Всё чудесатее и чудесатее (джен)

— Алисия, непременно вернитесь к девятому часу! — прокричала вслед матушка.

Алиса в душе огорчилась, что ее назвали Алисией и что ей в семнадцать лет не позволяют гулять до десятого часа. Ах, матушка, если бы вы только знали, как прекрасны поцелуи Чарли… Но нет, об этом совершенно невозможно рассказать. Ведь юной леди непозволительно целоваться с юношами, любить математику и интересоваться политикой. Ей позволено только ждать своего суженого, затем выйти за него замуж и заниматься домом и детьми.

Погрузившись в свои мысли, она едва не споткнулась о белого кролика. Точнее, это был он — единственный и неповторимый Белый Кролик в жилетке и с часами.

— Боже мой, мы опаздываем. Мы очень опаздываем. Король приказал нам прибыть немедля для важного делительственного права.

— Может, для важного правительственного дела? — уточнила Алиса. Ей, конечно, очень хотелось опять попасть в Страну Чудес, но сейчас она немного сомневалась: Страна Чудес казалась далеким воспоминанием детства, а вот чудесные поцелуи Чарли были куда ближе…

— Нет, если бы все было так просто, то разве мы могли бы опаздывать? — спросил Кролик и сказал: — Прыгай.

— Куда? — удивилась Алиса.

— Если тебе говорят прыгать, не спрашивай, куда — просто прыгай, — ответил Кролик и начал прыгать на месте.

Алисе показалось это забавным и она тоже подпрыгнула вверх, но когда через долю секунды она должна была снова очутиться на дорожке, оказалось, что она все еще летит. Она пролетела сквозь дорожку, прямо сквозь плиты, которыми дорожка была покрыта, сквозь землю под ними. Она летела и летела.

Это не было похоже на ее воспоминания о кроличьей норе, это был какой-то невероятный полет сквозь землю, корешки, подземные воды.

— Вот теперь я и правда пролечу сквозь Землю и попаду в Австралию, — подумала Алиса.

Она летела и летела, теперь голубая синь неба окружила ее, и вдруг рядом с ней промелькнуло что-то белое и жужжащее. Оно было похоже на летающую простыню, накинутую на небольшого толстенького человечка.

Белое и жужжащее направилось к ней и представилось:

— Лучшее в мире привидение с мотором. Дикое, но симпатичное.

— Глупости, привидений не бывает, — возразила Алиса.

— О, Фрекен Бок, не узнал вас в гриме, — весело сказало Привидение. — Тогда пока вы тут падаете, я, пожалуй, слетаю и побалуюсь вашими плюшками.

Алисе показалось, что Привидение сейчас улетит, но оно все кружило и жужжало вокруг нее.

— А зачем тебе жужжать, если ты — не пчела? По-моему, так! — сказала вслух крутившуюся на языке мысль Алиса. В тот же миг с Привидения спала простынь, и под ней оказалась огромная пчела, правда, весьма дружелюбная на вид, так что Алиса даже не испугалась.

— Привет, я — Пчелка Майя, — сказала пчела. — Давай с тобой дружить, бабочка!

Алиса только хотела возразить, что она совсем не бабочка, как вдруг заметила, что у нее появились два великолепных узорчатых крыла. Она попробовала взмахнуть ими, и крылья тотчас же начали трепетать.

— Здорово, теперь мне не страшно приземлиться кому-нибудь на голову или самой расшибиться, — сказала она и огляделась, чтобы продолжить знакомство с Майей.

Но пчелки уже не было — наверное, улетела по своим делам. Зато внизу росла красивая лилия, и Алиса решила направиться к ней.

Она подлетела к лилии и только хотела понюхать ее, как оказалось, что лилия — это не лилия, а Белый Кролик. Он достал часы и сердито заметил:

— Ах, мы ужасно опаздываем, а ты тут наслаждаешься ароматом цветов! Вместо того, чтобы немедленно бежать к его величеству.

Он схватил ее за руку, и они стремительно побежали.

— А как же Королевы, Белая и Красная? Они что, уже не правят страной?

— Они вышли замуж, — ответил Кролик.

