Проклятие ведьмы (джен)

С домом на Площади Гриммо у Андромеды были связаны не слишком приятные воспоминания. Ещё будучи маленькой девочкой, она терпеть не могла визиты в дом тётушки, заканчивавшиеся всегда одинаково: слезами Энди.

Вальбурга Блэк обладала поистине неиссякаемым запасом колкостей на все случаи жизни, а её громкий голос заглушал любую попытку огрызнуться. Почему тётя выбрала именно Андромеду объектом своих острот, никто не знал, однако именно детская обида определила дальнейшую судьбу Энди: она готова была на всё, лишь бы никогда не встречаться с ненавистной родственницей.

И теперь Гарри дарит ей тот дом!

— Я не могу жить в этом ужасном месте, — как всегда смущаясь, объяснял он. — Там всё напоминает о Сириусе… Да и портрет его мамаши невозможно заткнуть. А Тедди имеет полное право на дом.

Энди так и подмывало спросить, понимает ли Поттер, что предлагает маленькому ребёнку жить в «ужасном месте», но вместо этого она благодарно улыбнулась.

— Мы так и не смогли избавится от портрета… Но вам-то она родственница.

С трудом удержав на лице улыбку, Андромеда кивнула:

— Спасибо, Гарри, это очень щедро с твоей стороны.

— Э-э-э… — глубокомысленно протянул Поттер и поспешил ретироваться.

И вот теперь Энди стояла на крыльце ненавистного дома и не решалась открыть дверь в прошлое.

Тряхнув головой, отбрасывая не только непослушные волосы, но и сомнения, Андромеда решительно вставила ключ.

— Кто посмел?!..

— Заткнись! — рявкнула Энди. Её ощутимо потряхивало от волнения перед встречей с испортившей ей жизнь женщиной, но отступать она была не намерена. — Я больше не желаю слушать твои гадости!

— Что? — Вальбурга казалась растерянной, и её голос заметно изменился, когда она задала следующий вопрос: — Ты ли это, дорогая племянница?

Захлебнувшись негодованием, Энди даже не сразу нашлась с ответом. На языке вертелись десятки ругательств, но, как и в детстве, один вид Вальбурги заставлял вести себя как леди.

— Ваша «дорогая племянница» мертва, тётушка, а я всего-навсего Андромеда.

— С твоей стороны не слишком тактично напоминать мне о Беллатрисе, — поджав губы, холодно ответила Вальбурга, мгновенно превратившись в ту самую женщину, что так боялась маленькая Энди. — Однако я рада тебя видеть. Означает ли это, что грязнокровки перестанут являться сюда, как к себе домой?

Энди очень хотелось ответить отрицательно, но магглорождённых в её окружении не было.

— С вас хватит и предателей крови, — буркнула она, отворачиваясь от портрета и проходя в гостиную.

Андромеда разочарованно смотрела на померкшее великолепие старинного дома и, как ни хотелось этого признавать, понимала тётю Вальбургу. Ещё недавно шикарный особняк превратился в помойку. Расписные потолки оказались побелены, батальные полотна, вышедшие из-под кистей великих художников прошлого — исчезли со стен, как и портреты предков в золочённых рамах; персидские ковры, привезённые ещё Альфардом Блэком из путешествий по Востоку, облысели… и это несмотря на то, что их братья до сих пор радовали Энди пушистым ворсом в спальне и кабинете. Наборной паркет стал серым и поцарапанным, и она искренне не могла понять, что нужно было сделать, чтобы зачарованное покрытие, рассчитанное на века эксплуатации, превратилось в такое убожество. Но больше всего поражала магическая пустота. В доме, казалось, не осталось ничего магического. Ни статуэток-оберегов на каминной полке, ни украшенных защитными рунами пирамидок в посудных шкафах, ни отгоняющих несчастья марокканских масок на стенах…

— Тётя, где все наши вещи?! — голос подрагивал от едва сдерживаемой ярости.

— Кричер не мог спасти всё, — горько усмехнулась Вальбурга. — Только несколько вещей, что пропустили твои так называемые друзья.

