Амалия Вольдемаровна, улыбнувшись во все зубы от счастья, радуясь, что проснулась, поднялась с шёлковой простыни. Она была настолько совершенна и возвышенна, что другие постельные принадлежности и даже кровать ей были не нужны.
Убойная сатира на дамский детектив а-ля бульварный роман — стёб интеллигентный, остроумный и беспощадный, вострый нож в спину жанра.
Однажды поздним утром прекрасная Амалия распахнула дверь, вырубленную из цельного куска красного дуба, и на пороге вырос Он, непомерно высокий и невозможно статный брюнет Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, принц-инкогнито. В одном глазу у него отражалась безумная любовь, во втором — внеземная страсть.
— Прошу вас, проходите, у меня на завтрак устрицы, — пролепетала Амалия Вольдемаровна.
Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон решительно ворвался в её жилище.
— У меня к вам маленькая просьба, — заявил он.
— Конечно, дорогой Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, я готова для вас на всё! — пролепетала Амалия Вольдемаровна.
— Могу я оставить у вас свой сейф?
— Обязательно, дорогой Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, поставьте под стол в кухне.
И тут-то и завертелась стр-рашная интригующая детективная история с золотым слитком и загадош-шным убийством, раскрыть которое призван суровый следователь Сусликов.
— Вы должны помочь мне в расследовании, — хмуро изрёк Сусликов.
— Но мы ничего не знаем: ни старушку, ни что произошло, ни как ведётся работа следователей и вообще далеки от всего этого…
— Это неважно! — хмуро кивнул головой Сусликов, отмахнулся рукой и сказал ртом: — Как вы думаете, кто убийца?
Очарованный писатель:
«Не было у него ни авантюрной жилки Билла, ни любви к животным Чарли, ни изобретательности и пронырливости близнецов, ни даже обаяния Рона. Он был сухарь Перси, крючкотвор и буквоед. Зануда, как не за...>>«Не было у него ни авантюрной жилки Билла, ни любви к животным Чарли, ни изобретательности и пронырливости близнецов, ни даже обаяния Рона. Он был сухарь Перси, крючкотвор и буквоед. Зануда, как не забывало напоминать семейство.
«Он зачеркнул имя Редла и написал: "Собственность Персиваля Игнотуса Уизли". Потом открыл первую страницу и озаглавил ее "ПЛАН". Тут стоило сесть и как следует подумать.»
«"Слушай, Перси, я правда могу тебе помочь. Рекомендаций, сам понимаешь, мне взять негде, но я знаю, как добыть деньги. Есть у меня одна идея, но будет непросто. Зато в случае удачи деньги твои. Я тебе обещаю."
Как выходец из большой и бестолковой семьи, Перси знал об обещаниях все: и как легко они даются, и что никто даже не думает их выполнять. С другой стороны, что он терял? Ничего. Но стоило уточнить нюансы.
"А что взамен попросишь за помощь с деньгами? Вряд ли я смогу достать тебя из тетради. Даже если и вылезешь, тела у тебя все равно нет, а в свое не пущу, оно мне дорого".»
«И Перси выдал как на духу все свои планы. И про Крауча, и про юристов, и про мечты о карьере, и про то, что он только сейчас понял, что хочет жить отдельно, пусть снимать маленькую квартиру или даже комнату, но самостоятельно. Снейп молча разглядывал его, а потом заметил:
— Из вас бы вышел отличный слизеринец. Будь вы на моем факультете, я бы вами гордился.»
«— Василиск, — прошептал Перси трясущимися губами. — Он проснулся.
— Как проснулся, так и заснет. Может, ему время пришло. […] Может, хоть крыс меньше станет»
«— Он ходил по чужим следам. И видел то, что не должен. Никто не должен, и нарглы были в печали. Но бармаглот все исправил, и теперь одна песчинка сдвинет гору.»
«— Профессор, — окликнул он Снейпа. Тот обернулся.
— Спасибо вам. И скажите... Я смогу как-то вас отблагодарить за все, что вы для меня сделали?
— Можете. Не упустите свою жизнь, мистер Уизли. Многие на вашем месте пустились бы во все тяжкие, но я надеюсь, у вас больше мозгов. Займитесь тем, чем хотели. Добейтесь вершин и поставьте наше министерство в интересную позу, оно давно заслужило. И не слушайте рассуждения все равно кого про Свет, Тьму, чистую и грязную кровь, всеобщее благо и величие волшебников. Все это бред сивого фестрала. Мир велик, и он не черно-белый, вы сегодня в этом убедились. Так что думайте своей головой.»
«И даже прозвали его Ржавым Гвоздем, изящно соединив в двух словах и цвет волос, и паскудный характер, и манеру поведения.
Прозвище в министерстве прижилось, а Перси оно даже понравилось. Том так и вовсе был в восторге.»
«Пару раз в руках Перси Уизли глазастыми сотрудниками была замечена некая тонкая черная книжечка и по министерству поползли слухи один страшней другого. А министерские работники начали в сердцах желать оппонентам всего хорошего фразой: "Да чтоб тебя Ржавый Гвоздь в свою тетрадку записал!"»
Включить тёмную тему
Популярное
Отключить рекламу
Однажды поздним утром прекрасная Амалия распахнула дверь, вырубленную из цельного куска красного дуба, и на пороге вырос Он, непомерно высокий и невозможно статный брюнет Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, принц-инкогнито. В одном глазу у него отражалась безумная любовь, во втором — внеземная страсть.
Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон решительно ворвался в её жилище.
— У меня к вам маленькая просьба, — заявил он.
— Конечно, дорогой Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, я готова для вас на всё! — пролепетала Амалия Вольдемаровна.
— Могу я оставить у вас свой сейф?
— Обязательно, дорогой Карл-Генрих-Людвиг-Наполеон, поставьте под стол в кухне.
— Но мы ничего не знаем: ни старушку, ни что произошло, ни как ведётся работа следователей и вообще далеки от всего этого…
— Это неважно! — хмуро кивнул головой Сусликов, отмахнулся рукой и сказал ртом: — Как вы думаете, кто убийца?