Кот_бандит

#хэдфанон

Еще немного о Ковальски, Тонксах и Принцах

Совместная жизнь Чарльза и Элизабет не задалась: никто из них не был дурным человеком, но когда страсть и влюбленность остыли, супруги поняли, что очень разные и совершенно не подходят друг другу. Но у них уже была Эйлин и налаженная жизнь, да и стыдно было расходиться, ведь все помнили, как Чарльз с Лиззи боролись за шанс быть вместе. Добавляли шарма и проблемы с аптечным бизнесом, которым владела семья Принц — в послевоенное время с ним внезапно начались беды, появились сильные конкуренты. Пара все же пробовала вернуть былую нежность в отношения, итогом было рождение младшего ребенка, сына Корвина — но даже после этого ситуация особо не поменялась. Судя по всему, Эйлин помнила времена раннего детства, когда родители еще любили друг друга, и их брак, ставший «аристократично-формальным» причинял ей когнитивный диссонанс — впрочем, как и весь этот мирок, подчиненный дурацким правилам и приличиям, в котором она крайней редко видела теплую и добрую семью матери, но регулярно общалась с родней отца, которая глядела на Эйлин с бааальшим снисхождением. Итогом стали бунтарские побеги к магглам, иллюзия «лучшести» маггловского мира и скоропалительное замужество за парнем по имени Тобиас Снейп.

Можно представить, как к этому отнеслись старики Принцы; Чарльз сказал много чего восторженного по поводу побега Эйлин, но все же потихоньку присылал «этим нищим» деньги — не исключено, что доча отсылала их обратно; Лиззи теперь потихоньку навещала не только сестру, но и дочь — и эти прятки вызывали у нее лютые приступы раздражения и тоски по тем временам, когда стыдиться себя и скрываться ей не приходилось. Увы, хоть она уже смелее посещала булочную, былые времена вернуть было невозможно: в 50-х чета Ковальски трагически и нелепо погибла в железнодорожной катастрофе. И несмотря на дружную атмосферу в «Ковальски & Куинни», родителей было не вернуть.

Жизнь Тонксов сложилась гораздо счастливее: несмотря на косые взгляды, Хэл женился на Марте не ради булочной, а позже выяснилось, что он вовсе не бедняк: в родном городе у него остался домик и некоторые сбережения от родителей — просто после их трагической гибели он подправил себе документы и сбежал на войну, а она кончилась — не находил в себе сил вернуться; за домом присматривала добродушная соседка, которая недолго смотрела и за самим Хэлом, когда он остался один.

Пара одинаково любила обоих сыновей: и Берти, который оказался обычным ребенком, и Тедди, проявившего магический дар. После гибели Джейкоба и Куинни Хэл не растерялся и проявил неожиданно неплохую хватку в управлении, а Марта, немного оправившись, продолжила печь сладости — она унаследовала таланты родителей. Увы, беда пришла извне: в 1960 году Хэл попал в пустяковое ДТП, но оно спровоцировало движение осколка, который Тонкс заполучил на фронте. В итоге Хэл слег, и Марте с малолетними сыновьями пришлось брать на себя все управление булочной. Осложнялась ситуация тем, что Теда как раз надо было снаряжать в школу. Берти (который был дружен с братом), находясь в стрессе, ляпнул Теду, что он «удачно бежит от проблем». Впрочем, не без помощи Скамандеров удалось обойтись без фонда для неимущих волшебников и спокойно отправить мальчика в Хогвартс.

Увы, и Скамандеры, и маггловские врачи пытались, но не могли помочь семье, спасение неожиданно пришло от Лиззи и Чарльза: они передали какое-то редкое и чудодейственное зелье, которое поставило Хэла на ноги. Но время его болезни и реабилитации неважным образом повлияло на сыновей: Берти стал резковатым и мрачным, а Тед, при внешней вежливости и милоте, очень замкнулся. К тому же, он знал, как в школе относятся к грязнокровкам, а друзей-магов среди ровесников у него не было: у Тины и Ньюта были внуки постарше. А еще Тед был сообразительным и понял, что битье себя пяткой в грудь по теме бабушки-волшебницы только ухудшит положение. Поэтому он заранее был пессимистичен и планировал даже ехать в одиночестве, но его уединение грубо нарушил рыжий парень Ник с манерами малолетнего уголовника (в будущем — известный в Мунго целитель Николас Сметвик, заимевший прозвище «Гиппократ» за новаторские методы). Приход Ника, однако, был не лишним: вскоре в купе завалилась чистокровная молодежь, и худшие опасения Теда стали сбываться — но несмотря на то, что ребят из купе вышвырнули, Ник физически выразил им свое возмущение.

