Задушевный разговор (гет)

Лидию одолевала смертельная тоска. Вот уже битых двадцать минут она разглядывала прозрачную хрустальную люстру, слегка раскачивающуюся из стороны в сторону, и монотонно стучала пальцами по полированному столу. Она с нарастающим недовольством и раздражением ожидала появления Джексона, которого вдруг угораздило ни с того ни с сего позвонить ей в будний день, оторвав от важных дел, и предложить встретиться. Деваться было некуда — он говорил с прямо-таки ощутимым напором, и Лидия неохотно согласилась, подумав, что, возможно, случилось что-то действительно серьезное, требующее безотлагательного решения. И что Джексон собирается оповестить об этом Лидию, чтобы вместе с ней это решение найти.

Конечно, такое предположение было маловероятным — ведь Джексон по своей натуре не отличался спокойствием и уравновешенностью и мог сорваться на бешеный крик, если его хоть как-то задеть. Так что, повышенный тон для него был обычным делом. Может быть, у него просто не задался день, а Лидия со своей "блестящей" способностью раздувать из мухи слона за недолгое время, что она пробыла в ресторане, уже напридумывала себе сотни самых немыслимых вариантов развития событий.

И почему Джексон решил пригласить Лидию именно сюда, если можно обсудить насущные дела в более уютной, домашней обстановке? Что ж, на самом деле, искать обоснования его странному поведению Лидии совсем не пристало, и она хотела как можно скорее покинуть это чересчур претенциозное заведение.

Лидия обвела долгим, задумчивым взором остальных посетителей. Несмотря на то, что рабочий день еще не закончился, ресторан был набит битком. Особое внимание Лидии привлек молодой светловолосый парень с довольно эксцентричной внешностью, который, как-то неестественно и некрасиво сгорбившись за столом, то и дело почесывал свою несуществующую бородку. Глаза у него были пустые, точно стеклянные, он напряженно дышал, невидящим взглядом уставившись в одну точку. Несколько минут парень сидел неподвижно, застыв, словно статуя. Затем лихорадочным, неуверенным движением поправил сережку в ухе. Лидия, в силу своей немного излишней отзывчивости, уже хотела подойти к нему и спросить, все ли в порядке, но вовремя одернула себя и решила занять свои мысли чем-нибудь другим.

Она перевела взгляд на стенные часы, стрелка которых приближалась к пяти минутам восьмого. Какой-то дедок, пронзительным голосом выругавшись — то ли на качество обслуживания, то ли на чрезмерно медлительного и неуклюжего беднягу-официанта — демонстративно плюнул в тарелку, выудил из обшарпанного портмоне пару соток, бросил их на стол и направился к выходу. На долю секунды Лидия даже позавидовала ему — ведь он может просто так взять и уйти, а она вынуждена ждать появления Джексона. Конечно, вынуждена — это громко сказано, ее никто силой здесь не держал, да и вообще, мужчине неэтично опаздывать... Но что-то необъяснимое удерживало здесь Лидию, возможно, странное дурное предчувствие. Поэтому она, скрестив руки на груди, смиренно ждала.

«Вот же невезуха, еще и мобильник разрядился в самый неподходящий момент», — раздосадовано пробубнила Лидия, взглянув на свой телефон и положив его обратно в песочный клатч.

Обстановка в ресторане вовсе не была благостной и умиротворяющей, как принято думать о подобного рода заведениях, хотя интерьер отличался безудержной эклектичностью, а интересный, продуманный дизайн и качественная кухня, безусловно, способствовали привлечению клиентов. Листая страницы впечатляющего по толщине меню, Лидия никак не могла определиться с выбором блюд и напитков.

Спокойная, размеренная музыка, льющаяся из мощных динамиков, уже начала постепенно убаюкивать Лидию, когда она вдруг заприметила в конце просторного зала знакомую фигуру. Джексон, облачённый в темно-коричневую кожаную куртку, не спеша подходил к её столику. Лидия недовольно нахмурилась.

«Вот бы его заставить столько ждать», — молча посетовала она.

Взлохмаченная шевелюра, трикотажная рубашка, не заправленная в брюки, придавали Джексону слегка богемный вид.

Вроде бы самый обычный Джексон — то же непроницаемое выражение лица, та же грациозная походка... И всё же внутреннее чутье подсказывало Лидии, что сегодняшняя встреча не сулит ничего хорошего.

