Замри, умри, воскресни (джен)

Опять снег. Холодные хлопья сыпали и сыпали с серого неба, нависшего над мертвым городом, словно хотели вовсе его похоронить под сугробами. Ледяной ветер тащил с моря влагу, обливавшую льдом все вокруг. Остовы домов, столбы, остатки проводов, разбитый трамвай на перекрестке покрылись причудливыми зеленоватыми ледяными сосульками. Прежде в этих краях такого не бывало. Прежде, но не сейчас. Однако нынче смотреть на эти выверты погоды и удивляться им было почти некому. Город умер. Лишь теплились еще несколько десятков жизней, то и дело гаснущих, словно свечки на ветру. Сегодня погасла еще одна.

Вдоль стены кралась серая тень, оскальзываясь на обледеневших остатках тротуара, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться. Вокруг было тихо, только ветер завывал в развалинах. Тень подтягивала поближе длинный сверток, который тащила за собой на невесть как сохранившейся при жутком холоде и вечном дефиците топлива доске с привязанной к ней веревкой. Ноша была тяжела, но неизвестный не сдавался, упрямо волоча свой груз вверх по крутому склону. Еще немного осталось, скоро перекресток. В очередной раз переждав приступ слабости, тень двинулась к цели.

От дома, куда так стремился серый, остался торчащий клыком угол в полтора этажа высотой, и обгоревшие развалины. Обглоданное пламенем, здание обрушилось внутрь себя, оставив в целости лишь небольшую часть, зиявшую распахнутой дверью, висящей на одной петле. Человек в сером, собравшись с силами, прибавил шагу. Перешагнув порог, он втащил внутрь свой груз, приподнял дверь и закрыл ее. Стало почти темно — именно здесь сохранился потолок и лестница, ведущая в никуда, поскольку верхнего этажа больше не было. Обломки перекрытий рухнули, накрыв лестничный проем, так что снег сюда почти не попадал. Когда-то это была прихожая просторного дома, где на первом этаже располагалось кафе «Счастливый кот». Фигурка кота с поднятой лапой все еще держалась над остатками крыльца, облезлая и полинявшая. А здесь, под лестницей, теперь был склеп.

Он устало опустился на ступеньку и выдохнул, мучительно закашлявшись. Надо отдохнуть, прежде чем начать, иначе он свалится раньше времени, и тогда падальщикам достанутся на поживу сразу два тела, а это неправильно. Она заслужила покой… Он повернул голову и печально поглядел на завернутую в драную мешковину ношу, доставленную сюда с таким трудом. Поднялся и начал разбирать сложенные в кучу камни и обломки кирпича, чтобы освободить место для еще одного тела на его личном кладбище.

Работать пришлось долго. Уже потускнели полосы серого дневного света, слабо разгонявшие промозглую муть, и он достал из мешка самодельный светильник. Нет смысла экономить жир — он уже не уйдет отсюда. Пощелкав кремнем о кусок металла, он добыл огонь и запалил крошечную коптилку. Помещение залил слабый теплый свет, подрагивавший, когда до огонька добирались сквозняки. Наконец, в нише под лестницей освободилось достаточно места. Он подошел к своей ноше и принялся отвязывать ее от доски, послужившей санями. Мешковина сползла, и по его рукам рассыпались длинные светлые волосы. До последнего дня она не забывала расчесывать их обломком гребня, найденным однажды в развалинах. Даже когда от слабости уже едва могла сидеть. Он посмотрел в запрокинутое мертвое лицо, исхудавшее и плотно обтянутое пергаментно-желтой кожей, и вздохнул, вспомнив ее прежней. Это было так давно… словно и вовсе не было. Подняв умершую на руки, он осторожно пробрался мимо камней, выложенных на пол, и опустил ее в подготовленную нишу. Могила получилась мелкой, почти снаружи, но забираться глубже он не стал, чтобы не потревожить остальных, спящих здесь же, под лестницей, в доме, который когда-то был его. Осторожно набросив ткань на ее лицо, он начал сносить обратно кирпичи и камни, замуровывая последнюю оборвавшуюся ниточку, державшую его в этом умирающем мире. Больше нет смысла куда-то идти, искать пищу и топливо, драться за них, заставлять себя есть то, что прежде и съедобным не посчитал бы. Вынуждать себя жить. Больше его жизнь никому не нужна. Он проводил всех, кем дорожил, они теперь далеко и в нем не нуждаются. Осталось совсем немного…

Положив последний камень, он выпрямился и снова зашелся кашлем. Отдышавшись, он вернулся к своему мешку, перетащил его к лестнице, на свободный пятачок чистого пола. Принес светильник, поставил его на камень. Достал одеяло, драное, грязное, потерявшее цвет, сложил его и постелил на ледяной пол. Присев, бережно вынул из мешка черный перманентный маркер. Когда-то обычная вещь. Сейчас — небывалая редкость. Правда, никому не нужная, поскольку несъедобна и вообще бесполезна в мире после апокалипсиса. Но он дорожил им. Осторожно согрев свою драгоценность над крошечным огоньком светильника, он старательно протер рукавом стену, на которой виднелись чуть расплывшиеся, но хорошо различимые надписи.

Имена. Одно за другим, выписанные старательно и четко.

Хиро.

Кэсс.

Фредзилла.

ГоГо.

Васаби.

Он старательно подновил каждую надпись. Отчего-то с самого начала он не писал фамилий, не указывал полных имен, дат рождения и смерти, как это обычно делается. Два имени. Три прозвища. Ничего больше. Впрочем, читать это все тоже будет некому. Но он все равно старался, то и дело отогревая замерзающий маркер и дыша в деревенеющие на холоде ладони. Ног он уже почти не чувствовал, но это его не волновало. Осталось дописать еще двоих, и дело будет сделано.

Хани Лемон.

Он вывел два слова и остался доволен. Получилось разборчиво, почти красиво. Ей бы понравилось, она любила все красивое.

И последнее. Сжав маркер, он добавил еще одно имя.

Тадаши.

Ну вот, теперь все. Привычно нацепив на маркер колпачок, он разжал ладонь и выронил свою драгоценность на пол. Прижался щекой к ледяной стене, рядом с надписями, осторожно коснулся имен иззябшей ладонью. Закрыл глаза. Он не знал, сколько придется ждать, пока стужа не заберет и его. Это не имело никакого значения. Он просто ждал, вспоминая их, тех, кто совсем рядом, но так далеко, вспоминая их живыми, настоящими… Сон пришел, как самое желанное на свете чудо, накрыв одеялом из мерцающего света. И стало тепло…

Нос щекотал давно позабытый запах шоколада, а свет, падавший на плотно сомкнутые ресницы, был ничуть не похож на слабое мерцание коптилки. И холод, к которому невозможно привыкнуть, а можно лишь научиться терпеть его, больше не тревожил измученное тело. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Тадаши открыл глаза, сонно глядя перед собой. Он по-прежнему сидел у лестницы, в прихожей… вот только не в развалинах, куда пришел сутки тому назад. Дом был целым. Обжитым. Откуда-то сверху падал желтоватый свет электрической лампы. Он медленно повернул голову, не в силах поверить своим глазам. Он умер? Это его посмертие? Или просто бред гибнущего мозга? Не все ли равно, впрочем. Тадаши медленно поднялся, коснувшись ладонью гладких перил. Дышалось куда легче, чем на холоде, боль в груди ослабла, словно зверь разжал челюсти. Хорошо…

Подумав, он медленно зашагал вверх по лестнице, касаясь стены. Она казалась твердой, настоящей, но что он знал о предсмертных видениях? Правильно, совершенно ничего. И ничего не имел против конкретно этого. Чего еще он мог пожелать перед смертью? Разве что родных повидать хоть разок…

— Милый, это ты? Иди ужинать! — он не слышал этот голос больше трех лет и точно знал, что никогда не услышит. Но узнал сразу, словно этих лет и не было.

— Это я, тетя Кэсс, — сипло отозвался он. Тадаши отвык разговаривать, в последнее время Хани молчала, слишком ослабев, чтобы говорить, лишь слабо улыбалась, касаясь его руки невесомой холодной ладонью, словно извинялась за то, что скоро оставит его. Собственный голос показался ему незнакомым. Он поднялся наверх и остановился, жадно разглядывая замершую от изумления женщину. Она была совсем прежней, может, морщинки у глаз стали чуть глубже.

- Я, кажется, умер наконец-то, — виновато сообщил Тадаши, чувствуя, как потрескавшиеся от мороза губы трогает улыбка. — Всех проводил и ушел, давно хотел, но как было Хани оставить… она тоже здесь? Ушла вчера утром…

— Кто… кто вы? — пролепетала она, испуганно разглядывая его. — Как вы попали в дом?

— Не знаю, — он виновато развел руками и покачнулся от слабости. — Я пришел туда, а оказался здесь. Я мертвый, да? Вы же все умерли. Я один остался.

— Господи, — пробормотала она, недоверчиво и потрясенно разглядывая Тадаши. — Бог мой, этого просто не может быть!

— Тетя Кэсс? — услышав ломкий мальчишечий голос, Тадаши обернулся и снова заулыбался, ощущая, как сползает на подбородок кровавая капля из трещины на губах, и чувствуя себя бессовестно счастливым. Повидать тетю и брата, погибших три с половиной года назад, было самым желанным подарком. И если сейчас некие высшие силы ввергнут его прямо в ад — хотя чем была его жизнь последние годы, как не адом? — он ни о чем ни на миг не пожалеет.

Хиро вприпрыжку ссыпался с лестницы и затормозил, недоуменно переводя взгляд с тети Кэсс на Тадаши и обратно.

— Тетя Кэсс, кто это? — негромко спросил он, а затем требовательно уставился на Тадаши. — Кто вы такой и что тут делаете?

— Ты вырос, — невпопад отозвался Тадаши, любуясь братишкой. — А разве мертвые растут? Как странно. Я думал, вы останетесь, как были…, но так даже лучше.

Хиро побледнел и прикусил губу. Его глаза изумленно распахнулись, и он сипло пробормотал:

— Так не бывает. Не бывает! Ты… Ты знаешь меня?

— Конечно, — Тадаши недоумевал. Может, они все забыли, когда умерли? Наверное, так и надо, зачем помнить собственную гибель? Но он-то все помнил! — Ты Хиро Хамада, мой брат. Тебе сейчас… почти пятнадцать, да? Ну, было бы… или есть? Я запутался…

— Подожди здесь, — бросил Хиро и умчался наверх. Минуту спустя он вернулся. Его сопровождал… Тадаши с интересом уставился на странное существо. Робот? Он никогда такого не видел, хотя если бы успел воплотить в жизнь свою давнюю идею, то выбрал бы похожий дизайн. Белый, мягкий, забавный… медик?

— Привет, я — Бэймакс, ваш персональный помощник по уходу за здоровьем! Здравствуй, Тадаши. Тебе нужна срочная медицинская помощь. Воспаление легких на фоне крайнего истощения может стать причиной смерти.

— Значит, не показалось, — пробормотал Хиро, потрясенно разглядывая Тадаши. — Откуда ты взялся такой? Тетя Кэсс, кого же мы тогда похоронили?!

Его голос дрогнул и сорвался.

— Похоронили? — Тадаши моргнул. — Когда?

— Десять месяцев назад, — ровно ответила тетя Кэсс. — Ты… он погиб во время пожара. Это был действительно Тадаши, экспертиза подтвердила. А кто ты такой? Хиро, ты уверен, что Бэймакс не ошибается?

— Уверен, — хмуро ответил Хиро, подходя вплотную и пытливо заглядывая Тадаши в лицо. — В таких вещах он никогда не ошибается. Но как?!

— Десять месяцев назад погиб Васаби, — тихо проговорил Тадаши. — Балки обрушились… он меня оттолкнул, сам не успел отпрыгнуть. Сразу насмерть.

— Погиб?! — пораженно воскликнул Хиро. — Он жив и здоров! И прекрасно себя чувствует. Я видел его сегодня утром в университете, ты что!

— Я его похоронил, — серьезно ответил Тадаши. — Он точно умер. Может, поэтому он здесь? Вы все умерли, и этот дом тоже. И я.

— Да что ты талдычишь, умерли-умерли! — раздраженно бросил Хиро. — Бэймакс, он живой?

— Разумеется, — робот мигнул, настраивая камеры. — Но состояние его здоровья крайне неудовлетворительно, и я рекомендую…

— Погоди немножко, — Хиро поднял руку, и Бэймакс послушно замолк. — Я жив — это совершенно точно. Тетя Кэсс, Васаби, Фред, ГоГо, Хани — все живы. Все, кроме него.

Он кивнул на фотографию, висевшую на стене. Тадаши шагнул поближе, чтобы ее рассмотреть. На фото была их маленькая семья — тетя Кэсс, Хиро и сам Тадаши. Вот только Хиро тут был старше, чем Тадаши его помнил, лет тринадцати, не меньше. Да и сам Тадаши выглядел иначе. Последний раз он фотографировался восемнадцатилетним, когда окончил первый курс университета. Вот она, эта фотография, висит неподалеку, они опять втроем. Он помнил тот день. Спустя пару недель их жизнь рухнула, изменившись навсегда.

— Вот это я помню, — он ткнул пальцем с грязным, обломанным ногтем в фото, снятое на фоне главного корпуса университета. — Мы пошли тогда в парк, объелись мороженым. Последний раз, кажется. А тетя испекла торт, шоколадный, с вишнями. Ты мне ручку подарил, смешную такую, с лапками и крыльями. Сам сделал. И она летала, ползала и даже, кажется, плавала. Только сгорела вместе с домом, давно уже. А вот этого я не помню. Со мной такого не было.

— Охренеть можно. Это что получается, параллельный мир? Бред какой-то, — пробормотал Хиро, яростно ероша волосы пятерней. — А что случилось там, где ты жил? Война?

- Нет, — Тадаши отвлекся от изучения фотографий, знакомых и незнакомых, и повернулся к брату. — Взорвался Йеллоустонский вулкан. Причем извержение превзошло все прогнозы как минимум на порядок. Всему миру пришлось солоно, не только нам. Землетрясения, цунами. Сначала с этим пытались как-то справиться… может, получилось бы, ограничься все одним землетрясением, а было их… С десяток точно, не меньше. В итоге наступила анархия, все против всех. И резко похолодало. Здесь, в Сан-Франсокио, сильные морозы были, и снег выпадал даже летом. Хотя какое лето…

Помолчав, он продолжил:

— Мы хотели уйти. Думали, может, вдали от моря будет легче. Но мосты рухнули, и город оказался отрезан, а в обход залива, сами понимаете, маловероятно. Многие пытались перебраться через залив на катерах, крупных-то судов после цунами не осталось. Не знаю, удалось ли хоть кому-то, никто не вернулся. Шторма не прекращались месяцами. А потом похолодало так, что море замерзло. Но нас к тому времени осталось всего четверо — мы с Васаби, ГоГо и Хани Лемон. Решили рискнуть и попытаться перейти по льду, искали хоть какое-то снаряжение... ГоГо погибла, сорвалась со второго этажа. А потом Васаби. Вдвоем с Хани нам было уже не выбраться. Она была больна и совсем ослабела.

Он прерывисто выдохнул и снова закашлялся. Робот беспокойно зашевелился. Тетя Кэсс покачала головой.

— Мальчики, так не пойдет. Тадаши, тебе нужно привести себя в порядок и поесть, все разговоры потом. Хиро, проводи его наверх, я пока приготовлю что-нибудь подходящее. Когда ты ел в последний раз?

— Два дня назад… кажется, — Тадаши задумался. — Хани было совсем плохо, я не уходил искать еду, а у нас все кончилось. Она все равно не могла больше есть.

— Хани Лемон тоже жива, — тихо напомнил Хиро, осторожно взяв Тадаши за руку. — Пусть не там, а здесь, но все-таки. Я их приведу, обязательно, чтобы ты мог сам убедиться. Пошли, ты же помнишь, где мы жили?

— Помню, — он послушно шагнул к лестнице. Наверху, в мансарде, все действительно было точно так, как он помнил. Словно четыре года кошмара были не более чем страшным сном, который, впрочем, оставил на его теле заметные следы. Шрамы, рубцы, темная от обморожений кожа, жутковатая худоба, отсутствующий мизинец на левой руке и пара отмороженных пальцев на ногах. И это еще мало, многим везло гораздо меньше. Поднявшись наверх, он увидел зеркало и остановился, потрясенно глядя на себя и удивляясь, как тетя и Хиро опознали в этом истощенном старике с запавшими глазами и в чудовищно грязном рванье двадцатидвухлетнего Тадаши.

— Идем, потом насмотришься, — насуплено буркнул Хиро, таща его в ванную. — Раздевайся. Я тебе мешок для мусора принесу, одежду пихай туда сразу, тут и стирать уже нечего.

Тадаши понимал, что брат прав, но длительная привычка не снимать одежду, чтобы сохранить как можно больше тепла, протестовала, несмотря на то, что холодно не было, скорее, наоборот. Ему пришлось собраться с духом, чтобы расстегнуть куртку — вернее, то, что когда-то было курткой. Вспомнив, он пошарил по карманам, выложил на полочку под зеркалом разные мелочи — огниво в самодельном кошельке, спичечный коробок с иглами и остатком ниток, кусочек фольги, стеклянный шарик, заколку-невидимку с прозрачным камушком, треснувшее увеличительное стекло. Снял с пояса нож, собственноручно сделанный и не раз спасавший ему жизнь, отцепил флягу, где уже не осталось воды. Зачем ему все эти вещи, Тадаши не знал, но расстаться с ними, отправив недрогнувшей рукой в мусор, у него не было сил.

— И зачем тебе все это? — хмуро поинтересовался брат, вернувшийся с черным пластиковым мешком.

— Не знаю, — Тадаши пожал плечами. — Надо.

- Ну, надо так надо, — вздохнул Хиро. — Вот мешок, вот полотенце. Пижаму я не нашел еще, сейчас принесу. Шампунь на полке, мыло здесь, мочалка на крючке. И мыла не жалей, а то запах от тебя, ты уж меня прости…

— Я знаю, — Тадаши кивнул, запихивая куртку в мешок. — Я давно не мылся. Не меньше двух лет. Может, даже больше. Там очень холодно.

— Офигеть, — Хиро зябко повел плечами. — Какой у нас, оказывается, тихий и замечательный мир, кто бы мог подумать. Ладно, не буду тебе мешать.

Он вышел и прикрыл дверь. Тадаши помедлил и потянул через голову свитер. Свитер вязала ГоГо. Никто не подозревал в ней таких талантов. Найдя целую коробку пряжи и две пары спиц в каком-то полуразрушенном доме, они прихватили их с собой в убежище, обустроенное в подвале под развалинами особняка, принадлежавшего семье Фреда, исключительно по принципу «а вдруг пригодится». ГоГо, оценив добычу, тут же взялась за спицы, пригрозив, что прикончит любого, кто рискнет над ней посмеяться.

— Бабушка научила, — неохотно обронила она в ответ на осторожные расспросы. Над ней, понятно, никто не смеялся — ее носки, перчатки и свитера спасли их в первую настоящую зиму, пришедшую в Сан-Франсокио так внезапно. Тадаши благодарно провел ладонью по крупной вязке, почти истлевшей за столько времени, и осторожно положил свитер в мешок. Все равно он буквально расползался под пальцами, стоило только потянуть.

Тугие струи горячей воды ударили в лицо, и он на миг задохнулся. Надо же, Тадаши забыл, что такое много, очень много по-настоящему горячей воды. Какое-то время он просто стоял, прикрыв глаза, позволяя воде стекать по телу, затем принялся отмываться. Мыльная вода струилась черными потоками, так что намыливаться пришлось раза четыре, пока вода, омывающая тело и капающая с волос, не стала прозрачной. Неохотно выключив воду и выбравшись из ванной, Тадаши обнаружил аккуратный сверток с одеждой и отсутствие мешка. Вытершись и подсушив спутанные волосы, он неловко влез в трикотажную пижаму, рассеянно отметив, что она слишком широкая. Глянув на себя в зеркало, он еще раз подивился, что родные все-таки его узнали, и повернулся к угловой полке. Там, как он помнил, была бритва и крем для бритья. Жидкая растительность на физиономии, наследие азиатских предков, его ничуть не украшала. Впрочем, критически признал Тадаши, такую физиономию, как у него сейчас, вообще ничто не способно украсить. Разобравшись с бритьем, он толкнул дверь ванной и вышел, придерживаясь за стену. В комнате он обнаружил Хиро, который запихивал одеяло в чистый пододеяльник и сердито сопел. Тадаши сдержал смешок. Хиро терпеть не мог сражаться с пододеяльниками, так что обычно на его долю доставались подушки и наволочки, а одеяла заправлял старший брат. Тадаши прихватил край пододеяльника и встряхнул, помогая уложить одеяло внутри. Хиро посмотрел на него странно, как-то жалобно и недоуменно, потом тряхнул головой и кивнул на застеленную свежим бельем кровать за ширмой:

- Иди, приляг, тебя Бэймакс посмотрит.

— Он действительно медик? Я думал о таком, но…

— Но не успел, я понимаю. Тадаши… наш Тадаши сделал его совсем недавно, год назад примерно. На четвертом курсе уже. А ты ведь только один окончил?

- Да, — Тадаши взял у Хиро одеяло и неловко лег на кровать. Он слишком давно не спал в настоящей постели и сейчас чувствовал себя странно. За ширму, поскрипывая, как связка воздушных шариков, протиснулся Бэймакс и занялся делом. Ощущая прикосновения его виниловых манипуляторов и слушая перечисление своих недугов, не вникая, правда, в смысл, Тадаши прикрыл глаза. Его счастливое настроение схлынуло, оставив лишь тоскливую растерянность и усталость. Пришло отчетливое понимание, что и тетя, и брат, и друзья, о которых упоминал Хиро — совсем не те, кого он знал, пусть до рокового дня, исковеркавшего его мир, они ничем не отличались. А этот мир, живой и относительно безмятежный, тоже не его. Он тут гость, незванный и непрошеный. И, в сущности, никому не нужный. Наш Тадаши, сказал Хиро. Все верно, их Тадаши действительно умер, о нем горевали, его помнили, и он того стоил. Тадаши помнил фотографии на стенах, видел приветливое, открытое лицо. И вспоминал собственное отражение в зеркале, напоминающее оживший труп, которому отчего-то не лежится в могиле. Да, ему повезло оказаться здесь. А его родственникам? Вряд ли свалившегося на голову полуодичавшего и больного чужака, пусть и очень похожего на их умершего брата и племянника, можно считать таким уж счастьем. Да и вправе ли он называть их родственниками? Скорее нет, чем да…

- Эй, не спи! — Хиро осторожно потормошил его за плечо. Тадаши медленно открыл глаза и встретил его встревоженный взгляд. — Поешь сначала, тетя Кэсс сейчас принесет.

