Под чужим знаменем (гет)

Неделя учёбы в Хогвартсе прошла незаметно. Постепенно все свыклись с присутствием близнецов Уизли на факультете Слизерин, и на них перестали глазеть все, кому не лень. Фред усердно учился и даже смог стать одним из лучших учеников своего потока. Также он подружился с Гамп, и та охотно объясняла ему то, чего он не понимал. Джордж по-прежнему ссорился с Роули, но их вовремя оттаскивали друг от друга. С Монтегю и Бэддоком они не нашли общего языка, потому что те демонстративно вставали на защиту Эдварда и всячески поддерживали его в нападках на Уизли. Алиссон снова не разговаривала с ними, но тайком задумчиво посматривала и что-то записывала в блокнот. Фред тоже не предпринимал попыток начать разговор первым. Джордж, казалось, совсем забыл о том инциденте.

Первым уроком в среду были заклинания и после завтрака первокурсники направились туда. К слову сказать, профессор Грейс понравился Фреду больше всех, потому что судил не предвзято и не имел привычки заводить любимчиков.

Профессор как обычно сухо приветствовал учеников и оглянул класс своим фирменным взглядом, в котором виднелось превосходство. Это был высокий сухопарый волшебник средних лет с бесцветными, ничего не выражающими глазами и редкой бородкой.

— Итак, дети, — громко начал профессор, поправляя сползающее на нос пенсне. — Сегодня мы будем проходить заклятье Реверсо, которое выращивает огромные зубы у противника, лишая возможности говорить. Оно относится к слабым боевым, но его изучают на первом курсе. Кто знает, какое преимущество оно даёт в бою?

Оказалось, что никто не знал. Неожиданно для Фреда, Джордж поднял руку.

— Пожалуйста, мистер Уизли, — несколько удивленно сказал профессор — Джордж обычно не поднимал руки на уроках. — Напомните мне своё имя, э-э-эм… Я пока ещё не могу различать вас.

— Джордж, — в голосе брата отчётливо слышалось волнение. — Противник не может использовать заклинания. По крайней мере, вербальные, но невербальными могут быть лишь немногие действительно сильные заклятья.

— Правильно, мистер Уизли. Пятнадцать баллов Слизерину. Продолжим. Для осуществления данного заклятья стоит махнуть палочкой вверх, запоминайте, это важно, а ударение в слове надо ставить на о, Реверсо. Надеюсь все помнят историю о нерадивом мага из Испании, который, неверно произнеся заклинание, обрек себя на мучительную гибель от копыт быка.

А теперь перейдем к практике. Разбейтесь на пары.

Чтобы отбить это заклинание нужно наколдовать простейший магический щит — Протего, делая пасы вправо. Распределитесь, кто будет нападающими, а кто — защищающимся.

Фред и Джордж встали вместе. Фред отчего-то прекрасно чувствовал, как надо вставать в боевую стойку, хотя никто ему раньше ничего не объяснял и не показывал. Негласные переглядывания определили, что нападающим будет именно он. Не став медлить, он сделал мах палочкой и негромко произнёс:

— Реверсо.

Светлой сиреневый, почти белый луч понеся к Джорджу, но тот среагировал мгновенно и выставил щит. Заклятье растаяло.

— Хороший результат, мистер и мистер Уизли, — скупо похвалил их подошедший профессор. — Но только вам, Фред, надо больше уделять внимание силе, которую вы вкладываете в заклинание. Я понимаю, что вы не хотели травмировать брата, но максимум, что ожидало бы его — это пара минут в Больничном крыле. К вам, Джордж, у меня нет нареканий…

Внезапно откуда-то слева раздался громкий крик и всхлипы. Оказалось, что Алисия Спиннет что-то напутала с заклинанием и, вместо зубов отрастила своей напарнице Анжелине огромный картошкоподобный нос. Слизеринцы тут же злорадно засмеялись, эта грязнокровка Джонсон уже здорово всех достала. Даже Фред не удержался от смешка, а Джордж хохотал во все горло, наплевав на приличия.

Профессор Грейс вместе с гриффиндоркой, придерживающей руками нос, пошёл в Больничное крыло, а ученики остались предоставлены сами себе. Урок был сорван.