— Извини, я задержался, — бесцветным голосом произнес Джексон, усаживаясь напротив Лидии на обитый шелком стул.

Лидия молча фыркнула: — Послушай, а наш "неотложный" и "очень важный" разговор никак не мог подождать до выходных? — сердито поинтересовалась она. — Я прождала тебя целую вечность, — демонстративно взглянув на часы, Лидия показала Джексону циферблат. — Ты опоздал практически на час!

Джексон лишь пожал плечами с невинным видом.

— Это не займет много времени. Просто сообщать по телефону о том, что я сейчас собираюсь сказать, было бы совсем неуважительно по отношению к тебе, и я решил позвать тебя сюда, — невозмутимо ответил он, явно намереваясь быстрее перейти к занимавшей его теме.

Лидия начала приходить в замешательство. Озадаченно сведя брови, она задала вопрос, первым пришедший ей в голову:

— Ты будешь заказывать что-нибудь?

«Да уж, как это нелепо... И почему он ведет себя так надменно?»

Лидии всегда казалось, что Джексон пытается самоутвердиться за её счет, и сейчас она все больше убеждалась в этом. Сам по себе Джексон мало что из себя представлял. Среднестатистическая внешность, дурные привычки, да и его успеваемости в школе не позавидуешь. Единственное, что придавало ему значимости и делало популярным среди одноклассников — участие в соревнованиях по лакроссу. Но и тут, пожалуй, стоит отметить, что тренер держал Джексона в команде не столько из-за его профессиональных навыков, сколько из-за отсутствия возможности найти достойную замену, поскольку до главного ежегодного турнира оставались считанные недели.

— Пожалуй, возьму себе капучино. А ты уже определилась?

— Мне то же самое.

Джексон небрежным жестом подозвал официанта и сделал заказ.

В воздухе повисла напряженная тишина, нарушаемая только негромким гулом голосов других посетителей.

Лидия шумно выдохнула.

— Долго молчать собираешься? — она выпятила губы вперед, а затем поправила немного испортившуюся прическу, напоминающую по очертаниям улитку, и усмехнулась. — Или так трудно предложение сформулировать?

— Перестань язвить, пожалуйста, — ответил Джексон с напускным спокойствием, которое не могло обмануть проницательную Лидию. — В общем, нам нужно расстаться, — на одном духе выпалил он, заранее опустив глаза, чтобы не встретиться с тем бушующим, хорошо знакомым ему взглядом, которым Лидия умела буквально прожигать насквозь.

И зажмурился, словно ожидая пушечного выстрела.

Во взоре Лидии сквозило недоумение и нескрываемая злоба. Насупившись, она яростно прошипела:

— Это ты меня бросаешь?! — возмущению Лидии не было предела. — Папенькин сынок! Высокомерный, заносчивый ублюдок, тупица, — все больше и больше распаляясь, она выкрикивала все эти гневные, ядовитые ругательства, чем, несомненно, привлекла внимание остальных посетителей ресторана.

Теперь все заинтересованно наблюдали за разъяренной Лидией, но ей, кажется, совсем не было до этого дела. Переведя дыхание, она продолжила свою воодушевленную тираду, энергично размахивая руками:

— Да это я тебя бросаю! — громко воскликнула она. — И подарки свои никчемные забери, они мне не нужны, — Лидия легким движением сняла с пальца изящное золотое кольцо с фианитом и швырнула его в лицо Джексону, угодив ему прямо в лоб.

Джексон поморщился от боли.

«Похоже, представление только начинается...» — мысленно простонал он.

— Пойми, Лидия, скоро мне придется уехать, чтобы получить дальнейшее образование... И лучше нам расстаться сейчас, чем через полгода, когда ты ко мне привыкнешь, — с напускной ласковостью промолвил он, пытаясь хоть немного утихомирить и смягчить Лидию. — Все для твоего же блага, милая... Прошу тебя, перестань разыгрывать комедию, на нас и так все смотрят, — укоризненно прошептал он.

— Лжец! Я видела тебя позавчера с какой-то низкорослой девицей неподалеку от своего дома. Вы шли вместе, обнявшись, и она так отвратительно, мерзко хихикала, — игнорируя его просьбу, злобно процедила Лидия. — Меня чуть не стошнило от этой картины.

Джексон все еще предпринимал попытки реабилитироваться.

«Нужно как-то успокоить эту сумасшедшую! А то сейчас все заведение к чертям разнесет, а оплачивать ущерб придется мне...»

