Юбилей для Волдеморта (джен)

— Мы должны достойно встретить юбилей нашего обожаемого Повелителя! — непреклонно потребовала Белла за завтраком, когда этот самый Повелитель покинул своих верных соратников.

Эйвери, под шумок доставший припрятанный пакет с пирожными из "Сладкого королевства" (Долохов как-то пытался эту заначку отыскать, но не преуспел и позволил самому неудачливому УПСу втихомолку поедать сладости, пока Лорд не видит), поперхнулся от неожиданности. Гойл со всей силы постучал его по спине, отчего бедолага Эйвери чуть не отдал Мерлину душу.

— Достойно — это как? — полюбопытствовал Родольфус.

— Половину Лондона сожжем, вторую половину взорвем, — мрачно предположил его брат, зная пристрастия невестки.

— Это мелко, — поморщилась Беллатрикс.

— Ну, тогда весь Лондон взорвем, — внес рационализаторское предложение Крэбб.

— И Диагон-аллею с Лютным? — удивился Гойл. — А кабаки с борделями как?

— Хватит вам идеи миссис Лестрейндж подкидывать, — окоротил их МакНейр.

— Правильно, — поддержал его Мальсибер. — Она и сама справится. Правда, Белла? — спросил он, на всякий случай отступая за спину Родольфуса.

— Руди! — возмутилась Белла. — И ты позволишь переложить всю тяжесть подготовительной работы на плечи слабой женщины?

Сейчас поперхнулись уже трое — Рабастан, Эйвери и Роули.

— И чо, у нас тут слабая женщина будет? — удивился Гойл. — А кто, интересно?

— Белла, — насмешливо пояснил Долохов.

— Ну что ты, дорогая, — невозмутимо ответил Родольфус. — Я и близко Алекто Кэрроу к такому ответственному делу не подпущу.

— А вот зря, — обиделся за сестру Амикус. — Алекто, между прочим, вышивает хорошо.

— И что ты предлагаешь ей вышить? — заржал Роули. — Новую мантию Повелителю?

— С Мордсмордре на спине? — задумчиво предположил Трэверс. — Я видел как-то такое... вернее, похожее...

— А у меня чисто технический вопрос, — вмешался Рабастан. — Белла, ты юбилей как считаешь? С какого... как бы это сказать... рождения?

Белла задумалась. Действительно, Повелитель — чисто технически — рождался дважды. Но долго раздумывать деятельная натура Беллы не позволяла.

— Оба будем отмечать! — решила она. — В июне — малый юбилей, в декабре — основной. Мерлин, времени же мало! Я предлагаю подарить Повелителю то, что он хочет получить больше всего.

— Опять Поттера ловить будем? — скептически проговорил МакНейр. — Так он же в школе сейчас. Его оттуда не вытащить.

— А Снейпа просить о таком нельзя, — сказал, хмыкнув, Роули. — Раз Лорд не просит — то и мы не должны. Ну, кто мы такие, чтобы.

— Нельзя, — очень довольно подтвердил Снейп. — Так что вы уж без меня. Как-нибудь.

— А вот интересно, если Повелителю его портрет подарить? — задумался Гойл. — Мы с Лизелоттой тестю дарили. С его любимым книззлом Зигмундом.

— А вот если Рабастан его портрет нарисует, Повелитель сможет с этим портретом поговорить, — вдруг сказала Алекто. — А то он недавно ругался, что вокруг одни идиоты.

— Вот сама и рисуй, — огрызнулся Рабастан, которого от одной мысли о том, чтобы Лордов стало, в некотором смысле, два, передёрнуло. — Или, вон, действительно, вышей.

— Отличная мысль, — поддержал брата Родольфус. — Портрет — это банально и примитивно. Другое дело — вышивка. Свежо, необычно и уникально.

— Заодно и выделишься, наконец-то, на общем фоне, — поддакнул Роули, которому невероятно хотелось увидеть лицо Лорда в момент вручения такого подарка.

— Вышить портрет Лорда? — Белла скривилась, вспомнив собственные упражнения на ниве вышивки. — Вы что, издеваетесь? Пусть она лучше портрет Нагини вышьет — Лорду будет приятно.

— Шшшоссс? — удивилась дремавшая под столом змея.

— Отлично, — поддержал супругу Родольфус. — Алекто — ты вышиваешь портрет Нагини. Белла, а к какому юбилею? — поинтересовался он. — А то до декабря всего ничего осталось...

— Вот к декабрю пусть и вышивает, — мстительно прищурилась Белла. — Но один только портрет Нагини — это всё же недостаточно. Нужно что-то масштабное, эпическое, достойное нашего Лорда.

— Факельные шествия! — ляпнул Гойл. — Мне тесть рассказывал.