Ехать им пришлось в компании двух других мальчиков: Петера Тальберга, тоже грязнокровки, и Эверарда Роула — чистокровного и богатого, но покалеченного полиомиелитом. За время поездки мальчишки почти подружились, а уже в школе в их компанию влились три девочки: мадемуазель с пышным именем Мирабель де Коста дель Мар (дочь видного испанского ученого), больная ликатропией Вайолет Фарли (да, AU, Люпин не первый) и Шивон О’Мэллори, ирландская магглорожденная сиротка. И Тед, рассчитывающий «иметь всех в виду», неожиданно, с первого же курса, обрел друзей, с которыми был неразлучен всю жизнь.

Всё это происходило в 1960 году, когда в семье Эйлин тоже случились большие изменения: родился сын Северус, которого она назвала в честь своего кузена из Принцев, с которым была очень дружна, но он глупо и рано погиб. Увы, хоть Эйлин и ушла в маггловский мир, она во многом повторила судьбу своей матери: влюбленность в Тоби прошла, с ребенком было очень тяжело справляться в бедности, а муж, несмотря на то, что рвал жилы на работе, не приносил много денег. Эйлин тоже стала работать, когда Северус подрос, но от этого ситуация не слишком улучшилась. В итоге, нищета, ушедшая в трубу молодость и несбывшиеся надежды превратили простого и добродушного Тобиаса в утомленного человека, который «ничего особенно не любит», а Эйлин стала спасаться воспоминаниями о школе, где она хорошо себя чувствовала в окружении трех любимых подруг и вдали от неприятных родственников Принцев. Об этом она постоянно рассказывала Северусу, и тот, как ребенок, воспринимал слова матери… слишком буквально. В итоге он канонично поступает на мамин факультет и канонично же там огребает от разных Шафиков и Блишвиков.

#хэдфанон

О Джейкобе и Куинни, а также их связи с Тонксами и Принцами

У Куинни к моменту первых ФТ была внебрачная дочь по имени Элизабет от некоего воробышка (вспоминаем «Обыкновенное чудо»). Их пара давно развалилась, папаша дочку не навещал. Куинни любила девочку, но ее наличие по понятным причинам широко не афишировала, поэтому сестры снимали жилье у миссис Эспозито в Нью-Йорке, а Лиззи жила с их дедушкой (и соответственно, своим прадедушкой) в пригороде — старик, к счастью, был в уме и крепок.

ФТ-2 полностью игнорируется: меня категорически не устраивает, что Куинни стала натуральной умственно отсталой маньячкой, а Джейкоб — трусом вульгарис. (Им нельзя быть вместе — какое решение принимает Джейкоб? Попрать правила и уехать с любимой? Разорвать отношения и вернуться к налаженной жизни? Нет, он предлагает ей быть любовницей, скрываться, а потом, вероятно, делать аборты).

Соответственно, Куинни с Джейкобом сначала заключили-таки немагический брак — а позже Ньют помог друзьям переехать к нему на родину и наладить малый бизнес в магической Британии. Разумеется, никакой амортенции; разумеется, никакой помощи Гриндевальду; разумеется, Куинни рассказала Джейкобу о своей дочери еще до брака. Он отнесся к сему факту спокойно, познакомился и с будущей падчерицей, и с дедушкой — а так как он сам булочка с корицей, оба остались от него в восторге.

Наладив дела в Британии, Ковальски забрали Элизабет; вскоре Тина также переехала к Ньюту. Старый Голдштейн наотрез отказался куда-то двигаться, несмотря на регулярные уговоры. Тина часто навещала его, а вот Куинни в Штаты путь был заказан: о ее отношениях с не-магом узнали, въезд в США ей был пожизненно запрещен законом.

Году к 1928 у пары родилась общая дочь — Марта. Увы, с течением времени стало понятно, что девочка не владеет магией. А вот Лиззи (которую Джейкоб официально удочерил и дал фамилию), естественно, оказалась волшебницей, и в 11 поступила на Рейвенкло. На старших курсах она взаимно влюбилась в юного наследника тогда еще не обедневших Принцев — Чарльза. Ожидаемо, что его семейка драла нос и не желала слышать о невестке-полукровке, дочери «какой-то американской шлюхи» и маггла, сестры сквибки.