Андромеда поджала губы, не догадываясь, что так становится похожа на ненавистную родственницу, и ещё раз обвела глазами интерьер.

— Не будь Белла безумна... — начала она, но умолкла.

— Энди?! — только и успела крикнуть миссис Блэк вдогонку — Андромеда аппарировала.

* * *

Спрятав злость поглубже, Энди заставила себя улыбнуться и вошла в комнату внука. Время не было поздним, но сейчас ей было о чём подумать, и капризы Теда были не ко времени. К счастью, тот не стал сопротивляться и послушно улёгся спать.

Прикрыв дверь, Энди прошла в гостиную и, чуть поколебавшись, открыла бар покойного супруга. Тед Тонкс любил выпить и держал приличную коллекцию напитков. Раньше Энди негативно относилась к алкоголю, сразу же начинала пилить мужа и выгоняла спать на диване, но сейчас она чувствовала, что виски необходим.

Усевшись в массивное кресло с бокалом, она устало прикрыла глаза и едва шевеля губами вопросила:

— И что теперь делать?

Путь, выбранный сестрой, всегда казался Энди безумием. Метки, подобострастие, убийства — для Андромеды Блэк это были неприемлемо. За Тонкса она вышла не столько из любви, сколько из желания досадить семье... Тед ей нравился, конечно, но всё же не настолько, чтобы отказаться от привычной жизни и семьи, а вот Риддл не нравился именно настолько.

Читая в «Пророке» о незавидной участи знакомых, друзей и родственников, Андромеда молча качала головой, радуясь, что успела выскользнуть из ловушки, куда всю семью утащили Орион и Сигнус. Конец восемьдесят первого года был ужасен. Энди таскали на допросы, устраивали обыски в её доме, смотрели на неё, как на прокажённую... но магглорождённый муж помог избежать худшей участи. Она даже о смерти отца узнала из «Пророка», а на похороны не смогла прийти: изгнание из рода закрыло доступ в поместье.

Несколько лет всё было спокойно, и Андромеда радовалась жизни... пока не стало очевидно, что Риддл вернётся. У неё было время подготовиться, но Дора... Решение единственной дочери стать аврором разбило сердце. Блэк по крови, Нимфадора ни в грош не ставила чистокровные традиции, а потом и вовсе связалась с оборотнем. Переспорить упрямицу и в детстве было сложно, та всегда поступала по-своему, а уж когда подросла... и Энди сдалась.

Побег из Азкабана стал сигналом начала конца.

Налив второй стакан, чувствуя непривычный шум в голове, Энди вспоминала, как сестра заявилась к ней в дом. Разговор был сложным. Белла требовала оставить Теда и вернуться в семью, Энди возражала, что не хочет неприятностей... К взаимному согласию они так не пришли, и Беллатриса ушла ни с чем. А спустя пару месяцев Теда убили.

— Теперь тебя ничто не держит в мире магглов, — вместо приветствия сказала Белла, явившись после похорон.

— Ты его убила?

— Нет. И даже не по моему приказу. Не упрямься, сестра.

— Я подумаю, — отвернулась Андромеда.

Её оставили в покое.

Энди безумно боялась за дочь, но промытые Дамблдором мозги исключали возможность переубедить Дору.

Все праздновали победу, а Энди занималась похоронами.

В воспитании метаморфа у неё был опыт, так что Тедди не доставлял слишком много хлопот, но возраст сказывался: Энди было тяжело одной воспитывать внука. Гарри Поттер... Глупый мальчишка, выбранный зятем в крёстные, просто не понимал, что нужно делать с ребёнком. Он заваливал Тедди подарками, но на этом его участие в судьбе ребёнка кончалось. И чем больше проходило времени, тем меньше Поттер нравился Андромеде.

Умом понимая, что Гарри спас их всех от ужасов жизни при правлении Тёмного Лорда, сердцем Энди винила его в смерти дочери. Инфантильный мальчишка, не поумневший и не повзрослевший несмотря на все испытания, выпавшие на его долю, бесил наивностью и слепой верой в добро.

А теперь этот дом...