— Это была моя двоюродная сестра, — произнес он, стараясь говорить как можно убедительнее.

— Ну конечно, разумеется! Ничего поумнее придумать не смог? — ядовито прошипела Лидия. — У тебя нет никакой двоюродной сестры. Джексон, ты никогда не изменишься, ты...

Внезапно к ним подошел официант, неся на серебряном подносе кофейные чашки.

Испытывая смятение и неконтролируемую ярость, Лидия проворно схватила чашку и опрокинула на Джексона её содержимое.

— Ты что творишь, слабоумная?! — заверещал Джексон, содрогнувшись всем телом. — Он же горячий!

Кажется, официант, ставший случайным свидетелем столь впечатляющего зрелища, был ошеломлен не меньше Джексона.

— Извините, вам принести салфетки? — несколько растерявшись, предложил он.

Лидия самодовольно ухмыльнулась, накинула сумку на плечо и царственной походкой продефилировала к выходу.

— Удачи тебе, — напоследок бросила она и хлопнула парадной дверью, оставив Джексона в полном недоумении.

* * *

Эллисон без особого энтузиазма поедала трюфельные конфеты, развалившись на диване перед огромным плазменным телевизором, и смотрела очередной выпуск новостей. Вообще, она не имела привычки проводить досуг таким образом, но скверная погода лишила Эллисон возможности прогуляться, поэтому ей пришлось коротать время в одиночестве.

«Отец вернется еще не скоро, так что, может быть, пропылесосить пока... — думала она. — Всё равно заняться нечем...»

Как только Эллисон почистила фильтры пылесоса и развернула шнур, неожиданно раздался громкий и настойчивый стук в дверь. Она прислушалась.

«Кого еще принесло в такое позднее время?», — с досадой подумала Эллисон.

Как оказалось — снова Лидию. Она периодически наведывалась в гости к Эллисон — так что её поздний визит не вызвал удивления, но и бурной радости тоже. Однако на этот раз Лидия выглядела непривычно сосредоточенной, и у Эллисон сразу промелькнула мысль о каких-то неприятностях.

Озябшая, продрогшая до нитки, Лидия походила на брошенного котенка. Её лицо было в слезах, потекшая тушь размазалась по щекам. От Лидии пахло спиртным вперемешку с духами, имеющими терпко-дымный и горьковатый аромат. В покрасневшей от холода руке она держала бутылку выдержанного крепкого вина. Эллисон, изумленная увиденным, стала расспрашивать, что произошло, но на все вопросы Лидия отвечала односложно, без всякого выражения.

Тогда, решив не донимать Лидию, Эллисон помогла ей снять кашемировое пальто и принесла махровый халат, чтобы та скорее согрелась.

— Спасибо, — Лидия благодарно улыбнулась. — Извини, что без предупреждения, я просто...

— Ладно, не важно, — оборвала Лидию на середине фразы Эллисон. — Проходи.

Лидия послушно прошла в гостиную и буквально рухнула в кресло, не в силах больше держаться на ногах. Эллисон с опаской посмотрела на неё.

— Сколько ты выпила? — неодобрительно спросила она.

Лидия стыдливо опустила глаза.

— Не так много, как ты думаешь, — коротко отозвалась Лидия, подперев рукой подбородок. — Не будь занудой, прошу тебя, — теперь в её движениях и голосе сквозило недовольство. — Так сложились обстоятельства...

Эллисон сверлила Лидию строгим взглядом.

— Да? И какие же обстоятельства побудили тебя к тому, чтобы напиться до положения риз? — она снова не дала Лидии договорить.

Лидия пожала плечами, а затем всё же сказала:

— Меня Джексон бросил, толком не объяснив причины, — она тихонько шмыгнула носом и вытерла лицо рукавом блузки. На щеках остались темные разводы.

Эллисон немного оторопела от такой новости.

— Пожалуйста, иди умойся, а потом мы все обсудим... Не переживай, все будет хорошо, — попыталась она заверить Лидию, стараясь придать себе беззаботный вид.

* * *

— Я заботилась о нем, помогала с выполнением домашних заданий по математике, — нетрезвым голосом пролепетала Лидия, залпом осушив уже четвертый бокал вина. — А он, мажор неблагодарный, так со мной поступил...

Эллисон понимающе кивнула.

— Все они такие, — она с сожалением развела руками и потупилась.

