Сидела и шила Хилле,
— Моё горе знает Бог —
Так худо нигде не шили.
— Кроме Бога, никто не поймёт моих тревог.
Эти слова из скандинавской баллады сидела и напевала себе под нос в палате больницы Св. Мунго Алиса Лонгботтом, безнадёжная пациентка палаты для больных с повреждением рассудка.
История не отпускает. В чём-то страшная, в чём-то отчаянная, в чём-то пронзительная. Автор написал настоящую балладу, которую будет петь ветер волнам.
— Моё горе знает Бог —
Так худо нигде не шили.
— Кроме Бога, никто не поймёт моих тревог.
Эти слова из скандинавской баллады сидела и напевала себе под нос в палате больницы Св. Мунго Алиса Лонгботтом, безнадёжная пациентка палаты для больных с повреждением рассудка.
История не отпускает. В чём-то страшная, в чём-то отчаянная, в чём-то пронзительная. Автор написал настоящую балладу, которую будет петь ветер волнам.