— Хорошо.

Тетя вошла через пару минут, неся большую бульонную чашку. Тадаши сел, удивляясь накатившей слабости. Только что он вполне уверенно держался на ногах, а сейчас даже сидел с трудом. Стоило разок расслабиться, и вот результат. В чашке ожидаемо оказался куриный бульон, не очень наваристый, чуть присоленный. Тадаши выхлебал его, не ощутив вкуса, проглотил пару порошков, врученных Бэймаксом, и бессильно сполз на подушки. Проваливаясь в сон, больше похожий на беспамятство, он ощущал, как его заботливо укрывают одеялом, поправляют подушку. И почувствовал себя виноватым из-за того, что доставляет столько хлопот.

Он пылал, корчась в огне, и никак не мог убежать. В груди свивала кольца раскаленная змея, вынуждая бороться за каждый глоток воздуха. Голова раскалывалась, кашель рвал грудь, словно пытаясь вышвырнуть наружу легкие.

— Я жив — это совершенно точно! — скорченное, обугленное детское тело, обгоревшее до костей лицо — и яркие, живые глаза…

— Так не годится, — изглоданный огнем труп, когда-то бывший женщиной, укоризненно покачивает головой; на шее виднеется глубокая рана, почти отделяющая голову от тела.

- Хей, ты с нами, чувак? — и долговязый улыбчивый парень с пулевым отверстием в груди, почерневшим, источающим запах разложения, протягивает руку.

— Бабушка научила, — кивает невысокая брюнетка с раздробленными ногами, вонзая ему в грудь вязальные спицы.

— Всему свое место и все на своих местах, — строго заявляет чернокожий обросший парень с пробитой головой.

— Закат — это красиво, — шепчет исхудавшая до прозрачности блондинка и улыбается.

Тадаши пытается кричать, но только хрипло стонет, не в силах сбросить удавку кошмара, все туже стягивающую шею.

— Тадаши! — встревоженный голос зовет откуда-то издалека, где нет пламени и мертвецов. — Тадаши, очнись!

И гладит пылающий лоб шершавая ладонь. Рядом плещется вода, и на голову опускается прохладная, пахнущая уксусом ткань. Спекшихся губ касается край стакана. Он жадно глотает чуть теплое кисловатое питье, выдыхает с облегчением и открывает глаза. Рядом брат, поправляет мокрый компресс на лбу. Тетя Кэсс, с пустым стаканом в руках, осторожно касается его щеки.

— У него ужасный жар…

— Ему необходимо серьезное лечение в госпитале, — Бэймакс топчется в ногах постели. — К сожалению, моих усилий недостаточно. Я не могу гарантировать выздоровление пациента. Сожалею, Хиро.

— Надо вызвать скорую помощь, — тихо проговорила тетя. — Но как мы объясним, кто он?

— У нас нет выбора, — тяжело проговорил Хиро. — Иначе он умрет.

Дальнейшее Тадаши помнил смутно, то и дело сползая в беспамятство. Его несли куда-то, потом, кажется, везли, над головой деловито переговаривались чужие незнакомые люди, сыпали медицинскими терминами, которых он не понял бы, даже будучи в полном сознании. Очнулся он, лежа на больничной койке. Капельница, катетер под ключицей, кислородная маска, светильник-ночник, белый потолок и ширма, отделяющая его кровать от остальных. Совсем рядом, за ширмой, голоса.

— Мы применяем антибиотики широкого спектра действия, кроме того, ему необходимы ингаляции кислорода и бронхообструктивные препараты. Состояние тяжелое, общее истощение организма усугубляет ситуацию. Разумеется, мы сделаем все возможное, но какие-либо прогнозы пока давать рано.

— Все так плохо?

— Как вам сказать, мэм. Он дышит самостоятельно, периодически приходит в себя, сердце работает без перебоев. Кроме того, как вы сказали, к вам в дом он пришел сам, на своих ногах, так сказать. Это, безусловно, внушает некоторый оптимизм. Чем сильнее желание жить, тем больше вероятность благоприятного исхода. Всякое бывает, конечно, но исключения только подтверждают правило.

— Ясно. Мы можем его увидеть?

— Разумеется, можете. Только недолго, ему нужно отдыхать.

Ширма отодвинулась. Чуть повернув голову, Тадаши увидел тетю и брата. Оба бледные после бессонной ночи, с усталыми, тревожными лицами.

— Как ты? — она осторожно взяла его за руку и погладила.

— Нормально, — голос звучал глухо. — Простите меня. Я даже не думал, что так выйдет.

— Ты вообще сутки назад собирался помирать, что ты там мог думать? — грубовато бросил в ответ Хиро, пожимая плечами. — Не болтай ерунды, поправляйся быстрее.

— Это как получится, — честно предупредил Тадаши, слабо усмехаясь. В этом весь Хиро — категорически желать невозможного вот прямо сейчас.

— Постарайся, чтобы получилось, — настырно потребовал братец. — Ладно, пойдем мы. Уже три часа ночи, а у меня утром экзамен по физике, представляешь?

— Представляю, — проникся Тадаши. — Вы идите, ничего со мной не случится.

— Ну да, все, что могло, уже случилось, — пробухтел Хиро и получил от тетушки по шее. — Тетя Кэсс!

- Цыц. Отдыхай, мы скоро навестим тебя, — тетушка погладила Тадаши по плечу и подтолкнула Хиро к выходу. - Иди, не упирайся, вредина!

— Пока! — младший махнул рукой, и они вышли. Тадаши прикрыл глаза, вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Жизнь в гибнущем мире обострила и слух, и обоняние, так что эхо шагов в коридоре доносилось до него еще долго, а слабый аромат тетиных духов и запах машинного масла, в которое вляпался брат, поленившись потом отмыться, как следует, все еще ощущались так, словно они оба были рядом. Вздохнув, он честно постарался заснуть, надеясь, что жуткие видения оставят его в покое.

* * *

В больнице он провел три недели. Пневмония, успевшая основательно вгрызться в его легкие, не спешила сдавать позиции, то уступая, то вновь мучая жаром и удушьем. Сам Тадаши безропотно выполнял все, что требовали от него врачи, но так и не смог до конца поверить, что действительно нужен здесь, в этом мире. В конце концов, для родственников его существование вылилось в серьезные проблемы. У Хиро сессия, ему надо готовиться к экзаменам, а он что ни день мотается сюда, тратит время и силы. На тете Кэсс кафе, ей тоже приходится выкраивать время, урезая собственный отдых, чтобы навестить Тадаши в больнице. Кроме того, не стоило забывать, что у него, свалившегося неизвестно откуда, нет медицинской страховки, а значит, расходы на лечение могут составить изрядную сумму. Скверные мысли и сомнения не добавляли ему хорошего самочувствия, хотя брату и тете он старался этого не показывать.

Хиро выполнил свое обещание и привел в госпиталь друзей. Первая встреча прошла несколько неловко. Они знали и любили другого Тадаши, и то, что у него внезапно образовался близнец из параллельного мира, естественно, приводило их в недоумение. Однако он все равно очень рад был их видеть, и они это оценили. И исправно навещали его в больнице вместе с Хиро, а иногда и без него. Первым в одиночку заявился Фред. Бесцеремонный и чуждый условностей, он не видел в таком поступке ничего необычного. Ему просто очень хотелось обсудить с кем-нибудь новый выпуск любимых комиксов, а всем остальным его друзьям было сейчас не до рисованных супер-героев. Сессия отнимала у них слишком много времени и сил, а у Хиро, который охотнее прочих общался с Фредом на эту тему, и вовсе не было сейчас ни единой свободной минуты. У Тадаши, напротив, свободного времени имелось гораздо больше, чем нужно, и он с удовольствием поддерживал беседу. Воодушевленный Фред натащил ему целую кучу комиксов, и Тадаши изучал их на досуге, чтобы потом на полном серьезе обсуждать перипетии сюжета с Фредди.

Через пару дней вместе с Фредом заглянула Хани Лемон. Принесла в термосе лимонный чай с медом, который обожала, и домашнее печенье. Печенье они втроем дружно сгрызли под неторопливую беседу, и Тадаши долго потом вытряхивал из постели сладкие крошки, пахнущие ванилью. Видеть Хани совершенно здоровой и полной сил было непривычно. Тадаши слишком хорошо помнил, как подруга без единой жалобы тихо угасала у него на руках, а он ничего не мог с этим поделать. И сейчас беззаботная Хани Лемон вызывала у него умиление и желание защитить. Она это заметила, но спрашивать ничего не стала. Только чмокнула в лоб, прощаясь:

— Ты милый.

Васаби пришел в понедельник утром, таща с собой объемный пакет.

— Я тут подумал, тебе скучно, наверное, — из пакета появился планшет с зажимом, пачка плотной бумаги, упаковка цанговых карандашей, набор лекал, канцелярский нож, линейка и ластик. — А ты всегда был отличным чертежником, да и рисовал неплохо. Может, попробуешь восстановить навыки? Я знаю, тебе не до этого было, Хиро говорил… Но все-таки?

— Спасибо, — Тадаши был тронут. Он действительно любил рисовать, и даже когда случилась катастрофа, находил иногда время нацарапать что-нибудь на обрывке бумаги или на стене угольком. Тадаши лукаво усмехнулся и поглядел на Васаби.

— Скажи, у тебя есть время или ты спешишь?

— Пока есть, а что?

— А то, — болящий ухмыльнулся уже откровенно ехидно. — Будешь моим первым подопытным кроликом… в смысле, рисовать тебя буду. Отсюда все равно никого и ничего не видно, вставать мне не разрешают, а медсестрам, сам понимаешь, некогда.

— Валяй, рисуй, — разрешил Васаби, усаживаясь поудобнее и вытаскивая из пакета книгу. — А я пока изучу тут кое-что…

Когда проведать брата пришел Хиро, портрет был почти закончен, а книга дочитана. Устроив на тумбочке пакет с домашней выпечкой, Хиро тут же сунулся посмотреть, что делает Тадаши.

- Ух, ты, похоже! А меня нарисуешь?

— А ты сможешь два часа сидеть спокойно?

— Э… М-да, вопрос. Сейчас точно не смогу, мне жуть как некогда. А жаль, я тоже такой хочу!

— Успеем еще. Вот закончатся экзамены, тогда и нарисую.

— Договорились. Тебе привет от тети Кэсс, она вечером зайдет. А нам пора, у нас консультация через…

— Через сорок пять минут. Думать надо было, прежде чем брать еще и этот факультатив, — педантично уточнил Васаби, пряча книгу в пакет и вытаскивая оттуда пачку комиксов. - Вот, наш псевдоящер просил тебе передать. Завтра обещал навестить тебя.

— Спасибо, — Тадаши протянул ему руку. Васаби ответил на рукопожатие и кивнул.

— Не за что. Я у тебя взамен портрет реквизирую, ты не против?

— Бери, конечно.

ГоГо приходила реже остальных, пару раз в неделю. Зато Томаго принесла Тадаши плейер, куда закачала столько музыки и аудиокниг, сколько поместилось. А поместилось много.

— Вот здесь папка, тут старое. Я помню, что тебе нравилось, — лаконично сообщила она, пережевывая очередную пластинку жвачки. — А тут новое, за последние три года.

— Спасибо, — надо же, песни древней группы АВВА, ГоГо их терпеть не могла и всегда шипела, если Тадаши пытался слушать их в лаборатории без наушников.

— Обращайся, если что, — она пожала плечами. — Жаль, ты не любишь тяжелый рок, было бы проще.

— Не люблю, — со смешком согласился Тадаши. — У меня от него голова отваливается.

— Привинчивать надо крепче, — беззлобно хмыкнула ГоГо.

— Нарезку сорвет, — фыркнул в ответ Тадаши и, помолчав, спросил:

— Слушай, ГоГо, ты ведь умеешь вязать?

— Чего?! — она едва не поперхнулась жвачкой. — Откуда знаешь?

— Да так, — Тадаши вздохнул. — Тебя не очень затруднит связать мне что-нибудь? Все равно что.

— Тебе это так важно? — девушка внимательно смотрела на него, склонив голову к плечу.

— Важно.

— Тогда ладно. Но если ты кому-нибудь проболтаешься…

— Молчу, как рыба.

— Но быстро не обещаю, сам понимаешь.

— Мне не к спеху.

* * *

— Ну что, скоро тебя уже выпустят отсюда? — Фред притащил растрепанную колоду карт, и теперь они с Тадаши пытались играть в дурака. Пытались, поскольку ни один из них этого толком не умел.

— Через пару дней будет видно, — вздохнул Тадаши. Ему уже разрешили вставать, но пока выздоравливающего ощутимо качало. Больничная койка надоела безумно. С соседями по палате он практически не общался, опасаясь ляпнуть что-нибудь не то, да и не до бесед им было, по большей части. А друзья и родственники приходили реже, чем хотелось бы. Хотя, безусловно, гораздо чаще, чем им самим было бы удобно, признавал Тадаши. Брат и тетя беспокоили его, чем дальше, тем сильнее. Они выглядели встревоженными и растерянными, что лишь подчеркивали все попытки это скрыть.

— Фред, ты не знаешь — у моих точно все в порядке? — хмуро спросил Тадаши, рассеянно разглядывая карты.

— Вроде бы, — отозвался тот. — Но Хиро последнее время дерганный. Странно вообще-то.

— Вот и я о чем. А мне они ничего не говорят.

Шаги и голоса в коридоре отвлекли Тадаши от разговора. Он поднял голову и прислушался.

— Я все прекрасно понимаю, но и вы поймите, юноша — мы несем затраты, поэтому… — незнакомый голос звучал так ласково и предупредительно, что Тадаши захотелось спрятаться где-нибудь.

В засаде. С винтовкой в руках.

— Мы все равно не сможем оплатить все сразу, но если в рассрочку, то… — Хиро отчаянно старался быть сдержанным и рассудительным, но растерянность прорывалась слишком отчетливо. Неудивительно, если учесть, что говорит этот тип.

- О, есть еще один вариант, который может нас устроить. Если вы передадите клинике своего робота, то мы закроем эту тему.

— К сожалению, именно этот робот не может быть… передан. Но я могу сделать копию, мне потребуется не больше месяца.

— Боюсь, это слишком долгий срок, и мы будем вынуждены…

Взбешенный Тадаши, расслышав в голосе брата нарастающее отчаяние, поднялся с кровати, намереваясь выйти в коридор и выдернуть язык мерзавцу, который посмел расстроить Хиро. Он небезосновательно полагал, что сумеет это сделать даже теперь, когда ноги держат его не вполне твердо.

- Не, ты смотри, чего захотел — Бэймакса ему подавай! — оказывается, Фред тоже все прекрасно слышал. Тадаши покосился на него и вздрогнул — на физиономии всегда веселого раздолбая Фредди застыло угрюмое, почти хищное выражение. Даже там, в гибнущем мире, Тадаши ни разу его таким не видел. Фред между тем кинул на одеяло карты, и рванул в коридор, бросив другу через плечо:

— Не боись, щас все решим.

Тадаши выдохнул и тоже направился к выходу, только куда медленнее. А Фредзилла в самом зловредном настроении уже добрался до представителя клиники.

— Привет, Хиро! Это чего у тебя? Дай сюда. Дай, сказал! .. Ага, счет как счет… не психуй, завтра все уладим. А вы, мистер, слушайте сюда. Вам мама не говорила, что шантажировать несовершеннолетнего пацана — это нехорошо? Нет? А почему это вы с ним разговариваете в отсутствии его опекуна? А вы не педофил, случайно? Или, может, вымогатель? А счет настоящий вообще? А я узнаю!

Последние слова он злорадно проорал на весь коридор, в спину спешно удаляющегося представителя администрации больницы. Тадаши выбрался-таки за дверь и успел увидеть, как тот свернул за угол. Фред, очень собой довольный, небрежно помахивал листочком, реквизированным у Хиро. Тот, совершенно растерянный, с недоумением косился на безмятежного приятеля. Заметив брата, он развернулся к нему и порывисто схватил его за руку.

— Зачем ты встал?! Тебе разве можно?

— Мне все можно, — успокоил его Тадаши, приобняв за плечи. — Стометровку я, правда, бежать не рискнул бы, а так — можно. Чего хотел этот тип?

— Чтобы мы срочно оплатили лечение, — угасшим голосом пробормотал Хиро. — Уже не в первый раз. А у нас столько просто нет, особенно вот так, сразу. Мы просили рассрочку, а он не соглашается. Тетя даже прикидывала, сколько можно за кафе выручить.

— А жить потом где? — Фред неодобрительно покачал головой. — И на что? Вот чего ты молчал, спрашивается? Этот мутный гад чего-то крутит, точно вам говорю. Да и сумма, я вам скажу, несообразная какая-то. Пятьдесят тысяч за три недели? За лечение пневмонии? Странненько.

— Сколько?! — Тадаши резко поплохело от такой новости.

— Я сказал, прекратите дергаться! — Фредди, наконец, потерял терпение и затолкал братьев Хамада обратно в палату. — Все выясню и заплачу, сколько надо.

- Но, Фред, это же очень много! — Хиро устало присел на край кровати, и потер висок. — И мы не сможем их тебе сразу вернуть.

— Сразу и не надо, куда спешить? Я бы, собственно, и без отдачи дал, но вы же не успокоитесь, — Фред плюхнулся на стул, вытянув длинные ноги. — А деньги… А что деньги? У меня их гораздо больше, чем мне вообще нужно. Даже еще больше, чем просто больше. Они всегда были, и их всегда было много. А вот друзей у меня только наша компания. Девчонки, Васаби и вы двое. И только вам до фонаря, сколько у меня этих самых денег. Ты вон не додумался попросить, даже когда всерьез приперло.

— Я не вспомнил, честно говоря.

— Вот-вот. Все, с кем я раньше пытался общаться, всегда помнили. Лучше даже, чем я сам. Так что не вздумайте спорить, отказываться и вообще всякие глупости делать. Я обижусь. И тете позвоните, чтобы она случайно дом не продала, мне ваше кафе нравится.

— Ладно, — повеселевший Хиро кивнул. — Зря я сюда Бэймакса приводил. Хотел, чтобы он за тобой присматривал, но нас с ним все равно в палату не пустили, зато этот упырь увидел и прицепился… Слушай, Тадаши, он говорил, что ты… как там… саботируешь лечение. И от еды отказываешься, врал, получается?

— Естественно, — Тадаши возмущенно фыркнул. — Я на дурака похож, скажи? Да мне просто не съесть столько, сколько мне несут каждый день! Я отвык давно, так что даже половины больничного рациона хватает за глаза.

— А если постараться? — Хиро с серьезным видом потыкал брата пальцем в ребра и увернулся от щелбана. — Ты жутко тощий.

— Стошнит, — Тадаши страдальчески поморщился. — Я разок попробовал, так что было… Ты вот ржешь, а я потом сутки ничего есть не мог!

— А наши-то не знают! — хмыкнул Фред, тасуя карты. — Так и стараются притащить чего-нибудь эдакого. А ты, выходит, страдаешь?

- Угу. Мучаюсь, — вздохнул страдалец. — Вкусно же, а не помещается. Помните, реклама была — желудок у котенка, и все такое…

- Ну, не скажи, — вставил Хиро. — Моти лопает побольше тебя!

— Она у нас известная гурманка, — согласился Тадаши. — Но печенье все равно есть не будет. А мне его уже деть некуда.

Наклонившись, он подцепил дверцу тумбочки. Заглянув внутрь, посетители захихикали, косясь на скорбную физиономию Тадаши. Внутри действительно не было свободного места, все занимали пакеты и пакетики. Аромат шоколада, ванили, корицы и меда перебивал больничные запахи.

— Вы голодные? Возьмите что-нибудь. Пожалуйста.

— Я тете скажу, чтоб поменьше приносила, — отсмеявшись, пообещал Хиро и зевнул. — Совсем не приносить она не согласится, сам знаешь.

— Знаю. У тебя экзаменов много еще?

— Последний остался, завтра утром. Жду — не дождусь, когда все кончится. Я за это время устал сильнее, чем вообще за всю жизнь.

- Ну, так иди домой и выспись, наконец, — настойчиво посоветовал ему брат. — Фред, будь добр, проводи его, ладно?

— Без проблем.

— Я и сам прекрасно доберусь! — строптиво фыркнул Хиро, запихивая в рот печенье с вишневым джемом. — Не заблужусь по дороге.

— Мне так будет спокойнее, — кротко отозвался Тадаши. — Ты же не хочешь, чтобы я волновался?

Хиро фыркнул и ухмыльнулся.

— Ладно, раз уж ты так нервничаешь. Фред, тебе не кажется, что нас выставляют?

— Если мне дадут чего-нибудь вкусного в дорогу, я, так и быть, выставлюсь, — жизнерадостно отозвался Фредди, цапнул из рук Тадаши пакет и сунул в него нос. - Ого, пахлава! Это кто расстарался?

— Васаби принес, его мама готовила, — пояснил Тадаши. — Вкусно, я пробовал.

— Еще бы, — Фред сунул в рот кусок и зажмурился. — Здорово. Хиро, пошли, поработаю сегодня бебиситтером. Мне уже и гонорар выдали, видал?

— А за бебиситтера схлопочешь!

Их беззлобная перепалка доносилась до Тадаши еще долго, пока они не ушли слишком далеко. Поразмыслив, он решил, что ужинать не хочет, а хочет спать. В конце концов, чем еще заняться, если ты заперт в четырех стенах? ..

— Говорил же я, что-то тут нечисто! — Фред с довольной ухмылкой помогал Тадаши складывать в большой пакет свертки с печеньем, которое он так и не осилил. Теперь, после выписки, им пришлось думать, куда девать все это богатство. Часть Тадаши передал медсестрам и лечащему врачу. Остаток, с разрешения все того же врача, решили отдать в детское отделение.

— Сразу и сумма в пять раз уменьшилась, мол, ошибочка вышла, уж простите-извините! — Фредзилла состроил забавную рожу, а Васаби, прикативший инвалидное кресло, фыркнул.

— В жизни бы не подумал, что ты такой практичный!

