Маловероятное 2.1.: Собеседование (джен)

На дно турки положить кардамон, горошину чёрного перца, две палочки корицы — для повышения тонуса, насыпать смесь специй строго выверенного засекреченного состава. Хорошенько прогреть, но не обуглить. М-м-м, какой же это умопомрачительный аромат! А теперь самое главное — экстракт лирного корня на кончике ножа. Чайная ложка свежемолотого кофе, чашка нагретой до восьмидесяти пяти градусов воды; довести до кипения, томить четыре минуты. Капля ледяной воды. Хиппо поставил чашку с кофе на серебряный поднос, наложил чары стазиса. Всё, можно подавать. Скоро хозяин проснётся и позовёт его, а пока можно перевести дух.

В кухне Хогвартса уже давно не было так шумно и жарко. После того, что произошло с профессором Грейнджер, все домовики оказались совершенно некстати свободны и были вынуждены покинуть замок. Директору Снейпу пришлось тогда туго: без домовиков снабжать энергией такую махину, как Хогвартс, даже ему было невероятно трудно, да к тому же небезопасно. Сил и времени ни на что другое почти не оставалось, а уж прежний директор МакГонагалл и вовсе положила бы свою жизнь на этот алтарь — если, конечно, вообще взялась бы за эту безнадёжную авантюру. Однако ей хватило разума отказаться от должности, передать её более энергичному Снейпу, который, не теряя времени даром, принялся заключать с домовиками магические контракты, возвращая им связь с замком. К сожалению, не все эльфы оказались достаточно благоразумны — некоторые восприняли свободу как неожиданный подарок судьбы. Впрочем, несколько десятков домовиков в накидках с эмблемой школы уже снова деловито сновали тут и там в кухне и других хозяйственных помещениях — капля в море, конечно, в сравнении с прежними годами, но ведь и до первого сентября оставалось ещё время. Правда, немного: преподаватели уже подтягиваются, а через неделю приедут и ученики. Надо бы директору поторопиться с привлечением домовиков на службу.

Впрочем, если проблема хозяйственного снабжения Хогвартса была вполне решаемой, то, с другим персоналом у нового директора школы, похоже, намечались, куда более серьёзные трудности....

Почувствовав зов хозяина, Хиппо подхватил поднос и аппарировал.

* * *

Директор Снейп, уже одетый, сидел за столом в своём кабинете и изучал какие-то пергаменты, то и дело поглядывая на окно. Видимо, ждал вестей.

Хиппо аккуратно поставил поднос на стол, снял с чашки чары и принялся с самым невозмутимым видом перелистывать сегодняшнюю прессу, ожидая реакции хозяина на изумительный аромат, который мгновенно поплыл по кабинету. Однако вместо наслаждения на лице Снейпа промелькнуло мимолётное раздражение, сменившееся нетерпением. Он схватил чашку, и тут в окно постучалась сова. Мигом просветлев, директор на ходу одним глотком опрокинул кофе в себя и подбежал к окну.

Хиппо замер, так и не долистав статью о влиянии аллитерации на силу шумерских заклинаний. На ходу. Одним глотком. Такое произведение искусства, как кофе по специальному эльфийскому рецепту «для своих».

По мере чтения на лице Снейпа всё яснее проступало недоумение, потом недовольство.

— «Прочитала ваше объявление… Предлагаю свою кандидатуру… Опыта я пока не имею, однако уверена, что…» «Помощник» пишется через «щ», «коммуникабельность» — через два «м», а «невероятная» — слитно, — он брезгливо поморщился и, не дочитав, скомкал пергамент и бросил его в камин.

— Что-то неприятное? — осторожно спросил Хиппо.

— Ничего особенного, просто бред радужного фестрала. Некая мисс Смит вообразила, что розовой надушенной бумаги и по-детски кривых каракулей с нелепыми грамматическими ошибками — вполне достаточно для резюме соискателя вакансии помощника в расследованиях. Это уже четвёртое разочарование за те два дня, что прошли с момента выхода номера «Пророка» с моим объявлением, — Снейп задумчиво покачал головой и, кажется, скрипнул зубами. — Одна претендентка путала криминалистику и каббалистику, две другие искренне полагали, что навыков секретаря для моей помощницы будет более чем достаточно, а некий мистер — он даже не решился назвать себя — определённо проявлял все признаки классической паранойи, — Снейп поставил на стол чашку настолько раздражённым движением, что едва не разбил её.

Хиппо вздохнул.

— Вам абсолютно необходимо отрегулировать солевой баланс, это поможет увереннее справляться с эмоциями, не подавляя их. Экстракт лирного корня, который я добавляю в кофе, очищает и весьма способствует…

— Хиппо, — угрожающе перебил его Снейп, — не начинай! Ты уже замусолил эту тему. Кофе — это просто кофе, просто вари его, а я буду просто его пить. Скажи лучше, сколько ещё домовиков прибыло?

— Восемь, сэр.

— Всего? Этого крайне мало. Нужно больше, намного больше. Что-то они вовсе не торопятся вернуться домой. А что, если увеличить им жалование?..

Хиппо укоризненно покачал головой и уже почти подобрал слова, чтобы намекнуть, что хозяин, к сожалению, не совсем разбирается в мотивации домовиков, но в этот момент в окно стукнула ещё одна сова. Нетерпеливо схватив принесённое ей письмо и одним резким жестом развернув его, Снейп впился глазами в строчки.

— Ага, — воскликнул он торжествующе, — а вот и ответ мистера Скамандера!

— Мистера Скамандера?

— Да, я вчера послал ему письмо с предложением о трудоустройстве. Были достаточно высокие шансы, что его прельстит должность преподавателя по уходу за магическими существами, даже несмотря на довесок в виде должности декана Хаффлпаффа.

— Это тот самый Рольф Скамандер? Внук знаменитого Ньюта Скамандера? — как истинный ценитель увековеченного на бумаге, пергаменте, папирусе и любом другом носителе слова, Хиппо произнёс имя учёного с почтительным придыханием. — Но ведь он пропал тогда вместе с мисс Луной Лавгуд?

— Совершенно верно, — нараспев произнёс Снейп, барабаня кончиками пальцев по столешнице. Его настроение и солевой баланс, похоже, значительно улучшились. Всё-таки проверенный рецепт действует даже на тех, кто пока не способен его оценить. Хиппо вернулся к работе со статьёй, но перед этим всё же поинтересовался:

— Разве он не работает сейчас невыразимцем?

Он знал, что хозяин, мягко говоря, недолюбливает официальные власти. Даже сейчас — вроде бы во вполне благодушном настроении — директор Снейп еле заметно поморщился, как будто съел дольку лимона, не разжёвывая:

— Такие выводы действительно можно было сделать, исходя из фактов, которые имелись на руках в то время… Однако он ещё и магозоолог, а в наших обстоятельствах выбирать не приходится. Гм, — Снейп взглянул в письмо и нахмурился, — однако же, какая торопливость. Мистер Скамандер готов явиться ко мне в кабинет уже через… — он бросил быстрый взгляд на большие настенные часы, и лицо его вытянулось. — Мерлин, ступай скорее… я имею в виду — Хиппо, ступай скорее на кухню и принеси какую-нибудь булку, чай, я не знаю. Что-то, чем можно накормить гостя. У меня такое ощущение, что он собирается аппарировать сюда прямо в пижаме, даже не позавтракав.

Бормоча что-то себе под нос, Снейп схватил со стола какие-то документы и принялся расхаживать туда-сюда по кабинету, задумчиво потирая подбородок. Хиппо смотрел на него с жалостью. Если бы только хозяин знал, что он теряет! Какое изобилие, какие потрясающие оттенки вкуса! Очень немногие люди могли попробовать этот поистине божественный напиток.

Что ж, всему своё время. Может быть, когда-нибудь он поймёт и оценит. Хиппо аккуратно взял со стола поднос и бесшумно аппарировал на кухню.

* * *

Мистер Скамандер был абсолютно пунктуален, хотя Снейп предполагал, что его придётся ждать. И прибыл он отнюдь не в пижаме, а в весьма приличном костюме, хотя и слегка маггловского фасона. Едва войдя в кабинет директора, он принялся шумно и многословно, расточая ослепительные улыбки, благодарить Снейпа за оказанную честь, а вслед за ним вошла… Луна Лавгуд. Тихонько уселась в углу с отстранённым видом, извлекла из зачарованной сумочки гигантский моток шерсти чистейшего жёлтого цвета, практически Люмос Солем, — вязание, судя по торчавшим спицам, которые она тут же принялась безмятежно теребить.

— Рады вас приветствовать! Как только мы с моей супругой получили вашу сову, мистер Снейп… — воскликнул Скамандер.

Хм, раньше казалось, что он уютно чувствует себя только на природе. Освоился, шельмец, и даже слишком.

— Директор Снейп, — с нажимом произнёс Снейп и, с плохо скрываемым недоумением, посмотрел на Лавгуд.

«Выходит, они поженились? Этого следовало ожидать».

— О, вот как! — воскликнул Скамандер. Впрочем, его смущение длилось не более секунды. — Я почему-то решил, что вы исполняете эти обязанности временно, пока госпожа МакГонагалл не будет снова, гхм… в состоянии занять эту должность. Такое ведь уже случалось раньше, верно?