Наконец они остановились у огромного замка. Алиса перевела дух и спросила:

— А за кого они вышли замуж?

— Замуж можно выйти только за мужа — это понятно и ужу, а единственным Государственным Мужем может быть только его величество.

— Они что, обе вышли за него замуж? — удивилась Алиса.

— Так как его величество — единственный Государственный Муж, то он не может принадлежать никому, а ему принадлежит все.

Пока Алиса пыталась понять суть семейных отношений его величества, они подошли к странному зданию. По его углам стояли четыре огромных колонны, а сверху на них опиралась массивная толстая крыша.

— Стольный дворец Его Величества, — сказал Кролик, указывая на здание.

— Слышала я про стольные города, а дворцы видно называют стольными, потому что они похожи на стол, — подумала Алиса.

— А вот и его величество.

В кровавом плаще с белым подбоем, каркающей шавалерийской походкой, ранним утром чермного дня месяца неизвесанна по садовой дорожке вдоль Крольей колоннады к ним навстречу вышел Шалтай-Болтай.

Алиса сразу узнала его гладкий овал, белизну, блестевшую на солнце.

— Шалта… — хотела сказать Алиса, но Кролик ее перебил. Он вмиг вытянулся в струнку и торжественно прокричал:

— Его Величество Король Ойлух Ну-и-тип, Первый и Единственный. Государственный Муж, Владыка и Повелитель, По Воле Которого Все, Всем и Во Всем.

Король Ну-и-тип сказал ей:

— О, Алиса, Великая Воительница! Мы рад видеть тебя. Мы уверен, что сразительница Бармаглота не откажет в важном делительственном праве.

Хотя Алиса и была уверена, что это Шалтай-Болтай, она на всякий случай решила называть его официально, чтобы он не рассердился.

— Ваше величество, мне кажется, тут какая-то ошибка. Я никакая не воительница, и… — начала возражать Алиса.

— Если мы приказал, то тебе следует слушать нас. Впрочем, мы дает тебе мыши для разварения, — Король Ну-и-тип махнул рукой, а Алиса подумала, что, возможно, он хотел сказать «время на размышления», однако не решилась переспросить такого важного Государственного Мужа. Белый Кролик тем временем прикатил тачку, на которой лежала гора фруктов, которые, действительно, формой напоминали мышей.

— А пока объявляю концерт для нашего величества! Ну и ты, Алиса, тоже посмотри, — милостиво соизволил Король Ну-и-тип.

Неведомо откуда появилась сцена. Она была похожа на раскрытую ракушку, одна половинка которой лежала на земле, а вторая была поднята к небу. Белый Кролик вышел на сцену и объявил:

— Выступает Ослик Камзол. Песнь угнетенных народов, у которых нет правителя, подобного Королю Ну-и-типу Первому.

На сцену вышел Ослик Камзол, и на нем действительно был одет камзол. Он начал петь:

— Спят народы бедные,

Златом угнетенные,

Нет у них духовности —

Как же их спасти?

Даже не желающим

Тянем руку помощи,

Потому что нас ведет

Мудрый Ну-и-тип.

Он пел о великом плане и о том, как благодаря Ну-и-типу скоро вокруг будут молочные реки и кисельные берега, но песня была такой оптимистически скучной, что Алисе казалось, что она вот-вот заснет.

Наконец Ослик закончил петь. Алиса решила поинтересоваться:

— Ваше величество, скажите мне, что же за важное делительственное право?

— У Труляля и Траляля кто-то отобрал их погремушку. Надо ее вернуть и наконец-то поделить между Труляля и Траляля. А то они все время дуют дружку за эту… О, подожди-ка, сейчас мой любимый номер.

— Выступает хор нимфеток с танцем «Медведи и пчела», — объявил Белый Кролик.

Алисе показалось странным, что хор не поет, а танцует, и она спросила:

— А почему они не поют?

— Потому что нимфетки, что ж с них взять, — ответил Король Ну-и-тип.

Тем временем на сцене группа нимфеток, одетых в костюмы медведей, которые, по мнению Алисы, были похожи скорее на тигров со странным расположением полос, гонялась за пчелой, а пчела все время ускользала, превращая своим прикосновением каждого медведя в еще одну пчелу.