— Это чтобы наверняка привлечь туда авроров со всей Британии? — уточнил Родольфус. — Блестящая мысль. Как обычно.

— Дадим Лорду возможность уничтожить их разом, — поддержал Рабастан брата.

— Да тут не только авроры сбегутся, — хмыкнул Снейп. — Тут и маггловские службы активизируются. Какие-нибудь пожарные или спасатели. Весело будет.

— А красиво, — мечтательно протянул Трэверс. — Огонь, Морсмордре в небе, авроры, пожарные, спасатели Малибу, сантехники...

— Опять накурился, — доложил Долохову Крэбб. — И где он только эту пакость берет?

— В погребе, — ответил ему Роули. — Там у Люциуса подземный ход такой... располагающий.

— Подземный ход, вообще-то, не для того, — немного нервно вмешался Малфой. — Он для дела. Но пусть уж лучше там курит...

— А кто это — Малибу? — с любопытством спросил Мальсибер. — И почему его надо спасать, да ещё коллективно?

— Малибу — город в США, расположенный на западе округа Лос-Анджелес, штат Калифорния. Малибу представляет собой отрезок тихоокеанского побережья длиной сорок три километра. Известен своим тёплым климатом и песчаными пляжами, — проинформировал всех не отрывающийся от чтения очередного фолианта Руквуд.

— А чо его спасать, если он город? — удивился Крэбб.

— Так от магглов же! — ответил приятелю Гойл. — Тут в одиночку никак.

— Это да, — вздохнул Крэбб. — Магглы — это такая зараза...

— Пляжи, — мечтательно протянул Мальсибер. — Сорок три километра пляжей... Мерлин, почему мы все сидим здесь? — добавил он грустно.

Разговор всё дальше уходил от первоначальной темы, и к обсуждению пляжей охотно подключились Малфой, Рабастан Лестрейндж, Роули и даже, совершенно неожиданно, Снейп.

— Мы отвлеклись от юбилея! — возмутилась, наконец, Беллатрикс. — Я предлагаю устроить...

— Погром? — радостно предложил Амикус Кэрроу. — Мы с Алекто согласны!

— Устрой, — кивнул Родольфус. — Вот вы вдвоём и устройте. Как только Алекто закончит вышивку.

— А я помню, в детстве нам такие праздники устраивали, — вдруг ностальгически вздохнул Роули. — Мороженое всех видов от Фортескью, полеты на пегасах, маскарад, игра в фанты...

— И ты предлагаешь устроить такое же для Лорда? — удивилась Беллатрикс. — Еще предложи нарядить Эйвери цветочной феей!

— Не, Эйвери на фею непохож, — помотал головой Гойл. — Его кем-то другим наряжать надо.

— Не надо его никак наряжать! — возразил Мальсибер. — Лорд Эйвери не любит — а в день юбилея его надо радовать, а не раздражать.

— А это идея, — заулыбался вдруг Малфой. — В день юбилея положено что? Радовать юбиляра. В том числе и собирая рядом с ним тех, кого он рад видеть. А кому наш Лорд рад всегда? — спросил он, и все тут же воззрились на Беллатрикс.

— Щазззз! — возмутилась ревнивая змеища.

— Действительно, — усмехнулся Снейп. — Нагини права. У милорда две... кхм, — поперхнулся он, наткнувшись на взгляд Родольфуса, — милорд всегда рад видеть двоих.

— И обе они, кстати, женщины! — засмеялся Мальсибер. — Вот их бы и нарядить... ну, или хотя бы одну, — добавил он торопливо, с опаской взглянув на змею.

— А чо, Нагини с крылышками — здорово же! — поддержал его Крэбб.

— Не, крылышки ей не пойдут, — не согласился с приятелем Гойл. — А вот если нарядить ее василиском...

— Сссссс, — выразила сомнение лордова змея.

— Главное, очки ей надеть, — посоветовал Трэверс. — А то всех окаменит. И будем тут стоять каменными статуями — на радость потомкам.

— Чо это на радость? — обиделся Гойл. — Нормальные у нас потомки, сроду они такому не обрадуются.

— Взгляд Нагини не приобретёт свойств взгляда василиска, как вы её ни нарядите, — фыркнул Снейп. — Или ты хочешь сказать, что если нарядить Беллатрикс вейлой, у неё перья и клюв вырастут?

— У нее масть не та, — со знанием дела ответил ему Крэбб. — Вейлы же блондинки все! А Белла брюнетка. А вот если взять кого другого...

— А Беллу можно Морганой нарядить, — предложил Роули. — Ей пойдет.

— Больше некого! — отрезал Малфой. Его жена была единственной подходящей блондинкой — и он не собирался допускать подобного безобразия. — А Беллу Морганой — в самый раз.