— Это мой дом! — немного нетрезво произнесла она и стукнула кулаком по подлокотнику. — И семья моя, пусть меня и выжгли с гобелена! И я верну Блэкам былое величие!

Как ни странно, проснувшись наутро, Энди не передумала. Богатый жизненный опыт помогал отделять зёрна от плевел, пусть истребление магглорождённых — дикость, но вот презрительное отношение и место у подножья статусной лестницы они заслуживали. Даже Тед — лучший представитель магглорождённых — первые годы совместной жизни поражал узостью мышления и нежеланием воспринимать законы магии как данность. А уж нынешнее поколение...

В политику Энди, разумеется, не собиралась лезть, но вырастить внука правильно — намеревалась.

Начала она с малого: читала Тедди хроники рода, по памяти рассказывала истории о выдающихся предках, прививала гордость к происхождению… Результатов она не ждала скоро: есть время разбрасывать камни, позже будет время их собирать.

Нужно было только избавиться от Поттера.

* * *

С переездом Андромеда не спешила. Вернув девичью фамилию, ей даже не пришлось убеждать тётю, что её возвращение в род — единственный шанс Блэков на возрождение, Вальбурга сама предложила провести ритуал. Новое тысячелетие Энди встречала с гордо поднятой головой в отремонтированном родовом доме.

* * *

Продвижение Мальчика-Который-Выжил по карьерной лестнице радовало Энди: у Гарри просто не было времени на крестника.

Несколько лет всё шло хорошо. Про Андромеду все, казалось, забыли, лишь раз в месяц забегал Поттер. Энди тщательно следила, с кем общается внук. Никаких магглов или уизлиподобных, дети только из расширенного списка⁽¹⁾… А потом случилось то, избежать чего она и не рассчитывала: мальчик озвучил позицию бабушки при крёстном.

— Как вы могли?! — бегая из угла в угол, заламывал руки Поттер. — Кто угодно другой, но вы!.. А как же Ремус и Дора?

— Не влезь оборотень ей в душу, моя дочь могла остаться жить! — не удержалась Андромеда.

— Миссис Тонкс!

Энди вздрогнула. Несмотря на прошедшие годы и её решение вычеркнуть всё, связанное с магглорождёнными и миром магглов, вспоминать Теда было больно.

— Уходи, Поттер.

— Что?!

— Ты слышал, — не отступила Энди.

— Я не оставлю Тедди…

— Дверь найдёшь?

— Я не понимаю, что с вами произошло? Вы же были рады…

— Рада?! — яростно прошипела Андромеда. — Ты хоть думаешь, что говоришь?! Я дочь похоронила! Плевать мне на вашу победу!

Гарри отступил, удивлённо глядя на неё.

— Неужели вы все ещё злитесь?

— Похорони ребёнка, мальчик, а потом осуждай меня. Уходи. В этом доме тебе больше не рады.

Качая головой, Гарри ушёл, но Энди знала, что он вернётся...

Несколько раз сигнальные чары оповещали о визитах Поттера, но Андромеда не собиралась сдаваться. На письма она не отвечала, в дом никого не пускала, а потом и вовсе спрятала особняк под заклятием доверия, сама став хранителем. Последней надежде рода Блэк ничто не должно было угрожать.

* * *

С Гарри она не виделась около года. Случайно столкнувшись в Косом переулке, они вежливо раскланялись, и Поттер попросил увидеть крестника. Энди согласилась: ссориться с Мальчиком-Который-Выжил было глупо. С Андромедой Поттер практически не общался, предпочитая проводить время в детской, однако неудобные вопросы не задавал и сбить ребёнка с истинного пути не пытался.

Так они и жили.

* * *

Эдвард Блэк рос милым улыбчивым мальчиком, но дома, наедине с бабушкой он не притворялся.

— Ба, я понимаю, Лиза чистокровная, но она тупее магглы!

— И что ты предлагаешь? — пряча улыбку, строго поинтересовалась Энди.

— Вежливо дать понять, что мы не можем дружить. Ба, ну правда. Со Стивеном хоть не скучно...