— В этом году она предпочла окончательно уйти на покой и сложила с себя эти полномочия.

— Ну надо же… Я был поражён, когда узнал, что Хагрид решил отойти от дел и уволился. Конечно, лучшего заводчика драконов, пожалуй, и представить себе трудно, но... Понимаете, для меня он неотъемлемая часть Хогвартса, да и для всех, кто учился здесь последние пятьдесят лет, я думаю… Потом вы сказали, что Хаффлпаффу понадобится декан — и я узнал об уходе Помоны. Теперь вот МакГонагалл. Однако молодое поколение постарается не ударить лицом в грязь, верно? Я думаю, для мисс Грейнджер это прекрасная возможность внедрить свои идеи? — лицо Скамандера излучало заинтересованность.

«Издевается он, что ли?»

— В силу, — на лице Снейпа заиграли желваки, — непреодолимых обстоятельств она была вынуждена прекратить преподавательскую деятельность и покинуть страну.

— Да что ж это за рок такой настиг Хогвартс?! — воскликнул Скамандер. — Надеюсь, с ней ничего серьёзного? Она просто удивительная женщина, и была так добра к нам!..

— Это всё весьма интересно, — перебил его Снейп, не желая продолжать эту тему. — И я очень рад, что вы откликнулись на моё предложение, но оно касалось только вас, и я не совсем понимаю, что здесь делает мисс Лав… миссис Скамандер.

Он повернулся к Луне, которая уже успела нацепить наушники в виде огромных ракушек. Кажется, они издавали какие-то звуки, которые слышала только она, потому что новоиспечённая миссис Скамандер ритмично покачивала головой и что-то тихонько напевала.

— Да-да, это так, — энергично закивал головой Рольф, — но, видите ли, Луна очень-очень сильно хотела работать в Хогвартсе. Она настолько воодушевлена этой перспективой, что ничего и слышать не хочет о том, чтобы продолжить исследования, которые недавно начала, и жаждет приступить к работе здесь как можно скорее!

Скамандер смотрел на прищурившегося Снейпа с совершенно невинным выражением лица. Что ещё за чертовщина? Зачем ему в Хогвартсе эта сумасшедшая?

— Мистер Скамандер, — процедил Снейп, — я надеюсь, вы понимаете, что… мировоззрение миссис Скамандер настолько нестандартно, что может являться препятствием для осуществления ею преподавательской деятельности? Что, если кто-либо из попечительского совета узнает, каких принципов она придерживается и какие эксперименты ставила на живых людях в недавнем прошлом?

— Да бросьте, директор, — махнул Скамандер рукой, — тот случай закончился благополучнее некуда, Джереми Уэбер полностью излечился, никто ни о чём не узнает. К тому же, как я уже говорил, Луна не собирается продолжать прежние эксперименты, не планирует начинать новые, а хочет только быть полезной школе. Верно, дорогая? — окликнул он громко свою жену. Та очнулась, подняла голову и наконец подала голос.

— Это так, — сказала она. — Я очень люблю Хогвартс и хочу помочь ему.

Снейп не верил своим ушам. Эти двое за дурака его держат? С каких пор Невыразимый отдел Министерства Магии стал проигрывать в глазах соискателей Хогвартсу?

Появившийся в кабинете Хиппо бесшумно поставил на стол поднос со свежими булочками и тремя чашечками кофе. Внезапно Луна оживилась и подалась вперёд. Взяв одну чашечку и принюхавшись, она воскликнула:

— Какой дивный аромат! — воскликнула она. — Что вы добавляете в кофе? Неужели это экстракт лирного корня?

Домовик уставился на неё с немым восторгом в глазах.

— Так и есть.

— О, это великолепная идея, просто гениальная! Мой отец просто обожал напитки на основе лирного корня, ведь это растение невероятно полезно, но добавить его в кофе почему-то не догадался! — сделав глоток, она застыла с блаженным видом.

Рольф смотрел на жену с искренним умилением и даже на какое-то время стал, наконец, похож на человека. Мелькнувшее было у Снейпа подозрение, что Рольф использует Луну для каких-то своих неведомых целей — уж больно по-хозяйски он договаривался обо всём за неё — свернулось калачиком и затихло до поступления новой информации.

— Я вижу, дорогая, тебе понравился этот вкус. Может быть, попросим рецепт?

— К величайшему сожалению, вынужден вас огорчить, — сказал Хиппо, хотя его удовлетворённый вид ничуть не соответствовал этим словам. — Рецепт — секрет нашего народа. Однако мне чрезвычайно приятно видеть, что есть люди, способные его оценить, — и он бросил на хозяина укоризненно-торжествующий взгляд.

Снейп смотрел на этот спектакль со смесью недоумения и обречённости.

— Какой же предмет мечтает преподавать миссис Скамандер? — спросил он, наконец.

Рольф снова просиял своей мегаваттной улыбкой. В его энтузиазме было нечто немного за пределами здравого смысла. Люди, которые так улыбаются, всегда выглядят будто вот-вот начнут кусаться.

— О, вы же знаете Луну, она не планировала чего-то конкретного — просто вернуться в Хогвартс, помочь там, где требуется помощь… Тем более, что у неё много талантов. Кстати! — воскликнул Рольф с таким видом, словно его только что осенило. — Она прекрасно разбирается в трансфигурации. Я так понимаю, что после… ухода, — он выделил это слово, — мисс Грейнджер вакансия ещё не занята?

— Сомневаюсь, что… — начал Снейп.

— Даже не сомневайтесь! — воскликнул Скамандер. — Вам нужны специалисты — да-да, не отпирайтесь, — а мы хотим эту работу. Так чего же мы ждём? Давайте пойдём друг другу навстречу!

Кисло глядя на искренне-радостную улыбку Рольфа, Снейп процедил:

— Ваша супруга принесёт мне Непреложный Обет, что никогда, ни на одном из учеников моей школы не поставит ни одного эксперимента.

* * *

Снейп распахнул входную дверь, вдыхая запах слежавшейся пыли почти с нежностью. Дом, замечательный тихий дом… Первостепенные проблемы решены, и можно несколько часов посвятить заслуженному отдыху. Северус прошествовал в гостиную, плюхнулся в кресло и затих, приложив ладонь ко лбу и сжав пальцами пульсировавшие виски. «И ведь учебный год ещё даже не начался», — с чем-то, очень напоминавшим отчаяние, подумал он.

Так он и сидел, стараясь дышать глубоко и спокойно и отгоняя навязчивые мысли о будущем. Впрочем, отдохнуть ему снова не дали. В окно требовательно постучала сова.

«Не буду открывать», — решил Снейп. Стук усилился. Снейп постарался абстрагироваться от него, но не преуспел: видимо, в прошлой жизни эта сова была внебрачной дочерью кувалды и метронома. Он устало махнул рукой, отворяя окно и впуская дешёвого почтового сычика, из тех, что обычно таскают самые пустячные письма. Снейп, глядя на свалявшиеся перья, жалкие размеры и тусклый блеск бюрократической ленцы в птичьих глазах, даже обиделся. Видит Мерлин, он уже давно успел привыкнуть к переписке с уважаемыми людьми, не опускавшимися до публичных почтовых сов, тем более такого низкого качества.

Сычик, впрочем, вернул Северусу такой же презрительный взгляд, швырнул ему под ноги свиток и был таков, даже не соизволив немного поклянчить совиное печенье. Снейп, кряхтя, полез за свитком под кресло.

«Уважаемый профессор Снейп… — начиналось это письмо, — прочитав Вашу статью о перспективах изменения состава волколычьего зелья…»

Хм. «Вестник Зельеварения» охотно печатал статьи Снейпа, но приходилось признать, что письма от читателей ему приходили редко. Главным образом потому, что содержание статей было слишком сложным, чтобы заинтересовать широкие массы. Специализируйся он, скажем, на косметологии или хотя бы на снотворных зельях, которыми когда-то увлекался почти всерьёз, — откликов было бы несравнимо больше. Снейпа же интересовали в основном теоретические концепции, иными словами, самое непопулярное, что можно придумать в зельеварении, где каждый читает рецепт, только чтобы начать варить зелье прямо здесь и сейчас, даже не удосужившись долистать статью до конца. И вдруг — письмо. Неужели, наконец-то нашёлся кто-то, способный оценить его старания?

Снейп развернул свиток чуть дальше. И тихо фыркнул от досады. Как же! Ему следовало догадаться. Ну кто ещё может отправлять письма такими кнатовыми совами? Ни один учёный себе этого бы не позволил. А вот оборотень… Снейп уже давно заметил, что эти создания страдают дефицитом самоуважения, граничащим с мазохизмом. Это проявлялось во всём: от поникших плеч и шаркающей походки — до потрёпанных мантий, которые иному магу и на тряпки бы не сгодились. Итак, этот оборотень просил его, Северуса Снейпа, ни много ни мало, а:

«…излечить от ликантропии навсегда. Если не Вы, чью статью немецкий ковен зельеваров в прошлом месяце назвал «революционным прорывом», то кто же ещё?»

Снейп одним движением скомкал свиток и послал его через всю комнату — в корзину для бумаг возле письменного стола.

— Кто ещё, кто ещё… — вполголоса проворчал Северус. — Дракклова бабушка, вот кто!

