Дело в теле (джен)

К вечеру спрятаться от всего мира в Больничном Крыле уже больше не казалось такой замечательной идеей. Дана изнывала от неизвестности. Мадам Помфри доблестно ограждала её от общения с посетителями. Добрая женщина с железными принципами, если она сказала, что больному нужен покой, то подвинуть её может только директор, и то с хорошим напором. Директор, к счастью, тоже не злоупотреблял.

Мадам Помфри залечила её ожог на руке, исправно напичкала изрядной дозой зелий и сытной еды и позволила насладиться тишиной и одиночеством.

Только через несколько часов Снейп передал ей пару книг, которые посчитал нужными для нынешней ситуации, и пергаменты с перьями. «Распознавая яды: защити себя и своих близких» и «Всё, что вы хотели знать о боевых чарах, но стеснялись спросить». За неимением других занятий, Дана углубилась в чтение. Информации было много, она была интересна, упорядочена и, к счастью, доступна для понимания.

Вечером мадам Помфри принесла список из шести человек, которые хотели её сегодня увидеть, и сочувственно поинтересовалась, хочет ли она, чтобы её выписали на ночь. Естественно, Дана предпочла безопасный сон.

Ночью она проснулась от странного шороха. Ущербная луна осветила серым светом жирную крысу, которая сидела на тумбочке и играла её волшебной палочкой.

Инстинкты включились раньше, чем она окончательно проснулась, и Дана истошно завизжала. Включился свет, вбежала растрёпанная мадам Помфри, а мерзкое животное, схватив зубами свою новую игрушку, кинулось наутёк. Два красных луча, пущенные медсестрой, прошли мимо цели, а Дана, основательно разозлившись, швырнула тяжёлую книгу о ядах вслед мелкому воришке.

Книга оглушила крысу и, вздохнув, Дана поспешила забрать своё оружие. Мадам Помфри с выражением отвращения на лице, подняла с пола крысу.

— Она хотела украсть мою палочку, — буркнула Дана, с недоверием рассматривая мерзкое мохнатое тельце.

— Что за глупости, просто хотела поживиться, — пожала плечами мадам Помфри. — Утром отдам кому-нибудь из деканов, пусть ищут, чья это мерзость.

— Разве она ручная?

— Естественно, в Хогвартсе из крыс водятся только фамилиары. Я не позволю разводить антисанитарию в школе.

— А есть способ заставить фамилиара сделать то, что тебе нужно? — спросила Дана, озарённая догадкой.

Мадам Помфри косо посмотрела на неё, но всё-таки ответила.

— Конечно. Как минимум, три. Но все они запрещены.

— А можно это выяснить?

— Ой!

Придя в себя, крыса укусила медсестру за палец, и, воспользовавшись её испугом, выскользнула на свободу. Второй раз её приложить не удалось, и она благополучно выскочила за дверь.

— Ложитесь лучше спать, мисс Эванс, — сердито сказала мадам Помфри, колдуя над укусом. — Завтра попрошу профессора Дамблдора поставить на моё крыло отпугиватель животных. Совсем страх потеряли, разгуливают по всей школе.

Больше происшествий не было.

У Даны разыгралась паранойя, она примотала волшебную палочку лентой к руке, положила пергамент с экспертизой под подушку, прикрыв рукой, и очень плохо спала остаток ночи, ворочаясь и постоянно просыпаясь от малейшего звука.

Утром мадам Помфри провела диагностику и сказала, что больше не может держать её на больничной койке: показаний никаких. Даже усталость была снята если не сном, то зельями.

А за дверями поджидал Джеймс Поттер.

Дана отшатнулась от объятий и выставила перед собой волшебную палочку.

— Держись от меня подальше, хорошо? — нервно предложила она.

Запоздалый звоночек сообщил, что с маньяками лучше вести себя поосторожней, не перечить и не злить их, иначе это может спровоцировать их на серьёзные действия. Дана мысленно пнула этот звоночек: что же ей теперь, во всём с этим типом соглашаться и слово поперёк бояться проронить? Нет, может, Поттер и маньяк, да она не жертва. Тем более он ещё не так опасен, как рисует её воображение: не заматерел, да и запретной черты ещё не переступал. Ему понадобиться время, чтобы стать по-настоящему опасным противником. Сейчас он... Непредсказуем, только и всего. Способен устроить несчастный случай. Но не настоящую охоту.