— А как же, — Фред выудил из тумбочки последний пакет, придирчиво оценил зачерствевшее печенье с изюмом и вытащил одно. — Меня папа учил, что деньги любят счет! Особенно когда их много. Тратить их, на что пожелаешь, в свое удовольствие, это одно. А когда тебя нагло пытаются надуть, то уже совсем другое. И вот это фиг!

— Практичный Фред — это то же самое, что Хани с автоматом, — фыркнула ГоГо. — Вполне возможно, но очень странно выглядит.

— Или ГоГо в розовом платьице, — не осталась в долгу Хани Лемон и хихикнула. — Ты права, возможно, но очень странно.

— А вот и не подеретесь! — радостно подначил их Хиро, ловко просачиваясь между девушками. — Тадаши, я тебе одежду принес.

— Спасибо, — вручив пакет с печеньем Фреду, а сумку с разнообразными мелочами брату, Тадаши выпихнул их за ширму и переоделся. Избавившись от осточертевшей больничной пижамы, он вышел к друзьям и неодобрительно покосился на кресло.

— Мне обязательно ехать вот в этом?

— Ага! — Васаби ухмыльнулся. — Правила такие. Не переживай, это до выхода только.

— Давай уже, — поторопил брата Хиро. Он едва не подпрыгивал от нетерпения. — Нас тетя Кэсс дома ждет, кафе сегодня закрыто, праздновать будем.

— Ладно, — проворчал Тадаши, усаживаясь в кресло и недовольно ерзая. — Только Фредди водить не давайте, а то мы оба вылетим в окно и останемся здесь еще на пару месяцев. Уже вдвоем и в травматологии.

— Ну, ты хоть скучать не будешь! — хохотнул Фред, однако Васаби тут же вежливо оттер его от кресла и взялся за ручки.

— Поехали, — скомандовал он и толкнул кресло к выходу. — Печенье не забудьте, нам его еще отнести надо.

Перешагнув порог госпиталя, Тадаши с наслаждением вдохнул свежий воздух, порадовавшись, что боль в груди прошла и не мешает дышать. Даже странно, насколько он к ней привык. Все-таки человек действительно привыкает ко всему.

— Пошли, о чем задумался? — Хиро ухватил его за рукав и потянул за собой. В небольшую машину они утрамбовались с некоторым трудом, за руль сел Васаби, и через пару минут они бодро ехали по утренним улицам. В салоне было тесно и весело, Фред болтал без перерыва, Хани не упустила возможности сделать пару снимков, ГоГо подначивала Васаби прибавить скорость, но тщетно, Хиро, которому из-за тесноты пришлось сидеть на коленях у брата, старательно дулся, утверждая, что боится удариться головой о потолок. Когда Тадаши резонно заметил, что до этого Хиро еще расти и расти, получил тычок в ребра и клятвенное обещание подсунуть ему в кровать одежную щетку, если брат не прекратит издеваться.

— Я и не начинал еще, — флегматично сообщил Тадаши, с усмешкой разглядывая братца. — Здесь неудобно.

— Что неудобно? — настороженно уточнил Хиро, явно сожалея, что удрать от возможных санкций, скорее всего, не получится.

— Издеваться, — ласково отозвался Тадаши. — Но это ничего, вот доберемся, и тогда...

— Люди, спасите меня от этого маньяка! — Хиро дернулся, но Тадаши ухватил его за шкирку.

— Сиди. Все равно не сбежишь, какой смысл напрягаться?

— Эй! Сдаться без сопротивления?! Я не согласен!

— Ладно, можешь посопротивляться. Потом. Когда приедем.

— Ну, хорошо. Но я оставляю за собой право на месть!

— Кто же спорит...

В кафе они ввалились гомонящей толпой. Тадаши немедленно попал в объятия тетушки, чем воспользовался Хиро, удравший подальше. Впрочем, старший брат и не собирался ловить его прямо сейчас, для этого еще будет время. Он подзабыл уже, как приятно валять дурака, и собирался в самое ближайшее время наверстать упущенное. Поскольку все остальные, включая тетю Кэсс, явно были того же мнения, праздник удался. Вкусная жареная курица пошла на ура, пончики и маленькие кексы с начинкой исчезли, едва успев появиться. Жизнерадостная болтовня и дружеские подколки, конфетти от Фреда, которое все долго вытряхивали из волос и выуживали из стаканов и чашек, дружно костеря виновника, спор о возможности применения роботов в качестве стражей порядка, теории, истории, анекдоты. Бэймакс, рассудительно комментирующий любую изреченную ими чушь, добавлял беседе интереса. Тадаши чувствовал себя на удивление безмятежно. Это было похоже на лучший в мире сон, который внезапно сбылся, став реальностью. Сон... он потряс головой и поднялся.

— Извините, ребята, я ненадолго. Скоро вернусь.

Он поднялся наверх, в мансарду, опустился на свою кровать. На тумбочке лежали те мелочи, что он достал из карманов своей старой куртки. Тадаши сгреб их в ладонь и чуть сжал пальцы. За ширмой раздались легкие шаги.

— Эй, — братишка явно нервничал. — Что-нибудь не так?

— Все так, — успокоил его Тадаши. — Все хорошо. До такой степени, что просто не верится. Так и кажется, что я сейчас проснусь.

— Ну, я могу тебя ущипнуть, — деловито предложил Хиро, усаживаясь рядом. — Тебе это поможет?

— Вряд ли, — Тадаши бледно улыбнулся.

— А это что у тебя?

— Это? — он разжал пальцы. — Память. О каждом. Шарик стеклянный я брату когда-то подарил. И заколка тетина. Я после пожара на пепелище нашел. Их обоих убили мародеры, а дом наш подожгли, мы ведь поначалу всей компанией там жили. Использовали какую-то горючую дрянь, полыхнуло моментально. Мы с ребятами буквально на несколько минут опоздали. Догнали их потом и всех положили, а толку… Мешочек для огнива делал Васаби, а флягу вон ту мне подарил Фред. После пожара мы к нему перебрались, дом сильно пострадал, но там были надежные подвалы.

Тадаши замолчал, сосредоточенно разглядывая свои сокровища.

— ГоГо увеличительное стекло с собой таскала, — проговорил он, наконец. — Я потом его взял. И фольга... это я шоколадку нашел, всего за две недели до... до того, как сюда попал. Чудо, на самом-то деле, не думал даже, что шоколад мог сохраниться. Отдал Хани, соврал, что их две было. Фольгу оставил, думал, вдруг пригодится. Дурак я, наверное. Все живы и все хорошо. А я сижу и вспоминаю тех, кого нет.

— Я тоже вспоминаю того, кого нет, — прошептал Хиро. Он поднялся и снял с крючка темно-синюю бейсболку, погладил ее кончиками пальцев. — Тадаши... он побежал в огонь. Выставочный павильон загорелся, а там остался профессор Каллаган. И он побежал, хотел помочь, а потом взрыв, и все. Знаешь, это странно так. Вот ты же есть, и я знаю, что ты мой брат, но он тоже! А брат у меня был один.

— И не говори, — вздохнул Тадаши. — Просто мозги плавятся иногда. Я ведь всех похоронил, понимаешь? Своими руками. Каждого. Я помню, кто, когда, как умер. А теперь все вдруг живы, и умирать не собираются. Я не уверен, что заслужил такое счастье.

— Почему нет? — тихо отозвался Хиро. — Ты сделал для них все, что мог. И можешь кое-что сделать для нас.

— Что?

— Просто будь, ладно? — Хиро умоляюще посмотрел на брата. — Это... как дыра в сердце. Я не хочу, чтобы опять. Я никогда не говорил тебе... ему... насколько сильно он был мне нужен. Может, он и не знал даже. Но...

— Знал, — спокойно ответил Тадаши.

— Думаешь?

— Я же знаю. Значит, и он знал.

— Тот же самый и другой, — вздохнул Хиро, потерев ладонями лицо. — Есть от чего сходить с ума.

— Я вряд ли смогу его заменить, — мягко сказал Тадаши. — Я ведь теперь даже не похож на него. Скажем, в огонь за профессором уже не пошел бы. Вот за тобой, или за тетей, или за кем-то из ребят сунулся бы даже в работающий ядерный реактор, и фиг с ней, с радиацией, а остальные мне как-то безразличны. Может, это и неправильно, но я досыта насмотрелся на то, во что превращаются люди в экстремальных условиях, и не питаю иллюзий. Я и выгляжу иначе. Меня в больнице как-то спросили, не сын ли ты мне, потому как сейчас тяну на все сорок.

— Не на сорок, а на тридцать, — фыркнул в ответ Хиро. — А когда ты пришел, выглядел на все шестьдесят. Так что прогресс налицо, помолодеешь еще. И волосы отрастут, зачем остриг-то?

— А то меня спрашивали? Спутанные, длинные, не прочесать — вот и остригли. Я тогда вообще ничего не соображал. Да и все равно мне, если честно.

Они помолчали, думая каждый о своем.

— Пойдем, наверное, — Тадаши поднялся и аккуратно вернул памятные мелочи на тумбочку. — Не надо, чтобы о нас беспокоились.

— Все равно будут, — философски пожал плечами Хиро и тоже встал. — Ты же знаешь тетю.

— Да уж.

Они спустились вниз, и вышли в зал кафе. Хиро шагал первым, и Тадаши вдруг ощутил веселое ехидство, не посещавшее его очень давно. Он беззвучно ускорил шаг, оказавшись у брата за спиной.

— Эй! Ты чего?

— Я тебя поймал, — серьезно сообщил Тадаши, держа брата в охапке, так, что тот не доставал ногами до пола.

— Я заметил! — сварливо заявил Хиро и дрыгнул ногами. — Но не понял, за каким?!

— Ну, я же обещал над тобой поиздеваться, — рассудительно отозвался Тадаши, игнорируя смешки друзей и возмущенное сопение младшего брата. — Вот.

— И что дальше? — озадачился Хиро.

— Хм, — Тадаши смущенно покосился на сдержанно хрюкающего от смеха Фреда. — Об этом я не подумал. Может, у тебя есть идеи?

— Нет, ну вы слышали?! — возмущенно взвыл Хиро, задергавшись вдвое активнее. — Я еще должен ему подсказывать, как надо мной издеваться! Что вы ржете, гады, нет бы помочь!

— В смысле, подать Тадаши пару идей? — хохотнул Васаби. — Это мы можем, конечно, но тебе вряд ли понравится!

— Вот никакой от вас помощи! — вздохнул Хиро и покосился на брата. — Слушай, у меня есть мысль. Давай ты меня вернешь туда, где взял, а? Пока не придумаешь чего-нибудь.

— В целом предложение здравое, — кивнул Тадаши. — Но тут, видишь ли, есть одна проблема. Я не помню точно, где именно ты стоял.

— А если приблизительно?

— Это ненаучно.

— Если есть необходимость, я мог бы оказать вам помощь! — вмешался Бэймакс. — Местоположение Хиро было мною зафиксировано.

— Прекрасно, — Тадаши кивнул и слегка подкинул братца, спровоцировав его на возмущенное шипение. — Я тебя внимательно слушаю.

Следующие пять минут братья усиленно дурачились под чутким руководством Бэймакса. Глядя на то, как Тадаши с серьезным видом въедливо выспрашивает у робота, а не ошибся ли он на целый сантиметр, а Хиро то и дело порывается удрать, всякий раз будучи пойман за шиворот и водворен на место, ботаны-технари ржали до колик. Наконец, Тадаши удовлетворенно кивнул и отпустил брата, заявив, что ошибка исключена. Младший Хамада немедленно смылся подальше, заявив, что еще одного сеанса спортивного ориентирования на территории отдельно взятого кафе он просто не переживет. Старший в ответ посулил в следующий раз придумать что-нибудь более интересное и уселся на свое место, мимоходом зажевав утащенную с блюдца половинку лимона вместе с кожурой. Глядя, как перекосило остальных, он, подумав, сгрыз и вторую половину, запив ее реквизированным у Хани чаем.

— Ну как, вкусно было? — ехидно полюбопытствовал Хиро, глядя, как брат разделывается с лимоном.

— Вполне, — Тадаши кивнул. — Разве что кисловато малость.

— Малость! — Фред воздел руки, старательно демонстрируя изумление. — Да я посмотрел только, и сам чуть не скис! А ты его сожрал и не поморщился даже!

— Так больше ничего не осталось, — резонно заметил Тадаши. — Все остальное мы уже съели.

— Милый, ты голоден? — тут же всполошилась тетя Кэсс. Тадаши улыбнулся.

— Нет, просто мне понравилось.

— Наверное, надо было тебе вместо печенья носить в больницу лимоны! — хохотнул Васаби. — Глядишь, и не пришлось бы нам тяжести таскать.

— Он бы столько не съел! — заспорила Хани Лемон. — Вы же видели, сколько там было печенья, можно смело открывать кондитерскую лавку! А если бы это были лимоны...

— Ну да, с таким количеством лимонов вполне можно было бы продавать лимонад, — фыркнула Томаго. — Или выращивать эти самые лимоны, чтобы уже наверняка.

— Ага, прямо в тумбочке! — хохотнул Фред. — Вот вам, ребята, задание — придумать, как можно вырастить лимонное дерево в стандартной больничной тумбочке, не нарушая ее свойств. И не надо опять говорить, что это ненаучно!

— Гидропоника не в нашей компетенции! — безапелляционно отрезала ГоГо. — И инвалидную коляску на электромагнитных колесах тоже не проси.

— Скучные вы...

Наобщавшись от души, они всей компанией привели в порядок кафе, после чего гости распрощались, пообещав завтра заглянуть. Хозяева, поскольку кафе все равно было закрыто, провели остаток дня за рутинными делами. Тетя Кэсс взялась ушивать старшему племяннику брюки, сетуя, что он слишком худой и того гляди, их просто потеряет, никакой ремень не спасет. Сам Тадаши просматривал конспекты за первый курс — свои собственные и брата. Первый год обучения он в свое время окончил отлично, и даже успел отучиться один семестр второго курса, прежде чем все окончательно пошло вразнос, но это было слишком давно. И если он хочет поступить на второй курс, а не на первый, придется вспомнить очень многое. Спасибо еще, документы все-таки выдали, хотя каких усилий это стоило тете, лучше было и не думать.

— Я обратилась к руководству университета, — пожала плечами тетя Кэсс. — Университет хранит биометрические данные своих студентов, ты же знаешь. С этими данными мы обратились к властям. Сличение провели, когда ты лежал в больнице, совпадение стопроцентное.

— А они не задались вопросом, кто же тогда...

— Задались, конечно, — Хиро отвлекся от старого радиоприемника, в котором увлеченно ковырялся. — Но мы им наплели, что все произошло в выставочном павильоне, там, мол, разные устройства и вообще. Ну, а когда все рвануло, ты раздвоился. И один из вас выпал в какую-то другую точку планеты. А потом вернулся.

— Ужас...

— А то, — Хиро фыркнул. — Полицейские себе все мозги сломали, пытаясь понять, как такое вообще может быть. Но делать-то нечего, данные экспертизы на руках, причем в двух экземплярах. А близнеца у Тадаши не было, вот и...

— Ясно, — Тадаши озадаченно потряс головой, от души сочувствуя полицейским. — А у меня, выходит, теперь амнезия. Избирательная. Надо не забыть.

— Да уж, не забудь, что у тебя амнезия! — захихикал братец.

— Амнезия — не склероз, — философски отметила тетя. — Это даже добавит тебе интересности в глазах окружающих.

— Упасите меня предки от такого счастья! — с чувством высказался Тадаши и снова уткнулся в конспекты, игнорируя зловредный смешок младшего брата.

Вечер они провели перед телевизором. Готовить нормальный ужин всем было лень, так что обошлись бутербродами и соком, хотя Бэймакс сетовал на то, что это не самая полезная еда, особенно для Тадаши.

— За один раз ничего со мной не случится, — добродушно отмахнулся Тадаши, надкусывая бутерброд с сыром. — Не переживай.

Посмотрели новости, живо обсудив известие о том, что в России вывели генетически модифицированных медведей, приспособленных для верховой езды и охраны дома. К новости прилагалось интервью с одним из разработчиков проекта «Мишка». Мускулистый курносый парень в очках говорил с заметным акцентом, но вполне бегло.

— Всем известны байки о медведях, разгуливающих по улицам русских городов. Отныне они станут былью. Представляем вам наших друзей — домашних медведей. Размер взрослого животного может варьироваться от тридцати до пятисот килограммов, в зависимости от целей, с которыми вы приобретаете нашего медведя. Они отличные друзья и компаньоны, обожают детей, предпочитают вегетарианскую пищу, которую могут добывать самостоятельно, способны пробегать в сутки до двухсот километров. Прекрасно себя чувствуют как в городских условиях, так и в сельской местности. Могут быть использованы в качестве транспорта, охраны, нянек. Абсолютно неагрессивны, исключение — нападение на хозяина, но даже в этом случае они не стремятся непременно убить.

На экране, потеснив дюжего генетика, появилась большая медвежья морда, дружелюбно обнюхавшая объектив.

— Это Машка, — жизнерадостно представил зверя русский. — Не бойтесь, она добрейшей души медведица.

— Угум, — Машка покивала мохнатой башкой и лизнула камеру.

— Да, чуть не забыл самое важное, — генетик ухмыльнулся. — Они вполне разумны и способны научиться говорить. Да, лапа моя?

— Угум, — медведица уселась, подняла переднюю лапу и пробасила:

— Прривет, друззя!

— Вот, — парень сиял. — А это вы еще не слышали, как она говорит по-русски!

— Интересно, кому может понадобиться домашний медведь? — недоуменно пробормотал Тадаши, разглядывая улыбчивую медвежью морду.

— А кому нужен летающий кот? — философски пожал плечами Хиро и забросил в рот конфету. — Кому-нибудь да пригодится.

После новостей был прогноз погоды; обещали кратковременные дожди, переменную облачность и ветер. Тетя Кэсс переживала, что Тадаши велика его куртка, а Хиро, наоборот, из своей вырос. После новостей шел какой-то старый фильм ужасов про зомби-апокалипсис. Хиро и тетя поначалу встревожено косились на Тадаши, опасаясь, что фильм пробудит в нем тяжелые воспоминания, но тот, наблюдая за злоключениями незадачливых героев, непотребно ржал. В самом деле, не суметь удрать от медлительного мертвяка — это ж кем быть надо? Поделом, если тебя сожрали, надо было резвее бегать.

— Нет, ну вы видели? — покачал он головой, когда фильм закончился, и по экрану поползли титры. — Мертвый город, без электричества и воды — и девица на каблуках, с прической и маникюром! И она, что интересно, от зомби убежала, а мужик в кроссовках — нет. А главный герой? Он с трех метров не может попасть в мертвяка из ружья! При этом он, между прочим, полицейский... На месте полиции я бы на авторов этого бреда в суд подал, чтобы не поганили светлый образ стражей порядка.

Тетя посмотрела на него с удивлением, а Хиро расхохотался.

— Ну, ты даешь! — жизнерадостно хихикал мальчишка. — В суд! За то, что в зомби не попал! А-а, держите меня!

— Подержать, говоришь? — вкрадчиво уточнил Тадаши, демонстративно поддергивая рукава свитера. — Уверен?

— Не надо, обойдусь, — отмахнулся Хиро, поднимаясь и выключая телевизор. — И вообще, спать пора, время к полуночи.

— Действительно, — тетя глянула на часы. — Завтра надо будет раньше открыться, сегодня-то мы не работали.

Поднявшись в мансарду, братья легли спать не сразу. Тадаши копался в ящике комода, прикидывая, что из одежды не будет смотреться на нем, как совсем уж с чужого плеча. Хиро, вспомнив, что не сдал в библиотеку университета пару книг, шарил по полкам, пытаясь их отыскать. Временами они обменивались парой фраз, и снова воцарялось уютное молчание. Совсем как раньше. Так что спать Тадаши лег в самом благостном настроении и уснул быстро...

...чтобы через пару часов проснуться от грохота едва не навернувшейся ему на голову ширмы. Ну, проснулся он, надо сказать, чисто условно — пришел в себя, стоя посреди комнаты с ножом в руке, прислушиваясь и принюхиваясь к темноте. Не обнаружив ничего опасного, он зевнул и потер кулаком глаза. Проморгавшись, различил на фоне темного окна неподвижно застывшего брата. Смутно вспомнил, как, подхватившись с постели, скользнул мимо него, отодвинув Хиро себе за спину, на тот случай, если тут враги.

— Хиро? — сонно бормотнул Тадаши. — Случилось что?

— Таши, — растерянно отозвался тот. Тадаши дернулся и окончательно проснулся. Младший брат называл его так, будучи совсем маленьким. А когда подрос, использовал детское прозвище очень редко, разве что в момент полного душевного раздрая.

— Я тебя напугал? — осторожно спросил Тадаши. — Ты извини, у меня теперь рефлексы...

Он шагнул обратно за ширму, нащупал на тумбочке чехол и вернул в него оружие.

— Это ты меня прости, — вздохнул в темноте Хиро. — Глупо вышло, просто дурацкий сон.

— Что тебе такого приснилось?

— Мне приснилось, что ты мне приснился, — с нервным смешком признался Хиро. — У меня раньше бывало наоборот. Мне снилось, что на самом деле никакого пожара не было, что это просто кошмар, а Тадаши жив. Смеется, говорит мне, что я балбес, такое придумал. А потом так накатывало, когда я понимал, что это все сон... вспоминать неохота, а то сдохнуть хочется. А тут наоборот. И так достоверно, знаешь. Проснулся, и показалось, что нет никого. Я и рванул проверять, и спросонья в ширму головой вписался. Не знаю, что громыхнуло сильнее, она или моя голова!

— Ясно, — Тадаши вздохнул, протянул руку в темноту, безошибочно поймав Хиро за плечо и притягивая к себе. — Я могу тебя ущипнуть. Если тебе это поможет.

Хиро тихо рассмеялся и ткнулся лбом брату в грудь.

— Я говорил тебе, что ты вредный?

— Ты путаешь. Это я тебе говорил!

— И зараза, — со смешком заключил Хиро, обнимая Тадаши в ответ. — И ты меня напугал, да. Я еще не отошел от звона в черепе, и тут ты мимо меня — шурх! Как ниндзя, честное слово. И ножик твой еще, жуть просто. А тут машина мимо проехала, свет от фар в окна... и что я, по-твоему, вижу? Стоит, понимаешь, мой брат посреди комнаты с ножом наизготовку, глаза закрыты, морда хищная... Я чуть не помер на месте!

