Край непуганых идиотов (джен)

Эпиграф

Если человек не знает чего-то, это ещё не значит, что он идиот.

* * *

Ну, будем живы, ребятушки! Садитесь ближе к костру, да не робей, все свои. Пока есть минутка затишья, можно и поговорить, и уму-разуму поучиться.

Вот смотрю я на вас — один другого зеленей да моложе, всё туда же — в Зону лезете. Да добро б старших слушали, так ведь себя умней других держите. А на деле что?

Ты мне рот не затыкай, и рожу свою не криви, а слушай внимательно да на ус мотай. Я ворчу потому как возраст такой, и право своё заслужил. Ишь, критик какой нашёлся! Ну, ладно.

Вот, положим, ты, дружок. Да-да, ты, белобрысый. Я тебе ведь кричал «Под куст падай!», а ты чего? На кой под пули полез? Вдругорядь голову сложишь за глупость свою и непослушание. Э-эх, не учится ничему молодёжь. Ни о чём думать не хотят, пока кишки по веткам не разбросает, а мне-то ваши потроха без надобности.

Чего ржёшь, ушастый? Сейчас смешно, а полчаса тому стонал да плакал. Промыл рану? Точно? Смотри, слепой пёс клыков не чистит, мало ли какую заразу в пасти своей носит. Пришёл в Зону — будь готов смотреть… нет, не в оба, а в четыре, в шесть глаз, чтоб во все стороны. И пофигу, что у тебя их всего два. А вот как хочешь, так и понимай. Вдругорядь грызанёт слепец за самое дорогое и будешь ходить, как идиот, без самого дорогого.

Ржёте, дурачьё. Всё бы вам зубы скалить, а в голове ветер. Ишь, герои выискались, терминаторы. Ну, ладно.

Слушай, парень, ты уже достал! Ты всего неделю, как пришёл, а уже к центру Зоны собираешься. Бирюльки можно и тут отыскать, ежели умеючи. Да, недорогие, но пока осваиваешься — хватит. Торопятся всё, нешто последний день живут, тьфу на вас.

Опять он за своё! Я ему про аномалию, а он мне про хабар. Ты хабар этот в могилу заберёшь? Если она будет ещё, могила эта.

Главное что? Живу быть! Чужой опыт впитывать да на практике его использовать. Вы не думайте, раз тут Кордон, окраина Зоны, так совсем ничего не случается. Всяко бывало. Иной раз похлеще, чем в Припяти. Сидоровича спроси, он скажет. Хотя, нет, не скажет он ничего, некогда ему с салагами лясы точить.

Сколько я в Зоне-то? Эх, парень, вдругорядь, кажется, что я тут всегда был, а закордонная жизнь — сон и не было её никогда. Отчего ж, расскажу, коли просите.

Ты вот что, раз у нас такой разговор пошёл, слетай мухой к Сидоровичу да принеси бутылочку беленькой. Какие деньги? Были б у меня деньги, я б сам сходил, уж будь уверен. Ишь, деньги ему! Давай беги быстрей, пока Сидорович при памяти.

Закат-то какой, ребятушки! Только на Кордоне солнце ещё увидеть можно, дальше оно не заглядывает. Уже на Свалке хмарь-непогодь, а тут тепло, светло.

Вот люблю я Кордон, что ты мне ни говори! Вояки тут снисходительнее, бандиты ленивее, мутанты мельче, а аномалии слабее. Но даже не поэтому люблю я Кордон, а потому, что люди тут ещё зачерстветь не успели. Ещё не научились друг другу глотки грызть; не вырвали ещё из себя совесть, сочувствие и доброту.

Дураки, согласен, так что ж? Зато не звери.

Если вся Зона Ад, то Кордон — Чистилище. Именно здесь решается судьба будущего сталкера: станет он бродить в одиночку или к «Долгу» и «Свободе» потянется; канет ли безымянным пушечным мясом в секту «Монолит» или начнёт грабить бродяг у перекрестья сталкерских троп.

Всё начинается здесь, когда минует периметр салага — дурак дураком, и, словно младенец глупый, несмышлёный, заново родится — для Зоны.

Я потому с Кордона ни ногой, что не мутантов боюсь или ещё чего похлеще; боюсь зачерстветь, высохнуть, потерять в себе человеческое.

Вот такой он, наш Кордон — край непуганых идиотов. А вот и бутылка долгожданная. Ну, поехали?