То есть минимум, необходимый для успешной сдачи экзамена на GCSE, Общее свидетельство о среднем образовании. Искусством, музыкой, физической культурой и религиозным обучением приходилось пожертвовать.

Выход виделся миссис Кренстон в более раннем начале магического образования — с семи, а то и с пяти лет. Конечно, маги рассеяны по всей стране, а таких маленьких детей не стоит отрывать от семей надолго, но у них есть способы мгновенно перемещаться на большие расстояния — значит, особых проблем с доставкой в школу быть не должно. Можно понемногу учить теорию — например, звучание заклинаний, движение палочки, гербологию, которая и вовсе колдовства как такового не требует, да мало ли что ещё!

Но, чтобы изменение программы стало возможным, следовало подготовить магов — учителей по немагическим предметам. Если для младшей школы ещё можно было подобрать обычных преподавателей, то в Хогвартсе они просто не смогли бы жить. Конечно, маги могли подделать любой документ, но для успешного обучения в вузе или колледже нужны не только бумаги, а ещё и знания.

То есть, начинать нужно было с взрослых.

Миссис Кренстон с удовольствием предложила бы организовать курсы базового образования для магов в своей школе — она была уверена, что и директор, и попечительский совет не откажутся от возможности заработать. Но как объяснить странное поведение учеников, их частичную необразованность и незнание многих очевидных вещей?

В общем, было ясно, что трудностей и подводных камней найдётся множество — как, впрочем, в любом новом деле. Поразмыслив, миссис Кренстон решила для начала изложить свои предложения в самом общем виде. Если ими заинтересуются, можно будет начать прорабатывать подробности реализации каждого пункта.

* * *

А. Тонкс — А. Дамблдору

Здравствуйте, профессор.

В последнее время у меня появились некоторые мысли по поводу нашей системы образования. Посылаю Вам набросок программы реформ. Искренне надеюсь, что Вы не откажите в любезности его прочитать и ответить: что из этого просто досужие мечты скучающей женщины, а что, по Вашему мнению, могло бы быть реализовано хотя бы в перспективе?

С глубоким уважением,

Андромеда Тонкс

Приложено: «Программа поэтапного реформирования магического образования».**

А. Дамблдор — А. Тонкс

Миссис Тонкс, кого Вы хотите обмануть? Только не уверяйте, что это действительно писали Вы.

А. Дамблдор.

А. Тонкс — А. Дамблдору

Считайте, что я использовала рабский труд, профессор.

С преклонением перед Вашей проницательностью,

Андромеда Тонкс.

А. Дамблдор — А. Тонкс

В таком случае, не могли бы Вы устроить мне встречу с объектом вашей эксплуатации? Мне бы хотелось поподробнее обсудить некоторые пункты.

А. Дамблдор

* * *

— Искренне признаюсь, я удивлён.

— Почему же, господин министр?

— Согласитесь, ждать подобных инициатив от чистокровной волшебницы древнего рода…

Скримджер слегка лукавил. Он прекрасно знал, что от волшебников — и волшебниц — из этого конкретного рода можно ждать чего угодно. В том числе и хорошего.

— Значение имеет не только род, не так ли? — тонко улыбнулась посетительница. — Я замужем за магглорождённым, а крестника моего кузена воспитывали магглы. Так что я вполне в курсе затронутых проблем.

— Но столь радикальные реформы… Поймите меня правильно, миссис Тонкс, я не против перемен и не склонен закрывать глаза на назревшие проблемы, но это, — он коснулся лежащих на столе листов и усмехнулся, вспомнив любимое сравнение Людо Бэгмана, — это слишком уж резкий вираж. Политика — тот же квиддич, если не будешь оглядываться по сторонам, можно получить бладжером по затылку.

— А если лететь слишком медленно — не поймаешь снитч, — возразила его собеседница. — Но я вовсе не хочу сказать, что все эти предложения должны быть реализованы за год или за два, напротив. Если взять за основу десять… возможно даже двадцать лет…

«А почему бы и не взять?» — спросил сам себя Скримджер. Да, у программы будет — уже есть — много противников, но и сторонники найдутся. А если ею заинтересовался такой авторитет, как Дамблдор… В конце концов, начало, можно считать, уже положено августовским декретом, почему не попробовать пойти дальше?

— Ну хорошо, — сказал он вслух. — Предположим — только предположим — что я с вами согласился. Но вы же понимаете, что для осуществления всех этих проектов понадобятся деньги, и немалые?

Андромеда кивнула:

— Несомненно. Это понятно даже простой домохозяйке вроде меня, — она снова слегка улыбнулась. — Вначале программа потребует финансирования, но эти вопросы вполне решаемы. Некоторые проекты сразу задуманы как самоокупаемые. А в перспективе…

«Она умна, — думал Скримджер. Он давно уже овладел искусством воспринимать информацию и одновременно думать о своём. — Слишком умна для — хм — «простой домохозяйки». А если… почему, собственно, нет? Коли уж мне удаётся держать в узде такого любителя маггловской техники, как Артур…»

— Я вижу, вы настроены серьёзно, — заключил он. — В таком случае, я предложу вам продолжить то, что начали. Разработку подробного поэтапного плана с учётом финансирования, представление необходимых законодательных актов, последующую корректировку каждого этапа в свете осуществления предыдущих… назовём это, скажем, Комиссией по подготовке перспективных планов. Как вы на это посмотрите?

— Это несколько неожиданно, — слегка растерялась — точнее, сделала вид, что растерялась — его собеседница. — Но любопытно. Инициатива наказуема, не так ли?

— Так вы согласны?

— Я подумаю.