Коктейль из наглости и дешёвой лести, которым так и веяло от этого письма, взбесил его окончательно. Вот чего ему, оказывается, не хватало для полного счастья: тратить своё время на решение проблем шайки агрессивных маргиналов, которых даже Министерство ограничило в правах без всяких дебатов, бесконечных чтений и поправок! Снейп снова распластался в кресле. Под прикрытыми веками кружился хоровод из приказов, назначений, расписаний, инструкций, контрактов… Он опять начал погружаться в блаженную полудрёму, убаюканный видениями документов, как кто-то — подсчётом овец.

Громкий, требовательный стук!

Снейп чертыхнулся и едва не подпрыгнул в кресле. «Если опять сова…» Но стучали не в окно. Звук раздавался со стороны прихожей и принадлежал дверному молотку, который Снейп время от времени порывался снять, но забывал.

Он посмотрел на часы. Час пополудни. Мёртвое время. Кого могло принести к его дому в разгар дня? Поправка: кого вообще могло принести к его дому? Снейп уже как-то привык, что неопрятный, полузаброшенный и как будто закопчённый вид его жилища отваживал любопытных не хуже маглоотталивающих чар. Кроме детишек в поисках приключений, разумеется, но для тех у него были заготовлены другие сюрпризы. И уж, конечно, эта порода суетливых сорванцов никогда не пойдёт в «дом с привидениями» пока солнце высоко. Кто же тогда?

Снейп прошёл в коридор и аккуратно, но резко распахнул дверь. На пороге стояла… Гхм, юная ведьма, скажем так. По крайней мере, гоночная метла преувеличенно дамской конструкции явно не могла принадлежать магле. Что же до остального… Блузка оттенка цветов олеандра* (Снейпу даже захотелось защитную маску надеть, как он всегда делал при работе с этим ядовитым сырьём) и пышная, едва доходившая гостье до середины икры фосфоресцирующе-сиреневая юбка (цвет умиротворяющего бальзама, конечно, но...). В ушах незнакомки переливалось что-то длинное и искрящееся, а над блондинистой чёлкой красовались лихо сдвинутые на макушку гоночные очки.

— Мистер Снейп, — без малейшего намёка на вопросительную интонацию провозгласило это «небесное создание» и, раньше, чем Снейп успел опомниться, крепко пожала ему руку.

Она улыбалась со смесью нездорового энтузиазма и активного предвкушения наживы. С такой улыбкой обычно предлагают беспроцентные кредиты, уверовать в Иегову и его свидетелей или, на худой конец, стать счастливым обладателем новой коллекции Mary Cay для чувствительной кожи.

— Я к вам с деловым предложением, — уверенно продолжила блондинка, делая ещё шаг вперёд и буквально оттесняя Снейпа вглубь прихожей.

Метлу она при этом перекинула за спину, как дробовик. Нет, конечно, пожелай Снейп выставить её из своего дома, он смог бы легко это сделать. Однако волшебная фраза «деловое предложение» заставила его повременить. Это вполне могло означать нечто… интересное. Всё-таки в определённых кругах Снейп был известен как своего рода частный детектив и дезактиватор сложных проклятий. «Недавно получила наследство, — сделал он первую мысленную гипотезу. — Какая-нибудь древняя тётка оставила опасный гримуар или артефакт, а девчонка теперь не знает, как с ним поступить».

— Что у вас за дело? — коротко спросил он, ещё раз оглядывая гостью с головы до пят.

На этот раз ему бросилось в глаза, что она чуть старше, чем он сперва решил. Не школьница, даже не студентка. Что называется, «молодая женщина». Она только что стянула с рук грубые кожаные митенки, бегло осмотрела ногти и снова подняла на него взгляд.

— Ну, вы же получили моё письмо, — она глубоко вздохнула, кокетливо передёрнула плечами и подмигнула ему. — А теперь я пришла за ответом.

Снейп даже не сразу понял, что она имела в виду. А когда понял, то буквально задохнулся от возмущения.

— Как… Как вы вообще нашли мой дом?

Любого другого человека такой приём, наверное, если не обидел бы, то хотя бы заставил задуматься, но блондинка с метлой («Оборотень! В моём доме дракклов оборотень. Всё остальное несущественные детали») полностью проигнорировала невежливый тон. Да, на её лице отразилось лёгкое недовольство, но совсем другого рода: как будто не она его, а он её страшно задерживает, разговаривая о всяких глупостях вместо того, чтобы сразу перейти к делу. Тяжело вздохнула и, посмотрев на него так, как сам Снейп привык смотреть на хаффлпаффцев, снизошла до объяснения:

— Я же говорю, — терпеливо начала она, взмахнув раскрытой ладонью вверх, как будто призывая небеса в свидетели, как всё на самом деле просто и понятно, — я послала вам письмо, а потом проследила за почтовой совой. Вот и всё.

И пожала плечами, как будто в произошедшем не было ровным счётом ничего необычного.

— Проследили за почтовой совой? — переспросил Снейп.

Он перевёл взгляд на лётные очки. Потом на метлу. И, наконец, на грубые митенки с защитными противоскользящими подушечками. Нет. Всё равно. Такого быть не может. Никто не может угнаться за почтовыми совами, иначе письма давным-давно уже доставляли бы почтальоны на мётлах.

— Ай, — отмахнулась непрошеная визитёрша. — Я специально выбрала самую полудохлую птицу на почте. Я же не дурочка какая-нибудь. А вы поразительно недогадливы для такого сообразительного человека, Снейп.

Уселась в кресло, разгладила складки юбки и вопросительно посмотрела на него.

— Итак, вы мне поможете?

Снейп приподнял бровь.

— Значит, теперь так просят о помощи? Врываясь в чужой дом без приглашения? Кто вы вообще такая?

— В конце свитка была подпись.

— Я не дочитал его до конца, — отрезал Снейп. — И вообще, я не собираюсь…

— Лаванда Браун, — прервала она его, внимательно глядя в глаза и, казалось, следя за его реакцией. — Ещё раз здравствуйте, профессор.

Человек, хуже владевший собой, вероятно, изменился бы в лице. Снейп удержал каменную неподвижность черт и ничем себя не выдал. Кроме, вероятно, быстрого взгляда, ещё раз брошенного на её лицо. Верно. Теперь он узнал эту девушку. Лаванда Браун, Гриффиндор, тот же выпуск, что у Гарри Поттера. Как о студентке, он ничего больше о ней вспомнить не смог. Хотя нет: кажется, она варила вполне приличные приворотные зелья.

Впрочем, куда существеннее было другое. Снейп знал, как она стала оборотнем. И вроде как это ничего не меняло, но… почему-то теперь он уже не мог просто выставить её без объяснений, как собирался сделать вначале. Снейп вздохнул и поднял на неё тяжёлый взгляд:

— Видите ли, мисс Браун… — он сделал паузу и продолжил: медленно, тщательно подбирая слова. — Если вы внимательно прочитали ту статью… Она полностью теоретическая. Я описываю теоретическую возможность излечения от ликантропии, не более того. И я не планировал и не планирую проводить каких бы то ни было практических испытаний.

Она смотрела на него, хлопая ресницами. «Ну же, скажи хоть что-нибудь, и покончим с этим».

— Но... Вы же не можете бросить своё исследование на полпути! — всплеснула руками Лаванда. — Ваш долг перед наукой и обществом…

— Нет у меня никаких долгов, — отрезал Снейп. — Нет и быть не может. Статья в открытом доступе. Хотите — найдите какого-нибудь другого зельевара и разговаривайте с ним. У меня нет ни времени, ни желания этим заниматься.

— Но вы же лучший! — она даже ногой притопнула от досады. — Где я ещё найду…

— Такого идиота, чтобы связаться с оборотнями? Не знаю, но мир не без добрых людей, — Снейп принялся перекладывать бумаги на рабочем столе, всем своим видом показывая, что разговор окончен. — И не пытайтесь мне льстить.

— Зельеварение — ваша работа! Что вам стоит просто попытаться?

Нет, на этот раз точно всё… Дольше он это терпеть не намерен.

— Чего мне это стоит?! — почти прошипел Снейп, нависая над вскочившей на ноги Лавандой. — Чего стоит? Вы в своём уме? Я — директор Хогвартса! Домовики получили свободу, два декана ушли, третий может уволиться в любую минуту, преподавателей не хватает настолько, что мне пришлось взять на работу министерского прихвостня с сомнительной репутацией и шизофреничку, самый безопасный предмет в доме которой — рог взрывопотама! И вы ещё спрашиваете, почему я не занимаюсь практическими исследованиями?!

Лаванда уставилась на него широко раскрытыми глазами, не двигаясь и почти не дыша. Но не успел Снейп понадеяться, что импровизированная «шоковая терапия» удалась, как мисс Браун оттаяла и как ни в чём не бывало предложила:

— Слушайте, Снейп. Я знаю, чего вам не хватает!

— И чего же? Гильотины? Хроноворота? Новых защитных заклинаний на дверь и гранатомёта?!

— А что такое гранатомёт? — отвлеклась было она, но, видимо, оценив градус бешенства на лице Снейпа, вернулась к основной теме беседы: — Секретаря! Вам не хватает секретаря, который разбирал бы бумаги, сортировал вопросы по степени важности, планировал график встреч… — перечисляя, она разгибала пальцы, мечтательно уставившись в потолок. Потом снова посмотрела прямо ему в глаза. — Как вам повезло, что я отличный секретарь! Можно сказать, один из лучших в своём деле. А когда у вас освободится немного времени…

Снейп тихо, нервно рассмеялся:

— Вы спятили.