— Я теперь несколько неадекватен, знаешь ли, — смущенно признался Тадаши. — Если я просыпаюсь от резкого звука, то готов драться раньше, чем, собственно, проснусь. Нет, свои в безопасности, я вас чувствую, даже когда себя не осознаю. А вот если чужой сунется, я ему не завидую.

— Ты поосторожней, ладно? — помолчав, серьезно попросил Хиро. — Сам понимаешь, если ты случайно кого-нибудь прикончишь...

— Случайно не получится, — успокоил его Тадаши. — Только при недвусмысленной агрессии. Иначе говоря, нарваться нужно, причем всерьез.

— Тогда ладно, — Хиро зевнул. — Спать надо, наверное. Если я вообще после всего этого цирка усну.

— Если хочешь, можешь переночевать со мной, — предложил Тадаши. — Как раньше, помнишь?

— Помню. Только я теперь больше, чем раньше, буду тебе мешать.

— Мешать? — Тадаши хмыкнул. — Если тебе интересно, вся наша компания больше трех лет дрыхла вповалку, как щенки в корзинке. Так теплее, да и спокойнее.

— Что, серьезно?

— Угу. Фред разговаривает во сне, Васаби храпит, если на спине засыпает, ГоГо вертится, а Хани наоборот, спит очень тихо. А я вот вскакиваю, если где чего зашумит... Ну что, рискнешь? Обещаю, я тебя не зарежу.

— Идиот, — Хиро сердито пихнул брата и недовольно засопел, услышав в ответ смешок. — Я знаю, что ты мне ничего не сделаешь, мог бы и не повторять!

— Залезай тогда в постель, — скомандовал Тадаши. — У тебя руки, как ледышки, так перенервничал?

— Не без этого, — неохотно признался Хиро, забираясь под одеяло и отодвигаясь к краю. — До сих пор как-то не по себе, если честно. Хоть бери с тебя клятву, что ты мне не снишься.

— Клянусь, — серьезно откликнулся Тадаши, вытягиваясь рядом на кровати и пихая подушку. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — пробормотал Хиро, уже засыпая.

Несмотря на ночной ералаш, Тадаши отлично выспался, хотя проснулся очень рано, а Хиро по неискоренимой детской привычке все так же предпочитал дрыхнуть поперек кровати, свернувшись в клубок и используя брата вместо подушки. Поэтому, проснувшись и обнаружив растрепанную башку у себя на плече, а острые сбитые коленки чуть ли не у самого носа, Тадаши ничуть не удивился. Минут десять он сонно щурился в утренний полумрак, машинально разбирая спутанные пряди на затылке у братца, который через раз забывает причесываться, а стричься вообще ненавидит. Окончательно проснувшись, Тадаши аккуратно выбрался из постели, ловко подсунув Хиро под голову подушку и поправив сползшее одеяло, и отправился умываться.

Тетя Кэсс уже проснулась, и, спустившись вниз, Тадаши застал ее за утренним кофе.

— Ты рано, — удивилась она, увидев старшего племянника. — Все хорошо?

— Все нормально, просто выспался, — отозвался он, заваривая чай. — Хиро спит еще, я не стал его будить.

— Он последнее время мало спал, — вздохнула тетя. — Экзамены, сессия... Бэймакс все сетовал, мол, недосыпание так вредно для растущего организма! Он даже кофе начал пить, представляешь?

— Не особенно, он же его никогда не любил, — Тадаши фыркнул и отпил из своей чашки. — Хороший чай.

— Да, удачный. Может, поешь чего-нибудь?

— Нет, рано еще.

— Ну, как скажешь, ты у нас большой мальчик, — она с улыбкой потрепала его по затылку и поднялась, забрав пустые чашки. — Пора вниз, через час надо будет открываться.

— Помочь?

— Неплохо бы, — согласилась тетя. — Скоро привезут выпечку из кондитерской, надо выгрузить, еще пол протереть и стулья со столов снять.

— Ладно.

Тадаши взялся за швабру, пока тетя Кэсс доставала чашки и стаканы, проверяла кофеварку и выкладывала на блюдца вчерашние пончики.

— Думаешь, кто польстится? — поинтересовался Тадаши, ставя швабру на место и начиная снимать стулья. — Скоро свежие будут.

— Мало ли, — она пожала плечами. — Есть любители, утверждают, что в свежих пончиках слишком много масла. Как по мне, так ерунда кромешная, но кто я такая, чтобы их разубеждать?

— Действительно, — хмыкнул он, расставляя по столам солонки и салфетницы. В заднюю дверь позвонили, это приехал посыльный из кондитерской. Вихрастый рыжеволосый парень по имени Патрик приходился владельцу пекарни младшим сыном и подрабатывал, развозя выпечку по утрам. Тадаши его помнил. В его мире этот пацан погиб в пятнадцать лет, пытаясь спасти младшую сестру во время очередного наводнения. Здесь ему было уже семнадцать, и он явно чувствовал себя прекрасно.

— О, привет! — жизнерадостно поздоровался он, вытаскивая поддон с пирожными из кузова грузового мотороллера. — Так это правда, что ты не умер?

— Отчасти, — Тадаши пожал плечами, закрепляя защелкой дверь, чтобы не закрывалась, и принимая первый поддон. — Говорят, я раздвоился из-за взрыва какой-то экспериментальной аппаратуры.

— Чего? — Патрик хохотнул. — Типа клон, что ли? А как же ты уцелел?

— Один я погиб в огне, а второго забросило куда-то к черту на кулички. И уж совсем потом второй я — то есть вот этот — вернулся обратно.

— Как такое вообще возможно?

— А вот чтоб я понял, — Хамада философски пожал плечами. — У меня амнезия.

— Офигеть, — оценил ситуацию Патрик. — Я такого даже в кино не видел.

— Офигеть — это несколько не то слово. Но все остальное будет неприемлемо в приличном обществе.

— А тебе, я вижу, там несладко было, — вдруг без улыбки заметил Патрик. — Выглядишь паршиво, а седины чуть ли не больше, чем у моего папаши. А он тебя старше лет на тридцать.

— Я живой и не калека, — так же серьезно отозвался Тадаши, проведя ладонью по ежику отрастающих после стрижки волос. — Остальное поправимо.

— Тоже логично, — кивнул в ответ Патрик и вручил собеседнику последний поддон с пирожками. — Тащи теперь пустые, мне еще в «Леандру» ехать.

— Сейчас.

Загрузив в кузов пустые поддоны и обсудив достоинства и недостатки мотороллера, парни распрощались. Патрик отправился за следующей партией пирожных, а Тадаши вытащил из кладовой коробку бумажных салфеток и теперь распихивал их по салфетницам. Топот на лестнице отвлек его от этого вдумчивого занятия. В зал кафе ввалился Хиро — растрепанный, сонный, в футболке наизнанку.

— А, вот ты где, — он широко зевнул. — Чего меня не разбудил?

— Зачем? — Тадаши с интересом наблюдал за тем, как братишка борется со сном. — Чтобы ты встал сейчас, а проснулся к полудню? Иди досыпай.

— Не, — младший зевнул еще раз. — Я уже оделся.

— Угу, — кротко кивнул Тадаши и подергал Хиро за рукав. — Ты одевался с закрытыми глазами?

— Ну... да.

— Оно и видно. Сними и выверни, балда.

— А?.. Вот черт.

Пока брат сражался с футболкой, Тадаши закончил с салфетками и вытер стойку.

— До открытия еще четверть часа, пойдемте, позавтракаем, пока время есть! — позвала тетя Кэсс.

— Что на завтрак? — заинтересовался Хиро, успевший проснуться.

— Овсянка быстрого приготовления, — тетушка мило улыбнулась в ответ на мученическую гримасу младшего племянника. — С ягодами. Очень полезный завтрак!

— Липкая, скользкая гадость, — в тон ей пробурчал Хиро, но отправился на кухню и безропотно запихал в себя означенную кашу, наотрез отказавшись, как он выразился, портить ягоды. Их он оставил на десерт, заявив, что овсянку обязательно надо чем-то заесть, иначе она весь день будет отравлять ему жизнь. Как именно, он не уточнил, но Тадаши поверил ему на слово. Он вообще чувствовал себя странно, напрочь отвыкнув расслабляться и отдыхать. Последние годы он либо рыскал в поисках съестного и топлива, либо дрался с хищниками и падальщиками умирающего города, либо спал. А сейчас вдруг оказался в полной безопасности, не имея необходимости куда-то бежать и что-то делать. Подумав, он взялся за уборку, выдраив до блеска мансарду и разобрав вещи своего двойника. Кое-что он помнил; многое было незнакомым. Чертежи, конспекты, наброски Тадаши аккуратно разложил по папкам, надписав даты и отметив себе ознакомиться на досуге. Выбрал кое-что из одежды, прочее оставил до лучших времен, когда он перестанет напоминать пособие по анатомии. Переложил оставленные на память мелочи в коробку и поставил ее на подоконник.

Хиро постоянно крутился рядом. Когда Тадаши взялся за наведение чистоты, принялся помогать, заодно приведя в порядок и свои вещи, чего явно не делал не меньше месяца, если не больше. Тадаши заметил, что Хиро старается держать его в поле зрения, неизменно устраиваясь так, чтобы видеть его. Если же Тадаши выходил из комнаты или скрывался за ширмой, брат шел следом или окликал его.

— Все еще тот сон? — серьезно спросил он, когда Хиро в третий раз увязался за ним в ванную, куда Тадаши ходил менять воду в ведре и полоскать тряпку.

— Сам все понимаешь, зачем дурацкие вопросы задаешь? — угрюмо огрызнулся тот. Помолчал и неуверенно спросил:

— Может, я уже умом тронулся? Все время кажется, что ты вот-вот исчезнешь, так же, как появился.

— Не дождешься, — отрезал Тадаши и хлопнул брата по плечу. — Ничего, все уладится. Так не бывает, чтобы сразу все стало хорошо. Тебе, кстати говоря, в университет не надо? Ты вроде книги сдавать хотел.

— Подождут, — пробурчал Хиро, пряча глаза. — Ничего с ними не сделается.

— Ладно, завтра вместе сходим. Мне все равно надо переговорить с куратором насчет экзаменов.

— Это ты на второй курс? — уточнил Хиро. — Получается, мы на одном курсе учиться будем?

— Если экзамены сдам.

— Конечно, сдашь. У тебя по-другому никогда и не было. Вот у меня...

— Помню. Твой экзамен по алгебре стал притчей во языцех. Как ты умудрился четыре раза сдавать свой любимый предмет?

— Ну, — Хиро зловредно ухмыльнулся, — вообще-то это тайна. Но тебе я, так и быть, ее открою. В виде исключения. Потому что...

— Хиро, — со смешком перебил его Тадаши. — Я говорил тебе, что ты трепло?

— Было дело. В общем, провалить экзамен очень просто, если ты знаешь предмет лучше препода.

— Хм? — Тадаши недоверчиво приподнял бровь, и Хиро рассмеялся:

— Само собой, не следовало ему об этом говорить. Прямо на экзамене. В присутствии комиссии. И всего класса. И еще двух параллельных. И...

— И такими словами, каких приличные люди не употребляют, особенно при экзаменационной комиссии! — иронично подвел итог Тадаши. — Я ему уже сочувствую.

— Не надо, — неожиданно серьезно отозвался Хиро. — Он действительно самовлюбленный идиот и ни черта не понимает в предмете, который взялся преподавать.

— Вон что, — Тадаши только головой покачал. — Ладно. Пойдем перекусим, а там, глядишь, и ребята придут, обещали же.

На обед была картофельная запеканка с мясом. Тадаши не осилил свою порцию и скормил остатки вечно голодному братцу. Удивительно, что при таком аппетите Хиро оставался тощим, как щепка. Точно, как в одиннадцать лет, вздохнул про себя Тадаши. Вырос, конечно, и заметно вырос, но по-прежнему может спрятаться за швабру.

— Ты точно сыт? — обеспокоенно поинтересовался Хиро, собирая посуду. — Сколько ты съедаешь, и ребенку не хватит.

— Ребенку, конечно, не хватит, ему расти надо, — фыркнул в ответ Тадаши. — А мне вполне.

— Ты похож на Мистера Черепушку, — пробурчал Хиро, сгружая тарелки в раковину и пуская воду. — Помнишь, скелет в школьном кабинете биологии? Его еще постоянно наряжали в лабораторный халат и бандану на череп повязывали.

— Бандана — это хорошо, — глубокомысленно откликнулся Тадаши, вытирая стол и пряча в холодильник пакет с молоком. — Это удобно. А насчет меня не волнуйся. Если уж я жрал мох и крыс, и умудрился выжить, то теперь со мной точно все будет нормально.

— Крыс?! — Хиро выронил из рук вилку, и она громко звякнула. — Что, правда?

— Угу, — Тадаши кивнул. — Я вообще теперь могу есть все, что не ядовито. Куда там китайцам… Кстати, крысы на вкус вполне себе ничего.

— Не говори мне об этом, меня стошнит, — сдавленно попросил Хиро, отворачиваясь к раковине.

— Извини, — брат похлопал его по плечу и забрал чистые тарелки, чтобы поставить их на полку. — Не подумал.

— Ну, я ведь спросил, — пожал плечами Хиро, закручивая кран и вытирая руки. — Пойдем вниз? Может, тете помощь нужна, как раз и ребят подождем. Они ведь в кафе придут.

— Пойдем.

Народу в кафе было немного, и братья легко уговорили тетушку сходить наверх, пообедать и отдохнуть. Тадаши встал за стойку, как делал не раз, пусть это и было давно, Хиро разносил заказы, если требовалось. В свободные минуты они болтали. Хиро настоятельно советовал брату научиться ездить на мопеде. У Тадаши, жившего в этом мире, мопед появился, когда ему исполнилось девятнадцать, так что переселенец из параллельного мира такого полезного навыка не имел. Подумав, Тадаши согласился, что это было бы разумно, и поинтересовался, где и как это можно сделать.

— Ну, можно самому попробовать, — ехидно ухмыльнулся Хиро. — Но ты… в смысле…

— Я понял.

— В общем, мотошкола — наше все.

— Хорошо звучит.

Мелодичный перезвон «песни ветра» отвлек их от беседы. Дверь кафе распахнулась и внутрь вошла ботанская компания. Васаби тащил большую папку, битком набитую чертежами; у Фреда имелся при себе скейтборд, и он спорил с ГоГо относительно того, какую скорость он способен развить. Хани Лемон держала в руках пакет с шоколадным печеньем.

— Да здравствует печенье, — сообщил брату Хиро. — Спорим, она сама пекла.

— А кто же еще? — Тадаши пожал плечами.

— Конечно! — подлетевшая к братьям Хани чмокнула в щеку старшего и растрепала волосы младшему. — Готовка — это, в сущности, та же химия. Реакции совершенно одинаковые, вот, например, сода…

— Да-да, мы поняли! — смеясь, остановил ее Хиро. — Сода, уксус, то да се…

— А также термическая обработка! — жизнерадостно заявила Хани. — При температуре сто семьдесят градусов по Цельсию!

— Ладно, идите вон туда, в угол, — посмеиваясь, махнул рукой Тадаши. — А мы вам сейчас принесем для внутреннего употребления водное извлечение из высушенных и обработанных листьев чайного куста в качестве сопровождения результата химических опытов Хани.

— Кто-нибудь мне объяснит, что он сказал? — озадачился Хиро. Фред захихикал и пихнул его в плечо.

— Он нам к печенью чаю пообещал, понял, да?

— Так бы и сказал сразу, а то — водное извлечение…

Вернувшаяся в кафе тетя Кэсс добавила к свежезаваренному чаю ванильные булочки и домашний вишневый пирог, отмахнувшись от возражений.

— Глупости! Мы не разоримся от таких пустяков. А тебя, Фредди, мы вообще теперь обязаны кормить три раза в день лет десять!

— Не надо три раза в день, — сконфуженно попросил Фред. — Раз в неделю за глаза хватит, а то я избалуюсь.

— Избалованный Фред? Я просто боюсь себе это представить! — покачал головой Васаби.

— Так я такой и есть! — пожал плечами Фредзилла. — Как там говорится? Исправить уже ничего нельзя, но окончательно испортить еще можно!

— Ну-ну, — усмехнулась ГоГо. — Избалованный Фред — это действительно пугает, Васаби прав. Но вот окончательно испорченный Фред… Вы тоже слышите трубы Апокалипсиса?

— Ерунда, — уверенно заявил Хиро, плюхаясь на стул. — Он у нас добрый, так что ничего ужасного не случится. Гораздо страшнее окончательно испорченный я!

— М-да? — с сомнением покосился на него Васаби. Хиро ухмыльнулся.

— Ага. Потому что я вот ни разу не добрый! Так что…

— Так что пей чай и веди себя как подобает! — сурово заявила ГоГо. — Мы обязательно позаботимся, чтобы ты усвоил высокоморальные принципы, свойственные нашему гуманному обществу!

— Да, гуманнее просто некуда! — зафыркал от смеха Фредди, а Тадаши, посмеявшись, сунул брату кусок пирога.

— Жуй давай. От сдобы добреют.

— Ты уверен?

— Льюис Кэрролл врать не будет.

— Ну что, сходим в университет? — предложил Тадаши на следующее утро, сразу после завтрака. Ночь прошла спокойно, без кошмаров и непредвиденных пробуждений, так что братья чувствовали себя прекрасно, а Хиро наконец-то выспался. — Нашел свои книги?

— Ага. Под кроватью валялись.

— Другого места для них, я так понимаю, не нашлось?

— Да я просто читал их вечером, перед сном! Ну и оставил, где получилось. А потом забыл...

— Ясно. Библиотекарю об этом лучше не знать. Ладно, пойдем, чего время тратить.

Утренний Сан-Франсокио радовал свежестью и упругим ветром. Позванивая, катили по улицам трамваи, машин было еще не слишком много, сладко благоухали цветы на клумбах. Тадаши жадно глядел на все это, запрещая себе вспоминать те мрачные руины, которые он покинул так недавно. Здесь жизнь шла своим чередом, не изуродованная катастрофой, не омраченная безвременной гибелью тысяч людей. Разумеется, и тут умирали люди, но все же не так жутко... хотя Хиро, потерявший брата столь внезапно и страшно, мог бы с этим не согласиться. Однако делиться с ним такими мыслями Тадаши и не собирался.

— Жарко будет, наверное, — заявил Хиро, жмурясь на утреннее солнце. — Может, на пляж сходим?

— Можно, — Тадаши был не против снова увидеть, как выглядит океан без ледяного панциря. — После обеда. Как раз с делами разберемся.

— Доску возьмешь?

— В другой раз, пожалуй. Не стоит пока.

Чтобы дойти до административного корпуса университета, нужно было пройти через парк и пересечь мостик над декоративным прудом. Тадаши замедлил шаг, глядя с моста на парковую аллею и пруд. Хиро обернулся и поторопил его:

— Идем, насмотришься еще!

Университет выглядел так же, каким Тадаши его помнил. Даже там, в его мире, здание уцелело. Именно здесь, на верхних галереях, они спаслись от первого наводнения, трое суток ожидая, пока схлынет вода. Очередная выставка собрала их в основном корпусе. Тадаши привел с собой брата и тетю, и потому они уцелели тогда. Больше никто из родни их ботанской компании не выжил.

Тадаши тряхнул головой и поправил бейсболку. Ее брату отдал Хиро, пряча глаза и бормоча, что ему она подойдет. Тадаши не спорил, хотя носить кепки отвык, предпочитая бандану, которая не закрывала обзор. Впрочем, было солнечно, и козырек оказался нелишним. Несмотря на каникулы, народу на территории университета оказалось немало. Тадаши разглядывал гомонящих студентов и солидно шествующих аспирантов, которые если и были старше беззаботных студиозов, то ненамного. Попадались и профессора, шагающие по своим делам. Многих Тадаши помнил, кое-кто даже с ним здоровался. К счастью, его сенсационное появление уже перестало быть свежей новостью, и с вопросами к братьям никто не приставал.

— Куда сначала, в деканат или в библиотеку? — спросил Хиро, перехватывая поудобнее пакет с книгами. Тадаши пожал плечами.

— Я в деканат, ты в библиотеку. Потом в кафетерии встретимся.

— Ладно, — Хиро неохотно кивнул. — Телефон у тебя с собой?

— Конечно, — Тадаши вынул его из внутреннего кармана и предъявил брату. — Надеюсь, свой ты зарядить не забыл?

— Скажешь тоже, — буркнул младший. — Ладно, я пойду. А то, может, мне с тобой?..

— Иди уже, — мягко ответил Тадаши, развернув брата и подтолкнув в нужном направлении. — Ничего со мной не случится.

Беседа с деканом прошла вполне успешно. Тот хорошо знал прилежного студента Хамада, и чинить препятствий не собирался. Даже предлагал восстановиться на пятый курс, до которого успел доучиться здешний Тадаши, но его двойник, сославшись на амнезию, от такой возможности отказался. Пообещав, однако, попытаться отучиться экстерном, если позволит здоровье. Разобравшись с документацией и получив приглашение зайти на неделе за пропуском, Тадаши распрощался и отправился в кафетерий, расположенный на первом этаже. Просторное помещение с огромными круглыми окнами было заставлено небольшими столиками. Посетителей по утреннему времени было не очень много, так что свободных мест хватало. Купив пакет пончиков и чай, он устроился у окна, ожидая, пока явится Хиро. Телефон в кармане зажужжал почти сразу, он едва успел сесть.

— Ты где? — нервно выпалил Хиро, едва Тадаши взял трубку. — Я тебя не вижу!

— Потому что стоишь ко мне спиной, — насмешливо сообщил ему Тадаши, оглядевшись и сразу заметив братца. — Развернись уже, чудо.

— А, вот ты где! — Хиро плюхнулся на стул, стянул из пакета пончик и целиком запихал его в рот. Прожевав, он пожаловался:

— Мне библиотекарша весь мозг проела этими книгами! Думал, не вырвусь.

— Неужели она так удивилась наличию у тебя мозга, что решила изучить данный феномен? — подначил брата Тадаши. Хиро фыркнул и взял еще один пончик.

— Не знаю, кажется, она как раз решила, что мне мозга вообще не полагается. Иначе зачем повторила одно и то же три раза?!

— Запей, а то подавишься, — Тадаши кивнул брату на чай. — А что до лекции, то она всегда так поступает с теми, кто не возвращает книги вовремя. С тем расчетом, я думаю, чтобы не захотелось больше эту муть слушать. Глядишь, и вернет кто книги своевременно.

