Рекки стягивает кофту, пропитанную кровью рубашку. На некогда белой коже шрамы, от предательств, разочарований и обид, от несчастной невозможной любви.
Где же, где же твои крылья, Рекки?
В этой хрустально-хрупкой, нежной и красивой истории вся печаль вселенной. Тоска о её несовершенстве, несправедливости, царящей в ней, о неосуществимости мечтаний и невозможности любви. Если уж ангелы несчастны в этом мире, что уж говорить про людей.
Viara species:
В этой истории:
Тёмный Властелин уже не тот. (Кольцо тоскует.)
Да все не те. (Или не там.)
Голлум наконец сыт. (Но желудок требует жертв.)
Хоббиты никуда не идут. (Домой тоже: лодка есть, вёсел не...>>В этой истории:
Тёмный Властелин уже не тот. (Кольцо тоскует.)
Да все не те. (Или не там.)
Голлум наконец сыт. (Но желудок требует жертв.)
Хоббиты никуда не идут. (Домой тоже: лодка есть, вёсел нет.)
Мир узнаёт много нового о рыбах. (А лучше бы не.)
Конец света откладывается. (Лет на пятьдесят.)
А впрочем, о каком конце света я говорю? Ведь эта история — всего лишь о неудавшейся рыбалке.
Где же, где же твои крылья, Рекки?
В этой хрустально-хрупкой, нежной и красивой истории вся печаль вселенной. Тоска о её несовершенстве, несправедливости, царящей в ней, о неосуществимости мечтаний и невозможности любви. Если уж ангелы несчастны в этом мире, что уж говорить про людей.