— Ну почему же? Смотрите, как удобно — всегда есть на ком испытать зелье!

Она подошла к нему почти вплотную. «Оборотень в моём доме!» Снейп рефлекторно отшатнулся.

— Я не собираюсь испытывать на вас зелье. Я вообще не собираюсь испытывать это зелье. И делать его не собираюсь, — он укоризненно посмотрел на неё и добавил. — А вы просто безответственная девчонка, которая не думает о последствиях. Вы хоть понимаете, что это такое — пить непроверенный состав?

И снова — его педагогический талант и холодный тон её ни капли не впечатлили. Напротив. Лаванда встала в позу профессионального скандалиста, уперев руки в бока.

— Снейп, если бы не опыты на собаках, Павлов не получил бы Нобелевскую премию!

— Если бы вместо собак у него были верфольфы, он не дожил бы до её вручения! — рявкнул Снейп, запоздало понимая, что невольно признался: в обществе оборотня ему было не по себе. «Этот нелепый разговор давно пора было закончить». — Я всё сказал. А теперь, настоятельно прошу вас… — он поставил щитовое заклинание и медленно, но уверенно начал толкать её этим щитом к выходу, — покинуть мой дом. Нам не о чем разговаривать.

— Вы не знаете, что теряете! — выкрикнула она перед тем, как он закрыл дверь перед её носом.

Снейп подошёл к окну и осторожно выглянул сквозь занавеску. Лаванда сидела на ступеньках, уронив голову на руки. Какое-то время она посидела так, потом встала, отряхнула пышные юбки, взяла валявшуюся рядом метлу и пошла прочь, ковыляя по неровной брусчатке переулка. Она ни разу не оглянулась.

«Вот и хорошо», — подумал Северус, задёргивая занавеску.

Слова Лаванды про секретаря так некстати напомнили ему, что он всё никак не мог найти себе ассистента для детективной работы. «Сообразительность, самостоятельность, храбрость, способности в зельеварении, умение убеждать и коммуникабельность. Неужели я так много прошу? И неужели так сложно действительно прочесть текст вакансии, прежде чем посылать мне свои идиотские резюме?» С этими мыслями Снейп поднялся на второй этаж, ничего так не желая, как, наконец, хоть немного выспаться. И на этот раз его мечтам было суждено сбыться.

_____

* Имеется в виду ярко-розовый цвет.

* * *

Скубби полагалось бы спешить, но он брёл медленно и задумчиво. Встреча, на которую он должен был торопиться, была очень и очень важна: ни много ни мало, а собеседование с работодателем. Скубби в сотый раз повторил про себя: «Я иду устраиваться на работу, словно настоящий человек!» — и привычно замер, прислушиваясь к себе, желая почувствовать гордость, радость, да хотя бы удовлетворение. И снова ощутил лишь бледную тень эмоций.

Когда по милости профессора Грейнджер все домовики Хогвартса оказались свободны от связей, соединявших их с энергией замка, Скубби решил, что это великолепная возможность насладиться свободой, которой у него отродясь не было. Правда, его родители сразу сказали, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет. Скубби тогда очень удивился, а его отец только махнул рукой и проворчал что-то о молодёжи, которая слушает слишком много бредней. Сам-то он одним из первых заключил с новым директором Снейпом контракт, а вот Скубби решил сперва попробовать пожить как нормальное свободное существо. Как человек. Ну, или, допустим, гоблин, кентавр или вейла.

Голодная смерть домовикам не грозила — всё-таки в бытовом плане они были более самостоятельны, чем люди, — однако почти сразу пришлось столкнуться с другими затруднениями. Свобода, выглядевшая из-за стен замка такой желанной и привлекательной, в реальности оказалась совсем иной. Привилегия выбирать место для жилья обернулась необходимостью защищаться от злых и грубых людей (в городе) или постоянно подновлять защитные заклинания от диких зверей (на природе). Возможность жить одному, без всей этой толпы родственничков и друзей, на поверку всё чаще превращалась в тоскливое одиночество. Как, например, сказать другому, что хочешь провести время вместе? Как узнать, не нарушил ли ты его планов? А как самому отказаться так, чтобы не обидеть? Для Скубби всё это было непонятно и пугающе.

Заниматься тем, чем хочется, было прекрасно, но почти сразу Скубби выяснил, что толком не понимает, как живут свободные существа. Он неплохо справлялся с хозяйственными обязанностями, но в одиночестве ему не требовалось почти всё своё время отдавать этому. Кроме этого, он умел строгать из деревяшек разные интересные вещицы и плести из верёвок смешных мохнатых зверушек, а ещё играл на дудочке и пел, остальные говорили — красиво. Однако вещицы и зверушки скоро надоели ему, подарить их было некому, а петь для самого себя было нелепо. Скубби уже почти решил освоить ещё какое-нибудь занятие, призадумался: а чего бы ему хотелось, — и вот тут-то выяснилось, что самому по себе ему ничего не хочется. Это открытие было неприятным.

Так до Скубби дошла простая истина, которую его родители и пытались до него донести всё это время: строить жизнь с нуля сложно. Как будто заново учиться ходить, вот только нет здесь никакого «заново» — всё в первый раз. И это страшно, но ещё больше — непонятно. Устав биться и проигрывать, Скубби едва ли не с ностальгией вспоминал то, что раньше пренебрежительно считал «скучным». Там была уверенность. Там у него всё получалось правильно. Поэтому сейчас он брёл по оживлённой улице Хогсмида в «Три метлы», чтобы встретиться со своим будущим работодателем — директором Снейпом — и заключить с ним контракт. Но вместо того, чтобы бежать навстречу стабильности вприпрыжку, Скубби еле передвигал ноги: какой-то части его упорно казалось, что он вот-вот совершит самую большую ошибку в своей жизни. Свобода. Перспективы. Неужели это всё, на что он может их употребить? Он тяжело вздохнул и поддел носком ботиночка камень. Ни у кого из его знакомых домовиков так и не получилось «найти себя». Так почему он думает, что смог бы?

«Взять хотя бы такую простую вещь, как одежда», — продолжал размышлять Скубби. Освободившись, он хотел завести себе кучу яркой и модной одежды — совсем как Добби когда-то. Но какую именно? Что могло рассказать о нём, подчеркнуть стиль, заставить окружающих понять, кто он такой и к чему стремится? Скубби не знал, поэтому обычно был одет в первое, что попадётся под руку или просто во что-то «удобное». Он действительно хотел интересоваться своим внешним видом, создавать с помощью одежды настроение, но не умел — в отличие от людей. Вот взять хотя бы ту девушку, шедшую ему навстречу. Она была одета так ярко, что сразу чувствовалось: это доставляет ей удовольствие.

Скубби так засмотрелся на нарядную волшебницу, что едва не пропустил момент, когда в конце переулка, ведущего к «Трём мётлам», появился мужчина в глухой чёрной мантии: директор Снейп. Домовик уже собирался окликнуть его, как вдруг его чуткие уши уловили какой-то странный звук: тихий хлопок и лёгкий звон. Приглянувшаяся ему волшебница тоже глядела на Снейпа и удовлетворённо потирала руки. Браслеты на её запястьях позвякивали в такт. А потом — так быстро, что Скубби едва успел понять, что произошло — она потянула свой лёгкий летний плащ за подол, как будто выворачивая его наизнанку. И пропала. «Что-то странное здесь творится, очень странное». Будь Скубби домовиком Хогвартса, он бы, конечно побежал вперёд и предупредил директора: ведь женщина явно его выслеживала и могла быть опасной. Скубби же был ничей («Свой собственный, свой собственный» — словно мантру повторял он каждый раз, но разве это меняло суть?), а незнакомка показалась ему такой красивой! Разве от красоты бывает вред? И потом, его совершенно неожиданно разобрало дикое любопытство: что она затеяла? Поэтому Скубби, не откладывая дело в долгий ящик, щёлкнул пальцами и тоже стал невидимым.

Директор Снейп так ничего и не заметил. Он вообще казался глубоко погружённым в какие-то свои думы. Вот он зашёл в кафе, сел за столик в углу, взял в руки меню и медленно, будто неохотно, осмотрелся поверх него. Не заметив ничего, стоившего внимания, Снейп снова уткнулся в картонку, но не успел он долистать и до середины, как…

* * *

В Хогсмиде было, разумеется, людно. Слишком людно, как и всегда перед началом учебного года. И все, как на подбор, жизнерадостно-оживлённые.

Если бы не прихоть нескольких домовиков, настоявших на личной встрече с «господином будущим работодателем», причём на нейтральной территории, Снейп ни за что в жизни не выбрался бы из своих апартаментов. Видите ли, они захотели обставить всё «по-настоящему, чтобы было как у людей». Странное требование. Однако, целых шесть новых домовиков существенно ослабят энергетический голод Хогвартса. То есть, сам Снейп мог давать замку меньше энергии и дольше отсутствовать. Это стоило нежеланной прогулки. Одно хорошо — по дороге можно было размышлять и анализировать, чем он сейчас и занимался.

