Русалка, вернувшаяся с холода (джен)

Нарцисса Малфой, старательно расправляя плечи, приближалась к супружеской спальне.

Десять минут... Целых десять минут ей придется держаться на солидном расстоянии от мужа, вести себя предельно естественно и ждать, пока рябиновое зелье окончательно не уничтожит все следы нападения. Дрожь в голосе можно будет объяснить беспокойством за сестру, а бледный вид — усталостью и головной болью. Только бы Люциус не вздумал проявить нетерпение — тогда он точно заметит протянувшийся через полключицы любимой супруги свежий порез. Впрочем, Люциус всегда уважительно относился к потребностям жены и никогда не навязывал ей своего внимания, прежде чем Нарцисса не подавала знак, что готова его принять. Но сегодня, похоже, Люциусу предстоит долгое ожидание. К тому же, у Нарциссы есть для Люциуса сообщение, которое наверняка отвлечет его внимание от ее персоны...

Перед дверью Нарцисса остановилась и перебросила на грудь несколько локонов. Кружево кружевом, но лучше, если кроме широкого воротника пеньюара ее ключицу прикроют и пышные светлые волосы — забота и гордость Нарциссы с детских лет.

— Девочки мои, если хотите, чтобы ваши волосы всегда вызывали восхищенные вздохи мужчин, никогда не забывайте о правиле двухсот взмахов! — ораторствовала когда-то перед племянницами тетка Вальбурга, размахивая щеткой, словно Мерлин своим знаменитым посохом. — Первые пятьдесят движений щеткой вы должны сделать против роста волос, от затылка ко лбу, вот так! — и тетка, согнувшись пополам, продемонстрировала племянницам описанное движение.

Племянницы послушно повторили.

— Но тетя... — пискнула тогда пятилетняя Нарцисса, с ужасом ощутив, как к лицу приливает кровь и нежная фарфоровая белизна, которой она так гордилась, сменяется грубой кирпичной краснотой. — А если в это время в комнату войдет мой муж? Он же испытает отвращение от подобного зрелища и больше никогда не испустит ни одного восхищенного вздоха!

— А может, в облике румяной растрепы ты понравишься ему еще больше! — хихикнула Беллатрикс. — Мужчины вообще странные существа, никогда не угадаешь, что в тебе может их заинтересовать.

— Глупости! — отрезала тетка, выпрямляясь. — Просто первые пятьдесят взмахов ты проделываешь в ванной, после того, как приведешь себя в порядок перед сном. Порядочные мужья в женские ванные носы не суют, так что времени у тебя будет достаточно и для того, чтобы волосы пригладить, и для того, чтобы лишняя краска с лица сошла. А вот остальные сто пятьдесят взмахов можно и даже нужно делать в спальне. Видели, как русалки на картинках в книжках волосы расчесывают? Вот и вам следует делать примерно так же: изящно и неторопливо, легкими плавными движениями. Пятьдесят движений щеткой — от левого уха к правому, еще пятьдесят — от правого к левому, и последние пятьдесят — ото лба к затылку.

— А вдруг Нарси попадется непорядочный муж? — серьезно поинтересовалась Андромеда. — Если он наплюет на правила и все-таки сунет нос в ее ванную, что ей надо будет сделать?

— Дать ему по носу щеткой для волос и громко завизжать, — тут же предложила Беллатрикс. — Или бросить в него лягушкой. Он испугается и убежит, и больше никогда не полезет за ней подсматривать.

Вспомнив наставления тетки Вальбурги, Нарцисса грустно усмехнулась. Знала бы тетка, что сегодня «правило двухсот взмахов» не только укрепит волосы ее младшей племянницы, но и скроет следы от удара старшей.

Нарцисса глубоко вздохнула, собираясь с духом, и открыла дверь спальни.

Люциус безмятежно лежал на широкой кровати и в ожидании жены читал невесть как попавшее в библиотеку Малфой-мэнора подарочное издание «Монологов вампира». Амарильо Лестат, конечно же, не принадлежал к его любимым писателям, но на что-нибудь более серьезное вроде «Обзоров магического образования в Европе» у Люциуса в последнее время просто не было душевных сил, по крайней мере так он объяснял Нарциссе внезапно возникшую тягу к беллетристике.