— Ты прекрасно знаешь, что его бабка по отцовской линии…

— Но, ба! Мой отец вообще оборотень! А дед так и вовсе…

Андромеда отложила вязание. Она никогда не лгала внуку, но способы преподнесения информации выбирала сама. В частности, имя «Тедди» было изгнано из лексикона на пятом дне рождения: юный маг должен был зваться достойным предков именем, а не кличкой или детским прозвищем.

— Чистокровный волшебник, которого заразил оборотень, — привычно поправила она. — Эдвард Блэк, ты не имеешь права забывать о том, кто твои предки. Твой дед мёртв, поэтому его происхождение уже не важно, а вот у Стивена…

— Я понял, ба, — понурился тот.

— Вот и прекрасно.

— Ба?

— Да, Эдвард? — снова повернулась к нему Андромеда.

— Зачем ты вышла замуж за деда?

Энди вздохнула: вот и пришло время объяснений. Именно сейчас станет понятно, удалось ли ей правильно воспитать внука, или всё зря.

— Я рассказывала тебе о войне, — издалека начала Андромеда, и когда внук кивнул, продолжила: — В те времена трудно было сохранить нейтралитет. Сторонников было много у обоих лагерей, и с неопределившимися не церемонились. Я боялась, Эдвард. Я была молодой девушкой из древнего чистокровного рода и не хотела становиться слугой… Я струсила. Сбежала. Брак с твоим дедом защитил меня от Азкабана...

— Значит, это был просто брак по расчёту? — смущённо уточнил Эдвард.

— Пожалуй, да, — после паузы кивнула Энди. — Пойми правильно, милый, Тед был хорошим человеком, но… Мы слишком разные.

— Я понимаю, ба, — серьёзно произнёс Эдвард. — И я тебя не разочарую.

Энди стоило огромных трудов удержать себя на месте: хотелось с торжествующим криком обнять внука и расцеловать его в обе щеки, но портить момент было нельзя.

1) Расширенный список. Речь о новой редакции так называемого «списка 28», куда вошли новые имена, успевшие очистить кровь от маггловских примесей за несколько поколений.

Вернуться к тексту

Первое сентября две тысячи девятого года Андромеда Блэк провела на нервах. Такого волнения из-за школы она не испытывала ни разу: ни в год собственного поступления, ни при знакомстве со Шляпой сестёр, ни даже при распределении Нимфадоры. Только сейчас было по-настоящему важно, какой факультет станет Эдварду домом. Только в этот день церемония Распределения определяла судьбу, а не путь в гостиную.

— Энди, прекрати дёргаться, — тихо приказала Нарцисса Малфой, не поднимая глаз от рукоделия. — Эдвард разумный мальчик.

— И всё-таки я настаиваю на Равенкло, — явно не впервые поднял тему Драко. — Это безопаснее, плюс — не придётся преодолевать общественное мнение.

— Драко, он — крестник Гарри Поттера, — усмехнулась Нарцисса. — Даже если мальчик запустит тёмную метку в волшебный потолок, ему ничего не будет.

Драко мотнул головой, не соглашаясь, но продолжать спор не стал.

В девять вечера сквозной блокнот засветился розовым, и Андромеда поспешила его открыть.

— Слизерин! — выдохнула она, прижав блокнот к груди. — Слизерин!

— Ты можешь собой гордиться, сестра, — мягко улыбнулась Нарцисса. — Теперь Эдвард не собьётся с пути.

Поттер узнал о распределение крестника лишь зимой.

* * *

Радуясь успехам внука в учёбе, Энди не забывала привечать его однокурсников и приятелей. На каникулах в доме всегда толклись мальчишки, а с недавнего времени стали появляться и девочки.

— Ба? — Андромеда бросила вопросительный взгляд через плечо. — Виктуар Уизли — достойная партия?

Энди резко обернулась, неловко смахнув миску с тестом на пол, и во все глаза уставилась на внука.

— Уизли?!

Эдвард взмахнул палочкой, убирая беспорядок, и только потом ответил:

— Делакуры — известный французский род, а Уизли всё же чистокровны...

— Делакуры — да, а вот Уизли были чистокровными. Полвека они — предатели крови.