Преподавательские и деканская вакансии закрыты — не совсем так, как хотелось бы, но, может, оно и к лучшему. С Лонгботтомом, ставшим деканом Гриффиндора, он ещё намучается, но когда с этим факультетом было легко? Что ж, видимо, всё складывается более-менее удачно. Вот разве что занозой в мыслях сидит это новое дело — слишком интересное, чтобы отказаться, но и взяться за него нельзя: должность директора отнимает много времени. Пока Хогвартс не получит другие источники подпитки кроме него, Снейпа, в замке придётся сидеть безвылазно. И это не говоря уже о том, что произойдёт, если со Снейпом что-то случится…

Ему как никогда нужен был ассистент. Его глаза и уши во внешнем мире… Снейп поймал себя на том, что как-то незаметно успел дойти до кафе и сейчас бессмысленно пялился в меню. «Паучьи тенета, — прочитал он. — Из карамели в шоколадной глазури». Вот так он себя и чувствовал: скованным по рукам и ногам. Домовик, приглашённый на собеседование, почему-то задерживался и Снейп уже собирался вновь предаться размышлениям о своей нелёгкой судьбе, когда его самым что ни на есть беспардонным образом прервали:

— И не стыдно вам, Снейп, издеваться над бедными наивными девочками?

На покрытый скатертью стол со звонким шлепком легла газета двухдневной давности. «Пророк», колонка объявлений. А рядом материализовалась из воздуха особа, о которой Снейп надеялся больше никогда, никогда не услышать. Лаванда Браун собственной персоной.

* * *

— Говорили, что вам не нужен помощник, а сами уже с ног сбились, его разыскивая!

Она топнула ногой, и Скубби рассеяно подумал: «Интересно, почему женщины-домовики никогда не носят обувь на каблуках?» Он был в настоящем восторге от белокурой незнакомки. Вот уж кто точно знает, чего хочет от жизни. Так знает, что аж искры летят. Может, дело всё-таки в одежде? Но, с другой стороны, директор Снейп тоже всегда твёрдо уверен в том, что ему необходимо, а ходит всё время в чёрном… Скубби повертел эту дилемму так и эдак, но к выводу не пришёл.

Снейп тем временем отложил меню и посмотрел на нарушительницу своего спокойствия в упор. Скубби очень хотел узнать, что ответит директор, но тот только взмахнул палочкой — и звук пропал, заменившись белым шумом. Домовик видел, что он что-то сказал, волшебница ему ответила, потом резко придвинула к столику Снейпа ещё один стул и уселась, положив ногу на ногу: серебристые туфли из кожи карликового василиска так и поблёскивали чешуйками.

«Жаль, что я не умею читать по губам, — думал Скубби. — Или обходить Чары помех, или…» Он поймал себя на мысли, что за эти пять минут у него появилось больше желания научиться новому, чем за прошедшие три месяца. Но главное — Скубби наконец-то понял, чего он хочет больше всего! «Одежда. Я хочу делать красивую одежду. Для женщин. Людей. Домовиков… Для всех!»

При всём уважении к мистеру Снейпу, собеседование Скубби больше не было нужно. И он тихо аппарировал, предоставив директора Хогвартса и его нарядную визави друг другу.

* * *

Страшно. Как же ей было страшно. В первый раз решиться на разговор со Снейпом было куда легче, потому что тогда она ещё не знала, как он умеет отказывать. И почему-то пребывала в наивной уверенности, что он буквально ухватится за шанс провести эксперимент на добровольце. Она бы ухватилась… И вот теперь Лаванда Браун стояла, переминаясь с ноги на ногу и отчётливо понимая, что Снейп с ней общаться не захочет. С другой стороны, если не сейчас… то никогда. Пусть сначала докажет, что она не подходит для этой должности! Твёрдо решив, что нападение — лучшая защита, Лаванда уверенно направилась к столику, на ходу снимая чары невидимости.

— И не стыдно вам, Снейп, издеваться над бедными наивными девочками? Говорили, что вам не нужен помощник, а сами уже с ног сбились, его разыскивая!

Профессор… то есть, простите, директор — уставился на неё, как невеста на винное пятно, расплывающееся по ткани свадебного платья. Шёлкового. За пять минут до церемонии. Впрочем, к чести сказать, он не попытался увильнуть от ответа или спросить какую-нибудь откровенную глупость вроде «с чего вы взяли, что это моё объявление». По указанному адресу Лаванда летала всего пару часов назад и, казалось, запомнила его навсегда. Настолько, что нелепое сочетание «Тупик Прядильщиков» буквально бросилось в глаза, когда она хотела выбросить забытую на столе старую газету.

Вместо лжи и увёрток, Снейп ещё раз смерил её тяжёлым взглядом и просто сказал:

— Да, я ищу ассистента, — сцепил руки в замок и откинулся на спинку стула. — Но при чём здесь вы?

— Да вот, хочу претендовать на такую в высшей степени заманчивую вакансию.

Он издал какой-то странный звук, как будто хотел рассмеяться и подавился.

— Я уже говорил, что не намерен работать с оборотнем.

«Ах, как это благородно, профессор, тыкать меня тем, в чём я вовсе не виновата. Прекрасно! Продолжайте дальше!» Но время жалеть себя ещё не пришло. Лаванда несколько натянуто усмехнулась и процедила:

— Не говорили. Вы сказали только, что не намерены экспериментировать на оборотнях, — она села, положив ногу на ногу, и резко придвинула к себе газету.— А я вот смотрю на ваше объявление и не вижу, что бы вы упоминали о том, какого пола, возраста, цвета кожи или видовой принадлежности, — ещё один быстрый и злой взгляд в сторону Снейпа, — должен быть ваш помощник. «Сообразительность». «Самостоятельность». «Храбрость», — каждое слово — звук втыкаемой в мишень стрелы. — «Способности в зельеварении». «Умение убеждать». «Коммуникабельность». «Готовность к трансконтинентальным аппарациям». Семь из семи.

Она победно ухмыльнулась и принялась барабанить ногтями по столу, спокойно и с неприкрытым вызовом глядя ему в глаза. Снейп раздражённо передёрнул плечами, но ничего не сказал — только уставился на неё в ответ. И Лаванда продолжила:

— Хотите сказать, что не верите в мою самостоятельность? Или коммуникабельность?

Он даже поперхнулся:

— В чём я не сомневаюсь, так в этом!

— Сообразительность? Я нашла ваш адрес, который вы, судя по всему, скрывали. Готовность к трансконтинентальным аппарациям? О, я прекрасно их переношу. Хоть в Антарктиду, только скажите! Храбрость?! — она не замечала, что говорит всё громче и громче. Впрочем, чары помех всё равно гасили звук. — Драккл подери, я стою сейчас перед вами! Я говорю с вами. Какое ещё нужно доказательство храбрости?!

К глазам подступили предательские слёзы, и Лаванда совсем перестала моргать, только бы не выпустить ни одну из них наружу. «Вот сейчас он опять меня выгонит». Но Снейп, против ожидания, промолчал. Его взгляд как будто сломался. Впервые он посмотрел на неё по-настоящему, не скользя, а видя. И тихо произнёс:

— Остаются ещё способности в зельеварении. Что вы умеете варить, кроме приворотных и… волколычьего зелья?

— Напиток живой смерти, — голос Лаванды дрогнул, она еле заметно шмыгнула носом и запнулась, но сейчас же продолжила: уже твёрже. — Яды на основе омелы и паслёна, абортивные средства, средства для улучшения потенции, «Золотую скважину», «Собачий хмель», «Паутину»*…

Снейп сделал ей знак прекратить. Нахмурился и забарабанил пальцами по столешнице. Вид у него был удивлённый и сердитый одновременно.

— Мерлин-хранитель, — вздохнул он. — Такое впечатление, что вы работали в Лютном.

— А где ещё? — равнодушно пожала плечами Лаванда. — Знаете, не все счастливы с распростёртыми объятьями принять меня на работу.

Вот теперь Снейп точно выглядел удивлённым, даже поражённым:

— Вы действительно там работали?

— Ага, полгода. Самый долгий мой трудовой стаж на одном месте, — улыбнулась Лаванда, — Кстати, если хотите спросить, какой был самый короткий, то я отвечу: неделя. Рано или поздно кто-то слишком пристально смотрит тебе в глаза и понимает, что зрачки немного не той формы.

Снейп оставил эту реплику без комментариев, даже кивнуть не удосужился. Просто задал следующий вопрос:

— Хорошо, а из нормальных рецептов что вы умеете варить?

— Веритасерум, всякие там ранозаживляющие и кроветворные. Этого мало?

Лаванда снова улыбнулась, но улыбка вышла слегка грустной. Действительно, что ты противопоставишь зельевару со стажем? Всегда можно сказать, что опыта недостаточно. Снейп прикрыл глаза и сжал пальцами переносицу. Казалось, он смертельно устал.

— Зачем вам эта работа? Я всё равно не стану на вас экспериментировать. Даже не надейтесь.

«Это мы ещё посмотрим».

— Хорошее жалование, возможность пообщаться с новыми людьми. Путешествия, — бодро отрапортовала Лаванда с самым что ни на есть наивным видом. — Итак, у нас осталась…

Но Снейп неожиданно зло прервал её:

— Я уже понял, что — в качестве доказательства «способности убеждать» — вы от меня не отстанете.

