Игра на нервах (джен)

Бить Крошкина было мало того что против правил совместных полетов, так еще и бесполезно. Он занимался то ли каратэ, то ли еще какими-то единоборствами — Аня не помнила точно; в общем, скорее всего, он только порадовался бы поводу аккуратненько уложить ее носом в пол. Еще и шуток в процессе наотпускал бы таких, что потом месяц не отмоешься. Исключительно по-дружески, разумеется. И она еще и виноватой бы осталась. Гаденыш. Мелкий пакостник. Смазливая гиперактивная зараза, непонятно каким чудом избежавшая психиатрического диагноза.

По идее, игровая виртуальная реальность должна была помогать экипажу снять стресс, но у Ани, как всегда, вышло все наоборот: она вернулась оттуда еще более вздрюченная и злая, чем была. А все из-за Крошкина и его дурацких подколов. И подколы-то были, вроде бы, примитивные, тупее некуда, на уровне первоклассника примерно, и не должны были задевать, а почему-то задевали. Боря советовал ей просто не обращать внимания: мол, Илья такой, что с ним поделать, может, Ежи на него все-таки сможет повлиять и рано или поздно объяснит, что другим людям от такого поведения бывает обидно, а пока...

А пока, по мнению Бори, Аня должна терпеть этого гребаного социопата, который то ли не понимает, что доводит ее до ручки, то ли понимает и гордится этим. Боре хорошо говорить: он-то сам что в виртуале, что в реальности почти одинаковый. Сядет в уголке, кудрями тряхнет, уставится мечтательно в потолок, сгрызет стилус или перо (смотря где дело происходит) до основания примерно, вдохновится и давай строчить нетленку какую-нибудь, и все, у него все хорошо. Хоть бы раз за нее вступился, скотина! А ведь считалось (почему-то), что он в нее влюблен, и в виртуале они даже старательно эту версию отыгрывали (и ведь да, бывало временами очень смешно, и если бы не тупой Крошкин, Аня отличненько бы там снимала стресс!). Но мало ли что там считалось, на деле Борю вообще ничего толком не интересовало, кроме творчества. Аня пробовала ему глазки строить поначалу, но он ей честно сказал, что «в перелете отношения заводить не намерен, извини, дело не в тебе» и так далее. А Аня не так устроена, чтобы после отказа продолжать вокруг него прыгать и чего-то там пытаться.

Она поначалу вообще хотела демонстративно перестать с ним разговаривать после такого, но с кем тут вообще можно нормально поговорить, как не с ним? У американцев своя тусовка, Сьюша милая, конечно, но все равно слегка чужая; Николас душка и обаяшка, но девками плотно окружен, к нему не подступишься; Крошкин дебил; Ежи тихий и вроде нормальный, но зато его друг; Пингвинов вечно в этих своих механизмах, он даже в игру умудрился протащить очередное свое создание. Завел аккаунт искусственному интеллекту! Это как вообще?! А София, Карл, Николай и Лосев старше на целое поколение, и вроде бы подразумевается, что они здесь все на равных, но на деле-то все равно нет. Они на нее смотрят немножко свысока, и опекать готовы, конечно, и чаем напоят, и выслушают, и Софа, если что, таблеточек успокоительных выдаст, и разнос Крошкину они могут устроить, если сочтут, что он совсем уж берега потерял (а толку-то в том разносе). А вот просто потрепаться за жизнь (и подтвердить, что Аня умница, а Крошкин мудак) им с ней не интересно. Да и ей с ними тоже не особо.

Вот и вышло, что кроме Бори, толком и дружить-то не с кем. Так что отказал он там, не отказал, стало совершенно не важно уже дня через три. Аня соскучилась и пришла дружить обратно. А он, кажется, даже не заметил, что она обижалась. Творческая личность, так его растак.

Бить Крошкина было против правил, бесполезно и бессмысленно, но так хотелось!

— Нюшенька, душа моя, ты такая аппетитная, вот смотрю я на тебя, а вижу — сало!

— Отвали уже, каннибал ты недоделанный!

