Взломщик Бильбо Бэггинс (джен)

Погода исправилась. Но ни в этот день, ни на следующий, ни еще через один путешественники не пели и не рассказывали историй. Им чудилось, будто над ними нависла угроза. Они ночевали под открытым небом, и пони их ели сытнее, чем они сами, так как трава вокруг росла в изобилии, а тюки опустели — запасов, пополненных в пещере троллей, хватило ненадолго. Однажды утром они переправились через реку в мелком месте, где с грохотом перекатывались камни и по воде несло пену. Противоположный берег был крутой и скользкий. Когда они наконец с трудом взобрались на него, ведя под уздцы пони, то увидели высокие горы. Горы словно надвигались на них — казалось, до ближайшей не больше дня пути.

— Гэндальф, — обратился хоббит к магу при виде Мглистых Гор, — а нам хватит продовольствия на то, чтобы перевалить через горы?

— Нет, конечно! — хмыкнул маг. — Прежде, чем идти через горы, мы сделаем остановку в одном месте. Там мы сможем отдохнуть, запастись едой и получить несколько советов.

— Ясно, — задумался Бильбо, вспоминая всё, что прочитал когда-то о здешних краях. — Ты про Ривенделл говоришь?

— Именно! — кивнул Гэндальф, не обращая внимания на помрачневшего Торина. — Эльфы смогут обеспечить нас всем необходимым. Я предупредил Элронда через своих знакомых о том, что мы придём, так что нас ждут.

Местность впереди неуклонно и постепенно повышалась к подножию ближайших гор; ничто не нарушало ее однообразия — не было ни деревьев, ни расщелин, ни холмов, лишь широкий склон цвета вереска и крошащиеся скалы с редкими зелеными пятнами травы и мха, свидетельствовавшими о присутствии воды.

Утро миновало, день перевалил за середину, но по-прежнему в безмолвной пустыне не появлялось никаких признаков жилья. Путешественников обуяло нетерпение. Прямо под их ногами вдруг открывались лощины с обрывистыми склонами, где внизу, к их удивлению, росли деревья и протекали речки. Возникали расщелины, такие узкие, что на первый взгляд их ничего не стоило перепрыгнуть, но они были невероятно глубокие, и на дне их клокотали водопады. Встречались темные овраги, через которые нельзя перепрыгнуть и куда нельзя спуститься. Попадались трясины, с виду казавшиеся зелеными и веселыми лугами в ярких цветах. Но если на них ступал пони с поклажей, он исчезал навсегда.

На поверку от брода до гор оказалось намного дальше, чем путники предполагали. Единственная тропа была отмечена белыми камнями — и совсем маленькими, и большими, наполовину скрытыми мхом и вереском. Гэндальф то и дело нагибался с коня, мотая бородой, и выискивал белые камушки; остальные следовали за ним. День начал склоняться к вечеру, а поискам не было конца. Давно прошло время чая, быстро смеркалось, луна еще не взошла. Пони под Бильбо начал спотыкаться о корни и камни. И вдруг они очутились на краю крутого обрыва, да так неожиданно, что конь Гэндальфа чуть не кувырнулся вниз.

— Мы на месте! — воскликнул маг, и все тут же столпились вокруг него, глядя с обрыва на раскинувшуюся внизу долину.

В наступившем сумраке мало что можно было разобрать. Где-то внизу журчала вода, в воздухе стоял аромат зелени, а на склонах долины виднелись огоньки. Компания стала осторожно спускаться по крутой извилистой тропинке. Бильбо клевал носом и был уже готов упасть и уснуть прямо на земле, когда, наконец, они достигли дна долины и из-за деревьев послышалась песня:

Да что вы, да что вы,

Куда вы, куда вы?

Сносились подковы,

Тут всюду канавы,

Манит вас опушка,

Журчит здесь речушка,

Ха-ха!

Останьтесь-ка лучше,

По нашему зову.

Костер лижет сучья,

Лепешки готовы.

Тра-та, тра-та-та-та,

В долину, ребята,

Ха-ха!

Куда ж вы, бедняги?

В лесу что-то рыщут,

Трепещут, как флаги,

У них бородищи.

И Фили, и Кили

На пони вскочили

В лесу,

Ха-ха!

У нас бы остались,

Чем мчаться в тревоге,

Ведь пони устали

И сбились с дороги.

День клонится к ночи,

Останься, кто хочет,

И песенке этой

Внимай до рассвета,

Ха-ха!

Разумеется, это были эльфы! Взломщику доводилось встречать эльфов во время своих путешествий, да и в Шире пару раз встречал их. Бильбо покосился на гномов — те, хоть и строили напоказ кислые рожи, всё же явно были рады возможности нормально отдохнуть. Эльфы, выйдя из-за деревьев, радушно поприветствовали мага, взломщика и гномов и с шутками и песнями проводили их к переправе. Переправлялись на другой берег по каменному мосту без перил, такому узкому, что пони едва-едва могли пройти. Пришлось идти очень осторожно, ведя пони в поводу. Благо, эльфы подсвечивали им яркими фонариками, не переставая при этом подшучивать над бородами гномов. Наконец, они достигли другого берега и вскоре были у гостеприимно распахнутых дверей.