— Воспитательный момент? — Хиро прыснул. — А что, вполне может быть. Я точно не захочу выслушивать это еще раз!

— Надо же, действует. Может, и мне доставать тебя моралью три раза в день?

— Не надо, а то из дома сбегу. Ну, что, домой? А потом к морю.

— Пошли.

По дороге домой Тадаши заглянул в обувной магазинчик, попавшийся им по пути. К удивлению брата, он выбрал себе пару тяжелых ботинок с высокими голенищами на шнуровке и с толстой подошвой. В ответ на молчаливое недоумение Хиро, он только пожал плечами:

— Я к таким привык.

— Как ты умудряешься в них ходить? — озадачился Хиро, косясь на брата. — Да еще так тихо. Я думал, ты будешь громыхать этими утюгами, как солдат на плацу!

— Как-нибудь так, — хмыкнул Тадаши. — Не знаю, так получается.

Заглянув домой и прихватив еду, полотенца и плавки, братья отправились на городской пляж. Они нашли удобное место у подножия высокой скалы, где и расположились. Хиро, покидав как попало одежду, помчался к воде. К тому времени, как Тадаши разделся, он уже барахтался в волнах.

— Давай быстрее, тут здорово!

— Так я тебе и поверил.

Вода, как обычно, оказалась холодной, градусов так шестнадцати. Впрочем, для Сан-Франсокио это было не так уж мало. Прохладная вода бодрила, и Тадаши плыл, отфыркиваясь и жмурясь на солнечных зайцев. Поверхность океана маслянисто блестела, размеренно покачиваясь и выбегая на берег с мягким шелестом. Отплыв от берега на порядочное расстояние, Тадаши повернул назад, попутно высматривая брата. Когда до берега осталось совсем немного, тот совершенно неожиданно вынырнул рядом, ухмыляясь во весь рот. Он всегда так делал, едва научившись сносно плавать. Тадаши тряхнул головой и коснулся ногами дна, стоя по плечи в воде.

— Подкинь меня! — нетерпеливо потребовал Хиро, ухватив брата за плечи. Тадаши подставил сцепленные в замок руки.

— На счет три. Раз, два…

Хиро гибко оттолкнулся и с радостным воплем рухнул в воду. Тадаши нырнул и беззвучно подплыл к братцу, вынырнув у него за спиной. Дождавшись, пока тот смахнет с лица воду и отдышится, он аккуратно притопил Хиро, снова окунув с головой. Возмущенный таким коварством, мелкий попытался отомстить, но окунуть старшего брата у него не вышло, так что он ограничился тем, что плеснул Тадаши в лицо щедрую горсть воды, после чего ловко взобрался ему на плечи и встал во весь рост.

— Йи-хааа! — Хиро прыгнул в воду, подняв брызги, а Тадаши решил, что плавали они уже достаточно и выбрался на берег, утащив за собой и брата. Хиро упирался, утверждая, что ему ничуть не холодно, но переспорить Тадаши у него не вышло.

— У тебя губы синие и зубы щелкают, — безапелляционно заявил Тадаши, кинув в Хиро полотенцем. — Вытирайся и грейся.

— Ну, вот, сплошной диктат и тиранство, — проворчал Хиро, набрасывая полотенце на плечи. — Никакой свободы личности!

— Будешь плохо себя вести, устрою карательную акцию, — пригрозил в ответ Тадаши. — В песок закопаю, и скажу, что так и надо.

— Я выкопаюсь и отомщу! — пригрозил Хиро, плюхнувшись рядом с братом на покрывало и встряхнув мокрыми волосами. — Насыплю тебе соли в чай, будешь знать! Или нет, лучше соды! Она противнее.

— Думаю, ты понимаешь, что я тебе этого не забуду?

— Ага! — Хиро заулыбался. — И обязательно отомстишь. А значит, у меня будет повод сделать ответную гадость, сечешь?

— Невероятно, — Тадаши покачал головой. — Твоя логика приводит меня в полное недоумение. Возьми лучше бутерброд, может, он тебя отвлечет от кровожадных мыслей.

— Не, не отвлечет. А бутерброд давай, я есть хочу.

Выхватив у брата из рук бутерброд с ветчиной и салатом, Хиро увлеченно вгрызся в него. Тадаши, который был не особенно голоден, лениво обкусывал яблоко, щурясь на беспокойную воду, отражающую щедрый солнечный свет. Он чувствовал себя безмятежно и уютно, хотя это не мешало ему привычно отслеживать все, что происходит поблизости. Поэтому знакомый говорок Фреда и насмешливые отрывистые реплики ГоГо он услышал издалека и поднялся, выглянув из-за скалы.

— Чего там? — Хиро отвлекся от еды, вопросительно глядя на брата.

— Там наши, — сообщил ему Тадаши. — Ребята, мы здесь!

— Как ты узнал?

— Услышал, — Тадаши порылся в корзине для пикников, притащенной из дома. — Думаю, еды хватит. Если что, вон там еще хот-доги продают.

— Ну да, зная аппетит Фреда, это может оказаться нелишним, — ухмыльнулся Хиро. — Привет! Вы нас искали или так просто?

— С этим чудиком невозможно гулять так просто, — проворчала ГоГо, кивком отвечая на приветствие. — Как ребенка прогуливаю, честное слово!

— Да ладно? — захохотал Хиро, разглядывая расположившегося рядом на песке сияющего Фреда со связкой воздушных шариков в кулаке. — Что, шарики?

— И шарики, и мороженое, и прыжки через скакалку, — пожала плечами Гого. — Вон там, под навесом, детишки прыгают через веревочку. Угадайте, кто прыгал лучше всех?

— Да, в этом я неплох! — самодовольно согласился Фред, дергая шарики. — Как в универ сходили, удачно?

— Вполне, — степенно кивнул Тадаши, передавая друзьям сэндвичи из корзинки. — Я восстановился на второй курс, а Хиро познакомился с воспитательными методами библиотекаря.

— Что, развернутая лекция минут на сорок? — ехидно ухмыльнулась ГоГо.

— Она, — с самым несчастным видом вздохнул Хиро и, чтобы утешиться, выудил из корзины банан. — Я там чуть не состарился!

— Ты не один такой, — с усмешкой заверил его Фред. — Она этой речью донимает чуть ли не каждого первого!

— И что, все состарились? — заинтересовался Хиро. ГоГо фыркнула и пожала плечами.

— Во всяком случае, стали мудрее.

— И приобрели незабываемый опыт! — посмеиваясь, заметил Тадаши. Хиро закатил глаза и кивнул.

— Это точно — незабываемый! И хотел бы, а не забуду.

— Кстати, Тадаши, — деловито проговорила ГоГо, отнимая у Фреда рюкзак и копаясь в нем, — я тут тебе принесла, что ты просил. Вот, держи.

И она перебросила ему аккуратный сверток. Развернув его, Тадаши обнаружил внутри темно-серый шерстяной жилет крупной вязки, отделанный полосками черной кожи. Он улыбнулся, разглядывая подарок:

— Спасибо, ГоГо!

— Носи на здоровье, — откликнулась она. — Не болей.

— Ух, ты, клевая вещь! — похвалил Фред. — Где взяла?

— Места знать надо, — пробурчала она в ответ, явно не собираясь вдаваться в подробности.

— А где такие места водятся? — не унимался Фредди. — Я тоже такой хочу! Только красный. Или зеленый?.. В общем, красивый! Как раз под костюм!

— Тебе что, в нем холодно? — озадачился Хиро. — Так можно подогрев добавить…

— Не, просто чтобы прикольно! — жизнерадостно пояснил Фред. — Снаружи я такое чудовище, а внутри…

— Тоже чудовище, но в жилете, — ехидно завершила ГоГо. — Мне уже страшно.

— А что за костюм? — поинтересовался Тадаши, вопросительно поглядев на брата и друзей.

— О, мы же тебе не рассказали еще! — оживился Фред. И вывалил на Тадаши замысловатую историю их приключений. Эмоциональное повествование Фреда, снабженное четкими комментариями ГоГо и смущенными репликами Хиро, оказалось по-настоящему эпичным. Они увлеклись, перебивая друг друга, споря и смеясь, а Тадаши сидел, холодея от жуткого понимания — его брату и друзьям угрожала опасность. Они могли пострадать или погибнуть! И мир вокруг выцветал потихоньку, теряя краски, но обретая небывалую четкость, звуки превращались в странный шум, где отчетливы были только те, что помогали отследить врага. Все вокруг сделались медлительными, словно мошки в патоке, и стало легко предугадать любое движение… Такое с ним бывало там, в умирающем мире. Не вдруг пришло. Не всегда получалось. Сейчас — получилось.

Он не сразу осознал, что друзья заметили его состояние. Фред, умолкший на полуслове, медленно тянул руку к Тадаши, чтобы встряхнуть его за плечо. ГоГо оказалась быстрее, что, впрочем, неудивительно. Она всегда была стремительной и резкой, так что ее ладонь, которой она намеревалась отвесить Тадаши затрещину, чтобы привести в себя, двигалась почти с нормальной скоростью. Ее руку он перехватил, аккуратно, чтобы не причинить вред, и рывком вывалился из боевого транса. Так это состояние назвал покойный Васаби, когда Тадаши описал другу свои ощущения.

— Оно, конечно, удобно, — рассудительно кивал он, пережевывая свою долю прессованных морских водорослей. — Но энергии требует слишком много, а где ее взять?.. Да и ты потом пластом валяешься. А уж как оно в долгосрочной перспективе на организм воздействует…

— А какая разница? — отмахнулся тогда Тадаши. — Нам она все одно не светит, долгосрочная перспектива.

— Тоже верно, — вздохнул Васаби и поднялся. — Пойдем, что ли. Может, в городском бассейне уже мох по новой вырос…

Тадаши потряс головой, приходя в себя и снова привыкая к нормальному зрению и слуху. Отпустил ГоГо и оглядел друзей и брата. Они смотрели растерянно и тревожно, и Тадаши их понимал. Он знал, как именно выглядит в таком состоянии.

— Все нормально, — он поспешил их успокоить. — Со мной иногда бывает такое.

— Такое — это что? — настороженно спросил Хиро, прикусывая губу. — Ты выглядел… странно. Зрачки в точку сошлись, а лицо…

— Васаби говорил — боевой транс, — Тадаши неловко усмехнулся и взял брата за руку. Ощущение в ладони узкой, неожиданно сильной кисти и костлявого мальчишечьего запястья окончательно помогли Тадаши прийти в чувство. — Я понял, что вы могли тогда пострадать, и провалился. Сам не ожидал, правда.

— И что ты мог натворить? — деловито осведомился Фред. Он очень быстро успокоился, убедившись, что Тадаши очнулся и разговаривает вполне осмысленно. Тот в ответ пожал плечами.

— Поскольку врагов рядом нет, то, скорее всего, ничего. Как вошел, так и вышел. А вот если бы вдруг…

— Драка? — ломким голосом уточнил Хиро.

— Избиение, — спокойно поправил его брат. — Драться со мной, когда я в трансе — это напрашиваться на изощренное самоубийство. Надолго я не могу, слишком много сил уходит, но чаще всего и пяти минут хватает.

— Ну, ни фига себе! — искренне восхитился Фред, снова просияв улыбкой. — Да ты натуральный супер-герой, без всяких там костюмов!

— Не сказал бы, — Тадаши зябко передернул плечами и потянулся за футболкой. — Очень уж мерзко потом, знаешь ли.

Подумав, он вытащил из корзины последний сэндвич и надкусил его. Даже столь краткое пребывание в трансе выкачало из него немало сил, которые требовалось восполнить.

— Ты просто кладезь сюрпризов, — с нервным смешком заметил Хиро. — Я о таком только в комиксах читал.

— Человеческий организм — система удивительная, — рассудительно заметила ГоГо. — Всякое бывает.

— Но не всякое проходит, — хмуро отметил Хиро. — Это хоть не вредно?

— Не знаю, — Тадаши дожевал сэндвич и стряхнул крошки. — Сильно утомляет, есть потом хочется зверски. А если пришлось действовать, то и спать, да так, что не добудишься. Ну что, посидим еще или пойдем? Потому как мы уже все съели.

— А, я понял, ты пришел на пляж, чтобы лишний раз поесть! — подколол его Хиро. Он все еще тревожился, но старался вести себя, как ни в чем не бывало, Тадаши это прекрасно видел.

— Разумеется, — спокойно кивнул Тадаши. — Когда еще выдастся такой случай?

— Да когда угодно, каникулы же! — пожала плечами ГоГо, а Хиро вскочил на ноги и заявил:

— Вы как хотите, а я еще разок окунусь!

И удрал прежде, чем старший брат успел его отловить. Тадаши посмотрел ему вслед и сокрушенно покачал головой:

— Гиперактивное чудовище.

ГоГо фыркнула, а Фред рассмеялся:

— Это точно, не поспоришь.

Пока упрямый Хиро кувыркался в море, Тадаши успел не торопясь одеться. Набросив на плечи безрукавку, подаренную ГоГо, он подошел к самой воде.

— Хиро! Я уже высох и оделся. И если мне сейчас придется опять раздеваться и лезть за тобой в воду, ты об этом пожалеешь.

— И чего ты такой правильный? — пожаловался Хиро, выбираясь на берег и тряся головой, чтобы избавиться от воды, попавшей в уши. — И вредный. И…

— И нам домой пора, — Тадаши уронил брату на голову полотенце. — А ты рискуешь простыть, между прочим.

— Да ладно, ничего мне не сделается.

— Ну-ну.

Пока Хиро вытирался и собирал с песка одежду, Тадаши свернул покрывало и запихал его в корзину вместе с полотенцами и мусором. ГоГо поднялась на ноги, потянулась и дернула Фреда за воротник:

— Вставай, чепушила, пойдем уже.

— Ага, — Хиро подпрыгивал на месте, натягивая штаны. — К нам, чай пить. Тетя пирог обещала.

Пирог оказался с яблоками, и его съели очень быстро. Тетя Кэсс радовалась возросшему аппетиту Тадаши, а поскольку о причине этого она ничего не знала, то и радость ее ничем не омрачалась. Хани Лемон и Васаби в гости не наведались — у них были свои дела, — но связались с друзьями, чтобы поболтать немного.

— Телемост! — хихикал Хиро, разглядывая изображение в телефоне. — Я слышал, было такое когда-то, сидят чуваки в двух студиях, серьезные разговоры разговаривают…

— Похоже, — степенно кивнул Васаби. — Правда, мы не в студиях.

— И разговоры у нас несерьезные! — скорбно согласился Фред. — Но мы можем это исправить. Вот, скажем, что вы думаете о теории большого взрыва?

— Ничего, — с умным видом сообщила ГоГо, пихнув Фреда локтем. — Я о ней вообще не думаю.

— Болтуны, — фыркнул Васаби. Потрепавшись еще немного, друзья распрощались. ГоГо утащила Фреда, чтобы он помог ей уволочь в лабораторию тяжелую велосипедную раму. Фред попутно раздарил шарики детишкам, посетившим кафе вместе с родителями, вызвав у малышни радостный писк и счастливые вопли, а братья отправились на кухню и взялись готовить ужин. Хиро подбивал брата добавить в мясной гуляш клубничное варенье и посмотреть, что получится. В результате Тадаши намазал ему вареньем нос и пригрозил вылить пару ложек за шиворот, если нахальная мелочь не отстанет.

— Эх, такая идея пропадает! — сетовал Хиро, облизывая варенье с пальцев.

— Если хочешь, добавь себе в тарелку, — флегматично пожал плечами Тадаши. — И поглядим, будешь ты это есть или нет.

— Вот еще, опыты на мне ставить! — строптиво фыркнул Хиро и смачно чихнул. Тадаши пристально оглядел братца, но ничего не сказал, поскольку больным тот не выглядел. Однако после ужина Хиро начал хлюпать носом и осип вдобавок.

— Только вот не надо говорить: «Я же говорил — простудишься!» — сварливо проворчал он, плюхнувшись на свою кровать и скидывая обувь.

— Ладно. Я не буду говорить, что я говорил тебе — простудишься! — покладисто откликнулся Тадаши. — Бэймакс, что у него?

— Респираторная инфекция в легкой форме, — тут же отозвался Бэймакс. — Причина — переохлаждение. Медикаментозного лечения не требует, необходимо лишь теплое питье, свежий воздух и здоровый сон. Для смягчения горла рекомендую горячее молоко с медом…

— Только не это! — застонал Хиро, закрывая лицо руками. — Я его ненавижу!

— …я говорил, что не буду это пить?! — Хиро, набычившись, сидел с ногами на кровати и мерил возмущенным взглядом Тадаши. Тот, по его мнению, поступил по-свински — наябедничал тете Кэсс о рекомендации Бэймакса, и нате вам, пожалуйста. Кружка с молоком вот она, и если бы только она! К ней прилагается упорный старший брат, который отказывается понимать, что пить эту гадость Хиро не станет ни за что!..

Все эти мысли читались на физиономии Хиро совершенно отчетливо, и Тадаши подавил смешок, чтобы братишка не разозлился еще сильнее. Он понюхал содержимое кружки и отпил немного.

— Между прочим, вкусно, — поделился он, облизываясь. Хиро неуступчиво фыркнул:

— Вот сам и пей!

— Можно, конечно, — согласился Тадаши и отпил еще пару глотков. — Но тогда тебе надо будет приготовить что-нибудь другое. Например, я могу поймать для тебя крысу…

— Тадаши! — возмущенно взвыл Хиро, а брат неумолимо продолжал:

— Здесь они должны быть крупные и упитанные. А потом я ее зажарю…

— Эй, прекрати!

— На открытом огне.

— Хватит, а то меня стошнит!

— Как барбекю.

— Тьфу! Ладно, давай сюда эту пакость, пока я не передумал!

— Кажется, имела место эмоциональная манипуляция? — вежливо спросил Бэймакс, пока они с Тадаши наблюдали за тем, как Хиро, кривясь, торопливо глотает молоко.

— Совершенно верно, — отозвался Тадаши. — В просторечии шантаж.

— У, шантажист, — буркнул Хиро, пихая брату пустую кружку. — Ты просто гад ползучий!

— Нет, я гад прямоходящий, — поправил его Тадаши и выудил из кармана пакет. — Твои любимые мармеладки. Правда, краски там больше, чем на стенах нашего дома, но, думаю, иногда можно.

— Ух, ты! — возрадовался Хиро, выхватывая из рук брата пакетик и вытаскивая мармеладного мишку. — Где ты их взял?

— Ты не поверишь — в магазине, — серьезно сообщил Тадаши. — Я понимаю, конечно, что обычно жевательный мармелад находят на заброшенных кладбищах и в гнездах сорок, но я решил пойти иным путем.

— Будь осторожен! — скорбно покивал Хиро, зажевывая еще одного медведя. — За такое попрание традиций тебя могут арестовать! И приговорить к тюремному заключению в трансформаторной будке. На целых сорок минут!

— Ничего, я выйду на волю и отомщу, — утешил его Тадаши. — Всем по очереди. Ты доел уже свою жевательную пакость? Иди тогда зубы чистить и спать.

— Эй! Еще рано!

— Уже двенадцатый час, между прочим, так что не рано. И вообще, тебе рекомендовано что? Теплое питье, свежий воздух — сейчас окно открою, — и здоровый сон. А еще я спать хочу, но если ты будешь тут шебуршаться, не усну все равно.

— Так бы сразу и сказал, эгоист несчастный…

Бэймакс, поглядев Хиро вслед и послушав его ворчливые жалобы, снова повернулся к Тадаши:

— Эмоциональные манипуляции всегда столь действенны?

— Не всегда, — Тадаши усмехнулся. — И не со всеми. Но иногда…

— Я умылся, — ехидно сообщил Хиро, плюхаясь на свою кровать и стаскивая футболку. — И тебе тоже советую! И не забудь почистить зубы! И сменить носки! И…

— Цыц, — Тадаши отобрал у него футболку и повесил на спинку стула, прежде чем бестолковый братец ее скомкает и кинет, где придется. — Разберусь как-нибудь.

Крыс попалось целых пять, да еще полудохлый голубь, можно было возвращаться в убежище. Предвкушая сытную трапезу, первую за пару недель, они непозволительно расслабились, и стая шакалов застала их врасплох. Собственно, шакалам не так чтобы светило что-нибудь, их и было всего четверо, оборванных, больных и совершенно одичавших. Не шакалы даже — крысы. И убивать их не хотелось. Зря.

Выстрел и крик Фреда слились воедино, и Тадаши снова провалился в транс — впервые после гибели родных. Он ощутил накатившее внезапно бешенство, враги неожиданно оказались совсем близко… они разевали рты, медленно, тягуче поднимали руки, пытаясь пырнуть Тадаши чем-то острым. У главаря в грязном кулаке оказался пистолет. Выстрелить второй раз подонок не успел.

Всего пару мгновений, и все кончено, и Тадаши снова в привычном течении времени, стоит над трупами, глотая ледяной воздух. Его качает, живот подводит от голода. Жутко хочется облизать окровавленный нож…

— Фред… — он сделал шаг и поскользнулся, рухнув на колени. — Фредди…

* * *

Тадаши резко сел на постели, со свистом втянув воздух. Сердце отчаянно колотилось, и он не сразу понял, где находится, пытаясь нашарить на поясе нож. Осознав, что это был просто сон, Тадаши со вздохом облегчения рухнул обратно на смятую подушку и перевел дыхание. В этом мире он жил уже три месяца и, кажется, вполне адаптировался. Ходил на занятия, общался с друзьями, помогал тете по дому и в кафе. А еще рядом всегда был младший брат, и большего везения Тадаши у судьбы не просил. Он был бы целиком и полностью счастлив, если бы не эти сны. Тадаши совсем не хотел забывать прежнюю жизнь и друзей, которых он хоронил одного за другим, но предпочел бы другие воспоминания, их ведь было много…

Поняв, что уснуть он больше не сможет, Тадаши выбрался из постели и поплелся в ванную. Раз уж он все равно поднялся ни свет, ни заря, можно заняться чем-нибудь осмысленным. Прибраться на кухне, например, вчера они ужинали достаточно поздно, и заниматься еще и наведением порядка никому не хотелось.

Тадаши успел протереть стол, вымыть плиту и как раз домывал посуду, когда на лестнице появился Хиро.

