Проклятие ведьмы (джен)

С домом на Площади Гриммо у Андромеды были связаны не слишком приятные воспоминания. Ещё будучи маленькой девочкой, она терпеть не могла визиты в дом тётушки, заканчивавшиеся всегда одинаково: слезами Энди.

Вальбурга Блэк обладала поистине неиссякаемым запасом колкостей на все случаи жизни, а её громкий голос заглушал любую попытку огрызнуться. Почему тётя выбрала именно Андромеду объектом своих острот, никто не знал, однако именно детская обида определила дальнейшую судьбу Энди: она готова была на всё, лишь бы никогда не встречаться с ненавистной родственницей.

И теперь Гарри дарит ей тот дом!

— Я не могу жить в этом ужасном месте, — как всегда смущаясь, объяснял он. — Там всё напоминает о Сириусе… Да и портрет его мамаши невозможно заткнуть. А Тедди имеет полное право на дом.

Энди так и подмывало спросить, понимает ли Поттер, что предлагает маленькому ребёнку жить в «ужасном месте», но вместо этого она благодарно улыбнулась.

— Мы так и не смогли избавится от портрета… Но вам-то она родственница.

С трудом удержав на лице улыбку, Андромеда кивнула:

— Спасибо, Гарри, это очень щедро с твоей стороны.

— Э-э-э… — глубокомысленно протянул Поттер и поспешил ретироваться.

И вот теперь Энди стояла на крыльце ненавистного дома и не решалась открыть дверь в прошлое.

Тряхнув головой, отбрасывая не только непослушные волосы, но и сомнения, Андромеда решительно вставила ключ.

— Кто посмел?!..

— Заткнись! — рявкнула Энди. Её ощутимо потряхивало от волнения перед встречей с испортившей ей жизнь женщиной, но отступать она была не намерена. — Я больше не желаю слушать твои гадости!

— Что? — Вальбурга казалась растерянной, и её голос заметно изменился, когда она задала следующий вопрос: — Ты ли это, дорогая племянница?

Захлебнувшись негодованием, Энди даже не сразу нашлась с ответом. На языке вертелись десятки ругательств, но, как и в детстве, один вид Вальбурги заставлял вести себя как леди.

— Ваша «дорогая племянница» мертва, тётушка, а я всего-навсего Андромеда.

— С твоей стороны не слишком тактично напоминать мне о Беллатрисе, — поджав губы, холодно ответила Вальбурга, мгновенно превратившись в ту самую женщину, что так боялась маленькая Энди. — Однако я рада тебя видеть. Означает ли это, что грязнокровки перестанут являться сюда, как к себе домой?

Энди очень хотелось ответить отрицательно, но магглорождённых в её окружении не было.

— С вас хватит и предателей крови, — буркнула она, отворачиваясь от портрета и проходя в гостиную.

Андромеда разочарованно смотрела на померкшее великолепие старинного дома и, как ни хотелось этого признавать, понимала тётю Вальбургу. Ещё недавно шикарный особняк превратился в помойку. Расписные потолки оказались побелены, батальные полотна, вышедшие из-под кистей великих художников прошлого — исчезли со стен, как и портреты предков в золочённых рамах; персидские ковры, привезённые ещё Альфардом Блэком из путешествий по Востоку, облысели… и это несмотря на то, что их братья до сих пор радовали Энди пушистым ворсом в спальне и кабинете. Наборной паркет стал серым и поцарапанным, и она искренне не могла понять, что нужно было сделать, чтобы зачарованное покрытие, рассчитанное на века эксплуатации, превратилось в такое убожество. Но больше всего поражала магическая пустота. В доме, казалось, не осталось ничего магического. Ни статуэток-оберегов на каминной полке, ни украшенных защитными рунами пирамидок в посудных шкафах, ни отгоняющих несчастья марокканских масок на стенах…

— Тётя, где все наши вещи?! — голос подрагивал от едва сдерживаемой ярости.

— Кричер не мог спасти всё, — горько усмехнулась Вальбурга. — Только несколько вещей, что пропустили твои так называемые друзья.

Андромеда поджала губы, не догадываясь, что так становится похожа на ненавистную родственницу, и ещё раз обвела глазами интерьер.

