Fluxius Secundus

krylov
Писателям фэнтези на заметку.
На самом деле в магическом мире наука была бы развита не хуже, а лучше, чем в нашем. Точнее, не наука, а знание, эквивалентное научному. Просто потому, что существовали бы магические методы исследования реальности. Не нужно было бы использовать некузявую машинерию, чтобы проникнуть в тайны атома или узнать строение клетки. Несколько изящных заклинаний – и все подробности как на блюдечке.

При этом наукой в нашем смысле слова это всё-таки не будет. Потому что настоящее содержание науки – это комплексы исследовательских процедур. Которые вырабатываются самой же наукой, но не могут быть напрямую выведены из её результатов. Дикарю можно рассказать об атомном строении вещества и электронных оболочках, но не научить его правильно мыть пробирки и греть колбу на сетке. И не будет у дикарей никакой «химии». Не говоря уже о физике.

Правда, маги разработают свои методики. Холодный термояд у них будет на магических амулетах, атомная бомба – на заклятье, превращающем вещество в боеголовки в сверхнедолгоживущий изотоп, ну и всё такое. И это будет работать, причём работать не хуже, а то и лучше, чем «у нас».

С другой стороны, попытки получить научные результаты чисто научным способом, без магии, могут быть в таком мире предпринимаемы. По разным причинам. Например, спортивным или эстетическим. «Добиться расщепления воды на кислород и водород без заклинания диссоциации? О, как круто!» Или экономическим: не факт, что магия – дешёвое удовольствие. Если можно заменить капризного и жадного мага машиной, это будет сделано. Маг обидится? Наймём другого, который защитит машину. В общем, как-нибудь они там всё это урегулируют.

Но прекрасного средневекового мира с калды-балды и без электричества не выходит в любом случае.

foxhound_lj
> атомная бомба – на заклятье, превращающем вещество в боеголовки в сверхнедолгоживущий изотоп

В этом и проблема. В сильно-магическом мире один человек может овладеть могуществом уровня атомной бомбы. Японская мультипликация учит нас, что даже единственный обладатель сверхсилы способен поставить на уши весь мир. В общем, вспоминаем воннегутовский "Эффект Барнхауза", а потом представляем, что таких Барнхаузов в мире хотя бы сотня...

Потому что людям свойственно конфликтовать. В результате магических конфликтов инфраструктура современной цивилизации будет разрушена, и мир стабилизируется на том уровне развития, где боевая магия уже не ломает народное хозяйство. Где этот уровень? Это точно не современность, в современной войне удар по тылу обязателен для решительного разгрома армии. "Стимпанковая фэнтези" в стиле "Ходячего замка" тоже не катит.

А вот Средневековье в самый раз. Там воюют сравнительно небольшие толпы (боевые заклинания ограничены полем боя), которые действуют достаточно самостоятельно относительно тыла (нет смысла жечь города).

Науки современного типа там не будет, конечно, для неё нужна гигантская бюрократическая система, организующая труд десятков и сотен тысяч специалистов. Средневековью это не по силам, тут уже "модерн". То есть маги могут быть в курсе про атомы и всё такое, но что толку.

З.Ы. Кстати, это объясняет, почему в Хогвартсе не знакомят с жизнью маглов. А то пытливые детишки, ознакомившись с современной физикой и химией, получат в руки слишком большую мощь. Хотя самые благонадёжные идут после Хогвартса учиться дальше, а потом их распределяют на секретные заводы, где они делают атомные бомбы (ядерное оружие без магии невозможно).

Наконец, в дело вмешались люди, которые надеются решить то, чего не понимают, что-нибудь запретив. Мы все их знаем. Если парикмахер перережет горло клиенту, потому что невеста танцевала с другим или пошла на ослиные гонки, многие восстанут против замешанных в дело институций. Надо было, скажут они, запретить парикмахеров, или бритье, или девиц, или танцы, или ослов. Но я боюсь, что ослов не запретят никогда.

[721.Арийский гомофоб]
Попалось подряд несколько дамбигадов хоть классификацию выписывай. Что пожалуй с сделаю.