— Куда ты вечно пропадаешь? — раздраженно спросил он, нервно одергивая футболку. — Сколько раз просил меня будить!

— Не шуми, — отозвался Тадаши, выставляя стаканы на сушилку. — Я сплю гораздо меньше, ты просто не будешь высыпаться, если начнешь подниматься вместе со мной. Привыкай уже, что я никуда не денусь.

— Привыкнешь тут, — пробурчал Хиро, плюхаясь на табурет. — У меня каждый раз сердце обрывается.

— Ладно, придумаю что-нибудь, — пообещал Тадаши. — Есть у меня одна мысль.

— И ты ее думаешь, да? — ехидно уточнил Хиро, поднимаясь и открывая холодильник. — Надумаешь что-нибудь, скажи, вместе покумекаем.

— Хорошо, — покладисто кивнул Тадаши, ставя на плиту сковородку. — Пока ты еще в холодильнике, яйца достань.

— Угу, — Хиро отставил в сторону пакет с апельсиновым соком и выудил коробку с яйцами. — А с чего ты сегодня вскочил так рано? Ну, в смысле, еще раньше, чем обычно.

— Сны, — лаконично пояснил Тадаши, разбивая на сковородку яйца.

— Кто на этот раз? — тихо спросил Хиро, сочувственно косясь на брата.

— Фред.

— Он ведь первый был, да? Ну, после… твоей семьи.

— Первый, — вздохнул Тадаши и потер ладонью лицо. — Если бы мы были осторожнее… Но в то время огнестрельное оружие практически не встречалось уже, мы и не подумали, что у крысиной стаи оно могло сохраниться. Хуже всего то, что рана была не смертельной, он бы выжил, будь у нас антибиотики. А так — заражение, и все…

— Хорошо хоть, у тебя это не каждый день, — невесело вздохнул Хиро.

— Я бы тогда свихнулся, — признался Тадаши. — Причем очень быстро.

— Вы уже встали, мальчики? — тетя Кэсс, заспанная, в домашнем халате, вышла из своей комнаты. — Рано вы что-то, воскресенье же.

— Зато завтрак с нас! — отозвался Хиро, разливая сок по стаканам. — Традиционный английский.

— Для совсем уж традиционного английского овсянки не хватает, — сообщил Тадаши, с усмешкой наблюдая, как кривится младший брат. — Но, думаю, мы без нее обойдемся как-нибудь.

— Полагаю, да, — важно согласилась тетушка, усаживаясь за стол. — Придется нам смириться со столь тяжким лишением.

— Ура, — деловито заявил Хиро. — Я готов мириться с этим лишением всю жизнь!

— Уж кто бы сомневался…

* * *

Погожий воскресный день располагал к прогулкам и посещению мест массового отдыха. Это стало окончательно ясно часам к одиннадцати утра, когда кафе заполнилось народом. Тадаши спустился вниз, чтобы помочь тете. Его возвращение стало когда-то сенсацией, но это, к счастью, было уже в прошлом. К его присутствию снова привыкли, постоянные посетители и знакомые здоровались, интересовались делами, рассказывали что-то о себе. Тадаши с удовольствием вспоминал, каково это — общаться с таким количеством людей, не мечтающих воткнуть в тебя что-нибудь острое. И сожрать. В вязаном жилете поверх футболки и черной бандане с узором из черепов, подаренной Фредом, он смотрелся на редкость живописно. Особенно когда надевал еще и передник с вышитой на нем кошкой. Завершали ансамбль поношенные джинсы и тяжелые ботинки. Впервые узрев брата в таком виде, Хиро хохотал до колик в животе, да и теперь то и дело фыркал от смеха, советуя добавить еще кожаные браслеты с шипами и заколки-бантики, но Тадаши это не задевало. Действительно, видок у него был занятный, что и говорить, так что пусть себе хихикает.

Он как раз принес почтенной миссис Мацуда кофе с ликером и черничные маффины, вежливо выслушивая ее соображения относительно погоды на неделю и тайком поражаясь очередному вычурному костюму, который куда больше подошел бы девчонке-оторве, когда входную дверь открыли, хорошенько пнув ее при этом. Жалобно звякнули стекла, и «музыка ветра» истерично задребезжала. В кафе ввалились трое скучающих молодчиков из тех, кто не может спокойно пройти мимо стоящей урны и не опрокинуть ее. Крысы, тут же определил Тадаши, хищно подобравшись и направляясь им навстречу. Он подошел вплотную и приветливо улыбнулся, разглядывая нежеланных гостей. Заводила оказался крепким парнем среднего роста с физиономией самоуверенной гориллы. Его подпевалы были похлипче, но повыше ростом, с рожами тупыми и гадкими. Тадаши улыбнулся еще ласковее. Он давно уже навскидку определял степень опасности встреченных отморозков, и вот эти не тянули ни на гиен, ни даже на шакалов. Крысы — и все тут. Правда, опасные. Для нормальных людей.

Себя Тадаши нормальным не считал.

— Чем я могу вам помочь? — ласково поинтересовался Хамада, все так же мило улыбаясь.

В ответ, как и ожидалось, он услышал поток грязной брани с кучей физиологических подробностей самого паскудного толка. Из всей этой пакости можно было вычленить лишь требование денег. Все ясно, грабители, значит.

— Что вы себе позволяете, молодые люди?! — ну вот, миссис Мацуда, разумеется, не могла не вмешаться. — Что бы сказала ваша матушка, если бы…

Услышав, что именно сказала бы предполагаемая матушка безмозглых подонков, старушка могла лишь бессвязно восклицать нечто невнятное, но возмущенное.

— Заткни ей пасть, ты!.. — главарь недобанды решил показать, кто тут главный.

— Конечно, — с безмятежной улыбкой кивнул Тадаши и без размаха вмазал наглецу по лбу так удачно оказавшейся на ближайшем столе бутылкой с кетчупом. Бутылка оказалась на диво прочной и не разбилась, когда ее жертва, закатив глаза, осела на пол. Остальные подонки опомниться не успели, как одному из них прилетела в переносицу все та же бутылка, сбив его с ног. Второму досталось куда серьезней, поскольку он имел глупость достать нож…

Секунду спустя Тадаши брезгливо оглядел валяющегося на полу воющего грабителя, зажимающего пах. Остальные двое лежали смирно, пребывая в полной отключке. Тадаши стащил всех троих на свободный пятачок пола в центре кафе, аккуратно задвинул нож поглубже под стол и повернулся к стойке.

— Тетя Кэсс, вызывай полицию.

— Уже, — лаконично отозвалась та, мрачно разглядывая мерзавцев, посмевших вломиться в ее кафе и перепугать посетителей. Некоторые из них поспешили убраться подальше, как только угроза миновала. — Может, их стоит связать?

— Не надо, — отозвался Тадаши, придирчиво разглядывая свои жертвы под одобрительные реплики собравшихся в кафе людей. — Если что, они ничего не успеют сделать.

Полиция не заставила себя ждать, и минут через пять дверь отворилась, впуская в помещение людей в форме. К этому времени посетители кафе заметно успокоились, с интересом наблюдая, как племянник владелицы не спеша расхаживает вокруг лежащих на полу незадачливых грабителей, зорко приглядывая за ними. Вялые поползновения очухавшихся молодчиков Тадаши безжалостно пресек парой точных пинков, так что рыпаться дальше крысы не рискнули. Опросив свидетелей и с трудом отвязавшись от миссис Мацуда, полицейские забрали несостоявшихся грабителей, не забыв прихватить и нож, и отправились восвояси. Именно в этот момент домой вернулся Хиро, которого тетушка отправила за покупками. Проводив ошалелым взглядом процессию из закованных в наручники маргиналов, сопровождаемых суровыми стражами порядка, Хиро уставился на брата и мрачно спросил:

— Это что было?

— Попытка ограбления, — невозмутимо пояснил Тадаши, аккуратно протирая пол на том месте, где валялась куча из бандитов. — Неудавшаяся.

— Ты их…

— Я.

— Ты с ума сошел! — взорвался Хиро, бросив на прилавок пакет с продуктами. Кажется, в пакете что-то разбилось, но разбушевавшегося мальчишку это ничуть не впечатлило. — Они могли тебя убить!

— Могли, — Тадаши кивнул. — Поэтому я бил первым.

— Ты, самоуверенный идиот! Неужели ты не понял, что…

— Тихо, — Тадаши прихватил Хиро за плечо и подтолкнул к лестнице наверх, попутно сунув ему в руки пакет. — Ты привлекаешь лишнее внимание. Иди, сейчас я поднимусь, и тогда поговорим.

Младший брат угрюмо зыркнул на него исподлобья, но послушался. Тадаши домыл пол, вернул швабру в подсобку и поднялся следом. Хиро мрачно распихивал по шкафам принесенное из магазина; на столе подтекала желтком коробка с яйцами, не пережившими падения на прилавок. Услышав шаги, он резко развернулся, уронив пачку печенья.

— Тебя не поранили? Миссис Мацуда говорила что-то про нож…

— Все в порядке, — успокоил брата Тадаши, поднимая печенье и пряча его в шкафчик. — Стал бы я ждать, пока меня ножом пырнут.

— Ты все-таки ненормальный, — со вздохом облегчения заключил Хиро, сползая на табурет. — Их же было трое, а ты полез в драку!

— Я не полез в драку, — педантично уточнил Тадаши, усаживаясь рядом. — Я их нейтрализовал. Это было необходимо и оправданно. Не переживай так, я знал, что делаю.

— Хотелось бы верить, — хмуро огрызнулся Хиро. — Они вон какие здоровенные!

— Они? — Тадаши не сдержал смешка. — Три кулька с дерьмом, прости меня за грубость. Крысы, притом из мелких. Опасны, конечно, но только если ты позволишь им это.

— Можно подумать, они спросят разрешения, — ехидно отозвался Хиро.

— Можно подумать, я стану ждать, до чего они там додумаются, — хмыкнул в ответ Тадаши. — Что я, крыс не видел? У этой братии мыслей — полторы штуки, и это на всех.

— А почему ты зовешь их крысами? — заинтересовался Хиро, внимательно разглядывая брата. Тадаши пожал плечами:

— Степень опасности. Крысы, шакалы, гиены. Очень редко — волки. Совсем редко — тигры.

— А ты кто?

— Волк, — Тадаши улыбнулся невесело, не разжимая губ. — А когда в трансе, то пара тигров. Зато потом, как отпустит — суслик. Или даже сурок, поскольку дрыхну беспробудно.

— Да ты целый зоопарк, — хмыкнул Хиро. — Все и сразу.

— Не все, — отозвался Тадаши. — Я совершенно точно не белка.

— И не осел, — Хиро фыркнул и встал, взяв в руки коробку с погубленными яйцами. — Ну вот, семь из десяти лопнули. И что, спрашивается, с ними теперь делать?

— Как что? Пирог, разумеется! — Тадаши пожал плечами и тоже поднялся. — Доставай муку и сахар. И еще мороженую чернику из холодильника. И молоко.

— И сахарную пудру. И масло, — со смешком продолжил Хиро. — Что там еще в пироге быть должно?

— Разрыхлитель. На крайний случай, и сода сойдет, — легкомысленно отозвался Тадаши, доставая из шкафчика здоровенную миску и хищно выцеливая взглядом мерную кружку. — Тащи тетину книжку с рецептами, уточним, чего там еще нужно.

Пирог удался. Он получился настолько большим, что хватило всем, и даже осталось. Поваров усердно и вполне искренне хвалили, уплетая сладкое печево, те с удовольствием слушали похвалы, не забывая жевать свое творение. А вечером, когда кафе уже закрылось, а друзья разошлись по домам, Тадаши принес из мастерской результат своих размышлений.

— Это что? — озадаченно поинтересовался Хиро, покатав на ладони блестящие металлические штучки.

— Маячки, — отозвался Тадаши. — Ты же хотел знать, где я? Вот, будешь знать. Правда, я тоже буду в курсе, куда тебя занесло, но, думаю, ты это переживешь.

— А если мы их потеряем? Они же маленькие.

— Не потеряем, — хищная улыбка Тадаши заставила Хиро насторожиться. — Завтра поймешь, почему.

* * *

— Уши проколоть?! — изумлению Хиро не было предела. Тадаши всегда был более чем равнодушен к таким вещам, как пирсинг и татуировки, а тут сам притащил брата в салон и заявил, что…

— Уши, — покладисто кивнул Тадаши, с удовольствием наблюдая за ошеломленной физиономией братца. — Можно, конечно, и еще что-нибудь, брови там, к примеру, но конкретно вот эти штучки для такого не годятся.

— Ну, ты даешь, — Хиро озадачено потряс головой. — Вот от кого, а от тебя не ожидал!

— Так что, нужен тебе маячок? — терпеливо уточнил Тадаши. — Если не хочешь, то…

— Хочу, — пробурчал в ответ Хиро. — Только не понимаю, почему их надо каждому два?

— Один приемник, другой передатчик, это если просто. Хочешь подробностей, дома покажу. Как пользоваться, расскажу, когда все будет сделано. Ну, ты готов?

— Куда ж я денусь…

Когда братья вышли полчаса спустя, у каждого из них в правом ухе красовались два небольших металлических гвоздика.

— Куда грязными руками? — сурово осадил брата Тадаши, когда тот потянулся к уху, чтобы его потрогать. — Вот придем домой, руки вымоем, тогда и будем пробовать.

— Зануда, — беззлобно пробурчал Хиро, засовывая руки в карманы.

— Гнойные раны — это неприятно, — сдержанно пояснил Тадаши и машинально потер обрубок мизинца на левой руке. — Мягко говоря.

— Понятно, — вздохнул Хиро. — Подожду.

Собственно, мытьем рук Тадаши не ограничился, настояв, что их нужно еще и протереть дезинфицирующей жидкостью. Хиро не спорил, понимая, что бесполезно. Даже более того — брат в таком настроении может и подзатыльник отвесить. Редко, но бывает.

— Значит, так. Верхняя — собственно, сигналка, работает в обе стороны. Нижняя — своего рода пульт управления. Нажимаешь вот так… да, правильно… и слушаешь.

— Ого. Точно, как навигатор! Объект находится справа от вас на расстоянии пятидесяти трех сантиметров…

— В принципе, навигатор и есть. Только маленький. Радиус действия километров двадцать, если больше, нужен компьютер или на худой конец телефон.

— Здорово. Так, погоди!

Хиро умчался вниз, Тадаши остался в мансарде, ожидая, до чего добегается братишка. Тот вернулся задумчивый.

— Слушай, он верх-низ как-то странно указывает, мол, по диагонали от оси абсцисс, и все такое…

— Да, это надо додумать.

— Возьмешь в компанию?

— Разумеется.

Думали они почти месяц. Оказалось непросто усовершенствовать маячки, не увеличивая их размеров, но братья справились, закончив работу к началу ноября. Теперь крошечные металлические гвоздики можно было использовать для кратковременных переговоров, а не только как следилки, а заряжать их приходилось не через день, как поначалу, а раз в неделю. Вскоре похожие вещички, но попроще и покрупнее, в виде медальонов и пуговиц, получили все их друзья и тетушка. Их маячки имели ограниченный набор функций — экстренная связь и поиск для крайнего случая. Постоянной связи, как у Хиро и Тадаши, они не поддерживали, да им это было и не нужно.

— Мы с ребятами делали похожие, пока было из чего, — пояснил Тадаши, когда брат спросил его, откуда идея. — Только наши были побольше…

— Понятно, — Хиро не стал уточнять и расспрашивать, за что Тадаши был ему благодарен. Вспоминать подробно то, что было там, в прошлой жизни, все еще было очень больно. Маячки они начали делать уже после того, как погибли Хиро и тетя Кэсс. Как раз на тот случай, если понадобится срочно позвать на помощь и узнать, где эта помощь нужна. Правда, они не особенно пригодились, поскольку их компания старалась не разлучаться. Это тоже не помогло, они уходили один за другим. Думать об этом было больно, но не думать не получалось.

Время шло. Миновал ноябрь и неделя декабря, приближались экзамены и Рождество.

— Непонятно, радоваться или огорчаться! — фыркал Хиро, корпя над учебниками. — Праздник — это хорошо, но экзамены…

— А экзамены — это неизбежно, — ехидно просвещал брата Тадаши, проверяя свои чертежи и внося последние изменения. — Так что остается расслабиться и получать удовольствие.

— Расслабишься тут, — бурчал Хиро. У него опять были факультативные дисциплины, и потому больше экзаменов, чем обычно у студентов его курса. Впрочем, несмотря на недовольное ворчание, занимался он прилежно, и экзамены сдавал хорошо.

— Что кому дарить, ума не приложу, — вздыхал он. — Времени что-нибудь мастерить уже нет, а покупать — денег не хватит.

— Вот закончится сессия, тогда и подумаем, — рассеянно пообещал Тадаши, слишком занятый своими конспектами. — Немного осталось.

Последний день сессии Тадаши встретил с облегчением. Все-таки он отвык учиться, просиживая над книгами долгие часы, и многое позабыл. Пришлось вспоминать, нагонять, перечитывать, а тело, привыкшее много двигаться, бунтовало против вынужденной неподвижности. В итоге Тадаши начал чередовать занятия с пробежками — помогло. Правда, Хиро зловредно хихикал, но Тадаши не обиделся, а предложил брату присоединиться. Тот обещал подумать.

— Хиро! — позвал Тадаши, поднявшись в мансарду. Брат отстрелялся раньше и усвистал из университета, так что, по идее, уже давно должен быть дома. Но в комнате Хиро не оказалось, зато на столе обнаружилась записка.

«Ушел по делу. Скоро вернусь. Хиро»

Тадаши прочел еще раз и нахмурился. Коснулся следилки в ухе и встревожился еще сильнее: судя по сигналу, брат был чуть ли не в пригороде. Выудив из сумки планшет, Тадаши подключил карту и выругался. Хиро занесло не куда-нибудь, а в редкостно гадкий район рядом с портом, где в основном располагались склады и конторы… и где вполне можно было потерять голову. В самом прямом смысле. Тадаши напомнил себе, что так опасно там было в его мире, а здесь все иначе, но поделать с собой ничего не мог. Тревога не унималась, и он не стал ждать. Торопливо одевшись, он сунул в карман телефон и пару перчаток, пожалев, что нож тащить с собой нельзя, и вышел на улицу, спеша успеть на трамвай. И подосадовал мимолетно, что не нашел времени научиться водить мопед. Очень бы пригодилось сейчас.

В трамвае он сидел, как на иголках, поминутно поглядывая в экран телефона. Судя по неторопливому движению огонька, обозначавшего местонахождение брата, сейчас ему ничего не угрожало. На улице давно стемнело, зажглись фонари, и вечерний полумрак нервировал, поскольку разглядеть, что скрывают тени, было практически невозможно. Добравшись, наконец, в нужный район, он соскочил с подножки и зашагал туда, где был Хиро. В очередной раз свернув за угол, он бросил взгляд на телефон и вполголоса выругался: светящаяся точка хаотично петляла между строениями, явно пытаясь от кого-то ускользнуть. Тадаши резво сорвался на бег. Он бежал легко и размеренно, со стороны его можно было принять за припозднившегося спортсмена, который решил размяться на ночь глядя. На бегу он тронул маячок:

— Хиро, где ты?

— Ты вовремя, меня, кажется, ограбить хотят! — растерянно протараторил Хиро. Судя по тяжелому дыханию в динамике, он спешно удирал от желающих поживиться его имуществом.

— Держись, сейчас буду, — коротко ободрил его брат и прибавил скорости. Вокруг практически не было жилых домов, лишь склады. В полумраке, который почти не рассеивал тусклый свет редких фонарей, этот район казался Тадаши совершенно таким же, как и там, в прошлой жизни. Движения сами по себе сделались экономными, шаг мягким и почти беззвучным. Не нащупав на поясе привычного, как дыхание, ножа, Тадаши досадливо поморщился и торопливо натянул купленные недавно мотоциклетные перчатки без пальцев. Плотная кожа позволит защитить руки в драке, а металлические заклепки станут дополнительным сюрпризом для противников. В том, что придется драться, Тадаши практически не сомневался. Те, кто гонит Хиро, чувствуют себя здесь, как дома, а он этого места не знает. Остается надеяться, что брат найдется раньше, чем его догонят.

Резко вывернув из-за угла, Тадаши почти налетел на Хиро. Тот тяжело дышал, сглатывал и нервно оглядывался.

— Вляпался? — едко поинтересовался Тадаши, ухватив брата за руку и таща его туда, где ближе всего было выбраться на оживленную улицу. — Почему меня с собой не позвал, дубина?

— Сюрприз хотел сделать, — убито признался Хиро, послушно ускоряясь.

— Спасибо, — иронично фыркнул Тадаши на бегу. — Я тронут.

Убежать им не удалось. Крысиная стая, само собой, знала все короткие пути в этом районе, и потому вскоре братьям преградили путь, отрезав заодно и возможность отступления. Тадаши чутко прислушался и дернул носом. Девять. В драку полезут вот эти трое, самые сильные. Уверенные в собственном превосходстве и в том, что намеченная жертва никуда не денется, они не станут спешить, предпочитая поглумиться сначала. Собственно, уже начали. Но Тадаши не слушал хвастливых слов. Он безошибочно ощутил, что проваливается в транс, еще раз мимолетно пожалев об отсутствии ножа. Коротко толкнул брата к стене, за шаткую кучу из деревянных ящиков и картонных коробок:

— Не лезь!

И без колебаний шагнул навстречу врагам. Они были медленными до смешного, но их было трое, а, поняв, что жертва оказалось зубастой, присоединились еще двое. Остальные терлись у стен, выжидая. Этих Тадаши игнорировал — никто из них не пытался напасть на него или причинить вред Хиро, так что можно было сосредоточиться на тех, кто нападал. Короткий удар в горло, припасть к земле, уйти перекатом от удара в ребра, перехватить чужую конечность, без жалости ломая кость. Ладонями по ушам, по переносице добавить, пинок в колено. В лодыжку, в пах, под дых. Локтевой сустав, хруст, вопль. Здоровенный парень в кожаной куртке наступает, размахивая цепью. Движение за его спиной заставило насторожиться. Хиро! С палкой наперевес. Куда, ведь просил же!.. Ударил громилу по спине, вот же дурень! Тадаши видел, как медленно здоровяк разворачивается, как взлетает цепь, готовая опуститься на брата… Тадаши прыгнул, сбивая Хиро с ног и откатываясь в сторону. Цепь обожгла спину, заставив рыкнуть от боли и швырнуть в громилу попавшийся под руку обломок кирпича. Кирпич угодил точно в цель, и враг, роняя цепь, повалился на заплеванный пятачок, где уже лежали остальные. Наблюдатели, в драке не участвовавшие, бесшумно растворились в густых тенях. Тадаши, оглядев оставшееся за ним поле боя, выдохнул, выпадая из транса. Его немедленно повело в сторону от накатившей слабости, но давать ей волю было не время.