— Нам нужно поговорить...

— Нет. Пока не нужно.

— Но ты должна…

— Я тебе ничего не должна.

— Ты не ночевала вчера в замке! Где ты была?

Дана бросила на него короткий взгляд и поджала губы.

— Откуда ты это можешь знать?

— Мне девочки сказали.

— Они обошли в поисках весь замок? — левая бровь насмешливо взметнулась.

— Нет, но...

Дана отвернулась и зашагала прочь. Поттер засеменил следом. Дана ощущала его затылком, мурашками на спине. Кисти рук спрятаны в рукава мантии, пальцы правой поглаживают гладкое древко цепляясь за ленту, снятую вчера с волос. Перед глазами стоял вчерашний ночной урок. Взмах. Росчерк. Энергетический посыл из глубины груди. Заклинание «Ступефай!». Взмах. Росчерк... Ей нечего бояться. Волшебная палочка в какой-то мере более надёжное и безопасное оружие, чем многое другое. Главное, успеть им овладеть до того, как оно понадобится.

— Послушай, можешь не притворяться, я знаю, что ты ко мне чувствуешь, — заговорил Поттер, сбиваясь, поскольку Дана ускорила шаг.

— Что-то непохоже на то, — пожала плечами Дана, унимая мурашки. Всё под контролем.

— Я знаю, ты привыкла притворяться на людях, для людей. Потрясающий самоконтроль. Это память тела даёт о себе знать, но сейчас вокруг нас никого нет. Ты можешь вообще больше не притворяться, теперь всё равно все знают. Ты же любишь меня, ты же хочешь...

Дана резко развернулась, и Поттер даже отшатнулся, увидев холодную ярость на её лице.

— А ты не думал, что в Больничном Крыле мне могут дать антидот, нет?

Его глаза расширились от ужаса. Наконец, до него стало доходить, что его жутко коварный план не сработал.

Впрочем, зря Дана с ним так жёстко. План был хорош и он действительно мог бы сработать, если бы не случайность. Например, если бы вместо тыквенного сока, на который у этого тела так кстати обнаружилась непереносимость, был апельсиновый.

— Или, может, у меня иммунитет к этой дряни? — продолжала она и сделала шаг вперёд.

Поттер сделал шаг назад.

— Или, может, дозировка была слишком маленькой? Или всё сразу?

Поттер молчал.

— Держись от меня подальше, Джеймс Поттер, если не хочешь, чтобы я воспользовалась остатками твоего оружия так, как тебе бы не понравилось. Да, у меня сохранились образцы.

Чистый блеф. Но должен сработать.

— Ты не докажешь, — начал, приосанившись, Поттер, но быстро понял, что совершает ошибку, и тут же сменил тон. — Это всё только ради тебя. Чтобы ты вспомнила. Наши чувства. Для твоего блага, я думал, если чувства вернутся, вернётся и память, ты же должна понимать... Ведь в глубине души ты помнишь... Ты ведь на самом деле хочешь...

Он выглядел жалобно и жалко. Дана не прониклась.

— Сейчас ты вызываешь во мне исключительно желание сломать тебе нос. Или что-нибудь поважнее. Если хочешь, чтобы что-то изменилось, держись от меня подальше. Я должна отдохнуть от твоей лживой физиономии.

— Я не лгу!

— Я тебе не верю.

— Но это всё для тебя! Я всё, что хочешь для тебя сделаю!

— Всё-всё?

— Да!

— Просто. Держись. От меня. Подальше. Понятно? Дня хотя бы три.

— Понял, — севшим голосом сказал Поттер. — Три дня. Ладно. Я не подойду к тебе. Ты сама потом прибежишь ко мне, ясно?

Он кричал уже на весь коридор, а Дана ускорила шаг.

Через три дня она получит свою свободу. Уже почти два. Зря она вообще захотела тут остаться, этот орешек ей пока не по зубам. Зачем было соваться в этот проклятый незнакомый мир? Что за глупость пришла ей в голову, будто она может во всём разобраться и навести порядок? Во всём разобраться — возможно. В конце концов, ей удавалось распутывать и более запутанные дела. Но она больше не федеральный агент. Она давно, очень давно не федеральный агент. Даже там, дома она всего-навсего детский врач. А здесь — девчонка. Без памяти, образования, связей, знаний, навыков. По крайней мере, нужных в магическом мире. Ничто. Пешка.