— Неправда, я — не он. Каннибалы мечтают о человечине, а я вот — о свининке. Мягкой такой, жирненькой... — Крошкин мечтательно закатил глаза, потом картинно спохватился: — Ой, а мы ведь уже не в виртуале, да? Прости, Нюша, перепутал! Ты ведь что здесь, что там, ну просто одно лицо!

— Ничего, Илья, я уже привыкла к тому, что ты дебил, — вздохнула Аня, хотя это была неправда: ничего она не привыкла. — Но сделай одолжение, запомни ты хотя бы, что меня зовут Аня! А-ня! Не Нюша! Очень просто, по-моему.

— Действительно, просто. Ладно, Ань, я запомню. Слушай, а если Анюта? А если Анюша? Или Нюша, например?

Аня развернулась и пошла в каюту, надеясь, что ее спина выглядит достаточно расслабленно и не выдает ее злость. В этот раз, правда, она злилась больше на себя. Вот зачем было обращать его внимание на имя? Раньше он именно этому вопросу значения не придавал, звал то Нюшей, то Аней, а теперь ведь вцепится как клещ, только Нюшей звать и будет. Или какое-нибудь еще более уродское имя придумает.

Не-на-ви-жу!

— Как поиграли? — спросила Сью, как только Аня вошла, но тут же махнула рукой. — Впрочем, можешь не отвечать, у тебя на лице написано.

— Свинья! — в который раз простонала Аня. — Сью, как я могла выбрать аватаром свинью?! Как это вышло вообще?

— Сначала красное, потом розовое игристое, потом ликерчик, потом коктейльчик, — заученно оттараторила Сью: не в первый раз диалог вели. — Тогда тебе показалось, что это смешно.

— Я даже норму потребления алкоголя не превысила! Ну, если за неделю, — поправилась Аня под скептическим взглядом Сью. — И тогда я не учла, что ржать будут преимущественно надо мной. Я им что — клоун?!

Сью неопределенно пожала плечами. Риторический ответ на риторический вопрос.

— Сьюшенька, а можно мне в вашу игру, а?

— Извини, Энни, никак не получится. Я вчера узнавала. В сюжет тебя уже не встроить, там самый эндшпиль пошел, если у меня все получится, то ох они все попрыгают! А просто в массовке топтаться — какой смысл? Да и не по правилам.

— Вот! У вас там хотя бы сюжет интересный, а у нас какая-то детсадовская ерунда, по партии на вход!

— Ну не скажи, длинный сюжет — это довольно утомительно. Лично мне сложно бывает помнить, что я кому сказала и с кем о чем договорилась, на протяжение всей игры.

— Так это потому что врать надо меньше! Сью, ну хоть мне-то признайся: ты город или мафия?

— Разумеется, город! — оскорбилась Сью.

— А что же ты там тогда такое задумала, что все, мол, попрыгают, а?

— Вот ловушку на мафию и задумала, а ты что подумала? Да благодаря мне половину уже переловили! Ну, то есть не прямо благодаря... но если бы я Николасу и Джуди не помогла, они бы точно квест в срок выполнить не успели.

— Квесты... на время... и никаких дебильных шарообразных форм... Сью, я хочу к вам!

— Ты знаешь, мне кажется, зря вообще нам отдельные игровые платформы сделали, это только усиливает сепарацию. Если бы нас еще перемешали при этом как-то, а так... вы в одной игре, мы в другой, ни подружиться, ничего.

— Так нас же за этим как раз по каютам распределяли, с умыслом так.

— Ну да. При этом в каюту, в отличие от виртуала, многие приходят только упасть и заснуть. Это же мы с тобой бездельницы, пока не долетим и лабораторию не расконсервируем, делать нечего. А у остальных не так много времени на посидеть в каюте и подружиться. А общая игра создала бы хотя бы тему для бесед... А?

— Да я-то не спорю, но толку от наших рассуждений? Игровых полей два, и тут от нас ничего не зависит. Сама сказала, все остальное не по правилам.

— Да вот я как раз и думаю... может, сходить к Лео и попросить его поменять правила?

— А, так это ты речь репетировала?

— Ну, да. Хочу общую базу. Пусть даже мы все при этом станем шарообразными.