«Согласится, — усмехнулся про себя Скримджер. — Она явно предполагала такой поворот. Ну что ж, по крайней мере, с ней будет приятно работать. Мила, умна... и счастлива в браке, так что у Присциллы не будет повода для ревности, а то на Синтию она до сих пор косится подозрительно. Кстати, Синтия с миссис Тонкс наверняка быстро найдут общий язык. Что и к лучшему».

Но как всё, однако же, зашевелилось! Похоже, в какой-то момент они стронули с места лавину. А с другой стороны — уж лучше так, чем медленно покрываться паутиной, в которой, к тому же, так и норовят завестись весьма хищные пауки. Мир вокруг меняется слишком быстро, и хочется тебе того или нет — с этим придётся что-то делать.

Когда ожидается всемирный потоп, пессимист будет строить склеп, оптимист — плотину… а реалист — ковчег.

* * *

Дополнение от 20.11.88 г. к Декрету № 11-08-88 «Об упорядочивании наблюдения за колдовством несовершеннолетних»

«Месту проживания несовершеннолетнего магглорождённого мага в случае обучения на дому присваивается статус магической территории».

* * *

Декрет № 03-03-89 «Об учреждении Департамента Охраны будущего магического мира» от 09.03.89 г.

1. Учредить в составе Министерства Департамент Охраны будущего магического мира.

2. В обязанности Департамента вменить разработку и осуществление мер по сохранению и росту магического населения Британии.

3. Создать в рамках Департамента Отдел по опеке несовершеннолетних магов. * * *

Л. Уоррингтон — Р. Люпину

Мистер Люпин, мы вынуждены отклонить вашу просьбу о приёме в группу Попечителей, несмотря на Ваш, несомненно, ценный опыт по обучению магглорождённого.

Лайонел Уоррингтон, Глава Отдела по опёке несовершеннолетних магов

* * *

Журнал «Зельевар-практик» № 5 за 1989 год.

Новости короткой строкой:

Известный зельевар Дамоклус Белби сообщил о создании нового зелья, которое, по его словам, существенно облегчит жизнь оборотней и, возможно, станет кардинальным решением проблемы их адаптации в обществе. Уточнить подробности и раскрыть рецепт мистер Белби обещал после завершения клинических испытаний на добровольцах.

Д. Белби — Р. Люпину

Уважаемый мистер Люпин, я взял на себя смелость узнать в Министерстве Ваш адрес, как и адреса нескольких Ваших товарищей по несчастью, разумеется, на условиях неразглашения. Мне кажется, я нашёл способ частично решить Вашу проблему. Но метод требует испытания. Если Вы готовы принять участие, я был бы рад объяснить подробности при встрече.

Искренне Ваш Дамоклус Белби

* * *

Р. Люпин — С. Блэку

Привет, Бродяга.

Как там Франция? Не жалеешь, что решил поселиться в маггловском отеле? Или наоборот, доволен? По крайней мере, с погодой вам вроде бы повезло. А у нас дожди и слякоть, как будто не август, а как минимум конец сентября.

Знаешь, мне очень нужен твой совет. Я понимаю, что не вовремя, но, кажется, Дик что-то про меня подозревает, чтобы не сказать «догадывается». Вчера мы составляли с ним расписание занятий, и он сам вычеркнул 14-е и 15-е и 16-е. Сказал, что у него планы на эти дни, но при этом посмотрел так многозначительно, что у меня мурашки по спине побежали. Может, конечно, я всё придумываю, и это действительно совпадение. А если нет? Как ты думаешь, как мне лучше себя вести — делать вид, что ничего не происходит, или самому затронуть эту тему? Честно говоря — боюсь. Дик славный парень, и мне было бы неприятно встретить с его стороны... непонимание. Не говоря уже о том, что тогда ему придётся искать нового учителя.

Прости, что пристаю со своими проблемами, порчу тебе отдых. Но мне больше не с кем посоветоваться.

Мой горячий привет Гарри. Скажи, что я по нему скучаю.

Ваш Рем.

С. Блэк — Р. Люпину

Рем, ну что за реверансы! Ничего ты мне не портишь. Хотя мог бы и не подчёркивать, что скучаешь только по Гарри.... шучу, шучу, не делай такие несчастные глаза.

Про Дика: я бы на твоём месте признался. А ещё лучше — попросил бы его поделиться своими догадками. Ну с чего ты взял, что он шарахаться от тебя начнёт? Мы же не начали, а он что, глупее? В конце концов, он тебя уже достаточно хорошо знает. Можешь заодно рассказать, что работаешь испытателем нового зелья, парень наверняка впечатлится.

Да, вот ещё что: этот тип — Кармайкл, да? — которого твоему Дику в попечители назначили, может додуматься ознакомить парня с твоими проблемами, и ты представляешь, в какой форме. Или его мать. Вот тогда действительно будет... короче, лучше сделай это сам. Уверен, что ничего страшного не случится.

Нет, ну какого гоблина эти идиоты не позволили тебе самому стать попечителем? А эта grand-tante Мюриель ещё ругалась на «радикальную молодёжь в правительстве»! Департамент новый, а заправляют в нём...

Ладно, не будем о грустном. Ментон великолепен, Гарри из моря не вытащишь. С погодой нам действительно повезло. На мой вкус жарковато, зато малышу нравится. И вообще, всё здорово, надо было тебе с нами ехать, зря отказался. Ладно, вернёмся — расскажем. Малыш просил передать, что тоже по тебе скучает. Он тут вам всем кучу сувениров накупил, и маггловских, и магических.

Сириус.

* * *

Из статьи Д. Белби «Аконитовое зелье: свойства, изготовление, применение» (Журнал «Зельевар-практик», 1990 год, № 1.)

