Песок и пепел (джен)

Рокуро Амида был юношей пятнадцати-шестнадцати лет, с длинными светло-русыми волосами и глазами какого-то непонятного, серо-голубо-зеленого цвета. Его облик весьма напоминал изображения видных мудрецов: понимающий и всепрощающий взгляд, бесстрастное и вместе с тем усталое выражение лица и неявное ощущение молчаливого превосходства над окружающими, подобное которому можно ощутить от столетнего дуба, как бы говорящего: я видел и знаю больше, чем ты можешь себе представить, я велик и могуч, возвышаюсь на многие десятки метров, и ты абсолютно мне безразличен.

Ичиро Горо был, наверное, ровесником своего товарища, имел короткие темные волосы, темного же цвета внимательные глаза и представлял из себя средоточие собранности и уверенности. Гаара сразу подумал, что ему очень подошли бы очки в прямоугольной оправе и какой-нибудь деловой костюм: тогда его было бы не отличить от начинающего, но уже очень успешного дельца с большими амбициями или секретаря какой-нибудь важной персоны.

Судя по всему, они были достаточно сработанной и опытной командой: двигались экономно, грамотно распределив между собой сектора наблюдения, понимали друг друга с полуслова.

Если же говорить об общении с Сабаку но, то оба его сокомандника держались с ним отстраненно-вежливо и не позволяли… фактически ничего. Гаара по сути только двигался за ними следом, ел, справлял естественные надобности и спал. Дежурства, обустройство лагеря, ориентирование на местности и выбор дальнейшего пути — все это лежало на Рокуро с Ичиро.

Они получили приказ: доставить джинчурики к противнику и обратно, и четко его выполняли.

* * *

— Дозорные у них никудышные, — произнес Горо, рисуя кунаем на земле схему вражеского лагеря. — Находятся они тут, тут, тут и тут, — четыре крестика на схеме обозначили расположение часовых. — Следят так себе, один вообще заснул, другие и слона под носом не заметят — я подобрался к ним почти вплотную. Здесь, — Ичиро нарисовал несколько ломаных линий, — костры, небольшие, вокруг этого шесть человек, у этого пятеро, здесь снова шестеро, некоторые спят. Тут, — он изобразил небольшой прямоугольник в центре, — какие-то мешки и рюкзаки: скорее всего пожитки и награбленное. Здесь, — он начертил несколько треугольников, — палатки. Там, вероятно, главарь и его приближенные. Всего два с половиной десятка человек, возможно есть еще шиноби, помимо Акадо. Запомнили?

Напарники кивнули ему в ответ.

— Отлично, план действий таков: мы с Рокуро расставим ловушки вокруг лагеря и избавимся от дозорных, ты, Гаара-кун, по сигналу атакуешь сидящих у костров, мы поджигаем палатки, потом добиваем оставшихся. Вопросы?

— Сигнал стандартный? — сразу же уточнил джинчурики на всякий случай.

— Да. Еще?

Амида промолчал, Гаара тоже. Ичиро кивнули сказал:

— Выдвигаемся.

* * *

Лагерь оказался в точности таким же, как его описывал Ичиро. Три костра, расположенные в небольших углублениях, чтобы не было видно отблесков огня и дым стелился по земле. В центре куча, сложенная из мешков и рюкзаков, в отдалении расположены палатки. До Гаары доносились обрывки негромких разговоров и чей-то храп.

Спокойствия лагеря ничто не нарушало. Треск костра, шум ветра и птичий щебет, среди которого привычное ухо джинчурики уловило знакомый сигнал: что-то вроде трескучего крика неведомого животного. Если бы кто-нибудь удосужился перевести этот звук в письменную форму, то получилось бы что-то вроде: ч-ч-ч! Не самый заметный звук, на самом деле.

Повинуясь сигналу, мальчик обрушил на вражескую стоянку огромное количество песка. Прежде всего на костры: глазам противника потребуется время, прежде чем они привыкнут к темноте, Гаара же предусмотрительно не смотрел на огонь. Затем Сабаку но разобрался с начавшими вскакивать бандитами, применив технику Больших пустынных похорон и убив практически всех людей, находившихся в момент атаки у костров.

В тот же момент весело заполыхали палатки и из них выскочило несколько темных фигур.

Используя песчаные копья Гаара убил двоих из них, один смог увернуться, еще один использовал каварими.

