Впечатляющая работа автора Пеннивайз «Башмаки шагают следом» — произведение, редко встречающееся в фанфикшине.
Произведение в несколько слоёв.
Мир глазами ребёнка. История о потере и попытках забыться, история о преодолении себя, история-трагедия.
О том, какими слабыми не должны быть взрослые. Расплескаться.
Мир в масштабе девятилетней Луны Лавгуд принимает загадочные и причудливые детские образы, и в то же время точные и мрачные. Знакомые. Папа хороший. Когда папа выпьет, он превращается в чудовище. Алкоголь, как способ избавиться от пустоты в душе. Днём есть ещё силы бороться, к вечеру боль выплёскивается наружу — должна выплеснуться, — чтобы наутро не было столь тяжело. Словно ничего и не было, и как чутки могут быть к этому дети:
"Сон был как явь. Сон был слишком ярким — до слепоты.
— Поле с желтыми колосками и голубые цветки. Я сплела из них венок. — Луна открывает глаза, смотрит на папу серьёзным взглядом и говорит: — А ты его съел, — это звучит с укоризной".
История о том, что значит быть ребёнком. Об умении летать, и о том, что с возрастом взрослые перестают верить в чудеса и становятся более замкнутыми и эгоцентричными. Луна просит Ксенофилиуса принять случившееся, обратить внимание на неё, но он пока не готов. Но обещает постараться.
Его мир столь хрупок, что:
"В их садике цветов уже не растет, только колючки да какие-то голые тощие палочки".
Текст, как можно заметить, пронизан коннотацией. И посредством неё сюжет движется к развязке, к той, которая и должна быть, когда не сломлен.
"С двумя желтыми цыплятами, которые жмутся друг к другу, как слипшиеся шарики ваты".
Это очень грустная история.
О потере любимого человека и о попытках забыться и заполнить чем-либо пустоту. О том, что любимые всегда рядом с нами.
"Башмаки шагают следом".
Порой, за странностью кроется то, что человек пытается забыть.
Произведение в несколько слоёв.
Мир глазами ребёнка. История о потере и попытках забыться, история о преодолении себя, история-трагедия.
О том, какими слабыми не должны быть взрослые. Расплескаться.
Мир в масштабе девятилетней Луны Лавгуд принимает загадочные и причудливые детские образы, и в то же время точные и мрачные. Знакомые. Папа хороший. Когда папа выпьет, он превращается в чудовище. Алкоголь, как способ избавиться от пустоты в душе. Днём есть ещё силы бороться, к вечеру боль выплёскивается наружу — должна выплеснуться, — чтобы наутро не было столь тяжело. Словно ничего и не было, и как чутки могут быть к этому дети:
"Сон был как явь. Сон был слишком ярким — до слепоты.
— Поле с желтыми колосками и голубые цветки. Я сплела из них венок. — Луна открывает глаза, смотрит на папу серьёзным взглядом и говорит: — А ты его съел, — это звучит с укоризной".
История о том, что значит быть ребёнком. Об умении летать, и о том, что с возрастом взрослые перестают верить в чудеса и становятся более замкнутыми и эгоцентричными. Луна просит Ксенофилиуса принять случившееся, обратить внимание на неё, но он пока не готов. Но обещает постараться.
Его мир столь хрупок, что:
"В их садике цветов уже не растет, только колючки да какие-то голые тощие палочки".
Текст, как можно заметить, пронизан коннотацией. И посредством неё сюжет движется к развязке, к той, которая и должна быть, когда не сломлен.
"С двумя желтыми цыплятами, которые жмутся друг к другу, как слипшиеся шарики ваты".
Это очень грустная история.
О потере любимого человека и о попытках забыться и заполнить чем-либо пустоту. О том, что любимые всегда рядом с нами.
"Башмаки шагают следом".
Порой, за странностью кроется то, что человек пытается забыть.