— Ой, нет! Я хочу нормальную фигуру красивую, как у вас в этом вашем Полисе!

— Подозреваю, что не получится, проще будет нас на вашу платформу пересадить, чем наоборот. В любом случае, мое дело — кинуть камень в воду, а куда разойдутся круги — это уж как получится.

— Просто какой в этом всем для меня-то смысл, если я останусь свинкой? Я и к вам-то прошусь в основном потому что это возможность новую аватарку выбрать.

— Ну, нас хотя бы будет двое против этого твоего Крошкина. Скажешь, не плюс?

— Плюс, — грустно согласилась Аня. Она бы предпочла все-таки свалить от своей свиноформы подальше. Хотя — лучше бы свалить от Крошкина или его куда-нибудь убрать, а то он ведь все равно найдет, до чего докопаться, хоть она мышкой будет, хоть кошкой, хоть свинкой, не важно. А если он все равно останется в той же игре, где она, то на самом деле до всех этих перестановок ей и дела нет.

Всем остальным, как вскоре выяснилось, дело очень даже было. Они, натурально, дебаты устроили по этому вопросу и закрытое голосование! Взрослые люди, к Юпитеру летят, а делать больше нечего, кроме как решать, в какую игрулечку играть будут. Обалдеть. Сама Аня участия в этом дурдоме не принимала, и без того урезав свое присутствие в виртуале до минимума. Только чтобы по нормам проходить, не более того. И предпочитала подгадывать так, чтобы в партии было человека два-три, и ни один из них не Крошкин. Хотя часто выходило, что начинали без него, а потом он с этим своим воплем психическим впрыгивал в кадр, потрясая ушами, и какое уж там снятие стресса после этого. Караулил он ее, что ли? Хотя вряд ли, конечно.

Но если не участвовать она еще могла, то не знать о ходе дебатов никак не получалось: Сью принимала во всем происходящем живейшее участие, развела бурную деятельность, агитировала экипаж, доказывала, призывала к объединению и хотела даже привести Аню в качестве примера прискорбных последствий разделения экипажа на две игровые платформы, но она возмутилась и не разрешила: ее проблемой был Крошкин, а к объединению Смешарии со Зверополисом она вообще никаким боком не относилась. Сью поворчала, но согласилась, что это перегиб и злоупотребление.

В итоге партия Сью победила, и программисты корабля начали готовиться к объединению. Пингвинов и Лосев вообще почти перестали показываться в игре, а когда их тыкали носом в нормы, отмахивались и говорили, что потом наверстают, а то еще тестить и тестить, пока все заработает как надо.

А утром в самый день большого отключения серверов для объединения Аня зашла в игру (цветы на грядке собрать, пока все не выключилось, до достижения всего десяток оставался) и влипла по самые свои свинячьи уши.

Игровое пространство схлопнулось и исчезло, оставив ее в пустоте и двухмерности, беспомощную, влипшую в эту пустоту, как в паутину. Сколько ни беги, в какую сторону ни падай, везде все та же чернота, одинаковая, неосязаемая, бесплотная. Кроме нее, никого здесь не было — ну, или она никого не могла увидеть. Это не было выключением сервера: случись такое, ее просто выбросило бы из виртуальности. Но ее не выбросило, она по-прежнему была здесь, часы перед ее внутренним взором продолжали отсчитывать секунды, минуты, часы... и на том месте, где обычно красовалась кнопка «Выход», была та же неосязаемая черная пустота.

«Это какой-то сбой, мелкий глюк, его сейчас отладят, и все будет хорошо, — говорила себе Аня первые минут пять-десять. — В игре всегда много народу, наверняка кто-нибудь влип вот так же, как я, сейчас его хватятся, и все будет хорошо».

«Ладно, пусть не мелкий глюк, пусть крупный, но ведь должны же в реальности заметить, что тут происходит что-то не то? Есть же вывод происходящего на мониторы, мы сами сколько раз игры пересматривали, — рассуждала она, когда прошел час, и ничего не изменилось. — Меня обязательно достанут отсюда, надо просто немного потерпеть».