«... Как показали испытания на добровольцах (имена которых я, по понятным причинам, не указываю), новое зелье, которому я дал название Аконитового, при правильном и своевременном приёме делает оборотня в период трансформации полностью безопасным для окружающих. Нельзя не видеть, что это обстоятельство может в дальнейшем привести к существенным изменениям в некоторых общественных отношениях. И здесь я не могу не посетовать на то обстоятельство, что этой проблемой до сих пор всерьёз не занимались.

К недостаткам зелья следует отнести его относительную дороговизну и сложность в приготовлении, что резко снижает на данном этапе возможность его широкого применения. Однако я и мои во многом добровольные помощники планируем продолжить работу и, возможно, со временем нам удастся усовершенствовать зелье — как в плане простоты изготовления, так и в плане действия. Хотя пока что рассчитывать на достижение полного излечения ликантропии, пусть и в отдалённой перспективе, было бы с моей стороны излишне самонадеянно.

Замечу, что наша группа не ограничивается в своих исследованиях исключительно зельеварением. Например, нами была предпринята попытка использовать для предотвращения трансформации так называемые сквиб-браслеты, разработанные Отделом Тайн для охраны заключённых Азкабана. Эти браслеты полностью блокируют собственную магию носителя, но в данном случае их применение оказалось предсказуемо неэффективным. Лично мне представляется более перспективной другая мысль, высказанная недавно одним из тех, кто помогает мне в работе: попытаться применить к оборотням методики, используемые при обучении анимагии. По мнению автора, это может способствовать приобретению контроля над трансформацией. Если среди специалистов по трансфигурации найдутся желающие обсудить эту идею — мы будем рады выслушать их мнение».

* * *

С. Блэк — Р. Люпину

Ты представляешь, я сегодня в Министерстве столкнулся с Мэри Макдональд, помнишь её, конечно? Между прочим, она стала чертовски хорошенькой, хотя всё такая же пышка. Так вот, она хотела поговорить с тобой. О чём — прямо не сказала, но намёки делала многозначительные. Похоже, смотреть в лунный календарь и складывать один и один не только мы умели, но не все при этом озвучивали свои выводы. Не знаю, что ей конкретно нужно, но есть в Министерстве группа молодых работников, по слухам лелеющих планы более радикальных реформ, и с одним из них Мэри как раз и говорила, когда я её увидел. К чему бы это?

Можно, конечно, у Меди спросить, по идее она бы должна знать, что там затевается, хотя чёрт их знает, этих политиков с их великими тайнами.

Короче, в ближайшее воскресенье мы званы на чай. И только попробуй отказаться!

Сириус

* * *

Из проекта декрета «О ликантропии»

1. Ликантропия, как врождённая, так и приобретённая, является заболеванием. Больной ликантропией не перестаёт быть человеком (магом или магглом соответственно) и не должен рассматриваться как существо иной природы.

2. Ликантропия не может служить основанием для ограничения гражданских прав и свобод, за исключением тех, что накладываются законодательно установленными правилами для обеспечения безопасности окружающих в критический период (полнолуние).

3. Ликантропия не может служить основанием для отказа в доступе к любой деятельности, не предусматривающей ограничений по здоровью, при условии соблюдения больным законодательно установленных мер безопасности.

«Ежедневный пророк» от 16 августа 1991 года.

Обсуждавшийся вчера в Визенгамоте проект «Декрета о ликантропии» был отклонён подавляющим большинством голосов. Сразу после заседания наш корреспондент взял интервью у одного из авторов проекта, Брэндона Бута. Мистер Бут, один из самых молодых членов Визенгамота, выглядел отнюдь не обескураженным неудачей. Вот что он сказал по этому поводу: «Мы осознавали, что наш проект встретит активное сопротивление в обществе и властных структурах, поэтому с самого начала были готовы к длительной борьбе. То, что проект официально приняли к рассмотрению, само по себе является успехом. Но мы не остановимся на достигнутом! Число сторонников проекта растёт с каждым месяцем, и в конце концов мы сумеем преодолеть вековые предрассудки, выталкивающие на обочину магического мира людей, часто виновных лишь в том, что оказались в неудачном месте в неудачное время». На вопрос нашего корреспондента, не считают ли авторы проекта возможным временно изъять некоторые пункты, мистер Бут ответил: «Нет, мы считаем, что полумеры способны только ухудшить ситуацию, дав простор для злоупотреблений. И поэтому будем добиваться принятия декрета в полном объёме».

Не разделяя убеждений авторов проекта, редакция, тем не менее, не может не выразить восхищения их целеустремлённостью. Мы будем следить за дальнейшим развитием событий и ещё вернёмся к этой теме.

* * *

— Альбус, а какого чёрта ты вчера воздержался?

С Дамблдором Хмури не виделся уже довольно давно и, столкнувшись сегодня в атриуме Министерства, зазвал к себе в кабинет, соблазнив присланным накануне греческим виноградом.

— А что бы изменил мой голос? Не стоит прежде времени дразнить гусей. С агитацией они неплохо справляются, вот когда силы станут примерно равны — тогда я постараюсь склонить весы в нужную сторону.

— Тоже верно. Хотя не по мне все эти политические игры.

— Надеюсь, ты не думаешь, что меня они радуют? Но если хочешь добиваться результата — приходится играть по правилам.

— У меня эти правила уже знаешь где? — Глава Аврората поморщился. — Сто раз проклял тот день, когда согласился стать начальником. Вот наберутся мои ребята опыта — предложу в Главы кого из них, а сам пойду в консультанты.

— Аластор, до твоего опыта им лет пятьдесят как минимум.