Его величество, смотря на это действо, был очень доволен:

— Всякий противник будет сражен нашей решимостью сражаться, не так ли? Да, кстати, ты готова отправиться в путь за погремушкой?

Алиса подумала, что нехорошо отказывать Королю в настолько важном делительственном праве. Но с другой стороны, она боялась, что не справится, а ведь тут такое ответственное поручение.

— Ваше величество, я боюсь, что могу что-то сделать не так, пойти неизвестно куда, или вообще…

— Если не знаешь, куда идти, — иди куда угодно, куда-нибудь ты точно попадешь. Это закон нашей страны. Впрочем, мы дам тебе в сопровождающие Королеву. Белая подойдет? Хотя нет, они же потом будут ссориться, Белая будет опять доказывать, что важнее Красной… Вот что. Бери обеих. Да, да, это мы делаем высочайшее соизволение. И запомни: идти или не идти за погремушкой — ты должна решить сама, добровольно и без моего давления.

— А если ты откажешься, тебе отрубят голову, — шепнул ей на ухо Белый Кролик, который незаметно появился поблизости.

— Так разве это будет добровольное решение? — удивленно шепнула Алиса.

— Ну да, ты же добровольно решаешь — оставаться тебе с головой или без, — не менее удивленно ответил Кролик.

Алиса хотела еще что-то добавить по поводу добровольности такого выбора, но Кролик уже убежал объявлять следующий номер.

— Так что, твой ответ положительный или нет? — в голосе его величества Ойлуха Ну-и-типа появились нотки нетерпения, и Алиса решила не затягивать с ответом:

— Да, я добровольно согласна выполнить ваше высочайшее поручение.

— Ну и расчудесненько. Королев возьмешь вон за тем бело-красным кустом роз. Это мы такие придумал сажать, дабы они не ссорились. Терпеть не могу их ссоры, давно бы отрубили им голову. Да вот беда — что ж мы за Король, если у нас нет Королевы, да и песенки квиновские… Ой, то есть, нельзя в наше время без Королевы. Ну и еще одну — про запас надо, а то всякое бывает.

Какая-то селедка в сюртуке и парике повела ее к бело-красному кусту роз.

* * *

— Отрубите ей голову, она жульничает! — закричала Красная Королева.

— Нет, отрубите ей голову, от нее даже ежи разбегаются! — ответила Белая Королева.

В руках у обеих были фламинго, и Алиса сразу поняла, что спор идет из-за крикета.

— Ваши величества, меня послал к вам… — начала было она.

— Ах, милочка, можешь не трудождаться, — прервала ее Красная Королева, — я с радостью последую за тобой, потому что мне надоело играть с этой белой плутовкой.

— Нужно говорить не «трудождаться» а «утруждаться», — поправила ее Белая Королева и продолжила, — безусловно, его величество выбрал меня для сопровождения тебя в столь почетном делительственном праве?

Алиса попробовала сделать реверанс, но, как и всегда, у нее не получилось.

— Ваши величества, я должна взять вас обеих. Таково решение Короля Ну-и-типа.

— Ах, это ужасно! — сказала Красная Королева.

— Нет, это немыслимо! — вторила ей Белая Королева.

— Но мы радостно исполним волю Короля! — хором закончили обе.

«Да, веселенькое мне предстоит путешествие…» — отметила про себя Алиса, но вслух спросила:

— А вы не знаете, кто украл погремушку у Труляля и Траляля?

— Конечно, знаем, — сказала Красная Королева.

— Но его имя нельзя называть в пределах дворца и сада, — испуганно добавила Белая Королева.

— Ну хорошо, а этот… Тот-чье-имя-нельзя-называть, зачем он забрал погремушку? — Алисе показалось, что она нашла хорошую тему для продолжения разговора, но их перебили. Из-за кустов выбежали какие-то дети в одежде, напоминающей то ли мантии, то ли рясы. Черноволосый мальчик в очках, рыжий мальчик и девочка с великолепными каштановыми кудряшками. В руках они держали какие-то палочки.