Пробыли они в Ривенделле немало дней, по меньшей мере четырнадцать, и уходить им не хотелось. Гномы за это время стали более терпимо относиться к эльфам, ну а Бильбо всё свободное время проводил в библиотеке, стараясь узнать как можно больше о лежащих за Мглистыми Горами землями, через которые предстояло идти. Репутация семьи Бэггинс, к удовольствию Бильбо, была известна и здесь, так что хоббиту позволили взять с собой копии карт Рованиона и Лихолесья. Помимо этого, Бильбо расспрашивал эльфов о том, что отряду может встретиться по пути через Мглистые Горы, и результатами расспросов взломщик был очень недоволен. По слова эльфов, в горах с каждым годом увеличивается количество гоблинов и путников мог ожидать очень горячий приём. Однако, другой дороги не было — вряд ли Торин попрётся через Врата Рохана — а потому хоббиту лишь оставалось уповать на лучшее.

Наши путешественники и их пони за несколько дней отдохнули и набрались сил. Настроение у них исправилось, одежду им починили, синяки и царапины залечили, наполнили мешки едой, легкой по весу, но очень питательной, и надавали много полезных советов. Так они дожили до кануна Иванова дня и с восходом солнца в Иванов день должны были отправиться дальше. За день до отъезда Элронд осмотрел найденные в пещере троллей мечи и вынес вердикт:

— Это работа эльфов рода Нолдор. Мечи эти выкованы в Гондолине — для войны с орками. Твой меч, Торин, на языке рун зовётся Оркрист, что в переводе означает Сокрушитель Гоблинов. А твой меч, Гэндальф, когда-то принадлежал королю Гондолина Тургону и зовётся Гламдринг — Молотящий Врагов. Берегите их!

— Как эти мечи могли попасть к троллям? — с любопытством спросил Торин, рассматривая свой меч. — Всё-таки — где Гондолин и где Эриадор.

— Трудно сказать наверняка. Возможно, они ограбили других грабителей, или разрыли где-то чужой тайник. В своё время — более 6000 лет назад — Гондолин был уничтожен и разграблен армией драконов и орков. За это время мечи могли сменить сотни хозяев...

— Я буду хранить его с честью! — пообещал Торин. — И пусть сокрушит он гоблинов, как встарь.

— Если вы пойдёте через Мглистые Горы, то, возможно, так и произойдёт! — кивнул Элронд. — А теперь покажите мне карту.

Он развернул ее и долго разглядывал, качая головой. Элронд не очень одобрительно относился к гномам — вернее, не очень одобрял их любовь к золоту, — но он ненавидел драконов, их жестокость и коварство. С сожалением он вспоминал веселые колокола города Дейла, так как видел потом его развалины и опаленные берега реки Быстротечной. На карту падал свет широкого серебряного месяца. Элронд поднял карту кверху и посмотрел на просвет.

— Что это? — воскликнул он. — За простыми рунами, говорящими: «Пять футов двери вышиною, пройти там трое могут в ряд», — проступают лунные буквы!

— Лунные буквы? А что это? — с любопытством спросил хоббит.

Взломщик с подобным шрифтом ещё не сталкивался, да и в архивах "Конторы" про такое точно ничего нет. А ведь семья Бэггинс старалась отслеживать информацию о различных шифрах и тайнописи. И теперь Бильбо старался не упустить ни слова из сказанного.

— Лунные буквы — те же руны, но обычно они не видны, — ответил Элронд. — Их разглядишь только в лунные ночи, когда луна светит на них сзади, а есть такие хитрые лунные буквы, что видны только при той фазе луны, в какой она была, когда их начертали. Их изобрели гномы и писали серебряными перьями. Эти надписи, очевидно, сделаны в такую, как сегодня, ночь — в канун Иванова дня.

— Что они означают? — спросили Гэндальф и Торин одновременно, немного раздосадованные тем, что Элронд обнаружил такую вещь первым, хотя и то сказать: до сих пор такого случая не представлялось.

— «Стань в Дьюрин день у серого камня, когда прострекочет дрозд, — прочел Элронд, — и заходящее солнце бросит последний луч на дверную скважину».

— Дьюрин, ну как же! — промолвил Торин. — Он был старейшим из старейшин древнего рода гномов Длиннобородых и моим самым первым предком. Я — потомок Дьюрина

— А что такое Дьюрин день? — спросил Элронд.

"Надо же! — удивился про себя Бильбо. — Оказывается, и он не всеведущ!"

— Днём Дьюрина, да будет вам известно, мы называем тот день, когда в небе одновременно стоят солнце и последняя осенняя луна. Вот только в наше время умение вычислять такой день утеряно, так что не вижу, чем эта информация может нам помочь.

— Давайте сначала до Горы дойдём, а там видно будет! — вмешался Гэндальф. — Больше там ничего не написано?

— Ничего, что можно было бы прочесть при нынешней фазе луны, — ответил Элронд, отдавая карту Торину.

На следующий день отряд двинулся в дальнейший путь. Впереди их ждали Мглистые Горы.