— Что, гриффиндорцы уже бросают заклятья в своих? — раздался противный голос Эдварда. Мальчик стоял, в упор смотря на расстроенную Алисию надменным взглядом из-под тяжёлых век. Фреду этот взгляд показался смутно-знакомым, но он тут же отогнал от себя дурацкие мысли — где он до Хогвартса мог видеть Роули?

— Я-я н-не хот-тела… — всхлипнула Спиннет и отвернулась. — Ан-нджелина — моя п-подруга…

— Так ты совсем тупая, грязнокровка? — пробасил Монтегю. — Мозгов додуматься ослабить заклятье нет? Уизли, вон, своему брату не хотел неудобства причинять, так слабое заклинание швырнул.

Роули тут же обернулся и что-то зашипел своему подпевале, явно нелицеприятное, о том, чтобы он: «этих чертовых Уизли даже не упоминал».

— Хватит уже грызться между собой! — раздался звонкий голосок до этого молчавшей Розье. — Если вы сейчас доведете Спиннет, она пожалуется и с факультета снимут баллы!

— Никто никому не пожалуется, Розье, — осклабился Бэддок.

И тут Джордж, не вытерпев, вышел вперед:

— Она права. Вы так гордитесь чистой кровью и тем, что вы аристократы, а сами готовы в лепешку раздавиться, лишь бы какую-то грязнокровку довести до слез. Это жалко, — последние слова он выплюнул, как комок грязи. Фред поймал себя на мысли, что все в этом классе стоят и смотрят на участников ссоры.

Но словами Джорджа, кажется, слизеринцы прониклись. Все, кроме Роули. Тот сжал кулаки и, вплотную подойдя к Джорджу что-то прошипел. Брат, еле сдерживая ярость, ответил ему, но что именно Фред не расслышал.

Зашёл профессор Грейс, и шепотки прекратились, а разгорающаяся ссора прекратилась. Профессор задал написать свиток в двенадцать дюймах о боевых заклятиях, относящихся к категории слабых и отпустил их.

Следующим уроком была травология.

* * *

Травология не была любимым предметом Фреда. Можно даже сказать, что он его не любил. Копаться в земле руками, как грязные магглы, в поиске совершенно бесполезных растений, что может быть хуже? Или это в нем взыграла родовая гордыня и брезгливость Лестрейнджей?

Джордж был непривычно молчаливым, поэтому Фред все-таки решил спросить его насчёт Роули после урока. Ну, а пока придётся слушать профессора. Фред вздохнул.

— …Сегодня мы изучаем Клюквосветки обыкновенные. Кто мне расскажет об особенности этих растений? — вещала Помона Спраут. — Пожалуйста, мистер Ансел, — она сделала приглашающий жест в сторону кудрявого райвенкловца, и тот поднялся.

— Клюквосветка обыкновенная — это кустарник, растущий преимущественно на болотистой местности. Его плоды — красные ягоды — съедобны и активно используются в зельеварении. Их особенностью и отличием от маггловского аналога — клюквы, является способность светиться в темноте. Также в ночь на новолуние можно наблюдать такое необычное явление, как разносвечение, когда ягоды клюквосветки сияют всеми цветами радуги, — бодро протараторил Джей абзац из «Магической травологии». Фред поморщился, — он привык вникать в суть написанного, а не бездарно заучивать.

— Отличный ответ, мистер Ансел, — просияла профессор Спраут, которая, похоже, не была солидарная с Фредом в этом вопросе. — Двадцать баллов Райвенкло.

И Джей сел, гордый своим успехом.

— …А сегодня мы будем учиться выкапывать Клюквосветки так, чтобы не повредить его корень, который также обладает слабыми лечащиии свойствами…

Фред зевнул. Он искренне не понимал, чем Клюквосветки могут помочь в жизни. На болоте он жить не собирался, а Люмос может даже сквиб наколдовать. Но, получив замечание от Помоны, он скрипя зубами все же стал выкапывать корни. Этот урок закончился без происшествий, во многом благодаря безобидности изучаемых растений.

