Иваны, не помнящие родства, не уроды, не увечны. Но в душе дыра, а в глазах пусто.
А помнишь, в тот год земляника уродилась, и было её в траве спрятано густо.
И бабуля на ладони сморщенной горсть протягивала, и как же она пахла!
У Ивана того-которому-некого-назвать все воспоминания затхлые.
А дедушка делал «козу», щекотал, норовил забодать пузо.
А в избёнке старенькой из каждого угла улыбались музы.
Лампадка тусклая, лук в миске с уксусом – слаще сладкого.
У Ивана такого не было, подавай ему кислого и гадкого.
Нет у него ничего за душой, весь он просто кожа и кости.
Здравствуйте, дорогие мои и любимые. Вот и я. Я приехала в гости.
Кинематика:
Читала и боялась. До мурашек. Ведь по логике так оно и должно быть: капитан сам полез в жерло вулкана, а по первой директиве вмешиваться в жизнь и развитие цивилизации нельзя. А как мы все знаем, логи...>>Читала и боялась. До мурашек. Ведь по логике так оно и должно быть: капитан сам полез в жерло вулкана, а по первой директиве вмешиваться в жизнь и развитие цивилизации нельзя. А как мы все знаем, логика и Спок -- это понятия тождественные. Ну а Джим... А что Джим? Тут все равно главный герой -- Леонард МакКой.
На мостике атмосфера накалена до предела. Спок, МакКой, Скотти, Чехов, Сулу. Спасут ли капитана? Или капитан теперь Спок? И сможет ли сам Спок жить после такого решения, не казня себя?
А помнишь, в тот год земляника уродилась, и было её в траве спрятано густо.
И бабуля на ладони сморщенной горсть протягивала, и как же она пахла!
У Ивана того-которому-некого-назвать все воспоминания затхлые.
А дедушка делал «козу», щекотал, норовил забодать пузо.
А в избёнке старенькой из каждого угла улыбались музы.
Лампадка тусклая, лук в миске с уксусом – слаще сладкого.
У Ивана такого не было, подавай ему кислого и гадкого.
Нет у него ничего за душой, весь он просто кожа и кости.
Здравствуйте, дорогие мои и любимые. Вот и я. Я приехала в гости.