То, что биологически Лиззи была дочерью волшебника из старой и известной семьи Бут, их мало волновало. Впрочем, извергами они тоже не были, вредить девушке и ее семье не стали, и даже с огромным скрипом приняли мисс Ковальски в рОд, когда они с Чарльзом сбежали с выпускного (а позднее выяснилось, что Лиззи уже беременна). Но для нее это согласие не было таким уж радостным: Принцы выкатили условие — никаких контактов с семейкой невесты, иначе уже у Чарльза будут большие проблемы с наследством. Лиззи пришлось подчиниться, с родителями и сестрой (которых она любила) новоявленная миссис Принц общалась очень редко и тайно — тайно же пришлось показать им дочь Эйлин (1941) и сына Корвина (1950).

Что же касается Марты — она помогала родителям в семейной булочной «Ковальски & Куинни», неплохо овладела зельями и другими «беспалочковыми» науками. Сестре она не завидовала и сильно по ней скучала. Тем не менее, жизнь Марты была типичной спокойной жизнью домашней девочки, которую нарушила только война — в те годы ей было очень неспокойно, потому что и Ковальски, и Скамандеры участвовали в борьбе против Гриндевальда. Никто из них не погиб, но Куинни получила травму, которая сделала ее почти сквибкой — и если раньше в булочной не требовались никакие работники, то теперь супруги стали подыскивать кого-то для физически тяжелого труда: Джейкоб был немолод, а женщины для такого не годились. Вскоре такой кадр внезапно подвернулся: как-то вечером молодой парень по имени Хэл Тонкс, до этого помогавший стране ударным трудом на стройке, отбил зазевавшегося Джейкоба от местных гопников. Естественно, в благодарность был затащен в булочную, напоен чаем и накормлен плюшками. А так как работа «на этих придурошных» была легче и приятнее, чем будни на стройке, Тонкс остался. Очень скоро у него с Ковальски наладились чуть ли не семейные отношения (собственных родителей он потерял во время войны), Хэл стал помогать им вести дела, а Марта ему искренне нравилась — но он свои чувства подавлял, потому что понимал, как такая симпатия выглядит со стороны. К счастью, в какой-то момент девушка взяла ситуацию в свои руки, и к 1947 году Джейкоб с Куинни выдали замуж и младшенькую.

В союзе Хэла и Марты появились двое сыновей — Герберт (1947) и Эдвард (1948).

Так что теоретически Тед Тонкс — никакой не грязнокровка, а полукровка по бабушке-волшебнице.

#хэдфанон
#упрт

Детеныш Волдеморта, часть 2.

Дельфи очень тяжело пережила то, что тетя тоже ее бросила, проклюнувшиеся магические способности снова закупорились, зато стали копиться негативные эмоции привет, Криденс, привет, суданская девочка — в общем, вы поняли. Обскуром Дельфи еще не стала, но была на очень опасной грани.

Внешне это пока никак не проявлялось, разве что иногда то свет погаснет, то посудные полки затрясутся… Сигнус думал, что это его нестабильная магия так химичит. Он продолжал рассматривать варианты удочерения для внучки, но не находил нужные — родственникам Друэллы девочка была нужна, как Волдеморту справка из психдиспансера, отдать Дельфи Андромеде тоже было невозможно: во-первых, воспитание наследницы Лорда грязнокровкой привело бы к вырезанию семьи означенного грязнокровки означенным Лордом, а во-вторых, хоть Сигнус и не был фанатиком, брак средней дочери вызывал у него лютый фейспалм.

Но в целом, несмотря на войну и проблемы, дедушка с внучкой жили дружно и спокойно.

Что интересно, отчим Рудольфус Дельфи вежливо не замечал — они с Беллой жили, как идейные товарищи, у него были свои шлюхи и бастарды, и никакой ненависти, как и любви, к незаконной дочке жены он не испытывал. Никакого loyal husband, короче. Зато Дельфи неожиданно и тепло подружилась с 22-летним Рабастаном — он тоже ее жалел, таскал игрушки и сладости, читал книжки и вообще обращался, как с любимой младшей сестрой. К восьми годам девочка начала чувствовать, что перестает воспринимать Басти, как друга — но, конечно, понимала, что у него есть невеста, и вообще он очень взрослый, и т.д.

Закончился период спокойствия, когда Дельфи не выдержала и рявкнула на явившуюся в родной дом мать — Белла в очередной раз вздумала пройтись по сквибству дочери. В тот момент все наконец поняли, что она — не сквиб, но если Сигнус пришёл в ужас, сообразив, чем грозит такая воздержанность в магии, то Белла пришла в нехилый восторг: всё-таки дитя оказалось не бракованным!

