"Дамблдор замолкает на секунду, оборачивается и обводит взглядом кабинет, как будто выбирая, что бы еще взять в качестве примера; потом опускает руку в карман и достает оттуда одну из своих проклятых желтых конфет.
— Если проглотить лимонную дольку — ее не будет, — продолжает он с лукавой усмешкой, глядя сквозь конфету на свет. — Думает ли долька о смерти? Сожалеет ли о конечности своего бытия? Или в смерти она обретает смысл существования, выполняя то, к чему и была предназначена? Если однажды я родился, то однажды умру. Если ты родился, ты тоже умрешь. Наша смерть может быть лишь более или менее бессмысленной.
Альбус отправляет конфету в рот и заканчивает:
— Мы живем в чертовски простом и страшном мире, Северус. Каждый из нас может умереть в любой момент. Никаких гарантий. Неужели, осознав это, я могу сожалеть о смерти — своей или чужой? Неужели я должен говорить о ней серьезно?"
— Если проглотить лимонную дольку — ее не будет, — продолжает он с лукавой усмешкой, глядя сквозь конфету на свет. — Думает ли долька о смерти? Сожалеет ли о конечности своего бытия? Или в смерти она обретает смысл существования, выполняя то, к чему и была предназначена? Если однажды я родился, то однажды умру. Если ты родился, ты тоже умрешь. Наша смерть может быть лишь более или менее бессмысленной.
Альбус отправляет конфету в рот и заканчивает:
— Мы живем в чертовски простом и страшном мире, Северус. Каждый из нас может умереть в любой момент. Никаких гарантий. Неужели, осознав это, я могу сожалеть о смерти — своей или чужой? Неужели я должен говорить о ней серьезно?"