«Интересно, если я тут одна такая, как скоро хватятся лично меня? Заметит ли кто-нибудь, что меня нет?» — думала она спустя три часа.

Потом она уже ничего не думала, только бессильно ревела. Она уже успела обшарить пустоту вокруг в надежде, что все кнопки и панели на месте, просто почему-то не видны, но нет, их не было, не было ничего. Совсем ничего.

А потом все стало еще хуже, чем было до сих пор. Потому что в окружающей пустоте появился Крошкин. Аня понимала, что должна была бы обрадоваться. Кто угодно лучше, чем одиночество в такой ситуации! Но она не обрадовалась. Вообще.

— Привет, Нюша-хрюша! — жизнерадостно сказал он, подпрыгивая по своей идиотской кроличьей привычке. — Ты вообще оповещения смотришь, хотя бы иногда? Вчера весь день ведь говорили: к вечеру отключение, днем— профилактика, не суйтесь в виртуал!

— Ну, не смотрела. И не слышала. Мне это объединение надоело не знаю как, — хмуро признала Аня. — И что теперь будет?

— Не знаю, — посерьезнел Крошкин. — На самом деле очень удачно вышло, что ты сюда попала именно в этот момент. Кто-то запустил в систему не вирус даже — скорее, глюк такой. Завтра, при объединении, все новые аккаунты, из Зверополиса перенесенные, должны были благополучно заработать, а вот все старые заклинило бы так же, как сейчас нас с тобой. И ведь при этом все собирались устроить торжественный единомоментный вход, прикинь, как попали бы?

— Это получается, все наши бы влипли? — ужаснулась Аня. — Но сейчас-то они в реале, все в порядке?

— Ну да, сейчас здесь только мы с тобой. Больше таких идиотов, готовых соваться в игру в профилактику, не нашлось.

— Подожди, а ты-то как и зачем сюда попал? — спохватилась она.

— Как зачем? За тобой, бестолочью такой. А то ты б тут совсем умом тронулась, сидеть и ждать, пока Лосев с коллегами доковыряется, как нас вытаскивать. А так хоть вдвоем посидим.

— Вдвоем? С тобой?! Да я так еще скорее умом тронусь, Крошкин! Зачем ты только явился — опять меня доводить, да? Тебе мало того, что я и так в игру почти не хожу, ты хочешь, чтоб я в норму перестала вписываться?

Наверно, в любой другой ситуации Аня бы прооралась слегка и успокоилась. И даже, возможно, извинилась бы: Крошкин, вон, целых три минуты с ней говорил почти нормально, это же подвиг с его стороны! Но несколько часов сидения в пустоте и неизвестности, но осознание того, что сидеть придется еще неизвестно сколько, причем не одной, а с этим самым Крошем противным...

В общем, она снова разревелась. Прозрачные анимированные слезы красиво разлетались по космической пустоте, а Аня самозабвенно ревела в голос, подвывая и подхрюкивая, как, собственно, только и умела плакать созданная ей спьяну свинка Нюша.

— Нюш, ты чего? — и голос, и кроличья морда Крошкина были настолько озадаченными, будто он правда не понимал — чего. — Тебя уже так сильно пришибло здесь? Когда я тебя доводил-то?

— Крош, ты совсем дурак или прикидываешься? — она хотела прозвучать очень возмущенно, но сбилась на очередной всхрюк, и вышло как-то невнятно. — Да ты только этим и занимаешься постоянно, скажешь, нет?

— Нет, я еще работаю иногда, — фыркнул он. Он, в отличие от Ани, действительно работал где-то у Пингвинова на подхвате, просто ради интереса напросился — потому, видимо, и знал подробно, что именно произошло. — Ну слушай, мы же нормально с тобой общались, разве нет? Я пинаю тебя, ты пинаешь меня, кто кого больше уел, тот и молодец. Я пока веду, между прочим.

— Да ничего не нормально! — рявкнула Аня, и в этот раз у нее получилось. — Я сплю и вижу, когда ты от меня отцепишься наконец-то! Вот чего ты ко мне пристал, а?

— Можно подумать, пристал я к ней! Всего-то пошутил пару раз. Просто остальные обижаются, а ты нет, и даже поддерживаешь. Ну, я и думал...