— Ты мне ещё комплименты говорить начни!

— А ты не изображай из себя стареющую кокетку.

— Ладно, не буду, — ухмыльнулся Хмури, — и вообще, чёрт с ней, с политикой. Расскажи лучше, нет ли чего нового по тому делу.

Дамблдор покачал головой:

— Нет, к сожалению. Точнее, несколько идей у меня были, но одна оказалась безосновательной, а другие пока не удаётся проверить. Хорошо бы осмотреть кое-чьи банковские сейфы, но кто же нас туда пустит?

— А договориться с гоблинами ты не пробовал?

— Пока нет. Для такого разговора нужно придумать очень серьёзное обоснование. Ты же не предлагаешь сказать им правду?

— Нет, разумеется! Хотя всё это мне очень сильно не нравится. И твои игры тоже. Это не те вещи, которые стоит изучать.

— Изучать стоит всё, Аластор. А уничтожать кольцо и дневник, пока не найдены остальные — просто бессмысленно.

— И всё равно мне это не нравится, — поморщился Хмури. — Ладно, проклятие с кольца вы сняли… да и то сколько провозились. Силён он всё же, тварь красноглазая!

— Силён, — согласился Дамблдор и добавил с усмешкой: — Слышал может, про проклятие на должности профессора ЗОТИ? Так вот, я готов поверить, что оно действительно существует. Каждый год нового преподавателя искать приходится.

— И что на этот раз? — Дела Хогвартса Хмури не слишком волновали, но проклятие на должности — это было любопытно, хотя и спорно.

— На этот раз, к счастью, всего лишь скоропалительная женитьба на богатой вдове, но моей задачи это не облегчило. Впрочем, в результате всё оказалось не так уж страшно: одна молодая дама как раз попросила у меня должность преподавателя маггловедения, а Квиррел согласился перейти на ЗОТИ.

— Квиррел? — фамилия показалась Хмури знакомой. — Не тот, что в Европу ездил вампиров искать? «Пророк», помнится, что-то писал.

— Лучше бы не ездил. Вернулся какой-то дёрганый. Остаётся только надеяться, что его заикание и фиолетовый тюрбан не заставят учеников непрерывно хихикать.

— В Хогвартсе и не такое видели, один Биннс чего стоит, — отмахнулся Хмури, мельком подумав, что фамилия, кажется, встречалась ему не только в новостях. Вроде бы в донесениях охраны Министерства… или нет? Сразу вспомнить не удалось, и он решил отложить эту мысль на потом. Надо же и отдохнуть от работы!

Иногда. И недолго.

* * *

— А почему нельзя?

— Да можно. Можно, конечно, это я глупость сказал, пошли.

Гарри только улыбнулся растерянно — и что это было? Ничего не запрещать почти никогда — и тут вдруг: «а оно тебе надо?».

А ведь Гарри ничего такого не просил, просто — в Гринготтс зайти, чтоб на свои деньги всё купить, а не Сириусу тратиться. Учебники, перья, котел ещё, и мантии — что такого, если деньги будут из того сейфа, родительского? Наоборот, так правильно...

Сириус не Дурсли, Сириус просто так запрещать не будет — объяснит всегда, почему, всё-всё-всё расскажет, предложит... как это?..

— Сириус, как это слово?..

— Какое?

— Когда можно по-другому.

— М?

— Когда, ну, есть другие варианты, по-другому как-то можно сделать — как это?

— Альтернативы?

— Ага.

Помолчали. Сириус усмехнулся, чуть заметно — снисходительно и грустно в то же время. Снисходительно — наверное, потому что Гарри слово забыл, а грустно — Гарри не знал почему.

Гарри вообще не любил все эти усмешки — улыбка была куда лучше, улыбка значила, что всё точно хорошо, а усмешка...

Усмешка могла означать, что на крёстного «накатило». Ещё это называлось «минуту» и «сейчас», а на самом деле всё было проще — Сириусу вспоминался Азкабан. И можно было тогда действительно ждать эту самую минуту, смотреть в пустые глаза, затаиться, а можно — подойти с чем-нибудь, неважно с чем, пристать, поназадавать вопросов — чтоб только вытащить, вытянуть, чтоб голос нормальный и всё хорошо.

Сейчас тоже что-то было не так, но Гарри не понимал, что.

То ли Сириус грустил — но с чего ему грустить? Сейчас, когда утро, солнце, лето ещё? Если ему с Гарри расставаться грустно, так Гарри тоже грустно, а у него ещё и друзья тут остаются, из той школы, маггловской, и Братика с собой нельзя, а он так надеялся!

Гарри помотал головой. С Сириусом не то — если сейчас ещё и он загрустит, что это за поход будет? Совсем никудышный. А ведь они и с Невиллом хотели тут встретиться, и с Роном потом ещё, может быть — нет, нельзя испортить такое утро, вот никак нельзя.

А они уже к Гринготтсу подошли, а там — ой, а там-то! У Гринготтса были авроры, и гоблины тоже были, не какие обычно, важные, а злые как...

И там, среди них, стоял человек в фиолетовом тюрбане — но это было почти совсем неважно, потому что теперь можно было всё выпрямить! Подёргать Сириуса за рукав, например, и спросить, тем более что правда интересно:

— А это кто?

— Не знаю. Хотя погоди, погоди-ка...

* * *

Сириус узнал арестованного.

Этот Квирелл — так, кажется? — заглядывал однажды к ним в Отдел по пустяковому какому-то делу, заикался, всё повторял: «Какая честь»... И, насколько Сириус помнил, должен был вести у Гарри ЗОТИ.

И какого же Мерлина нынче арестовывают учителей?