Услышав скрип открывающейся двери, Люциус опустил книгу и вопросительно посмотрел на жену. Уже четвертый день, с тех пор, как Беллатрикс ухитрилась поймать тяжелейшее проклятие вечного неистовства, каждая встреча супругов начиналась не с традиционного «Как там дела у Драко?», а с настороженного «Как себя чувствует Беллатрикс?»

— Как там дела у Беллатрикс? — осведомился Люциус. — Как она себя чувствует?

— Руди забрал ее домой, — ответила Нарцисса, старательно обошла кровать по широкой дуге и присела на пуф перед туалетным столиком. — Он только что приходил. Их с Рабастаном буквально час назад выпустили под залог.

— Как приходил? — Люциус подскочил на кровати. — Когда? А почему меня не позвали?

Прозвучало это не столько возмущенно, сколько обиженно, и Нарцисса терпеливо объяснила:

— Он зашел всего на минутку, чтобы забрать Беллатрикс, поэтому не стал тебя беспокоить, особенно учитывая то, что в нашем доме околачивается представитель аврората. Кто знает, насколько хороши его зрение и слух?

Люциус неохотно кивнул, признавая правоту жены, однако хмуриться не перестал. Нарцисса склонила голову к плечу и, несколько раз проведя щеткой по волосам, сказала:

— Его, как и тебя, ограничили в передвижении, но права общения и переписки не лишили. Однако он опасается связываться с тобой через камин, поэтому просил, чтобы ты надевал шляпу. Ветер северный. А еще он сказал, что...

Договорить ей не удалось: услышав о шляпе, Люциус издал невразумительный вопль, отбросил книгу и бросился прочь из комнаты.

— ...чтобы ты ему обо всем подробно написал, — договорила Нарцисса, глядя на захлопнувшуюся дверь. Она отложила щетку и, глядя на свое отражение в зеркале, тихо сказала:

— А Беллатрикс этим вечером была очень подавлена.

Фраза была приготовлена еще по дороге в спальню и должна была служить универсальным ответом на любой вопрос Люциуса о состоянии Беллатрикс. Однако Люциус убежал, совершенно забыв о своих вопросах и не проявив к состоянию свояченицы ни приличествующего случаю сочувствия, ни даже кажущегося сострадания.

Нарцисса не винила его: когда невесть куда пропадает Повелитель, авроры переворачивают поместье вверх тормашками, а тебе лично запрещают покидать собственный дом — приятного мало. Но когда тебе на голову сваливается еще и одержимая яростью свояченица, а в придачу к аврорам по дому начинают расхаживать целители, тут уж не до проявления сочувствия, впору самому запроситься в Мунго.

Нарцисса была искренне благодарна мужу за то, что он разрешил на время лечения перевезти больную сестру в Малфой-мэнор, и последнее, чего ей бы хотелось, это огорчить или расстроить Люциуса еще больше. Поэтому она приоткрыла окно, чтобы легкий запах рябинового зелья окончательно улетучился, и снова взялась за щетку. Как там говорила тетка Вальбурга: «Пусть на земле творится что угодно — дождь, град, война или землетрясение — но девушка из семьи Блэк должна выглядеть безукоризненно всегда».

Войны не было, не было и землетрясения, но Нарцисса все равно чувствовала себя так, словно земля под ногами шатается и опасно подрагивает, а потолок над головой вот-вот обрушится.

Она отогнула кружевной воротник пеньюара и взглянула на свое отражение. Красная полоса на ключице слегка побледнела, но все еще четко просматривалась.

«Беллатрикс была очень подавлена», — мысленно повторила Нарцисса и вздрогнула от пробежавшего по спине холодка. Нет, все-таки хорошо, что Люциус этого не услышал. Всего одно слово, но как же много в нем нагромождено откровенной лжи. Этим вечером Беллатрикс была какой угодно, но только не подавленной...

Сначала она ухитрилась обзавестись оружием и притвориться спящей, в надежде выследить и уничтожить воображаемую соперницу. Затем обнаружила, что добыча от нее ускользнула, и впала в неописуемое бешенство. Потом, осознав, что в темноте приняла за русалку и чуть не заколола родную сестру, принялась ругать уже саму Нарциссу — за то, что та бродит по ночам, как привидение, и своим внешним видом вводит порядочных людей в заблуждение.

Целитель Шаплен, глядя на дежурного аврора, который задумчиво вертел в руках отобранный у Беллатрикс нож, был в отчаянии. Еще бы: это ведь был уже третий острый предмет, который его подопечная ухитрилась припрятать.