Певрый уровень Дамбигадства - Дамблдор светлый, но излишне увлекается манипуляциями. Из-за чего неосознанно является негативной стороной. Итог - обычно держится ГГ в неведении и иногда осознаёт свои ошибки.

Второй уровень Дамбигадства - Дамблдор в принципе светлый, но давно разучился видеть людей ради Большего Блага. Итог всегда держится ГГ в неведении и по возможности устраняется с арены событий, изредка осознаёт свои ошибки.

Третий уровень Дамбигадства - Дамблдор Подлый политик обманом пролезший на верхушку власти и делающий всё чтобы там удержаться. Стирает память, грабит сироток и т.д. Итог всеми возможными способами устраняется с арены событий, изредка оставляется на своём месте как политический противовес чистокровным в финале.

Четвёртый уровень Дамбигадства - Дамблдор мерзкий тёмный тип ни чем не лучше Лордаморда. Творит на право и на лево всякие ужасы, но тщательно их скрывает. Итог - истребляется на смерть вместе с Лордамордом.

Пятый уровень Дамбигадства - Дамблдор великое Зло, а Лордаморд отважно против него борется. Большую часть военных преступлений совершал сам Дамбигад и его сторонники. Итог - финальный рэйдбосс, перед свадьбой ГГ с Драко, Люциусом, Северусом. Вместе или по отдельности.

Шестой уровень Дамбигадства - Дамблдор абсолютное воплощение зла страшнее которого нет на свете. Лордаморд лишь его марионетка, а все события последних ста лет это возвышение Зла (злобные цели подставить и подчеркнуть нужные). Итог - истребляется в процессе хитрожопенных интриг или банального эпичного противостояния Бобра и Осла.

Интересно только - они хронологически в таком порядке появлялись или кто-то сразу поддал жару?

По уровню читабельности первый и второй зачастую вполне съедобны. Третий и пятый невыносимая мерзость. Четвёртые и шестые редко, но бывают годнотой, но чаще всего на помойку.

Хан помнил, как он был шокирован в двенадцать лет, когда впервые осознал, что подавляющее большинство обычных, немодифицированных хомо - имеет такие же амбиции, как и аугменты. Не все считают себя красивее, работоспособнее или сильнее окружающих - всё-таки это более-менее объективные величины. Но практически все уверены, что они самые умные. Интеллекта может не хватать, но ума, житейской смекалки - уж точно с избытком. И окажись они на вершине власти - уж точно сделали бы всё правильно. Единственная разница между аугментами и их отсталыми предками состояла в том, что кое-кому повезло с генами - мотивация же у двух подвидов была совершенно одинакова. Но попробуй заставь людей признать, что им НЕ повезло.

ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ
трагифарс

Действующие лица:
Гомер, аэд
Вергилий, классик
Данте, Алигьери
Пушкин, наше все
Шекспир, не наше все
Байрон, лорд
Лермонтов, поручик
Толкин, профессор
Плодовитый писатель, зерцало современности
Саксон Грамматик, безвестные хронисты-новеллисты, голос Державина, немецкие романтики

Гомер:
Гнев, богиня, воспой ты слепого аэда Гомера!
В мрачный низвергни Аид попирателя авторских прав!
Выскочка гнусный, сюжет мой похитил Вергилий:
Сиквел к моей "Илиаде" царапает дерзкой рукой!

Вергилий:
Прочь, безумный старик, незнакомый с законами рынка!
Право не вечно твое; сроки давно истекли.
Некогда мне: отсудить я пытаюсь у Данте
Энную сумму сестерций за честное имя свое.

Данте:
Земную жизнь пройдя до половины,
Я до сих пор, признаться, не встречал
Такого узколобого кретина:

Другой Вергилий в тряпку бы молчал
И был бы благодарен за раскрутку,
А этот - ишь! - судами застращал!

Шекспир, в сторонке:
Поэты разругались не на шутку,
Но мне такие тяготы близки:
Пока живут на свете Виктюки
И оскверняют в постановках жутких

Моих героев благородный пыл -
Печальный дух не ведает покоя:
Ромео в пачке! Видано ль такое!
А Гамлет - боже! - женщиною был!