— А как же! — довольно улыбнулась она, но внезапно снова стала серьёзной. — Я просто… прошу дать мне шанс, профессор.

Он снова ничего не ответил и посмотрел на неё как-то грустно, словно отчаялся переломить ситуацию в свою пользу. «Он почти согласился! Ну и дела. Осторожно, очень осторожно, только бы не спугнуть!» Дело осталось за малым: нарастить завоёванное преимущество.

— Я смирная. Луна влияет на меня всего пять дней в месяц. У многих ПМС и то хуже проходит.

— Но… — Снейп всплеснул руками и помотал головой, оглядываясь по сторонам и словно сам не в силах поверить, что говорит об этом. — Я не могу надолго оставлять Хогвартс. Значит, моей помощнице придётся там работать, чтобы иметь возможность постоянно оставаться на связи и быть под рукой. Вы предлагаете устроить оборотня в школу? Попечительский совет этого так не оставит.

Вот и настало время для её решающего козыря.

— У меня есть справка, что я человек.

_____

* Нагло вымышленные автором зелья. Применяются для краж со взломом. Первое — чтобы растворить замок (даже зачарованный), второе — чтобы вывести из строя собак, третье — обойти охранные заклинания.

* * *

Входная дверь директорского кабинета резко распахнулась, впуская Снейпа. Директор производил странное впечатление: как будто хотел оказаться сразу в противоположных точках земного шара, или как будто увидел диковинное животное, которому не было даже названия и теперь мучительно прикидывал, на что оно больше похоже — на жирафа, котёнка или летучую мышь. Он пересёк кабинет, даже не взглянув по сторонам, и только серебряные приборы, расставленные на полках, синхронно повернулись в его сторону, будто железные опилки под действием магнита. Снейп стоял у окна и барабанил пальцами по подоконнику. Он был… расстроен? Нет, пожалуй, не то. Удивлён? Ближе, но не совсем. Хиппопотомонстросесквипедалиофилус так и застыл, поражённый внезапной догадкой: хозяин был в растерянности.

И, словно отвечая на его мысли, Снейп, наконец, заговорил:

— Кажется, я сделал большую глупость.

Повисла пауза, но домовик не спешил её прерывать. Люди любят говорить, собственно, это и сделало из них волшебников: слова. Домовики смотрят и слушают. И, действительно, директор продолжил:

— Или, наоборот, решил свои проблемы. Помнишь то дело, ограбление Сиэтлского музея Медузы Горгоны?

— Вы говорили, что это самое интересное дело за последние несколько лет, но сетовали, что регулярно аппарировать в Америку и проводить там много времени не сможете, — послушно припомнил Хиппо.

— Именно, — кивнул Снейп и повторил, будто собираясь с силами: — Именно. Так вот, — повысил он голос. — Возможно, я нашёл себе ассистента. Амбициозна, общительна и на редкость изворотлива: будучи оборотнем, получила от Визенгамота официальную бумажку, что она им не является! Видите ли, у неё только двадцать четыре признака из двадцати пяти! Блеск. Ты слышал хоть когда-нибудь, Хиппо, чтобы кому-то удавалось так обдурить Визенгамот?

— Вы говорили, что это сложно, хозяин.

— И повторю ещё раз. А ей удалось. С помощью Билла Уизли, какого-то смазливого адвоката и могучей силы убеждения.

На секунду Хиппо показалось, что Снейп говорит это почти с восхищением. Но нет: он был просто сильно удивлён и, пожалуй, даже раздосадован. На неё или на себя?

— И всё вроде бы хорошо, но… У меня на этот счёт какое-то странное чувство. Вроде бы не надо придумывать проблем больше, чем есть на самом деле. Она и так одевается, как взбесившийся хамелеон, хамит по любому поводу и называет третьих лиц в разговоре «лапочками». Она — сама по себе проблема, — он подпёр рукой подбородок. — Однако это всё на поверхности. А меня беспокоит что-то другое. Какой-то подвох, скрытый дефект, червоточина…

Домовик отложил свиток, который переводил, снял очки, задумчиво пожевал дужку и осторожно заметил:

— Вы всегда можете ознакомиться с содержимым её сознания, не так ли? Она даже может ничего об этом не знать.

Снейп продолжал стоять к Хиппо спиной, вглядываясь в сгущающиеся за окном сумерки. По спине хозяина было невозможно угадать, о чём тот думал, но Снейп не отвечал всё дольше, и Хиппо на всякий случай поспешил оправдаться:

— То есть, разумеется, я не хочу сказать, что вы поступаете так часто, однако в сложившихся обстоятельствах…

Снейп только устало махнул рукой.

— Бесполезно. Она всё равно говорит то, что думает, — и вполголоса добавил: — Правда совершенно не думает, что говорит.

Отошёл от окна и уселся в кресло у камина. Блики рисовали на лице странные узоры, не позволяя понять, сердит хозяин, просто сосредоточен или усмехается. Хиппо понял, что хозяин ещё долго не зажжёт верхний свет, попросту забыв про него, поэтому наколдовал себе небольшой шар света прямо над письменным столом и снова взялся за свиток.

— Ну, значит, она не из тех, кто может вонзить нож в спину, разве не так, хозяин?

— Она — оборотень, — вместо ответа заметил Снейп.

— На что такое способен оборотень, на что не способен человек? — парировал Хиппопотомонстросесквипедалиофилус.

Хозяин кинул на него быстрый и какой-то ехидный взгляд.

— Вот завтра и увидишь. Я дал ей испытательный срок. Один день.

* * *

Лаванда Браун уже заканчивала свою обычную ежеутреннюю растяжку, когда в её комнате возникла серебристая лань-патронус и произнёсла голосом Снейпа:

— Мисс Браун, кажется, я забыл вас вчера предупредить: мой рабочий день начинается в семь часов утра, то есть через пятнадцать минут. Полагаю, вы не захотите начинать работу с выговора за опоздание? Жду вас у себя в кабинете.

Лаванда, вначале от неожиданности едва не уронившая на себя гантель, с недоумением посмотрела на то место, где растаяла серебристая лань и поморщилась — похоже, позавтракать она уже не успевает. В забывчивость Снейпа верилось с трудом. Недовольно хмыкнув, Лаванда отправилась в душ.

Она прибыла в директорский кабинет практически вовремя, пожертвовав возможностью подобрать нормальное летнее платье и впопыхах схватив из шкафа туфли на высоченной шпильке. У Лаванды Браун было много разной обуви: «удобные», «секси», «доминируй и унижай», «практичнее, чем выглядят» — и так далее. Эта пара носила гордое название «о чём я только думала!», и, пока Лаванда бодрым галопом преодолевала расстояние от антиаппарационного барьера до директорского кабинета, она в полной мере вспомнила, почему они так назывались.

Она влетела в дверь через пять минут после назначенного времени, но Снейп, разумеется, всё равно всем видом показывал, как он недоволен. Часы, на которые он то и дело яростно поглядывал, просто обязаны были сгореть со стыда. Но то часы. На Лаванду это особого впечатления не произвело. По крайней мере, он обошёлся без нотаций — и то хлеб.

Снейп передвигался по кабинету стремительно, говорил резко и отрывисто — всё как в старые добрые времена. Прямо ностальжи. Завалил Лаванду кучей информации: имена, адреса, письма и поручения, чьи послания передавать сразу, а чьи — бросать в камин, не распечатывая… — прыткопишущее перо Лаванды стенографировало с такой скоростью, что, казалось, у него вот-вот должен был сломаться носик. Впрочем, сама она была абсолютно спокойна и сидела, скрестив руки на груди. Снейп надеялся, что она не сможет переварить такой поток сведений? Пф… Лаванда два месяца работала секретарём на киностудии в Лондоне. Вы бы видели, что там творится!

В какой-то момент она даже заскучала, обратив блуждающий взгляд к окну. Вдалеке, на лужайке, высокий стройный брюнет разгружал коробки и клетки с какими-то магическими созданиями прямо на траву. По непонятным причинам Левиозой он брезговал, таская ящики — по виду тяжеленные — голыми руками. Рукава его рубашки были закатаны выше локтя, а когда он наклонился…

— …Ни при каких обстоятельствах мы не расследуем дела, связанные с адюльтером и налоговыми махинациями, не предоставляем услуг телохранителей… Мисс Браун, вы меня слушаете?

Поглядев на свиток, Лаванда досадливо вздохнула: надо было помнить, что прыткопишущее перо руководствуется не только явно выраженными, но и самыми мимолётными мыслями хозяина! Посреди инструкций Снейпа горделиво угнездилось написанное косым узким почерком: «…а у него неплохая задница…».

— Да-да, я всё записываю, — Лаванда изловила злосчастное перо и принялась яростно вымарывать компрометирующую строчку.

— Что вы там делаете? Дайте сюда.

Раньше, чем она успела его остановить, Снейп сцапал свиток. Быстро пробежал взглядом, слегка качая головой и даже одобрительно хмыкая. И застыл. Его брови медленно поползли вверх. Даже несколько раз перечёркнутая, фраза всё ещё читалась вполне свободно.

— Это не вам, — огрызнулась Лаванда. — И вообще. Отдайте.

Снейп перевёл взгляд на неё, потом снова на свиток и, наконец, в окно. Теперь они оба смотрели, как Рольф Скамандер методично пересчитывает ящики с какими-то тварями.