Сириус подошёл, спросил у кого-то:

— За что?

— Да ограбить пытался...

Отлично, подумал Сириус с его самого удивившей злостью, превосходно. Мирная жизнь, мирная жизнь — школьный учитель пытается ограбить банк. Прекрасно.

— Ну что, ты не знаешь?

— Это твой будущий профессор. По ЗОТИ. Хотя теперь уже вряд ли, конечно...

— Сириус, ты чего такой?

— Я?

Ну надо же, заметил. Отшучивайся теперь. И смотрит — серьёзней некуда.

А как объяснишь, ну как, что уже будто на платформе стоишь и провожаешь? Что не успокоишься, пока снова не будешь рядом, не будешь своими глазами видеть — что творится, куда влез?

Учебники все эти, «можно я сам всё куплю» — да зубы сжать и завыть! Куда ж ты рвёшься взрослеть, ну куда, ребёнок, тебе и так...

Помотал головой — хлестнули волосы по лбу. Собачьи свои инстинкты оставь при себе. Успокой Гарри.

Сириус глубоко вдохнул, зажмурился на солнце и в который раз подумал заветное, не хуже пощёчины или воды ледяной в лицо взбадривающее: а если бы Чарли не пригляделся к своей крысе?

___________________________________

* Полный текст Декрета «Об упорядочивании наблюдения за колдовством несовершеннолетних» можно увидеть в «Уголке бюрократа»

** Текст проекта Программы поэтапного реформирования магического образования можно увидеть в «Уголке бюрократа»

* * *

Регламент работы Отдела по опеке несовершеннолетних магов можно увидеть в «Уголке бюрократа»

* * *

Полный текст проекта Декрета «О ликантропии» можно увидеть в «Уголке бюрократа»

Предварительное экспертное заключение Отдела Тайн по делу № С-17-01-87 от 08.02.87 г.

22.01.87 г. нашему отделу были переданы на экспертизу предметы в количестве 48 (сорока восьми) объектов (список прилагается), предположительно являющиеся тёмномагическими артефактам. Первичное исследование показало следующее:

1. 41 (сорок один) объект из представленных определяется стандартным Детектором тёмной магии (ДТМ) как тёмномагические (список прилагается).

1.1. 18 (восемнадцать) объектов определены как содержащие наложенные чары, включённые в Каталог проклятий, официальное издание Министерства, 1982 г. (список прилагается).

1.2. 9 (девять) объектов определены как тёмномагические артефакты по Каталогу опасных артефактов, официальное издание Министерства, 1967 г. (список прилагается)

1.3. 14 (четырнадцать) объектов пока не определены.

2. Семь объектов из представленных определяются стандартным ДТМ как нейтральные (список прилагается).

2.1. 3 (три) объекта определяются магическими тестами как несущие опасные для человека свойства и/или чары (список прилагается).

2.1.1. Объект № 17 (металлический браслет, украшенный рунами) определён по Каталогу опасных артефактов как № 143, уровень опасности 10.

2.2. 4 (четыре) объекта стандартными магическими тестами как опасные не определены (список прилагается).

2.2.1. Объект № 2 (костяные бусы) в ходе дополнительных исследований был определён как крайне опасный.

Выводы:

1. Из 48 (сорока восьми) объектов, представленных для исследования, 29 (двадцать девять) в ходе первичного изучения определены по Каталогам и/или в ходе непосредственных опытов как представляющие существенную опасность (уровень опасности от 6 до 12 баллов).

2. 16 (шестнадцать) объектов определяются детектором и/или тестами как представляющие опасность, но их свойства требуют дальнейшего изучения.

3. 3 (три) объекта на данном этапе исследований определяются как нейтральные.

Из экспертного заключения Отдела Тайн по делу № С-17-01-87 от 15.06.87 г.

1. Футляр серебристого цвета, объект № 1 Списка изъятых артефактов

Внешний вид: прямоугольная коробка серебристого цвета, с закруглёнными углами, длина 12,3 дюйма, ширина 1,5 дюйма, высота 1,1 дюйм (колдография прилагается).

Материал: крашеное дерево.

Определение стандартным ДТМ: объект определяется как нейтральный.

Собственные магические свойства: не обнаружены.

Наложенные чары: не обнаружены.

Содержимое: кинжал (объект 1а).

Объект № 1а

Внешний вид: кинжал, длина 11,8 дюйма (колдография прилагается).

Материал: сталь.

Определение стандартным ДТМ: объект определяется как содержащий тёмную магию.

Собственные магические свойства: не обнаружены.

Наложенные чары: На рукоять наложено смертельное проклятие (№ 24 по «Каталогу проклятий»), предположительно срабатывает при контакте с незащищённым телом, прогноз при отсутствии квалифицированной помощи — летальный исход в течении трех-пяти минут. Прогноз на выживание при своевременно оказанной помощи — 40% для мужчин и 52% для женщин.

2. Бусы без застёжки, объект № 2 Списка изъятых артефактов

Внешний вид: бусы без застёжки, резные, общая длина 20 дюймов (колдография прилагается).

Материал: кость.

Определение стандартным ДТМ: объект определяется как нейтральный.

Собственные магические свойства: будучи надето на шею, обратимо превращается в агрессивную ядовитую змею. Прогноз при отсутствии квалифицированной помощи — смерть в течение одной-трех минут. Прогноз на выживание при немедленном оказании помощи — 11%.

Примечание 1: опыты проводились на человекообразных обезьянах. Реакция на других животных (список прилагается) отсутствует. При контакте с другими частями тела реакция отсутствует.