В мире маглов — нормальном, привычном мире — она сумеет затеряться. Она успела узнать, что волшебники удивительно высокомерны по отношению к простым людям и до сих пор считают их отсталыми дикарями. Это будет на руку. Она знает по меньшей мере двадцать легальных способов залечь на дно, эффективных настолько, что даже магловским спецслужбам будет проблематично его разворошить. Слишком мелкая она рыбка. А через полгода её головная боль женится на другой. И она сможет жить совершенно спокойно.

Осталось немного. До конца распутать этот клубок. Убедиться, что ничего по-настоящему страшного не угрожает ни Пенелопе Хельсингтон, кто бы она ни была, ни другим претенденткам на фамилию Поттер. Обезопасить Снейпа. Убедиться, что Дамблдор действительно держит всё под контролем и не допустит ничего по-настоящему опасного для учеников. Что то, что произошло с Лили — действительно несчастный случай, ничего более.

Если Мародёры продолжат в том же духе после выпуска из школы, они получат по заслугам, рано или поздно.

Все они — охотники, жертвы, хулиганы, свидетели и лжесвидетели — дети. Заигравшиеся дети. Она не могла оставить детей в опасности, зная, что может что-то сделать. Когда обезопасит их, займётся собственной жизнью. Но лезть туда, где заведомо не сможет справиться, она уже не будет.

Ничего. Не в первой. Всего лишь игра на незнакомом поле, не более.

Она почти дошла до своего убежища, когда была вынуждена остановиться. Перед ней стояла девочка с белесыми волосами и большими голубыми глазами. Стояла и смотрела. Потом протянула вперёд сумку, тряпичную, пустую, но довольно объёмную.

— Привет. Я Северус Снейп, — сказала девочка детским голоском, и Дана нервно захихикала.

Ей вспомнились японские ужастики, в которых самыми зловещими существами были маленькие девочки. Не то чтобы Дана часто смотрела их, с её-то бывшей работой так окончательно подорвать психику можно. Так, в студенчестве. Баловалась.

— Нельзя, чтобы нас часто видели вместе, я выпил специальное зелье, — сердито сказала девочка. Только ножкой не топнула.

— Ладно, — сказала Дана, уняв хихиканье и мерзкий холодок беспокойства, пробежавший от позвоночника к пальцам. — Чем докажешь?

— Я варил для тебя Усовершенствованное Универсальное Отворотное, запас, надеюсь, ты носишь в кармане. Приворотное зелье для тебя пахнет морем и как мятное мороженное на вкус.

— А ведь эту информацию можно вызнать, — Дана улыбнулась.

— У меня — только под пытками.

— И как долго нужно будет пытать?

— Если Поттеру — боюсь, целую вечность. А другие не заинтересованы.

Дана кивнула и взяла из рук девочки сумку, которая казалась слишком объёмной для неё.

— Зачем это?

— Ты же не хочешь оставлять в спальне некоторые свои вещи? Принесёшь, что посчитаешь нужным. Я поставил на неё облегчающие чары, каждые десять фунтов будут весить как один. Слабенькие. Давай я тебя провожу до гостиной.

— Зачем? — Дана повесила сумку на плечо.

— Так безопасней. Если что, эффективно колдовать ты не сможешь.

— У вас же сейчас занятия.

— Я сделал вид, что мне плохо, и меня отправили в Больничное Крыло. Но там ошивался Поттер, и я решил ждать здесь.

Дана кивнула. Разумно.

— Что за зелье?

— Оборотное. Сварил ещё летом, сейчас выпал шанс воспользоваться. Если нас снова будут видеть вместе, Поттер опять захочет от меня избавиться. Когда-нибудь это сработает. Лучше пусть он думает, что ты одна и растеряна. Когда противник тебя недооценивает, ты в выигрыше.

Дана согласилась.

Дневника Лили в её вещах не оказалось. В вещах Джинджер Браун и даже Бетти Трикс тоже его больше не было. Нашли, изъяли... Возможно, продали Поттеру. Бедняжка Лили, попасть в самое сердце заговора. Что бы было с ней при иных обстоятельствах? Ясное дело, заставили бы выйти замуж и плодить наследников. Кошмарная участь для молодой и перспективной девочки.