— Даже так? — риторически заметил Снейп. На его лице была написана сложная смесь недоумения и брезгливости. — Что ж, — он как-то странно хмыкнул и вернул ей свиток, не поворачивая головы. — Ваше личное дело. Только должен вас предупредить: он невыразимец и женат. Не рассчитывайте на что-то серьёзное.

— А кто говорит о серьёзном? — полумечтательно пробормотала Лаванда, вытягивая шею, чтобы рассмотреть получше. — Мне он показался человеком весьма гибких принципов…

— Вы определили это, гадая по его пятой точке? — не удержался от ехидной реплики Снейп. — Невыразимцы разбираются в оборотнях и методах их ликвидации. Если что, я вас предупредил. А теперь мы можем, наконец, вернуться к нашим делам?

— Я вообще мастер гадания по пятой точке, — безмятежно заметила Лаванда, с неохотой отходя от окна. — Жаль, в резюме такой навык не вставишь. Вот, например, вы…

Он посмотрел на неё с плохо скрываемым ужасом, так что она не выдержала и прыснула.

— Да шучу я, шучу. Итак… — она окончательно затёрла компрометирующую надпись и вопросительно посмотрела на Снейпа. — Что у нас дальше по списку?

Неожиданно один из странных серебряных приборчиков на столе издал тихий, но резкий звук. Услышав его, Снейп нахмурился, но объяснять, разумеется, ничего не стал: только извлёк из нижнего ящика стола огромную неопрятную кипу пергаментов, сунул их Лаванде в руки, велел разобрать и куда-то умчался. Она даже не успела спросить, что там были за документы.

Ну что ж, разобрать так разобрать… Удобно устроившись прямо в директорском кресле, Лаванда принялась сортировать их, откладывая отдельно то, что ещё могло представлять хотя бы малейшую ценность, вроде заметок, сильно напоминавших разработку новых заклинаний, или старых счетов, пусть даже давно просроченных. Впрочем, среди пергаментов хватало и обычного хлама вроде разномастных бумажек из разряда «совершенно не нужна, но пусть полежит — пригодится», копившихся судя по всему чуть ли не со времён Основателей. Старые расписания занятий, списки то продуктов, то какой-то литературы, просто бумажки с каракулями…

Отдельно — насколько в этой куче разнородных материалов вообще что-то было «отдельно» — лежали отчёты о деятельности Снейпа вне Хогвартса. Дезактивация артефактов, рецепты зелий, расписки, контракты и нечто, напоминавшее черновики рапортов. «Ну-ка! Чем я здесь буду заниматься на самом деле?» Лаванда поёрзала в кресле, приготовившись к интересному чтиву, но не успела развернуть и первый свиток (там было что-то про ювелирные изделия и гоблинов), как входная дверь кабинета снова хлопнула, возвращая по-прежнему стремительного и ужасно недовольного Снейпа.

— Как вам креслице? Не жмёт? Подписи теперь тоже вы ставить будете?

Лаванда недоумённо передёрнула плечами и выбралась из-за стола. Кажется, ей полагалось смутиться, но она только ещё раз окинула взглядом кабинет и резонно заметила:

— Я же не могу разбирать документы стоя.

Снейп скривился и закатил глаза. Верхний ряд портретов, в который упёрся его укоризненный взгляд, казалось, состоял из одних только старательно имитировавших сон волшебников и волшебниц. Впрочем, похрапывание толстого мага в синей мантии, изображённого в самом углу, как-то подозрительно напоминало сдавленное хихиканье.

— Значит, вам нужно отдельное рабочее место, — процедил Снейп. По его тону можно было предположить, что Лаванда специально делает всё, чтобы доставить ему максимум проблем. — Пойдёмте.

Выйдя из кабинета, он резко затормозил.

— Вот. Здесь вам должно быть достаточно комфортно.

Взгляду Лаванды, протиснувшейся мимо своего нового патрона, предстала тесная комнатка-тамбур, чуть побольше балкона. Комната была пуста, если не считать стеллажа, пустого и пыльного, застенчиво примостившегося у одной из стен. Комфортно? Рабочее место? Да в чулане для мётел комфорта побольше будет! Лаванда адресовала Снейпу ещё один вопросительный взгляд, но он только безмятежно пожал плечами.

— Полагаю, вы в состоянии наколдовать для себя какую-то мебель. У вас же «всё в порядке с трансфигурацией», если я правильно помню вчерашний разговор? А пока… — пробормотал он себе под нос, делая знак рукой, чтобы Лаванда положила куда-нибудь свитки и следовала за ним, — пора вернуться к рутине. Я должен дать вам ещё несколько распоряжений. Хиппо!

Посреди кабинета — как теперь особенно бросилось в глаза Лаванде, большого, солидного и обставленного нормальной мебелью! — возник некрупный домовик. Он был в одежде, однако её покрой, напоминавший нечто среднее между стилем хиппи и древнеримской тогой, старательно копировал манеру, в которой в былые времена домовики носили полотенца. Серые глаза за стёклами очков в тонкой металлической оправе смотрели строго и серьёзно, от чего домовик, названный Снейпом «Хиппо» напоминал скорее очень невысокого гоблина, занятого составлением особенно сложного контракта. Впрочем, в его руках был поднос, на котором гордо высились чашка кофе и блюдце с булочкой.

«Что ж, во всяком случае, кофе мне варить не придётся». Получается, некоторым её предыдущим работодателям следовало бы кое-чему поучиться у Снейпа! Секретарь — это вам не кофе-машина, не говоря уже о том, что домовики справляются с такой работой куда лучше… О, заметно лучше! Втягивая ноздрями аромат, Лаванда даже зажмурилась от удовольствия и как загипнотизированная пошла на запах. Ничуть не сомневаясь, что кофе предназначался именно ей, она сцапала чашку обеими руками.

— Это… фантастика! — она ещё раз глубоко вдохнула и расплылась в мечтательной улыбке. — Запах просто потрясающий! Какой интересный рецепт, — снова прикрыла глаза и быстро-быстро забормотала, едва не погружая нос в чашку. — Имбирь, анис, мускат… Ваниль добавляется в конце, а как же ещё? Кардамон вы прожариваете, и… Перец? — она даже застыла на месте, недоумённо округлив глаза, — Зачем вообще прожаривать перец? Впрочем… — сделала осторожный глоток, покачала головой из стороны в сторону, провела языком по нёбу и радостно заключила: — Получается здорово! Даже не ожидала…Ах да, гвоздику тоже, только сразу убираете. А ещё лирный корень, порошок? Нет, сироп. А что за цитрус вы добавляете?

Домовик был явно обескуражен. В первый момент на его лице отразилась широкая довольная улыбка, но по мере того, как Лаванда выдавала всё новые и новые подробности, улыбка медленно, но верно начала меркнуть. Когда дело дошло до «цитруса», Хиппо обескуражено прижал уши и вытаращился на Лаванду со смесью ужаса и благоговения.

— Вот тебе и «древний секретный рецепт»… — задумчиво пробормотал Снейп, — Похоже, ты наконец встретил человека, способного оценить твой кофе по достоинству?

Лаванда готова была поклясться, что последняя фраза была произнесена с сарказмом, хотя Снейп и пытался добавить в голос сочувствующих нот. Домовик между тем разнервничался так, что на него жалко было смотреть: стоял, вытянувшись по струнке, машинально потирал ладони, заламывая пальцы, и нервно прядал ушами.

— Вы явно хорошо разбираетесь в кофе… — наконец, выдавил из себя Хиппо. — Только… Только я не добавляю анис.

Снейп пристально посмотрел на Лаванду, слегка наклонив голову и поглаживая подбородок.

— А как насчёт бадьяна? — быстро спросил он, даже не повернувшись в сторону домовика. — Бадьян ты в кофе добавляешь? Бадьяницу? Или, может, «бадьянку»?

— Бадьянку, сэр, да, — закивал головой домовик, неохотно отрываясь от созерцания Лаванды Браун, которая с самым что ни на есть невинным видом продолжала смаковать кофе.

— Звёздчатый анис или бадьян, в просторечии — бадьяница или бадьянка — растение со свойствами, практически идентичными обычному анису, — пояснил Снейп. — А вы, мисс Браун, определили ингредиенты по запаху?

Она только кивнула.

— У меня острый нюх. С… — она замялась, — с некоторых пор.

Опустила голову, но сейчас же опять выпрямилась. Ей было не очень-то приятно об этом говорить, но что поделаешь. Переведя взгляд на домовика, всё ещё стоявшего по стойке «смирно», держа перед собой поднос с так и не востребованной булочкой, Лаванда решила хоть как-то его успокоить:

— Не волнуйтесь, пожалуйста. Если хотите, я могу принести клятву, что никому не расскажу. Идёт?

Хиппо еле заметно расслабился и повеселел.

— В этом нет нужды, мисс, — церемонно заметил он. — Мне достаточно вашего слова.

Но потом всё-таки не выдержал и добавил, поражённо сверкая округлившимися глазами:

— Никогда такого не видел.

Снейп ничего не ответил. Только продолжил неподвижно сидеть, подперев кулаком подбородок и глядя на Лаванду с таким пристальным интересом, что ей отчётливо стало не по себе. Наконец, он вскочил с кресла и коротко приказал:

— Пойдёмте. Надо проверить ваши данные. Лаборатория подойдёт.