И в наихудшем из кошмарных снов
Увидеть не посмел бы я, бедняга,
Ту сцену, где Отелло любит Яго
Во всех возможных смыслах этих слов!

Новаторы! Вам имя легион!

Саксон Грамматик и череда малоизвестных хронистов-новеллистов:
- Ах, вот ты где, бездарный эпигон!

Шекспир меняется в лице и шустро смывается за кулисы. Хронисты-новеллисты, ругаясь, убегают следом. На сцену, прихрамывая, поднимается лорд Байрон.

Байрон, хмуро:
Сколь эти дрязги мелки и смешны,
Столь плагиат бездарен и порочен.
Мой гениальный образ Сатаны…

Пушкин, из-за кулис:
У Мильтона упертый, между прочим!

Байрон делает вид, что не расслышал реплики, и продолжает:
…поди, ленивый только не списал,
а мне негоже снисходить до мести…

Выстрел. Байрон испуганно втягивает голову в плечи и убегает. Из-за кулис, бряцая шпорами, появляется поручик Лермонтов.

Лермонтов, ехидно:
Ага! Сбежал поэт, невольник чести!

Пушкин, про себя:
Ну, хоть о Дон Жуане не сказал…

Лермонтов, удивленно:
И ты, Санёк, его ограбил?
Ну ты даешь. Шустёр, браток.

Пушкин, поспешно:
"Мой дядя самых честных правил,
когда не в шутку занемог…"

Старческий голос из-за кулис:
Пускай за "Памятник" ответит!
Почто идею извратил?

Лермонтов, прицеливаясь:
Старик Державин нас заметил…

(выстрел)
И, в гроб сходя, благословил.

На сцену выходит колонна немецких романтиков.

Немецкие романтики, с ужасным акцентом:
Ферцайен зи… Энтшульдиген зи битте…
О, как это по русски?

Пушкин:
"Извините".

Немецкие романтики:
Унд во ист герр Жукоффски?

Лермонтов, флегматично:
I don't know.
У нас его не видели давно.

Пушкин, хихикая:
Пришли начисить репу за "Ундину",
А также за "Светлану" и "Алину".
Эх, что поделать, милые, фольклор!
Я сам оттуда много мыслей спёр.

За кулисами странная возня. На сцену, отдуваясь, выбегает Толкин.

Толкин, Лермонтову:
Любезный, одолжите пистолет.
Скажите, он заряжен?

Лермонтов:
Боевыми.
А что случилось?

Толкин:
Сил, признаться, нет
Смотреть, как над героями моими
Глумится нынче всякий графоман!
Убью на месте! Элберет! За Фродо!

Пушкин, недоуменно:
А кто это?

Лермонтов:
Да Толкин же, болван.
Ну, помнишь, мы читали в анекдотах?

За кулисами звуки выстрелов и сдавленный вопль. На сцену не спеша выходит Плодовитый Писатель. Под ее оценивающим взглядом Пушкин, Лермонтов и немецкие романтики бледнеют и отступают.

Плодовитый Писатель:
Ага, "Онегин". Классный выйдет слэш.
А "Мцыри" будет в жанре киберпанка.

Пушкин:
Вы кто такая будете, гражданка?

Плодовитый Писатель:
А я - Писатель. Выкуси и съешь.

Пушкин, истерично:
"Онегин" мой! Не трогайте ни строчки!

Лермонтову:
Где пистолет?

Лермонтов, мрачно:
Да Толкин уволок.

Плодовитый Писатель:
А что? Имею право, между прочим.
Даешь роман на двести тысяч строк!

(задумчиво)
Онегин - человек, а эльф - Татьяна.
Нет, лучше эльф - Онегин. Он же гад!
И Ленский эльф, но этот без изъяна…

(замечает застывших с отвисшими челюстями Пушкина, Лермонтова, Гомера, Вергилия и немецких романтиков)

А вы, ребята, все катитесь…в сад.

ЗАНАВЕС