"То есть, против нас по крайней мере два шиноби", — подумал Сабаку но, пытаясь захватить верткого противника песчаной лапой.

Несколько летящих в сторону Гаары кунаев были остановлены песчаным щитом, мальчик привычно отправил в ответ несколько песчаных шипов от которых вражеский шиноби легко уклонился. Но от пустынного гроба он уклониться не смог, и даже не успел закричать, как все было кончено.

"Слабый он какой-то, — подумал мальчик. — Скорее всего генин-недоучка, не больше".

Догорали палатки, освещая уничтоженный лагерь. Его товарищи вдвоем атаковали того шиноби, который ушел от песчаных копий Гаары при помощи каварими. Где же остальные бандиты? Убиты?

Щит из песка рефлекторно среагировал на удар спрессованного воздуха.

"Воздушная пуля или что-то вроде того, скорее всего", — подумал Гаара разворачиваясь и ударяя песчаной лапой в ответ. Враг подпрыгнул, пропуская песок под собой. Мальчик метнул пару кунаев и атаковал оставшимся песком со спины.

Увы, чем больше расстояние до песка, тем труднее его контролировать. Отбив кунаи техникой Футона, противник приземлился, ушел от песка, атаковавшего его со спины и бросил навстречу новой атаке кунай. Кажется, там даже была взрывная печать.

Не кажется, поднятые взрывом песок и пыль на время скрыли неприятеля из виду. Немедля, Гаара отправил широким фронтом песчаные сюрикены.

К следующим кунаям джинчурики был уже готов и ловко сбил песком еще на подлете, снова отправив в сюрикены в ответ.

Быстро сменив местоположение мальчик огляделся — враг убегал в противоположную от него сторону. Сабаку но бросился за ним, отправляя вслед песчаные шипы. Каким-то образом почувствовав приближение смерти, мужчина использовал каварими. Появившись рядом с засыпанными кострами, не теряя времени шиноби выхватил вакидзаси и прыгнул навстречу Гааре, нанося рубящий удар сверху.

Окутанное чакрой ветра лезвие бессильно скользнуло по плотному песку и Гаара смог наконец рассмотреть лицо своего оппонента: смуглое с выступившими на лбу каплями пота. Акадо Кен — цель их задания.

Нукенин отпрыгнул назад, уворачиваясь от вырастающих вокруг песчаных шипов. Отпрыгнул прямо туда, где совсем недавно весело трещали костры.

Гаара ожидал этого. Песок захватил его ноги, крепко держа их, и в Кена сразу полетели песчаные копья.

Мальчик неотрывно смотрел в его темные, почти не заметные в темноте глаза. Он четко видел, что нукенин понимает, что сейчас умрет, но в его взгляде не было ни страха, ни ненависти, он был так же непроницаем, как и прежде. Не отводя холодного взгляда от своего противника, Акадо открыл рот и отчетливо произнес:

— Добро, — в его грудь и живот вонзились копья, однако он продолжил, лишь чуть более сдавленным голосом, — пожаловать обратно, Шукаку.

Сабаку но жадно всмотрелся в него, разглядывая каждую черточку еще более заострившегося лица, бледнеющую, приобрётшую какой то сероватый оттенок кожу и стекающую вниз по губам и подбородку темную кровь, в которой плясали отблески огня.

Как же прекрасен человек в тот короткий миг, что отделяет жизнь от смерти! Когда глаза медленно стекленеют, когда кровь покидает пока еще теплое тело… В такой момент человек по-особенному красив, и в такие моменты сердце Гаары замирало от восторга.

Лицо — как искусно сделанная маска. Глаза — как идеально ограненные драгоценные камни. Крики и хрипы — как музыка высших сфер.

Где-то в глубине души мальчик понимал, что это не совсем нормально, что смерть отвратительна. Но однажды с удовольствием вдохнув волнующий запах крови, попробовав ее на вкус, однажды вслушавшись в предсмертные крики, он заметил, как это трудно отбросить и забыть. Где-то в глубине его души, Гаара знал это, до сих пор живет чудовище. И это, увы, отнюдь не Шукаку.

До блаженствующего сознания не сразу дошел смысл последних слов умершего нукенина. А когда дошел, джинчурики застыл от удивления. Добро пожаловать, значит?

Действительно, добро пожаловать. Добро пожаловать обратно, Гаара-кун. Обратно в мир крови, смерти и грязи. Добро пожаловать в твой личный рай.