На обеде Анджелина Джонсон тоже не появилась. Впрочем, Фреда её отсутствие не трогало и не заботило. поэтому он быстро забыл о нем. За столом Слизерина царило молчание. Практически все ученики сидели ровно и чинно обедали, а не набрасывались на еду как буйные гриффиндорцы. Сам Фред быстро перенял эту манеру поведения и счел ее чрезвычайно полезным в будущем. Да и теперь ему было стыдно за Чарли, Рона и Джинни, хотя последние остались в Норе. К слову сказать, стол Гриффиндора был явно переполнен — ученики толкали, давились и загребали руками все, до чего можно было дотянуться. Конечно, и там были исключения. Но их можно было по пальцам пересчитать.

Чарли, заметив, что Фред слишком пристально рассматривает стол Гриффиндора, нахмурился. За всю неделю никто из братьев: ни Перси, ни Чарли, к близнецам не подошли и старательно делали вид, что их не существует. Обе стороны это устраивало.

Джордж же, казалось, помрачнел ещё больше, но выглядел странно решительно. Как назло, когда Фред уже хотел задать свой вопрос, к ним подошёл Джаред.

— У меня послание от директора, — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, начал он. — Старик приглашает вас поболтать за чашечкой чая после обеда. Пароль: «Малиновая сладость», — Берк скривился, будто съел нечто кислое. — Очень странно, обычно он не изъявляет желания видеть первокурсников. Хотя, возможно это связано с вашим неожиданным Распределением. Неважно. Я хочу, чтобы вы не особо разбалтывали факультетские тайны. Конечно, вряд ли вы что-то узнали… Также не смотрите ему в глаза и ничего не ешьте и не пейте. Директор не такой простодушный старичок-добрячок, каким кажется…

Закончив на этой ноте, Джаред удалился к Катрин, и они долго о чем-то шептались. Джордж выглядел более живым, но настороженным.

— Что ему от нас надо? Целую неделю о нас даже Уизли не вспоминали, а тут решили обратить внимание? — с плохо скрытым раздражением произнёс он.

— Может, он выжидал, когда мы освоимся на факультете? — высказал предположение Фред.

— Не знаю, — вздохнул его брат. — Во всяком случае, надо поторапливаться.

Они спешно доели обед и встали из-за опустевшего стола. С трудом пробравшись сквозь толпу учеников, выходящих из Большого зала и чуть не задохнувшись во всеобщей толкучке, они оказались в коридоре. Насколько помнил Фред, кабинет директора, как и кабинеты и личные комнаты остальных преподавателей, находился на верхних этажах Хогвартса.

Близнецы поднялись по лестнице и, спрашивая у портретов дорогу и тихонько ругаясь на Дамблдора, который даже не удосужился сообщить, где его кабинет, они остановились у каменной горгульи.

— Малиновая сладость, — сказал Джордж и скривился, подобно Берку. Что за дурацкие пароли ставит директор?

Горгулья отъехала в сторону, освобождая путь на лестницу. Поднявшись по каменным ступенькам, они оказались перед огромной дубовой дверью. Фред раздраженно постучал и, возможно, стук получился более громким, чем нужно было для уважительного отношения к собственности директора. Но его, если честно, уже достали эти препятствия. Сколько они искали дорогу? Час, точно не меньше, а то и больше…

— Проходите, проходите… — раздался благосклонный голос.

Фред зашёл первым, за ним не заставляя себя ждать, последовал Джордж. Дамблдор улыбнулся и жестом пригласил присесть.

Джордж аккуратно присел на краешек кресла, все ещё настороженно глядя на директора. Фред последовал его примеру. Но Дамблдора, кажется, не напрягала возрастающая в кабинете напряженность, которая словно искрила и отскакивала от круглых стен. Он спокойно ел лимонные дольки, а его голубые глаза безмятежно мерцали из-за очков-половинок.

Первым нарушил молчание Джордж, которому изрядно поднадоело ждать:

— Зачем вы нас хотели видеть, директор? — спросил он с плохо прикрытым раздражением.

— О, — разочарованно вздохнул Дамблдор, явно не ожидавший такой неприязни к своей персоне. — Мой мальчик, я всего лишь хотел узнать, как вы освоились на факультете. Признаться, с его выбором вы все нас удивили, — он лукаво подмигнул. — Лимонную дольку?