— Виктуар мне нравится, — упрямо пробурчал Эдвард.

— Общаться с ней я тебе и не запрещаю, — мирно пожала плечами Андромеда и, не желая продолжать опасную тему, спросила: — Блинчики будешь?

— С малиновым джемом, — уступил Эдвард и покинул кухню.

* * *

Чем старше становился внук, тем сильнее волновалась Энди. Достойное воспитание, которое она так старалась дать, в подростковом возрасте уже не могло уберечь от глупостей. Виктуар прочно вошла в жизнь Эдварда. Андромеде и самой нравилась дочь француженки и старшего сына Уизли, однако этот союз был недопустим.

Взгляды Вальбурги тоже не успокаивали.

* * *

Поттер предпочитал встречаться с крестником на территории Уизли. Андромеде это не нравилось, но повлиять на успевшего занять высокую должность Гарри она никак не могла. Радовала сознательность Эдварда, державшего бабушку в курсе событий, но ждать дальше было слишком рискованно.

— У меня к тебе серьёзный разговор, — усаживаясь напротив читавшего толстый фолиант внука, сообщила Энди. — Отвлекись, это важно.

— Что-то случилось? — без возражений отложив том, спросил Эдвард.

— Нет, но поговорить нам есть о чём. Тебе — шестнадцать.

— Ох! — не удержался от восклицания тот, мгновенно поняв, какова тема беседы. — Ты выбрала мне невесту?

— Не совсем, — успокоительно улыбнулась Андромеда.

— Ба, не томи!

— Я составила список из четырнадцати имён. Не хочу ни к чему тебя принуждать, но ты и сам всё прекрасно понимаешь.

— Когда я должен принять решение? — обречённо уточнил Эдвард.

— До конца года. К Рождеству мне хотелось бы объявить о твоей помолвке.

— Я постараюсь определиться, — пообещал он, забирая из рук Энди список, но не разворачивая его. — И, ба, не напоминай, ладно?

Андромеда молча кивнула: на такую спокойную реакцию она не смела надеяться.

* * *

Своё решение Эдвард сообщил в ноябре. В отличие от обычных писем, в которых он довольно подробно рассказывал о школьной жизни и расспрашивал бабушку о здоровье, это послание содержало лишь одну строку: имя и фамилию будущей невесты.

Довольно улыбнувшись, Андромеда поспешила к камину — стоило поделиться радостью с сестрой.

* * *

Помолвка состоялась в двадцатых числах декабря. Молодые люди отчётливо смущались, но смотрели друг на друга с неподдельным интересом и симпатией, и Андромеда не чувствовала себя виноватой в разрушении счастья внука.

Оставалось сыграть свадьбу.

* * *

— Я вас не понимаю, — нацепив на лицо приличествующую случаю улыбку, Поттер холодно смотрел на Андромеду. — Ваша дочь умерла ради того, чтобы не допустить такой судьбы для сына, а вы…

— Нимфадора вообще не должна была лезть в эту свару, — точно так же холодно возразила Энди, растягивая губы в ласковой улыбке. — У Эдварда должно быть всё самое лучшее. В том числе и жена.

— Миссис Тонкс…

— Блэк, Гарри, пора бы запомнить.

Поттер досадливо поморщился.

— А о Тедди вы подумали?

— Эдвард, — она выделила голосом имя внука, — влюблён в молодую жену. Посмотри на них — они счастливы!

Гарри не нашёлся с ответом, потому как за тот год, что прошёл между помолвкой и свадьбой, новобрачные действительно успели сблизиться и полюбить друг друга.

— И всё же вы не правы, — буркнул он и поспешил покинуть собеседницу.

Войдя в пустой дом, Энди непроизвольно передёрнула плечами. Пусть Эдвард десять месяцев в году проводил в школе, одиночество она не чувствовала. Теперь же ощущение пустоты и заброшенности захлестнуло её. Потоптавшись на пороге, Энди тряхнула головой, отбрасывая глупые мысли, и зашагала по коридору.

— Андромеда.

Она сбилась с шага и схватилась за сердце: этот голос она узнала бы из миллиона других.