— А мне нравится идея с маскарадом, — поддержал его вдруг Мальсибер. — А правда: нарядимся все — вот Лорд удивится! Кто кем будет?

— А Лорду подарить костюм Слизерина, — засмеялся Рабастан. — И красиво — и уместно, по-моему.

— А кем наряжаться можно? — спросил Амикус Кэрроу. — Я драконом хочу.

— Только попробуй! — отрезала его сестрица. — Какой из тебя дракон, не смеши людей.

— Дракон, кстати, из Нагини бы вышел отличный, — задумчиво проговорил Родольфус. — Ты кем больше хочешь быть — василиском или драконом? — спросил он змею.

— Ссссобой, — ответила ему Нагини.

* * *

Юбилей получился на славу! Лорд, который никогда не отмечал свой день рождения — и у него были на то причины! — с изумлением смотрел на врученный ему портрет Нагини, вышитый бисером.

Вокруг толпились верные слуги — разодетые кто во что горазд. Беллу в наряде Моргану Лорд узнал сразу — а вот остальные...

Проще всего оказалось узнать Малфоя, которого общим решением нарядили вейлой, постановив, что раз он не желает пускать на праздник свою жену, пускай отдувается сам. Вейла из него получилась что надо — разве что слегка крупноватой и очень, просто на удивление недовольной.

С трудом удалось опознать Трэверса, нарядившегося Варнавой Вздрюченным, который таскал за собой пару обряженных троллями в балетных пачках малфоевских домовиков.

Родольфуса, обладавшего весьма специфическим чувством юмора, от идеи нарядиться Годриком Гриффиндором пришлось отговаривать почти час — сошлись на Экриздисе, легендарном создателе Азкабана. Зато одновременно решился вопрос и с костюмами Рабастана, Эйвери и Мальсибера, радостно нарядившихся дементорами и весь вечер кружившими вокруг своего создателя.

Крэбб и Гойл, которых Трэверс так и не уговорил переодеться троллями, вырядились в доспехи времен Столетней войны и теперь горячо обсуждали с Макнейром достоинства оружия пятнадцатого века. Сам Макнейр, не долго думая, облачился в фамильный наряд — и неожиданно оказалось, что килт ему очень шёл, настолько, что к середине вечера он уже очень пожалел о своём решении, не зная, куда деваться от наряженной Девой Озера Кэрроу, которой струящиеся полупрозрачные одежды шли примерно так же, как упитанному Эйвери плащ дементора. Но всех затмил Долохов, представший в настолько странном виде, что даже Нагини опасливо отползла в сторону. На его черном костюме был изображен человеческий скелет, в натуральную величину и так достоверно, что увидевшая его первой Алекто завизжала от ужаса. Кого он хотел изобразить, не понял почти никто, но впечатлились все, даже возмущённо засопевший Лорд.

Узнать же тайну наряда у его обладателя оказалось не под силу даже ему — ибо восхитительно пьяный Долохов в ответ лишь смеялся и отвечал что-то вроде того, что выражает так своё восхищение Тёмным Лордом и преклонение перед ним — просто добавив, так сказать, немного национального колорита.

Снейп, казалось, никакого особого костюма не надевал — но если приглядеться, можно было заметить меловую бледность лица, кроваво-красные губы и выглядывающие изо рта игольчато-острые клыки. Было похоже, что свой имидж вампира, о чём шептался весь Хогвартс, Снейп заработал не напрасно.

Яксли, оторванный от работы ради сомнительного развлечения, выразил свой протест весьма странно, явившись в монашеской рясе из грубой коричневой ткани.

Роули, поглядев на "дементоров", загадочно улыбнулся — и вырядился в призрака, вызвав этим шквал шуток о том, что ему наряд из белого тонкого шёлка идёт куда больше, чем Алекто — и было бы очень интересно попытаться поменять им местами. Алекто обижалась, Роули ржал и не отходил от неё почти что весь вечер.

Руквуд же, надевший серую мантию невыразимца, преспокойно устроился в кресле, обложившись несколькими стопками книг. Замечание ему сделать не рискнул никто — даже Лорд, осуждающе поглядев на него, вздохнул, поджал губы... и сказал какую-то гадость Эйвери. Впрочем, до привычного Круцио, к счастью, на сей раз не дошло...

Амикус Кэрроу в обличье Мерлина быстро напился, расстроенный категоричным запретом на вожделенный наряд дракона, и уснул прямо за праздничным столом, трогательно обнимая бутыль с огневиски, которую, впрочем, чуть позже отобрал у него Долохов.

— Это почему я раньше такой злой был? — подумал Лорд Волдеморт, умиротворённо отправляясь ближе к утру в свою спальню в сопровождении любимой Нагини. И сам себе ответил: — Это потому, что у меня ни разу юбилеев не было!