— Десять очков с Гриффиндора и идите играть в другом месте, — гаркнула на них Красная Королева.

— Да, профессор Макгонагалл, простите нас, — виновато сказала девочка, и вся троица попятилась обратно в кусты. По дороге девочка, повернувшись к очкарику, громким шепотом укоряла его:

— Я же говорила тебе, Гарри, что эти чары нель… — а потом густая листва заглушила звуки ее голоса.

— Да, а теперь, так как мы уже покинули королевский сад, я могу сказать, что погремушку забрал Король соседней страны Небратании по имени Ласковый Мерзавец, — продолжила Красная Королева, — потому что Труляля и Траляля должны ему за леденцы, которые он им посылал в подарок ко Дням Нерождения.

— Но как же можно задолжать за подарки? — удивилась Алиса.

— Мерзавец он, что ж с него взять, — пожала плечами Красная Королева.

— Но такой... Ласковый… — странно-мечтательно добавила Белая Королева.

— Ну хорошо, а как же нам вернуть погремушку? — всерьез обеспокоилась Алиса. Ей никогда раньше не приходилось иметь дел с мерзавцами, и она не представляла, как при этом не замерзнуть.

— Я думаю, он согласится поменять ее на Цацку-Пецку, — робко сказала Белая Королева.

— А где можно взять Цацку-Пецку? — поинтересовалась Алиса

— Во всем королевстве ее может сделать только Безумный Шляпник, — ответила Белая Королева.

* * *

Алиса помнила этот дли-и-и-и-и-нный стол с чашками, чаем и тремя чаевничающими. Но теперь стол показался ей совершенно бесконечным.

— Мест сколько угодно, садитесь! — непривычно приветливо встретил их Безумный Шляпник.

— Но прошлый раз вы говорили, что мест нет… — немного опешила Алиса.

— Ах, прошлый, прошлое, не пошлое… Неважно, но так отважно… Ой, о чем это я? Мопед не мой, я просто дал объяву, и тут же попадаю на предъяву... Что же так раз, два, путаю слова. Ах, вот же оно: времени нет, это не бред, это не сон и не обман — только матан, только матан.

Сонная Соня проснулась и добавила:

— Передача информации возможна только в том же направлении во времени, в котором возрастает общая энтропия Вселенной. Таким образом, Второй закон термодинамики… — и сама же уснула от столь скучных слов.

— Послушай, милочка, — тихо сказала Белая Королева, — если от них ушло время, значит времени в этом месте нет. А раз времени нет, значит чай никогда не заканчивается, стол никогда не заканчивается и это чаепитие никогда не закончится.

Тем не менее, они сели за стол.

— Налей нам чаю, — властно скомандовала Красная Королева Мартовскому Зайцу.

— Слусаюс-с, Вас-се Велис-сество, — пропищал Мартовский Заяц. — Не хотите ли стис-сок для увеселения?

— Стишок? Ну давай, рассказывай… — мрачно согласилась Королева, и сообщила Алисе: — Поэзия Мартовского Зайца худшая во Вселенной, но воганы повсеместно замалчивают этот факт. Радость в том, что его стихи коротки.

Стих Мартовского Зайца, оригинальная версия:

Мечтужил крылем жукций мук

Залистин лоп на пекотище

Торад какбе, что всенуждук

Ветрялом крыл не свищин

Стих Мартовского Зайца, преводчик Гугль:

Мечтой живет мой майский жук

Залез, где солнце светит

И рад — нашёл любимый звук

И дует летний ветер

Мартовский Заяц откланялся под вялое аплодисментное храпение Сони.

— Уважаемый Шляпник, не могли бы вы сделать для меня … — начала было Алиса.

— Сделать для тебя… что?