— Не будь Белла безумна... — начала она, но умолкла.

— Энди?! — только и успела крикнуть миссис Блэк вдогонку — Андромеда аппарировала.

* * *

Спрятав злость поглубже, Энди заставила себя улыбнуться и вошла в комнату внука. Время не было поздним, но сейчас ей было о чём подумать, и капризы Теда были не ко времени. К счастью, тот не стал сопротивляться и послушно улёгся спать.

Прикрыв дверь, Энди прошла в гостиную и, чуть поколебавшись, открыла бар покойного супруга. Тед Тонкс любил выпить и держал приличную коллекцию напитков. Раньше Энди негативно относилась к алкоголю, сразу же начинала пилить мужа и выгоняла спать на диване, но сейчас она чувствовала, что виски необходим.

Усевшись в массивное кресло с бокалом, она устало прикрыла глаза и едва шевеля губами вопросила:

— И что теперь делать?

Путь, выбранный сестрой, всегда казался Энди безумием. Метки, подобострастие, убийства — для Андромеды Блэк это были неприемлемо. За Тонкса она вышла не столько из любви, сколько из желания досадить семье... Тед ей нравился, конечно, но всё же не настолько, чтобы отказаться от привычной жизни и семьи, а вот Риддл не нравился именно настолько.

Читая в «Пророке» о незавидной участи знакомых, друзей и родственников, Андромеда молча качала головой, радуясь, что успела выскользнуть из ловушки, куда всю семью утащили Орион и Сигнус. Конец восемьдесят первого года был ужасен. Энди таскали на допросы, устраивали обыски в её доме, смотрели на неё, как на прокажённую... но магглорождённый муж помог избежать худшей участи. Она даже о смерти отца узнала из «Пророка», а на похороны не смогла прийти: изгнание из рода закрыло доступ в поместье.

Несколько лет всё было спокойно, и Андромеда радовалась жизни... пока не стало очевидно, что Риддл вернётся. У неё было время подготовиться, но Дора... Решение единственной дочери стать аврором разбило сердце. Блэк по крови, Нимфадора ни в грош не ставила чистокровные традиции, а потом и вовсе связалась с оборотнем. Переспорить упрямицу и в детстве было сложно, та всегда поступала по-своему, а уж когда подросла... и Энди сдалась.

Побег из Азкабана стал сигналом начала конца.

Налив второй стакан, чувствуя непривычный шум в голове, Энди вспоминала, как сестра заявилась к ней в дом. Разговор был сложным. Белла требовала оставить Теда и вернуться в семью, Энди возражала, что не хочет неприятностей... К взаимному согласию они так не пришли, и Беллатриса ушла ни с чем. А спустя пару месяцев Теда убили.

— Теперь тебя ничто не держит в мире магглов, — вместо приветствия сказала Белла, явившись после похорон.

— Ты его убила?

— Нет. И даже не по моему приказу. Не упрямься, сестра.

— Я подумаю, — отвернулась Андромеда.

Её оставили в покое.

Энди безумно боялась за дочь, но промытые Дамблдором мозги исключали возможность переубедить Дору.

Все праздновали победу, а Энди занималась похоронами.

В воспитании метаморфа у неё был опыт, так что Тедди не доставлял слишком много хлопот, но возраст сказывался: Энди было тяжело одной воспитывать внука. Гарри Поттер... Глупый мальчишка, выбранный зятем в крёстные, просто не понимал, что нужно делать с ребёнком. Он заваливал Тедди подарками, но на этом его участие в судьбе ребёнка кончалось. И чем больше проходило времени, тем меньше Поттер нравился Андромеде.

Умом понимая, что Гарри спас их всех от ужасов жизни при правлении Тёмного Лорда, сердцем Энди винила его в смерти дочери. Инфантильный мальчишка, не поумневший и не повзрослевший несмотря на все испытания, выпавшие на его долю, бесил наивностью и слепой верой в добро.

А теперь этот дом...

— Это мой дом! — немного нетрезво произнесла она и стукнула кулаком по подлокотнику. — И семья моя, пусть меня и выжгли с гобелена! И я верну Блэкам былое величие!