Первым был кусок разбитого зеркала.

После того, как семейный целитель на время осмотра снял с Беллатрикс магические путы, спальня четы Лестрейндж подверглась недолгому, но впечатляющему разгрому. Целитель, конечно же, сразу принял меры, обездвижив пациентку, но та уже успела сунуть в карман мантии подходящий осколок и только по счастливой случайности никого не успела искалечить. Спасибо домовым эльфам — те кропотливо собрали все, что хозяйка разбила и сломала, добросовестно попытались восстановить хозяйское имущество и, обнаружив недостачу, сразу же доложили хозяину. А уж Родольфус не погнушался обыскать родную жену и изъять у нее, как выразились бы авроры, «режуще-колющий предмет бытового происхождения».

Столовый нож Белла попыталась стащить уже здесь, в Малфой-мэноре. Однако она не учла того, что обед ей принесет не бестолковый Добби, вечно витающий в облаках, а старая Нэнни, доставшаяся Нарциссе от тетки Вальбурги и прекрасно знающая все повадки бывших девиц Блэк. Нэнни, конечно же, сразу заметила отсутствие на подносе ножа, но, в отличие от эльфов Родольфуса, не стала беспокоить хозяев, а самолично вытащила из рукава мантии «непослушной мисс Белл» незаметно скользнувшее туда оружие.

А сегодня в руках Беллатрикс оказался нож для конвертов...

Нарцисса вздрогнула и поежилась, вспомнив перламутровый блеск летящего в горло лезвия. Спасибо Нэнни, принесшей целителю Шаплену его любимый шоколадный мусс, — она вовремя бросилась на защиту своей хозяйки, не дала свершиться сестроубийству... А вот самой хозяйке гордиться нечем: знала ведь, что у Беллы навязчивая идея, но все равно на ночь глядя явилась в ее комнату в мягких тапочках, светло-бирюзовом пеньюаре и с распущенными волосами. Вылитая русалка, ни дать, ни взять. Да еще и постучать не соизволила — побоялась разбудить. Аврор, стоящий под дверью, сказал, что Беллатрикс уснула уже давно, и посоветовал Нарциссе зайти утром, но она его, конечно же, не послушала. Бесшумно вошла, кивнула встрепенувшемуся в кресле целителю Шаплену, чтобы не вставал, и наклонилась над кроватью. Просто хотела посмотреть, спокоен ли сон Беллатрикс.

Посмотрела, называется... Ну вот какой Мордред дернул Люциуса принести Белле свежий выпуск «Вестника землевладельца», да еще забыть в нем нож для конвертов? «Душеполезное чтение», — так он, кажется, выразился, возлагая журнал на прикроватный столик. Раз уж такой заботливый, мог бы и разрезать страницы самостоятельно. Или, может, он надеялся, что «любимая» свояченица во время очередного приступа, не обнаружив в пределах досягаемости ненавистной русалки, перережет горло самой себе?

«Да нет, глупости, — одернула сама себя Нарцисса. — Люциус, хоть и не был в бурном восторге от пребывания Беллатрикс под крышей Малфой-мэнора, но все-таки смерти ей никогда не желал. И даже, по словам целителя, «проявлял истинно братскую заботу о больной родственнице, ежедневно справляясь о ее состоянии и нанося личные визиты».

Впрочем, увидеть в посещениях Люциуса трогательную братскую заботу мог только месье Шаплен — человек, хоть и опытный в излечении тяжелых магических недугов, но в остальном наивный, как ребенок. Нарцисса же твердо знала, что мужа заносило в комнату Беллатрикс исключительно желание лично убедиться в том, что аврор на месте, доктор не спит, а свояченица не представляет опасности для самого Люциуса и его домочадцев.

Где именно Беллатрикс ухитрилась заполучить такое страшное проклятие, Нарциссе так до сих пор узнать и не удалось.

Три дня, вернее, уже три ночи назад ее разбудила Нэнни.

— С хозяйкой желает поговорить мистер Родольфус, — сказала она, неодобрительно поджав губы. — Он очень встревожен. Похоже, что с мисс Белл что-то случилось.

Нарцисса тут же вскочила с постели и, на ходу набрасывая халат, поспешила в гостиную.

— Что случилось? — спросила она, опускаясь на колени перед камином. — Что с Беллой? Она жива?