Примечание 2: в «Каталоге опасных артефактов» отсутствует. Описание похожего артефакта обнаружено в трактате XVII века. Предположительное время создания данного артефакта — вторая половина XVIII века.

Примечание 3: объект не определяется стандартными магическими тестами как тёмномагический.

Наложенные чары: не обнаружены.

3. Футляр чёрного цвета, объект № 7 Списка изъятых артефактов

Внешний вид: прямоугольная коробка чёрного цвета, длина 22,8 дюйма, ширина 2,0 дюйма, высота 1,1 дюйм (колдография прилагается).

Материал: крашеный картон.

Определение стандартным ДТМ: объект определяется как нейтральный.

Собственные магические свойства: не обнаружены.

Наложенные чары: стандартное запирающее заклинание.

Содержимое: перо (объект 7а).

Объект № 7а. «Перо смерти»

Внешний вид: перо для письма чёрного цвета (колдография прилагается).

Материал: маховое перо грифа.

Определение стандартным ДТМ: объект определяется как нейтральный.

Собственные магические свойства: при написании исследуемым пером имени человека на любом материале с одновременным пожеланием зла указанному человеку происходит потеря жизненных сил у объекта воздействия. Предположительно для смерти здорового взрослого человека требуется от сорока до сорока шести повторов.

Примечание 1: в «Каталоге опасных артефактов» отсутствует. Атрибуция проведена по описаниям в трактатах XVI—XVIII веков. Предположительное время создания данного артефакта — начало XIX века.

Примечание 2: контрольный опыт проводился на добровольцах под контролем колдомедика.

Примечание 3: широкому применению подобного рода артефактов препятствовала синхронная потеря сил субъектом и объектом воздействия. Упомянуты два случая убийства раненых и один случай убийства ребёнка (наследника престола). В одном из источников со ссылкой на несохранившиеся документы VI в. утверждается, что именно таким образом был убит раненый на поле боя король Артур.

Наложенные чары: не обнаружены.

4. Футляр для ювелирных украшений, объект № 13 Списка изъятых артефактов.

Внешний вид: коробочка зелёного цвета, в форме обрезанного эллипсоида, диаметр основания 2,1 дюйм, высота 1,6 дюйма (колдография прилагается). Атрибутирована по каталогу ювелирных украшений 1986 г. как один из вариантов стандартных упаковок для колец.

Материал: картон, шёлк.

Определение стандартным ДТМ: объект определяется как нейтральный.

Собственные магические свойства: не обнаружены.

Наложенные чары: лёгкие привлекающие чары, футляр хочется взять в руки и открыть. Воздействие слишком слабое, чтобы вызвать у объекта настороженность.

Содержимое: перстень в виде дракона (объект 13а).

Объект № 13а. «Перстень дружбы», № 178 по «Каталогу опасных артефактов».

Внешний вид: мужской перстень в виде дракона, положившего голову на хвост (колдография прилагается).

Материал: серебро.

Определение стандартным ДТМ: объект определяется как нейтральный.

Собственные магические свойства: при длительном или периодическом (в общей сложности более 12 часов) ношении перстня у объекта воздействия возникает подсознательно обосновываемое желание исполнить любую просьбу мага, активировавшего данный артефакт.

Примечание 1: атрибутирован по «Каталогу опасных артефактов» с помощью магического тестирования. Предположительное время создания — конец XIX–начало XX века.

Примечание 2: помещение в современную подарочную упаковку позволяет предположить, что данный артефакт предполагалось использовать в ближайшее время.

Наложенные чары: лёгкие привлекающие чары, перстень хочется надеть. Воздействие слишком слабое, чтобы вызвать у объекта настороженность.

5. Непрозрачная баночка с крышкой, объект № 24 Списка изъятых артефактов.

Внешний вид: баночка сложной формы, с росписью золотом на белом фоне, объёмом в одну унцию (колдография прилагается). Атрибутирована по каталогу косметических средств за 1986 год как один из вариантов упаковки для косметики ручной работы производства косметической фирмы «Афродита».

Материал: фарфор.

Определение стандартным ДТМ: объект определяется как нейтральный.

Собственные магические свойства: не обнаружены.

Наложенные чары: стандартные консервирующие чары для жиросодержащих продуктов.

Содержимое: приятно пахнущая масса вишнёвого цвета. Визуально определена как косметическое средство. По заключению представителя косметической фирмы «Афродита», упаковка содержит губную помаду ручной работы, 1978 года выпуска из элитной серии «Поцелуй Помоны».

Исследование выявило в составе данного образца помады наличие сложного нервно-паралитического яда отсроченного действия (№ 18.2. «Каталога опасных и ядовитых зелий»). Данный яд обладает очень высокой токсичностью в сочетании с длительным латентным состоянием (от 19 до 30 дней после попадания в организм). Эффективное использование антидота возможно не позднее, чем в течении суток после попадания в организм. Смерть наступает через одну-шесть минут после появления первых клинических признаков.

Примечание 1: по данным трактата XV века «Великие отравители», этот яд был разработан в Персии около III века до х.э. специально для добавления в косметические средства и использовался в целях убийства жертвы через жену или наложницу.

Примечание 2: яд является сложным в изготовлении, содержит редкие и запрещённые к использованию компоненты.

* * *

Декрет № 17-06-87 «Об упорядочивании судебной системы» от 27 июня 1987 г.

1. Рассмотрение правонарушений, совершённых совершеннолетними волшебниками.

1.1. Совершеннолетний гражданин Магической Британии может быть подвергнут наказанию за любое правонарушение только по решению Визенгамота или одной из его Комиссий.