В глазах Безумного Шляпника вдруг засветилась невыносимая тоска ожидания того самого признания, его лицо украсила теплая улыбка надежды на то, что сейчас Алиса попросит наконец то самое, заветное, лишь им ожидаемое нечто. Алиса впервые столкнулась со взглядом, в котором прочла ожидание от нее чего-то, что она пока не могла ни уловить, ни дать. Но ожидание было таким искренним, это было чистое, непорочное желание, это была прозрачная и хрустально-хрупкая надежда, на которую ни одна леди не смогла бы ответить отказом. Шляпник заметил, что взгляд Алисы вспыхнул и погас, встретившись с его взглядом. Она не отвела взор, но живость и резвость в нем сменились взрослой зрелостью решения, слишком тяжкого для юной и еще ветреной девушки. Он все понял, и его глаза наполнились слезами мольбы о прощении, в них она могла прочитать, что за этим столом он может пребывать вечность в ожидании того самого ответа на тот самый так и не прозвучавший вопрос. Алиса ответила взглядом, в котором явно читалась надежда на то, что положительный ответ возможен, но не сейчас, и, может быть, потом, когда-нибудь, наедине с ним, она поймет всю глубину этой невысказанной просьбы и даст на нее такой же невысказанный, но искренний ответ.

— Цацку-Пецку! — грубо нарушила молчание Красная Королева.

Безумный Шляпник виновато потупил взгляд:

— К сожалению, я потерял Часовницу, без которой Цацку-Пецку не сделать. Скорее всего, ее нашли и подобрали Невежливые Овечки, они любят собирать все, что блестит и плохо лежит. Вы можете попробовать вернуть Часовницу.

— Забрать что-то у Невежливых Овечек можно лишь отрубив им всем головы, — категорично ответила Красная Королева.

— Ну да, они сами что угодно отожмут, стоит их лишь встретить, как сразу слышишь: “а есть че пожевать?”, “а если пошерстить” или вот это ужасное: “слышь, ты че тут проблеял?”, — согласилась Белая Королева.

— А нет ли у кого-нибудь уже готовой Цацки-Пецки? — поинтересовалась Белая Королева.

— Может быть у Чеширского Кота, — неуверенно ответил Шляпник, добавив: — но он ее вряд ли отдаст, она ему дорога как память.

Вдруг Алисе показалось, ну или так и было на самом деле, что они остались сидеть на своих местах, а стол и три чаевничающих фигуры начали удаляться. Затопали ножки столов: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Чайник вдали запел: у-у-у-у-у. Ее с королевами тоже закачало и оказалось, что они едут в вагоне какого-то экспресса.

По вагону шел человек в кожаной куртке. Алиса подумала, что это, наверное, контролер. Во всяком случае, на его куртке было две ленты с железными бочоночками — наверное, с билетами. На плече висела большая, железная палка — очевидно, компостер. Самыми странными показались его короткая стрижка и непрозрачные, темные очки. “Бедняжка, наверное, у него что-то с глазами”, — подумала Алиса. Контролер поравнялся с их креслами, и, повернув голову, пристально осмотрел их.

— I’ll be back, — сказал контролер, и прошел в следующий вагон.

— Он еще вернется, раз пять минимум, но билеты так и забудет проверить, — сказала Белая Королева.

В купе неспешно вошла Сонная Соня.

— Алиса, — сказала она и зевнула, — а тебе случалось видеть сон, казавшийся реальностью? Что, если бы ты не смогла проснуться? Как бы ты узнала, что из этого сон, а что — действительность?

— Уж сон от реальности я всегда отличу. Я пока еще в своем уме! — категорично отрезала Алиса, хотя вопрос ей показался интересным.

Тем временем поезд остановился.

— Следуй за Мартовским Зайцем, Элис, — сказала Сонная Соня.

— Куда? — хотела спросить Алиса, но Мартовский Заяц уже стремительно поскакал прочь к выходу из вагона, и она побежала за ним.

Через минуту, запыхавшись, она остановилась на полянке.

— Я… не… могу… больше… бежать… — сказала она, часто втягивая ртом воздух. — И вообще... куда... мы бежим?

— Кто не может бежать, тот уже отбегался, — ответила Красная Королева. — Тут недалеко полянка, на ней водятся Невежливые Овечки.

— Но вы же сами говорили, что с ними невозможно договориться? — удивилась Алиса.

— Надо просто позвать Призрака Анархизма, они его боятся, — раздался под кустом голос Сонной Сони.