— Нет, спасибо, профессор, — отказался Фред, помня о предупреждении Джареда. — Но вы же не настолько опрометчивы, чтобы верить стереотипам о Слизерине и других факультетах?

Это был дерзкий вопрос, но Фред не мог его не задать. Впрочем, к чести Дамблдора, тот не потерял лицо и ответил в своей излюбленной таинственной манере:

— Я — нет, но зато верят остальные.

— В любом случае, нас приняли сносно, — сказал Джордж, поджав губы. — Могло быть и хуже…

— Ну что вы, мальчик мой! — укоризненно воскликнул Дамблдор. — Я же вижу, что у вас там совсем нет приятелей, хотя прошла уже неделя с начала учебного года. Я могу перевести вас на Гриффиндор, к вашим братьям и однокурсникам. Я уверен, там вас примут гораздо теплее! — с уверенностью закончил он.

— Но, профессор… — видя замешательство Фреда, Джордж решил взять все в свои руки и играть роль тихого мальчика. — Это будет нарушением правил… Я не думаю, что все воспримут это хорошо…

— И все же подумайте, мальчик мой. Одно нарушение ни к каким тяжёлым последствиям в Хогвартсе не приведёт…

О, это надо было видеть! Директор школы уговаривает ученика нарушить правила! Фред не смог сдержать смешок, но вовремя прикрыл его под кашель. Директор неодобрительно на него покосился.

— И все же, профессор, можно оставить все как есть? Прошла всего неделя, и я думаю, за год все изменится к лучшему, — улыбаясь в лицо волшебнику, сказал Фред.

— Ну хорошо, — нехотя согласился Дамблдор, плохо скрывая недовольство. — Но моё предложение все ещё в силе, поэтому хорошо подумайте…

— Конечно, профессор! — хором пообещали близнецы и поспешили выйти из кабинета. Фоукс в клетке заворочался. Дамблдор злобно сверкал глазами, но поделать ничего не мог. Пока не мог.

* * *

На повороте в подземелья, Джордж отделился от брата. Фред долго пытался вытрясти, куда ему надо, пока Джордж не вспылил и не прокричал в лицо брату, что не должен ходить за ним хвостом и отчитываться за каждый шаг. Фред молча кивнул, давая понять, что принял к сведению, развернулся и быстрым шагом скрылся в подземельях Слизерина.

Раньше Джорджу стало бы стыдно за своё отношение к брату, но сейчас он слишком спешил. Он также развернулся поспешил в противоположную сторону, судорожно сжимая в руке палочку. Его грудь тисками сжимало предчувствие чего-то ужасного.

Эдвард Роули назначил ему встречу в подземельях, где они могли решить свои проблемы, не привлекая внимание остальных учеников. Как того желал Северус Снейп.

Джордж немного опоздал — Эдвард уже ждал его. Мальчик был непривычно собран и мрачен, а его бледная рука сжимала длинную изогнутую палочку. Джордж вспомнил о отце Роули. Судя по тому, что о нем писали газеты — тот был одним из сильнейших Пожирателей, наравне с Малфоями, Лестрейнджами, Блэками и Розье, и входил в Ближний круг. А вдруг сын пошёл в него?

— Вот мы и встретились, Джордж Уизли. Наконец-то ты один, без надоедливого всевидящего братца, — шипел в холодной ярости Эдвард. — О, ты не поверишь, сколько я ждал этого момента! У меня к вашей поганой семейке старый неоплаченный счёт. Грег, Малькольм, выходите.

Из темноты показалось две внушительные фигуры, которые тут же возвысились над Джорджем, хотя тот низким никогда не был. Джордж уже понял, что попал в хитро расставленную ловушку. С братом он рассорился, и тот не придёт на помощь, а в подземельях его тело никто не найдёт.

То, что Эдвард настроен серьёзно, Джордж понял с первых минут общения. Тем хуже — он его понимал. При виде Дамблдора в нем появлялось стойкое желание прибить предприимчивого старикана. Он не будет удивлён, если тот хотел запустить загребущие ручонки к сейфам Лестрейнджей. Но только не учел, что старшие Лестрейнджи были живы, хоть и сидели в Азкабане на пожизненном, а он не был официальным магическим крестным. Полномочия же опекуна заканчивались на детском сейфе, но уж тут старикашка, Джордж был уверен, развернулся по полной.