Время близилось к половине первого ночи. Разгоряченные алкоголем, Эллисон и Лидия напропалую откровенничали друг с другом, делясь самыми заветными тайнами и признаваясь в совершенных грехах.

Начатая бутылка вина призывно стояла на столе, словно манила отпить из нее еще раз.

— А хочешь, я погадаю тебе на судьбу? — воодушевленно предложила Лидия и сахарно улыбнулась.

Эллисон с радостью согласилась, поближе придвинувшись к Лидии и протянув ей свою ладонь.

— Нет-нет-нет, не так, — игриво засмеялась Лидия, проведя указательным пальцем по её шее и губам. — Мы будем гадать по-другому.

Эллисон посмотрела на нее с нетерпеливым ожиданием.

— Задай про себя простой и однозначный вопрос, требующий ответа «да» или «нет», и вытяни три любые карты, — попросила Лидия. — Только не подсматривай! — нарочито строгим голосом сказала она, перетасовывая откуда-то появившуюся игральную колоду.

Эллисон смерила Лидию удивленным взглядом.

— Ты носишь с собой игральные карты? — насмешливо поинтересовалась она.

— Вытягивай, — Лидия таинственно улыбнулась, игнорируя вопрос подруги.

Спиртное снова ударило в голову, постепенно лишая рассудка. Эллисон, опьяневшая не меньше Лидии, молча повиновалась каждому её слову.

Лидия перевернула выбранные Эллисон карты вниз рубашками.

— Бубновая восьмерка — к многообещающему увлечению или роману, — изрекла она, задумчиво сощурившись. — Девятка червей предвещает успешное разрешение вопросов, червонная десятка же означает удовлетворение и веселье, новизну взаимоотношений...

Алкоголь подействовал расслабляюще, и Эллисон, слушая предсказание, неприлично громко засмеялась.

— "Многообещающее увлечение" — это прямо в точку, — с наигранной грустью вздохнула она.

Когда Эллисон оттянула футболку, чтобы поправить лямку бюстгальтера, этот жест почему-то показался Лидии вульгарным. Она на мгновение застыла, уставившись на подругу.

— Он натирает мне... — невинно улыбнулась Эллисон.

В глазах Лидии сверкнуло ничем не прикрытое желание. Эллисон вздрогнула, почувствовав её обжигающее дыхание на своей коже. Одного этого хватило, чтобы сердце застучало в бешеном ритме. Затем язык Лидии коснулся пульсирующей венки на шее Эллисон и двинулся дальше, выводя какие-то странные узоры.

— Что ты творишь?.. — Эллисон протестующе выставила руки вперед, выравнивая сбитое после бурных ласк дыхание.

Кажется, к ней вернулась трезвость рассудка, но Лидию это ничуть не смутило, напротив, чрезвычайно возбудившись, она начала нежно нашёптывать ей на ухо:

— Ты такая привлекательная. Ты очень красивая, Эллисон...

Лидия убрала ей за ухо шелковистую прядь волос, поцеловала запястье, а затем легонько дотронулась до худенького плечика. Это невинное прикосновение отозвалось в теле Эллисон сладкой судорогой удовольствия.

— Но как же Скотт? Ведь я люблю Скотта... — тихим голосом произнесла Эллисон, слабо сопротивляясь.

Где-то на задворках её сознания билась мысль, что нужно остановиться, но тело совсем перестало подчиняться разуму.

— А мы никому не расскажем, — заговорщически прошептала Лидия, посасывая и покусывая мочку её уха.

Лидия осторожно накрыла губы подруги своими и, не встретив ни малейшего протеста, её язык проник в рот Эллисон, которой открылась бездна новых ощущений.

Внутри Эллисон нарастало лихорадочное нетерпение.

— Мне очень хорошо, — полушепотом сказала она, очарованная невероятно возбуждающим видом рук, ласкающих её.

Лидия оторвалась от губ Эллисон и поцеловала её шею, вдыхая аромат жасмина, исходивший от распущенных волос.

— Но как нам потом вести себя? — прерывисто дыша, проговорила Эллисон.

— А потом все снова станет, как и прежде. Но пока позволь мне сполна тобой насладиться, — вкрадчиво прощебетала Лидия, снова прильнув к её губам. — Наутро мы протрезвеем и больше никогда не вспомним об этом.

И их губы слились в страстном, пылком поцелуе, исполненном чувственности и нежности.