Алиса не успела удивиться, откуда и тут взялась Соня, как и Королевы и Соня быстро отбежали в сторону ближайших деревьев. С противоположного края поляны прямо к Алисе шел статный мужчина в военной форме. На голове у него красовалась шапка из овчины, опоясанный широким ремнем, на котором висела сабля. Лицо незнакомца украшали густые брови и шикарные черные усы.

— Представляюсь вам как есть: Призрак Анархизма, не теряйте, вас прошу, чувство оптимизма, — произнес он густым баритоном и приветливо звякнул шпорами сапог.

— Алиса, — представилась Алиса. — Не могли бы вы достать для нас Часовницу? Ее забрали у Шляпника Невежливые Овечки.

— Вот уж, никакой анархии на них нет… — проворчал Призрак и громко добавил: — Эх, мне бы шашку да коня, да на линию огня, впрочем, овцы эти помнят — надо уважать меня. Ты пойми, хоть и мала — я ж всегда супротив зла, и уж раз ты попросила — с ними я решу дела.

И Призрак Анархизма удалился за ближайший пригорок.

* * *

Не прошло и минуты, как Призрак Анархизма вернулся и отдал Алисе Часовницу. Часовница выглядела как малюсенькая башенка из камня, на стенах которой постоянно менялись какие-то цифры.

— Ах, как бы побыстрее теперь получить Цацку-Пецку... — мечтательно задумалась Алиса.

— Ну-ка, Шляпник, подь сюды, с энтим у тебя лады, сделай быстро Цацку-Пецку, чтобы не было беды! — властно приказал Призрак Анархизма.

Шляпник, дрожа как осиновый лист, вышел из-за деревьев, за которыми все еще прятались Королевы. Он снял свой цилиндр, перевернул его, и на манер фокусника, бросил туда свой чай, чемодан, чебуреки и Чебок… то есть Часовницу. Помешав все это чайной ложкой, он извлек из шляпы Цацку-Пецку и протянул ее Алисе.

Вдруг Призрак Анархизма изменился в лице. Алиса не сразу поняла, что произошло, а потом решилась заметить ему:

— У вас ус отклеился!

— Спасибо… Отдай ее мне! — сказал призрак уже совершенно другим голосом, протягивая руки к Цацке-Пецке. — Это мое, моя прелес-с-сть, мое сокровище… Отдай! — закричал он, и, выхватив у Алисы из рук Цацку-Пецку, стал стремительно убегать.

Из-за дерева выбежала Красная Королева и закричала

— Отрубить ему голову, это же переодетый Ласковый Мерзавец!

Алиса с волнением подумала, что вот опять надо будет куда то бежать, доставать погремушку, которую Ласковый Мерзавец, судя по его последним действиям, даже не думал возвращать.

— Это полет в пропасть фантазии. Ты хочешь, чтобы он закончился? — услышала она за спиной тихий голос Шляпника.

Алиса посмотрела вслед убегавшему Ласковому Мерзавцу. Сколько неизведанного ей сегодня открыла Страна Чудес, а сколько еще тайн в ней скрывается?

— Нет… — так же тихо прошептала она.

Вдруг наперерез Ласковому Мерзавцу бросился Мартовский Заяц. Они столкнулись, Мартовский Заяц вытащил какую-то коробку из кармана Ласкового Мерзавца и опрометью бросился от него.

— Алиса! Погремушка у меня, Алиса! — прокричал он.

И кажется в этот самый момент Алиса поняла, что окружающая ее реальность во многом формируется ее воображением. Что здесь она и персонаж, и сценарист, создающий канву повествования. Что было призраком и иллюзией — ее обыкновенная жизнь или Страна Чудес? Сейчас ответ был очевиден. А ведь дальше здесь ее ждут встречи с настоящим Призраком Анархизма, с Труляля и Траляля, Чеширским Котом, и Алиса уже понимала, что в делительственном праве без нее никак не обойтись. А еще был Шляпник и его взгляд…

Полет в пропасть фантазии продолжался.

— Всё чудесатее и чудесатее! — только и сказала Алиса.