1.2. Рассмотрение обвинения в правонарушении, предусматривающем наказание в виде лишения свободы, и/или права колдовать на срок более 6 (шести) месяцев, и/или штрафа более 1000 (одной тысячи) галлеонов, а также случая, когда характер правонарушения не может быть определен до начала рассмотрения дела, может производиться только на общем заседании Визенгамота при кворуме не менее половины полного списочного состава.

1.3. Обвинение в правонарушении, предусматривающем меньшее наказание, может быть рассмотрено одной из Комиссий Визенгамота.

1.4. В случае, если при рассмотрении дела Комиссией выяснятся обстоятельства, согласно которым предполагаемое правонарушение следует признать попадающим в категорию, указанную в п. 1.2 настоящего Декрета, дальнейшее рассмотрение дела следует передать на общее заседание Визенгамота.

1.5. Работники Департамента Охраны Магического Правопорядка имеют право при проведении следственных действий производить арест подозреваемого на срок не более 3 (трёх) календарных суток и/или изымать волшебную палочку на тот же срок. Продление срока возможно только с санкции одного из членов Процессуальной Комиссии Визенгамота.

1.6. Освобождение подозреваемого от ответственности вследствие применения к нему методов ментального воздействия может быть произведено только Визенгамотом или одной из его Комиссий в соответствии с п.п. 1.2 и 1.3 настоящего Декрета на основании заключения экспертов вкупе со свидетельскими показаниями.

2. Рассмотрение правонарушений, совершённых несовершеннолетними волшебниками.

2.1. Администрация школы Хогвартс имеет право накладывать на учеников (включая совершеннолетних) наказание в случае правонарушения, не предусматривающего лишение свободы и/или денежный штраф, а также лишение волшебной палочки на срок более суток.

2.1.1. Запрещается применение наказаний, связанных с причинением учащемуся физической боли (в том числе с использованием магии).

2.2. Во всех прочих случаях правонарушение, совершённое несовершеннолетним волшебником, должно рассматриваться в соответствии с п.п. 1.2 и 1.3 настоящего Декрета.

2.3. Рассмотрение дела с участием несовершеннолетнего волшебника должно проводиться только в присутствии его родителей либо законных опекунов.

2.3.1. Если родители (законные опекуны) несовершеннолетнего волшебника являются магглами, его интересы при рассмотрении дела должен представлять совершеннолетний волшебник.

2.3.2. Интересы учащегося школы Хогвартс при отсутствии у него близких родственников-магов могут представлять директор или декан факультета.

* * *

Декрет № 11-08-88 «Об упорядочивании наблюдения за колдовством несовершеннолетних» от 25.08.88 г.

1. Проявления стихийной магии у детей до одиннадцатилетнего возраста не могут быть наказаны даже в случае наличия частичного контроля ребёнка над ними.

1.1. Если проявление стихийной магии причиняет ущерб здоровью или имуществу окружающих, то оно может стать предметом расследования Комиссии по надзору за колдовством несовершеннолетних с целью выяснения обстоятельств произошедшего.

2. Когда ребёнку-магу исполняется 11 (одиннадцать) лет он должен быть в обязательном порядке информирован о правилах, ограничивающих колдовство несовершеннолетних, в срок не позднее 30 (тридцати) дней с момента наступления одиннадцатилетия.

3. Несовершеннолетним магам, посещающим Хогвартс или иные магические школы-интернаты закрытого типа, запрещается колдовать вне школы.

3.1. Использование магии учениками на территории школ регламентируется внутришкольными правилами, контроль за соблюдением которых возложен на администрацию школ.

3.2. Колдовство вне территории школы допускается в случае:

3.2.1. Прямая угроза жизни несовершеннолетнего.

3.2.2. Прямая угроза причинения серьёзного вреда здоровью несовершеннолетнего.

3.2.3. Прямая угроза совершения над несовершеннолетним сексуального или иного насилия.

3.2.4. Проявления стихийной (неконтролируемой) магии.

4. Несовершеннолетним магам, не посещающим Хогвартс или иные магические школы-интернаты закрытого типа, разрешается колдовство в рамках учебного процесса по месту проживания и/или обучения в присутствии и под контролем совершеннолетних магов – родителей и/или преподавателей.

4.1. Обучение магии несовершеннолетних допускается только на территориях и/или в помещениях, имеющих статус «магических» (постоянный или временный).

4.2. Запрещается проводить обучение в присутствии магглов за исключением членов семьи, несовершеннолетнего мага, информированных о существовании магического мира, в случае если он является магглорождённым или полукровкой. Ответственность за соблюдение данного запрета возлагается на совершеннолетнего мага, проводящего обучение.

4.3. Колдовство вне учебного процесса допускается в случаях, оговоренных в п.п. 3.2.1 – 3.2.4. данного Декрета.

Дополнение от 20.11.88 г. к Декрету № 11-08-88 «Об упорядочивании наблюдения за колдовством несовершеннолетних»

Месту проживания несовершеннолетнего магглорождённого мага в случае обучения на дому присваивается статус магической территории.

Программа поэтапного реформирования магического образования.

1. Информировать родителей магглорожденных о способностях их детей не далее, как после первых проявлений стихийной магии. С этого же времени начинать знакомство с магическим миром.

2. Организовать начальную школу для детей-магов с 5 лет (как у магглов)

3. Способствовать возможно более полной адаптации детей из маггловских семей в магическом мире, а детей из магических семей – в маггловском. Для этого:

a) Организовать летние лагеря продолжительностью 2 — 4 недели для детей-магов начиная с 5 лет и до окончания Хогвартса. Половину срока дети должны проводить в обычном мире, половину – в магическом. Включить в программу знакомства с обычным миром посещение музеев и театров.

b) Для установления близких и дружеских отношений между детьми из маггловских и магических семей разработать программу обмена «на каникулы – в гости»: несколько дней из Рождественских каникул дети магов проводят в гостях у детей магглов, несколько дней из каникул Пасхальных дети магглов проводят в гостях у детей магов.

c) Ввести предмет «Магическая культура» как обязательный для воспитанных в маггловском мире детей. Сделать Маггловедение обязательным для остальных детей.