Он уже положил руку на ручку двери, но в последний момент как будто передумал:

— Впрочем… есть способ проще.

Снейп подошёл к одному из книжных шкафов и распахнул дверцы. Внутри оказались не книги, а полки с флакончиками, бутылочками и шкатулочками — совсем как в классе Зельеварения, каким его помнила Лаванда. Разве что бутылочек здесь было гораздо больше. Снейп взял одну из них, отвинтил пробку и протянул ей. — Что здесь?

Пахло едко.

— Уксус, — ответила Лаванда, закатив глаза.

— Хорошо. А здесь? — следующий маленький фиал источал приятный аромат.

— Лавандовое масло, — она улыбнулась забавному совпадению.

— Здесь?

— Порошок из желчи.

Снейп пытал её где-то четверть часа, подсовывая то одно, то другое. Что-то она знала, что-то — нет, но, кажется, он остался доволен, потому что в конце концов хмыкнул и прошёлся по кабинету в глубокой задумчивости, затормозив у окна.

— Что ж, мисс Браун, — сказал он наконец, — вижу, вы действительно можете принести определённую пользу. Вот вам и пробное задание: новый преподаватель по уходу за магическими существами, так поразивший вас профессор Скамандер, — Снейп отвернулся от окна и еле заметно усмехнулся, — доложил, что у него пропали почти все лукотрусы, а студенты приедут уже через два дня. Он подозревает, что их могли съесть ишаки или кто-то вроде того. Разберитесь с этим.

Разобраться? Лаванда не стала упоминать, что с трудом помнила, как, собственно, выглядят эти лукотрусы, а уж что касается ишаков…

— То есть походить по теплицам и поспрашивать этих ишаков? — спросила она наобум, пытаясь придать голосу как можно больше беззаботности. Однако блеф не удался.

Снейп смерил её совершенно убийственным взглядом:

— Не теплицы. Загоны. И ударение на «а» — ишаки. Если не помните, возьмите в библиотеке учебник. Скоро начало учебного года, мадам Пинс уже должна быть здесь. Ей свойственна обязательность и высокий профессионализм.

«А мне, значит, нет? Хорошенькое дельце! Неужели он думает, что каждый встречный-поперечный знает, кто такие эти ишаки, будь они неладны?»

— Впрочем, — продолжал тем временем Снейп, — я вообще-то предполагал, что вы задействуете ваш нюх. А если вы подключите к нему мозг, выйдет ещё лучше. Или не выйдет, — пробормотал он, достаточно тихо, чтобы это сошло за разговор с собой, но достаточно ясно, чтобы она услышала. — Одним словом, — добавил он уже громче, — возьмите след.

— Я вам что, собака-ищейка? — возмутилась Лаванда.

— Мой вариант был «оборотень-ассистент», но, если вам так угодно… — равнодушно пожал плечами он, уселся за стол и, взяв какой-то документ, обмакнул перо в чернила, всем своим видом показывая, что разговор окончен. — Можете приступать.

Лаванда замерла, глядя на Снейпа со смесью растерянности и недоумения, но затем вздёрнула подбородок. Он надеется, что её остановит нелепость задания или что она станет возмущаться? Что она станет протестовать, а он получит возможность заявить: «Вот видите, вы даже с такой простой задачей справиться не можете»? Ну уж нет. Не на ту напал!

Резко развернувшись, она вышла из кабинета.

* * *

Наступил уже поздний вечер, когда Снейп, поморщившись, отодвинул от себя последнее письмо и встал из-за стола. Проклятая работа — ноги затекли, шею ломит, пальцы правой руки, кажется, никогда не разогнутся до конца, глаза, отвыкшие за лето от чтения гор бессмысленной писанины, болят, и за весь день вышел из кабинета всего два раза. А ещё надо разобраться, что там с фестралами… и лукотрусами… и Филч что-то говорил про камины… и, кажется, он забыл поесть.

Изо всех сил давя зевоту, Снейп вышел в тамбур — и замер в изумлении. Кажется, эта Браун даром времени не теряла: здесь стало чисто и уютно, она наколдовала себе стол, кресло, чайный столик с диванчиком, вычистила шкаф, в котором уже красовалась папка с надписью «Протоколы» и несколько ящиков для пергаментов, помеченных «счета», «рецепты», «прочее»… Что это за цветы? В теплицах таких отродясь не было. Сама новоиспечённая ассистентка сидела в своём кресле и увлечённо пилила ногти. Снейп едва не ляпнул: «Что, готовитесь к ночной охоте?» — но вместо этого сказал:

— Вижу, вы весь день трудились не покладая рук. Давно вы здесь?

— Часа четыре, — она зевнула. — Мне можно уходить?

«Что за наглость?» Снейп взглянул на неё с плохо скрываемым скепсисом. Он нанимал её не для того, чтобы вязать салфеточки и протирать полочки.

— Сначала скажите, что с тем заданием, которое я вам дал. Лукотрусы.

— У них сезонная линька, они сбрасывают кору и становятся мягкими. В таком состоянии они уязвимы, словно личинки, поэтому прячутся. Через неделю выползут.

Лаванда сказала это скучающим тоном, растягивая гласные и жестикулируя пилочкой для ногтей. Как будто все мало-мальски грамотные люди давно должны были знать о жизненном цикле лукотрусов и не задавать глупых вопросов. Снейп удивлённо приподнял брови:

— Неужели вы узнали об этом по запаху?

— А как же, — с невинным видом поддакнула Лаванда, но потом, посмотрев на невозмутимое выражение лица Снейпа, закатила глаза и призналась: — Ну, разумеется, нет. Я узнала об этом в библиотеке. Мадам Пинс была очень любезна и подсказала мне, где найти нужный учебник. Кстати, ваш доблестный преподаватель по уходу за животными мог бы тоже туда заглянуть.

И Снейп мысленно с ней согласился, как не претила ему сама мысль о том, что они с мисс Браун могли думать похожим образом. Он вздохнул и потёр переносицу. Что ж, одним делом меньше, уже хорошо.

— Тогда нужно разобраться с каминами в Северной башне. Филч сегодня…

— Вызвал ремонтную бригаду. Я проследила за их работой, проверила тягу и подписала протокол приёма. Вон копия, в папке, — Лаванда кивнула на шкафчик. — Я не знала, куда это деть, поэтому положила пока сюда. Покажете мне потом, где у вас хранится такая документация?

Снейп понятия не имел, где у него хранится такая документация. По правде говоря, он до сих пор и не подозревал, что ему нужна такая документация.

— Тогда остаются только фестралы.

— Завтра после обеда будут отправлены в Хогсмид встречать учеников, кареты уже там.

— Значит…

— Кровати в спальнях первокурсников сосчитаны и застелены. Газон на квиддичном поле подстрижен. Да, вот ещё: мадам Трюк просила обновить парк учебных мётел, принесла новый каталог «Нимбуса», вот, — Лаванда достала из ящика стола толстенный каталог и протянула его Снейпу. — Она предлагает взять «Нимбус-2013», но это не самый лучший вариант. «Чистомёт-18» будет оптимален: четыре скорости первокурсникам всё равно ни к чему, а разгон хоть и медленный, зато крен в полёте минимальный, — и стоят в полтора раза дешевле. Впрочем, обновлять парк или нет — решать вам.

— А надо?

Снейп обескуражено уставился на каталог, с трудом вспоминая, когда он сам последний раз пользовался метлой и чем они вообще отличаются.

— Надо было ещё когда я училась на первом курсе, — хмыкнула Лаванда. — Квиддичным командам мётлы, конечно, меняли регулярно, а вот обычные учебные… Если они сохранились с тех самых пор, не удивлюсь, если на уроках мадам Трюк будут несчастные случаи.

— Ладно. Я подумаю.

Снейп был немного растерян, как ученик, упорно готовившийся к экзаменам — и внезапно получивший оценку заочно. Получается… он может спокойно идти отдыхать? Браун, посмотрев на него, издала какой-то дикарский победный вопль:

— А-га! Я же говорила, что вам нужен секретарь! — она вскочила из-за стола, указывая на него пилочкой, словно собиралась использовать её вместо волшебной палочки. — Человек, способный организовать ваше рабочее пространство.

Снейп поморщился. Да-да, Браун — возможно, только возможно! — могла быть полезной. Но какой же она была громкой!

— Сегодня больше ничего не нужно организовывать. Можете идти. Завтра выйдет моя новая статья, так что начнёте с прессы.

— Так я принята? — подпрыгнула она. — Ура!

Снейп скрипнул зубами.

— Да. Идите.

— Спасибо!

Она развела руки, как будто собираясь заключить его в объятия (увенчанные свеженаточенными когтями), но в последний момент благоразумно передумала: только кивнула и стремительно скрылась за дверью.

— Минуточку! — Лаванда убегала так стремительно, что окрик Снейпа едва успел застать её на лестнице. Послышался громкий топот каблуков, и в дверной проём снова просунулось лицо, которое, как теперь казалось Снейпу, он видел не двое суток подряд, а как минимум пару сотен лет. — Постарайтесь завтра надеть что-то… — он на секунду запнулся, — менее пёстрое. И с закрытым воротом. Всё-таки вы работаете в школе.