На него самого, тем временем, на двигались три фигуры, а Эдвард угрожающе проигрывал палочкой.

— О, наверное ты не знаешь, почему я ненавижу твою семью? Так вот…

— Я знаю, — внезапно высоким и тонким голосом отозвался Джордж. — Читал в газете.

— Молодец, что читал, — скривился Роули, а его пронзительно синие глаза странно сверкнули. Джордж, понял, что тот изо всех сил борется со слезами. — Ты знаешь, а ведь я был там… На суде. Я видел, как уводили к дементорам отца. А он и тогда, на грани смерти был верен Темному Лорду! Вот что такое верность, Уизли! А не ваш сброд, побирающийся за счёт Дамблдора!

В глубине души Джордж был с ним согласен, но выдавать своё происхождение сейчас было по меньшей мере недальновидно. Что сказал бы Фред?

Оставалось только строить из себя очередного Уизли — конопатого, бесстыжего и бесстактного.

— Неправда! — возопил он. — Это ты, Пожирательский сынок, так говоришь, потому что твой отец гниет в могиле, как и многие его сторонники! — видит Мерлин, эти слова давались ему нелегко, но так было нужно. Нужно было отступать, ведя противников за собой, а потом бежать. Но тут…

— Авада Кедавра! — раздался полный ярости и боли вопль, но, к счастью для Джорджа, из палочки Роули вырвались лишь искорки.

— Ты сумасшедший! — ошарашенно выкрикнул Джордж. Казалось, даже Малькольм с Грегом в недоумении смотрели на Роули.

— Эдвард, ты говорил, что мы только проучим его… — неуверенно начал Бэддок. — Убивать — это уже слишком.

— Заткнитесь!!! — заорал Роули. — Я убью его — не получится магическим, я убью маггловским! О, я всю жизнь посвятил обучению! Я знаю больше многих четверокурсников! Секо!

Джородж застонал и схватился за щеку. Под пальцами текло что-то тёплое. Щека была распорота практически до костей. Он даже не знал, почему у Роули получилось такое сильное проклятье. Возможно, темные заклятья и вправду основывались на эмоциях, ведь сейчас Эдвард кишел и фонтанировал ими.

Даже Малькольм и Грег отступили, видя, на что способен их главарь.

Роули и вправду был в бешенстве. Изначально он, конечно, и не собирался убивать недоумка Уизли. Но теперь, после сказанного им… Он передумал! Плевать на Азкабан, плевать на дементоров! Он должен отомстить за отца!

— Секо! — снова выкрикнул он. Джордж успел уклониться. Он хотел развернуться и бежать, но понимал, что так станет ещё более уязвимым для врагов. Нельзя терпеть.

— Инседио! — сделал он выпад. Роули отбил, но с большим трудом, явно не ожидая сопротивления.

Внезапно в голое Джорджа мелькнула странная мысль: «Блэкус!». «Используй Блэкус, используй Блэкус, используй Блэкус…», — стучали в голове назойливые слова. Он смутно понимал, что где-то слушал это заклятье, но где? Точно не у Уизли…

— Блэкус! — выкрикнул Джордж почти инстинктово. На уровне интуиции он ожидал что произойдёт что-то грандиозное.

Джордж в последний момент, почувствовав опасность, направи палочку с сиреневым лучом, направленную на Роули в пол. Громыхнула ослепительная вспышка света. В середине коридора образовалась воронка. Разрушительный ураган наращивал свою мощь. Джордж закашлялся — заклинание разворачивало крепко сколоченный пол древнего Хогвартса, как щепку, а камни летели во все стороны.

— Ложитесь! — крикнул он, из последних сил зажмуриваясь. Он успел дернуть Эдварда и Малькольма на пол, и, слава Мерлину, Монтегю догадался сделать это самому. Потихоньку они начали отползать от разворачивающейся на их глазах катастрофы.

Но не успели.

Рвануло так, что заложило уши. Джорджа ослепило и оглушило почти одновременно. Он не знал, что чувствуют другие, но догадывался, что что-то похожее.

Последнее, что он видел, да и физически мог видеть — перекошенное лицо Роули, но уже не от злости, а от ужаса.