Дана собрала смену одежды и несколько учебников по чарам и защитной магии. Остальные вещи ценности для неё не представляли, тем более, было сомнительно, что она не сможет выжить без них. Но, несмотря на это, она тщательно собрала все старые записи Лили: тетради, пергаменты, письма. Пригодится, если не сейчас, то позже.

Ей нельзя было отсиживаться всё это время, надо будет мелькать на трапезах в Большом Зале, в библиотеке, в коридорах и, конечно, в спальне. Её не должны потерять, охотники действительно должны быть уверены, что всё под контролем. Важно давать им минимум информации. Они догадываются, что их былая жертва знает лишнего и может что-то предпринять? Пусть лучше догадываются, чем знают наверняка.

Взглянув на расписание, висящее на стене, Дана поняла, что впереди у неё ещё несколько часов до самого обеда, всё это время её здесь точно никто не потревожит. Главное, успеть уйти незадолго до конца последнего перед обедом урока. А пока можно потренировать заклинания — это было бы невозможно делать в библиотеке, где она решила проводить большую часть времени.

Выйдя из башни, она отдала вещи дожидающемуся её Снейпу.

— Оказывается, у меня там уже нет ничего ценного, — сказала она. — Я останусь здесь до обеда, потренирую заклинания.

— Ты можешь тренироваться в нашей комнате.

— Да, но всё-таки я должна быть на виду большую часть дня, иначе меня начнут искать. К тому же, я не хочу случайно попасть чем-нибудь в твой котёл.

Снейп кивнул.

— В Большом Зале обедать безопасней, чем где-либо, эльфы проверяют еду перед подачей, максимум, тебе может что-нибудь подлить сосед, когда ты отвернёшься.

— Я сяду с первокурсниками, — согласилась Дана.

— Я пойду, действие зелья скоро закончится.

— Хорошо.

Несколько часов Дана занималась. Сначала разминка, потом магия. Не хватало ещё потянуть нетренированные мышцы, если вдруг придётся прыгать и швырять заклинания. Она решила не тратить время на что-то новое, а довести до совершенства те чары, которые уже получались. Без партнёра было сложно, но Дана решила использовать в качестве тренировочного манекена одну из своих мантий, повесив её на вешалку возле входа. Спальня, хоть и была немаленькой, но для подобной тренировки оказалась очень неудобной. Впрочем, оно и к лучшему, вряд ли где-нибудь в чистом поле у неё возникнет срочная необходимость обезоружить противника. Скорее, это будет в узком коридоре.

Возможно, технические изобретения маглов и не работали в Хогвартсе, но вот будильник сбоев не давал. Когда время вышло, Дана забросила дымящуюся полностью испорченную мантию в корзину для белья и поспешила покинуть помещение.

На обед она пришла одной из первых, прикинула место, где садятся младшекурсники, и принялась за еду.

— Ты нас избегаешь! — резко сказала Джинджер Браун, появляясь рядом и садясь слева от неё.

Справа приземлилась Бетти Трикс. Младшекурсников как ветром сдуло. Дана вздохнула.

— Что случилось?

— А вы как думаете? — спросила она ровным тоном.

— Если ты из-за...

— Дневник нашла, да? Между прочем, рыться в чужих вещах...

— Если это так неприемлемо, зачем вы рылись в моих? — перебила Дана.

— Ты сама мне его отдала!

— Да ну?

— Между прочим, полтора года прошло. Мы за это время успели подружиться, а эта твоя мерзкая Хельсингтон свалила из школы после того, как основательно потрепала тебе причёску из-за Поттера. Вы с ней вообще с того лета не общались, когда она своё истинное лицо показала.

Дана положила приборы на стол.

— Только врать не надо. Неужели вы думаете, что я не нашла за это время менее предвзятый источник информации?

Она спешно соорудила пару бутербродов и завернула их в салфетку.

— Это Снейпа что ли? — прищурилась Джинджер. — Нашла кому верить, он тебя за нос водит.

— В любом случае, Джеймс Поттер ему за это не платит. Всего хорошего, дамы.