— Бегом! — хрипло выдохнул Тадаши, хватая Хиро за плечо. Они рванули с места, торопясь убраться подальше, оставляя за спиной стонущих и матерящихся на все лады подонков. Неизвестно, куда смылись их более осторожные подельники… и кого они могут привести с собой. Тадаши свернул, точно зная, что вот тут, за хлипкой оградой из металлической сетки, как раз и пролегает самый короткий путь на широкую, освещенную улицу, где полно народу и ходят трамваи и автобусы. То, что нужно.

— А как же мы… — задыхаясь, пробормотал Хиро, увидев забор.

— Сюда, — брат подтолкнул его к стене, где выкрошились кирпичи, образовав ненадежную лесенку. Помог перебраться, затем перемахнул ограду, почти не заметив препятствия. Через пару минут они уже были на улице.

— Смотри, там трамвай! — Хиро потянул брата за рукав. — Давай скорее!

Тадаши устало прибавил шагу, чувствуя нарастающую слабость и головокружение. Они успели вскочить на заднюю открытую площадку уже отходящего трамвая.

— Ох, — Хиро перевел дух, устало прислонился к ограждению. — Я думал, они меня все-таки догонят.

— Они бы и догнали, — процедил Тадаши, мрачно уставившись на непутевого братца. Жуткая усталость, буквально сбивающая с ног, не уменьшала его раздражения. — Чем ты думал, когда пошел в такое место один?!

— Ну… наверное, не головой, — самокритично признал Хиро. — Я искал покупателя на своих старых ботов, в сети. Нашел вот… Правда, деньги я получил, но теперь думаю, что этот тип сам меня и сдал грабителям.

— Наверняка, — коротко ответил Тадаши и покачнулся, стиснув поручень. Хиро, встревожено заглянув ему в лицо, осторожно тронул брата за локоть.

— Там внутри места есть, пойдем, тебе лучше присесть.

— Нельзя, — Тадаши очень старался держать глаза открытыми, опасаясь уснуть стоя. — Если я сяду, вырубит моментально. И ты меня не разбудишь. Если бы не так хотелось есть, я бы уже отключился, наверное.

— Есть… погоди! — Хиро торопливо скинул с плеча рюкзак и зашарил внутри. Секунду спустя он выудил оттуда слегка помятый шоколадный батончик, суетливо вскрыл упаковку и сунул Тадаши. Тот проглотил шоколадку едва ли не целиком и почти сразу почувствовал себя лучше. Брат между тем нашарил второй батончик.

— Держи!

Сжевав и его, Тадаши почти пришел в чувство. Усталость, правда, никуда не делась, и он точно знал, что завтра у него будет болеть буквально все, даже то, что в принципе болеть не должно. Однако сон уже не норовил сбить его с ног вот прямо тут, да и колени дрожали не так сильно.

— Спасибо, — кивнул он Хиро. Тот неловко кивнул в ответ.

— Не за что. Ты же из-за меня… такой вот.

— Бестолочь, — хладнокровно резюмировал очнувшийся Тадаши, припомнив все подробности, и отвесил брату подзатыльник. — Я просил тебя не соваться в драку!

— Но я же не мог тебя бросить! — запротестовал Хиро, потирая затылок. — А этот хотел тебя ударить цепью! Ты же боком стоял и не видел!

— Видел, — отрезал Тадаши. — И слышал. Он бы не попал, если тебе интересно. А вот ты не успевал увернуться и мог схлопотать этой самой цепью по голове!

— Извини, — неловко пробормотал Хиро, пряча глаза. — Сильно он тебя?

— Переживу, — сухо ответствовал Тадаши, все еще сердясь. — Цепью по загривку — неприятно, но не смертельно. А тебя он вполне мог убить! Не умеешь — не лезь!

— А что я должен был делать? — вдруг ощетинился Хиро. — Прятаться от какой-то паскудной шпаны? Стоять и смотреть, как тебя убивают?!

Он яростно пнул рюкзак и отвернулся. Помолчав, отрывисто бросил:

— Один раз я стормозил уже. Стоял и ждал, придурок, и Тадаши погиб. Я не хочу, чтобы и ты тоже.

Тадаши вздохнул и вознес безмолвную молитву предкам, прося их ниспослать ему терпения.

— Было бы лучше, если бы погибли вы оба? Не вздумай себя накручивать, ты не виноват с его смерти. Уж точно не ты. Что до шпаны… Эта шпана была на своей территории. Их было много, а нас всего двое. Каждый из них гораздо крупнее тебя. Следовательно, приближаться к ним на расстояние вытянутой руки для тебя уже ошибка. Твой козырь — быстрота, ударил и беги. А ты? Завис, как завирусованный компьютер!.. Ладно, палку нашел, молодец. Со спины подобрался, умница! Не шучу, все правильно. Но! Бить по спине такую орясину и добиться при этом успеха может разве что Васаби, у них габариты соотносимые. А тебе элементарно не хватит сил.

— И что надо было делать? — хмуро поинтересовался Хиро, искоса поглядывая на Тадаши и с беспокойством отмечая, что он совсем серый и руки у него дрожат.

— Колени, — старший брат поглядел на Хиро и улыбнулся, кривовато и откровенно хищно. — Коленный сустав слабое место, запомни. И еще. Если ты влезаешь в грязную драку без правил, жди любой подлости и сам будь готов, если надо, бить ниже пояса или глаза выдавить. А потом — бежать!

— Глаза?! — Хиро потрясенно вытаращился на Тадаши. — Серьезно?

— Более чем, — Тадаши, остывая, сжал его плечо. — Брат, пожалей мои нервы, не забывай об осторожности. Я очень боюсь однажды не успеть.

— Понял, — тихо вздохнул Хиро. — Я не знал, что это за квартал, просто посмотрел на карте местоположение, и все. А потом подумал, что глупо возвращаться, когда уже практически пришел. Ну и влип по самое никуда.

— Чучело, что и говорить. Кстати, мы забыли заплатить за проезд, — Тадаши потер ладонью лоб, тронул ссадину на скуле и поморщился. — Пойдем, деньги отдадим, а то нам выходить скоро.

Минут через пять они выбрались из трамвая и направились к дому. Идти было недалеко, всего пару кварталов, но Тадаши этот путь показался бесконечным. Так трудно, кажется, ему не было даже там, в прошлом, когда он тащился к дому, скользя по ледяной корке, и тянул за собой волокушу с телом усопшей подруги. Голова кружилась, ноги подгибались, а боль в желудке просто сводила с ума. Когда они, наконец, перешагнули порог, Тадаши в изнеможении прислонился к стене и прикрыл глаза. Хотелось сесть прямо тут, под дверью, и заснуть, но…

— Мальчики, вы вернулись? Идите ужинать!

Братья переглянулись.

— Куртку сними, — шепотом посоветовал Хиро. — Пыльная. И отряхни брюки.

Тадаши послушался. Тетушке совсем необязательно знать, чем занимались этим вечером ее любимые племянники, благополучно сдав сессию. Она не оценит.

— Сегодня у нас праздник, верно? — посмеиваясь, встретила их тетя. Она сновала по кухне, накрывая на стол. — Поэтому на ужин жареная курица со специями и шоколадный кекс!

Одуряющий запах съестного заставил Тадаши ненадолго забыть об усталости. В курицу он вгрызся с редкостным энтузиазмом, вызвав у тети Кэсс одобрительную улыбку.

— Наконец-то ты кушаешь, как следует, — она с умилением наблюдала за тем, как ее старший племянник целеустремленно уничтожает содержимое своей тарелки.

— Я не обедал, — пояснил Тадаши, надкусывая кекс. — А день был тяжелый.

Сжевав все, до чего дотянулся, он ощутил неодолимую сонливость. Зевнув, Тадаши поднялся, поблагодарил тетю за ужин и пополз наверх, в мансарду. Плюхнувшись на кровать, он завалился на бок, понимая, что надо хотя бы разуться, но сил не осталось. Уже засыпая, Тадаши почувствовал, как с него стаскивают обувь и одежду, укрывают одеялом. Хиро позвал на помощь Бэймакса, и они вдвоем упихали бесчувственное тело в кровать, оставив отсыпаться. Надо будет сказать им спасибо, подумал Тадаши, с облегчением соскальзывая в сон. Потом. Когда проснется.

Вокруг стелился туман, белый, легкий, он клубился, скрывая небо и землю. Если только они были здесь, земля и небо. Впрочем, Тадаши это отчего-то не волновало. Он шагал неторопливо, сам не зная, куда идет и зачем. Казалось, он уже был тут когда-то, и теперь возвращается по собственным следам в знакомое до мелочей место. Туман редел, и он прибавил шагу, зная откуда-то, что надо поспешить. Там, впереди, его ждали…

Он вышел из тумана и сразу увидел их. Они стояли и ждали его. Они были рады его видеть. Тадаши подошел почти вплотную, глядя жадно и внимательно, но прикоснуться, обнять не мог. Будто абсолютно прозрачное, но толстое и прочное стекло отделяло его от друзей и родных.

Хиро, маленький братец, ему по-прежнему одиннадцать. Волосы отросли, на плечах обтрепанная куртка. Игрушка в руках. Тадаши сам сделал эту забавную зверушку, которая умела бегать, тявкать и вилять хвостом. Хиро любил ее, даже когда подрос.

Тетя Кэсс. Похудевшая, усталая, под глазами залегли темные тени. Волосы с заметной проседью собраны в хвост. Она обнимает за плечи Хиро и смотрит на Тадаши с ласковой улыбкой.

Фред, обросший и похожий на бродягу еще больше, чем прежде, ухмыляется во весь рот, демонстрируя отсутствующий зуб. Упал неудачно, было дело.

ГоГо, серьезная, как обычно, в сером комбинезоне, в руках клубок зеленой шерсти. Смотрит внимательно, пристально и, кажется, одобрительно.

Васаби, заросший курчавой бородой до самых глаз, кивает приветственно, поправляя лямку рюкзака, с которым он не расставался. Запасливый Васаби, умеющий находить применение любому попавшемуся мусору.

Хани, бледная и тихая, совсем не похожая на себя прежнюю. Улыбается печально, теребя кончик светлой косы, перекинутой через плечо. Кажется, она чувствует себя виноватой… только в чем? Неужели и ему пора?..

Может, Тадаши сделал все, что должен был совершить в этом мире, и теперь ему пришло время исчезнуть, умереть, присоединившись к тем, кто ушел раньше? Совсем недавно, меньше года назад, он не пожелал бы себе иной судьбы. Перешагнуть порог и встретить за гранью тех, кого любил при жизни — чего еще хотеть? Но теперь… что в таком случае будет там, в мире, который принял его? Брат придет будить его к завтраку и обнаружит в постели мертвое тело? Хиро, гадать не надо, обвинит себя в его смерти, решит, что Тадаши умер от изнеможения после вчерашнего боя. Как братишка это переживет? А может, Тадаши просто бесследно исчезнет, так же, как появился? И брат поутру будет тщетно искать его, изнемогая от боли и отчаяния?

«Просто будь, ладно? Это как дыра в сердце…»

Хиро, тетя, друзья, все, кому он был нужен и дорог. Что делать, если любимые и там, и здесь?

— Мне… тоже к вам? — шепотом спросил Тадаши. Он был растерян и подавлен, не зная, что ему делать. Фред и ГоГо решительно замотали головами, отмахнулась тетушка, а Хиро выразительно покрутил пальцем у виска. Мол, не дури, братец, куда собрался?

— Не забывай, — тихий шепот едва коснулся слуха, будто ветерком принесло. Значит, они пришли повидаться?..

— Попрощаться, — ласково поправил ветерок. — Не забывай…

— Не забуду, — он судорожно сглотнул, ощутив боль в груди. Он никогда о них не забывал.

— Позаботься… — за плечом тети из тумана соткалась еще одна фигура, которой прежде не было. Тадаши смотрел, словно в зеркало, правда, этот парень седины в волосах не имел, да и выглядел моложе.

— Само собой, — пробормотал он, жадно разглядывая их. Хиро, выскользнув из-под руки тети Кэсс, приблизился почти вплотную к невидимой черте, надежно их разделяющей. Запрокинул голову, глядя Тадаши в лицо. Протянул игрушку. Отчего-то зверушка легла в ладонь легко, словно никакого препятствия не было. А Хиро попятился и шмыгнул обратно, прижался к брату. Тот задумчиво поерошил ему волосы, словно удивляясь, что его братишка снова стал маленьким. Тадаши его понимал: сам не сразу привык, что Хиро уже пятнадцать.

— Будь счастлив.

Туман мягко и властно заклубился вокруг, словно толкая Тадаши прочь отсюда. Он неохотно попятился, не отрывая взгляда от них, тех, кто сейчас смотрел ему вслед, провожая. Так же, как когда-то их провожал он…

Он проснулся, словно и не спал, просто открыв глаза. Несколько минут Тадаши сосредоточенно смотрел в потолок, пытаясь уложить в сознании пригрезившийся ему сон. Кто знает, было это на самом деле или просто выверты подсознания? Впрочем, Тадаши это не казалось особо важным. Главное — помнить.

Он выбрался из-под одеяла, натянул штаны и зарылся в ящик стола. Вытащил папку для рисования, набор карандашей и ластик. Уселся за стол, выложив добычу перед собой. За то время, что он провел здесь, у него накопилось немало набросков и портретов. Натюрморты и пейзажи казались ему скучными, разве что в качестве фона. Он предпочитал изображать людей. Чаще всего под раздачу попадали родственники или друзья. Правда, отловить брата было очень непросто, так что из пяти портретов два были сделаны, когда Хиро, притомившись, уснул днем, а еще один — когда он корпел над чертежом и не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Тетя Кэсс в этом смысле была куда более предсказуема. Ей нравилось позировать, и она с удовольствием рассматривала свои изображения, восхищаясь тем, какой у нее талантливый племянник. Поймать Фреда было немногим легче, чем Хиро. Проще всего было сунуть ему пачку комиксов или какую-нибудь занятную фиговину, чтобы этот великовозрастный ребенок хоть немного посидел на месте. Тем не менее, портрет его у Тадаши имелся, и даже не один. Но больше было набросков в движении. Девчонки, какими бы разными они не были по характеру, обе с удовольствием позволяли себя рисовать, послушно просиживая неподвижно достаточно времени, чтобы получился сносный портрет. Правда, они настоятельно требовали, чтобы самые удачные доставались им. Тадаши не спорил, охотно раздаривая свои творения. Все равно у него их оставалось достаточно. Васаби, как и в первый раз, чаще всего попадал другу на карандаш во время чтения. Поскольку читать он очень любил и находил интересным практически все, от специальной литературы до классики и от слезливых романов до триллеров, застать его с книгой руках было проще всего. Однако пару раз Тадаши уломал друга потратить немного времени нерационально и просто посидеть, пялясь на портретиста, увлеченного своей работой. Портреты, кстати, получились, и один Тадаши подарил Васаби, в придачу к тому, самому первому.

Тадаши вынул чистый лист из папки и погладил его ладонью. Позировать некому, тех, кого он хотел запечатлеть, уже нет. Но их лица он помнил до мелочей, стоило лишь прикрыть глаза… Тадаши очинил карандаш и провел первую линию.

Очнулся он, когда брат, притащивший чай и бутерброды, деликатно потыкал его в ребра и сердито прошипел:

— Ты есть сегодня будешь или оставишь это скучное занятие на послезавтра? Отвлекись уже, а то опять будешь обморочный!

— А? Да, спасибо, — рассеянно пробормотал в ответ Тадаши, сунув в рот кусок хлеба с сыром и глотнув из кружки чай. Он был слишком занят, придавая объем очередному рисунку, и почти не слышал, что говорит ему Хиро. А тот задумчиво разглядывал разложенные на столе и кровати портреты. Он ничего не спрашивал, за что Тадаши был ему от души благодарен. Как и за то, что пояснения для тети Кэсс Хиро тоже взял на себя. Не мог он сейчас отвлекаться.

За последний рисунок он взялся, когда было уже за полночь. Свет настольной лампы освещал лист, на котором никак не хотел появляться рисунок. Тадаши измаялся, но все не выходило. Вздохнув, он отложил испорченный лист и взял свежий, надеясь, что в этот раз получится лучше.

— Что там у тебя? — Хиро, вполне еще бодрый, с интересом заглянул из-за ширмы, зацепил взглядом исчерканный лист. Помолчал, потом медленно проговорил:

— А знаешь, ты ведь не в курсе, что у нас тут творилось почти четыре года. Я тебе не рассказывал. Я в тринадцать лет школу закончил, представляешь? Меня Тадаши возил в старшую школу на мопеде, а потом забирал. Он уже студентом был, сердился, если я опаздывал…

Хиро говорил, все больше увлекаясь. Размахивал руками, то плюхался на кровать, то вскакивал, смеялся, возмущался, и говорил, говорил…

— А он мне — ты зачем туда полез?! Вот дурень! И по ребрам кулаком ка-а-ак даст! Не, не больно, но я чуть не слетел. А потом — ух, как здорово было! Мы гоним, впереди тупик, разворачиваемся, а там эти мчатся, злющие, а тут доска как пандус, ну и… Радость полета, йу-ху!..

— …и скотчем вжих, представляешь? Я заорал, понятно, говорю ему: ты что делаешь, садист?! А тут и Бэймакс, здрасьте, говорит, я ваш персональный помощник по уходу за здоровьем! Нет, ну вот откуда он взял такую формулировку, я просто ума не приложу. Как — кто? Тадаши, понятно, не Бэймакс же!..

— Не знаю. Может, я мог что-то сделать, чтобы он… чтобы он остался. Думал, столько раз. Но ничего уже не поделаешь. Так больно…

Тадаши слушал. Хмыкал, кивал, улыбался, отзывался короткими репликами, побуждая брата говорить. А рука, сжимающая карандаш, словно бы совершенно самостоятельно выводила на бумаге линии, накладывала штрихи, и на листе рождался тот самый образ, который так долго ему не давался. Тадаши Хамада из этой реальности, погибший больше года назад. Единственный, кого художник не знал и живым ни разу не видел. Если не считать странный сон, посетивший его прошлой ночью.

Тадаши закончил последний портрет, когда шел уже третий час ночи. Он вымотался совершенно, едва ли не хуже, чем вчера, но был умиротворен и спокоен. Выставил на столе рисунки, прислонив к стене и направив на них свет настольной лампы. Опустился на кровать, разглядывая родные лица. Вот братишка, смотрит с улыбкой, за дурашливостью прячет облегчение — брат вернулся, все хорошо, все живы, можно не тревожиться до следующего раза. Тетя Кэсс, кажется, сейчас протянет руку, чтобы коснуться его щеки, она всегда так делала, когда они возвращались домой. Хани, склонив голову к плечу, заплетает косу, бросив на Тадаши ласковый взгляд. Васаби, вполоборота, словно только увидел друга, рад ему и здоровается. Фред, с улыбкой до ушей, он улыбался всегда, неисправимый оптимист, который так помогал друзьям не впасть окончательно в отчаяние. ГоГо пристально разглядывает его с портрета, будто прикидывает, сколько шерсти понадобится на свитер. И Тадаши — глядит с любопытством, дружелюбно, словно бы не прочь познакомиться.

— А они не совсем такие, как здесь, да? — Хиро пристроился рядом, задумчиво глядя на портреты. — Вон, у ГоГо шрам на брови, а у Фреда зуба не хватает.

— Это было уже после катастрофы, — тихо пояснил Тадаши, разминая уставшие пальцы. — Думаю, до взрыва они были такие же… а может, и нет. Я плохо помню.

— А Тадаши такой, как был, — уверенно заявил Хиро, пристально вглядываясь в портрет брата. — Как у тебя получилось, ты же не знал его?

— Ты его знал, — пожал плечами Тадаши. Ему не казалось странным говорить о человеке, воплощением которого он был в своем мире. — И рассказал мне. Я услышал.

— Ты гений, — раздумчиво сообщил Хиро. — Они живые.

— Я не знаю, почему из нас всех жив именно я, — опустив голову, пробормотал Тадаши. — Я так старался их уберечь… Но ничего не вышло.

— Они тоже старались уберечь тебя, — хмыкнул Хиро. — У них получилось. Так же не бывает, чтобы у всех получалось, вот и…

— Философ, — хмыкнул Тадаши, поднимаясь и ероша брату волосы. — Пойдем спать.

— Что, утро вечера мудренее? — ехидно поинтересовался Хиро.

— Нам завтра подарки покупать, не забыл? Значит, встать надо бы пораньше.

— Ладно, уломал.

Следующие три дня стали натуральным забегом на выживание. Дел перед праздниками оказалось на удивление много, словно весь год они трое вообще ничем не занимались, а теперь вдруг решили исправить это упущение. Нужно было закупить продукты, приобрести подарки, выдраить и украсить дом внутри и снаружи, вывесить гирлянды и венки из остролиста. Разослать приглашения на праздничный ужин, причем не только ближайшим друзьям, но и их родственникам, и не забыть о сувенирах еще и для них. Плюс к тому, в предпраздничные дни народу в кафе существенно прибавилось, так что пришлось нанимать помощника, поскольку владелица и ее племянники буквально зашивались, стараясь все успеть.

Тадаши это нравилось. Бесконечная жизнерадостная суета повышала настроение и дарила отменный сон и аппетит. Временами забегали друзья, умудряясь мимоходом выпить чаю и помочь что-нибудь дотащить-прицепить-повесить. Хиро, слегка спятивший на почве праздничных хлопот, носился по дому со скоростью петарды и, казалось, присутствовал везде. Тадаши хохотал, глядя на его выкрутасы, и не стеснялся валять дурака, если вдруг появлялось такое желание. Рано или поздно, словно ангел возмездия, рядом оказывалась тетушка и приводила расшалившихся племянников в чувство, гоняя их полотенцем и честя на все корки балбесами и бездельниками. Приходилось спешно удирать, что непросто, если тетя Кэсс была решительно настроена. Ее настроение, к слову, Тадаши определил, как воинственно-жизнерадостное, и чего было больше, не рискнул бы предположить.