— Как не обижаюсь? Очень даже обижаюсь! Или я что, должна была прилюдно разрыдаться, чтоб ты понял, что это все неприятно?

— Ну, ты сначала уходишь такая вся обиженная, а потом сама же зовешь вместе играть. Я думал, это значит, что все в порядке.

— Подожди, — озадачилась Аня. — Когда и куда я тебя звала? Да я тебя вообще лишний раз не трогаю, чтоб лихо не будить!

— Ну спасибо, Нюшенька, на добром слове.

— Да пожалуйста, не подавись им только.

— Вот! Видишь? Ты всегда в ответ отгавкаешься, а не как эта Джуди, например, чуть что, сразу в слезы.

— А ты и ее доставал?

— Да не доставал я! Я что — виноват, что вы шуток не понимаете никто? А она смешная такая: уйдет тоже злая, а через денек придумает ответ, придет и выскажет. Но обижалась и нервничала сильно, это да. Ну, я и перестал.

— А от меня-то чего не отстал тогда? Ах, да. Я тебя звала куда-то там. А почему я об этом ничего не знаю?

— Девичья память? — предположил Крошкин и все-таки схлопотал копытцем по затылку. — Ай! Да откуда я-то знаю, чего ты помнишь, чего нет? Мне Сью передает, что ты в игре и ждешь уже, я иду — мы делаем отличный раунд. Это что — не считается, что ты меня позвала, или как?

— Сью? — почему-то шепотом переспросила Аня.

— Ты так переспрашиваешь, будто сама не знаешь.

— Крошкин, я впервые слышу. Я никогда не просила ее ничего тебе передавать.

Они немного помолчали, осмысливая все, что из этого следует.

— Это она что — хотела нас так поссорить? — не выдержал Крошкин. Он, кажется, вообще не умел молчать дольше двух минут.

— Какое «поссорить»? Нас ссорить-то дальше было некуда, я и так тебя ненавижу!

— Ну спасибо большое.

— Ну... извини. Но я ведь из-за тебя почти в виртуал не ходила даже, чтоб лишний раз не натыкаться. Какая уж там ссора?

— А что тогда? Просто подгадить?

— Похоже на то. Знаешь, ну ее, эту Сью, не хочу я сейчас об этом думать. Ты мне лучше скажи, ты вообще уверен, что нас вытащат?

— Ну... — в реале, может быть, Крошкин и сумел бы соврать как следует, а тут сразу глаза забегали, уши задергались — знай лови вруна на горячем. — Почти на сто процентов.

— «Почти на сто» — это сколько? Девяносто девять? Восемьдесят?

— Примерно семьдесят пять, — со вздохом признался он.

— И ты все равно сюда потащился, с таким риском? Тебе жить надоело?

— Да нет, не очень. Но не мог же я просто взять и бросить тебя здесь одну.

— А почему бы и нет?

— Ну, мы же вроде как дружим, — пробормотал Крошкин. — То есть я так считал.

Аня краем глаза глянула на его уныло опустившиеся уши, и ей впервые с их знакомства стало его жалко. Но чем его утешить, она не знала, поэтому промолчала. Ну не врать же, что она с ним тоже дружит. Он ведь уже знает, что нет. Да и вообще, чего ему сокрушаться-то? У него вон хотя бы Ежи есть, а у самой Ани — кто? Вот именно. Никого. И Сью оказалась... непонятно кем. Мягко говоря.

И все-таки Крошкин не умел молчать дольше двух минут.

— Нюш, мне тут маленький чит поставили перед отправлением, чтоб веселее было ждать... морковку хочешь?

— Илья, пошлую шутку про тебя, меня и морковку могу придумать даже я. Не думай, что я на это куплюсь. Нет.

— Не мог же я не проверить. Но нет так нет. А яблоко?

Аня подумала немного. Есть, вообще-то, хотелось. Телу там, в реале, понятное дело, умереть от истощения никто не даст, а вот виртуальный показатель голода — да, проблема. Пока еще не очень серьезная, но...

— Ладно. Давай сюда свое яблоко.

— А спасибо?