Дана вышла из-за стола. Дамы переглянулись, но преследование решили не устраивать.

Вошедший в зал Джеймс Поттер, хоть и не сводил с неё глаз, оказался верен своему слову и обошёл её по широкой дуге. Его приятели сделали вид, что не замечают её. Дана с облегчением вздохнула. Поттер сел рядом с однокурсницами. Возможно, собирается строить очередной коварный план.

Кабинет профессора МакГонагалл находился рядом с классом трансфигурации, где Дана была только один раз, в самый первый день. Однако, найти его было не в пример легче, чем директорский.

Какое-то время пришлось дожидаться, когда МакГонагалл закончит обед и вернётся к себе. Казалось, она совсем не была удивлена, увидев дожидающуюся её ученицу.

— Входите, мисс Эванс, — бросила она, взмахом палочки открыв дверь.

Кабинет был уютен, хоть и невелик. Дана подошла к застеленному клетчатой скатертью столу и встала напротив кресла для посетителей, дожидаясь, когда МакГонагалл займёт своё место. Лучше проявить больше свойственного благовоспитанным ученикам почтения.

— Садитесь, мисс Эванс.

Профессор взмахнула волшебной палочкой, и на столе появился чайник, пара изящных фигурных чашек и вазочка в печеньем. Похоже, поить посетителей чаем — традиция в этой школе.

— О чём вы хотели поговорить?

— О Джеймсе Поттере, — сказала Дана.

МакГонагалл спокойно кивнула.

— Скажите, как педагог с большим стажем, как декан Гриффиндора, просто как женщина со светлой головой, вы верите в существование помолвки Джеймса Поттера и Лили Эванс?

МакГонагалл вздохнула. Она помешала чай в своей чашке, и только после этого пристально, в упор, посмотрела на Дану.

— Давайте говорить начистоту, боюсь, на расшаркивания и намёки у нас нет времени, — сказала она, наконец. — Неважно, во что верю я. Важно, чем обернётся для вас, если вы во всеуслышание опровергнете эту информацию.

— И чем же?

— Я хочу, чтобы, прежде всего, вы знали, что я поддерживаю именно вас, мисс Эванс. Не буду скрывать, вы попали в очень сложную, очень щекотливую ситуацию, из которой выйти без потерь у вас уже не получится. Но давайте возьмём самую прагматичную часть. Опровергнув, или расторгнув помолвку, вы нанесёте не только удар собственной репутации — это можно было бы пережить, наверстать, в конце концов, это быстро забудется. Вы обычная, ничем непримечательная девушка, обществу нет дела до перемывания костей простым людям. Но это будет чудовищный удар по чести рода Поттеров. Неважно, насколько Джеймс Поттер в вас влюблён. Вас не простит Карлос Поттер. Это очень могущественный человек. Ему вполне по силам испортить вам всю оставшуюся жизнь в мире магии и поставить крест на вашей карьере в любой сфере, какую вы бы ни выбрали для себя. Это всего лишь один аспект, один камень из лавины, которую так легко вызвать.

Дана медленно, понимая остроту ситуации, кивнула. Именно на это Поттеры и рассчитывали: девочка побоится выступать против могущественного рода волшебников.

— Этот Карлос Поттер, — сказала она медленно, — кто он вообще такой?

— На сегодняшний день он занимает пост начальника Отдела Тайн Министерства Магии. Никто не знает, что происходит за закрытыми дверями этого учреждения. Никто, включая всех его сотрудников, никто, кроме самого Карлоса Поттера. Он заседает в Визенгамоте, председательствует в Палате Лордов и в Попечительском Совете Хогвартса. Он мог бы быть министром магии, но отказывается баллотироваться, поскольку обязанности и ограничения министра существенно урежут его власть. Так что, как вы понимаете, это очень могущественный человек.

— На моём месте мечтала бы быть любая, — задумчиво проговорила Дана.