— Ну же, сестра, подойди.

Преодолев на негнущихся ногах отделявшие её от портрета Вальбурги несколько ярдов, Энди подняла взгляд.

— Здравствуй, сестра.

— Белла, — на выдохе произнесла она.

— Ты исполнила свой долг, — улыбнулась Беллатриса Лестрейндж на портрете и, обернувшись к тёте, повторила: — Она справилась.

— Я и не сомневалась, — степенно отозвалась Вальбурга.

— Теперь ты…

— Теперь я исполню свой, — кивнула Белла и исчезла.

— Тётя!

— Не суетись, Андромеда. Белла не разбрасывается пустыми обещаниями, — усмехнулась та и отвернулась.

Постояв ещё некоторое время в коридоре, Энди смирилась, что продолжать разговор с ней никто не собирается, и отправилась в гостиную. Открыв бар, она дрожащими руками налила себе полный стакан коньяка и выпила его, словно воду. Алкоголь обжёг желудок, и она закашлялась.

Рухнув в кресло, удачно подвернувшееся под ноги, Энди спрятала лицо в ладонях и наконец-то позволила себе расслабиться: плечи затряслись от годами сдерживаемых рыданий.

Последняя встреча с сестрой обернулась для Андромеды крахом всего, что ей было дорого в жизни. Энди ничего не заметила, однако после похорон Нимфадоры Белла впервые появилась на портрете и «обрадовала» сестру.

— Это семейное проклятие, дорогая, — с сумасшедшей улыбкой пояснила Беллатриса. — Оно не затронет тебя — сразу перешло на ребёнка. Если хочешь, чтобы он жил, ты должна воспитать его правильно.

Андромеда испугалась до такого состояния, что пришлось вызывать колдомедика — сердце билось с перебоями, и она задыхалась от ужаса. Обследование Тедди ничего не дало, но Энди это совершенно не успокоило, уж кого-кого, а свою родную сестру она знала достаточно хорошо, чтобы понимать: пустые угрозы не в стиле Беллатрисы.

«Воспитать правильно» — эти два слова бились в её мозгу постоянно. С ними Энди засыпала, с ними же и просыпалась. Она выбросила все маггловские сказки, которые нравились и ей самой, и Нимфадоре в детстве, и Тедди, и принялась читать внуку семейные хроники — как когда-то ей читали эльфы.

Но время шло, а ничего не происходило.

И Энди расслабилась.

Как-то Тедди играл в палисаднике, окружавшем дом, и к нему присоединилась ровесница — хорошенькая блондиночка с очаровательными ямочками на щеках и огромными бантами на голове. Через пять минут Тедди начал задыхаться и синеть.

Энди вспугнутой птицей кинулась в Мунго… малыш был абсолютно здоров.

Списав это на аллергическую реакцию, Энди продолжила жить, как раньше. Но не прошло и месяца, как ситуация не только повторилась, но и усугубилась. На этот раз Тедди с трудом выходили…

— Тебе же было сказано: «Воспитай правильно», — негромко произнесла Вальбурга Блэк, когда посеревшая от волнения Энди вернулась с Тедди из Мунго.

И Андромеда поняла, что больше рисковать не может.

Она готова была на всё, чтобы защитить внука. Отринуть идеалы и принципы, отвернуться от друзей и близких, предать погибшую дочь и мужа — лишь бы внук жил.

Постепенно она приучилась восхвалять чистокровность и больше не испытывала дискомфорта от слов, оскорблявших магглов и магглорождённых. Всё то, против чего сражалась её дочь, стало для Энди пустым звуком. Опасаясь не усмотреть, с кем проводит время Эдвард, она сделала всё, чтобы тот сам не захотел общаться с недостойными…

И так привыкла к чужой идеологии, что перестала претворяться — начала верить.

* * *

Всхлипывая от облегчения, Андромеда пила уже третий стакан чего-то алкогольного и не пьянела. Она спасла Эдварда, спасла древнейшее и благороднейшее семейство Блэков, но как теперь жить дальше — этого Андромеда Блэк не знала.