Она резко сменила тактику, чтобы вытащить из дочки волшебство — от игнорирования и агрессивных выпадов перешла к ласке и подаркам, но Дельфи ей уже не доверяла, и сам факт магических способностей, от которых зависела любовь родителей, начал вызывать у нее отвращение, что только ухудшало ситуацию.

Лорду-папе пока ничего не говорили, чтобы он, не дай боже, не расстроился в случае неудачи.

Сигнусу в душе было противно, что старшенькая так заинтересовалась Дельфи из-за проснувшегося дара, но он не смел ей мешать: нужно было как-то заставить девочку выпустить из себя магию, чтобы она не стала обскуром, и он был согласен с любыми методами. О своём невмешательстве он сильно пожалел пару месяцев спустя, когда Белла, в его отсутствие, чем-то так напугала Дельфи, что та впала в истерику, а магия так и не вышла.

Дедуля наконец-то понял, что надо бы показать внучку специалисту (возможно, до этого он параноидально считал, что нерадивые целители поймут, чья она дочь, и сдадут ее светлым на опыты). Но в таком предобскурном состоянии вести Дельфи в Мунго было уже невозможно — ее бы просто заперли в спецпалате.

И тут Сигнус вспомнил об одном личном знакомстве.

#хэдфанон
#упрт

Во избежание конфликтов.
Аффтор — УПСохейтер. УПСы в его работах — те самые черные карикатуры без единого светлого пятнышка. Вас предупредили.

Детеныш Волдеморта, часть 1.

Дельфи реально существовала, просто родилась в 1972, когда у Беллы была работающая репродуктивная система, а Лорд еще не совсем отравил себя темной магией.

Ради конспирации девочку записали на стариков Блэков, как воспитанницу (перевод - как незаконнорожденную дочь Сигнуса).

Дельфи глобально разочаровала своего царственного папашу и мать-лордопоклонницу заодно. Причина была катастрофична: она не умела колдовать. Совсем. А папаша полагал, что настоящая волшебница, если она не грязнокровка какая-то, уж бутылочку с молоком к году приманить сможет. Шипеть Дельфи тоже не умела, и язык не понимала.

Лорд был страшно недоволен, каждый свой визит начинал с тестирования на предмет хоть каких-то способностей, девочка боялась и замыкалась, из-за чего магии не выходило. Никаких отношений «папа-дочка» и в помине не было: Дельфи называла его либо Господин, либо Отец, второе он вскоре запретил.

Конечно, Белла несколько потеряла в авторитете, учитывая невыполнение плана родить талантливого наследника Гонтов. Горечь от этого вымещалась на объекте разочарования. Если рядом были Сигнус и Друэлла, они защищали внучку.

Дельфи очень любила бабушку и была привязана к деду, но, к сожалению, Друэлла заболела онкологически (много переживала из-за войны и втянутых в нее дочерей) и умерла, когда внучке было семь. Сигнус тоже тяжело переживал происходящее (в отличии от Вальбурги, приседающей перед Лордом, и Альфарда, поддерживающего Орден, он был довольно аполитичен), смерть жены стала последней каплей: он тоже заболел — нервной болезнью, которая ухудшала его положение неконтролируемыми всплесками магии.

Понимая, что дочь и ее любовник фактически отказались от Дельфи, а рядом с ним ей быть опасно, Сигнус попросил позаботиться о девочке Нарциссу. Та согласилась: к началу 79 года она пережила несколько выкидышей и отчаялась стать матерью. Люциус был ужасно зол, но ради жены смолчал. Цисси и тихая книжная Дельфи быстро подружились — а так как родители совсем перестали навещать Дельфи, она даже успокоилась и в какой-то момент сотворила маленькое волшебство, которое, впрочем, скрыла: отца и мать девочка помнила слишком хорошо, возвращаться к ним она очень не хотела. Тем более, тётя Цисси баловала ее, наряжала, водила по развлечениям и с жалостью, а не презрением, относилась к «сквибству». Приезжавший в гости дедушка тоже был доволен. Люциус кривился, но Люциуса не спрашивали.

В какой-то момент Дельфи даже захотела назвать Цисси мамой — к сожалению, этот момент случился в октябре 79 года, когда тётя обнаружила, что беременна Драко. Видимо, у Нарциссы резко появился материнский инстинкт, умноженный на триггер сорванных беременностей: она вдруг вспомнила, что Дельфи — дочь мутного типа, поехавшего на темной магии, и испугалась за своего ребенка. Люциус ухватился за мысль вернуть племяшку тестю и горячо поддержал жену.
Утром они вежливо объяснили Дельфи, что по ней очень скучает дедушка, не зная, что она выходила ночью из комнаты и все слышала.