— Спасибо.

Они провели в виртуале примерно пару дней, если, конечно, анин внутренний таймер работал правильно. За это время они с Крошкиным успели рассказать друг другу все известные им анекдоты (некоторые — по два раза), выпить читерской медовухи из запасов Николая, постоять на ушах и на хвостах (на самом деле это просто, если в невесомости; ничего делать не надо, просто объяснить мозгу, что верх и низ теперь не там, где были раньше), заключить штук пять пари о мотивах Сью, запутаться в том, кто на что ставил, и на все пари скопом забить. И припомнить друг другу особо неудачные шутки.

— Слушай, если тебя так волнует твоя свинская аватарка, выходи за меня замуж, — сказал Илья, когда дело дошло до «сала» и прочей свининки.

Аня дар речи потеряла, но уставилась на него крайне выразительно.

— В смысле, в игре! — поспешно уточнил он. — Как объединят нас со Зверополисом, такая возможность непременно появится. А поскольку пары должны быть одного вида, после брака будет функция выбора, кто меняет вид.

— И буду я тогда крольчихой? Нет уж, я лучше за Борю пойду.

— Он тебе, между прочим, не предлагал и не предложит, это я один такой добрый, готов аккаунту личную жизнь угробить на корню.

— Он не предлагал, зато ему все равно. Если я попрошу, он, небось, и вникать не будет, зачем оно мне.

— Нюш, дразнилок про овцу я вот прямо сейчас тебе могу придумать штук двадцать.

— Верю. Но про крольчиху ведь тоже можешь. Думаешь, я этого не понимаю?

В этот момент темнота вокруг мигнула, на секунду показав зеркальные небоскребы незнакомого города, и сразу после этого их выдернуло в реальность.

— Это должен был быть наш полет и наш проект, только наш, — упрямо повторяла Сью, глядя исподлобья на допытывавшихся ответа Лео, Николаса и Карла. Она твердила это каждый раз с такой уверенностью, что в конце концов им пришлось поверить, что это и есть ее мотив. Нет, ее никто не нанимал. Нет, ей никто не давал указаний. Она сама придумала комбинацию, сама нашла и уговорила пару программистов и одного техника помочь ей. И она действительно собиралась оставить всех обладателей аккаунтов «Смешарии» зависнуть в виртуальности, «чтобы не мешали работать». Она полагала, что все, включая Лео, очень этому обрадуются. По иронии судьбы, желание проверить, сумеет ли она довести соседку до нервного срыва исключительно простыми манипуляциями, помешало ей осуществить куда более крупный замысел. Карл за чашкой чая в узком кругу признался, что тоже полагает, что Лео обрадовался бы, если бы у Сью все получилось, но сейчас тот был безутешен:

— Вашу бы энергию, да в мирных целях, Сьюзен! — причитал он. — Вы ведь понимаете, что будете теперь отстранены от работы? Как вы могли так меня подставить? Где, интересно, я буду искать себе новую лаборантку — на Юпитере?

Аня тоже была безутешна, поскольку подозревала, что к работе, от которой отстранили Сью, припашут именно ее. С другой стороны, больше практики — больше опыта, а ведь именно за этим она напросилась в полет.

— Ты неправильно расставляешь приоритеты, Нюшенька, — наставительно говорил Илья. — Больше практики — больше денег, вот что важно!

— Особенно это важно на орбите Юпитера, — кивала она в ответ.

— Но надо ведь и о будущем думать. Вот вернемся обратно...

— Да ладно тебе. Мы еще туда не долетели, а ты уже «обратно». Пойдем лучше поиграем, что ли. У меня, знаешь ли, сплошной стресс, что я с этой Сью все время бок о бок жила и даже не подозревала, какая она... овца, вот.

— Пойдем, у меня минут сорок есть.

* * *

— И все-таки ты феноменально прекрасна в этом образе, — ехидно улыбнулся Крош, когда они вошли в виртуальность. — Не передумала еще, нет?

— Да, я прекрасна, а ты завидуй молча, — подбоченилась Нюша. — Я разгадала твой коварный план. Не пойду я за тебя замуж. Не бывать тебе кабаном.