— Вы правы. Во всяком случае, любая из чистокровок, маленьких леди, которые с пелёнок считают, что их единственное призвание — быть женой и матерью. Войти в семью Поттеров, иметь такого могущественного покровителя, как Карлос Поттер, передать своим детям его власть и связи. Ради этого любая ведьма была бы готова даже терпеть такого супруга, как Джеймс Поттер. Понимаю, для вас это дикость, вы выросли в гораздо более передовом мире, где уже давно нет места подобной дискриминации. Но в мире магии ситуация не изменится, по крайней мере, до тех пор, пока власть в руках чистокровных снобов. Если учесть, какое огромное политическое влияние имеют Пожиратели Смерти, единственная официальная оппозиция существующей власти... Не вижу мирных путей решения проблем нашего застоя. Слишком мерзкое это дело — политика, и с благими намерениями туда лучше не лезть.

— Зачем вы мне это говорите?

— А у меня есть смысл что-то скрывать? Мисс Эванс, вы всегда были очень умной девушкой, видели и понимали больше, чем большинство ваших ровесниц. Я всего лишь рассказываю вам то, что вы и так знали прежде. Вы избегали Джеймса Поттера, прекрасно понимая, какая судьба будет вам уготована, если вы ответите на его ухаживания. Вы мечтали о колдомедицине, хотели работать с целебными зельями, изобретать лекарства от многих болезней, бичующих волшебников: ликантропии, вампиризма, драконьей оспы, феномена сквиба... Дети, кухня и церковь не были пределом ваших мечтаний. А теперь стараниями избалованного маленького мальчика и его отца, который непонятно почему потворствует любым прихотям сына, ваши прежние вполне разумные чаяния превращаются в недосягаемые мечты.

— Вы не видите выхода?

МакГонагалл развела руками.

— Боюсь, что нет. Если Поттеры сами не отступятся от вас, хотя бы Карлос Поттер не найдёт сыну невесту, которая его устроит больше, никто ничего не сможет для вас сделать. Для вас самым разумным было бы всё-таки выйти замуж, в этом случае вы будете ограждены от мести и даже сможете получить ряд свобод, которые обычно не дают чистокровным жёнам, при умелом подходе. На вашем месте я бы оформила брачный договор. Торговаться с Карлосом Поттером вы не сможете, вам нечего ему предложить и покровителей у вас нет. К сожалению, вы уже отметили совершеннолетие, и я больше не могу действовать в ваших интересах как магический опекун. Но вы могли бы поступить ко мне в ученичество, и как ваш мастер, я бы тоже получила право вступиться за вас. Обычно я набираю учеников в декабре, но для вас могу сделать исключение. После заключения ученического контракта вы будете обязаны отучиться три года — Карлосу Поттеру волей-неволей придётся сделать в брачном договоре поправки, разрешающие вам обучение и работу. Это уже существенный кусок свободы.

— Боюсь, это невозможно, — сказала Дана, обдумывая предложение. — В настоящий момент мои знания трансфигурации ниже, чем у первокурсника. Не думаю, что вы имеете право взять ученицу, не способную превратить спичку в иголку.

МакГонагалл медленно кивнула, соглашаясь. Скорее всего, останься Лили в живых и в своём уме, она в конце концов выбрала бы именно этот вариант.

— Я надеялась, что ваша амнезия со временем пройдёт.

— Возможно. Но не думаю, что это произойдёт скоро. Я хотела найти способ вообще не выходить замуж. Быть чьей-то игрушкой — затея непривлекательная.

МакГонагалл покачала головой.

— Я бы хотела вам помочь. Видит Мерлин, вы были самой перспективной моей ученицей за последние тридцать лет, и я надеялась передать вам свои знания, возможно, даже те, что передавались в моей семье многие поколения. Даже несмотря на то, что вы твёрдо решили поступать в ученичество к профессору Слизнорту и получать Мастера Зелий. В конце концов, никто не запрещает иметь две учёные степени. Из-за этого несчастного случая волшебный мир лишился замечательного исследователя, который мог толкнуть магическую науку далеко вперёд. Очень, очень немногие ученики Хогвартса имеют желание двигаться к чему-то новому, для большинства достаточно академических знаний. Печально, что всё это произошло именно с вами. Но у меня связаны руки. Сейчас у меня нет полномочий вмешиваться в вашу судьбу. Я могу помочь только советом.

Дана вздохнула. Призрачная надежда найти разбирающегося в хитросплетениях магических реалий покровителя развеялась как дым. Минерва МакГонагалл может предложить свой совет, поделиться знаниями, и только. В открытую защиту она выступать не будет.

Конечно, это лучше, чем совсем ничего.