Усталый гедонист

Муж ушел. Марьяна осталась одна в загородном доме (купили, чтобы завести питомник, продав городскую квартиру семьи Марьяны) — с мамой, сыном-микроцефалом, козой, пятью кошками и пятнадцатью среднеазиатскими овчарками-алабаями. До поликлиники добиралась редко, до каких-то специалистов — тем паче. Но если все-таки добиралась, всем задавала один и тот же вопрос: ну объясните вы мне, что он такое? Что у него внутри-то? И вот кто-то однажды ей сказал: вы же с собаками работаете? Ну так вот: у вашего Димы интеллект точь-в-точь как у большой собаки! И на бОльшее, увы, мы рассчитывать не можем.

— Правда? — замирающим голосом переспросила Марьяна. — Вы не врете? Спасибо, спасибо, спасибо вам! — крикнула Марьяна, и, подхватив ребенка, как на крыльях понеслась домой.

К концу той недели Дима был переименован в Джека и его начали дрессировать. К трем годам он знал команды «фу», «сидеть», «стоять», «гулять», «ко мне», «место», «лежать», «дай руку», «дай ногу», «одеть», «снять» и уверенно выполнял апортировку любых предметов. К пяти Марьяна обучила его большинству элементов караульно-розыскной службы (у него оказался отличный нюх, почти как плохой собачий). Тогда же Джек начал проситься на улицу, чтобы пописать и покакать. За это его поощряли особенно активно и обильно, но на закрепление навыка ушло еще три года. Прежде специалисты говорили Марьяне, что при таком поражении мозга этого просто не может быть никогда, ни при каких обстоятельствах — на этом уровне гигиенические навыки, увы, не формируются. Однако к тому времени она специалистам уже не верила и была специалистом по воспитанию «джеков» сама.

Холостой антисемит: холокостяк.

Есть известный спор о том, что мы упустили космос. Общие позиции всем известны, так что напомню конспективно. Критики: "Все пропало (не исключая и полимеры), раньше мы летали на Луну, а теперь променяли все на айфоны. Поэтому давайте бросим айфоны в набежавшую волну и будем работать, затянув пояса". Их оппоненты, как правило, ничего не имеют против освоения космоса (те, кто имеют что-то против, в таких дискуссиях не участвуют), но указывают на известное несовершенство этой позиции.
Дискуссию эту интересно повертить со всех точек зрения. Тут и религиоведческий образ мифа об утраченном Золотом веке (блестяще выраженный в "Королеве" Киплинга - если не читали, почитайте, это короткое стихотворение). И социологическое потребление через демонстративный отказ от потребления.
Контраргументы закономерно строятся вокруг реального положения дел в космических исследованиях: вокруг Земли летает тысяча работающих спутников, в кармане у каждого взрослого человека в развитой стране лежит устройство, непосредственно коммуницирующее со спутниками, земные аппараты изучают Марс, высаживаются на кометы, летают за пределами Солнечной системы etc.
Но редко, кажется, вспоминают очевидный исторический аргумент. Дело в том, что золотой век космических исследований в сознании современных критиков приходится на период между второй половиной 50-х и началом 70-х годов, грубо говоря между Спутником-1 и последней высадкой людей на Луне. Но этот период вовсе не был периодом затягивания поясов. Напротив, это был период тотальной победы общества потребления. В США это эпоха muscle cars, первых микроволновок и видеомагнитофонов, расцвет торговли пластинками. В СССР это период решения жилищного вопроса, массовое распространение телевизоров (за десять лет между 65 и 75 телевизоров в СССР стало втрое больше; их имели почти 75% семей), холодильников (к 75 году - почти в каждой городской семье). Ясно, что относительно США уровень потребления в СССР был невысок, но относительно сталинской эпохи период Хрущева и раннего Брежнева был периодом неприличного благоденствия. Собственно сами понятия "общества потребления" и "потребления" сформированы в привычном нам смысле именно в этот период: "Одномерный человек" Маркузе вышел в 1964, "Иметь или быть" Фромма в 1976, "Общество потребления" Бодрийяра в 1970. И никому в голову не приходило отделять друг от друга потребение и космос; постановка вопроса "давайте откажемся от новых телевизоров, но запустим еще одну ракету" показалась бы в 1960-х смешной - телевизоры и ракеты шли вместе, одним пакетом, в прямой связи друг с другом.
Словом, золотая эпоха освоения космоса (если допускать ее существование) была эпохой массового потребления; космос - мечта общества потребления. То, что после нефтяного кризиса 1973 года сворачивается не только выпуск muscle cars, но и Лунная программа - не случайно: такова была общая экономическая ситуация и общее настроение людей. И то, что сейчас мы видим подъем общества потребления, неминуемо означает и возврат интереса к космосу: будут не только зонды на комету, и даже не только кино вроде "Интерстеллара" или игры вроде нашей новой игры про колонизацию Марса, но и новый всплеск масштабного общественного интереса. Собственно, он уже есть, и его несложно заметить, если поменьше бормотать "романтика, прости".