— Жива, — сумрачно ответил Родольфус, — но угодила под очень сильное проклятие. «Furorem sempera», если тебе это о чем-нибудь говорит. Я вызвал Грэхема, но он ничего не может сделать: не тот профиль, сама понимаешь. Нужен хороший специалист по проклятиям. В Мунго я обращаться не хочу — ты же знаешь, их колдомедики вовсю сотрудничают с авроратом, а Белле сейчас только пристального внимания аврората и не хватало.

У Нарциссы все внутри словно оборвалось. Значит, Белла таки доигралась... Права была Нэнни со своим: «Сколь бы долгой ни была ночь, а все-таки рассвет ее перебьет», ох, как права... Но что ж теперь плакать по разлитому молоку, надо спасать хотя бы то, что еще можно спасти.

— А целитель Грэхем не может посоветовать кого-нибудь из своих коллег? — спросила она, лихорадочно перебирая в голове имена знакомых колдомедиков. Целитель Грэхем — семейный колдомедик чуть ли не всех чистокровных семей Британии, и Малфоев с Лестрейнджами в том числе, — действительно был хорошим специалистом, но неснимаемое проклятие — это совсем иное, чем соплежуйная горячка или послеродовой насморк.

— Грэхем сказал, что сейчас в Лондоне проходит какая-то международная целительская конференция, и на ней должно присутствовать некое светило колдомедицины — целитель Франсуа Шаплен, если я не ошибаюсь. Ты когда-то упоминала, что среди поклонников твоей бабушки значился некий доктор Шаплен. Это случайно, не он?

— Это тот самый Шаплен, что целует ручки всем проходящим мимо него дамам? — вопросительно прозвучало у Нарциссы за спиной. Она оглянулась и увидела, как в кресло у камина усаживается растрепанный со сна Люциус.

— Похоже, что именно он, — ответила Нарцисса сразу обоим. — В «Ежедневном Пророке» публиковался список приглашенных на конференцию целителей. Не думаю, что во Франции найдется сразу два специалиста по проклятиям с таким именем.

— Знаем мы этих французских целителей, — брюзгливо буркнул Люциус, расправляя полы халата. — Мой дед никогда им не доверял. Он говорил: «Сначала они лечат нервное расстройство у вашей дочери, а затем у вас на руках оказывается внук, распевающий «Il court, il court le furet» (1) без малейшего акцента».

— Люциус, у тебя замечательное произношение! — сухо произнес Родольфус, и Нарцисса невольно скосила глаза в сторону мужа.

Она прекрасно помнила целителя Шаплена. Тот, действительно, отличался нежной любовью к прекрасному полу, со старомодной галантностью целовал своим пациенткам ручки и осыпал их цветистыми комплиментами. Но чтобы вот так... Она еще раз взглянула на Люциуса, как раз повернувшегося к жене в профиль. Да ну, ерунда все это, глупость человеческая и людской навет. Совершенно ничего общего...

— Грэхем говорит, — Родольфус вернулся к прерванной теме, — что несколько лет назад старик Шаплен выступал с докладом по нескольким проклятиям, ранее считавшимся неизлечимыми, и по «Furorem sempera» в том числе. В Британии оно считается очень редким и практически неизученным, а вот во Франции, говорят, очень популярно. Правда, методика у этого целителя спорная...

— Ну вот, я же говорил! — вмешался Люциус. — Спорная методика, сомнительный целитель...

Нарцисса возмущенно повернулась к мужу.

— Люциус, ты несправедлив! — воскликнула она. — Месье Шаплен — известнейший целитель! Был бы он шарлатаном, никто бы его сюда не приглашал. Родольфус! — обратилась она к зятю. — Ты знаешь, где он остановился?

— Грэхем говорит, что всех приглашенных на конференцию поселили в Майлстоуне. (2) Я бы сам к нему обратился, но думаю, что будет лучше, если это сделаешь ты.

Нарцисса решительно поднялась на ноги.

— Я немедленно напишу месье Шаплену. Будет уместнее, если он сначала прибудет в Малфой-мэнор: я объясню ему сложившуюся ситуацию, а затем мы переместимся к вам.

Родольфус не возражал. Нарцисса наспех попрощалась с ним и поспешила в библиотеку.

Нельзя было терять ни минуты.

______________________________

1. «Il court, il court le furet» — французская народная детская песенка «Бежал хорек».

2. Отель Майлстоун — один из самых старых отелей Лондона. Из его окон открывается панорамный вид на Кенсингтонский дворец и окружающий его сад.