Праздник удался на славу. Рождественская трапеза, собравшая в их доме немаленькую компанию, была оценена по достоинству и снискала похвалы — к радости и гордости хозяйки дома. Когда настало время обменяться подарками, Фред, нацепивший колпак и бороду, деловито шлялся по залу с мешком, полным самых разнообразных вещей, и одарял всех подряд, не глядя, что именно дарит. В итоге Хиро получил в подарок электродрель, Тадаши досталась большая коробка фигурных шоколадок, а тетя Кэсс радовалась новому калькулятору легкомысленного розового цвета.

— А пойдемте елку смотреть! — Хиро жизнерадостно размахивал вилкой, к которой прицепил длинный хвост из шелестящего цветного дождика. Предложение оценили; правда, вилку Васаби у него отобрал и оставил дома, заявив, что ему хватает его братьев с надувными молотками.

Площадь Сан-Франсокио Юнион сквер, где стояла главная городская елка, сияла огнями и бурлила народом. Огромная ель, украшенная алыми шарами с кисточками, золотыми драконами и сотнями огней, возвышалась над площадью, видимая издалека. Где-то пели рождественские гимны, звенели колокольчики, играла музыка.

— Скоро будет фейерверк! — жизнерадостно сообщила Хани. Она пришла сегодня с родителями и младшей сестрой, которая была удивительно на нее похожа. Ждать пришлось недолго: вскоре темное небо расцветили сияющие вспышки, распускающиеся причудливыми огненными цветами. Тадаши больше смотрел на своих спутников, чем на фейерверк. Смотрел, как брат от избытка эмоций прыгает и радостно вопит, словно ему пять, а не пятнадцать, и Фред от него не отстает, хватаясь за плечо Васаби, чтобы подпрыгнуть выше. А Васаби слишком занят, стараясь не упустить из вида своих младших братьев, двенадцатилетних близнецов, и потому только отмахивается. Хани Лемон восхищенно ахает и старается сделать побольше снимков, ГоГо, запрокинув голову, смотрит в небо, мечтательно улыбаясь. Тетя Кэсс стоит рядом, крепко взяв Тадаши под руку, словно боится, что он потеряется в толпе. Ну, это вряд ли, он совершенно не собирается теряться. Ни теперь, ни потом. Именно в этот вечер Тадаши вдруг почувствовал себя полностью и окончательно на своем месте. И когда, распрощавшись с друзьями, они неспешно шли домой, он слушал жизнерадостную трескотню Хиро, ощущал ладонь тети Кэсс на своей руке, и умиротворенно помалкивал, прислушиваясь к себе.

— Эй, чего ты молчишь? — Хиро подергал его за рукав. — Все нормально?

— Разумеется! — Тадаши безмятежно улыбнулся. — Просто у меня опять есть мысль, и я, как ты понимаешь, ее думаю.

— Понял, — Хиро ухмыльнулся. — Поделишься потом или это секрет?

— Еще не решил.

— Ну, вот мы и дома, — тетя отперла дверь и пропустила племянников в дом. — Займемся уборкой сейчас или бросим все до завтра?

— Посуду соберем сейчас, подметем завтра, — постановил Тадаши. — Хиро, тащи поднос!

Посуду загрузили в посудомоечную машину, заодно отправив в стирку скатерти и салфетки, и побрели наверх. В гостиной переливалась огнями маленькая елочка, под которой разложены были коробки и свертки — их подарки друг другу.

— Сегодня откроем или подождем до утра? — поинтересовался Хиро, с любопытством заглядывая под елку. Там, удобно разлегшись на толстом мягком свертке в красной бумаге, устроилась Моти. И тут же шлепнула Хиро лапой по пальцам, видимо, ей не понравилось наглое вторжение в облюбованное убежище.

— Значит, утром, — посмеиваясь, заключила тетя Кэсс. — Предлагаю пойти спать, чтобы оно настало поскорее.

— Еще же рано! — запротестовал Хиро и тут же зевнул во весь рот. Тетушка, воспользовавшись моментом, заключила младшенького в объятия и чмокнула в щеку.

— Ничуть не рано. Спокойной ночи, шустрик.

— Эй! — запоздало возмутился Хиро. — Я даже не успел попытаться удрать! Понятно, что не вышло бы, но сам факт!

— Расслабился, братец? — ехидно полюбопытствовал Тадаши, в свою очередь, обнимая тетю. Хиро душераздирающе вздохнул и покивал:

— Ага. Старею, наверное.

— Ну, раз ты так состарился, что не можешь убежать от меня, надо воспользоваться случаем и потискать тебя хорошенько! — жизнерадостно сообщила тетя Кэсс.

— Не-не-не! — зачастил Хиро и резво дунул вверх по лестнице в мансарду, протараторив на бегу:

— Спокойной ночи, я ушел спать!

Тадаши проводил его задумчивым взглядом и хмыкнул:

— Зуб даю, любой на выбор, что он и в старости будет бегать так, что не угонишься. Уж больно здоровенное у него шило в седалище.

— Наверняка, — улыбнулась тетя, похлопав его по плечу. — Надеюсь, я успею еще это увидеть.

— Ну, когда ему будет шестьдесят, тебе едва исполнится восемьдесят пять, так что обязательно. Это же не возраст, в самом деле.

Посмеявшись, они пожелали друг другу доброй ночи и отправились спать. Поднявшись в мансарду, Тадаши с некоторым удивлением обнаружил, что Хиро уже в кровати и, кажется, даже успел задремать. Видимо, наконец-то набегался. Тадаши последовал примеру брата, но заснуть не получалось. Глаза упрямо открывались, и, помучившись, он решительно выбрался из постели, прихватил свитер и отправился на террасу. Беззвучно прикрыв за собой дверь, он набросил свитер на плечи и вышел из-под навеса. Небо было ясным и безоблачным, ветер скользил по плечам, перебирал волосы, оставляя прохладу и едва уловимый запах соли. Запрокинув голову, Тадаши пытался разглядеть звезды, почти невидимые в потоках искусственного света, заливающего город. Сан-Франсокио праздновал; где-то играла музыка, звучали голоса и смех, вдалеке запускали фейерверк. Шум не мешал, но как-то отвлекал. А Тадаши почему-то очень важно было сосредоточиться и понять, отличается ли звездное небо здесь от звездного неба там. Зачем ему это было нужно, он не знал, но все равно пытался. Так увлекся, что негромкий скрип дверных петель застал его врасплох.

— Тоже не спится? — поинтересовался Хиро. Он, в отличие от брата, не заморачивался, разыскивая в темноте одежду, а попросту завернулся в одеяло.

— Есть немного, — согласился Тадаши. Братец хмыкнул, понимающе кивнул:

— Я думал, усну, только лягу. А вот фиг, не получается.

— Праздничные мероприятия могут вызвать перевозбуждение нервной системы, что препятствует нормальному отдыху, — оказывается, Бэймакс увязался вслед за Хиро. Тадаши это не удивило. Робот вел себя иной раз совершенно по-человечески, демонстрируя привязанность к их семье, особенно к Хиро. Кому он был обязан этим, своему ли создателю, или его младшему брату, который Бэймакса модернизировал, было непонятно.

— Да, наверное, — хмыкнул Тадаши, оценив свое состояние. Он действительно не ощущал пока сонливости, хотя встал очень рано и весь день провел на ногах. — Я как-то совсем не хочу спать.

— Слушай, — вдруг оживился Хиро. — А давай тогда полетаем?

— Чего? — Тадаши озадаченно уставился на брата, однако Бэймакс деловито осведомился:

— Мне следует спуститься вниз?

— Зачем?

— У него костюм в мастерской, — пояснил вместо Бэймакса Хиро. — Я же тебе рассказывал, ты забыл, что ли?

— Да, забыл, — задумчиво кивнул Тадаши. — Но как мы будем на нем летать, да еще вдвоем и среди ночи? Честно говоря, я очень слабо это себе представляю.

— Вот и поглядишь! — Хиро, ухмыляясь во весь рот, схватил брата за руку и потащил в дом. Тадаши не был уверен в том, что они поступают сколько-нибудь разумно. Более того, он совершенно точно понимал, что нет. Однако выражение лица младшего братца ясно говорило о том, что Хиро, что называется, вожжа под хвост попала. И теперь, откажись старший брат от ночной авантюры, мелкий непременно обидится. И, чего доброго, удерет из дома один. И чем это кончится, не предскажет даже знаменитый дельфийский оракул. Поэтому Тадаши не стал спорить с братом и доказывать, что с приключениями будет лучше подождать до утра.

Одевшись, они осторожно спустились вниз, прокрались в мастерскую, оборудованную в гараже, и плотно прикрыли за собой дверь. Случись им потревожить тетю Кэсс, и о ночных полетах можно будет забыть. Хиро тут же нырнул под верстак и вытащил оттуда длинный ящик. Отщелкнул замок и откинул крышку.

— Вот! Я хотел тебе завтра подарить, но раз уж нам все равно не спится…

— Костюм? — озадаченно пробормотал Тадаши, взяв в руки темно-синий шлем с прозрачной пластиной, защищающей лицо. — Когда ты успел?

— Мы вместе с ребятами делали! — гордо заявил Хиро. — Так что это от всех подарок… чего стоишь, надевай! Заодно посмотрим, не надо ли подогнать чего-нибудь.

Оценив комбинезон из плотной нано-ткани, усиленный на локтях, коленях и корпусе гибкими и прочными пластинами, Тадаши кротко вздохнул и потянул вверх свитер:

— И зачем я одевался?..

К костюму прилагались тяжелые ботинки с магнитными набойками и перчатки. Нацепив все это и подтянув ремни, Тадаши оглядел себя и фыркнул:

— Ну, теперь можно и в кино сниматься, благо костюм уже есть!

— Надевай тогда шлем, и пойдем! — поторопил брата Хиро. Он успел одеться раньше и теперь заканчивал упаковывать в доспехи Бэймакса. Оценив то, во что в итоге превратился мирный робот-медик, Тадаши присвистнул. Обошел вокруг, пощупал броню, постучал костяшками пальцев по шлему. Обернулся к брату.

— Он еще и летает?!

— Да пойдем уже! — нетерпеливо зашипел Хиро, хватая Тадаши за руку и таща к выходу. Бэймакс семенил следом. Его забавная походка в сочетании с геройским костюмом смотрелась уморительно.

Они выскользнули из дома, предварительно убедившись, что в переулке никого нет. Бэймакс, не дожидаясь команды, чуть присел, наклонив корпус вперед, и Хиро ловко вскарабкался ему на спину, махнув рукой Тадаши:

— Залезай! Вот тут и вон там магнитные крепления, видишь? Ага, которые ниже и шире. Давай, на перчатках тоже есть магниты, цепляйся и полетели!

Тадаши забрался на робота вслед за братом, ощутив, как ладони плотно прижались к корпусу Бэймакса, а ноги обрели удобный упор.

— Готов? — Хиро бросил короткий взгляд через плечо и скомандовал:

— Вперед!

Бэймакс стартовал с места так резво, что Тадаши чуть не вывихнул шею, когда голова резко мотнулась назад. Очухавшись после резкого старта и оценив, как быстро удаляются крыши, он прочувствованно выругался.

— Да брось! — смеясь, повернулся к нему Хиро. Его лицо сияло, и Тадаши в очередной раз обреченно убедился, что его брат — адреналиновый наркоман. — Это же здорово!

— Было бы здорово, если бы ты меня предупредил! — рявкнул в ответ Тадаши, резко пригибая голову, когда Хиро вздумалось направить Бэймакса под эстакаду. — А так я чуть шею не свернул!

Негодный мальчишка ничуть не проникся и радостно захохотал:

— Хорошо, что у тебя руки заняты, и ты не можешь надавать мне по шее! А ведь хочется, да?

— Ничего, я еще успею, — ехидно посулил Тадаши. — В конце концов, рано или поздно мы приземлимся.

— Скорее поздно! — азартно отозвался Хиро и направил Бэймакса к заливу. Мчаться над водой, едва не задевая гребни ленивых волн, было потрясающе, и Тадаши отвлекся, отдаваясь новым ощущениям всецело. Справа промелькнул остров Алькатрас; слева сиял огнями мост Золотые ворота. Бэймакс скользнул под мост, устроив слалом между опор, и у Тадаши захватило дух — в который раз уже за этот полет. Который, к слову, длился всего-то минут десять. Они взмыли вверх и приземлились на верхнюю балку опор моста. Вид с головокружительной высоты открывался замечательный, город вдали сиял цветными огнями, сновали по воде огоньки судов, над крышами то и дело распускались огни фейерверков. Сан-Франсокио радовался рождественским праздникам, и спать не собирался. Впрочем, он и в будни не склонен к сонливости, даже и ночью.

Соскользнув со спины Бэймакса и утвердившись на ногах, Тадаши замер, любуясь видом и ощущая, как выравнивается сердцебиение. Вредный братец Хиро оказался прав: было действительно здорово. Помянутый братец тоже спрыгнул на балку, причем куда смелее, чем более осторожный Тадаши, и встал рядом.

— Знаешь, как здорово тут на закате? — серьезно, даже мечтательно проговорил он, откидывая щиток шлема и подставляя лицо морскому ветру. — Красиво, не передать.

— У нас есть шанс встретить здесь рассвет, — насмешливо сообщил Тадаши. — Можем сесть и подождать часа четыре.

— Столь длительное пребывание в неподвижности на открытом месте при наличествующих температуре воздуха и скорости ветра может привести к переохлаждению, — тут же вмешался Бэймакс. — Я бы рекомендовал продолжить полет, поскольку это служит причиной выброса эндорфинов и улучшает ваше эмоциональное состояние.

— С ума сойти, — покачал головой Тадаши и усмехнулся. — Твоим безумным эскападам потворствуют буквально все, включая медицинского робота! Как ты этого добиваешься, поделись секретом?

— Это все харизма, — прыснул Хиро. — Она как-то сама действует, без моего участия. Ну что, полетели? Бэймакс просто так советовать не будет.

— Полетели.

Они носились над городом до самого утра. Приземлялись на крыши небоскребов и летели наперегонки с поездом метро, несущимся по эстакаде. Выделывали кульбиты высоко в небе, и звезды вертелись вокруг них, словно дрессированные. Беззвучно скользили, почти задевая крыши домов и кроны деревьев в жилых кварталах, заглядывали во дворы, а заодно стащили два пирожка с блюда с выпечкой, забытого на подоконнике чьей-то кухни. Беспечно болтали, смеясь над дурацкими шутками, и потешаясь, если Бэймакс наставительно пояснял, что так не бывает. Под утро, когда на востоке уже розовело, они опустились на огромный дирижабль, поднявшийся в небо выше остальных, и долго сидели молча, глядя в небо. Звезды таяли понемногу, растворяясь в светлеющем небе, облака на горизонте подернулись лиловым, заалели, и, наконец, солнце показалось из-за моря, рассыпав яркие блики по поверхности воды.

— А не пора ли нам домой? — раздумчиво поинтересовался Тадаши, жмурясь на рассветные лучи. — Тетя Кэсс встает рано… а записки мы не оставили.

— Пора, — Хиро зевнул. — Спать охота. Кстати, хорошо, что не оставили.

— Почему?

— А ты представь себе эту записку! — Хиро зловредно захихикал. — Дорогая тетя Кэсс! Не волнуйся, мы ушли полетать…

— Уже интересно, — прокомментировал Тадаши, а Хиро вдохновенно продолжил:

— С нами все будет хорошо, потому что у нас с собой шлем…

— Один на двоих? — озадачился Тадаши, но Хиро лишь отмахнулся и закончил воображаемый опус:

— Если что, мы с Бэймаксом, он вылечит!

— От глупости не лечат! — возразил ему брат. — А нам и впрямь пора. Давай, полетели уже.

Когда они приземлились рядом с домом, было уже светло. Войдя с гараж, они оставили там доспехи Бэймакса и отправились наверх, стащив шлемы и перчатки. Сонливость, которая так вероломно покинула их ночью, понемногу подкрадывалась, обещая в скором времени усыпить обоих. Впрочем, поднявшись на второй этаж, братья разом проснулись, узрев на своем пути весьма рассерженную тетушку.

— И где вас всю ночь носило, молодые люди? — сурово поинтересовалась она, уперев руки в боки. — Как, спрашивается, это называется?! Исчезли среди ночи! Без предупреждения! Даже записки не оставили! И вам не стыдно?!

— Стыдно, — с готовностью кивнул Хиро. — И мы ужасно извиняемся!

— Не спалось, — виновато развел руками Тадаши. — Решили развеяться, подышать воздухом…

— Полетать, — добавил Хиро, виновато ковыряя ботинком коврик. Зря — тетю это ничуть не смягчило.

— Подышали? — ехидно вопросила тетя Кэсс. — Развеялись?..

Разгневанная тетушка по своему обыкновению высказала все, что думает о беспутных мальчишках, волею судьбы приходящихся ей племянниками. Хиро в ответ многословно извинялся, жаловался на бессонницу, клятвенно заверял тетю, что они больше не будут и вообще, станут вести себя паиньками. Словом, как обычно. Тадаши слушал, поддакивал и старательно прятал улыбку, понимая, что иначе тетя Кэсс, чего доброго, надерет ему уши. И то, что Тадаши без малого двадцать три, ее совершенно не смутит. Собственно, он и не удивился бы. Снова чувствовать себя нашкодившим пацаном было непривычно и, пожалуй, забавно.

— Мы больше не будем! — в который раз пообещал Хиро. — Правда-правда!

— И вообще, сегодня праздник! — добавил Тадаши. — Нас надо простить в честь Рождества.

— Пожа-а-а-алуйста! — Хиро умильно захлопал ресницами, и тетушка, наконец, сдалась.

— Предки с вами, бессовестные мальчишки, — рассмеялась она, с насмешливой нежностью глядя на провинившихся племянников. — В качестве наказания займетесь уборкой, прямо сейчас! И не надо мне говорить, как вы устали.

— Поняли, осознали, прониклись, — Тадаши с серьезным видом покивал, прихватил за шкирку брата, кажется, настроившегося поканючить, и отправился наверх. Нужно было переодеться, прежде чем приниматься за уборку.

— Ох, как же спать охота, — зевнул Хиро, устало опираясь на швабру. И пожаловался:

— А ночью почему-то не хотелось!

— Ничего, скоро закончим, — утешил его Тадаши, выжимая тряпку. — Осталось пол протереть, и все. Можно будет завалиться спать.

— Не забудьте сначала позавтракать, — потребовала тетушка, на что Хиро капризно заявил:

— Не хочу есть, хочу спать!

— Аппетит приходит во время еды! — ехидно напомнила тетя Кэсс. — А на завтрак твои любимые вафли с черничным соусом. Но если ты не хочешь…

— Кажется, я проголодался, — задумчиво сообщил Хиро, вздохнул и взялся за швабру, гордо игнорируя смешок брата. — Надо же будет восстановить силы после сеанса трудотерапии!..

Когда дело дошло до завтрака, было уже восемь утра, а братья буквально засыпали на ходу. Без особого аппетита сжевав каждый свою порцию, они добрались до кроватей. Хиро с блаженным стоном плюхнулся на постель и потянулся:

— Наконец-то… думал, не доживу!

Тадаши в это время раздумывал, сходить ему в душ или отложить омовение на потом. По всему выходило, что все-таки сходить, и, прихватив полотенце, он отправился в ванную. Вернувшись, Тадаши с некоторым удивлением обнаружил, что Хиро еще не спит. Брат сидел на кровати, задумчиво разглядывая какую-то вещицу, которую вертел в руках.

— Глянь, — позвал он Тадаши и протянул свою находку. — Я его нашел, еще когда ботов собирал, ну, которых продал. И забыл совсем. А сейчас он мне прямо в руки свалился, наверное, полка опять перекосилась.

Это была та самая игрушка, сделанная когда-то школьником Тадаши и подаренная маленькому брату. Слегка облезшая и немного помятая, но вполне целая. Тадаши с растерянной улыбкой повертел зверушку в руках, нажал кнопку на ее животе. Мигнули зеленые огоньки в глазах игрушки, шевельнулись лапки, качнулся хвост.

— Надо же, работает! — восхитился Хиро, забираясь под одеяло и устраиваясь поудобнее. — Нужно будет сменить батарейки, и Нори еще поживет.

— Нори, — пробормотал Тадаши, касаясь кончиками пальцев смешной улыбчивой мордочки и вспоминая давешний сон. — Так его и звали, Нори… А я забыл.

— Эй, — брат чуть нахмурился. — Все нормально?

— Порядок, — успокоил его Тадаши. — Ладно, давай спать уже.

Он тряхнул головой и решительно направился к окну. Задернул жалюзи, поправил покосившуюся полку. Водрузил на нее игрушку, отошел, полюбовался. Кивнул задумчиво и направился к себе, поскольку спать хотелось все сильнее.

— Спокойной ночи, — ехидно пожелал он Хиро, забравшись в постель, и услышал в ответ смешок. Действительно, скорее уж доброго утра. Стоило закрыть глаза, как вокруг снова закружились звезды. Он так и не понял, отличаются ли они от тех, что светят его родному миру. Однако этот вопрос уже перестал его занимать. Прежний мир отпустил его, новый — принял. Усыновил, можно сказать. Усыновленных детей нередко любят ничуть не меньше родных, уж кому, как не им с Хиро, знать об этом. Но знать и чувствовать — разные вещи, и Тадаши лишь сегодня в полной мере осознал, что он дома.

Понятное дело, проблем у него меньше не станет. Фредди следует вернуть деньги, потраченные на лечение, пусть даже сам Фред об этом не вспоминает. Нужно попробовать окончить университет экстерном, как предложил декан, чтобы сэкономить время. Не факт, что получится, но попытаться надо. Тетя Кэсс жаловалась, что свет в кафе мигает, не забыть проводку посмотреть. А то так ведь и до пожара недалеко. Да много чего еще, дел, что ли, нет? Главное и основное — присматривать за братцем, чтобы героя малолетнего не занесло. У него, конечно, сейчас не особенно много времени на глупости, да и геройствует он по большей части не один, но, как показывает практика… ну да, вот именно. На пустом месте умудряется приключение найти, только отвернись.

Мысли тянулись сонно, умиротворенно, звуки угасали один за другим, уступая место дремотному забытью. Все еще будет, но — потом. Они проснутся, и тогда уже… как там говорил Бэймакс — любитель утешительных жестов?

Все будет хорошо.

Все будет за-ме-ча-тель-но.