4. Организовать курсы (2 – 4 года) маггловских наук для взрослых магов. Тем, кто подпишет контракт на продолжение образования в педагогических вузах и последующее преподавание, следует выплачивать стипендию.

5. По мере нахождения преподавателей включить в программу Хогвартса такие дисциплины как английский язык и литература, латынь, математика.

6. После подготовки учителей по маггловским предметам из числа магов включить в программу Хогвартса помимо вышеуказанных дисциплин основы естественных наук, а так же в качестве факультативов географию, маггловскую историю и технологию.

7. После включения в программу Хогвартса вышеуказанных дисциплин предоставлять желающим возможность после сдачи OWL продолжить обучение в маггловском мире. Для этого:

a) Организовать обеспечение магов, включая происходящих из магических семей, необходимыми в маггловском мире документами.

b) Организовать для желающих сдачу ежегодных тестов и GCSE. Для этого заключить договор с одним или несколькими колледжами.

Декрет № 03-02-89 «Об учреждении Департамента Охраны будущего магического мира» от 09.05.89 г.

1. Учредить в составе Министерства Департамент Охраны будущего магического мира.

2. В обязанности Департамента вменить разработку и осуществление мер по сохранению и росту магического населения Британии.

3. Создать в рамках Департамента Отдел по опеке несовершеннолетних магов.

* * *

Регламент работы Отдела по опеке.

1. Структура Отдела.

Отдел состоит из Группы попечителей и Группы контроля.

2. Задачи Отдела.

2.1. Наблюдение и оказание поддержки магглорождённым магам с момента рождения до совершеннолетия.

2.2. Оказание помощи несовершеннолетним магам, оставшимся без попечения родителей и не имеющим близких родственников-магов или назначенных родителями опекунов-магов.

3. Порядок работы Отдела.

3.1. Группа контроля.

В обязанности Группы контроля входит:

а) учёт рождающихся детей-магов;

б) выявление несовершеннолетних магов, рождённых или воспитывающихся магглами;

в) назначение попечителей.

3.2. Группа попечителей.

3.2.1. Каждому магглорождённому магу назначается попечитель.

3.2.2. Если несовершеннолетний маг, оставшийся без попечения родителей, воспитывается магглами, ему также назначается попечитель.

3.2.3. В обязанности попечителя входит:

а) познакомиться с семьёй (опекунами) подопечного;

б) в момент, который он сочтёт подходящим, но не позже, чем ребёнку исполнится десять лет, сообщить родителям (опекунам) подопечного и ему самому о том, что тот является магом. Если подопечный воспитывается в приюте, решение о степени посвящения администрации принимает аналитик Группы контроля на основании доклада попечителя;

в) постепенно ознакомить подопечного с основными реалиями и традициями магического мира;

г) следить за проявлениями стихийной магии подопечного и в случае необходимости нейтрализовывать последствия;

д) после наступления возраста ответственности (одиннадцать лет) и до совершеннолетия (семнадцать лет) представлять подопечного при судебных разбирательствах и иных конфликтных ситуациях в магическом мире.

е) в случае, если несовершеннолетний маг, оставшийся без попечения родителей, не имеет близких родственников или назначенных родителями опекунов, принять меры для подбора магической семьи, готовой принять ребёнка под опеку.

Проект декрета о ликантропии.

1. Ликантропия, как врождённая, так и приобретённая, является заболеванием. Больной ликантропией не перестаёт быть человеком (магом или магглом соответственно), и не должен рассматриваться как существо иной природы.

2. Ликантропия не может служить основанием для ограничения гражданских прав и свобод за исключением тех, что накладываются законодательно установленными правилами для обеспечения безопасности окружающих в критический период (полнолуние).

3. Ликантропия не может служить основанием для отказа в доступе к любой деятельности, не предусматривающей ограничений по здоровью, при условии соблюдения больным законодательно установленных мер безопасности.

4. Больной ликантропией обязан соблюдать законодательно установленные меры безопасности.

4.1. Несоблюдение означенных мер служит основанием к наказанию даже при отсутствии последствий.

4.2. В случае использования не указанных в законодательстве мер обеспечения безопасности больной или его законные представители (если больной не достиг совершеннолетия) обязаны представить в Комиссию по ликантропии доказательства надёжности этих мер.

4.3. Отказ соблюдать законодательно установленные или иные надёжные меры безопасности влечёт за собой ограничение гражданских прав больного ликантропией вплоть до насильственной изоляции.

5. Каждый случай, в котором больной ликантропией в анимоформе мог причинить ущерб жизни, здоровью или имуществу окружающих, должен рассматриваться индивидуально Комиссией по ликантропии.

5.1. Если одной из причин произошедшего было несоблюдение больным ликантропией мер безопасности, то он несёт полную ответственность за последствия. В этом случае его дело передаётся Визенгамоту либо одной из его комиссий для определения соответствующего наказания.

5.2. Если инцидент произошел по причинам, не зависящим от принятия больным ликантропией законодательно установленных или иных надёжных мер безопасности, то он не несёт никакой ответственности за последствия.

5.2.1. Если при этом установлено, что причиной произошедшего были действия другого лица, то это лицо несет ответственность за последствия, включая возмещение морального ущерба больному ликантропией.