Амалия Вольдемаровна, улыбнувшись во все зубы от счастья, радуясь, что проснулась, поднялась с шёлковой простыни. Она была настолько совершенна и возвышенна, что другие постельные принадлежности и даже кровать ей были не нужны.
Убойная сатира на дамский детектив а-ля бульварный роман — стёб интеллигентный, остроумный и беспощадный, вострый нож в спину жанра.
Однажды поздним утром прекрасная Амалия распахнула дверь, вырубленную из цельного куска красного дуба, и на пороге вырос Он, непомерно высокий и невозможно статный брюнет Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, принц-инкогнито. В одном глазу у него отражалась безумная любовь, во втором — внеземная страсть.
— Прошу вас, проходите, у меня на завтрак устрицы, — пролепетала Амалия Вольдемаровна.
Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон решительно ворвался в её жилище.
— У меня к вам маленькая просьба, — заявил он.
— Конечно, дорогой Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, я готова для вас на всё! — пролепетала Амалия Вольдемаровна.
— Могу я оставить у вас свой сейф?
— Обязательно, дорогой Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, поставьте под стол в кухне.
И тут-то и завертелась стр-рашная интригующая детективная история с золотым слитком и загадош-шным убийством, раскрыть которое призван суровый следователь Сусликов.
— Вы должны помочь мне в расследовании, — хмуро изрёк Сусликов.
— Но мы ничего не знаем: ни старушку, ни что произошло, ни как ведётся работа следователей и вообще далеки от всего этого…
— Это неважно! — хмуро кивнул головой Сусликов, отмахнулся рукой и сказал ртом: — Как вы думаете, кто убийца?
Включить тёмную тему
Популярное
Отключить рекламу
Однажды поздним утром прекрасная Амалия распахнула дверь, вырубленную из цельного куска красного дуба, и на пороге вырос Он, непомерно высокий и невозможно статный брюнет Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, принц-инкогнито. В одном глазу у него отражалась безумная любовь, во втором — внеземная страсть.
Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон решительно ворвался в её жилище.
— У меня к вам маленькая просьба, — заявил он.
— Конечно, дорогой Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, я готова для вас на всё! — пролепетала Амалия Вольдемаровна.
— Могу я оставить у вас свой сейф?
— Обязательно, дорогой Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, поставьте под стол в кухне.
— Но мы ничего не знаем: ни старушку, ни что произошло, ни как ведётся работа следователей и вообще далеки от всего этого…
— Это неважно! — хмуро кивнул головой Сусликов, отмахнулся рукой и сказал ртом: — Как вы думаете, кто убийца?